Cadillac & Hublot

      Горюнов выходит.       Это было всё объяснение со стороны папаши, почему так спешно решили вопрос с его переводом в Питер. Ну да, действительно. Там же проблем с наркотиками нет, только в Спасителя играть остается. Ну что ж, с этой ролью драгоценного родителя смиряться даже не требовалось.       Питер и Питер. И чего было так ломаться, спрашивается? Быстро обосновавшись в главке и построив весь наркотдел по струнке, даже не используя фамилию, а лишь магическую силу пиздюлей и луженой глотки (мат из которой заставлял поморщиться даже старших по званию), Хазин очень быстро сколотил свою группу проверенных ребят и начал чистки. Там, где не работало громкое имя отца, он с ноги открывал двери, как руководитель группы захвата ГНК.       Именно поэтому очередной рейд Пётр решил начать не абы откуда, а с центрального и самого крутого клуба северной столицы. Ну, после «Лондона» его мало чем можно удивить, а золотая молодёжь везде одинакова. Здесь тусовались всё «сливки» общества, а точнее отпрыски богатых родителей, которые не прочь напиться и обдолбаться в центре императорской жемчужины. До этого никто не рисковал вломиться в эту святую-святых питерских мажоров, но Хазину было до пизды, он мог любому недовольному индивиду затолкать свои красные корочки в глотку, а пистолет — в задницу. И хуй ты что ему сделаешь.       Когда по приказу Пети включили свет и перекрыли выходы, мужчина светился, будто ребёнок в рождественское утро. Бывших наркоманов не бывает, и он сам, хоть и бросил самую тяжёлую дурь, безошибочно делил толпу на неравные части. Кто пришёл за богатеньким ебырем, кто просто мается от скуки, а кто плотно сидит далеко не на стуле. Хищно усмехаясь и недобро сверкая почти чёрными от чувства власти глазами, Петя отвесил подзатыльник ретивому пареньку, который попытался что-то вякнуть на его ребят.       — Дядь, давай без фокусов, всю дурь на стол, — барским движением руки майор махнул бармену, направляясь в глубь клуба к вип-диванам; там, как он знал, сегодня отдыхали самые отбитые детишки самых крутых папаш и папиков.       И ему не соврали, все богатенькие выродки бесновались именно там.       Честно говоря, Кирилл к таким посиделкам настолько привык, что откровенно скучал. А ещё с этим конченным спором на тачку, в котором он пообещал не ширяться и даже не пить, тухлее места было не найти.       Быть трезвым среди оргии и вакханалии омерзительно скучно.       — Ну, что, карапузики, детское время кончилось, — Хазин распахнул шторы привата, и ОМОН резво собрал молодняк по стеночке, впрочем, девок старались особо не мять.       — Ба, да у нас сегодня просто праздник какой-то, Гришань, гля, — присвистнув Хазин, кивнул на Гречкина и Каменного. — Просто собрание городской думы версия 2.0       — Слышь, дядь, ты рамсы попутал. Хуйли вы нами стены полируете? — белобрысый парень скалился, пытаясь сбросить руки мента, удерживающего его за плечи. Весьма осторожно, кстати.       — Один звонок, и вы будете навоз в коровнике убирать! — вторил его приятель, пытаясь незаметно, как ему казалось, достать телефон.       — Ля, ты глянь, какой ретивый малый, — захохотал Хазин. — Детка, меня не надо папой пугать. Знаешь, сколько раз я слышал эту фразу? Чаще, чем ты девку голую видел.       Рука майора взметнулась к крашенным волосам Киры вроде потрепать, но ощутимо приложила лбом в стену.       — Я сам могу напугать кого хочешь.       Гречкин шикнул, когда щека встретилась с каким-то выступом на ебанной стене. Последний раз его так прикладывал только Гром об капот его же тачки и то там, по сравнению с этим хуйлушей, было нежно и бережно.       — Опачки, какие нынче цацки у сладких мальчиков, — Пётр перехватил взметнувшуюся было руку и заломил за спину, заставляя парня поморщиться.       Собственные пальцы легко сомкнулись крепкой хваткой на тщедушном запястье повыше дорогущей побрякушки, поднимая на уровень глаз и демонстрируя окружающим. То, что для этого парня пришлось хорошенько выгнуть, Хазина ебало примерно «никак».       — Парни, вот кто из вас на честную зарплату может позволить себе часики хублот? — обратился он к группе захвата, кивком командуя на выход и толкая перед собой Гречкина. Заметив недоуменный взгляд коллег, только возвёл очи горе.       — А меж тем часики, что красуются на руке этого отморозка, стоят лишь немного дешевле квартирки на Невском. Маааленькой такой. В самом сердце города.       Кирилл все еще брыкался, не желая влезать в наручники, во всяком случае, при таких обстоятельствах.       — Я устрою тебе случку с нужным человеком. И на хублот и на квартиру насосешь.       — Тихо, сладенький, — Петя «случайно» забывает прикрыть крашенную черепушку ручкой и метко прикладывает парня о машину, усаживая на заднее. — Я не претендую на твоего папика, не ищи во мне конкурента.       Гречкин матерился, не в силах даже потереть место ушиба. На лбу проступила красная ссадина и, наверняка, будет шишка. Про себя парень отметил, что это его адвокат расценит, как побои. Но это чуть позже.       — Можешь у меня отсосать, майор, и часы твои, — оскал вышел больно хищным, а золотые грилзы добавили харизмы образу, вкупе с разметавшимися белесыми прядями.       — Детка, если мне потребуется собрать букет, я схожу к твоему венерологу, хоть напомню о твоём существовании, — Хазин достал платок и демонстративно брезгливо протер руки, бросая тот в окно. Отзеркалил хищную ухмылку, вглядываясь в наглые глаза, будто искал что-то и рад, что не находил.       — А звание моё ты угадал, потому что допер, кто по твою душеньку пришёл, или после того как Гром тебя нагнул, майор при исполнении — самая влажная фантазия?       — А ты, шкура ментовская, так и норовишь покопаться в грязном бельишке. Вам, майорам при исполнении, явно нравится всех нагибать и раком ставить.       Он таких разговоров у экипажа пропал дар речи. Они бы и рады вклиниться, да Хазин уже вошёл в раж. Лезть под горячую руку совсем не хотелось. Да и ссыкотно. Как никак Гречкина с его грязным языком отмажут, как пить дать, а вот их тушку из лап взбесившегося Хазина, никто не спасёт. Все в нынешней команде это проходили. Спасибо. Пожалуйста. Больше не хочется.       — Ох ты ж глянь, как взъерепенился, цыплёнок. Что, есть что в том бельишке прятать? — Хазин откровенно изгалялся, ибо знал, что Гром придурка максимум бы отпиздолил, но трахаться с ним, тем более без согласия, явно бы не стал; а коль решился бы — уволился предварительно, правильный он до усрачки.       Чёрные глаза майора прошлись по бойцам, будто напоминая, что всё что было в Вегасе остаётся в Вегасе. Они выучили и были верными людьми, но, как говорится. А вот закипающий всё больше парень его откровенно забавлял. Вечер переставал быть томным.       — Я, так уж и быть, открою тебе тайну, — чуть снизив тембр голоса практически в интимный полушепот, он склонился к мажорчику, — я мог положить тебя в том клубе на пол еблом или поставить раком на Дворцовой, если мне такая идея ебнет в мозг. И мне ни-чер-та не будет за это, детка. Поэтому сейчас мы оформим протокол и можешь вызванивать хоть Верховный суд и всю адвокатскую палату. Телефончик мирового судьи подкинуть?       Гречкин с удовольствием бы продолжил эту душевную беседу, но колесо сансары в его голове дало такой оборот, что вместо отпора он подался вперёд и укусил майора за нижнюю губу. Челюсти он сжал так сильно, что на языке защипало, обжигая рецепторы металлическим привкусом крови. Ситуация безвыходная для Хазина, дернется назад — останется без губы. Продолжит бездействовать — упадет в глазах подчинённых.       На миг удивление едва не пересилило, но Хазин не был бы собой, если бы не умел реагировать на разные обстоятельства. Моментально подавив инстинкт отпрянуть, он подался вперёд, падая одним коленом в опасной близости от паха парня. Практически случайность, будто промазал. Рука взметнулась, смыкаясь на белой шее, длинные пальцы с обеих сторон надавили на нижнюю челюсть, как с заигравшейся собакой, заставляя рефлекторно разжать и причиняя не сильную, но ощутимую и неприятную боль.       