Невозможно

— В последнее время нам довольно часто назначают совместные задания, — задумчиво протянул Ода, спокойно идя по тротуару. В принципе, с таким же успехом можно было бы идти и по проезжей части – после комендантского часа, введённого по случаю конфликта, никто в Йокогаме на улицу даже носа не показывал, — Так удивительно. Дазай, занятый тем, что перескакивал с чёрной плитки на чёрную, игнорируя все прочие цвета, только пожал плечами и улыбнулся, сощурив глаза. — У нас, видимо, очень хорошая удача! — парень захихикал и, прицелившись, с размаха пнул железную банку из-под газировки, бесцельно лежащую на дороге. Та далеко не пролетела, врезавшись в капот криво припаркованной машины. Дазай ворчливо цыкнул, впрочем, тут же возвращая себе позитивный настрой, — А может, это всё твоя хорошая карма, Одасаку! «А может, это всё твои убедительные речи», — подумал Ода и согласно кивнул. Да, это определённо из-за хорошей кармы. Хотя, где Дазай в нём эту карму обнаружил, было решительно непонятно, особенно если вспомнить все те его поступки, которые Ода совершал на протяжении своей жизни. Заказные убийства, простые убийства, похищения, пытки моральные, пытки физические, грабежи – его послужной список был весьма обширным, и его даже не спасало то, что несколько лет назад Ода раз и навсегда зарёкся убивать из-за некоторых непреодолимых обстоятельств. Лучше не стало: жизнь человеку можно так подпортить, что смерть покажется ему спасением. К Оде с его интуицией и способностью находить места побольнее это утверждение относилось прежде всего. — При-шли! — отчеканил Дазай, черкнув каблуком по асфальту. Ода поднял взгляд вверх, осматривая здание целиком. «Очередная рухлядь», — понял Ода и послушно зашагал за Дазаем. Это здание было почти точно таким же, как и все те здания, в которых они были сегодня. Они находились в разных районах, принадлежали разным людям и использовались для разных целей, но кое-что всё же объединяло их: для чего бы их там раньше ни использовали, использовать больше не смогут. Выбитые окна были лишь малой частью. Повсюду торчали доски и железные штыри, стены украшали эстетичные вмятины, а в одном из домов они с Дазаем даже смогли обнаружить весьма живописную дыру в потолке, благодаря которой они сразу смогли попасть на второй и последующие этажи, не тратя время на поиск безопасного подъёма. В этом здании им не так повезло. — Ну, как думаешь, Одасаку, где оно? — спросил у него Дазай, оглядевшись по сторонам, — Нам надо залезть на какой-нибудь высокий этаж, ты знаешь, на какой-нибудь последний. Ода подумал пару секунд и мотнул головой в сторону, призывая идти за собой. Пролезая под покосившимися балками, Ода уже не думал, зачем им это было надо. Они неупокоенными духами бродили по Йокогаме, путешествуя сквозь пустое пространство мрачных улиц, от дома к дому, буднично обходя места перестрелок и уклоняясь от шальных пуль, если обойти не удалось. Один и тот же сценарий повторяется из раза в раз: они находят какое-то относительно высокое полуразрушенное здание, заходят в него, карабкаются на последний этаж, Дазай оглядывается, раздражённо топает ногой, и они разворачиваются, так и не найдя того, чего искали. Ода подпрыгнул, цепляясь пальцами за бетонный выступ следующего этажа, и подтянулся на руках, ловко перекинув своё тело в другое положение в пространстве. Отряхнув джинсы от пыли – благо, они были синие, на таких было не слишком видно – Ода привычно протянул руки вниз, к смиренно ожидающему там Дазаю, и, подхватив под плечи, затащил наверх и его. Дазай оглянулся и издал то самое раздражённое цыканье, которое Ода, кажется, за последние часы слышал больше, чем за всё время их знакомства. — Так! — угрюмо выдал он, не переставая мотать головой, — Нет, ну дело так не пойдёт! Чёрт возьми, каким вообще образом я тогда нашёл то место? Просто как, ну как я это сделал. — Какое место? — спокойно спросил его мужчина. Всё-таки, наверно, надо понять, что они вообще ищут. — Логово дракона, — выдохнули ему в ответ. Вдруг, в углу послышалось какое-то