Маленький городок. Люди большие.

Колокольчик снова поёт свою серебристую песню. Голоса затихают. Все оборачиваются. Становится тихо, чинно и сонно. Паб шикарен. Чего здесь только нет. Глаза разбегаются. Но Майлзу тут не уютно и он ничего не разглядывает и не оглядывается по сторонам. Он уже увидел то, что конкретно подпортило ему настроение. Майлзу неудобно и возможно впервые стыдно. В ахуительно неимоверно чертовски уютном и каком то «родном» красно-клетчато-черно-коричневом английском пропахнувшим виски и временем, дубом и пивом, историей и запахом этих людей и сигар вполне себе вместительном помещении Майлзу не по себе. Он тут не к месту. Он словно бы коммивояжёр. Припёрся нежданный и нах тут ненужный. А вот Джейми тут рады. В пабе не шибко много народу, да и понятно – для выпивки рановато, но всё же… Человек пять сидят за массивными стоящими вдоль стен и окон маслено поблёскивающими дубовыми столами на увитых причудливой тонкой резьбой стульях с высокими спинками, а двое гораздо дальше у бара. Мужчины одеты почти одинаково и достаточно просто. Как в униформу. Светлые рубашки с коротким рукавом и светлые шорты. Похоже на то, что тут так принято. А Майлз вырядился в винтажную, с безумным узором, сделанную на заказ его матерью для отца и перешедшую в идеальном состоянии к нему по наследству рубашку от Пола Смита и в обтягивающие как вторая кожа его зад и ноги белоснежные джинсы от Эскада. Ну и конечно в любимые замшевые алые лоферы от Гуччи. Хотел произвести впечатление. Не получилось по видимому. На него поглядывали с удивлением, что ли, пока он шел за Джеймсом, неспешно продвигаясь к барной стойке, а вот Джейми все улыбались. Кто то руку пожал, а кто-то поднявшись и по плечу хлопнул. Как ни странно Джейми в своих потёртых камуфляжных штанах и застиранной серой рубашке тут, почему то не выделялся. Он был своим. — О-па? А где малой? — дохловатого вида чувак в белой рубашке и черном жилете отставил обтёртый стакан на массивную барную стойку. — Джеймс лишь махнул кистью в воздухе. Мол – где то там он, и бармен этим удовлетворился и расспрашивать Джи не стал лишь хитро и с любопытством оглядел мнущегося позади Майлза. — «Хобгоблин» мне и лимонад моему другу. Майлз познакомься — И Майлз кивает бармену, а тот кивает в ответ. — Как дела Морган? Как Дилан? Мюриель? Эмма? — Да всё отлично. — Бармен не спеша наливает пиво в сразу же запотевший высокий бокал. — Эмма болтает без умолку, Мюриель вчера с ней заходила. Дилан на рынок уехал в Ист-Галдефорд. Будет к вечеру. Я слышал, ты мотоцикл прикупил? — Морган хитро прищуривается и снова бросает на Майлза многозначительный взгляд. — Майлз прикупил. И не мотоцикл, а скутер. Я лишь выбрать помог. — Похоже Джеймс совершенно привык к бешенной скорости распространения слухов по городу, а Майлз всё же опять поразился. — А-аа. — Тянет со странной интонацией бармен. — А ещё я слышал, что ты Генри пообещал перебрать на родстере Велдона карбюраторы. Это правда? — Допустим. И что с того? Куда ты клонишь Морган? — Джи, похоже, начинает злиться. Морган явно ему не приятен, как и разговор. — Чего это ты передумал? Ведь раньше отказывался наотрез. Что изменилось? — Тебе что за дело? Ты пиво нальёшь, наконец, или будешь трепаться? — Джейми ведёт себя грубо, но, похоже, ему наплевать. — Ну, так… Разговоры пошли. — Джейми морщится как от зубной боли. — Да мне похуй! Ты же знаешь! — И Джи буквально выдернув из рук бармена наполненный до краёв с пенной шапкой бокал, отходит от барной стойки, бросив Майлзу — Пойдём. Лимонад принесут. — Они усаживаются за пустой стол и Джеймс, со стоном наслаждения отпивает холодное пиво. — Как тебе паб? — Спокойно произносит Джеймс, как будто бы неприятного разговора и не было. И Майлз начинает, наконец, оглядываться по сторонам. Тут столько всего, что поначалу и не разберёшься. Тысячи если не миллионы деталей, за которые цепляется взгляд. Сотни картин в деревянных рамах украшают кирпичные стены. Полки и полочки, на которых масса разных предметов. Тут и книги и какие-то старинные или выполненные под старину банки и баночки, старые вывески, вазочки, муляжи рыб и ещё куча всего, что с первого взгляда Майлзу идентифицировать и опознать не удалось. Нет. Он, конечно, бывал в пабах Лондона, но не таких огромных. Все они были уютными, но компактными, а здесь…. Здесь было просторно и ощущалось веяние времени. Одна резная барная стойка чего стоила. Огромная как материк, сияющая полированным тёмным деревом с уходящими ввысь под потолок стойками заставленными сотнями разных бутылочек и бутылок. От этого вида рябило в глазах. Резные арочные перекрытия поддерживали балки чёрного видно старинного потолка. И апогеем всего этого великолепия был огромный камин, на камнях которого извивался причудливой вязью высеченный тончайший узор, в который были вписаны монограммы и даты и имена. —Дух времени. Да? — Джейми вдруг улыбается, а Майлз лишь кивает и таращится во все стороны. — Ты ещё писсуары не видел. — Джи смеётся. Откуда то из за барной стойки выплывает высокая девушка с пустым подносом и направляется к Моргану. Обтягивающая белоснежная рубашка и чёрная юбка чуть ниже колен подчёркивает её атлетическую фигуру. У неё миловидное лицо, коротко стриженные красные волосы и глаза цвета зелёной мяты. Девушка забирает высокий бокал и направляется к Майлзу и Джеймсу, чуть позвякивая кубиками льда в бокале. — Ваш лимонад сэр. — Она ставит бокал перед Майлзом. — Здравствуй Кейли. — Джи улыбается девушке, та ему отвечает тем же. — И тебе не хворать Джейми Нью. Нашел нового друга? — Он сам заявился без спроса. — Джеймс усмехается, но как то совсем необидно. — Знакомься Кейли. Это Майлз Питер Кейн. — Девушка протягивает Майлзу ладонь. У неё крепкое рукопожатие. — Вам повезло встретить Джеймса в первый же день. Он легко сходится с людьми. Не со всеми правда и девушка кидает взгляд в сторону барной стойки. — Джейми знает о городе всё. Он сказал Вам… — Кейли — прерывает девушку Майлз. — Может на «ты» перейдём? Вы меня старше, но совсем не намного. Вы такая юная, что мне странно слышать из Ваших прелестных губ обращение ко мне на «Вы». — Девушка задорно хохочет. — А! Лимонад. Очень кстати. — Майлз даже подпрыгнул слегка от неожиданности, когда у него за спиной раздался знакомый низкий с хрипловатинкой радостный голос.