Cadillac & Hublot

      Уже подходя к машине, Петя чухнулся, что ключи лежат в кармане пальто, а потому решил не отказывать им обоим в удовольствии лишний раз и прижал Кирилла к боку гелика, продолжая начатое в лифте с той только разницей, что одной рукой он обнимал парня, а другой достал ключи и снял сигнализацию.       Гречкину предлагать дважды не требовалось. Он включался сразу, по щелчку, с полной отдачей и желанием. Парень продолжил то, что вынужденно прервал в лифте и с рывком притянул Хазина ближе, пропуская между расставленных и, сука, пиздецки длинных, ног. Снова язык, снова жаркий рот и слюна, стекающая по подбородку. Кира держал майора одной рукой за ремень портупеи, а вторую запустил в ещё влажные волосы, массируя подушечками кожу у корней. Свой стояк парень скрывать не собирался и потерся пахом о Петю.       Ну, а что он сделает, если он члену своему не хозяин. Хозяин вот, стоит напротив, прижимая его к холодному кузову гелика.       Перейдя от жадного поцелуя к невесомым касаниями губ, Петя зацеловал лицо Кирилла, куда придётся. По щекам, острым скулам, зажмуренным смеющимся — голубым, он был готов на что угодно спорить — глазам. Оставив завершающий поцелуй за ухом, горячечно выдохнул.       — Как же ты охуенно смотришься, пиздец. В моих шмотках у моей тачки мной прижат мой мальчик. Да я готов кончить только от мысли, как горячо это выглядит со стороны, Кир, — поддавшись бездумному порыву, Петя не сразу даже сообразил, что говорит вслух, а не просто слишком громко думает.       И как же было поебать и на возможных свидетелей, и на несчастного соседа, который чуть дверь себе не снёс в возмущении.       Гречкин широко раскрыл глаза, вглядываясь в лицо Хазина и убеждаясь, что всё расслышал правильно.       — Вслух… ты сказал всё это вслух, — парень переместил одну свою ладонь на Петину задницу, плотнее притираясь стояком. Джинсы давили и даже терли. Надевая их, Кира не рассчитывал, что через какое-то двадцать минут они сыграют с ним злую шутку.       Жалобный скулёж снова вырвался из груди Кирюши, разносясь по двору. Случайные прохожие вполне отчётливо бы его услышали.       — Петенька, ты сказал, что не будешь ебаться со мной, потому что есть дела, — вздымающаяся от тяжёлого лёгкие и бешеное сердцебиение, невольно передавались майору, ведь они стояли так тесно. — Но мне…уже больно…       Сказал? Вслух? Да как-то похуй.       Не выпуская парня из рук, будто тот куда-то ещё собирался, кроме как не на хуй в очередной раз, Петя чуть отстранился от машины, чтобы проще было открыть не глядя дверь. Одним махом сбросив всё лишнее на пол и потянув Кирилла на себя, Петя буквально упал на заднее сиденье.       — Дверь прикрой, хороший мой, если не хочешь стать звездой порнхаба, — в губы, смеясь, произнёс Хазин, спешно стягивая с парня пальто.       Какой-то порно сайт и испорченная еблей хорошая репутация, Киру не пугали. Невозможно было испортить то, чего не было. Парень сам прекрасно справлялся с этой задачей, регулярно попадая в сплетни, сенсации, скандалы и расследования. Жизнь он всегда вёл бурную. Но теперь она стала совсем срывать тормоза, выжимая педаль газа до упора.       Пришлось изрядно поерзать на лежащем под ним майоре, чтоб дотянуться до ручки. Извернувшись, Кирилл всё же захлопнул кабину и вновь вернул свои ладони на желанное тело.       Он сидел верхом на Пете и смотрел внимательно, но уже с подступившей поволокой.       — Ты правда трахнешь меня на заднем сиденье своей тачки, как ебучую малолетку? — в запале Кирюша нёс такое, что срывало все предохранители напрочь.       Правда. На заднем, в квартире, в переулке. Как захочешь. Где захочешь. Только дай. Позволь. Попроси.       — Где угодно. Я с тобой с ума сойду, только попроси, — Петя умудрился уже задрать на извивающемся парне футболку и расстегнуть джинсы. Руки беспорядочно блуждали по телу, будто они не виделись и не касались друг друга как минимум пару месяцев.       Кажется, в этом бардаке была пачка презервативов. Подниматься в квартиру чтобы принять душ им явно противопоказано — не выйдут.       Хазин не мог оторваться от таких манящих губ и в очередной раз вознёс себе из прошлого хвалу, что решил когда-то затонировать машину. Хотя ему сейчас настолько было на всё похуй, настолько сильно срывало тормоза от жалобных стонов и того, насколько открыто и бесстыдно Кирилл предлагает себя ему, что он был готов трахнуть его хоть на улице, а после — перестрелять ненужных свидетелей.       