Секреты и Маски | Secrets and Masks

11 марта Полёт обратно в поместье был очень напряжённым. Малфой не произнёс ни слова. Ни единой чёртовой фразы. На обратном пути единственное, что слышала Гермиона, – это завывание холодного ветра, бьющего по ушам, и взмах крыльев драконихи. Вернувшись домой, настроение Малфоя не улучшилось. Как только Нарцисса коснулась земли и позволила им спуститься с её спины, Драко рванул к поместью. Наверняка он убил бы каждого, кто встретился ему на пути. Нарцисса обеспокоенно заскулила. Желая успокоить встревоженную дракониху, Гермиона нежно погладила её по морде, прежде чем пойти вслед за Драко. — Малфой? — позвала она, когда они наполовину прошли сад. — Ты в порядке? Ответа не последовало. Гермиона едва успевала за его длинными и стремительными шагами, вынуждающими её переходить на бег, чтобы держать один темп. Когда они подошли к дому, Грейнджер снова попыталась обратить на себя его внимание, но он продолжил игнорировать её, не оборачиваясь даже через плечо. Наконец достигнув двери, ведущей на кухню, Драко с яростью рванул её, чудом не сорвав с петель. Возвышаясь над островком на высоком деревянном табурете, с некой долей любопытства Роми посыпал поверхность мукой и мастерски нарезал картофель, который, очевидно, будет подан на ужин. Кухня была для Роми священным уголком, поэтому Гермиона не удивилась, обнаружив его там. Однако настоящим сюрпризом для неё стала Астория, что стояла рядом с ним и держала в руке бокал красного вина; девушка была одета в розовый фартук, который, несомненно, идеально сочетался с её платьем; так же, как и Роми, она была усыпана мукой. Болезнь настигала Асторию волнами: в один день она была настолько истощена, что не могла встать с постели, а в другой ей будто становилось гораздо лучше. Сегодня, судя по её идеальным причёске, макияжу и высоким каблукам, вероятно, был хороший день. В последнее время таких дней у неё было мало, поэтому было приятно видеть её бодрой и активной. Драко пронёсся мимо них, заставив Роми прекратить нарезать овощи, а Асторию нахмурить идеальные брови. — Малфой?! — вновь позвала его Гермиона. И снова молчание в ответ. Ярость Драко стала настолько мощной, что магия начала вырываться наружу. Свет замерцал над его головой, а посуда и кухонные принадлежности, лежащие на островке, задрожали и завибрировали. Астория бросила на Гермиону обеспокоенный взгляд, когда пустой стакан разбился вдребезги. Малфой добрался до двери, находившейся на противоположном конце кухни. Схватив ручку, он уже приготовился выбежать в коридор, чтобы найти мишень в виде портретов. — Драко?! — Блондин резко остановился. Все столовые приборы мигом замерли. — Я в порядке. — Хотя Малфой все ещё стоял к ним спиной, Гермиона услышала, как он медленно выдохнул, прежде чем оглянуться через плечо. — Мне просто нужно начать разрабатывать план по добыче медальона. — А что с медальоном? — спросила Астория, сжимая пальцами ножку бокала. — Что, чёрт возьми, случилось на собрании?! Я думала, всё прошло хорошо. Малфой сжал челюсть, поэтому Гермиона ответила за него.  — Орден планирует ускорить план. Они хотят получить медальон к концу марта. Глаза Астории расширились, а дыхание у неё немного перехватило. — Это... довольно маленький срок. Это возможно? Достать им его так скоро? — Да, — сказал Малфой. — Это рискованно и неидеально, но выполнимо. Однако мне нужно начать прямо сейчас, так у нас хотя бы будет шанс, что все останутся в живых, — он повернул голову обратно к двери. Гермиона не могла видеть его лицо, но чувствовала напряжение в его плечах, тяжёлое бремя, которое он нёс. Она смогла различить выступающие вены на тыльной стороне его руки, когда он дёрнул ручку двери. Несмотря на резкость движений, отчаяние в его голосе могло разбить сердце любому. Дверь слегка приоткрылась. — Хочешь, я помогу? — спросила Гермиона. Малфой посмотрел на неё уголком глаз всего на мгновение, но она заметила, что бурная серость уже начала утихать.  — Да, — прошептал он. — Пожалуйста. Гермиона кивнула, и они вместе направились из комнаты. Девушка заметила, что Астория смотрела им вслед, сияя своей лучезарной улыбкой. — Я так рада, что она есть у Драко, — сказала Астория, когда Гермиона закрыла за собой дверь. — Он слишком много берёт на себя и причиняет себе столько боли. Но он намного счастливее, когда с ним Гермиона. Ты так не думаешь? — Да, миссис, — ответил эльф и кивнул, возобновляя нарезку картофеля. — Сэр всегда в лучшем настроении, когда рядом мисс Грейнджер. До того как она появилась в нашей жизни, он всегда был таким несчастным. Всегда злой и сам по себе, а теперь, не считая сегодняшнего дня, он выглядит гораздо радостнее, и Роми радуется. — Я знаю, что он обещал Дафне обеспечить нашу безопасность, но она бы не хотела, чтобы он тратил на это свою жизнь, — Астория вздохнула и сделала глоток вина. — Она бы хотела, чтобы он был счастлив и жил своей жизнью, и я думаю, что с тех пор, как Гермиона поселилась с нами, ему это удаётся. Понемногу, — миссис Забини опустила голову и сделала ещё один глоток. — Все годы я говорила ему о необходимости расслабиться и наслаждаться простыми моментами, но он всегда игнорировал меня. А вот когда появилась Гермиона, Драко вдруг стал следовать моему совету. Когда картофель был нарезан, Роми переложил его в миску и передал Астории, чтобы она приправила. — Возможно, — согласился эльф, принимаясь за приготовление соуса для пирога с луком-пореем и картофелем. — Но тогда, возможно… Нет, миссис, слишком много соли! Больше не надо! Астория выронила солонку, словно та обожгла её, и подтолкнула миску с драгоценным картофелем обратно к Роми, пока не получила оплеуху. Эльф действительно был милейшим существом, буквально мухи не обидит, но если на кону стояла испорченная картошка... Что ж, терпению каждого есть предел. — Возможно, миссис права, — вздохнул Роми, проводя рукой по миске и пытаясь устранить беспорядок, который устроила хозяйка. — Роми согласен, что мистер Малфой должен слушать, когда миссис говорит ему поменьше беспокоиться, но возможно, миссис не должна судить, потому что она тоже не очень хорошо слушает других. — Что это значит? — Астория замерла, бокал с вином завис рядом с её губами, взгляд устремился на Роми. Тот невинно пожал плечами.  — Миссис злится, потому что мастер Малфой не слушает её, но ведь миссис не должна была вставать с кровати. Все говорили ей об этом, а она здесь, — эльф улыбнулся так, как будто разгадал загадку, и помахал рукой перед Асторией, — встала с кровати, выглядит прекрасно и готовит ужин с Роми, когда должна отдыхать. — Да, спасибо, что наложил на меня чары гламура. Я... не думаю, что у меня пока что хватит сил сделать это самой.  — Миссис не должна беспокоиться, — сказал он, улыбнувшись, и вернулся к картофелю. — Роми всегда будет накладывать эти чары на миссис, потому что он знает, насколько важно для неё выглядеть в лучшем виде. Чтобы она выглядела как её сестра. И пока миссис счастлива — и у Роми есть картофель — Роми тоже счастлив. — А если у Роми не будет картофеля? — Астория подняла бровь. — Тогда Роми, как сказали бы маглы, устроит ад? — Ты становишься очень дерзким на старости лет. Ты это знаешь? — Астория не смогла сдержать смех. — Да, миссис. Квинзел говорит, что это выработанная привычка. Она говорит, что раз Роми так много времени проводит с миссис Забини, то «‎нахальство» будет перенято с вас. Астория потрясённо раскрыла рот.  — Квинзел говорит, что, если Роми будет проводить больше времени с миссис Забини, он, вероятно, подхватит и другие её привычки. Например, алкоголизм.  — У меня нет проблем с алкоголем! — Нет, конечно, миссис, — усмехнулся Роми. — И мистер Нотт тоже не убивает людей ради забавы.     30 марта К концу марта их план по передаче медальона Ордену был готов. Всё, что потребовалось, – это паб, полный пьяных сплетников, повторяющих слухи, и несколько Чёрных Масок, чтобы донести новости до Волдеморта. Идея, которую подкинула Астория, заключалась вот в чём: Тео, Блейз и Драко должны сидеть в углу очень тёмного паба, на них должна быть наложена магия, позволяющая изменить им внешность, и весь трюк был в том, чтобы шептать на ушко пьяным посетителям – сеять зерно раздора. Нужно было распространить новость, что якобы та часть, что осталась от Ордена, пряталась на небольшой базе в Ноттингеме. — Всё это правда, — шептал Блейз пожилому волшебнику у барной стойки. — Они там уже несколько месяцев. — Мой друг их видел, — рассказывал другому Малфой. — Ничего у них нет, ни оружия, ни снаряжения, едва ли осталась еда. — Прячутся и зализывают свои раны в старой пивоварне в Эшфилде, недалеко от Шервудского леса, вот что я слышал, — шептал Тео на ухо большегрудой блондинке-барменше. — Будь я Тёмным Лордом, пошёл бы и прикончил их всех, пока они не успели оправиться. Барменша, услышав рассказ, вздохнула и согласно кивнула, а затем, когда Тео взял напиток и вернулся за свой столик, рассказала одному из своих клиентов, а потом другому, и ещё одному. Малфой сказал, что это было похоже на наблюдение за распространением лесного пожара. Видеть, как ложь проникает в паб и даёт метастазы, как она захватывает, поглощает все разговоры и углы, пока в конечном итоге не достигает ушей пары отдыхающих Чёрных Масок. Как и предполагалось, информация быстро дошла до Волдеморта. Чёрные Маски были до смешного предсказуемы. Услышав эти слухи, они опрокинули свои напитки и аппарировали прямо к Тёмному Лорду, сгорая от желания поделиться тем, что узнали. Настолько им не терпелось показать, какие они хорошие преданные пёсики. И в тот момент, когда Волдеморт услышал новость, он приказал перевернуть это место вверх дном, пока там не останется абсолютно ничего — ни единого бьющегося сердца. Конечно, всё это было ложью. Продуманная уловка Гермионы и Малфоя. Орден действительно имел базу в Ноттингеме, но, когда солдаты Волдеморта накинуться на неё, как стая падальщиков, она будет защищена. Они не смогут отыскать там волшебников и волшебниц, которые будут метаться в поисках убежища. Не смогут они и увидеть, как Орден обнажён перед внезапной атакой. Всё, что они найдут там, – это чёртову засаду. Поджидающий их отряд солдат — волшебников и маглов — с оружием наперевес и горой ловушек. И пока его армия будет пытаться выбраться из западни, Малфой и Грейнджер украдут медальон. Они продумали всё до мелочей, изучили каждую карту Ньюстедского аббатства и спланировали всё до последней микроскопической детали. Они были готовы настолько, насколько это вообще возможно, но всё равно этого казалось недостаточно, чёрт возьми.

