Тихие волны вероятностей

Я никогда не страдал от скромности. В том смысле, что мне никогда не приходилось мучиться и заставлять себя быть скромным – всё получалось само собой, просто потому, что мне мало что было нужно по-настоящему. А то, что всё-таки было нужно, уже принадлежало мне или становилось моим без особых с моей стороны усилий. Но если бы я и прикладывал какие-то усилия, всё равно меня не посчитали бы нескромным ни в одном цивилизованном обществе, потому что богатствами моими, которые я ценил больше всего остального, были радость от жизни, постоянное ощущение ликующего звона пространства вокруг меня, весёлый ветер, непрерывно играющий на загадочных струнах моей души, и кофе. – Сэр Макс, – Джуффин вглядывался в мои глаза, вероятно, пытаясь найти в них хоть каплю осмысленности, – я понимаю, что ты предпочитаешь на рабочих совещаниях отмалчиваться, добросовестно налегая на паштеты, и полностью одобряю такой подход, но… – я растерянно посмотрел на присутствующих Мелифаро, Кофу и Нумминориха, пытаясь по их лицам догадаться, в чём же собрался упрекнуть меня вдруг замолчавший шеф, и не преуспел. – Но ты уже пять минут не смотришь не только в тарелку, но даже в сторону стола с подносом! Что с тобой, душа моя? Я промолчал – не рассказывать же ему, в самом деле, о том, что меня пригласил на свидание сам Король! – демонстративно схватил горшочек с каким-то дивным, судя по запаху, варевом и снова уселся на свой подоконник с намерением посвятить следующие полчаса незаслуженно обделённому моим вниманием блюду. Кофа одобрительно хмыкнул. – Так нечестно, шеф! – воскликнул Мелифаро. – Наш сбывшийся кошмар отмалчивается, но вы-то потом всё-равно вытянете из него всё, о чем он молчит, а нам придётся мучиться в догадках, о какой новой зазнобе сердца так напряжённо думает этот повелитель двух полутысяч огненнозадых демонов! Эх, когда-нибудь я всё-таки действительно научусь превращаться в настоящий ночной кошмар, специально для Мелифаро! Нехорошо, когда слово расходится с делом. Даже если это его слово и моё дело. Не то чтобы я готов любую сказанную им глупость претворять в жизнь, но когда друг так долго и упорно на что-то намекает, надо уважить желание друга! Но какая же всё-таки у сэра Мелифаро иногда парадоксальная бывает интуиция! Вот как сейчас. Он подумал, что я в кого-то влюбился, не доложив о том ему, хотя на самом деле всё было с точностью наоборот: я думал о том, как поделикатнее дать понять его Величеству Гуригу VIII, что его романтические устремления в мою сторону, как бы это выразиться помягче, бесперспективны. – Продолжай, сэр Мелифаро. Собирался же рассказать о деле, с которым ты помогаешь полиции, ну так и не тяни, – мягко попросил Кофа Йох, делая нетерпеливый жест ладонью. – Макс – тема, конечно, интересная для обсуждения, но мы тут работаем. К тому же эта тема тоже занялась делом – кушает. Я вздохнул и снова промолчал, откусив изрядный кусок хрустящего хлебца с толстым ломтём чего-то копчёного поверх. Зачем возмущаться из-за правды? Я ведь в самом деле ем, ем с большим удовольствием, это действительно важное действо, и это просто прекрасно! Волнение от предстоящей приватной встречи с Королём вполне может постоять в сторонке, в таких непростых обстоятельствах гастрономической эйфории угроза послезавтрашнего разговора бледнеет и… – Он просто волнуется перед сладким-сладким свиданием! – пропел Мелифаро, желая меня подразнить. Он настолько демонстративно не внял резонам сэра Кофы и так упорно не давал мне отвлечься от моей проблемы, что вызвал у меня вспышку гнева, которую я просто не успел вовремя взять под контроль. Я даже не заметил, как оказался возле Мелифаро. Следующее, что я осознал после горшочка с жарким в своих руках, это то, что я держу в одном кулаке ворот цыплячье-жёлтой скабы и край зеленого лоохи – одежда Дневной грёзы была обильно полита соусом, все кусочки мяса уже успели сползти на пол, – а вторым кулаком целюсь в нос коллеги. – Макс, – холодный спокойный голос Джуффина помог мне успокоиться и выдохнуть. Сказать, что я растерялся от произошедшего, – ничего не сказать. Такие вспышки до сих пор были мне не свойственны, и если дестабилизирующее влияние моих дел с Королём будет приводить меня к грани бешенства всякий раз, когда кому-нибудь приспичит что-то ляпнуть, то мне эти дела следовало бы закончить как можно скорее. Я медленно разжал кулаки, глядя в лицо Мелифаро, на котором застыло выражение точно такого же ужаса, как когда он случайно повстречал меня в не самый удачный эпизод моей жизни – когда я, слившись со своим псом Друппи, стал великаном с ушастой собачьей головой и напоминал мрачное древнеегипетское божество. Как бы мне хотелось отмотать время на минуту назад, чтобы не наблюдать сейчас хмурое лицо Кофы, изумлённое