Cadillac & Hublot

      Вот так, причитая, Петя выволок Кирилла на улицу. Вдохнув стылый воздух полной грудью, разжал руки и достал вожделенную пачку сигарет. Сжал фильтр зубами и кивнул парню на бобик мол, давай, катись. Хоть до клуба за тачкой, хоть до дома.       Сейчас бы ещё кофе.       — Признайся, дядь, тебе просто нравится меня домогаться, — Гречкин не торопится сваливать, намереваясь мозолить глаза майору до последнего. — Столько раз за сегодня ты меня лапал, что я со счета сбился.       За Кириллом водилось много грехов, но вот озлобленным и злопамятным он никогда не был. Пизды парень получал перманентно и от дружков, и от «доброжелателей», но никогда не рвался кому-то отомстить. Было и было. Кто старое помянет, тому глаз вон. А глаз Кирюше ещё дорог. Чем же он оценивать будет это прекрасную ментовскую паскуду.       Мимо так вовремя проходил Дубин с двумя стаканами кофе что Петя не удержался и тормознул его, отбирая явно громовский. Себе бы Дима вряд ли взял стакан на 0,6.       — Не бузи малой. Майор всё равно отчалил где-то, — сделав паузу, Петя невозмутимо достал часы из-за ремня, будто так и надо и мельком взглянул на циферблат, — с час назад. Так что давай, герой, на выход, домой, отсыпаться, — развернул сержанта за плечо и перегородил вход. По его лицу было понятно, что спорить бесполезно.       — Приказ старшего по званию. Брысь, — Хазин сделал глоток кофе и выдохнул, потянувшись за второй сигаретой.       Дима был не пальцем деланный. Он, конечно не собирался вступать в жаркую полемику со старшим по званию, но и молчать в ответ на такое пренебрежительное отношение к себе, не собирался.       — Вы не мой непосредственны начальник, товарищ майор, — поправив средним пальцем чуть съехавшие с переносицы очки, он серьёзно посмотрел на Хазина. — И пейте аккуратно, кофе горячий.       Уверенно подвинув Петю и прилипшего к нему, как пиявка, Гречкина в сторону, Дубин прошёл в отделение.       — Хорооош, — с уважением протянул Петя, усмехаясь в стакан с кофе, глядя, как за парнишкой хлопнула дверь. Лёгким взмахом руки защелкнул часы, что-то прикинув в уме, засекая. И действительно, не успел Петя докурить, как Дубин вышел, направляясь к остановке. Хазин лишь салютнул ему стаканом и кивнул, благодаря за кофе. Ну и подтверждая свою правоту, куда ж без этого.       — Вот за что уважаю Грома — у нас схожий вкус. На кофе и неприятности, а, мажорик, — Петя подмигнул Гречкину, будто только сейчас вспомнил о его существовании. И, видимо, на блондинов, добавил мысленно, — сигаретку?       Диме нужно было забрать вещи и сдать отчёт, да и слушаться Хазина с первого раза ему было как-то неохота. Дубин вообще предпочитал проходить мимо него и никак не реагировать на «эту лающую псину». Становиться на четвереньки и лаять в ответ, парень считал дурным тоном.       — Батюшки. Да у вас, Петр Юрьевич, разгон от злобной суки, до любезной зайки 0.3 секунды, — Гречкин по-хозяйски выхватил из рук майора всю пачку и достал себе сигаретку зубами, — дашь прикурить, солнышко?       И всё бы ничего в этой просьбе, только Кирилл снова приблизился к петиному лицу, намекая, что зажигалка ему не нужна.       Петя зубами направил сигарету, мол, пожалуйста, прикуривай, не жалко. Он только сейчас начал осознавать, что банально затрахался за эти сутки, притом абсолютно не получив никакой разрядки. Это и бесило, и гасило одновременно.       — Вот скажи мне, Кирилл Всеволодович, какого ляда ты ещё трешься здесь, а не штурмуешь с адвокатами кабинет начальника?       Гречкин прикурил свою сигарету, при этом не отводя взгляд от Пети, заглядывая тому прямо в глаза.       Процесс, занимающий пару секунд, продлился долгие десять.       — А хули я там забыл? — как ни в чем не бывало продолжил парень, будто последних двух часов и не было между ними.       — Не ты ли собирался выебать тут всех за каждую царапинку, а, детка? — при всём желании функции язвить и лезть в бутылку у Пети отключались только в близком к коматозному состоянию. Усталость на них не работала от слова совсем. Сделав ещё глоток кофе, протянул парню стакан, — держи, пока совсем не околел в своих тряпках. Смерть от обморожения не то, что тебе требуется.       Мозг вообще отказывался работать. Первым порывом было скинуть с себя пальто и вовсе накинуть на уже начинавшего подрагивать Гречкина, потому что смотреть на этого отморозка становилось банально холодно. Да и что греха таить, взгляды, которые кидали на парня проходящие мимо коллеги, нервировали. Бесит.       — Я так понимаю, без пиздюлей в машину ты не сядешь? Рефлекс выработал?       — Дядь, ты попутал что-то. Это ты орал, чтоб все еблом падали к твоим ногам, а не я, — Кирилл затянулся, но стаканчик с кофе принял без выкрутасов. Гречкина вообще жутко перло от быстрой смены настроений Пети. То он его еблом протёр парочку домов, то теперь подкармливает и печется о здоровье (физическом, естественно, на моральное этот гусь давно хуй положил большой и толстый…)       «Хмммм, а может лучше бы и положил? А большой, интересно у него, и толстый?» — мелькнула в голове парня мысль и он, не откладывая её в долгий ящик оттянул резинку своих треников и посмотрел к себе в штаны.       Сделав очередную затяжку Кира даже ухом не повёл, что стоит на улице перед главком и рассматривает свой член.       Нет, ну а что? Мой член, где хочу там и рассматриваю.       Сигарету он скурил уже наполовину и, бросив беглый взгляд на майора, отпустил резинку.       «Думаю, у него больше. Чисто из-за того, что на работе отрастил стальные яйца.» — Смеётся Гречкин сам себе и тут же вздрагивает.       Всё-таки его повязали без верхней одежды, а в конце сентября без куртки как-то зябко.       — Могли бы одеть нас сначала, прежде чем вязать, — кофе закончился быстро, как и сигарета. Гречкин сунул руки в карманы треников, правда рубашку так и не застегнул. Холод — ничто, имидж — всё.       — Нет, блять, парниша, ты конкретно заебешь меня сегодня, — Хазин тихо хмыкнул, ничуть не удивлённый представлением. Ну решил парень проверить, не отвалился ли хер после плясок в КПЗ. Да с кем не бывает. И не такое видели. Если этот придурок чистым себя так ведёт, неудивительно что в определённых кругах о выкрутасах Гречкина-младшего слагами легенды. Хотя — это не его дело, как этот парень может выкручиваться. Шоу он конечно устроил стоящее — при других обстоятельствах Петя настоял бы на привате.       Не давая себе времени на раздумья (будто хоть раз поступал иначе) Хазин подошёл к своей машине и, достав из багажника плед, накинул на слегка синюшного парня. Он, конечно, отмороженный, но за пневмонию отпрыска Гречкин-старший по головке не погладит.       а вот его сынок явно мог не только погладить, но ещё и с удовольствием облизать головку, явно.       Гречкин непонимающе моргнул. Он вообще шутил, чтоб его одели, но теперь уже и не шутил. Тёплый плед явно сейчас не помешает, как никак не месяц май. Вообще, у Киры складывалось впечатление, что то, что было при задержании всего лишь показуха на публике, мол, смотрите какой я быстрый, дерзкий, как пуля резкий. А сейчас он мог бы назвать Хазина заботливым папочкой. Забота, конечно, агрессивная, но всё же.       Хмм, папочка… Звучит пошло…как я люблю.       — А в лобик поцеловать? — сморозил парень, не, ну а че терять, он итак отмороженный. Максимум, что он за это получит, очередную колкую шуточку. Для этого всё и затевалось, собственно.       — А колыбельную тебе не спеть, детка? — Хазин сократил расстояние между лицами, и, несмотря на разницу в росте, он почти смог нависнуть над сжавшимся от холода Гречкиным. Заглянул в смеющиеся наглые глаза…       И отвесил чёткий щелбан, впрочем, не задевая ссадин.       — Сколько раз за этот день мне повторить «в машину» чтоб до твоей перегидрольной головушки дошёл смысл?       — Ну, так поехали ко мне, споешь, — Кирилл не унимался. Он не знал, что он такой мазохист, пока его не начал пиздить этот ебанный мент направо и налево.       Возведя очи горе, Хазин прицельным щелчком отправил окурок в сторону мусорки. В теории. И окончательно вернулся к машине. Этот бесконечный день его заебал окончательно. Понаблюдав за подвисшим Гречкиным с добрую минуту, открыл заднюю пассажирскую дверь и сел на водительское сам.       — У тебя 30 секунд. Или едешь к папочке с мигалками       Гречкин не удосужился сесть в эту дверь, и, театрально обойдя гелик, устроился на переднем сиденье.       — Хули ты меня назад заталкиваешь. Стесняешься, сладкий?       — Пересядь на заднее сиденье. У меня нет детского кресла, — Хазин театральным жестом достал табельное и направил ровно промеж глаз, — будешь выпендриваться — поедешь в багажнике. И задумайся, куда я могу затолкать этот ствол, — Петя демонстративно взвел курок, снимая пистолет с предохранителя.       Отчаянная попытка всё ещё держать ситуацию под контролем. За пистолет хватаются, когда уже других аргументов не остаётся.       Впрочем, как у Хазина отсутствует совесть, так у Гречкина — чувство самосохранения.       — Смотри не промахнись, — Петя не успевает ничего предпринять, как Кира берётся тонкими пальцами за ствол и помещает его себе в рот, попутно проводя по дулу блядски длинным языком.       — Да, в теории ты может и ас, но практика подкачала, — секунд 30 расширившимися глазами майор зарисовывал картинку на подкорке. Когда ещё подобное увидишь. Свободная рука уже привычно вплелась в крашеные волосы на затылке, подавая парня чуть вперёд, выучка не подкачала и пальцы соскочили со спускового крючка. Рука чуть перенаправила пистолет, дуло надавило на корень языка, заставляя закашляться. Этой маленькой дезориентации хватило, чтобы убрать пушку и защелкнуть на запястьях Гречкина браслеты. Да уж, с чего начали, к тому пришли.       — Поработай над рвотным рефлексом, детка       Откашлявшись, Гречкин обиженно цокнул, но пересаживаться никуда не собирался и даже, театрально пристегнул ремень безопасности. Никогда такого не было, а тут на тебе, обидели его.       — Какой же ты птица обломинго! Не умеешь ты веселиться, дядь!       — Я тебе что сказал? — Петя вышел из машины и моментально обогнул, распахивая пассажирскую дверь, отстегивая ремень безопасности и выволакивая за цепочку наручников на улицу.       — Тебя упаковать в багажник?       Глаза Кирилла снова вспыхнули огнём. Вот тот чувак, с которым он срался в клубе: бешеный, как черт, готовый снова рихтануть его морду об асфальт. Нет, Гречкин точно мазохист, раз его тянет на доминантных дядек, причиняющих боль.       — Да, — охотно и коротко ответил парень, — затолкай меня в это тесное, тёмное, влажное место.       Практически зарычав, Хазин схватил парня за шею сзади и впечатал в машину, выбивая дурь.       — Как я мог забыть твою кайфующую рожу, когда Гром тобой полировал родную ламбу, — двумя махами стопы заставил поставить ноги шире, ровняя их в росте, — ты же так и ждёшь, чтобы тобой протерли все стены, а на все горизонтальные поверхности — нагнули, — горячий шёпот прозвучал аккурат на ухо.       ну вот, пошла потеха       Гречкин, к удивлению майора, вообще не сопротивлялся. Выебывался — да, выкобенивался, но не дергался даже, когда им пробороздили всё, что можно и, ни разу не попытался дать сдачи.       да что за хуета в этой перегидрольной голове       Пытаться понять логику Кирюши было дохлым номером. На его месте сам Хазин бы такую сладкую жизнь бы всем устроил, а это покорно подчиняется сильному дядечке, который мутузит его, по сути, ни за что.       Превышение полномочий. Нарушение прав и свобод. Нанесение побоев. Сколько он уже себе собрал за эту ночь? А, к чёрту, сгорел сарай, гори и хата. Добавим киднеппинг.       Петя перестегнул наручники за спину, не встречая сопротивления. Распахнул, вопреки собственным ожиданиям, заднюю дверцу и закинул парня на сидение. Благо, комплекция позволяла протиснуться следом и, упираясь меж разведённых ног упавшего коленом, попытался дотянуться до ремней, чтобы пристегнуть оба.       — А знаешь, рожей вниз и зафиксированный ты мне нравишься значительно больше, — Петя за волосы повернул голову Гречкина к себе, чтобы видеть, что тот его слышит и для верности практически лёг на парня, распределяя, впрочем, собственный вес, чтобы не придавить ненароком.       Кирилл оказался слишком вертлявым, что Хазин явно не учел. Придавить своим весом было явно плохой идеей.       Гречкин ловко развернулся, обхватывая ногами майора за талию. Есть вероятность, что он запачкал пальто своим кроссами, но кто сейчас об этом думаете.       — Попался, хуйлуша, — с довольной лыбой цедит парень, — я и рожей вверх — огонь.       Вышедший на крыльцо покурить Прокопенко, закашлялся от увиденного. Первое, что он захотел сделать — оттаскать за шкирку обоих. Второе, более здравое решение пришло следом. Да ебись оно конем. Пусть творят, что хотят. Я умываю руки.       Гречкин, выкручиваясь, забыл о том, что у Хазина, в отличии от него, свободны руки, а не скованы за спиной. Поэтому майору ничего не стоило поставить упор по обе стороны белобрысой головы, чуть надавливая на волосы, дабы не дергался вперёд. На некоторых ошибках Петя учился довольно быстро.       — Твоя тяга оказаться подо мной, сладкий, не может не радовать. Я уже понял, что грубая сила заставляет течь тебя, как сучку, — Хазин усмехнулся и провёл по голой груди парня, останавливаясь на резинке штанов, перенеся вес на одну руку.       Гречкин шумно выдохнул и даже чуть обиженно заскулил.       Ну вот что за тварь такая, возбуждает весь вечер, а чуть дело до горяченького доходит, сразу в кусты. динамо, одним словом.       Стоп, а когда это Кирюша осознал, что лежать под ментовской шкурой ему очень даже нравится. Хоть Хазин и не дотягивал в массе до громовской, вес у него, все же, ощутимый и, надо признаться самому себе, чертовски приятный.       — И что все? Неужели ты такое ссыкло, дядь, и не хочешь удостовериться лично теку я, как сучка или нет.       Рука Хазина резво скользнула ниже, смыкаясь на привставшем члене парня. Смыкаясь ровно настолько, чтобы не причинить настоящей боли, но смешать грань между приятными и неприятными ощущениями. Своего Хазин добился — ноги, сомкнутые на его пояснице, дрогнули и он смог подняться на сидении. Всё же физподготовка у него была будь здоров, он много часов потратил, чтобы обрести практически полный контроль над своим телом. Щелкнул ближайший ремень и Гречкин оказался хоть частично пристёгнут. Руку с чужого члена, впрочем, Хазин убирать не спешил.       — Знаешь, я бы сказал, недостаточно. По слюне дрочить — такое себе удовольствие, сладкий, — все же привстав и убрав, с сожалением отстраняясь, майор похлопал парня по щеке, и всё же защелкнул и второй ремень.       Гречкин инстинктивно вскинул бёдра, прижимаясь к крепкой ладони плотней. Он и правда уже был готов вставать раком перед этим пидором и раздвигать ноги, но он всё выкобенивается и не хочет брать, строит из себя не пойми что.       — Так стоит захотеть, и он будет стоять колом до следующей среды, — Кира прищурился, ища во мраке улицы Хазинские глаза. Сейчас они были почти чёрные. Возбуждает.       — Выделываешься, как целка на сеновале, — разочарованно кидает Гречкин, когда хватка ослабевает.       Вдох-выдох. Кажется, он скоро достигнет спокойствия буддийского монаха. Или к чертовой матери забьёт на благородство, неизвестно откуда взявшееся, и просто вытрахает из парня всю дурь. Прям на парковке главка, хуйли нет то.       — Вот в следующую среду и обсудим, — криво усмехаясь, Петя захлопывает дверь машины и перебирается на переднее сиденье. Как же он любил джипы.       — Знаешь, предпочитаю не одеваться в секонде и не ездить на б/у тачках. То же относится и к людям. Не хочу рисковать здоровьем, наркота, знаешь ли, его не улучшает. Чего и тебе искренне советую.