смазанное шуршание, в раз привлёкшее их внимание. Ода помотал головой напрягшемуся Дазаю, показывая, что опасности там он не чувствует, и двинулся в ту сторону. На середине пути Дазай обогнал его. — О, да у нас тут гости! — воскликнул он, обрадовавшись хоть какой-то находке после безрезультатной работы в течение нескольких часов, — Или это мы его гости? А ну, дядь, вставай! И решительно пнул лежащего в странной позе бородатого пожилого мужчину. Тот очнулся, вскрикнул и подскочил с помятой газеты, датированной прошлым месяцем, открывая на чужое обозрение свой облезлый и явно нетрезвый вид. Дазай, кажется, решив, что предыдущих его мер оказалось недостаточно, пнул мужчину ещё раз. Тот застонал и отполз к стене. Нашарив газету на полу, он поднял её, закрыв ею себя. — Чего вам надо? — его голос напоминал визги зарезанной свиньи, свиньи старой и глубоко больной, — Чего?! Ничто я не знаю, знать не хочу! — Дядь, ну мы просто спросить, — беззаботно пропел шатен, лениво засунув руки в карманы, — Надоело таскаться туда-сюда! Не знаешь, случаем, где дракон обитает? У меня тут рыцарь без дела простаивает! — он экспрессивно взмахнул рукой в сторону Оды, выглядя искренне возмущённым нынешним положением дел. — Дракон? Какой дракон? — дед запнулся и как-то странно скривил нос. Осоловело моргнув, он издал невнятный, испуганный вздох, и вдруг закричал, в гневе замахал руками, — Дракон! Это мой дом! Мой дом! Убирайтесь отсюда, убирай…! Договорить ему не дали. По глухому помещению громом пронёсся звук выстрела. Дазай безразлично наклонил голову и поднёс пистолет к плечу, рассеяно помотав им из стороны в сторону. — Н-да-а, — протянул он низковатым голосом, — Дела, конечно. Нет, ну так мы с тобой далеко не уедем. А ты что думаешь, Одасаку? Ода только пожал плечами, окинув взглядом красное пятно, расплывшееся по покрытой белым мелом стене. Дела, конечно. — Боже, знал бы ты, как я не хотел этого делать! — жаловался ему Дазай, когда они уже выползали из здания, причём в самом прямом смысле этого слова – за то время, пока они копошились наверху, выход успел обвалиться, — Как я не хочу! Зачем я вообще полез в это дело? Разведка, разведка – и без разведки бы было нормально! Аргх, ну всё, меня это достало! Одасаку! — Да, — с готовностью отозвался он, помогая другу встать с земли. Критично оглядев Дазая, Ода развернул его спиной к себе и начал методично стряхивать успевший зацепиться мел. Дазай послушной куклой затих в его руках, позволяя вертеть себя из стороны в сторону, кажется, собирая свои мысли в одно целое предложение. — О-да-са-ку, — ещё раз повторил мафиози, нахмурившись, — Одасаку. — Да? Дазай выдохнул. Ода развернул его обратно лицом к себе. Парень смотрел на него своими большими и такими несчастными карими глазами. Он ещё раз вздохнул, что вышло у него во много раз более удручённо, чем удавалось раньше, и раздражённо надул щёки, сведя брови вместе. Ода наклонил голову вбок. — Да? Дазай дёрнулся и сложил руки на груди, изображая из себя неоправданно обиженного человека. — Хорошо, ладно! — в итоге не выдержал он давления чужого спокойного – он уверен, что в глубине души издевательского – взгляда и заныл — Я сдаюсь, Одасаку! Но ведь это просто невозможно! Как я могу найти что-то, когда в голове одно и в то же время другое! А в информации, которую мне выдали в штабе, вообще третье! Ода сочувственно погладил заранее подставленную голову. — Ты же знаешь, я легко найду. Зачем было всё это время мучить себя? Дазай – неясно, откуда, но факта это не отменяло – прекрасно знал о его интуиции. Впрочем, гением не надо быть, чтобы о чём-то таком догадаться: Ода действительно имеет не очень хорошую для себя привычку сообщать знакомым о ситуациях, которые могут произойти с ними сегодня, и том, как их избежать. Он делал так ещё в то время, когда они с Леоном только-только знакомились и притирались друг к другу, отходя от рокового удара по голове в их первую встречу. Было обычным делом предсказать чужую смерть, насладиться застывшим выражением лица собеседника, а затем