У Гречкина по телу пробежали мурашки, когда кожа оголилась, ведь, в отличии от Петеньки, он не был замотан в бадлон, а машина на холодной улице давно остыла. Он простонал в поцелуй, ощущая горячие прикосновения на контрасте. Кирюше хотелось раздеться полностью и стянуть с майора абсолютно всё, чтобы вновь чувствовать его везде. Но машина диктовала свои правила, вместе с сочащимся уже в штанах членом.       Вряд ли душ и новая одежда светит в ближайшее время.       — Не снимай футболку, — кое-как оторвался парень, найдя на полу пачку с гандонами, он ведь точно помнил, куда её кинул; там же осталась и смазка. — У меня соски уже стоят, вместе с хуем.       — Как бы мне не хотелось чувствовать тебя целиком, реальность вносит коррективы, — Петя вновь запустил руки под футболку, оглаживая парня по спине, прижимая ближе. Надавил вдоль позвоночника, чтобы плотнее, ближе, жарче, телом к телу, наплевав на слои ткани. Одна рука скользнула по рёбрам, царапнув живот и поднимаясь вверх, играясь с сосками, за что в награду Хазин тут же получил отчаянный стон.       Дела? Планы? Что может иметь значение, кроме него?       — Как ты хочешь, сладкий? — Петя машинально притянул Кирилла к себе, расцеловывая в губы. Придержал одной рукой, чтобы ерзающий и хнычащий от нетерпения парень банально не пизданулся на пол.       Хазин просто не был в состоянии сопротивляться, когда Кирилл, оседлавший его бёдра, практически скулил ему в губы, раз за разом потираясь о стоящий уже колом член. Впору было самому скулить от желания снова натянуть парня по самые яйца и оглохнуть, наконец, от его просящего голоса.       Как только за эти сутки им ещё есть, блядь, с чего возбуждаться и чем кончать.       Гречкину хотелось верхом, как сегодня днём в ванной, когда он садился своей распрекрасной задницей на стояк. Его прошибало будто насквозь током, заставляя прогибаться в спине, сводя вместе лопатки. Но сейчас, хоть и не в узком гелике, возможностей было меньше. В своей гибкости парень не сомневался, но акробатом он всё же не был. Для позы наездницы, а в его случае — ковбоя, Кире придётся снимать и обувь, и джинсы.       Слишком много мороки. Нет сил терпеть ещё какие-то «раздевалки».       Резко отстранившись и задрав в отместку Хазинский бадлон настолько, насколько позволяли поза и портупея, Кирилл провёл языком по груди от одного соска до другого.       Они, определённо, должны быть в равных условиях.       — Похуй, как, трахни меня уже хоть как, — вложив в руку Пети презервативы и лубрикант, парень толкнулся бёдрами, притирая сквозь одежду их стояки.       По логике, развернуть бы сейчас этого хуйлушу спиной, упереть его лицом в сиденье и спустить драные джинсы до колен, а после вытряхивать из его глотки стоны и блядский скулёж, которые лишь сильнее возбуждают.       Что Хазин в итоге и выбрал, как самый подходящий для них сейчас вариант. Петя приподнялся на сиденье и подмял парня под себя, устраивая того в коленно-локтевую. Одним рывком сдернув с парня штаны, Петя зубами вскрыл упаковку презерватива и плавно раскатал его по текущему уже члену Гречкина, пережав тот у основания, дабы парень банально не спустил раньше времени даже от такой слабой стимуляции.       — Поверь, ты не захочешь ещё раз ходить испачканным собственной спермой, даже недолго, — Хазин прижался губами к самому уху, накрывая парня своим телом, давая прочувствовать собственный крепкий стояк — и когда только успел брюки расстегнуть.       Нашарив не глядя ещё один гандон, Петя повторил манёвр с блестящим конвертиком, в этот раз натягивая уже на собственный пульсирующий ствол и добавляя к смазке в упаковке ещё дополнительно из врученного ему флакона. Петя и так смазки никогда не жалел, а причинять Кириллу хоть малейший дискомфорт во время проникновения сверх необходимого — от одной мысли становилось практически дурно.       Выебать и высушить, блять. Присказка актуальна, как никогда. Только со вторым пунктом у них явные проблемы. И это охуеть как радует.       Петя приставил головку ко входу и она свободно скользнула внутрь, не встречая сопротивления мышц, что, за последние сумасшедшие сутки было абсолютно неудивительно. Но Хазин все равно не спешил, давая Кириллу возможность самому задать тот темп, который сейчас был ему нужнее. Ощущения презика на собственном члене Гречкину явно не нравились. Было ощущение, будто его обули в сраный гандон.       