Знаете такие ситуации, когда категорически всё раздражает: хочется убить всех и вся. Наверняка все с подобным сталкивались и я оказался не исключением. Не смотря на сильный и стойкий характер, для меня свойственна вспыльчивость и неосознанная агрессия, а порой даже неконтролируемая.
«Это переходный возраст!» — Говорили родители. «Это характер!» — Предполагали друзья. Что думал я, спросите вы — ничего… Я старался как можно реже над этим задумываться, размышлять и не вспоминать то, как малый ребёнок плачет и просит его отпустить, а я мысленно слизываю с его лица слезинки и продолжаю безжалостно избивать. Да, это зверски, жестоко, ужасно, бесчеловечно, но ничего поделать с собой не могу — это как алкогольная или наркотическая зависимость; один раз попробовал и всё — ты её раб. Уж лучше быть спитым пьяницей, чем рассуждать над тем, кого сегодня стоит отколотить. Хотя, и то и другое — хрень. Уж лучше вообще не рождаться, чем обрекать человечество на страх от подобных психопатов. Так что же за история со мной приключилась? Одним ясным зимним днём я, с компанией друзей, прогуливался по коридору второго этажа школы, весело болтая ни о чём, и никого поблизости не замечая. Так получилось, что Генри случайно зацепил плечом руку одного из самых крутых парней, который мог лишь выделиться только кромешной тупостью, за исключением, физической силы, которая являлась его палочкой-выручалочкой и золотой карточкой в лучшую жизнь. Харрис немедленно извинился и даже сделал это несколько раз, но подлец не унимался, а всё продолжал злорадствовать и даже заставил парнишку встать на колени.
— Не вижу в твоих речах раскаяния! — Ухмылялся выблядок, а за спиной посмеивались его дружки. — На колени!
— Может, тебе ещё и отсосать? — Подошёл лицом к лицу вплотную я.
— Будете вдвоём сосать? Не волнуйтесь! Десерта на всех хватит! — Рассмеялся светловолосый дурачок.
Так сильно кулаки у меня ещё никогда не чесались. Клянусь, если бы не один весьма интересный момент, то врезал бы ему с ноги и не пожалел, но моим планам помешало появление темноволосой девушки, которая ничем не отличалась от школьниц шестнадцати лет: короткая клетчатая юбка, белая блузка и красный галстук. На встречу к нам она шла легко, уверенно и дерзко, смотря в лицу изумлённому обидчику, который явно готов дать заднюю, но испугался позора. Незнакомка выглядела хрупкой, но её сжатый кулак говорил об обратном. Подойдя к нам, она пробежалась глазами по каждому из нас, а на мне заострила внимание больше всех, но после заявила:
— Джеймс… Рада тебя видеть, редкостный лошок! Уже забыл как однажды попал в травматологию со сломанным носом! Напомнить кто это сделал? — С намёком подмигнула брюнетка. — Опять наступаешь на те же грабли? Не понимаю, ты из себя кота возомнил? У тебя не девять жизней! В общем, чтобы через пять секунд никого из вас я здесь не видела! — Мы с толпой отсталых додиков тоже хотели рвануть куда подальше, но незнакомка слегка схватила Генри за закатанный рукав белой рубашки, а потом и вовсе стало рассматривать лицо юноши на побои. — Они тебя не тронули? Всё в порядке?
— Да, спасибо тебе огромное! Ты здорово их спугнула! — Заулыбался счастливчик.
— Эвелет, ты так вовремя! — Обрадовался Джон. — Как у тебя дела?
— Вы знакомы? — Бестактно спрашиваю я, после чего, девушка мило засмеялась.
— Да, мы едва знакомы с Джоном, но знаю точно, что он хороший парень и отличный соперник по баскетболу.
— Да, Джон отличный баскетболист! — Крепко обнял товарища за плечо Майкл. — Может и нас когда-нибудь позовёте, а мы посмотрим.
— Обязательно! — Нежно улыбнулась девушка и как не вовремя прозвенел звонок. — Мне пора! Было приятно с вами пообщаться!
— И… и нам тоже было приятно! — Смущённо произнёс Генри, помахав рукой на прощание.
