Идет себе XXI век

- Стоп! Режиссер Петя махнул рукой оператору, ибо был не очень-то доволен: главный герой ныне прямо-таки витал в облаках, но, зная Фелагунда, это для него нехарактерно настолько, что скорее леди Гага манерам обучится, чем он сыграет плохо. Что-то с остроухим явно творится неладное, а потому поговорить надо. Кудрявый шустрый пузан подкатился к высокому красавцу, жарко дыша куда-то в район ключиц, выше не достал бы. - Слышь, твое величество, ты чего? Не приболел ли? Звезда сериала про эльфов недоуменно приподнял брови, затем аккуратно уселся на скамейку одновременно с режиссером, стоя говорить либо у одного шея заболит, либо у другого голова отвалится. - Петь, ты понимаешь… вчера на вечеринке у Лихолесского парочку видел, муж наугрим, а жена его аданет, и снова понял, что расовая рознь придумана, вот только… Бывший король со вздохом обнял друга за плечи, говорить ничего не потребовалось – бессмертный эльф привязывался к недолговечным людям очень искренне, а они рано или поздно покинут этот мир навсегда. Пете, например, уже сорок, а дольше восьмидесяти представители его расы живут редко, так значит… режиссер прервал размышления, ухмыляясь от уха до уха: - Э. неет, твое величество, мы тебе еще лет тридцать точно крови попортим. Догадливая ассистентка, поняв, что звезда в депрессии, возопила на всю площадку: - У нашего величества всю кровь испортили!!! Парень-звукооператор тотчас врубил сирену, среднюю между «Пожар!» и «Граждане, воздушная тревога!»; поскольку Фелагунд все кино СССР пересмотрел, он без труда вспомнил, что друзья имеют в виду, и засмеялся так, что чуть было не потек грим с прекрасных глаз. Петя хохотнул: - Ты, твое величество, костюм ненароком не испорти… Хохот прокатился по всей площадке, Финрод явно повеселел. - Извини, Петя, я соберусь, сейчас доиграем. - Сначала грим подправим, - режиссер поднялся и шустро, как колобок, рванул к оператору. – Готовы? Мотор! На сей раз сцена была сыграна блестяще, и режиссер объявил перерыв, но отдохнуть, похоже, было не суждено: запыхавшаяся ассистентка вбежала в зал подобно борзому коню и сообщила, что нелегкая принесла какого-то корреспондента. Петя опасливо сунулся под руку охраннику и глянул в монитор – дама оказалась весьма корпулентной и довольно противной наружности (но, возможно, тут камера виновата). «Пропади, зараза!», - мысленно пожелал режиссер и покосился на Фелагунда, но тот и своей безупречной бровью не повел, так что стало ясно, что пускать «заразу», увы, придется, а то, не дорвавшись до «тела», она напишет такое, что из звезды, пожалуй, дух выйдет. А вот изъять фотоаппарат, смартфон и планшетник можно бы, и диктофоном обойдется. Раздавшиеся шаги оказались на удивление тихими для такой туши, и в зал вплыла барыня средних лет, словно сошедшая с классических полотен типа «Купчиха за чаем» – в камере она смотрелась противной, на деле оказалась привлекательной, - а уж когда дама ярко улыбнулась, у режиссера аж печенка подпрыгнула: такую царицей снимать надо, если хоть мало-мальский талант имеется. Фелагунд просиял: - Лилиана Витальевна, - и выдал что-то по-эльфийски. Дама ответила на том же языке, пусть и чуть медленнее, но уверенно, голос был мелодичен и, хотя и низок, но богат обертонами, словно она обожает петь. Петя отметил про себя, что ее шоколадного цвета деловой костюм и светло-лимонная блузка стоят немало, но сей корреспондентки, как он не старался, вспомнить не мог, но наряд-то как вторая кожа сидит, следовательно, она привыкла носить именно подобные вещи, а значит, с официального канала, но какого? Крупные золотые серьги с алмазной огранкой тоже цены немалой и, - вот черт! – это явно гномья работа. Петя был сбит с толку, но звезда-не-в-шоке быстро прояснил обстановку: - Друзья, это Лилиана Витальевна Иванова, юрисконсульт фирмы «Лихолесье». - Я решила вспомнить молодость, когда была вольнонаемным корреспондентом "Эльфийского вестника", - пояснила вновь прибывшая, - а заодно Артафиндэ Арафинвовича не мучить. - Поверьте, признателен, и весьма, - улыбнулся Финрод. Они приступили к интервью довольно быстро, причем звездный король был галантен, интеллигентен и остроумен, как и подобает истинному аристократу не только эльфийской крови. Весело же Лии стало от его реакции на вопрос: «А как вы относитесь к сплетням?»; Фелагунд чуть улыбнулся и выдал, что, прожив десять тысяч лет, он убедился, что самые ужасные сплетники отнюдь не барышни, это – мужчины. - И доказательства есть? – выгнула соболиную бровь корреспондентка. - Милая девушка, в бытность мою в Амане у меня было три любовницы одновременно, - поверг окружающих в шок