Новый путь. Отблески настоящего.

Генерал Митчелл – хороший человек. Дэниэл это понял еще тогда, когда смотрел его речь, за неделю до Вечера Памяти. Мальчик помнил и совет генерала, данный в Колорадо-Спрингсе. «Будь собой. Слушай сердце». Обычные слова, но они помогли подростку поверить в возможность выбора своего пути. Не вина же генерала, что, прислушиваясь к себе, Дэнни слышал голос Джексона. Митчелл ничего не знал об истории с перевоплощением. Но очевидно, что он искренне переживает и серьезно относится к своему делу. Хорошо, если начнется официальное расследование. И охрана действительно не помешает. Подросток готов был хоть сейчас лично броситься на поиски мерзавцев, из-за которых отец на грани жизни и смерти. Но «внутренний археолог», хоть и кипел от негодования, но останавливал юношу от необдуманного шага. Кроме прочего, интуиция подсказывала Дэниэлу, что дело тут явно не чисто. В смысле, что за нападением может стоять не просто недовольная банда, а рыбка крупнее. Не зря этим заинтересовался генерал Митчелл. Ох, не зря… Отчасти, он, конечно, просто переживал, но все же… - Все же здесь происходит нечто странное, - пробормотал Дэниэл. Хорошо, если расследованием займется ВВС. - Согласен, - шепнуло второе я. Оба понимали, что имеют ввиду не только нападение. Перед ними возникло множество вопросов, ответы на которые придется искать и не факт, что ответы понравятся. Смотря вслед удаляющемуся Митчеллу, Дэниэл думал о том, что скоро у двери палаты Джека будет стоять охрана и тогда точно жизнь мужчины будет зависеть лишь от действия медиков и военных. Но пока есть шанс! Дэниэл тихо проскользнул в палату. Он не знал толком, что может сделать, да и может ли вообще? Кто сказал, что исцеление – это еще один дар? Это ведь просто предположение, которое основано на том, что некоторые альтеранцы имели такую способность. «А поскольку мои силы от них, то вполне возможно я могу не только предметы передвигать», - рассуждал парень. В любом случае, он не мог просто стоять и смотреть, как умирает близкий человек. И не важно, как он его называет: «Джеком» или «папой»! В любом случае речь шла о том, кто необходим, без которого жизнь потеряет всякий смысл. Еще будучи членами первого отряда они стали лучшими друзьями. Они прошли сквозь ад, став названными братьями. Несмотря на разногласия, они привыкли рассчитывать друг на друга. А в новой жизни они, кажется, еще больше сблизились, став отцом и сыном. Дэниэл не представлял, как будет жить без него. Кроме того, мальчик чувствовал вину за произошедшее. Нет, не за обстрел дома, а за то, что сказал Джеку перед тем. «Не Дэниэл. Картер» «Да как можно смириться с тем, что в твоей голове завелся черт знает кто?! Что твоя жизнь теперь под прицелом видеокамер? И каждый день может стать последним, потому что прошлому не терпится укусить тебя за зад?! Вы хоть представляете, как напрягают двойные воспоминания?" Он в резкой форме высказал отцу все, что думает о перевоплощении. И какая-то часть действительно думала так. Но была и другая часть, которая видела полный боли взгляд Джека, заметила поникшие плечи Сэм. В парне заговорила совесть. Как мог он такое сказать им? Что, если это были последние слова, которые папа от него услышал? Почему он не сдержался? Да и так ли уж плоха вся эта ситуация, если подумать? Ведь он рядом с теми, кто дороже всех на свете. Стоит ли дичиться? Почему так сложно смириться с правдой? Дэниэл чувствовал себя эгоистом. Он видел, что родители тоже растеряны из-за всей этой истории, но они смотрят на него с любовью и надеждой. Им приятна сама мысль, что старый друг вернулся, пусть и в несколько странной форме. Дэниэл видел это во всех тех взглядах украдкой, которые бросали Джек и Сэм. Так отчего же он не может ответить тем же? Неужели из-за слепого стремления к индивидуальности он разрушит хрупкий мир семьи? Все эти вопросы возникали в голове паренька, пока он стоял в палате. Но это были вопросы без ответов. Почти. Дэниэл вполне понимал, почему себя так ведет. Вот только боялся признаться в этом не то, что другим, даже самому себе. Но почему из-за его страхов должен страдать отец? Джек был бледен, куча проводов тянулись от него к аппаратуре. Именно