Эвелет отправила ему воздушный поцелуй, а тот как раскраснелся от счастья, и после, мы разбрелись по классам, а я всё не переставал думать о ней, сам не понимая, зачем лишний раз пудрю себе мозги. Оказалось, что она моя сверстница, а ещё, одна из самых крутых девчонок в школе. Умная, сильная, спортивная — всё это про неё, но что-то в ней меня так сильно зацепило. Любовь? Точно нет! Я не из тех кто стал бы в кого-либо влюбляться с первого раза, а вот Джо походу втюрился: глаз не сводил в буфете, всегда наблюдал за Эвелет, проходя мимо неё случайным образом, помогал по-любому поводу, а просьбы были крайне глупы и нелепы: портфель тяжёлый, нехватка денег на проезд, хочется кушать — да стерва небось приворожила глупца, вот и радуется. А Бишоп как услышит сладкий голосок, просящий его о помощи, так сразу же бежит как собачка на кость, соблазнённый её лестью. В компании стали изредка посмеиваться, говоря, что Джон влюбился, а тот так смешно противился, но это совсем другая история… В тот день, перед последним уроком, спускавшись вниз по лестнице, я услышал тихий детский плач — это был Генри. Подойдя к нему, парень закрыл лицо руками и отвернулся, в нежелании со мной разговаривать. Я положил руку на плечо, дабы поддержать, но тут же ощутил присутствие холодной влаги. Посмотрев получше, оказалось, что рубашка была местами мокрая и немного грязная, что нехарактерно для чистоплотного Харриса; с волос так же лилась вода, как из губки при нажатии.
— Генри, что с тобой случилось? — Испугавшись, я принялся вытирать его рубашку голыми руками.
— Пожалуйста, Уилл… Уходи!
— Да, что с тобой такое!? — Схватив его за лицо, тем самым заставил того смотреть на меня, кричал я. — Тебя оскорбили? Избили? Генри, не молчи! Скажи хоть что-нибудь!
— Джеймс… Он… — Голос друга дрожал. Он не мог связать и двух слов. С ним явно случилось что-то нехорошее. — Меня схватили и заставили…
— Что сотворил с тобой этот педик!? — Не выдержал я.
— В общем, я сходил за булочкой для отца, которую он так сильно любит, и после этого как всегда пошёл на занятия. Дружки Джеймса схватили меня и поволокли в туалет. Джеймс бил меня по лицу, плевал, а двое держали сзади. Я пытался выбраться, но ничего не получалось. А потом он заставил меня встать на колени и извиниться. Я не хотел, но он как ударил в ноги, что мне ничего не оставалось, как упасть на пол. Они продолжали меня избивать, но уже группой; заставляли просить прощения. Я делал всё как они говорили. Называл себя теми словами, которые говорил мне Джеймс: кусок дерьма, подстилка для ног, дешёвая шлюха, — товарищ безудержно заплакал, — пидор выебанный в рот, чмошник, аутист — всё это я повторял и одновременно умолял о прощении. Затем, они окунули меня в унитаз и несколько раз смыли, а потом вытерли об меня ноги, а Джеймс заставил вылизать ему подошву…
— Ты ведь этого не сделал? — Крепко обняв товарища за плечо, спросил я.
— А что мне оставалось делать, Уилл!? Я долго противился, продолжал извиняться, но класть ему хотелось и на меня и на мои извинения. Он угрожал, стал расстёгивать ширинку… Я испугался! Пообещал, что выполню всё, что только тот попросит и сам не заметил как опустился к его ноге…
Слушая рассказ товарища меня переполняли самые бесчеловечные чувства ненависти к Джеймсу. Подскочив с места, я побежал вверх по лестнице в попытке разыскать гавнюка. Но как говорится, на ловца и зверь бежит — долго искать не пришлось, ублюдок спускался вниз навстречу, прямиком в мои разъярённые злом лапы, готовые оторвать ему голову, а так же руки, ноги и всё остальное. Схватив мерзавца, я заставил его встать к стене и приказал прийти вечером к заброшенной взлётной полосе вместе со своими дружками. Намечалась битва не на жизнь, а на смерть — драться должен я один против всей этой стайки деградирующихся лохов. Задира согласился и всё сложилось в точности как я спланировал: Джеймс привёл знакомых, с крепким телосложением, вдвое выше меня, а на вид этим здоровякам лет за двадцать, а то и больше. Неизвестно из какой пизды они вылезли, но мужчины выглядели весьма сурово. Друзья уговаривали остановиться, но я лишь просил их о поддержке. Товарищи пришли вместе со мной, так как не смогли оставить в столь трудный час, правда, я и вовсе не боялся сразиться с этими лошками. Хоть они и выглядели профессионалами по боксу, но допустили множество ошибок в борьбе со мной от чего и проиграли. Я серьезно: мне удалось раскидать пятерых высоченных мужиков, как игрушечных солдатиков одним мизинцем. Это произошло само собой. Я абсолютно себя не контролировал, не знал, что происходит и даже забыл о том как одержал победу. Я топтал мужчин ногами и кричал, вдалеке стоящему Джеймсу, что требую совместного боя с ним, но тот стоял как вкопанный, не в силах сделать хотя бы один шаг. Тогда я сам подошёл к нему и стал пиздить его лицо как грушу для бокса; плевал в лицо, заставлял встать на колени и просить у Харриса прощения, но тот как будто окаменел. Внезапно, со спины меня хватает один из пидарасов, но я вовремя успел его повалить, а вот Джеймс успел воспользоваться той самой неожиданностью. Вместе мы рухнули на землю, но долбаёб оказался в плюсе. Он бил по лицу кулаками раз за разом, смеясь над моим поражением, но глупец словил смачный плевок в лицо и удар лбом тудаже, после чего, зафиксировав его ноги коленями, я сел ему на живот и принялся избивать так же, как и он пару минут назад. Я наносил удары долго, не смотря на истерзанные в мясо кулаки, но со всех сил старался не останавливаться.