***

  Верёвки врезались в её кожу. В темноте послышалось рычание дракона. Грудь и рёбра были в синяках. Тело пронизывала боль, когда Гермиона напрягалась, пытаясь освободиться от верёвок, которые приковывали её к столбу намертво. — Это не по-настоящему, — скандировала она. — Не по-настоящему. Звук громкого дыхания девушки почти заглушал её попытки вырваться из ловушки. Она едва слышала, как трётся кожа на запястьях, с трудом могла различить, как рвутся верёвки. Но этот звук не мог заглушить всего. Но Гермиона отчётливо слышала, как волочатся по полу чешуйки и крылья рептилии. Дыхание не заглушало ни звука огромных шагов, ни того, как вздрагивала земля под ногами Грейнджер. Нереально. Нереально. Чем дольше она находилась в этой кошмарной ловушке, тем сильнее ощущала, как воздух нагревался с каждой секундой. Дракон был всё ближе – у Гермионы осталось не так много времени. Сжав зубы от жгучей боли, пульсирующей в её запястьях, она продолжила усерднее тереться об верёвки. Оковы, скорее всего, уже ослабли, протёрлись и покрылись её кровью – она чувствовала свежие раны. Гермиона дёрнулась вперёд и… — Я бы сказал, что мне очень жаль и что я не ожидал такого развития событий. Гермиона вскинула голову. Чёрт, чёрт, она не успевала. — Но я думаю, мы оба всегда знали, чем это для нас закончится. Пот выступил на висках, стекая по шее. Нарцисса выползла из тени и остановилась рядом с хозяином, заполняя пространство своим зловещим рычанием, отчего волоски на затылке встали дыбом. — Правда, Грейнджер? Пламя вспыхнуло мгновенно. Как только Нарцисса открыла рот, волна жгучего жара ринулась к Гермионе, разгоняя тьму и освещая пространство перед ней. Прежде чем пламя охватило её, на долю секунды она поймала взгляд Малфоя. На мгновение она увидела холодные, безжизненные серые глаза, и даже когда её подожгли заживо, в них не было ни единой эмоции, даже намёка на грусть или сожаления о неминуемом конце её жизни. Как всегда, он смотрел на неё так, словно не знал её. Словно она ничего для него не значила. И в каком-то смысле это было больнее, чем огонь. Гермиона старалась прищуриться и переключить своё внимание на что-то другое, использовать свет от пламени, которое ласкало её кожу, чтобы попытаться разглядеть, что находится вокруг неё, надеялась увидеть какие-либо намёки о том, когда это видение может стать реальностью и где это может произойти. Где она может умереть. Но пламя причиняло боль. Всегда. Сколько бы она ни твердила, что всё это нереально, что это всего лишь сон, пламя всегда обжигало. И эта боль отвлекала её от всего остального. Она не могла сосредоточиться на своём местонахождении, потому что её мысли были полностью поглощены огнём, который бушевал внутри её тела. Это была не злость, которая заставляла кровь кипеть в метафорическом смысле, как иногда случалось раньше. Нет, это был буквальный огонь. Сейчас девушка не смогла бы даже оглядеться вокруг, чтобы найти подсказку, брошенную на пол газету или часы, хоть что-нибудь, что помогло бы ей понять, когда это произойдёт с ней. Всё, что она могла слышать, – собственный крик и звук чего-то, что шипело и трескалось. Гермиона была уверена, что этот звук исходил от неё самой. Она не знала, что её разбудило: звук внезапно распахнувшейся двери в спальню или её собственный крик. Ей хотелось думать, что кто-то разбудил её. Очевидно, человек, вошедший в комнату Гермионы без приглашения, проснулся от её крика. Инстинктивно, всё ещё ощущая пламя на коже, она вытянула свою палочку из-под подушки и резко села в кровати. Грейнджер не смогла рассмотреть, кто стоял в дверях, но сама же испугалась своего голоса, когда наугад бросила Бомбарду куда-то в темноту. Гермиона не задела незваного гостя – заклинание пролетело всего на дюйм правее и осветило платиновую шевелюру до того, как Драко увернулся. Через