***
Следующие несколько дней были наполнены тренировками. Вся Золотая неделя является одним большим выходным, и Укай решил использовать его по максимуму. После слов Хару о том, что она может начать тренироваться в полную силу, он устроил ей небольшой тест, чтобы узнать ее способности. Тренер был приятно удивлен, что в Карасуно есть ещё один одаренный игрок. — Ты хорошо играешь на любой позиции. Я придумаю, как это можно использовать. — сказал он во время перерыва. — Моя основная позиция — доигровщик. Для остальных я либо слишком высока, либо низкая. — серьезно ответила Хару. Она с детства хотела стать доигровщиком. На другие позиции ее ставили просто из-за того, что иногда не было игрока или замены. Это странно. Только в Шираторидзаве тренер учел, что Хару лучше всего играет на позиции доигровщика, а все остальные навыки — просто приятное дополнение. После тренировки все направились в столовую, где Такеда и Киёко уже приготовили обед. Все сели на свои места и принялись есть. Хару хотела как обычно сесть одна, но рядом с ней тут же оказались все первогодки. Хината лучезарно улыбнулся ей и принялся есть свою порцию. Рядом с ним сидел Кагеяма, а на противоположной стороне стола расположились Цукишима и Ямагучи. Хината и Кагеяма ели больше и быстрее всех. Они на всех тренировках выкладывались чуть ли не больше, чем на максимум, так что их аппетит объясним. Хару тоже выкладывалась на максимум, но съела только половину своей порции. Когда она собралась выходить из-за стола, ее остановил Сугавара, положив свою ладонь ей на плечо. Он улыбнулся, как бы говоря, чтобы девушка посидела вместе с командой за столом; та вздохнула, но не двинулась с места. За последний день она снова вернулась к своему обычному — уныло-раздраженному — состоянию. На это обратили внимание все, но решили не спрашивать, чтобы лишний раз не ухудшать состояние девушки. Она была только рада, что никто не донимает ее расспросами, как было в самом начале года. Как только Хината доел свою порцию, он потянулся за порцией Ямагучи, аргументируя это тем, что тот не будет есть. За это на него накричал Нишиноя. Порция риса была спасена, и Ямагучи смог спокойно ее съесть. Шое же переключил внимание на Хару, лениво смотрящую в стол. Он посмотрел в ее тарелку. Увидев, что риса осталось даже больше, чем половина, он вопросительно уставился на девушку и открыл рот, чтобы задать вопрос. За спиной Хару Сугавара замахал руками в знак того, что спрашивать ничего не нужно, но Хината не понял этого и все равно спросил: — Хару-сан, почему ты не ешь? Хару подняла взгляд на него и улыбнулась. Ей не хотелось рассказывать, с чем связан ее малый аппетит, но отвечать что-то надо было. — Я в принципе мало ем. — сказала она. И не соврала ведь, а хотела. Но перед честным Хинатой просто невозможно сказать неправду. Особенно, когда видно, что Хината искренне беспокоится за состояние подруги. Хару поднялась со своего места и, взяв грязную посуду в руки, отнесла ее на кухню. Ей не хотелось вспоминать причины своей привычки есть очень мало рядом с другими людьми. После ужина она обязательно еще раз заглянет в столовую и немного поест, чтобы не ложиться спать голодной. После ванной Хару сидела на своем футоне возле стены и вытирала полотенцем волосы, просматривая список чатов с непрочитанными сообщениями. Их было всего три: один с Томо, где она спрашивала про лагерь и наставляла на хорошую игру против Некома; второй с Ойкавой, который как обычно ничего важного из себя не представлял; третий с человеком, о котором Хару даже вспоминать не хотела, поэтому просто отметила прочитанным. Обычно еще отец пишет об учебе своей дочери в Карасуно, но видимо он очень занят, раз за почти неделю ничего не написал. Убрав телефон на зарядку, девушка повесила полотенце на шею и закрыла глаза. Она часто так делала, чтобы собрать все мысли в единое целое и разложить по полочкам. За последние три дня произошло слишком много, чтобы быстро с этим разобраться. Но она пыталась, чтобы потом никому ничего не объяснять. Уже завтра будет последний день перед матчем с Некома, а значит нужно быстрее решить все вопросы у себя в голове, чтобы никого не подвести. Из размышлений Хару вывел недовольный вздох. Она