Бешеные глаза были у обоих. Гречкин был крайне доволен собой и показушно-медленно облизнул губы, смакую вкус, глядя на кровь, капающую прям на его голую грудь (его блядская рубашка снова была нараспашку, хотя на дворе уже давно не лето. Зачем он только её носит, если без неё и то, поприличней выглядит). В голове проносится, что хочется слизать все алые следы, повторить путь языком, но так предательски мешает чужая рука, сжимающая челюсть до синяков.       Кирилл бросает быстрый взгляд на запястье Хазина, подмечая тоже не дешёвые часы.       — Да у тебя, милый, я смотрю, котлы тоже не хуевые. Явно заработал на них ты не честной службой на страже порядка. Уже лежишь под кем-то?       Вдох-выдох. Хазин блять, не забывай дышать. Чёртова адреналиновая ломка, с тех пор как слез с дури, при любой угрозе мозг сносит на раз-два-ноль.       — О, это всего лишь безделушка, детка. Так сказать — субботний вариант коллекции, — тыльной стороной руки он стирает кровь со своего лица и проводит рукой вдоль выреза рубашки, вытирая. Резкий взмах тонкой кисти, щелчок замка — браслет часов расстегивается, и Петя отточенным движением заправляет циферблат за резинку спортивных штанов парня, царапая в районе пупка неожиданно острыми ногтями, будто запихнул пару баксов стриптизерше за приват.       — В следующий раз используешь зубы — выбью, — почти ласково треплет по щеке, неосознанно на миг дольше положенного задерживая ладонь, почти не думая проводит большим пальцем по карминовой от собственной крови губе. Мелькает блажь, что жемчужно-белые капли пошли бы явно больше. Так, Хазин, головой думать надо, а не головкой.       Машина останавливается. Бойцы распахивают дверь.       — Приехали, начальник, — рапортуют.       Все в группе предпочли делать вид, что ничего не видели, водила со штурманом послушно лупили на дорогу, даже ухом не ведя. Просто великие слепые, а не отряд. Иначе этой порнографии их мозг бы не пережил. Они прекрасно знали, что у Хазина тормоза не доложили в базовую комплектацию, да и у Гречкина репутация шла впереди блядей всех, но вот удержаться от фразы: «вы поебитесь ещё прям здесь», удерживал только надёжно прикушенный язык. И инстинкт самосохранения.       Кирилл чуть привстал, слегка морщась от царапающего ощущения в опасной близости к паху, и невольно упёрся им же в любезно предоставленное колено. Что-то тесновато стало в этой тачке. Петя не собирался сдвигаться ни на йоту, о личном пространстве он даже в книжках не читал. Его, судя по всему не волновали ни свидетели, ни конечный пункт назначения у главка.       Что ж, вечер определённо стал красочнее и, как оказалось для этого было совершенно необязательно напиваться. Достаточно просто нахамить нужному менту и вот ты уже прижат сильными руками к креслу тачки, а в трусах у тебя трутся дорогие часики, как у элитной шлюхи.       Эта занятная игра парню начинает нравится всё больше.       Часы хублот они уже обсудили, да и еблом по всем поверхностям Кирилла тоже провезли.       — Ваша щедрость не знает границ, товарищ майор.       — Я всего лишь по достоинству оценили твой прекрасный порыв и, скажем так, простимулировал дальнейшие эксперименты, — одним слитным движением Хазин выпрямился, вставая на обе ноги настолько плавно и изящно, что не каждая девка, танцующая у шеста, смогла бы. Тяжёлый взор майора оглядел машину, но его молодчики уже высыпали наружу, то ли от греха подальше, чтоб не грохнули как свидетелей, то ли перекурить от накала. Да, так и есть, даже вон бросивший было Гриша затягивается, нервно косясь на бобик.       — На выход, детка, или тебе помочь? — Вопреки своим словам прихватил парня за шкирку и скованные руки прямо ко входу. Столкнувшись в дверях с опешившим Громом, который буркнул что-то в стиле: «Петь, это бесполезно», показал майору средний палец свободной рукой и поволок задержанного в КПЗ.