Тихие волны вероятностей

Время от времени кому-нибудь приходит в голову мысль поскорее избавиться от моего присутствия. И всякий раз это вызывает у меня неподдельное изумление и даже некоторую тревогу: как это меня, великолепного и во всех смыслах замечательного сэра Макса, можно не желать лицезреть настолько долго, насколько это только возможно?! Наверное, то самое невысказанное желание “любите меня, любите как можно сильнее”, с которым рождается в любом из миров любой его обитатель, пустило во мне корни. И не просто укоренилось, но и отросло до неприличных размеров, заставляя переживать неприятные мгновения всякий раз, когда кому-то просто нужно остаться без моего присутствия. – А сейчас выметайтесь отсюда, да не медлите, раз уж подписались на эти дурацкие дела с кражами, – заявил Джуффин Халли, всей позой, жестами и выражением лица демонстрируя нам, как он удивлен, почему мы всё ещё мозолим ему глаза. – Замечу, – возразил я нарочито обиженно, – что подписались вовсе не мы, а один только он, – и легонько тыкнул в грудь Мелифаро, запачкал свой палец соусом, внимательно осмотрел его и облизнул, не заботясь, как это выглядит со стороны – вот ещё, заботиться о таких пустяках. Надо сказать, что мне пришлась по душе удивлённая оторопь, которую продемонстрировали коллеги от моей выходки. Но лучше так, раз уж всё равно приходится уходить, я так считаю. – Послушай, кошм.... э… Макс, – Мелифаро остановился, обернулся ко мне и выставил вперёд ладонь. Мы быстро вышли из кабинета шефа и, как я думал, направлялись к тайному выходу из Дома у Моста, но тут мне пришлось притормозить у двери в его кабинет. – Ты чего это за мной устремился? – А разве мы не идём вместе расследовать кражи? – Лично я иду в свой кабинет переодеваться, – криво ухмыльнулся Мелифаро и потряс испорченным лоохи, на которое я вытряхнул свой горшочек с жарким и, честно говоря, считал, что именно это обстоятельство спасло нос Мелифаро от встречи с моим кулаком, потому что вместе со своим честно заработанным обедом я избавился от изрядной доли злости. – Я-то переживу, но как бы твоя нежная психика не пострадала от вида голого мужского тела, если ты всё же решишь ввалиться ко мне. – Это ж как ужасно ты должен выглядеть, чтобы твой голый вид повредил мою психику? – парировал я, скрывая неуместное смущение за дерзкими словами. – Но так и быть, я не стану нервировать тебя своим взглядом. Если ты по моей вине заработаешь слабость… кхм… интимную слабость, Кенлех мне спасибо не скажет. Как приятно и несомненно полезно время от времени оставлять последнее слово за собой, каждым вздыбившимся волоском на затылке чувствуя негодующий взгляд в спину. Быстрая езда по улицам Ехо всегда меня бодрила и успокаивала одновременно. Чего часто было нельзя сказать о моих спутниках, если те вдруг заводились в амобилере, за рычагом которого я сидел: они вели себя как угодно, но только не благодушествовали. Я решительно подвинул в сторону штатного водителя Управления Полного Порядка, который вознамерился было отвезти господ тайных сыщиков, то бишь меня и Мелифаро, и заместителя начальника городской полиции Трикки Лая на место преступления. Служащий был, скорее всего, новеньким, поэтому не имел пока рефлекса самостоятельно отпрыгивать от амобилера, если к его рычагу уже устремился я. На улице начинало смеркаться, и мои мысли стали приобретать какую-то ясность. – А разве ваш рабочий день не заканчивается… вот уже скоро, Трикки? Почему первый осмотр и опрос потерпевших не может провести кто-то из ваших подчинённых? С заднего пассажирского сиденья донесся тяжкий вздох – уж не знаю, как заместитель Бубуты умудрился его издать, потому что с самого момента нашего лихого старта он как будто и не дышал вовсе. – У меня не просто закончился рабочий день, сэр Макс. У меня закончился мой первый день Свободы от Забот за последние три дюжины дней. На место ещё два с половиной часа назад выехал мой