«Убью!» — Кричал ошалевший я. —
«Убью, сука, убью!» — На тот момент мне и впрямь нисколечки было его не жаль. Невзирая на синющее костяшки пальцев и окровавленное лицо, я продолжал бить, пока на помощь не прибежали друзья. Они оттащили обезумевшего меня куда подальше, а я всё ещё в припадках колотил воздух, сам не понимая на кой чёрт я это делаю.
***
Папа… Папа Билл лежал возле меня на мягкой зелёной травке, не сводив глаз с ночного неба. Он рассказывал что-то увлекательное о звёздах, созвездиях и судьбах, но я ничего из этого не понимал, да и впрочем, мне было совсем неинтересно слушать неясную чепуху, да и ещё на языке для взрослых. Положив руки за голову, он изредка тыкал пальцем в воздух, указывая на ту или иную звезду, а иногда просто пытался заинтересовать проплывающим мимо нас, интересной формы, облаком. Он поглядывал на моё непонимающее и скучающее лицо, после чего, тихо вздыхал.
— Тебе совсем неинтересно? — С нотками разочарования спрашивал отец.
— Нет. — Эгоистично отвечал я.
Так мы пролежали около десяти минут. Билл всячески пытался меня заинтересовать, но на моём лице не дрогнул ни один мускул от удивления, восхищения или же от интереса. Потом пошли жалкого рода фразы:
«в следующий раз давай поедем в горы? Или на рыбалку? А может на море? Познакомишься с новыми друзьями. Или давай сходим в кино? В Аквапарк? Цирк?» — Ничто из этого не впечатляло. Для нормального ребёнка это всё может показаться забавным приключением, но для меня — нет.
— Тогда иди в палатку, — вздохнув, произнёс отец. — Я скоро приду. — Правда, я так и не увидел его прихода. Видимо отец решил немного задержаться на свежем воздухе, дабы снизить градус неопознанной ненависти ко мне.
***
— Генри, твою мать, щиплет! — Вскрикнул я, а друг стал быстро-быстро дуть на обработанную рану на лице.
— Уилл, да ты крут! — Не обращая внимания на мой паршивый вид, восхищался Майкл. — Сначала его вот так, а потом вот так! А со спины того, что подошёл, как круто толкнул! А когда тебя схватил этот, я вообще подумал, что всё — пиздец, но ты просто не победим, Уильям!
— Ай! Как больно! Генри! — Не вовремя закричал я, после чего Харрис вновь принялся дуть.
Я даже не соизволил вспомнить, что случилось после остановки драки. Мой мозг как будто бы полностью вырубился и не запомнил ничего: ни того, как Джеймса увозила скорая, ни того как я оказался здесь, — в доме Генри, вместе с друзьями. Обрывки воспоминаний из детства — единственное, что пришло на ум, после всего случившегося. Я медленно опустил взор на руки и слегка вздрогнул от увиденного — они были разбиты в кровь. Придя в себя, я вдруг почувствовал как сильно они болят.
— Это всё из-за меня… — К нашей неожиданности начал Харрис. Все вдруг мигом замолчали, специально, чтобы разобрать тихий, дрожащий голос друга. — Это всё из-за меня! Я так жалок! Вечно подвергаю вас опасности! Зачем вы бросаетесь в огонь за мной? Зачем?!
— Потому что мы с тобой в огонь и в воду, Генри! — Опустился на одно колено Ричард и заглянул в слезливые глаза товарища. — Мы договорились, что не смотря ни на что, всегда будем вместе! Как одна семья! — Рич сжал руку Генри, а тот удивлённо поднял взгляд, что аж слеза сумела выскользнуть из глаза. Приятель не сдержался и заревел как маленький, но мы не растерялись, и обнялись все вместе.
