Cadillac & Hublot

      Пожалуй, на сегодня пока хватит.       Не думал Кирилл, что когда-нибудь скажет такое, но сейчас хотелось пожрать, а не потрахаться. В здравом уме и твердой памяти парень бы никогда не променял секс на жрачку, но две кружки кофе и два бутерброда за двое суток — так себе питание. Такими темпами сперме образовываться не с чего будет.       С довольной лыбой Гречкин стянул с полки флакон с гелем и попытался себя хоть как-то помыть. Еще нужно раздвинуть себя, чтобы спустить всю накопившуюся в заднице сперму и не возбудиться в десятый раз.       Петя тем временем выкурил вторую подряд, наблюдая за медленно закипающим кофе в турке и поставив на зарядку оба их телефона. Благо завтра тоже предстоял выходной, значит сегодня можно спокойно ехать по делам, не опасаясь, что на работе придётся снова засыпать на ходу.       Ревизия холодильника удручала. Хазин дома питался редко, а оттого жрать было банально нечего — он не рассчитывал, что сутки проведет с кем-то в квартире. Значит надо будет заехать на обратке в магазин, иначе в следующий подобный заход они рискуют свалиться в голодный обморок.       Да и запас смазки следовало бы пополнить, походу.       Перелив кофе по кружкам, Хазин пошёл в сторону комнаты, собирая по пути разбросанные шмотки. Точно, надо ещё стирку закинуть. А вот Гречкину, похоже, придётся довольствоваться его одеждой.       И придётся очень сильно постараться, чтоб не наброситься на этого хуйлушу в собственный шмотках.       — Ты там не утопился, часом? — проходя мимо ванной, Петя стукнул кулаком по двери, привлекая внимание.       Вот в чем замечен Гречкин не был, так это в склонностях к суициду. Хотя, судя по тому, как он жил, чувства самосохранения ему тоже не доложили. Вот и жил этот хуйлуша на частном слове и молитвами, но вот уж точно не своими.       — Не дождёшься, — голос к парню вернулся, как и желание пиздеть, а значит, всё шло по плану, неважно, насколько ебанутому, но плану.       Даже не верилось, что это именно Кира каких-то двадцать минут умолял выебать его с всхлипами и чуть ли не слезами на глазах. Разгон от «наручников» до «хочу на ручки» был две десятых секунды. Просто личность у него разносторонняя и всесторонне развитая.       В некоторых местах даже чересчур.       В голову снова пришла дурная идея: помериться письками с Петей. Уж больно интересно было.       Ну язвит значит точно живой.       Не то чтобы Петя всерьёз дергался — Гречкин был из тех, кто выживет вопреки, казалось, даже здравому смыслу, но проверить, не открывая дверь во избежание провокаций определённо стояло.       — Эй, русалочка! Если не поторопишься, хлебать будешь ледяной кофе в такси с голой жопой, — крикнул Хазин, откровенно блефуя, ну а что он ему сделает?       Пока Гречкин заплывал, Петя достал из сейфа пистолет и проверил работоспособность. В гости к старым друзьям с пустыми руками он предпочитал не ездить, мало ли.       От такого наезда Кирюша чуть не захлебнулся только что набранной в рот водой. Поскольку зубной щётки его тут не было (пока что), рот пришлось полоскать просто пастой.       Как итог: он снова обляпал живот белесой жидкостью.       Вот и хуй знает, что приятнее — сперма или зубная паста, многозначительно стекающая по дорожке из волос вниз.       Дальше у Кирилла мысль пошла на сливки, клубнику и прочую пошлость, которой в его голове водилось хоть отбавляй. Но, Петя не жаловался и, по мнению самого Гречкина принял бы любую идею, включая ролевые игры, игрушки и БДСМ.       