сотрудник, но сэру Кусамбе непременно понадобилось, чтобы его делом занялось полицейское начальство не ниже заместителя, то есть меня, но лучше, если бы сам генерал Бох. – Он, бедняга, не знает, чего хочет! – расхохотался я, представив, как эпично может доблестный Бубута сесть в лужу на первом же шаге расследования. Конечно, я мог ошибаться, а Бубута вполне способен придумать правильные вопросы и задать их людям, которые могут знать на них ответы… Но ржание (иначе не скажешь) Мелифаро рядом подтвердило, что предположения мои, скорее всего, были верны. Однако со стороны Трикки смеха не донеслось – и правильно, вслух смеяться над начальством следует не всякий раз, когда приспичило. Поэтому тот сдержанно продолжил: – Сэр Маранга Кусамба поднял шум в газетах, и мне пришлось взять расследование на себя. – Понятно, мы едем к сэру Маранге Кусамбе. А адрес-то у него какой? – спросил я, с удивлением понимая, что до сих пор ехал, не зная, куда, собственно, нам надо. – Улица Сонных Теней, но, сэр Макс… – Трикки явно пришел в замешательство, – она на правом берегу, а вы пересекли Хурон в сторону Левобережья пять минут назад… Мелифаро, всё это время тихо слушавший наш разговор, решил вставить своё веское слово: – Это нормально для сэра Ночного кошмара, Трикки, – сначала делать, потом думать. – Если не нравится, могу ограничиться ролью извозчика. А головоломки сам решай, – парировал я и в отместку развернулся на достаточно широком безлюдном и безамобилерном перекрёстке, почти не сбавив скорости. И добавил, как только наш амобилер снова встал на все четыре колеса: – В конце концов Джуффин не оговаривал характер моего участия в этом деле. – Как это не оговаривал?! А твоя интуиция?! – голос Мелифаро на нервной почве звучал как приглушённый вопль. – Ну так интуиция – это как раз не про “думать”, а про “делать”. – То есть ты хочешь сказать, что поехал на Левобережье – кстати, как раз в сторону особняка Блиммов – интуитивно? – Возможно, – кивнул я. – В конце концов у них тоже была кража. И ею нам тоже придется заниматься. – Но в первую очередь мы всё-таки посетим дом сэра Маранги Кусамбы, – вклинился Трикки. – Извините, сэр Макс, я уже заверил его, что мы непременно будем у него сегодня. А кражей вина займемся завтра, если вы не против. – Расскажите всё, что вам уже известно об этих грешных статуэтках, – попросил Мелифаро. – Не многое, на самом деле. Две статуэтки из синего поющего камня, изображающие божественных буривухов, бесследно пропали из поместья Маранги Кусамбы. Прежде чем вызвать полицию, означенный сэр вызвал газетчиков из “Суеты Ехо” и полил наше ведомство грязью. К нему направился один мой довольно толковый парень, но сэр Кусамба отказался отвечать на его вопросы, сказав, что его делом должен заниматься кто-то не ниже… Простите, – полицейский вдруг осёкся, – вы просили рассказать о деле, а это к нему не относится… – К делу относится всё, пока не доказано обратное, – ответил Мелифаро, ободряюще улыбнувшись Трикки, а я задумался. Что-то в словах полицейского зацепило мою хваленую интуицию – ага, её самую! – и не давало мне покоя. Оставалось понять, что. Я честно пытался сделать это всё оставшееся время до поместья Кусамбы. И только когда мы с визгом тормозов остановились в самом начале улицы Сонных Теней и, вероятно, сразу перебудили все имевшиеся в наличии тени, я понял. – Трикки, ты сказал, статуэтки бесследно пропали. То есть ты думаешь, что они могли как-то исчезнуть сами? Воров на самом деле не было? – Я пока никак не думаю, но исключать не могу ничего. Трикки Лай направился к невысокому двухэтажному зданию, острым углом выдававшемуся в небольшой перекрёсток. Возле парадного входа стоял полицейский в форменном лоохи и явно поджидал нас. Заместитель начальника о чем-то быстро переговорил с ним и отпустил – вероятно, домой, к жене и детям, судя по тому, как расцвело его лицо. Обычно именно эти причины заставляют расцветать