от всей этой техники пока зависела жизнь бывшего полковника. Дэниэл не мог смириться с этим фактом. Протянув руки над отцом, подросток сосредоточился. Он смутно представлял, что должно произойти, но надеялся, что скоро папе не будут нужны все эти капельницы и провода. Дэнни попытался призвать силы, направить их в Джека, но ровным счетом ничего не добился. Ни дуновения ветра, ни ощущения тепла, ни покалывания в руках, ни золотистого света, который обычно исходил от Высших. -Впрочем, я ведь не Высший. Во мне только их сила. Дэниэл пытался вновь и вновь, пока не почувствовал острую головную боль. Мигрень не давала сконцентрироваться. Да и толку? - Черт, - выругался мальчик. В глазах защипало. Подростку стоило огромных усилий не разреветься на месте. Неужели все напрасно? Он смог уничтожить Анубиса, но не справляется с последствиями пулевого ранения? Как глупо! - Попробовать стоило, - вздохнуло Альтер-эго. Дэниэл покинул палату так же тихо, как и зашел, но в душе юноши бурлили досада и гнев. Они были похожи на цунами. Не на саму волну, нет, но вот на сам процесс, от зарождения и до того момента, когда вода обрушивается на сонный город, затапливая улицу за улицей. Жители еще не знают о том, что их ждет, пребывая в стране Морфея. Но где-то на водных просторах проходит рябь, воды отступают от берега, что б через некоторое время безжалостно обрушиться на него. Дэниэл сравнивал себя с этим городом. Мертвая тишина рождает тревожные ощущения. Затишье переед бурей. Страх и паника овладевают по мере приближения волны, но настоящий ужас охватывает душу не тогда, когда волна уже обрушилась, а когда только подошла к берегу. Перед величием стихии замирает сердце и уже не важно, что будет после. Именно так чувствовал себя сейчас Дэниэл. Досада перерастала в гнев, превращаясь в волну ярости. Последняя захватывала целиком, поднимаясь из глубины души. Подростку стало трудно дышать. Из груди был готов вырваться крик отчаяния и боли, но он не мог себе позволить лишнего. Не сейчас. Не здесь. «Я должен быть сильным. Ради мамы и Кейтлин. Ради Джека и Сэм. Ради своей семьи», - попытался успокоить себя Дэниэл. Ведь именно этим они были всегда друг для друга. Семьей. Самыми близкими людьми, опорой и надеждой в трудный час. Он не покажет, как ему плохо, как ему тяжело и горько. Это меньшее, что он может для них сделать. Сэм завозилась. Кейтлин теснее прильнула к матери. Они обе устали, обе боялись, обе хотели урвать еще несколько минут сна. Дэниэлу же захотелось разнести все в щепки. Зачем ему эти способности, если они бесполезны? Почему он не может спасти того, кого любит? Дэниэл пнул стену. Лампочка над его головой взорвалась. Погрузившись во полутьму, парень сполз вниз. Осознав произошедшее, он нервно рассмеялся. Ну, правда, разве не забавно? Когда нужно, он обычный парень, а когда нужно быть нормальным способности вдруг просыпаются? Что за чушь! Неужели нет способа контролировать их? Ведь Рианна свободно пользуется своим даром. - Но у нее он не от Высших. - Но она исцелила Джонаса. Так отчего не выходит у меня? Дэниэл присмотрелся к своим рукам, вспомнив, как в них появлялись золотистые огни: в обеих схватках с Анубисом. Парень вновь и вновь прокручивал момент, когда выбежал на крыльцо и воспользовался телекинезом. Ведь ему это не показалось! У него действительно были сверхсилы. Ома подтвердила. Так почему же, черт возьми, он не может исцелять? Потому что он всего лишь человек? - А ты чего молчишь? – обратился Дэнни к «внутреннему голосу» -Знаю не больше тебя, - угрюмо отозвался Джексон. Оба понимали, что истина где-то рядом. Ответ лежит на поверхности, но именно поэтому его так сложно найти. Как там говорила Ома? «Из-за того что это так отчётливо, чтобы понять это может занять долгое время. Если ты немедленно знаешь что свеча горит, пища была приготовлена давным-давно» Дэниэл с шумом выдохнул. Он не понял этого тогда, и едва ли понимал теперь. Ему надоели вопросы. Парень намерен был получить ответы хотя бы о силах. А в этом помочь мог лишь один человек… или существо? Впрочем, не важно, вот уж о чем он точно не будет размышлять, так это кем считать Ому. И пусть только попробует отделаться витиеватыми фразами!