Keep It Steady, Eddie

      — Прошу, Эдди, — проныла Робин, оторвавшись от тележки возврата и перегнувшись через стойку. — Когда я стала брать тебя с собой на вечеринки, ты сам говорил, что на них довольно весело. Что изменилось?       — Сами вечеринки весёлые, — уточнил Эдди, — но что не весело, так это торчать в углу со Стивом Харрингтоном, потому что ты все время с Вики, а я больше никого не знаю.       — Что, если мы пообещаем всё время быть с вами? — предложила Робин, но Эдди многозначительно посмотрел на неё. — Ладно, ладно. Что, если мы пообещаем быть с вами… 60 на 40?       Эдди уставился на неё, обдумывая предложение.       — 70 на 30 и я подумаю об этом, — возразил он, и Робин с триумфом вскинула кулак.       — Есть! — она восторженно улыбнулась.       — Для ясности, — подчеркнул Эдди, — вы с Вики проводите с нами 70 процентов времени. Наедине — 30.       — Я поняла, Эдди. Я не пытаюсь тебя обдурить, — усмехнулась Робин. — Дай знать к четвергу. Стив предложил подвезти нас, так что тебе не придётся оставаться трезвым.       — Что за джентльмен, — пробормотал безэмоционально Эдди.       — Эй, нас приглашают только из-за него, — отметила Робин. — И не притворяйся, что тебе не понравилась вечеринка по поводу дня рождения Чипа Хадсона.       — Я едва помню вечеринку Чипа Хадсона, — возразил Эдди. — Но вы о ней не затыкаетесь. Не думаю, что вообще знаю, кто такой Чип Хадсон.       — Вот именно! — она просияла. — Поверь мне, ты отлично провёл время. Вы с Чипом спели песню Queen, а потом ты всю ночь спорил со мной, гей он или нет.       Эдди состроил задумчивое лицо.       — И каким было моё мнение?       — Что он не гей, — ответила Робин, Эдди понимающе кивнул.       — Что ж, если я пойду, — он подчеркнул своё сомнение, — то мне придётся постараться запомнить эту ночь. При этом напиться достаточно, чтобы не умереть от неловкого молчания с Харрингтоном.       — Вы вроде неплохо общаетесь каждый раз, когда я к вам подхожу, — сказала Робин, скептично вздёрнув бровь.       — Ага, — Эдди усмехнулся, — но только после мучительно пустых разговоров и большого количества алкоголя, чтобы отвлечься от того факта, что мы не особо-то друг другу нравимся.       — Он сказал, что ты ему не нравишься? — спросила она так, будто уже знала ответ.       — Ему и не нужно говорить. Я это вижу, — Эдди пожал плечами и занялся пополнением запаса сладостей около кассы. Коробка с ними простояла там только полчаса, но в прокате было пусто и нечем заняться. Больше всего в этой работе ему нравилось то, что оставалось достаточно времени для написания песен и планирования D&D кампаний. Ну, когда он не работал в смене со Стивом: было неловко позволять тому видеть работу над чем-то ещё незаконченным. Если забыть о Стиве, Эдди был благодарен Робин за то, что она помогла ему устроиться в Family Video.       — Ты уверен, что правильно всё понял? — поинтересовалась Робин. — Мы с тобой не особо-то хорошо понимаем намёки.       — Уверен, Роб, — Эдди натянуто улыбнулся.       — Как скажешь, — пропела та, абсолютно не убеждённая, и продолжила расставлять по местам кассеты. Эдди закончил раскладывать сладости и исчез в подсобке, чтобы убрать остатки. И вернулся как раз в тот момент, когда звякнул колокольчик и в дверь вошёл Стив Харрингтон собственной персоной. На нём не было униформы, и Эдди не помнил, чтобы его имя было в сегодняшнем графике. Хотя тот часто заходил в свои выходные дни, чтобы взять напрокат каждый раз разные фильмы. За исключением парочки, которые, как отметил Эдди, он брал несколько раз: «Бегущего по лезвию» дважды, «Искателей утраченного ковчега» пять раз и — что глубоко потрясло Эдди — целых четыре раза «Бриолин».       На самом деле Эдди ни разу не видел, чтобы Стив брал «Бриолин», но в один ленивый день — после того как тот в четвертый раз пришёл за «Искателями» — Эдди стало скучно и любопытно, так что он решил взглянуть на журнал аренды Стива. Тот брал «Бриолин» дважды за одну неделю, что показалось Эдди достаточно забавным, чтобы спросить об этом у Робин. Она сообщила, что Стив брал его в прокат пару раз две недели назад во время её смены. Он ничего не сказал Стиву: решил запомнить на случай, если тот будет особенно назойлив. На самом деле, единственные разговоры между ним и Стивом происходили, когда последний решал развлечь себя, приставая к Эдди.       — Разве ты работаешь сегодня? — спросила Робин, нахмурив брови, пока Стив блуждал по отделу с боевиками, поприветствовав Эдди одним из своих кивков «крутого парня». Эдди еле удержался от того, чтобы закатить глаза, достал один из своих журналов и разложил на стойке.       — Не-а, просто зашёл за фильмом, — Стив лениво разглядывал стеллажи. Это была ещё одна вещь, которую заметил Эдди: несмотря на то, что тот буквально знал, где что находится, и более или менее весь их ассортимент, ему всегда требовалась чёртова вечность, чтобы выбрать фильм. Краем глаза Эдди заметил, что Стив взглянул на него, прежде чем спросил:       — Уже уговорила Мансона пойти на вечеринку?       — Она пытается, — пропел Эдди, переворачивая страницу журнала.       — Да бро-ось, — растянул Стив. — Почему ты не хочешь пойти?       Теперь Эдди внимательно посмотрел на Стива. Он прислонился к тележке возврата, пока Робин брала из неё фильмы, скрестив руки на груди и уставившись на Эдди в ожидании.       Эдди пожал плечами.       — Я бы лучше накурился травы в одиночестве, а не там, где незнакомцы пытаются выклянчить у меня немного, — он сложил руки как когти и пошевелил пальцами, прежде чем опустить их на стойку и добавить, — К тому же, я всего лишь фоновый персонаж.       — Ага, особенно на вечеринке Чипа Хадсона, — Стив самодовольно усмехнулся.       — Спасибо! — благодарно отозвалась Робин, всплеснув руками.       — Брось, Мансон, — снова попытался Стив. — Поживи немного.       — Если ты хочешь получить от меня бесплатной травы, то пытайся лучше, Харрингтон, — Эдди ухмыльнулся, но сердце его сжалось от тоски.       Он чувствовал себя совершенно не тем, кем был до… ну. До Крисси Каннингем. И до постоянного страха, который стал частью его жизни. До того, как пустился в бега из-за убийства, которое не совершал, но в котором был обвинён, а потом ввязался в битву с Фредди Крюгером, обзаведшимся щупальцами. До всего этого он с куда большим удовольствием пошёл бы на бессмысленную вечеринку просто чтобы посмотреть, куда всё зайдет. Теперь же большую часть времени хотелось лишь спрятаться. Мир, как и его пустой трейлер, стал страшнее, чем раньше. Эдди часто казалось, что ему нигде не найти покоя. Кроме, разве что, дома Робин.       — Ладно, слушай, — Стив закатил глаза, расцепил руки и опёрся на тележку позади себя, — я не буду пить, так что как только захочешь, отвезу тебя домой. Годится?       Эдди поднял брови, невероятно удивившись тому, что из всех людей именно Стив Харрингтон из кожи вон лезет, чтобы уговорить его пойти на тупую вечеринку.       — Хорошо, — Эдди раздражённо вздохнул. — Раз уж ваше, ребята, веселье так сильно зависит от моего присутствия, — он усмехнулся, стараясь выглядеть как можно более самодовольным. — А я-то думал, что это Робин связующее звено.       — Отлично, — Стив вернулся к фильму, который просматривал ранее. — Притормози немного, Мансон. Нам нужно, чтобы ты пришёл на вечеринку, а не был нашим лидером культа.       — Судя по всему, люди считают, что я и в этом довольно хорош, так что, — Эдди шутил, однако на языке расползался привкус горечи. Он вернулся к чтению журнала, но слова расплывались, так что он просто уставился на красочный разворот.       Это тоже изменилось после Крисси. Он всегда был из тех, кто легко мог затеряться в мечтах, но раньше всё было по-другому. Будто он терялся в мыслях, но даже не… думал по-настоящему. По крайней мере, ни о чём конкретном, что мог бы вспомнить, вернувшись в реальность.       Иногда Эдди смутно осознавал, что творится вокруг, — это было похоже на включенную фоном телепередачу, тихую, но всё ещё слышимую. Иногда он вообще не понимал, что происходит и как долго это продолжается.       Прямо как сейчас, когда перед ним резко возник Стив, положив фильм около кассы. Он, казалось, заметил странное состояние Эдди: на его лице появилась смесь растерянности и любопытства, но только на краткий миг — потом Стив, видимо, решил оставить при себе все возникшие вопросы. Вместо этого он предпочёл пристать к Эдди.       — Я знаю, что я симпатичный, Мансон, не надо так пялиться, — поддразнил он, выкладывая наличку на прилавок.       Эдди лишь скорчил гримасу, пока вводил в систему то, что было нужно Стиву. Даже если Стив шутил, мурашки каждый раз пробегали по позвоночнику Эдди от подобных шуток. Стив не знал, что он гей, а Робин и Вики никогда бы не выдали его, но подобные комментарии всё равно вызывали тревогу. Как будто над головой Эдди висела гигантская, мигающая, светящаяся вывеска крупным шрифтом: «КВИР».       Он даже не думал, что Стиву будет до этого дело — в конце концов, он был совершенно не против Робин и Вики — но Робин была другом Стива. А Эдди определённо не был другом Стива. Они просто терпели друг друга из-за Робин. И, как Эдди предполагал, из-за того, что вроде бы спасли вместе мир. Но он старался не думать об этом. По многим причинам.       — Отлично, — Эдди отправил фильм обратно по стойке, вбив его серийный номер. — Наслаждайся «Бегущим по лезвию»... в третий раз.       — Прошу прощения, сэр, — Стив сказал это преувеличенно обиженным тоном, прекрасно имитируя пенсионерский тон, — не думаю, что в вашу работу входит осуждение моего выбора фильмов, — он снова схватил фильм, его лицо расплылось в ухмылке. Всё ещё улыбаясь, он постучал кассетой по стойке. — Заберу тебя в восемь в пятницу. До встречи, Мансон, — и, сказав Робин быть готовой к 7:30, Стив развернулся на каблуках и покинул магазин под звон колокольчика.       — Ты был прав, — категорично заявила Робин, и Эдди явно прочувствовал сочащийся сарказм. — Он твой худший враг.       —Ну, он терпит меня ровно настолько, чтобы доставать для развлечения, — так же категорично ответил Эдди. — Что за ценная дружба.       — Знаешь, если ты дашь ему шанс, то вы сможете подружиться, — Робин вместе с тележкой перебралась в другой конец проката. — Вы, ребята, не такие уж и разные.       Эдди невесело рассмеялся.       — Ага, практически близнецы.       Робин драматично вздохнула.       — Как скажешь, Эдди. Просто подумала о том, что спасение мира от уничтожения очень хорошо сближает людей, — она бросила на него холодный взгляд. — Очевидно, я сошла с ума, раз предположила такое.       Он не упомянул о том, что совместное убийство Векны вызвало целую массу вопросов, и все они сводились к тому, что именно Стив думает о нём. Но Векна был мёртв, как и тот странный, заряженный воздух, который преследовал их, когда они каждый день вместе боролись за свою жизнь.       Всё как будто готово было воспламениться в любой момент. И каждый миг мог стать последним для него — или для кого-то другого. Будущее, в котором он мог бы узнать их всех ближе, обратилось бы в пепел в одно мгновение. Опасных ситуаций было слишком много.       А ещё у них были эти случайные интимные моменты. Сначала между Стивом и Нэнси — и в этом был смысл. Чёрт, на секунду Эдди подумал, что даже немного влюблен в Робин. А они оба строго гомосексуальны. Так бывает, когда ты спасаешь чью-то жизнь или спасают твою. В любом случае после смерти Векны ничего не свидетельствовало о том, что Стив мог бы воспринимать Эдди иначе, чем просто друга Робин.       И как бы Эдди ни было трудно это признать, Стив не был плохим парнем. Он очень сильно заботился о дорогих ему людях. А подобные люди обычно прилагают хотя бы небольшие усилия, чтобы быть милым с друзьями своих друзей. Если Робин хотела притвориться, что Эдди со Стивом тоже друзья, он был не против позволить ей жить в этом заблуждении. Просто не собирался тоже заблуждаться.       +++       Смена была мучительно долгой. Эдди коротал время, возясь с текстами песен, но скоро этому занятию должен был прийти конец — Стив мог появиться в любую минуту. В этом не было вины Стива, и Эдди это знал. Он тщательно скрывал первые, сырые наработки всего, чем бы ни занимался, и малое количество людей допускалось до посвящения в его идеи. Просто было некомфортно делиться чем-то, что не было доведено до идеала — по крайней мере, не с кем попало.       