лица людей. Обычно, но не всегда. Моё, например, расцветает от мыслей о предстоящей встрече с Меламори, но, по понятным причинам, неконтролируемое цветение физиономии мне в ближайшее время не грозит. А вот его Величество Гуриг VIII расцветает от кружки клубничного компота в поле видимости и от… Стоп, заклюй меня буривухи! С какой стати я вдруг вспомнил о Короле?! – Наконец-то моей жалобе уделили должное внимание в полиции! – меж тем доносился из соседней комнаты громогласный голос, полагаю, сэра Кусамбы. – Я всего-то просил прислать человека, который мне поможет отыскать украденные у меня вещи! Я вызвал такого человека много часов назад! Но явился он только сейчас, когда добропорядочные люди готовятся лечь спать! Трикки Лай, вошедший сюда раньше нас, ничего не отвечал на слова толстого высокого господина с роскошными усищами, которые сделали бы честь любой щетке для подметания пола во всех подсобках этого прекрасного Мира. Трикки Лай молча, не пытаясь даже слова вставить в пламенную речь, которую Маранга Кусамба, должно быть, репетировал всё время до нашего прихода, осматривал большую стену-стеллаж, перегораживавшую гигантскую гостиную посередине. Похоже, на ней и стояли когда-то статуэтки буривухов, так как крайняя полка была пуста, в то время как остальные оставались заставленными всяким прелестным барахлом, какой я в своё время тоже скупал десятками килограммов. Я поражался удивительному, можно сказать, стоическому терпению Трикки, не терявшему времени даром, и никак не мог отделаться от ощущения, что оказался поблизости от Бубуты Боха, распекавшего своих подчинённых. С единственной только разницей, что сэр Кусамба не поминал унитазы или бычачьи сиськи в каждом предложении. – Куда, я спрашиваю, катится мораль современного человека?! Тащат всё, что плохо лежит! А полиция даже не чеше… – Прекрати. Темная волна негодования, которая поднималась во мне с того самого момента, как я услышал речи потерпевшего, выплеснулась из меня одним-единственным “Прекрати”. Но это было такое “прекрати”, что замерли и замолчали абсолютно все, кто находился в комнате. Это было такое “прекрати”, когда вроде спокойный голос как будто бы вдруг раздается в самом твоём нутре и на подсознательном уровне заставляет слушающих испытывать ужас перед тобой. Когда-то я прочитал, что если сумеешь представить, что говоришь из чакры сватхистханы, можешь напугать кого угодно. Я пробовал много раз, но получилось у меня только сейчас и не то чтобы сознательно. Мелифаро и Трикки удивленно таращились на меня, а сэр Маранга, пошатнувшись на ослабевших ногах и сев в кресло, явно размышлял, стоит ли ему двигаться в ближайшее время. Я не обладал выдержкой Трикки, и наверное на повседневной жизни это обстоятельство могло бы отражаться не очень благоприятно, но при общении с такими вот… потерпевшими моя убедительность оказывалась очень даже к месту. Тем не менее я был уже почти спокоен, от чего, впрочем, выражение моего лица не поменялось. – Так насколько плохо лежали ваши статуэтки, сэр Кусамба, раз их украли? – Они не лежали, они стояли. Вот здесь, – быстро, а главное по делу, что не могло меня не радовать, ответил хозяин дома, а взгляды друзей из настороженных превратились в восхищённые и благодарные. – Две статуэтки синего камня стояли на этой полке, отдельной от остальных? – уточнил я и понял, что это именно такое место, с которого их можно было бы нечаянно смахнуть полой лоохи, если идешь мимо достаточно быстро. – Ваши слуги не могли их просто разбить и выкинуть осколки? – Нет, сэр. На них были наложены сигнальные и поисковые чары, сэр. Ни те, ни другие не сработали. – Божественные буривухи, если я не ошибаюсь? – спросил Мелифаро. – Буривухи, да, божественные. – Ценные? – Бесценные! – Зарегистрированы в Канцелярии Скорбных Выплат? – Всенепремен… – начал было хозяин, но осёкся и попытался несмело улыбнулся: – Господа! Неужели вы подумали, что я сам их