миллисекунду деревянная дверь разлетелась вдребезги, приняв на себя всю тяжесть атаки. Малфой вошёл в её комнату и пробормотал заклинание Люмос. Свечи на прикроватной тумбочке тут же зажглись. Девушка поняла, что действительно проснулась, когда увидела его глаза. Гермиона видела в них жизнь, в отличие от тех, что смотрели на неё во сне. Глаза были даже не холодного оттенка, в них не было злости. Учитывая обстоятельства, при которых гриффиндорка чуть не взорвала ему голову, она бы поняла его чувства. Нет, вместо этого они были почти полностью синими; она могла разглядеть в них, насколько сильно он был обеспокоен. — Грейнджер, — прошептал Драко, голос его был таким же осторожным, как и медленные шаги, которые он делал по направлению к ней. — Я слышал, как ты кричишь. Что случилось? Это был... — Малфой глубоко вздохнул, и Гермиона заметила, как дёрнулся его кадык, когда он проглотил слюну. — Снова тот кошмар? Приложив руку к груди, девушка попыталась успокоить своё дыхание. — Что ты здесь делаешь?! — прошипела она, ощутив облегчение от того, что яд в её голосе скрывал истинные чувства. — Почему ты здесь? Я могла бы убить тебя! Снова! Она не испытывала к нему ни капли злости, хотя если бы он считал иначе, ей бы это не помешало. Лучше пусть он думает так, чем знает правду. Правду, которая заставляет её чувствовать себя проклятой этим кошмаром и его значением. Гермиона не боялась смерти, по крайней мере, не в этот момент. Она приняла свою судьбу, зная, что, когда придёт время, она сможет отдохнуть от войны. Но когда видения начали посещать Блейза всё чаще, а её собственная смерть, казалось, приближалась, то она осознала, что ещё не готова уйти. Совсем не готова, чёрт возьми. Ей потребовалось слишком много времени, чтобы успокоиться. Сделать слишком много глубоких вдохов и слишком много секунд, прежде чем её дыхание стало более-менее контролируемым.  — Что тебе нужно? — Собирайся, — сказал он и тихо рассмеялся, уставившись на неё с другого конца комнаты. — Я тебя кое-куда отвезу. — Прямо сейчас? — Гермиона нахмурилась. Малфой кивнул ей в ответ. — Но, — она встала с кровати и схватила часы на прикроватном столике, — сейчас только четыре часа утра. — И это значит, что до восхода солнца осталось всего несколько часов, поэтому нам пора выходить. Немедленно. Он дал ей пятнадцать минут на душ и сборы. Драко предупредил, что стоит одеться тепло, поэтому Гермиона накинула зимнее пальто перед тем, как направиться в сад, где обычно спала Нарцисса. Дракониха уже успела проснуться и нетерпеливо ждала хозяина. Драко, как обычно, помог Грейнджер взобраться на спину зверя, и они отправились в путь. На улице было действительно довольно холодно – ветер ласкал щёки, но Гермиона согревалась от тепла, источаемого телом Нарциссы. Ночная тьма разбавлялась лишь светом звёзд. Грейнджер понятия не имела, как Драко и Нарцисса ориентируются в чёрном небе и определяют направление движения. Как только они оторвались от земли, у Гермионы перехватило дыхание от открывшегося перед глазами вида – это было изумительно, и едва хватило бы слов, чтобы описать это зрелище. Тысячи звёзд украшали ночное небо – столько небесных светил она не видела ещё никогда, а луна была такой полной и яркой, что захватывало дух от одного лишь взгляда. Серебристый шар своим светом озарял всё небо, и подобное никогда бы не удалось рассмотреть, стоя на земле. Позже полёт омрачился плохой видимостью, ведь летели они на уровне облаков, но Гермиону впервые не волновала длительность подобной «поездки». Ей было относительно тепло, а в окружении звёзд она чувствовала себя как в сказке. Девушке уже не терпелось вернуться назад в поместье и перенести увиденное на одну из пустующих стен с помощью красок. Наконец Малфой подал сигнал, и Нарцисса начала спускаться. Они обогнули несколько смутно знакомых