Робин время от времени, когда не было других дел, спрашивала над чем он работает, и он показывал без колебаний. По правде говоря, именно с ней он наиболее сблизился не только в прошлом году, но и после. Конечно, он проводил много времени с детьми, руководя кампаниями или иногда тоже становясь игроком, но было бы странно говорить об этом всём с кучкой второкурсников старшей школы. Достаточно было одиночных комментариев по поводу Векны: Лукас тяжело переживал то, что произошло с Макс.       Эдди там не было, но страх был ему знаком. Он и представить не мог, что такое могло случиться с близким ему человеком. Но Лукас доверял ему свои переживания — это было странно приятно, но в то же время отзывалось болью в сердце, что столь юный парень прошёл сквозь непостижимый ужас. Ужас, в котором легко захлебнуться.       Песня, которую он писал, затрагивала эту тему. Или, по крайней мере, должна была. Он безуспешно пытался придумать, как превратить Векну в метафору, когда прозвенел входной колокольчик. Вошёл Стив, натягивая на плечи голубой рабочий жилет. Эдди закрыл маленькую записную книжку и убрал в карман жилета, висевшего на стуле.       — Утра, Мансон, — Стив кивнул и прошёл в подсобку, чтобы отметиться на смене. Эдди приветственно пошевелил пальцами, унизанными перстнями, и вытащил случайный журнал из ящика, в котором их держал. Если менеджер когда-либо и находила их, то ничего ему не сказала.       — Медленный день? — спросил Стив, вернувшись и прислонившись спиной к стойке. «Господи», — ужаснулся Эдди. — «Время пустой болтовни».       — Город-призрак, — добавил Эдди, переворачивая страницу.       — Знаешь, грубо развлекаться со своей порно-заначкой, когда рядом кто-то есть, — поддразнил Стив. Он подошёл к Эдди, опёршись одной рукой о стойку и пытаясь взглянуть на журнал. — Что читаешь?       Эдди закрыл журнал, пальцем зажав место, где читал.       — «Rolling Stone». Извини, что разочаровал, — он саркастично поджал губы, прежде чем открыть журнал. — Дать тебе тоже?       Это была попытка покончить с очевидной обязанностью Стива завязать разговор.       — У тебя есть ещё? — Стив поднял брови.       — Харрингтон, как ты ещё не убил себя от скуки?       — Обычно я просто катаюсь в кресле на колесиках в подсобке, — сказал Стив как ни в чём ни бывало.       Эдди искренне рассмеялся.       — Ну конечно, — он наклонился, открыл ящик и отступил в сторону, демонстративно взмахнув рукой. — Выбирай.       Стив обошёл Эдди и присел перед ящиком.       — Я хотел спросить тебя… — начал Стив, просматривая коллекцию Эдди. Если честно, за месяцы работы у него скопилось столько журналов, что он даже не помнил, какие именно там были, — ты всё ещё продаешь траву?       Эдди расплылся в хитрой усмешке.       — Так ты всё-таки пытаешься получить бесплатную траву.       Стив закатил глаза.       — Вообще-то нет, Мансон, я хочу купить немного.       — Ага, всё ещё продаю траву, — сказал Эдди, лениво улыбнувшись. — Двадцатка за пол-унции. Во сколько ты кончаешь?       Он знал, что Стив богат и, можно было бы поднять цену, но тот был другом Робин, так что не стоило быть неоправданно грубым.       — Обычно между полуночью и тремя часами ночи, а ты? — спросил он, и Эдди нахмурился.       — Мы закрываемся в… — его замешательство быстро исчезло, когда он увидел глупую ухмылку Стива. Эдди скривился и, к своему ужасу, почувствовал, как пылает его лицо. Он отвернулся к журналу, чтобы не выдать себя. — Спасибо за эту отвратительную картинку, Харрингтон. Найди себе другого дилера.       — Да бро-ось, — растянул Стив. — Тебе это нравится.       Он легонько шлепнул Эдди по икре журналом, который рассматривал, и заслужил недовольный взгляд. Гордая улыбка Стива превратилась в наглую ухмылку, когда он встал, сделав выбор, и слегка пнул ящик, чтобы закрыть.       — Я сегодня до закрытия. А ты? — на этот раз он был серьёзен.       — Как и я, к сожалению, — Эдди вздохнул и вернулся к своему «Rolling Stone». — Можешь поехать за мной в трейлерный парк.       — Как пожелаешь, — ответил Стив, занимая свободное место у стойки и открывая журнал. Эдди, развеселившись, покачал головой.       