открыла глаза и увидела Цукишиму. Он как обычно был чем-то недоволен. Девушка хотела вернуться к размышлениям, но поняла, что сегодня Цукишима будет спать в опасной близости от нее. Ее напрягал не столько тот факт, что поблизости будет спать парень, сколько то, что этим парнем будет являться человек, с которым она не хочет пересекаться вне тренировок. Даже в школе она его максимально избегает. Чтобы отвлечься от мыслей о Цукишиме, Хару взяла из сумки книгу и принялась читать. Книга была на английском, поэтому девушка могла полностью сосредоточится на понимании текста. — Так и будешь игнорировать меня? — Цукишима спросил это, не отвлекаясь от разбора своих вещей в сумке. — А тебе не нравится? Не думала, что тебя настолько сильно беспокоит Мотылёк. — моментально ответила Хару. — Меня беспокоит только то, ты опять можешь испортить тренировку своими действиями. А это может сказаться на матче. Цукишима имел в виду то, что на сегодняшней тренировке Хару стало плохо, и Укаю пришлось устроить всем перерыв, потому что девушка наотрез отказывалась уходить в общежитие. — Тебе же плевать, выиграем мы или проиграем. — Хару отложила книгу, когда поняла, что почитать ей не удастся. — И ты мне не мамочка, чтобы беспокоиться за меня. Или ты забыл, что говорил пару недель назад? Цукишима повернулся к Хару и злобно на нее посмотрел. Его бесил ее надменный тон. Его бесила она вся в принципе, особенно сейчас, когда их разговор снова перетекает в обмен насмешками. Он хотел хоть раз нормально поговорить, но девушка всегда уходила от разговора, предпочитая отшучиваться или просто игнорировать Цукишиму. — Я беспокоюсь не за тебя. За тебя беспокоится моя мама и брат, которые надеются, что ты не умрешь от голода. Ты ведь понимаешь, что заставляешь беспокоиться за себя совершенно чужих людей? Хоть раз подумай, как ты выглядишь со стороны. Может так поймешь, что на тебе свет клином не сошелся. Он взял свое полотенце и вышел из комнаты, оставив Хару в одиночестве обдумывать его слова. Она и так до его прихода думала, еще немного подумать ей не помешает.***
На следующий день на тренировке Киёко принесла постиранную форму Карасуно. У всех она была черная, с оранжевыми вставками по бокам и номерами на груди и спине. Только у Нишинои расцветка была наоборот, чтобы либеро выделялся на фоне остальных. Хинате достался номер десять. С подсказки Сугавары он вспомнил, что его кумир носил этот же номер. Хару, стоя в стороне ото всех, держала в руках свою форму. Ей достался номер тринадцать. Несчастливое число. Появилось чувство, будто сама судьба насмехается над девушкой, давая ей этот номер. С ним же ей пришлось покинуть Шираторидзаву. Этот же номер у того, кто является полной противоположностью Хару. Приложив футболку к телу, девушка поняла, что ей придется ушивать ее, чтобы это казалось не таким убогим на ней; форма-то мужская. — Томо-семпай! Не ожидали увидеть тебя здесь. — услышала Хау и обернулась. На пороге спортзала стояла Томоки и махала рукой всем присутствующим. — Я закончила со всеми делами и решила приехать. У вас же завтра матч против Некома? Я обязана видеть, как вы их разгромите! — как обычно Томоки была очень громкая и веселая. Она только пришла, а рядом с ней уже стояли все второгодки и третьегодки. Она подошла к сестре и потрепала ее по волосам. Потом забрала форменную футболку и сложила ее вдоль, оставив висеть на предплечье. Хару улыбнулась. Томоки всегда понимала ее без слов, а сейчас прямо дала понять, что с размером проблем не будет. — Суга-сан, а это кто? — тихо спросил Кагеяма. — Это старшая сестра Хару-чан. — Я Кочо Томоки. — сказала Томо, перебив Сугавару. ¬— Хару-сан, у тебя есть старшая сестра?! Почему ты раньше не говорила? — к Хару подлетел Хината. Его глаза прямо сияли от восторга. — Ты не спрашивал… — неопределенно ответила она. Вернувшийся с перекура Укай прогнал из спортзала Томо, аргументируя это тем, что она отвлекает всех от тренировки, а матч уже завтра. Томоки попрощалась со всеми и направилась домой, сказав, что завтра точно будет болеть за Карасуно. Хару облегченно выдохнула, когда сестра скрылась из виду. Взглянув на все еще восторженного Хинату она поняла, что вечером не сможет избежать допроса.