гор, после чего Нарцисса приземлилась рядом с большим озером. Как только дракониха позволила им спуститься с её спины, Драко уселся на траву у самой кромки воды. — Где мы? — спросила Гермиона. — Подожди минутку. Уверен, ты узнаешь это место. Садись рядом. — Не сяду, пока ты не скажешь, где мы находимся. — Вечно ты что-то подозреваешь, да? — Малфой тихо засмеялся и покачал головой. — Мы в Шотландии, Грейнджер. Вот там, — он указал на озеро перед собой, — Лох-Шил. А если присмотришься, то вон там, — он указал большим пальцем себе за спину, — увидишь Гленфиннан. Самый длинный бетонный виадук Шотландии, мост и железнодорожные пути, по которым мы добирались до школы на Хогвартс-экспрессе. Гермиона обернулась и, когда глаза привыкли к темноте, увидела упомянутый Драко мост, а когда развернулась обратно, Малфой поймал её за запястье и потянул на себя. Учитывая время года и неприлично ранний час, им должно было быть здесь холодно, но как только Гермиона приземлилась на траву рядом с блондином, Нарцисса легла на землю за ними и выгнулась так, чтобы греть их теплом своего тела. Малфой прислонился спиной к дракону. Гермиона сделала то же самое и ощутила сквозь пальто тепло драконьей чешуи – создалось ощущение, будто она прислонилась к магловской батарее. — Зачем ты меня сюда привёл? — Увидишь, — ответил Драко. — Просто подожди ещё немного и следи за озером. Девушка уставилась на поверхность воды и нахмурилась, так как едва могла что-либо различить в темноте: луна по-прежнему скрывалась за густыми серыми облаками. Грейнджер удавалось различить лишь очертания озера и окружающих его гор. Они просидели так около получаса, не проронив ни слова, но в конце концов, когда веки Гермионы начали опускаться, облака наконец расступились, и свет луны осветил Лох-Шил. Девушка думала, что самое красивое зрелище ей открылось там, на небе, но та картина не могла сравниться с отражением в воде. Ей казалось, что она смотрит на стык двух миров. Звёзды зеркально отражались в озере, но картина на небе и на поверхности воды отличалась друг от друга: мягкая рябь под лёгким ветром искажала отражение, создавала фигуры, несуществующие на самом деле, и открывала двери в новый мир. Вот это действительно было самое великолепное зрелище на свете. Она никогда не видела ничего подобного… Гермиона взглянула на Малфоя, и в груди у неё разлилось тепло. Потому что за двадцать восемь лет своей жизни она никогда не видела ничего подобного. Всю свою юность Грейнджер просидела над книгами и пергаментами, а с тех пор, как покинула Хогвартс, видела только смерть, сражения и войны. Она никогда не видела ничего столь прекрасного. У неё никогда не было возможности сделать больше, увидеть больше, а ей ведь так хотелось. До этого момента она не понимала, насколько сильно. — Вот так бы могло всё быть, да? — спросила Гермиона. — Если бы жизнь сложилась иначе, и мы могли бы провести её вдвоём. Отыскивали бы вот такие красивые места и занимались любовью прямо там? — Да. Думаю, всё было бы именно так, — Драко не отрывал взгляд от озера и едва заметно улыбнулся. — Почему ты привёл меня сюда сегодня вечером? — Это твой рождественский подарок, — ответил он. — Я хотел привести тебя сюда раньше, но из-за всего, что происходило, не было времени на подобное. А когда находилось время, не было полной луны. — Почему эта ночь особенная? — Эта ночь – затишье перед бурей, — Драко глубоко вдохнул через нос, а затем украдкой взглянул на Гермиону. — Не знаю, как завтра всё сложится. Как бы там ни было, я решил, что нам необходимо взять паузу хотя бы на одну ночь и просто насладиться мелочами жизни, потому что после завтрашних событий… — Всё, вероятно, полетит к чертям? — улыбнувшись, перебила Грейнджер. — Именно, — Драко усмехнулся в ответ. — Потому что после завтрашних событий всё, вероятно, полетит к чертям.