припрятал или уничтожил, чтобы получить за них деньги?! Господа, а собственно, кто вы такие-то?! А я всё думал, когда же этот человек догадается спросить, кого заместитель начальника полиции Трикки Лай притащил с собой на место предполагаемого преступления. – Сэр Макс и сэр Мелифаро, – чётко, почти по слогам ответил Трикки, как-то незаметно оказавшийся возле кресла хозяина, заставив того вздрогнуть. – Тайный Сыск занялся вашим делом, сэр Маранга Кусамба. И лучше для вас, чтобы всё это не оказалось банальной халатностью слуг или вашей махинацией. Однако, Трикки тоже умеет работать жёстко. Плохой я всё-таки подаю пример! Плохой! – В какое именно время вы обнаружили пропажу? – Да вот как обнаружил, так сразу и позвал… эээ… журналистов… часа три тому назад, с небольшим. А потом полицию позвал – те, то есть от вас приехали почти сразу. – А если бы полицию позвали в первую очередь, они могли расследовать дело по горячим следам, – язвительно заметил Мелифаро. Это были последние слова, которые я разобрал, как в моей голове раздался голос, обладателя которого я слышать был совсем не готов. “Сэр Макс, смею надеяться, что не отвлекаю вас от важных дел. Простите, если это не так”. – Голос Короля Гурига звучал деликатно и, как мне упорно чудилось, даже слегка виновато. “Вы мне не мешаете, ваше Величество, – поспешил ответить я и сел в ближайшее подвернувшееся кресло. Очень удачно подвернувшееся – я его даже почти не заметил. И уж тем более не проверял, свободно ли оно. Ноги мои ослабели как-то вдруг, и удерживаться на них в вертикальном положении стало решительно невозможно. – Я могу вас выслушать прямо сейчас”. “Выслушивать вообще-то нечего, – Король, кажется, засмеялся. – Я просто хотел узнать, как у вас дела”. На этом моменте я чуть не заплакал – такие сложные и противоречивые чувства овладели вдруг мной. Но я был твердо убеждён, что заниматься этим делом следует только в одиночестве, не посвящая в подробности своих душевных метаний ни посторонних, ни друзей разной степени близости. “Ваше Величество, – я всхлипнул и продолжил, – вы связались со мной, чтобы просто узнать, как у меня дела?! Вы хотите поболтать со мной ни о чём?” “Ваши дела - не “ничего”, сэр Макс. А уж тем более теперь. Я в некотором смысле беспокоюсь о вас”. Я боялся чего-то такого. Ждал и боялся. Нет, я не ожидал, что Король будет назойлив или еще как-то будет мешать мне жить моей обычной жизнью, но считал, что регулярных напоминаний о… обо всем вот этом, что между нами творилось, мне не избежать. “В моей жизни всякое бывает, что могло бы вызвать беспокойство у близких мне людей, это правда, но именно сейчас повода для беспокойства нет, поверьте”. “Я очень надеюсь стать для вас близким человеком, сэр Макс. – Я не чувствовал, что Король просит, он просто констатировал факт своей надежды. Впрочем, мне от этого было не легче. – Вы же не забыли о нашей с вами встрече послезавтра?” А вот это был контрольный выстрел в голову. “Трактир “Золотое марево” за два часа до заката. Я помню, Вваше Величество. Обещал – значит приду”. Кажется, у меня только что появился еще один повод пожалеть нашего блистательного монарха: это ж до какой степени неуверенности во мне он должен был дойти, чтобы поинтересоваться, не собрался ли я его кинуть! “Спасибо, Макс”. “Спасибо, Макс”. Теоретически я понимал, что ничего из сказанного, кроме договоренности встретиться в трактире, ни к чему меня не обязывает. Ну так а когда логичное понимание мешало мне чувствовать так, как я чувствую? “Спасибо, Макс” А чувствовал я, будто некий фрагмент моего ложно-родного мира – мира Паука – вырастает вокруг меня крепкой стеной из белого кирпича. Небольшой фрагмент, как раз чтобы в нём поместился я. Я только в начале, но уже отчётливо вижу, что вот-вот накрепко запутаюсь в силках, сплетённых из крепчайшей паутины. “Спасибо, Макс” - всего лишь два слова, всего лишь очередная ниточка в страшной паучьей западне.