Подпись — Пётр Хазин.
Зато в отделе все подпишутся с превеликим удовольствием. Неоднократно. — Я бы спросил, какого хрена ты здесь, если бы сам не подписывал ордер на арест, — Хазин бездумно зажал ручку зубами, — хотя, по сути, в ближайшие пару часов ты можешь благополучно съебать с глаз моих. — А если я не хочу? — Кира суть привстал, опираясь на стол, стараясь приблизиться к Хазину, несмотря на то, что тот сидит вразвалочку, как царь положения. Одним махом Хазин подался вперёд и положил ладонь ему на затылок, потянув за волосы ближе к себе. — А чего же ты хочешь, детка? Гречки облизнул пересохшие губы, пристально глядя в карие глаза. В голове черти плясали лезгинку и требовали принести им жертву. — Тебя хочу, — чуть тише и с предыханием ответил парень, — хочу чтоб кто-нибудь разложил на этом столе прямо сейчас. Расписать тебя как последнюю блядь. Чтоб потом ни одна рубашка не смогла скрыть следы моих зубов. — Так ты определись, — Хазин сильнее потянул белые волосы, заставляя откинуть голову в бок и любуясь своими метками на белой коже. Губы сами собой растягивались в хищной ухмылке. И когда он успел стать ТАКИМ собственником. — Мне тебя раскладывать или кому-то ещё? — Петя с трудом контролировал громкость голоса, чтобы древняя прослушка не писала больше, чем нужно. — Может, я тебя хочу разложить, — Кирилл изогнул шею так, чтобы натяжение корней волос в сильной и уверенной руке стало ещё сильнее. Парень едва сдержался, чтобы не издать самый пошлый стон на который способен при застегнутой ширинке, лишь губы приоткрылись сильнее, чем нужно, чуть показывая край белых зубов. — Ты не в том сейчас положении, сладкий, чтобы выбирать позицию, — Хазин надавил короткими ногтями на шею за ухом, не отпуская натяжения прядей. Он прекрасно видел, что парня мажет в его руках, и это пьянило и заводило быстрее и мощнее. Так, что Хазин чуть оскалился, едва не рыча, настолько хотелось снова и снова впиться зубами в шею и заломить, наконец, этого еблана, вытрахав из него всю дурь, чтоб кроме стонов эти блядские губы ни звука издать не могли. Останавливало только то, что слышать будет весь главк, а делиться Петя не любил Знал бы Хазин на самом деле, в каком Кирюша сейчас положение, точно бы ебанул его об стол со всей дури, что есть. Он же не зря мотался за покупками, а с конкретной целью. И сейчас, ерзая на стуле, ощущая, как короткие ногти царапают его кожу, хотелось извиваться и тереться пахом об ножку стола, игнорируя и камеры, и возможных свидетелей за стеклом. Чуть поменяв положение на стуле, Кирилл едва успел закрыть рот, закусив до крови нижнюю губу. Скулёж получился таким жалобным, что Гречкин не мог не воспользоваться ситуацией и не посмотреть снова Пете в глаза. — Я доверюсь тебе, папочка, — сделав глубокий выдох, максимально тихо произнёс Кира. — Я почему-то даже не сомневался, детка, — Хазин не сдержал более явного, звучного рыка. Этот еблан его доконает когда-нибудь, предварительно доведя до крайней стадии спермотоксикоза. — Ты же буквально просишь, чтоб тебя нагнули, — Петя встал, обошёл стол, нависая над задержанным и очень удачно закрывая спиной обзор и камере и возможным наблюдателям на него. — Извиваешься, как сучка течная, — Хазин властным жестом взял Гречкина за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Большим пальцем надавил на нижнюю губу, размыкая хватку и легко обвёл контур, стирая кровь. Кирилл без лишних слов, мыслей и, возможно мозгов, втянув палец майора в рот, обводя языком и нежно посасывая. Он честно смотрел, снизу вверх, всё так же пытаясь удобнее усесться на твёрдом стуле. В какой-то момент, он прикусил фалангу Пети, явно выгибаясь в пояснице. Ебанный рот. Я же сейчас просто спущу себе в штаны. Глаза