Одна на вечность

      Луна высоко, и её серебристый свет играет в осколках витражного стекла. Красочные блики оставляют свой яркий отпечаток на серой штукатурке стен, будто ребёнок решил разрисовать их на свой непостижимый вкус. И в этой чарующей атмосфере, как карбункулы, горели две пары алых глаз. Резкий звук последнего выстрела пронзил вязкую тишину лунной ночи, сыграв последний аккорд симфонии недавней перестрелки.       Двое вампиров стояли посреди небольшой католической церкви в каком-то селе среди холмов, наслаждаясь заслуженной тишиной. Однако и она прерывалась звуками капающей с рук и одежды крови, рубинами срывающейся в железные озёра и моря на плиточном полу.       -Миссия выполнена…-неуверенно проговорила блондинка, обессилено опускаясь на выступ амвона. Заалевшие глаза, раньше отдававшие небесной голубизной, были устремлены на колени, ведь стоило Виктории их поднять, как перед ними тут же воцарялся гротескный натюрморт из кусков тел и плоти, вампирского праха и искрящихся в лунном свете кровавых луж. Лишь одна мысль об этой картине заставляла бывшую полицейскую поёжиться и сбросить с рук промокшие до нитки, окровавленные куски ткани, когда-то звавшиеся белыми перчатками.       -И неужели мы ничего не могли сделать?-вдруг с мольбой подняла голову Серас, глядя на самодовольное лицо своего хозяина, озарённое по-жестокому радостной улыбкой. Сверкнув острыми клыками, мужчина повернулся к слуге, заткнув ещё тёплый пистолет за пояс.       -Мы сделали то, что нам приказали, полицейская. Госпожа сказала "зачистить от вампиров", и я не наблюдаю здесь ни одного, кроме нас. Погибшие прихожане - не наша забота.       Звук плещущихся в алых лужах шагов вампира, заставил блондинку вздрогнуть. Сколько бы миссий не приходилось выполнить, а невинные жертвы - не то, к чему она смогла привыкнуть. Тем временем истинный носферату, казалось, искренне наслаждался сказочно жуткой атмосферой этого Богом забытого места. Весело мыча под нос мелодию, явно родившуюся в эпоху Возрождения, Алукард сбросил шляпу и плащ на скамьи церкви, скрывая с глаз несколько неприглядных трупов прихожан. Оставшись лишь в чёрном жилете, да белоснежной рубашке, обагрённой кровью, вампир сделал несколько танцевальных шагов в такт непрекращающейся синергии звуков, доносящейся из его груди. Шелест кровавых луж под ногами брюнета заставил Серас вновь вздрогнуть и поднять удивленные с ноткой испуга глаза на своего хозяина. Граф же лишь широко улыбнулся, сверкнув в лунном свете клыками, что разили не хуже самых острых мечей и топоров.       Блондинка невольно отвела взгляд и провела пальцами по своей шее, знавшей о силе клыков не понаслышке, на что мужчина лишь усмехнулся, внезапно делая шаг на встречу. Не успела сотрудница Хеллсинга что-то понять, как её кисть оказалась в чужой ладони, одетой в белую окровавленную перчатку с печатью Кромвеля, чернеющей посреди тыльной стороны. От неожиданности Виктория замерла, подняв удивлённые глаза-рубины на словившего азарт носферату.       - Ночь тиха, луна прекрасна, а значит самое время созданию тьмы праздновать! Ну же, Виктория, подари мне танец!       Склонившись в галантном жесте, взбудораженный вампир склонился над внешне хрупкой ладонью своей слуги и поцеловал её, а после с наслаждением прошёлся длинным языком по нежным пальцам, слизывая оставшуюся от недавней бойни кровь. От такого поворота Серас оторопела, но прикосновения хозяина заставили её в наслаждении вздрогнуть, а тело будто само поддалось навстречу увлекающей силе графа. В следующую секунду её руки уже покоились на крепких плечах, а талия была взята в железные, но осторожные тиски ладоней.       Виктория никогда не умела танцевать, а неловкие уроки вальса перед выпускным в школе каждый раз являлись кошмаром во снах. Но сейчас всё было иначе. Неуверенный силуэт одноклассника сменился властным и статным образом Алукарда, в каждом движении которого читалась аристократическая точность и грация, так что любое па давалось девушке как-будто само собой. Ноги сами несли её в витиеватом перекрёстном шаге, а руки уверенно лежали на сильных плечах, ведь не было сейчас чувства в груди Серас сильнее, чем доверие и верность своему господину.       Сначала стесняясь, с каждым движением новоявленная носферату отдавалась бурному течению высокого танца, крепкой хватке и мелодии, лившейся из груди Алукарда, что сейчас была так близко. Осмелившись поднять когда-то небесно-голубые глаза, дракулина встретилась взглядом с искрящимися алыми языками пламени в глазницах её танцевального партнёра, что, казалось, почти обжигали её лицо, но с той же силой и завораживали.       В следующий миг тело девушки взмыло в воздух. Оказавшись в полуметре над землёй и замерев в руках брюнета, партнёрша вдруг ощутила, как сердце ушло в пятки, а горло сдавило волнение. Лунный свет бил ей в спину сквозь витраж церкви, давая радужный ореол вокруг головы, что на мгновение превратил бывшую сотрудницу полиции в глазах графа в лик святой. Святой, которую он, как сам дьявол, смог схватить в свои лапы и склонить к стороне греха. Но вот ноги "святой" снова встретились с землёй, погружаясь на пару сантиметров в алую лужу.       Перепачканные кровью грешников и праведников, они замерли посреди разрушенного и покинутого Богом дома под реквием багряной капели и шелеста летнего ветра.