Фелагунд, - и никто ничего не знал, пока меня с одной из них брат не застукал – уже вечером знал весь Валинор. Лия поспешно щелкнула выключателем диктофона и не выдержала: - Гыыыы!!! Хохотала юристка так заразительно, что покатились все остальные, сообразив, что блистательный златокудрый Артафиндэ самым веселым образом разыграл будущих читателей интервью. Лия вытирала счастливые слезы, радуясь, что легендарной ленинградской туши все нипочем, а сам виновник ее жизнерадостности смотрел на собеседницу с загадочной полуулыбкой, словно сейчас ему открывались какие-то тайны Вселенной или, как принято называть ее у эльфов, бескрайней Эа. Под таким взглядом отчего-то стало так уютно, словно рядом был Леголас, друг, которого она знала и любила уже многие годы, верная защита и поддержка в любой ситуации. Лии пришлось накрепко сплести пальцы, потому что желание обнять эльфа нарастало с каждой минутой, и, сделайся оно непреодолимым, она нарушит сразу несколько пунктов правил приличия, начиная с вешанья на шею почти незнакомому и нереально красивому мужчине и кончая нарушением чисто эльфийского правила «неприкасаемости» (уж очень не любят они физический контакт, тот же Леголас чаще всего прикасался или к Трандуилу, или к ней, других предпочитал вежливо держать на расстоянии; Артанис Арафинвовна правда позволяла обхватывать себя за талию, но не при людях). При всем при этом чисто физиологических поползновений не возникало вовсе, так что Лия всерьез озадачилась тем, чтобы сдержать себя под волнами всепоглощающего обаяния прекрасного древнего нолдо. Наконец интервью они закончили, диктофон был снова упрятан в сумочку, а дама встала, собираясь уходить. - Прошу меня извинить, - вдруг произнес Финрод, - но могу ли я попросить вас об одолжении, благородная аданет? - Все, что в моих силах, - заверила его Лия. - Вы и ваш достойный супруг не могли бы прибыть на фотосессию? – взгляд эльфа действительно на секунду стал просящим. – Я не согласен с некоторыми… мм… стилистами, так что ваше мнение могло бы помочь отстоять мое собственное. - Торину будет интересно, а мое согласие вы уже получили, - улыбнулась Лия. - Гора с плеч, - честно ответил эльф, - благодарю. Распрощались они на эльфийском, после чего корреспондентки почти что мгновенно и след простыл. Облегченно вздохнула вся съемочная группа: дама оказалась приятной, можно спокойно продолжать работу, ибо съемки никто не отменял. Некоторое время все свободные от работы ассистенты и обслуживающий персонал как завороженные слушали пение Финрода, а некоторые даже беззвучно повторяли за ним: - Встань однажды над морем. В бескрайнюю даль Посмотри, чтобы горе Избыть и печаль… Если верить книгам, выходит, что прекраснейший из потомков короля Финвэ телепат и колдун ничуть не слабее собственной легендарной сестры, а то и посильнее нее, а потому уступил Саурону в поединке лишь потому, что в его песнь вкралась Тьма, дав силы противнику. Когда Фелагунд пел, в это верилось очень легко, и многие волей-неволей задавались вопросом, а насколько же хорош Маглор Песнопевец, если так великолепен его двоюродный брат? Вопрос так и остался без ответа, ибо феаноринга никто и никогда не видел (если он, конечно, более не страдает тем безумием, что наградил его сильмарилл). Сам Финрод ничего не объяснял, лишь загадочно улыбался, и только внимательный наблюдатель чувствовал за улыбкой боль. «Кто любит всех, тот никого не любит», – можно было бы перефразировать немного Оскара Уайльда, ибо великий циник часто оказывался прав, но насчет Фелагунда справедливо было бы диаметрально противоположное: любимый всеми, он был почти никем не любим как именно Артафиндэ. Люди любили красоту, песни, кино, и лишь Артанис любила своего брата. Одиночество начало бы угнетать бедного Финрода, но тут ему встретился Петя со своей командой закадычных друзей, именно они отогрели несчастного эльфа, и льды Хэлкараксэ, поселившиеся в его душе, исчезли уже навсегда. Жаль только, что сами друзья не навсегда. - «Намариэ, мои друзья», - пел эльф, - Все, что скажу сегодня я… В горле неожиданно булькнуло, и Фелагунд стиснул зубы, оборвав песню. - Стоп! – крикнул Петя. – Арт, ты сегодня переработал, кончаем съемку. - Нет, - покачал головой нолдо, - моя вина. С начала. Второй раз он мужественно довел партию до конца, вложив в песню истинные чувства – плакал даже оператор. Нет, друзей он не бросит никогда, это было его второй натурой раньше, не изменилось ничего и сейчас. Правильно написали смертные в одной из песен: «Надо б друзей выбирать осторожно, Но без опаски им сердце дарю». Петю он больше не подведет. Счастье Фелагунд все-таки обрел.