***
Когда Хазин получил вызов, на самом деле, по стойкому ощущению, он должен был получить по ебалу, но в итоге получил лишь звонок из разнесенного в последнем рейде клуба. В тот момент что-то на подкорке явственно говорило о подставе. Будто чесалась, вопила где-то чуйка ментовская, о которой так любили рассуждать в главке. Порой он всерьёз считал, что его коллеги верят в приметы ничуть не меньше врачей. Придурки. Хотя, к чести Марата, владельца клуба — это был не вызов, а скорее: «Пётр Юрьевич, не могли бы вы подъехать в рабочие часы к нам, нужно урегулировать разногласия. Да, понимаю, ночь уж простите, но таков наш график». От приторности голоса хотелось проблеваться. Или хоть принять душ, чтобы смыть с кожи ощущение мерзкой лести. Сразу ясно, откуда ноги растут у подобной вежливости. Не иначе — столичные поспособствовали.***
— Пётр Юрьевич, вы же понимаете, произошло недоразумение, — за последние полчаса Хазин начинал всерьёз опасаться, что нервный тик, возникающий каждый раз, когда Марат, с придыханием, обращался по отчеству, словно был готов кончить, перерастёт в мигрень. Ебанный клуб. Ебанный Питер. Ебанный, блять, Гречкин. А нет. Последний как раз не ебанный. — Недоразумение — это существование твоего борделя и то что ты до сих пор на свободе, — устало окинув собеседника взглядом, обещающим выебать всех и вся без смазки и подготовки за толпу несовершеннолетних ебланов и обдолбанной элитки, вывезенной с прошлой вечеринки, Хазин устало поднялся, завершая бессмысленный диалог. — Если так тянет лизать чью-то задницу — пиздуй в Москву, посодействую, а меня уволь. Не впечатляешь. Хазин покинул административный коридор, намереваясь пройтись по залам. Пока он слушал бесполезный бред, сводящийся к мерзкому «договоримся»? Создалось впечатление, что его принимают за идиота. Притом за тупого идиота, падкого на столь очевидную лесть. В душ хотелось всё сильнее. Кажется, в этой обители пиздеца был неплохой бар. Выходной у него, или где? Хазин потащился к бару, ловко лавируя между телами разной степени раздетости и обдолбанности. Часть его даже скучала по туману в голове и стеклянному взгляду, когда все проблемы — протрезветь достаточно до возвращения домой, чтобы взбешённый папаша не запихнул в лечебницу. Но разум, чудом сохранившийся за все трипы презирал всё это и заставлял брезгливо морщиться. Поэтому Петя просто стряхнул с себя какое-то угашенное тело неопределённого пола, повисшее на шее с явной целью засосать майора, и понадеялся, что оно хотя бы не пользовалось помадой. Иначе белую рубашку будет проще сразу выбросить. Всматриваться и что-то уточнять желания не было от слова совсем. По сути, все мысли сейчас занимал лишь стакан тёмного рома, который ему предложил бармен, окинувший заинтересованным взглядом. Если бы Хазин не создавал себе репутацию отбитого легавого, дабы каждая собака узнавала его в лицо, у него бы за сегодняшний день явно развилась паранойя. Казалось, что всем в этом блядском клубе от него что-то было надо. Ну или он был слишком одет. Сделав глоток и окинув взглядом танцпол Хазин поморщился. Мало того, что он не выспался, ему успел выебать мозг отец, его притащили хер знает куда, хер знает зачем в скучнейший блядушник — так ещё и ром дерьмовый. Нет, ну, вернее, причины Марат ему объяснил доходчиво. Можно, как в поле чудес, взять красивую сумму и забыть об этом месте. Но Хазин предпочитал деньгам приз. Можно было бы пошерстить по чилаутам, но Петя хотел избавиться от скуки, а не от жизни — соваться к толпам обдолбышей без группы захвата он бы и пьяный не стал. Не то что трезвый. — Здесь всегда такой тоскливый пиздец? — через плечо поинтересовался он у бармена, когда спину уже начинал жечь направленный на него взгляд. Мерзость какая. — Пётр Юрьевич, — Хазин всё же дёрнулся подавив желание расхерачить стакан об хлебало настырного кретина, — ну вы же понимаете, что мы давно так работаем и вы можете с нами плодотворно сотрудничать, — ещё капля сладости в этом мерзком голосе и упомянутый Юрьевич рисковал заполучить сахарный диабет. — Марат, еб твою нахер. Не обувай пизду в лапти, сколько можно повторять. Я нагну всех и каждого, кто считает что закон создан исключительно, чтобы его нарушать, — Хазин развернулся на стуле, умудряясь взглядом снизу вверх посмотреть на собеседника, как на мусор. — Тогда, не обессудьте, товарищ майор. Я сделал всё, что мог, — хозяин клуба вроде как извинился, а вроде просто сдал на попятную. Сейчас точно будет какая-то хуета. Жопой чую. Слушал бы Хазин её сразу, не оказался бы в такой ситуации.***