Хазин зашёл в ванную, как ни в чем не бывало. И действительно — был ли смысл выделываться, если банально начинало поджимать время. Закинул наконец несчастную стирку и на стиралке сложил стопку вроде подходящих по размеру вещей, благо взгляд у него был наметанный. Стукнул ладонью по стеклу кабинки и заржал, когда услышал что-то на тему блядских ебланов и конченных пидарасов от испуганного неожиданным появлением Гречкина.       Ну что правда — то не ложь. Тоже мне, новость.       Критически оглядев слегка помятую, но весьма довольную рожу в зеркало и заключив, что бриться ему слишком сейчас впадлу, а Граф лицезрел его и в худшие годы, так что щетину ему явно простят, распахнул дверцу кабинки и схватил тюбик пасты, которую Гречкин успел вернуть на её законное место.       Они, блять, даже в таких мелочах совпадали. Пиздец       — Что вылупился, русалочка? Я экономлю нам обоим время, — невнятно, но весьма чётко несмотря на щётку в зубах и полный рот пасты пробубнил Хазин, когда поймал на себе заинтересованный взгляд.       Да, Хазин вполне был способен пиздеть с полным ртом не хуже самого Кирилла.       — А хули это я русалка? — Гречкин на автомате плеснул воду в сторону Хазина, прицельно попадая в лицо. — Это не я в ванне с бухлом плавал. А ведь действительно, это было буквально вчера, по личным ощущениям Кирюши, будто в прошлом году и с Петей он состоит в долгих и бесповоротных отношениях. Да в его ебанутой жизни за год столько событий не произошло, сколько за эти пять-шесть суток.       Ага. Водой в лицо. Нашёл чем пугать. Буква Ю — ПОХУЮ.       — Забыть не можешь? — всё же вынув мешающую щётку изо рта и сплюнув пасту, Петя с широкой лыбой брызнул ледяной водой в ответ.       Хазин, ты блять взрослый человек. Ты майор в конце концов. Веди себя хоть иногда на свой паспортный возраст, сука.       — Да блять, там никто забыть не может! — Кира выключил кран, сгоняя воду с волос и зачесывая пятерней назад. — У нас весь чат оборвался и встал. И не только чат. Такое представление ещё все забудут не скоро. Ты бы знал, каких усилий мне Костича стоило в кладовке запереть.       Гречкин стянул с крючка полотенце, которое, возможно, предназначалось и не для него, но, как говорится: «кто первый встал, того и тапки.»       Ничего, другое возьмёт. У этого чистюли наверняка стопка чистых заныкана.       Повязав полотенце на бёдрах, парень шагнул Хазину навстречу. Нет, Гречкин не стеснялся, просто так было точно безопасней.       Хотя, кому когда мешал кусок какой-то тряпки.       — Ну, не я первый начал, так что пришлось выкручиваться, как умею, — Петя двумя пальцами стёр остатки пасты с уголков губ, — видимо, вышло не так плохо, если видос сохранили на память. Себе скачал?       Костич, стал быть. Значит, он был прав, когда решил закрыть Исаева. Тот конечно откупится, но пара дней форы у них с убойными ещё есть, может и накопают чего.       — Так и знал что без тебя там не обошлось, что ж ты против дружка полез? — Хазин встрепал Гречкину волосы и шагнул в кабинку. — В любом случае, я так нормально и не поблагодарил тебя, поэтому скажу вслух сейчас. Спасибо. Я твой должник.       Голос Пети звучал немного глухо из-за неплотно закрытой дверцы и шума воды, но общую суть уловить было не сложно.       — Шмотки на машинке. Если подойдёт — одевайся, кофе на столе, а вот жрать нечего — по дороге придётся куда-то зарулить, я тебя подброшу, — Хазин по выработанной привычке душ принимал очень быстро, да и ему явно требовалось меньше времени, чтоб привести себя в порядок — не он же был весь в сперме.       — Нахуй мне твой видос, когда есть ты целиком? — Кирилл разглядывал своё лицо в зеркале и невольно осознавал, что после пьянки он выглядел куда хуже, чем после ебли. — Могу не только любоваться, но и лапать, сколько влезет.       Хороший секс пошёл только на пользу.       На бледном лице появился лёгкий румянец, а глаз блестел. Впрочем, шея и искусанные в крови губы оставляли желать лучшего, но, чем то же приходилось жертвовать.       — К тому же, я не участвовал в органанизации этого балагана. Мне не пять лет, чтоб так шутить, — почему то сейчас приколы дружков казались убогими; ещё на прошлых выходных так не казалось.       — Да я знаю что ты не настолько тупой, чтоб развлекаться подобным образом, — Петя полностью встал под воду, смывая шампунь и вынужден был на какое-то время замолчать.       Тело слегка ломило, как после охуенной тренировки и Хазин, потягиваясь под водой, подозревал, что завтра плечи явно будут ныть, ведь сперва таскать на себе, а потом трахать, удерживая на руках вертлявого крепкого парня — неплохая альтернатива сдачи нормативов. И уж точно более приятная.       — Кир, ты охуенно красивый, особенно в таком виде, но я всерьёз запихну тебя в машину в одном полотенце, если ты не начнёшь собираться, — Петя окатил парня водой, заставляя отвлечься от зеркала.       Гречкин, наверно, расплылся бы в смущении, если бы реально умел. Нет, он прекрасно знал, что природа его наградила отличной внешностью, которой, он пошёл точно не в отца, но всё же, так часто от других это парень не слышал. Чаще ему приходилось убеждать девок в том что они невъебенно красивые и охуенные, чтоб те побыстрее повыебывались и дали.       Сейчас, получается, это Хазин заливал Кире в ушей свои комплименты, хотя он не просил и сам уже дал и даже не один, не два и не три раза.       — Спасибо, Петь, — простые слова благодарности от Кирилла, судя по всему выбили из колеи Хазина, иначе как было объяснить повисшую тишину, если до этого он раздавал, по рабочему обыкновению, команды направо и налево. — Ты тоже красивый, правда.       Майор был способен, при желании, налить в уши кому угодно и что угодно, но лицемерные комплименты — увольте, слишком низко. Он никогда не лебезил перед старшими по званию, за что систематически огребал ещё с академии и совершенно не понимал логики бессмысленной брехни любовникам. Он был выше этого, что ли. И уж тем более он с самого начала ни разу не пиздил Кириллу.       Хазин ни минуты не лукавил, лишь здраво оценивал внешность Гречкина. Парень настолько умело балансировал на грани между откровенным кринжем и жеманностью, что даже с учётом выкрашенных волос и подведенных иногда глаз его бы язык не повернулся назвать педиковатым. Яркий — да, приторный как та розовая жвачка — определённо, провокационный — пиздец. Он умудрялся одновременно выглядеть как обдолбанная нимфоманка, готовая затрахать до потери пульса, и как сладкий мальчик, который хлопает наивными глазищами в поисках своего папика.       А в эту сторону мысли лучше придержать, если блять не хочешь сорваться на новый круг, Петенька.       — Спасибо за комплимент, сладкий, — Петя вышел из кабинки и, наскоро обтеревшись полотенцем из стопки, которое Кирилл благополучно не заметил, зачесал волосы пятерней назад, направляясь в комнату мимо подвисшего парня.       Возможно, это было совсем не то, что Гречкин хотел получить в ответ. Впрочем, он сам не знал, что должен был получить, потому что сказал это по факту, для информации, которую майор и сам прекрасно знает.       Чай не тупой и смотрится в зеркало. Объективно оценить себя он точно может. Глядя на Петю, в цельном образе, Кира мог утверждать спокойно, что в компании, подобной его, Хазин спокойно мог претендовать на роль главного ебанутого и звезды тусовки. Пиздопротивный характер, блядские замашки и привлекательная внешность обеспечили бы ему грандиозный успех и, судя по всему, и у женщин и у мужчин. Однако и по морде Петенька бы выхватывал регулярно.       Можно подумать, сейчас то он не выхватывает.       