Нумминориха и серьёзно-пристальное Джуффина. Но кукиш с маслом мне, а не время назад! И взгляд шефа обещал мне если и не кары небесные, то точно что-то не слишком приятное, например, дотошное выяснение причины моего странного поведения. – Так что с тем делом? – снова обратился Мастер Слушающий к Мелифаро. – Что ты выяснил? – С двумя делами, – отозвался Мелифаро, рассматривая свою украшенную пищевыми разводами одежду и избегая смотреть на меня. – Оба случая – кражи. Причем в этих случаях важно не столько то, что украдено, сколько то, у кого это украдено. Из защищённого, как замок Рулх, поместья сэра Маранги Кусамбы украли две арварохские резные статуэтки божественных буривухов – поддельные, конечно, потому что в Арварохе нет мастеров резьбы по поющему синему камню, там и камня-то такого нет; из подвала особняка родителей нашей Меламори, леди Атиссы и сэра Корвы Блимм, украли несколько бутылок редкого вина. Вот вино, скорее всего, было настоящим и действительно редким! – Маранга Кусамба – это ведь владелец мастерских по изготовлению кристаллов для амобилеров? – уточнил Нумминорих. – Очень богатый человек! – И очень влиятельный, – добавил Джуффин. – И скандальный. – Генерал Бубута, должно быть, волосы рвёт на голове? – с насмешкой спросил Кофа. – До сих пор в его карьере не было таких резонансных дел. Шум, поднятый потерпевшими, наверное, здорово мешает полицейским. – Волосы рвёт Трикки Лай, а не доблестный Бубута, – не согласился Мелифаро. – Наш генерал узнал о громких кражах не из докладов подчинённых, а из “Суеты”, можете себе представить? Беседа коллег меня слегка заинтересовала и, можно сказать, увлекла явной и очевидной бестолковостью совершённых краж. Такие, наверное, мог бы провернуть кто-то вроде меня. Если бы не заскучал уже на этапе планирования. – Магия, я так понимаю, применена не была? – поинтересовался Джуффин. – Иначе я бы уже забрал эти дела к нам, – развёл руками Мелифаро. – А так… собираюсь вот оказать посильную помощь Трикки и его ребятам… – То есть ты ещё не приступал? – удивился шеф. – И не побывал на местах преступлений? Грешные Магистры, ты ли это? – И чем же ты всё это время занимался? – спросил Кофа. – Придумывал остроумные шутки для вашей Ночной задницы, шеф, – бодро отрапортовал Мелифаро и покосился на меня. – Но не был оценён по достоинству. – Это потому, что в шутках ты не преуспел, – парировал я, вновь уравновешенный и веселый, нисколько не угрызаемый совестью – самый обычный старый добрый раздолбай Макс. – И несмотря на это я всё равно то и дело нарываюсь на благодарные взгляды полицейских. Они буквально за каждым поворотом меня поджидают, стоит мне пройти по коридорам их половины Управления. Как думаете, всё дело в моей репутации самого сообразительного детектива на обоих берегах Хурона? – Это значит, что рядом с тобой весело даже подвергаться нападкам газетчиков и возмущённым требованиям потерпевших поймать воров ещё вчера, – рассмеялся я. – Достаточно просто посмотреть, во что ты одет. Как же хорошо иногда вселить немного первобытного ужаса в ближнего своего! Мелифаро не стал отвечать на мою реплику, хоть перекосившаяся рожа красноречиво говорила сама за себя, только выдохнул и произнёс: – Короче, по словам Трикки, его ребята следов магии там не обнаружили, и вообще никаких следов не обнаружили, и вот это-то мне нравится меньше всего. – Хорошо хоть, что не сказал “это самое странное и непонятное”, я б не вынес, – хмыкнул Джуффин одновременно с моими словами: – Тёмный Путь? Мой вопрос прозвучал глухо – я едва успел проглотить наскоро прожёванный кусок пирога, – но Мелифаро, бедняга, аж вздрогнул, хоть мой голос был спокоен. – Можешь себе представить, мне приходила мысль, что воры воспользовались Тёмным Путём, но, во-первых, это не самое распространённое умение, а во-вторых, что поместье, что особняк, имели кое-какую защиту от таких проникновений. Не такую, как в Иафахе, конечно, но для новичков вполне себе непреодолимую. – Не воры, – буркнул я, и все одновременно посмотрели на меня. – Не воры, а вор. Разве не очевидно? Статуэтки и вино украл один вор или несколько, но в обоих случаях одни и те же. – Но Макс, – подал голос Нумминорих, решившись первым прервать недоумённое молчание, – почему ты так решил? Ты что-то знаешь об этом? – Только не говори, мальчик, что ты и есть тот вор, – попросил сэр Кофа, и я не смог бы точно сказать, в шутку он это сказал или всерьёз. – Моя интуиция! – самодовольно пояснил я, сложив руки на груди и приподняв голову. – Ну раз твоя интуиция, то, значит, тоже будешь помогать полиции, пока у нас своих дел нет. Все втроём помогать будете, – хохотнул Джуффин и насмешливо уставился на мою вытянувшуюся физиономию. – Втроём? – Две мои задницы и твоя интуиция. Отличное трио, по-моему.