Компания мажоров спланировала с самого утра план мести, внимая Костича, что мокрухи не будет точно. Кто-то в ответ на это предложил искупать мента в ванне с помоями или мусором (вроде как это остроумно), но не нашлось ничего подходящего. Тогда было принято совместное решение наполнить ванну самым дешёвым пойлом, которого, по коллективному решению, этот уебан и стоял. Закупались этим добром все, во всех ближайших суперах, так как азарт играл сильнее, чем нежелание таскать всё своими нежными лапками. Выбирали всё, что стоило ниже плинтуса, а один индивид даже припер самогон, за которым специально гонял в какие-то ебеня. В общем и целом, бухича закупили столько, что хватило бы наполнить казённую ванну дважды. Для антуража этот «рояль в кустах» замаскировали сверху пластиковыми шариками, в которых обычно фоткаются девахи для инсты. Кирилл просто тихо угарал и охуевал от того, кто что скидывает в общий чат. Он сразу отмазался от этого движа беспонтового под предлогом наведения своего личного марафет. Ну вы и ебланы конченные, конечно. Мнение Гречкина не изменилось, когда он, приехал практически впритык к действу, замечая, как Хазин, взвинченный, как черт вылетает из администрации и идёт прицельной наводкой в бар. Оставалось дождаться основного шоу, когда, подкупленный бармен, кивнет этим ебланам и те резво, вчетвером, затолкают майора в ванную прямо с головой.***
Слился. Крыса такая, ты же не согласия моего ждал. Ты меня здесь ждал, сууука. Кто бы что не говорил, а тупым ментом Петя не был никогда. Складывать два и два он научился ещё в юности, когда сам был завсегдатаем подобных злачных мест. В мозгу красной сиреной завопили одно. Подстава. И он здесь один. Едва истерящее подсознание смогло докричаться до сознания, Петя спрыгнул со стула, вглядываясь в пляску цвета. Безоружный, шёл ведь говорить как частное лицо. Охуенный план, Хазин, надежный, как швейцарские, сука, часы. Телефона тоже при себе нет. Да и звонить, по сути, некому. Как по нотам. Дьявол ворожил. Его дернули со спины, заламывая руки вдвоём и с гоготом куда-то поволокли. Толпа расступалась — мало ли как приятели развлекаются. На бегу сложно отбиваться, но Петя попытался поджать ноги, вынуждая похитителей сбиться с шага и целясь прописать кому-то из них локтем. Но в итоге только усугубил свое положение, сыграв им на руку — его просто схватили за брыкающиеся ноги и слегка, действительно не сильно, прописали в затылок, скорее для острастки. Ясно. Если пиздить будут — то не здесь. Свидетелей боятся? Вряд ли… С гоготом ввалились в какое-то помещение, но разглядеть что-то Хазину любезности не предоставили. Кто-то горланили про камеру, кто-то предлагал его раздеть. По кругу его что-ли пустить решили, ебланы? Какие-то голоса казались смутно знакомыми. Даже убивать не станут. Собирались бы — не на территории клуба, явно. Всё интереснее и интереснее. В нос ударила смесь химозных запахов. Значит, помещение небольшое. Духи. Электронки. Алкоголь. Паленый этиловый спирт. Последняя связная мысль в прямом смысле слова утонула в водовороте пиздеца. Хазин ощутил короткий миг полёта, когда его с гоготом гиен и криком: «хлебай, легавый» швырнули в, судя по-всему, ванну. Но под дебилоидными цветными шариками скрылась адская смесь какого-то дрянного пойла, которая ожгла горло, стоило ему рефлекторно на вдохе действительно хлебнуть. Блядь, прям первый курс юракадемии. Долбоебы.***
Ванную с шампанским Кирилл видел, а вот с «вонючим горючим для бомжей» — впервые. В общую заваруху парень предпочёл не лезть, да и смешно ему, как остальным, почему-то не было. Ей богу, нам что, 12 лет, мстить таким способом. Но кого ебало чьё-то мнение, когда всё единогласно приняли эту идею. Конечно, уровень мозгов шестого класса удручал самого Гречкина, но не ему судить, у самого все дипломы куплены. Когда Хазина поволокли в сторону привата, Киру чуть покоробило. Это больше сейчас напоминает бойню, чем угарный прикол. Бдительность у Киры повысилась. Ему совсем не хотелось, чтобы вечер закончился сегодня не только ментовкой, но и скорняком. Впрочем, пожарка и дурка им бы тоже не помешали, потому что Костича парень поймал за шкварник чуть ли не в прыжке. Отобрав у этого писоса бензиновую зажигалку (уже зажженную, естественно), Гречкин хорошенько ебнул ему с локтя по ебальнику и затолкал в какое-то тех помещение. Будь у него верёвка, он бы и связал ушлепка для верности, но, за неимением нужных средств, он просто подпер ручку двери стулом. Не самая надёжная конструкция, но лучше, чем ничего. Пока Кирилл возился со своим дружком, Хазина уже окунули в «адский котёл». Это стало понятно по всплеску. Не утонул бы он только там. В том, что его компания — не совсем психованные маньяки, Гречкин был уверен, а вот уверенности в том, что Хазин случайно не захлебнется — нет. Парень поспешил за горланящей толпой и, растолкав парочку активистов, вышел в первые ряды. Спиртягой шманило на всю округу, а по обе стороны от пафосной ванной были разбросаны цветные шарики, печально плавающие в лужах мерзкого, липкого ерша. Кира бросил взгляд на майора. Тот держался ладонями за бортик, но пока ещё не всплывал. А часы нацепить-то не забыл.