Откинув снова белые пряди с лица на затылок, Кира глянул на стопку вещей, оставленных для него. Разворачивать он их не спешил и из всего предложенного майором лука, парень натянул лишь чистые трусы.       — Слышь, а могу я выбрать сам твои шмотки? Или принципиально влезть в эти?       Гречкин вошёл в комнату слишком тихо, чем заставил Петю чуть вздрогнуть, но лишь от неожиданности. Просто, одевая наконец свою голую задницу хоть во что-то, ты не рассчитываешь на внезапные вопросы за спиной.       — Квиты, один-один, — Хазин, смеясь, кинул в него не нужное уже полотенце, — да нет конечно, натягивай что твоей душе угодно, если влезешь, просто часть тряпок мала даже мне.       Что, в принципе, совершенно не помешало Пете влезть в очередной обтягивающий чёрный бадлон и брюки, подобные тем, в которых пришлось искупаться.       — Но это не значит, что ты можешь торчать в шкафу до завтрашнего утра. Нам обоим, к сожалению, надо ехать. Твой телефон, кстати, заряжен, — Петя подошёл к зеркальной дверце, пытаясь с помощью мата и глины хоть как-то уложить волосы — сушить было откровенно в падлу.       Петя старался надолго не задерживать взгляд на одетом в одни трусы Гречкине, потому что начинал откровенно залипать, рискуя забить на все планы.       Прилетевшее полотенце, к некоему удивлению майора, Кира накинул себе на голову, промакивая с волос остатки влаги. Создавалось впечатление, что если к парню попало что-то в руки, то отнять это у него было крайне проблематично. Аналогия красной нитью нарисовалась сама, ведь Петенька тоже попал в эти наманикюренные лапки и, судя по всему, всерьёз и надолго.       Мало того, этот кадр ещё и отношения попросил.       Никто особенно и не сопротивлялся, но лёгкая степень шока всё ещё присутствовала.       Гречкин, впрочем, не торопится в своих сборах, и уж точно внимал словам Хазина лишь наполовину. Опаздывай тот реально, то бегал бы сейчас с горящей жопой, а не медленно подворачивал ворот своего бадлона, откровенно разглядывая Кирилла со всех сторон.       Ну, а хули. Пусть любуется.       — Хаер отпад, так и иди, — гоготнул Кирюша ныряя головой в шкаф. Не то, чтобы он выделывался, не желая надевать подготовленную одежду, просто мальчику хотелось порыться в шкафу еще, в поисках чего-то интересного.       Вдруг среди однотипных, хоть и охуенно сидящих, конечно, но, сука, каких-же однотипных шмоток, попадётся что-нибудь эдакое.       Глаз зацепился за голубой деним в глубине полки и Гречкин, не задумываясь, вытянул находку на свет божий.       — Батюшки, какая хуета, — воскликнул парень, разворачивая узкие джинсы с дырявыми коленям, — это ж кому ты так усердно отсасывал, что стер до белых коленочек?       — А ты действительно думаешь, что тачку я купил на честную ментовскую зарплату, а погоны получил исключительно благодаря ублюдскому характеру? — Хазин заржал над подвисшим Гречкиным. Он настолько часто слышал шёпот за спиной, что насосал и на тачку, и на должность в свой неполный тридцатник, что некоторые ответы у него были на уровне рефлексов.       — И, кстати, если усердно отсасывать, коленочки будут алые, равно как и губы, — назидательно произнёс Петя, будто машинально надавив языком на щеку изнутри. Он дразнил самого себя в первую очередь, и ему всё это неебически нравилось.       В «оральных» умениях Петеньки Гречкин уже убедился. Для него не стало бы удивлением, окажись всё сказанное правдой. Но, немного узнав майора за эти дни, Кира прекрасно понимал, что Хазин пиздит, как дышит. Он, в силу своего хуевого характера и нежелания лебезить перед кем-то, скорее отобрал тачку и должность у какого-то бедолаги, запудрив мозги и пропустив, предварительно, член в свою лужёную глотку.       Тихо. Сейчас не стоит думать об этом, а то вся одежда снова полетит к херам.       