Этот мир не для нас

      Прошло несколько дней после инцидента. Людка и её подружки не обращали на Тоню никакого внимания, Ведьма пыталась быть тенью, незаметной и одинокой, а потому всё шло своей чередой. Близнецы, в случае любой травли, старались защитить Тоню. Особенно ярко делал это Вадим. Даша прекрасно видела его чувства к Ведьме, и была, порой, в замешательстве, ибо никогда не видела мечтательного и растерянного брата. Она даже подумывала, что Тоня действительно умеет ворожить, однако тут же отбрасывала глупые мысли. Не может она этого сделать. Слишком набожная.       Даша шла вечером по набережной совершенно одна. В голове у неё крутились мысли о Тоне и о том, какая же она «не от мира сего». Так же девушка задавалась вопросом о матери Ведьмы — что это за мать, которая только и делает, что гнобит своего ребёнка? Она не могла научить Тоню элементарным правилам поведения в обществе? Что это за душевнобольная женщина и почему винит Тоню в рождении, если именно она виновата, ибо поддалась похоти? Впрочем, у Дарьи никак не было ответов на эти вопросы. А спросить у Тони — и страшно, и неловко, сразу подумает, что дело здесь нечистое. Потому приходится молчать. — Даша! — крикнул знакомый мальчишеский голос. Даша обернулась и увидела бегущего Егора. Он, остановившись, попросил несколько минут, чтобы сердце его успокоилось. Отдышавшись, Егор пробормотал: — Я хотел с тобой поговорить. — О чём же? — Дарья удивлённо вскинула брови и, чуть наклонив голову набок, смотрела на Егора. — В общем, — начал было говорить Егор, немного смутившись. — Пойдём на дискотеку? Там круто.       Даша улыбнулась. Она уже сто лет не была на дискотеках и пошла бы, если бы не одно но! Препятствием была Людка. Увидев их вместе, она придёт в ярость и будет бесить Дарью этим вопросом. Да и Тоня разочаруется, ведь она тоже проявляет симпатию к парню. Не то, чтобы Егор нравится художнице, но он был красивым: кудрявые тёмные волосы, глаза ясного, светло-голубого цвета, бледная кожа. — Вынуждена отказать, — с особой вежливостью проговорила Даша, что привело Егора в расстерянность. — Да и зачем ты меня зовёшь, если тебе нравится Люда? — Ты просто постоянно одна, — пожав плечами, сказал Егор. В его глазах Даша так и видела разочарование и грусть. — Вот я и решил тебя пригласить. — В любом случае, мне приятно, что ты меня позвал. Может, пройдемся вместе?       Егор приветливо улыбнулся. Глаза его засияли от радости. — С большим удовольствием! — воскликнул Егор, подходя ближе к Дарье. Они продолжили идти по набережной, разговаривая обо всём на свете: о своих увлечениях, предпочтениях в одежде, пище и т.д. — Слушай, — начала говорить Дарья, останавливаясь. — Как ты относишься к Тоне?       Егор на время замолчал. Он обдумывал свой ответ, пытался точно сформулировать его, чтобы не ранить подругу Тони, ибо знал, что она может рассказать. Повернув голову в сторону Дарьи, мальчишка тихим голоском попросил: — Только пообещай, что никому не расскажешь. — Дарья ответила кивком. Егор поднял голову вверх и, немного улыбаясь, сказал: — Она хорошая девчонка. Но, понимаешь, уж очень отречённая от мира. Это и отталкивает. — Понимаю, — тихо проговорила Дарья, отворачивая голову. Ей было и больно за то, что Егор так думал о Тоне, но в этом была правда. Она повернулась к парню и проговорила: — Тяжело с ней бывает. Её, как маленького ребёнка, нужно всему учить. Особенно правилам общества. — Согласен, — сухо сказал Егор, кивнув головой. — Ладно, пора идти, — проговорила Дарья и, прощаясь с Егором, направилась в свой корпус. Ветер играл с волосами цвета бирюзы, с полой чёрного джинсового пиджака. Даша вовсе и не задумывалась над тем, что сейчас происходило в комнате.

