***
В салоне Jaguar — Вегас опять сам сел за руль — Питу приходит в голову вопрос, который он неосознанно озвучивает с запоздалым сожалением: — Почему вы не сделали пластическую операцию?.. Вы же можете позволить себе лучших специалистов. Э-э… Я… Я имею в виду, разве вам самому не стало бы проще без этих шрамов? Пит багровеет до мочек ушей. Ну кто… кто меня дёрнул за язык?.. Это ж надо было ляпнуть… К его удивлению, Вегас и бровью не ведёт. Только взгляд становится задумчивым: — Видишь ли, Пит… Бывают такие шрамы, которые неподвластны даже самым золотым рукам пластического хирурга. В смысле? Пит делает вдох и решает промолчать. Это лучшее, что он может сейчас сделать. Столик в углу. Пит интуитивно чувствует, что Вегас забронировал его там не из-за себя: он юного мужа не хотел смущать излишним вниманием окружающих. Впрочем, без последнего, к сожалению, не обходится. Им ещё не успели принести горячее, как слух Пита улавливает сдавленное хихиканье и глумливые колкости, идущие от компании молодых ребят через столик от них. Вегас, конечно, тоже всё слышит, через какое-то время обращаясь к мужу: — Пит, ты, пожалуйста, ужинай. Я сейчас оплачу счёт и подожду тебя на улице. Что-то подышать… — Нет! — Пит встаёт из-за стола — полный решимости «разобраться», — мы закончим ужин и уйдем вместе. Очевидно, Вегас поражен смелостью омеги. Он безмолвно наблюдает, как Пит уверенно подходит к невоспитанной компании — две пары, его ровесники и чуть старше. — Какое фантастическое шоу, да? — начинает Пит, строго оглядывая притихших «болтунов». — Вам, наверное, неудобно обсуждать нас, пялясь издалека? Так вы не стесняйтесь. Берите стулья и подсаживайтесь ближе! Сидящие за столиком — и альфы и омеги — все как один опускают головы. Пит резко разворачивается и возвращается к Вегасу. Последний кажется пребывающим в лёгком шоке. В его глазах — нежная благодарность. С губ тоже срывается тихое: — Спасибо… Пит трясет головой: — Пустяки. С детства терпеть не могу таких мудаков. Вегас слегка усмехается, а Пит задумывается: многим ли он сам отличается от них в своём отношении к мужу? Ужин они заканчивают в относительной тишине — под звук столовых приборов, иногда задевающих тарелки, и музыки из репертуара ресторана. После Вегас предлагает немного прогуляться по ночным улицам. Пит не возражает. Идут неспешно, вдыхая вечернюю прохладу, иногда — совершено случайно, конечно, — задевая друг друга плечами. И Пит не ожидает, что в один момент Вегас коснётся его руки своей. Омега машинально отдёргивает её, а Вегас спешит извиниться: — Прости. Знаешь… когда идёшь с кем-то рядом, кто тебе не безразличен, бывает, хочется взять его за руку. Впредь постараюсь сдерживать подобные порывы. Ну почему всё так, а? — мысленно сокрушается Пит, желая раствориться в воздухе. Сегодня перед тем, как лечь спать, Пит спускается на кухню и обращается к наводящему там порядок бете: — Добрый вечер. Мне нужна банка с чистой водой. Слуга не реагирует. — Вы меня не услышали? Снова никакой реакции. Тогда Пит кое-что вспоминает и щёлкает пальцами: — Дайте мне банку с чистой водой. Пожалуйста. Мгновенно оживившись, бета исполняет всё, что велено. А Пит, довольный, возвращается к себе: если этому малявке снова приспичит помирать под моей дверью — будет, где его оживить самому.Часть 5
1 октября 2022 г. в 18:22
Пит чертит круги по согретому утренним солнцем краю подушки. Он уже час как проснулся, но решил ещё немного понежиться в тёплой постели.
Улыбается.
Сам того не осознавая, что за две недели его новой жизни он всё чаще и чаще вытаскивает редкую улыбку на поверхность.
Потянувшись, омега всё-таки вылезает из-под одеяла и направляется в ванную. Затем одевается и мельком проверяет время: до завтрака ещё полчаса, а его первый день учебы после перерыва начнется через полтора часа. Пит не в восторге от того, что придется заниматься в таком формате, но другого выбора у него нет, а бросать учёбу или переводиться в университет поближе он не намерен. С Вегасом они такой вариант вообще не обсуждали. И Пит благодарен мужу за то, что альфа обеспечил ему все условия для получения образования.