майора, и без того расширенные, распахнулись ещё больше, а зрачок полностью затопил радужку. Он, не долго думая, заменил большой палец указательным и средним, надавливая на язык. — Не можешь выбрать, куда сильнее хочешь получить мой член? Так сильно хочешь, что скулить готов, — Петя ещё немного подался вперед, упираясь коленом в стул между ног Гречкина, не давая их свести. Хазин, тебя же сорвёт. Да как-то похуй. Ощутив колено на уже колом стоящем члене, а тонкие пальцы на языке, Гречкин из последних сил сдерживал рвущийся голос. Кончи он сейчас, всё бы могло закончиться, но только пробка, которой он так любезно решил воспользоваться, точно не рассосётся. Сжав бёдрами любезно предоставленное Колено майора, он сильно стиснул зубы, практически закатывая глаза. Слишком охуенно. — Ну же, сладкий, — голос Хазина упал до хриплого шёпота, а свободная рука вновь оттянула волосы, царапая кожу на затылке. Левой он методично и сильно продолжал буквально трахать Гречкина в рот, обводя по контуру язык, проходясь по зубам, слегка царапая дёсны, погружая пальцы полностью на всю длину. По подбородку стекала слюна, а глаза блестели от дикого желания и больше всего сейчас Хазин хотел заменить руку на собственный ноющий член. — Покажи, насколько сильно тебе нужно, — он слегка сдвинул ногу, сильнее надавливая на член Гречкина, увеличивая площадь соприкосновения. Пожалуй, это стало последней каплей терпения Кирилла, который вообще особо им и не отличался. Он вскинул бёдра, максимально плотно прижимаясь к колену и тяжело задышал. Гречкин бы точно нашёл, что ответить этому блядскому менту, но сейчас все его чувства и ощущения были полностью сосредоточены в штанах. Пару раз двинув задницей вверх-вниз, Кира застонал, наплевав на конспирацию напрочь. Единственное, что его хоть немного заглушило — два ебанных пальца во рту. Знал бы Гречкин, что кончать придется в допросной, надел бы двое трусов, а вот вариант «неиспользования» секс-игрушки парень вовсе не рассматривал. Блядь, штаны серые. Сейчас будет пятно. Да похуй. Петя почувствовал, как под коленом становилось влажно. Хазин только и успел, что, когда парня начало трясти в предоргазменных судорогах, придержать его за плечо, чтоб тот не так явно выгибался, да убрать пальцы, взамен зажимая мокрой ладонью Гречкину рот. — Какой послушный мальчик, — Хазин тяжело дышал, будто не под ним кто-то только что кончил, а он сам, но колено убирать не спешил. Да, тишина явно не про него. Вспомнив прошлый раз, как Гречкин ластился после оргазма, он положил ладонь на щеку всё ещё трясущегося слегка парня и придвинулся ближе. Для стороннего наблюдателя могло показаться, что он решил надавить на задержанного, но Хазин лишь мягко погладил его по затылку, слегка прижимая к себе в полуобъятии. Но долго расслабляться он не мог сейчас позволить никому из них и с явной неохотой отстранил Гречкина, делая полшага назад. Перед глазами Гречкина все плыло яркими пятнами, неприятный свет допросной сейчас мигал разными цветами, как новогодняя лента. Его сейчас вообще не ебало, кто там смотрел на них из-за стекла и что писали камеры. Парень полностью сдался на милость Хазина, ведь потом ему здесь работать, а не Кире. Почувствовав снова ладонь на своей щеке, а после и на взмокшем затылке, Кирилл попытался отстраниться. Нет, ему было приятно, он хотел ластиться, тереться, как кот, но понимал, если поддастся такому порыву, его размажет так, будто он знатно обдолбался перед приходом в отделение, а сейчас его накрыл красочный приход. Гречкин положил руку на Петино колено и с силой его сжал, пытаясь отодвинуться. Неудобный металлический стул с душераздирающим звуком проскрипел по полу, создавая расстояние между ними хотя бы в пару