***

      Тоня была одна в комнате. Она подошла к тумбочке Люды и, открыв его, посмотрела содержимое: на полке небрежно валялись футболки, шорты, кружевное и просто нижнее бельё, открытая пачка чипсов, небольшая бутылка газировки. Среди всего этого хлама лежал личный дневник «королевы» в коричневом кожаном блокноте. Открыв его, Тоня листала записи, оставленные Людкой. В них упоминался некий Макс и Мангрив. В конце дневника была запись про Егора. В душе Тони бушевала ревность, взявшаяся буквально из ниоткуда. — И что это ты делаешь? — сзади послышался строгий голос Людки. Сердце у Тони сжалось. «Королева», увидя, что Ведьма сидит возле её тумбочки и читает дневник, пришла в ярость. — Ах ты ж тварь! По тумбочкам шаришь?!       Тоня, сгорбившись, стала вдвое меньше. Она сидела и ждала, чтобы в комнату зашли Вадим или Дарья и защитили её. В мыслях она говорила про себя: «Вот и пришёл мне конец. Ревнивая грешница, ведьма, нелюдь!». — Бей Ведьму! — скомандовала Людка и её подружки, словно заразились вирусом ярости и бешенства, потянулись к Тоне. — Что у вас тут происходит? — спросила у девочек вошедшая Дарья и опешила от происходящего. На полу, в позе эмбриона, лежала Тоня, лишь прикрыв голову руками. Девушка, испугавшись, подбежала к Тоне прямо под удары девчачьих кулаков. — Перестаньте сейчас же!       В комнате сразу же наступила тишина. Разгорячённые Людка, Маська и Колобок молча уставились на Дарью, что помогала вставать избитой Тоне. На полу лежал дневник с порванными листьями, видимо, Людка хотела засунуть их в рот Ведьме. Из открытой двери выглянули головы девочек из соседних комнат, сверля пятёрку любопытным взглядом. — Уйди с дороги! — процедила сквозь зубы Людка, подходя вплотную к Дарье. Их взгляды, грозные и хмурые, встретились. Дарья, набравшись смелости и кислорода в лёгких, пригрозила: — Только попробуй дотронуться до неё, — грозный голос Даши раздался по всем уголкам комнаты. — И я, обещаю, оторву тебе руки!       Между ними повисла тишина нагнетающая, тяжёлая. Девушки не сводили глаз с друг друга. В дверном проёме показался Нафталин Павлович и, приостановившись, наблюдал за происходящим. Избитая Тоня стояла за Дарьей и жалким взглядом смотрела на вожатого, мол, она не виновата.       Вожатый устало вздохнул. Он уже мечтал об окончании смены, чтобы проводить старших и младших ребят. Никак не любил Нафталин Павлович разбираться в любовных делах, подростковых романах и девчачьих разборок. Когда он устраивался на работу в детский лагерь, то думал, что просто будет загорать на пляже, а оно вот как. Он бросил взгляд сначала на Людку и её подружек, потом на Дашу и Тоню. Все с напряжением ждали вердикта от вожатого. Люда, обернувшись, скорчила невинную рожицу и указала на Тоню. — Она у нас по тумбочкам шарит! — И вещи наши трогает! — добавила Мася, прижав к груди пудреницу.       Нафталин Павлович строго посмотрел на Тоню. Ему сейчас не хотелось рассказывать обо всей заварушке администрации лагеря, ибо это дело надолго затянется. Вожатый посмотрел на Тоню: ссадины и царапины расползались по нежной коже, синяки и набухающий на щеке кровоподтёк оставлял желать только лучшего. Судя по травмам, Ведьме хорошо досталось. С другой стороны — сама виновата. Мужчина вздохнул. Вообще надо отчитать Людку и её подружек, но это будет себе дороже. Поэтому Нафталин Павлович грозно посмотрел на Тоню и, пригрозив пальцем, пробурчал: — Ладно, на этот раз замнём, — начал было говорить Нафталин Павлович. Людка за его спиной торжествовала: приосанилась и с довольным видом смотрела на Ведьму. — Но учти, если у кого-нибудь что-то пропадёт, тебе не поздоровится.       Нафталин Павлович ещё раз оглядел девушек и, остановившись на Дарье, жестом подозвал её к себе. Девушке ничего не оставалось делать, как пойти за вожатым. Они оба вышли из комнаты, оставив Тоню одну с презирающими взглядами. Концерт окончен. Все девушки, что интересовались данным инцидентом, разошлись, Людка с подружками с презрением посмотрели на «воровку» и вышли на улицу, а сама Ведьма легла на кровать. Тело ломило, голова болела, слёзы текли по щекам. Однако Тоне было не до побоев. В душе её больше горело ложное обвинение, которое нельзя было ни сжечь, ни стереть, — одним словом, никак не убрать.