спокойно проинформировать, что меры уже были предприняты и до следующего, например, понедельника никому ничего не грозит. Леон всегда состраивал очень забавное, на скромный взгляд бывшего наёмника, выражение лица. И эта привычка выражалась не только в подобных невинных шутках. Иногда он обзванивал своих близких, так, по настроению, диктовал им прогноз погоды, просто чтобы они вдруг не вымокли под проливным дождём или чтобы не сжарились под палящим солнцем. Синоптики не всегда точны – точнее, почти раздражающе никогда. К нему даже сами стали обращаться, ведь нет ничего проще, чем позвонить Оде и просто спросить, где находиться сейчас любимая резинка для волос, телефон или даже ключи от дома. Маршруты он выстраивал и без навигатора, прекрасно зная, как лучше двигаться, даже если никогда не бывал в том месте, куда направлялся. А при должном желании, если приложить немного усилий, он мог практически дословно прочитать мысли человека или узнать всё о его прошлом – было бы время и воображение вообще задуматься о чём-то подобном. Так что Дазай прекрасно знал о его интуиции, но, как он это делал почти всегда в таких случаях, запретил Оде что-либо говорить о местоположении здания, которое он искал. Оду назначили ему в помощь, но ничего полезного он с самого назначения так и не сделал. Он просто таскался за Дазаем как собака на привязи, говорил с ним на самые различные темы – иногда диаметрально противоположные друг другу – и служил, кажется, психподдержкой. По крайней мере, Дазай, который пришёл на место встречи с кривой ухмылкой и напряжением в плечах, постепенно расслабился и вновь начал вести себя как человек, выпивший, по меньшей мере, четыре чашки чёрного кофе за раз. И этот самый Дазай сейчас смотрел на него такими глазами, будто это должно было быть понятно даже ребёнку. Оде было понятно, но он бы предпочёл услышать это от него. Дазай ещё раз вздохнул и ударился своим лбом куда-то в район чужого плеча, покачиваясь на носках и задирая голову вверх. Разница в их размерах иногда становилась довольно ощутимой — Ну так мы же и не видимся совсем, — тихо произнёс Дазай, и Ода смог рассмотреть печаль в изгибе губ и уголке единственного видимого глаза, находящихся так близко к нему сейчас, — Постоянно в заботах. Ты даже перестал приходить в бар после работы. Ода покачал головой. — Прости, ты же знаешь, моя работа заканчивается тогда, когда заканчиваются чужие приказы. А они не заканчиваются… — Я скучаю, — только и ответили ему. «Я хочу видеть тебя» - было в его словах. «Я хочу слышать тебя» - сквозило в них. «Я хочу чувствовать тебя» - твердили ему. «Я хочу знать, что ты рядом» И тоска. Тоска, тоска, тоска, тоска, тоска. — Я найду для тебя логово Дракона, — пообещал Ода, — И одолею его, если хочешь. — Не надо марать руки из-за меня. Оставим всё собакам, — и чихнул, немного напоминая этим кота, что было немного иронично. Загрохотали вдалеке выстрели. Ветер донёс до них пыль, — Сходи лучше со мной в «Lupin». Я не наговорился. — Я закажу тебе персиковый чай. — Оно было так близко к нам всё это время! — всё бормотал себе под нос Дазай, — Нет, ну как так можно… Они шли вдоль бесконечных коридоров штаб квартиры. Пять башен Йокогамы были не только высокими, но и широкими, и иногда, чтобы дойти из одного конца этажа в другой, нужно было затратить около десяти минут на раздумья о том, в какой же коридор поворачивать следующим. И это если забыть о подземных этажах и клубкообразных ходах, протянутых ещё во времена Великой Войны по всей Йокогаме. От них жутко разило железом, а след за собой они оставляли, состоящий исключительно из пыли и крови. Было понятно, почему члены Мафии предпочитали носить исключительно чёрный, и только какие-то редкие индивидуумы выделялись из их стройных рядов. К примеру, утром Ода надевал синие джинсы, а сейчас на нём уже коричневые, притом, что он не переодевался. Чего они не ожидали, так это кровавой бани, которую они встретили рядом с тем самым зданием, которое они такое долгое время искали. Нет, они, разумеется, даже не