Так его и обули в сраный гандон. Противный, резиновый и совсем не сасный.       Кира никогда не скрывал что секс он любит грязный, с вытекающей спермой из всех мест и капающей слюной, а если повезет, то и кровью с покусанных мест. Просто майор об этом не спрашивал, вот парень и не вываливал всё сразу. Кира мог только предположить, как такой же мужик, что Петеньке ебаться в презервативе тоже было не в кайф.       Спускать в партнёра было намного охуеннее.       Ебливые кролики в период гона, хотя на улице, отнюдь не весна. Зато становилось предельно ясно, почему у них такой сучий характер. Херачащие гормоны и повышенный уровень тестостерона поднимал хуй за минуту.       Кирюше всего двадцать, он не натрахался вдоволь. Тем более в позиции пассива он оказался впервые с Хазиным, и совсем не стремился из неё выходить. А вот то, что Петя в свой тридцатник, с явно бурной юностью, всё ещё хочет ебаться с ним без остановки, Гречкина удивляло и радовало. По Кире издалека было видно, что он хочет ебаться: весь вид кричал о нарочитой сексуальности и блядстве. Открыто. Но вот майор, внешне полностью закрытый, собранный, для парня фонил, как высоковольтная вышка.       Здоровый мужик с нормальным уровнем тестостерона, любящий секс и, в последнее время обходящийся в лучшем случае быстрой дрочкой в душе, соглашался на всё, что бы Кирилл не предлагал. А если вспомнить, что последнюю неделю они только и делали, что ходили с каменными стояками, вопрос о насыщении друг другом просто снимался с повестки дня.       Никакого нытья: я устала, у меня болит голова, у меня месячные. Просто сказал, что хочешь страстного секса, и уже через пять минут они ебутся.       Гречкин не смог продержаться на локтях и полминуты, тут же падая ебалом в кресло. Он ощущал, как привычно растягивается его задница под Хазина и кайфовал. Всего лишь головка внутри, а стоны, будто ему уже вставили по самые гланды.       — Глу-бо-ко… — хрипло, сглатывая слюну, процедил парень. — Хочу глубоко. Тебя. В себе. Полностью.       Петю тряхнуло так, будто он уже на грани разрядки и пришлось пережимать уже собственный член, лишь бы не кончить раньше времени. Ловя равновесие, Хазин упёрся ногой в пол, слегка подтягиваясь вверх по сидению ближе к Кириллу. Член входил издевательски-медленно, в то время как Петя бездумно впился зубами в загривок парня. Тонкие пальцы нашли приоткрытые губы и настойчиво надавили раскрывая, заставляя впустить. Петя будто стремился заполнить его со всех сторон одновременно.       Любезно предложенные пальцы Кира вобрал в себя с удовольствием, так же, как и Хазинский член своей задницей. Обсасывал он каждую фалангу так жадно, что Петенька мог пожалеть, что там не его хуй. Сладко причмокивая и обволакивая слюной пальцы парень старался вобрать их в себя как можно глубже.       Он совершенно точно хотел научиться отсасывать как можно скорее.       С каждым толчком Хазина сносило всё сильнее, он уже практически лежал на парне, лишь подаваясь бёдрами навстречу, раз за разом, загоняя член как можно глубже. Пальцы скользили во рту в том же темпе, и майор уже не отдавал себе отчет, кто из них в итоге кого имеет.       Оба. Это безумие заразно. Обоюдно. И охуеть, насколько взаимно.       Кроме бесконечного восторга от того, что он у парня первый, что тот так искренне отдаётся именно ему, что выбрал быть именно его, Хазина, в глубине души, радовало отсутствие у Кирилла опыта с мужиком по вполне банальной причине. Имей этот крышесносный еблан чуть больше необходимых навыков, умей чуть больше, будь в чём-то ещё смелее, хотя казалось бы — куда уж больше, и мозг Пети попросту бы окончательно вытек через член.       Ну ничего. Это всё не проблема. Он способный мальчик и быстро научится всему.       Вот, например, Кира уже в полной мере овладел навыком прогибаться в спине и отклянчивать задницу, чтобы получать удовольствие от каждого толчка, приходящегося по простате. Гречкин прекрасно понял, что стоны и его скулёж, тем более, искренний, возбуждают майора лишь сильнее, а его поганый рот с развязными словечками во время секса, доводят Хазина до ручки.       