Пит опускается на кушетку и в ожидании завтрака вспоминает экскурсию по дому, которую Вегас всё-таки провёл ему накануне. До вчерашнего дня омега знал здесь только один маршрут: его комната — лестница — столовая — и обратно. Но, как оказалось, остальные комнаты, в том числе и гостиная, не менее светлые и уютные, чем его. Кроме одной. Когда Вегас открыл перед ним дверь своей спальни, Пит был поражен обилием тёмно-синего цвета в обстановке. Даже гардины и ковёр на полу были в тон.
Наконец, Вегас отвёл его в самую дальнюю часть дома. Пит помнит, как старался сохранить спокойствие, когда они остановились возле двери, очень похожей на ту, что приснилась ему на обратном пути из верёвочного парка.
— Я уже говорил тебе, Пит: любая дверь в этом доме для тебя открыта. Кроме этой. Помни: ни при каких обстоятельствах ты не должен пытаться открыть её. Я могу рассчитывать на серьёзное отношение к своей просьбе?
Пожав плечами, Пит лишь ответил:
— Если бы вы не привели меня сюда — я бы даже и не знал о её существовании, Кхун Вегас.
Пит помнит, как помрачнел его муж. Вегасу не по душе, что омега до сих обращается к нему как к чужому.
— Я серьёзно, Пит. Не приближайся к этой двери. И, пожалуйста, не спрашивай, почему.
— Ладно. Без проблем.
Без проблем… Да уж, — Пит вздыхает, подтянув к себе ноги и прижав их к груди, — ещё бы любопытство своё куда-то деть… Всё же: что ты там прячешь?
От размышлений Пита отвлекают какие-то хрипы из коридора.
— Так! И что ты тут развалился? Прямо у моей комнаты, а?
Обычно юркий живчик Макао лежит на полу и хрипло дышит, из его пасти набок свешивается язык.
Чёрт… чего это он в самом деле?..
— Кхун Вегас!
Пит кричит так громко, совершено не задумываясь, что переполошит весь дом.
— Что такое, Пит?
Примчавшийся на крик Вегас не сразу замечает его причину. Затем, с сильной тревогой на лице, склоняется над Макао. Бережно поднимает тритона на ладони и быстро относит в свою спальню. Питу остаётся лишь понуро брести за ним. Едва дышащее создание помещают в объемный аквариум — Пит заметил его ещё на «экскурсии».
— Э-э… он выживет? — осторожно интересуется омега из-за плеча.
Вегас оборачивается, выражение его лица не такое встревоженное:
— Сейчас подышит, кожа станет влажной, и всё будет в порядке.
— Подышит?
— Да. Я же говорил, что Макао — амфибия. И при всей своей необычайной выносливости, хотя бы раз в сутки ему нужно побыть в воде.
— Э-э… понял.
Вегас качает головой, сдвигая брови к переносице:
— Это я виноват. Вчера запамятовал, не проверил… не отправил его в аквариум на ночь.
Хм. «Запамятовал». Вроде, вполне себе современный альфа, но иногда в речи такие словечки у него проскальзывают…
— А ещё он любит спать на моей подушке. Выберется из аквариума под утро и уляжется мне на голову, — «умиляется» Вегас.
М-да. Можно и без подробностей, я уже и так понял, что это твой любимчик.
— Пит, могу я ещё кое о чём попросить тебя?
— Да.
— Всё понимаю, но если ты снова увидишь Макао в таком состоянии — не проходи мимо. Помоги ему. Если сам этого сделать не можешь — позови меня или любого слугу. Хорошо?
Пит мнёт нижнюю губу, но кивает:
— Хорошо.
— Спасибо, Пит. Макао очень дорог мне, — последнее Вегас добавляет, откашливаясь.
Кто бы сомневался.
— Если ты не против — поужинаем сегодня вне дома?
Пит пристально смотрит в глаза мужа. В них — такая осторожная просьба и страх получить заведомый отказ, что омега опять вытаскивает улыбку на поверхность, отвечая:
— Я не против.
Вегас благодарно склоняет голову, а у Пита в который раз горький осадок на душе: сколько же раз за свою жизнь этот альфа слышал осуждение из-за своих увечий, что даже такое элементарное, как согласие на ужин с ним в людном месте, он воспринимает, словно самый бесценный дар.