сантиметров. — У вас с вопросами все, товарищ майор? — Кира, наконец, поймал Хазинский взгляд. — Я могу идти? Голос парня все еще предательски дрожал, а грудная клетка вздымалась чересчур высоко. Хорошо, что я сегодня в застегнутом. — Вопросов больше нет, Кирилл Всеволодович, — Хазин отходит обратно на свою сторону стола, собирая бумаги в стопку. Со своим стояком он как-нибудь потом разберется — Ваша подпись — и можете быть свободны, — протянул листок и ручку, — если у вас нет претензий — подписывайте и с вещами на выход. Изъятые личные вещи по описи заберёте у дежурного. Гречкин растянулся в улыбке. Ему, собственно, сейчас вообще не хотелось спорить о чем то и, тем более жаловаться. В конце концов, я кончил. А ты вот — нет. Подхватив левой рукой ручка он поставил свою размашистую подпись и аккуратно встал, опираясь на стол. Ноги чуть дрожали и держали весьма условно — Кстати, товарищ майор, у меня для вас кое-что есть. Пете было откровенно говоря уже как-то на всё глубоко похуй. Он итак самостоятельно затянул себе рабочий день, упахиваясь за два отдела, А потому стремился побыстрее покинуть постылые стены и добраться до ближайшего бара. за тачкой, видимо, придётся ехать завтра — Я надеюсь это чистосердечное признание. Ну или ружьё, — майор собрал документы, поднимаясь из-за стола. В принципе, его, по уровню заебанности, вполне бы устроил именно второй вариант. Сунув руку в карман спортивок, Кирилл извлёк какую-то сложенную бумажку. Ловко развернув её, парень, не задумываясь кинул листок прямо в лицо. — Можете подтереться ею. А можете к делу подшить, в качестве алиби. Хазин каким-то шестым чувством успел подхватить летящую бумажку и вчитался в строки. После чего звонко и легко засмеялся, громко, почти истерично. здоров. надо же, какая оперативность — Я смотрю, тебе просто не терпится, сладкий, — не переставая улыбаться, Петя быстро убрал бумажку в карман брюк и выправил свою рубашку, чтобы хоть немного спрятать стояк. После чего дважды хлопнул ладонью по двери и, пока её открывали, вжал подошедшего Гречкина в стену, выдыхая в губы: — Обязательно обсудим, — он буквально вытек в открывшуюся дверь, на ходу бросая дежурному, что парень свободен. — Вам хуй угодишь, товарищ майор, — кинул вслед ему Гречкин и, соблюдая указания охраны, прошёл на выход.15. Камеры врут - бирки чеки. Камеры врут.
18 января 2023 г. в 01:00
— Здравия желаю, товарищ майор, — для человека задержанного и препровождённого на поговорить, Кирилл сиял, даже слишком неприлично.
Хазин же, не выходя из образа серьезного, собранного, взрослого человека, что написано у него было исключительно в паспорте, но никак не на морде лица, окинул Кирюшу взглядом, будто рублем одарил.
— Чего ты лыбишься, хуйлуша? Мы тут вам не пряники раздаем, а уголовные статьи, от всего сердца, — приземлившись на противоположный стул, майор расстегнул верхнюю пуговицу, душившую его на протяжении последних часов. Перед этим-то ебобошей скрывать было нечего, он сам наставил тех самых блядских засосов, из-за которых Петенька теперь вынужден ходить завернутый в воротничок, как первоклассник на уебищной линейке.
— Очень рад нашей скорой встрече, сладкий, — настроение Гречкину не мог испортить препоганый характер Хазина. Даже наоборот, от такого наглого и властного поведения майора он возбуждался на раз два и сам провоцировал мужчину на необоснованную грубость.
— Как я-то блять, в восторге, наблюдать ваши упоротые рожи всю неделю, — Хазин бросил бумаги на стол и откинулся на стуле. Он сам решил собрать этих ебланов, так что смело может сам на себя катать жалобу.
Так и представлялся текст на имя прокурора.
Пётр Хазин, майор ФСКН, ебанулся в край. Создаёт себе и всему главку проблемы. Примите меры.