Хотя, как тут не думать было, если Петя активно намекал на свои таланты, явно испытывая и свою и Кирюшину выдержку на прочность. План примерзкий, унизительный и заведомо провальный.       Нельзя проверить на прочность то, чего нет.       Хазин откровенно пожирал Гречкина голодным взглядом, не испытывая на этот счёт ровно никаких угрызений совести. А схера ли, спрашивается, ему не находиться в постоянном возбуждении, когда эта иллюстрация слова «провокация» втискивается в его блядские джинсы. Джинсы сели хорошо. Были чуть коротковаты, но нынче так считалось модно. Это раньше тебя посчитали бы подстрелышем и оборванцем, а в двадцать первом веке это фэшн стайл и фэшн дырки.       Хазин, свыкнись. Ты сорвал джекпот. Это твой парень. Этот охуенный мальчик сам захотел себя тебе.       — Давно хотел спросить, — Петя подошёл к до сих пор обнажённому по пояс Кириллу со спины и, положив подбородок ему на плечо, поймал взгляд парня в зеркале, кончиками пальцев обводя контуры самых интересных ему татуировок. Кардиограммы чуть ниже ключицы и розы, виднеющейся из-за пояса незастегнутых джинс, — расскажешь их историю?       Кирилл прошёлся кончиком языка по уголку собственных губ, ловя взгляд заинтересованных и очень «озабоченных» карих глаз. Взяв правую руку Хазина в свою, он начал вести плавно ею по кардиограмме.       — Эту набил, после того, как провалялся несколько суток в коме, — не выпуская чужую ладонь, парень медленно спускал её по груди и животу ко второй татуировке. — А это — шрам от аппендицита был. Теперь здесь роза с шипами.       В какой-то момент Хазин явственно ощутил, что его сердце сбилось с ритма и собственная рука дрогнула, крепче прижимаясь к каждому рисунку, накрывая, будто иррационально хотелось скрыть, спрятать, убрать эти напоминания о неслучившемся.       Кома. Мы могли никогда не встретиться.       Петя повернул голову влево, прижимаясь губами чуть выше очередной татушки на щеке. Кирюша с придыханием прикрыл глаза, наслаждаясь теплом губ на щеке. Недолго, но наслаждался. Хазин как-то немного горько усмехнулся и переплел их пальцы, откидывая его рукой свои волосы и демонстрируя свой тонкий шрам немного выше левого виска.       — Нас даже в аду не смогли задержать, мы всё равно вместе, — майор оставил лёгкий поцелуй в уголке дрогнувших губ и отстранился.       Вместе.Сколько времени потребуется, чтобы эти шесть букв не ебашили кровь газировкой, превращая в кашу стекающий к члену мозг. Кажется, тебе ещё привыкать и привыкать, насколько охуенно-сладко это звучит.       Рубец оставался практически незаметным, но при ближайшем рассмотрении виднелась различимая белая полоска.       — Шрамы украшают мужчину, — кончиками пальцев свободной руки, так-как вторую совсем не хотелось разжимать, Гречкин провёл по шраму снова, бережно даже. Запомнил.       А ведь и правда, в их жизни произошло столько всего, что действительно, можно было попросту не встретиться.       Один гонял, как сумасшедший, долбался всякой дрянью и пил, будто у него есть запасная печень, а второму с завидной регулярностью прошибали башку и стреляли, нередко, в упор. Да и жрал майор как бы не побольше, в свое время.       Вот и скажите, на милость, как они всё равно умудрились напороться друг на друга? Боги шутят. Не иначе.       — В ад мы всегда успеем, — Кирилл поступил по примеру майора и ответный поцелуй пришёлся в нижнюю губу. — Пока мне и на грешной земле слишком охуенно.       Хазин юрко лизнул Кирилла по губам в ответ, обжигая горячим дыханием и с заметным сожалением выпустил парня из своих объятиях, напоследок погладив обе татушки.       — С тобой грешить мне нравится значительно больше, — Петя отошёл к комоду, на котором беспечно оставил пистолет и принялся подтягивать ремни наплечной кобуры, лишь бы занять руки чем-то и сбить ощущение рельефа краски под кожей с подушечек пальцев.       Я определённо хочу выучить каждый контур. Языком.       — Не боишься замёрзнуть в одних только джинсах, сладкий? — Хазин перекинул кожаные ремешки за спину и застегнул спереди, на манер портупеи, в последнюю очередь пристегивая кобуру под левую руку и убирая в неё пистолет. Не то чтобы ему действительно могло что-то угрожать, но в данном случае оружие было — как правило хорошего тона. Приходишь без него — не считаешься с тем, к кому пришёл.       А Кирилл определённо хотел сейчас увидеть ТОЛЬКО эту ебучую портупею на голом Хазине. Знал ли Петенька, как сейчас охуенно ловко и с присущим только ему изяществом проверяет патроны и убирает пушку на своё законное место? Определённо. Хотел ли, чтобы Гречкин пожирал его взглядом? Безусловно.       Оружие может быть сексуальным, особенно если крепится к нормальному мужику.       Несмотря на всю свою ебанутость, Хазин был нормальным мужиком, прущимся, впрочем, по другим мужикам. Но кто ж его осудит-то.       — Переживаешь, что заболею и не смогу ебаться с тобой дни и ночи напролёт? — Кира, мягко, как кот подплыл к майору, явно излишне виляя бёдрами во все так же незастегнутых джинсах. — Или не хочешь, чтобы кто-то ещё увидел такую красоту?       Петя откровенно плыл от жадного взгляда Кирилла, которым тот буквально пожирал ремни на его груди. Видимо они настолько схожи. Майор прекрасно знал себе цену, и вовсе не оттого, что часто приходилось её озвучивать — просто всегда добивался от людей необходимой ему реакции. Но ему не мог не льстить тот голод в глазах Гречкина, с которым парень прожигал его.       — Я? Переживаю? — Хазин, усмехаясь, поймал Гречкина за обе шаловливые ручонки.       Ну каков паскудник, а?       — Детка, в этом стволе хватит пуль для всех суицидников, которые рискнут, — Петя положил одну ладонь Гречкина на рукоять пистолета, — а в этом — чтобы прогреть заболевшего тебя, — а вторую на собственную ширинку. Гречкин почувствовал, как по всему телу пробежал разряд, стоило снова ощутить под ладонью Хазинский член.       Да блядь, да как так-то! Они же так хорошо шли эстафету по выходу из этой ПРОКЛЯТОЙ квартиры. И вот… СПОТКНУЛИСЬ НА ШИРИНКЕ!       «ДЕРЖАТЬ СЕБЯ В РУКАХ, ДЕРЖАТЬ СЕБЯ В РУКАХ!» — пульсировало в голове Киры. «Я УЖЕ ДЕРЖУ В РУКАХ. НО НЕ СЕБЯ. И это охуенно!»       Интуитивно сжав ладонь, Кира понял, что вся Петина бравада из громких слов, подколов и взаимного сарказма трещит по швам, как старый дирижабль, ведь его член практически готов к употреблению.       — Я смотрю, оба твоих пистолета уже в боевой готовности, — для пущей убедительности парень вел медленно своей ладонью по грубой ткани, непроизвольно цепляя собачку на замке ширинки. — Штаны ты подобрал, конечно, пиздатые, вообще не скажешь, что у тебя дубовый стояк       Гречкин помнил, что обещал Марату заехать в клуб за тачкой. Он даже помнил, что обещал это сделать сегодня, но, в случае чего все можно будет списать на форс-мажоры.       Прости, дядь, наебаться со своим парнем никак не мог.       «БЛЯДЬ!» — на Кирилла всей массой упало осознание; теперь же у него ЕСТЬ ПАРЕНЬ, настоящий, БЛЯДЬ! «Вот это охуеть меня занесло!»       Кирюша так офигел с собственных мыслей, что забыл, как пытался раздразнить майора своими шаловливыми ручонками и завёлся с пол оборота сам.       Хотя, нихуя себе ПОЛ-ОБОРОТА! ТУТ КОЛЕСО САНСАРЫ ДАЛО ОБОРОТ! Причём в обратную сторону, определённо.       Повалить Петю на кровать для Киры не составило труда. Тот явно этого не ожидал, поэтому даже не успел среагировать.       Как хорошо спроектировано — шкаф рядом с койкой. Просто космос.