Тяжёлый мерс чуть покачивался, даже от такой небольшой амплитуды скованных в «спартанских» условиях движений. И всё равно это было куда удобнее, чем в Кирюшиной ламбе. Впрочем, там они ещё успеют поебаться и проверить, насколько теснота объединяет.       В конце концов, всегда можно откинуть крышу. Если на улице не снег с дождём, конечно ебашит.       Каждый искренний, громкий стон прошибал током, заставляя ускоряться, касаться, быть ближе и хотеть ещё больше. Хазина сводил с ума даже не сам секс — хотя такого горячего и отзывчивого партнёра у него за всю более чем богатую жизнь не было, сколько эмоции, которые они дарили друг другу в процессе.       Петя обычно не горел желанием эмоционально взаимодействовать с любовниками, сказывался печальный опыт единственной привязанности, но Кира с самого начала так сильно резонировал с ним самим, настолько открыто и искренне на него реагировал, без лицемерия и фальши, настолько очевидно демонстрирует всегда свои эмоции и ежесекундно говорит всё, что приходит в голову, что у Хазина попросту не было шансов.       — Как же в тебе охуенно, пиздец. Ты так нуждаешься в моём члене, так хорошо принимаешь, сладкий мой, — он не менял угол, чутко реагируя на всё более громкие и просящие стоны, жадным взглядом пожирая парня под ним и не имея возможности насытиться вдосталь. Казалось, всегда будет мало.       Поэтому сейчас, сжимая парня в своих руках и вжимая его в кожаный салон, Петя был способен только глухо рычать, постанывая тому в затылок и прижимаясь сухими губами в шею, в скрытое тканью собственной футболки плечо, раз за разом содрогаясь от переполняющих эмоций и жадного кайфа, который так просто дарил ему этот сумасшедший мальчишка.       Его мальчишка. И это уже больше, чем просто охуенный секс. Даже если он сам пока это не признавал.       Всё ещё зажатые губами пальцы мешали дышать Кириллу полной грудью, поэтому дышал через нос он так часто, что со стороны можно было подумать, что он задыхается. Четко сказать, что ему не хватает парень тоже не мог, потому что в таком неудобном положении было неудобно ничего, кроме как принимать в себя член партнёра и биться головой в дверь.       Не терять сознание, не терять сознание, не терять…       Освободив руку из плена горячего рта, Петя приобнял Кирилла поперёк груди, помогая ему приподняться и ещё сильнее выгнуться, тем самым усиливая давление на простату и чувство заполненности. Хазин не слабо приложился-таки затылком о потолок, когда Гречкин буквально упал, впечатался спиной ему в грудак, закатывая глаза.       Если возможно у прямом смысле заебаться до смерти, то у них двоих определённо были всё шансы. Не зря же французы называют оргазм — маленькая смерть.       Трахаясь с девками практически каждый день, Кирилл не запоминал их имена, и вообще сомневался, что партнерши представлялись своими. Ему было, откровенно говоря, плевать. Он всех мог назвать универсально «детка» или на американский манер «бэйба» и дело с концом. А тут у парня само вырывалось имя, которое уж больно сильно нравилось.       Просто сильно нравился мальчик.       — Петя… — выдохнул Гречкин, ощутив майора больше, чем мог до этого. — Мне с тобой очень… хорошо. Ни с кем так не было…       И это стало для Хазина контрольным выстрелом. Собственное имя, произнесенное настолько чувственно и сладко, буквально прошило насквозь и Петю выгнуло в оргазме. Он только подсознательно откинулся назад, буквально падая на заблокированную дверь машины, уронил на себя кончившего от его беспорядочных толчков Кирилла.       Хазин даже зажмурился до искр перед глазами. Только попытавшись отдышаться, он осознал, насколько в тачке стало невыносимо душно и жарко, хоть на улице далеко не тепло. Круто и адреналина конечно дохера, но секс в машине — не самое удобное занятие, о чем свидетельствовали липнувшая от пота одежда и ноющий от удара затылок. Да и трахаться с презервативами было неудобно и бесило неимоверно, один плюс — они впервые не заляпаны спермой.       Гандоны, определённо, практичны, но пиздец неудобно.       Наконец-то Кирюша мог дышать полной грудью, набирая до упора воздух в лёгкие. Он сам не знал, как держался на краю сознания всё это время, но сейчас, в руках Пети он обмяк и немного отключился. Недолго, минут на пять, но провалился будто на сутки.       Ему совсем не хотелось отстраняться, отлипать от майора и даже вытаскивать член из своей распрекрасной задницы.       Ну, а хули, с пробкой же таскался, чем член своего парня хуже.