***

      Нафталин Павлович и Дарья вышли из корпуса. Дул лёгкий ветерок, игрался с одеждой и волосами. Он остановился недалеко от входа и, мягко смотря на Дашу, пробурчал: — Дашуль, вот зачем ты споришь с Людкой? Хочешь нажить себе проблем?       Дарья опешила. Художница холодно посмотрела на мужчину и отпрянула от него. Она никогда не могла подумать, что Нафталин Павлович, вожатый, крёстный близнецов, старый друг семьи, будет бояться какую-то семнадцатилетнюю девку. — А вы её боитесь? — немного с иронией, немного со злостью пролепетала Дарья. Ей было обидно. Обидно, что никто так и не сможет приструнить зазнавшуюся Люду. Нафталин Павлович растерялся. Никак не мог ожидать такого от своей крестницы. — Ну зачем ты так? — дрожащий голос старика смог смягчить Дашу. Она уже подумывала о том, что зря так поступила с Нафталином Павловичем. К ним подошёл Вадим, задающийся вопросом, что здесь происходит. Вожатый посмотрел на близнецов и, вздохнув, ушёл к корпусам с играющимися младшими. Дарья посмотрела на Вадима и жестом сказала следовать за ней. Он послушался.       Близнецы пришли в беседку. Присев на шершавую доску, Даша вновь посмотрела на Вадима. Парень не понимал происходящего, а потому открыл рот, чтобы задать вопрос, как Даша заткнула его со словами: — Я тебе всё расскажу, только не бесись. В общем, снова Тоня. — Что случилось на этот раз? — с недоверием произнёс Вадим, нахмурившись. — Она вновь залезла в вещи Людки, — коротко произнесла Дарья. Вадим, наверное, уже понял, что Люда побила Тоню за «кражу личных вещей», ведь случай с пудреницей не остался для него тайной. Даша вновь открыла глаза и увидела покрасневшего брата. Только не от смущения, а от злости. Он сорвался с места и уже было пошёл к Людке, по пути бросая оскорбления, как Даша его остановила, с криком: — Окстись, Вадим!       Парень остановился. Кудрявые тёмные волосы болтались на ветру. Очки сползли на нос. Вадим посмотрел на сестру и уже со спокойным выражением лица спросил: — Ты издеваешься? Тоне сейчас нужна наша помощь! — Да пойми же ты! — не выдержала постоянной защиты Даша и вскипела. В её глазах играли искры злости, ярости и обиды. — Каков смысл её защищать, если она сама виновата в этом? Тем более, мы с ней договорились о том, что она больше не будет лазить по чужим вещам.       Вадим, опустив голову, призадумался. А ведь и вправду. Смысл сейчас защищать Тоню, попусту тратить силы, если она сама же и виновата? Правда, стоит всё-таки поговорить с местной «королевой», иначе такими методами она убьёт Ведьму. Да и с Тоней стоит пару раз переговорить, «вдолбить», скажем так, в голову порядки общества. И стараться не слушать её, чтобы она не говорила, мол, это грех, так нельзя, и тому подобное. — Ладно, — Вадим махнул рукой в сторону девичьего корпуса и посмотрел на Дашу. Та улыбалась. Наверное, из-за того, что остановила брата от непоправимых последствий. Вадим мягко улыбнулся сестре, хотя в душе ежеминутно нарастала тревога. — Завтра поговорим с ней.       Даша кротко улыбнулась и они пошли на набережную. Время ещё позволяло. Впрочем, сколько бы близнецы не общались на радостные и весёлые темы, у каждого из них в душе были свои переживания. Вадим переживал за Тоню и просто мечтал разбить лицо Людке, несмотря на её гендерную принадлежность. Дарья тоже переживала за ведьму, но старалась рассуждать трезво: если брат пальцем тронет Люду, то на крик «королевы» сбежится весь лагерь, чтобы защитить её. Да к тому же они оба доставят много хлопот для Нафталина Павловича.