поцарапались, но добрые люди в белых балахонах именно в тот славный час вдруг решили, что пора бы добавить капельку цвета в мрачный чёрно-белый мир, и активно занимались тем, что буквально резали стопку каких-то людей. Они с Дазаем на это посмотрели, посмотрели друг на друга, покивали и пошли взламывать хозяйственный магазин, потому как платка никто из них никогда не носил, даже вытереть лицо было нечем, а в Порт как-то не комильфо заявляться в той прекрасной кондиции, когда с тебя весьма красноречиво ручьями течёт говорящая о твоём времяпровождении жидкость. На них всё равно опасливо оглядывались в штаб-квартире: умылись-не умылись, видно-не видно, а запах, который без обиняков говорил о маленьком уютном геноциде, скрыть было нельзя. — Ну ничего, — попытался утешить друга Ода, параллельно открывая тяжёлую дверь, ведущую в архив, — сейчас отчитаемся и отдохнём. — Ещё и отчё-ёты, — брезгливо скривился Дазай, — Ненавижу эту бюрократию! — Именно поэтому мы идём в архив, чтобы кто-нибудь быстро записал наши слова, а не тратим время на шесть необходимых документов. Встретили их возмущением, граничащим с откровенной агрессией. — Ни шагу дальше! — не успели они и порог переступить, как прилизанно-всколоченный молодой человек в очках предупредительно выставил руку, — Говорите оттуда! Настроение Дазая, кажется, пробило пол и долетело до пыточных, что он и показал, ещё больше искривив лицо в почти предсмертной агонии. — Ну и почему же мы должны это делать, архивная крыска? — ядовито протянул он, показательно занося ногу над небольшой перегородкой. — Стоять! — натурально рявкнул работник, сверкнув линзами очков, — От вас отвратно разит! Не хватало, чтобы ещё и архив пропах всем этим! Не обращая на чужие слова никакого внимания, Дазай почти ввалился в душный кабинет, вальяжно начиная разносить по нему запах крови. Мужчина схватился за голову. Дазай тем временем подлетел к его столу и дерзко подцепил одну из лежащих там бумажек, специально сделав это так неаккуратно, что некоторые другие полетели на пол. — Что это тут у нас? — протянул мафиози, быстро пробегаясь по документу глазами, — Некролог о погибших? Неблагодарная работа. А Босс-то в курсе, чем ты тут в рабочее время занимаешься? Работник зарычал и вырвал листок прямо из его рук. Дазай приподнял брови и комично расширил глаза. Ода, стоящий у порога, как и сказали, сделал примерно так же, но менее выразительно. Понимал ли этот бедный парень, с кем так непочтительно обходился? Демонический Вундеркинд, кажется, разделял его мысли. Но офисный работник либо был глухим и слепым, раз не смог узнать Дазая, либо слишком смелым. А может, он просто был очень наглым. — Кто-то же должен сообщить их семьям, как они погибли, — парень, кажется, всё-таки был просто глупым, — И Босс знает. Он не против. Кажется, ему от этого весело. Говорите уже, зачем пришли! Дазай покивал и с некоторым сомнением посмотрел сначала на него, а потом и на Оду. А затем он легко ухмыльнулся, как всегда делал перед моментом, когда кому-то очень невезучему становилось очень плохо. — Ты же вроде Анго? Анго Сакагучи, — Дазай обернулся к Оде с хитрым выражением лица, — Одасаку-у-у, бедный Анго-кун загибается от работы! Надо его спасти! — Как скажешь, — и, повинуясь чужим жестам, начал медленно подходить к мужчине, который начинал нервничать всё больше и больше. — Эй… Эй! — Анго попятился, отъезжая на стуле, и крупно вздрогнул, уперевшись спиной в стену, — Ч-что это вы делаете?! Двое людей, залитых кровью и подходящих к нему с вытянутыми вперёд руками, вовсе не внушали ему доверия. — Не волнуйся, архивная крыска, — зубасто улыбнулся Дазай, — мы просто сделаем так, чтобы от тебя тоже невыносимо разило, что не оставит тебе никакого выбора! А потом мы отведём тебя в наш любимый бар, где ты напьёшься до состояния несостояния! А потом… — на этот раз именно кровожадность прослеживалась во всех его чертах лица, внезапно заострившихся, — Я, возможно, тебя убью! Ещё не решил. Отчаянный крик одного офисного клерка остался скрыт толстыми стенами архива.