Время ползло мучительно медленно, но наконец они закрылись, и Эдди поехал домой со Стивом на хвосте. Свет в трейлере был выключен. Эдди отпер дверь и запустил Стива, включив свет и закрыв за собой.       — Ты ведь с дядей живёшь, да? — спросил Стив, оглядываясь. — И его сейчас тут нет?       — Будет через пару часов. Не то чтобы он не знал о моём втором источнике дохода, — сказал Эдди, пройдя в свою комнату. — По крайней мере, он знает о травке. Мне просто не нравится… вести бизнес в его присутствии, — он остановился, заметив, что Стив потерянно замер в гостиной. — Честное слово, Харрингтон, меня сбивает с толку, что ты такой… — Эдди преувеличенно напрягся, — скованный и странный. Пошли, — он жестом позвал за собой.       Стив удивленно усмехнулся, проходя в комнату Эдди.       — Меня по-разному называли, но никогда — скованным и странным.       — Ага, потому что никто не захочет говорить с тобой в таком состоянии, — Эдди ухмыльнулся, роясь в ящиках комода.       — Так, говоришь, твой дядя знает о травке… — Стив без колебаний устроился поудобнее на изножье кровати Эдди. — А о чём он не знает?       Эдди прекратил поиски и с любопытством взглянул на Стива, прежде чем возобновить свой квест в другом комоде.       — Сейчас только кокс и грибы. Но я могу достать ЛСД или кс… — он снова обернулся на Стива и слегка поднял брови. — Тебе всё ещё нужна трава или…?       Он удивился: никогда не думал, что Стив из тех, кто экспериментирует с тяжёлыми наркотиками.       — Да, да, — Стив потряс головой, — мне просто было… любопытно.       — Ладно… потому что, честно говоря, — Эдди фыркнул, — Господь свидетель, я не святой, но я чувствовал бы себя ужасно, если бы подсадил тебя на крэк. К тому же, уверен, Робин убьёт меня, — он задумчиво посмотрел в сторону. — Она определённо меня убьёт.       Эдди заглянул под свою кровать и радостно воскликнул, когда нашёл маленький чёрный жестяной сундучок. Вместе со старым ланчбоксом он сел на кровать рядом со Стивом. Достав один из пакетиков, в которые предварительно рассортировал по пол-унции, Эдди передал его Стиву.       Стив, вытащив двадцатку из бумажника, взял пакетик и отдал Эдди деньги.        — Приятно… вести с тобой бизнес, Мансон.       Эдди улыбнулся, дважды постучал себя по носу, прежде чем закрыть ланчбокс и указать Стиву на дверь.       — Любой каприз за ваши деньги.       Стив уже был у двери, когда резко остановился, обернулся и на мгновение заколебался, прежде чем сказать:       — Я правда не пытался, если что.       Эдди свёл брови в замешательстве.       — Не пытался что?       — Получить бесплатно, — сказал он с такой серьезностью, какой Эдди не видел с... ну, с тех пор.       — Да… я знаю, Харрингтон, — Эдди неуверенно рассмеялся. — Не переживай.       Он похлопал Стива по плечу, всё ещё в замешательстве от неожиданного поведения того. Стив криво улыбнулся.       — Увидимся на работе, Мансон, — сказал он, сбегая по ступенькам, садясь на водительское место. Эдди с улыбкой помахал и закрыл дверь трейлера. Теперь он был один.       Он замер на мгновение, тишина и комната растворялись в потоке несформировавшихся мыслей. Взгляд, устремившийся вверх, упёрся в потолок. Упёрся туда.       Грудь сдавило, и дыхание прервалось, и всё его внимание было устремлено на это ужасное, проклятое место. Эдди осознавал, что его трясет, но не мог оторвать взгляд. Он видел её перед собой как наяву. Безжизненные глаза и изломанное тело.       Снаружи залаяла собака, прервав ужасающее оцепенение. Тут же заболела челюсть, которую он сжимал слишком сильно. Эдди спешно вышел из трейлера, постаравшись не захлопнуть дверь.       Сердце колотилось в груди, когда он сел на ступеньки, дыхание было таким рваным, словно он только что пробежал милю. Он зажмурил глаза и сделал несколько отрывистых, но глубоких вдохов, пока не почувствовал, что вдыхает и выдыхает без помех. На последнем выдохе пронзило отчаяние. Эдди достал пачку красных Мальборо, вытянул одну и поспешно прикурил. Зыбкая струйка дыма вырвалась в прохладный воздух и быстро рассеялась. Раньше ему нравилось, что трейлер был в его распоряжении.       Но теперь он, блядь, ненавидел оставаться дома в одиночестве.