***
Чувство дежавю столько раз возвращалось к Доминику, что скоро оно должно было требовать у него гонорар. Снова он сидел в больнице и ждал, когда очнется Мэттью, после того, как тот снова нанес себе увечье. Мэттью снова от него отвернулся, и какая бы ни была у него надежда на то, что Мэттью, которого он видел в клинике Моргана, все еще был здесь, при виде повернутой к нему спины Мэттью она разбилась вдребезги. — Что заставило Мэттью наблюдаться в Институте Никколз? — вопрос вернул Доминика в настоящее. Теперь он находился в маленькой комнате рядом с палатой, и с ним разговаривал член психиатрической бригады. — Его состояние все еще оценивалось, когда это случилось, — ответил он, хоть где-то его образование пригодится. — Хмм, — сказал доктор. — Судя по этим записям, для него это не первый случай проявления психической нестабильности. — У него есть некоторые проблемы, — сказал Доминик. — Они связаны с детской травмой и другими событиями, случившимися недавно. Когда его выпишут? — Обычно таких пациентов, как Мэттью, не отпускают без постановки диагноза. Однако, так как он уже является пациентом Института, после проверки наложенных нами швов он будет отпущен под опеку Института. Я бы хотел дополнить его историю лечения, если это возможно. Доминик кивнул. — Я поговорю с профессором Морганом, когда мы вернемся в Институт. — Спасибо. Они распрощались, и он вернулся к кровати Мэттью, но его там не было, и медсестра сказала, что он вышел в туалет. Мэттью вернулся несколько минут спустя, и Доминик нахмурился; что-то было не так, но он не мог понять, что именно. Через несколько минут им пришлось уйти, так как было время обеда и тихого часа для пациентов. Он обернулся, посмотрел на Мэттью и увидел, что он улыбается…что-то действительно было не так…но он не знал, что.***
Мэттью был доволен собой; самые криминальные из его умений все еще были при нем. Ему удалось украсть телефон у пациента в соседней кровати и остаться незамеченным. Он сказал медсестре, что собирается идти в туалет, и после того, как он закрыл дверь, он включил телефон и набрал номер. — Здравствуйте, — прозвучал знакомый голос, и на глаза навернулись слезы, когда он его услышал. — Азиз, — сказал он, сдерживая слезы. — Хассан? — Пожалуйста, помоги мне. Азиз стал говорить с ним по-арабски, успокаивающие слова…затем: — Где ты? — Больница…не знаю, какая. — Ты в порядке…они что-то с тобой сделали? — Нет…я не буду здесь долго….я буду где-то в другом месте….пожалуйста, я хочу вернуться домой… Когда Азиз заговорил снова, его голос был жестким, что вернуло Мэттью к реальности. — Хассан, где ты будешь?! Мэттью надо было подумать, голова после анестезии все еще плохо соображала. — Хассан, — сказал Азиз снова. — Институт…..Институт Никколз…они думают, я сумасшедший, потому что люблю тебя…н-но это не так. Когда Азиз заговорил снова, в его голосе слышалась ярость. — Я приду за тобой. — К-когда? — Завтра…я приду за тобой завтра. — З-завтра? — Мне надо будет убедиться в том, что больше они к тебе не притронутся, это займет немного времени…но я иду за тобой. — М-мне пора идти, иначе о-они будут меня и-искать. — Будь осторожен и не верь тому, что они тебе говорят. Я приду за тобой, мой прекрасный Хассан. Мэттью выключил телефон, выкинул его в мусорное ведро и вышел, стараясь не показывать переполняющую его радость…Азиз придет за ним. Он молчал, смотря на то, как Доминик и Крис уходят, но он не мог удержаться от маленькой улыбки победы…скоро он будет дома.***
Доминик находил подозрительным то, как Мэттью себя вел с тех пор, как его вернули в Институт, и он озвучил свои опасения Моргану. Однако Морган сказал, что это был хороший знак, и что, вероятно, изменения в его поведении повлек за собой испуг от нанесения себе травмы. Но Доминика это не убедило, изменения в поведении Мэттью произошли слишком резко, и он не ошибся в своих подозрениях. На утро следующего дня он спускался по лестнице, собираясь обзавестись кофе и завтраком, когда услышал громкие голоса, и не все из них звучали, как английская речь. Голоса стали громче, и он замер на лестнице, когда знакомая фигура в сопровождении двух полицейских и нескольких мужчин в костюмах вышла из кабинета Моргана, после чего за ними появились Морган и Крис. Вскоре он сдвинулся с места, останавливаясь на последней ступеньке. — Что происходит? Мужчина, в котором он узнал Азиза, посмотрел на него, но ничего не сказал. Крис, который выглядел решительно противоположно слову "счастливый", сказал: — Они пришли за Мэттью. Тут Азиз заговорил. — Его имя Хассан. Другой человек, в руках которого был портфель, положил ладонь на руку Азиза. — Мое имя Саймон Петерсон, я работаю в Министерстве внутренних дел….Хассан – законный воспитанник мистера Бишары, и у мистера Бишары есть основания считать, что Хассана держат здесь против его воли. У меня есть приказ, лично подписанный министром Внутренних дел, о его возвращении под опеку мистера Бишары. Профессор Николлз, пожалуйста, идите и приведите его сейчас же, или вас арестуют за его похищение и удержание против свободной воли. То же касается вас, мистер Уолстенхолм, и вас, мистер Ховард. Морган покачал головой, однако Доминик знал, что у них нет выбора. — Я приведу его, — сказал он. Саймон Петерсон посмотрел на него, и ничего хорошего его вид не предвещал. — Это могло бы стать очень неприятной дипломатической ситуацией. Он прервался, когда вернулся Морган в сопровождении Мэттью. — Азиз! — крикнул Мэттью и бросился в распростертые объятия Азиза, который что-то шепнул ему на арабском. — Благодарю вас за содействие, — сказал Саймон Петерсон. — Ах да, по решению суда вам запрещено входить в контакт с мистером Бишарой или его подопечным. Любое взаимодействие повлечет за собой ваш арест и обвинение в харассменте. Прошу прощения за доставленные неудобства, мистер Бишара. — Все в порядке, уверен, что их действия были продиктованы лучшими побуждениями...пойдем Хассан, нам пора домой.