«Bound Gods»

                    — Тебя отвезти на твою новую квартиру, Максим? — поинтересовался Савин, вручая парню внушительную связку ключей. — Обе машины твоего отца находятся там же, на подземной парковке.       Брашинский нахмурился, взвешивая в руке тяжёлый металл. Он до сих пор не пришёл в себя как от отцовского сюрприза в завещании, так и от поведения своего новоявленного бизнес-партнёра.       — Вы ведь всё знали? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Максим.       Сейчас они находились вдвоём. Савин отыскал в секретере бутылку дорогого коньяка, разлил по бокалам и выпивал за здоровье Максима как нового совладельца мужского клуба «Bound Gods». Брашинский пить наотрез отказался, не уверенный, стоит ли праздновать или жалеть о том, на что он согласился. В душу закрадывалось подозрение, что ещё не все сюрпризы раскрыты.       — Конечно, знал, — пожал плечами Влад. — И твой отец знал, что наследство будет для тебя приманкой, но нужно будет захлопнуть ловушку, чтобы ты не убежал. Разве не ты хотел продать или закрыть клуб, как только узнал, что это за место? Твой отец желал, чтобы ты продолжил его дело, а не угробил.       Максим скрипнул зубами. Хорош его отец, ничего не скажешь.       — И ты ведь не откажешься, правильно? — теперь уже утверждал Влад, поигрывая коньяком в бокале.       — Не откажусь, — подтвердил Макс. — Но не сяду с вами в машину, потому что вы уже выпили, Владислав Юрьевич.       — За руль сядет наш водитель, — моментально откликнулся Савин.       — Тогда вы мне совершенно не нужны.       Максим смотрел вызывающе. Ему не хотелось дольше положенного оставаться с Савиным, который вызывал в нём определённые опасения. Он не сомневался, что не только прибыль интересовала Владислава в клубе, но и то, что в нём происходит. В Савине скрывался садист, как и в Дмитрии Брашинском. Парень был в этом абсолютно уверен.       — Давай договоримся, Максим, — Савин отставил недопитый бокал, с чуть приподнятой бровью встречая режущий взгляд. — Ты от меня в любом случае не отделаешься. По крайней мере, в ближайшие четыре года до двадцатипятилетия. А потому советую тебе найти со мной общий язык — это на руку будет нам двоим. Если ты думаешь, что получил наследство — то ошибаешься. Впереди бюрократическая канитель со всеми налогами, справками и опротестованием. Уверяю тебя, Аня, вторая жена Димы, не смирится с подачками, которые ей достались. Ты для нее внебрачный ребёнок, которого Дима пожалел и признал своим, но не более. Это ясно?       — Вполне, — процедил Максим сквозь стиснутые зубы. Он допускал вероятность того, что Анастасия может начать скандалить из-за наследства. Владислав говорил разумные вещи. Но смириться с тем, кто скрывается под невозмутимой маской Савина, было не так просто.       — Замечательно, — кивнул Владислав. — А ещё в ближайшее время мы будем очень часто с тобой видеться. Во-первых, чтобы окончательно подтвердить твоё право наследования. Во-вторых, дел накопилось немало, тебе нужно всему научиться, а ты ещё в университете. А в-третьих... — Владислав оглядел с ног до головы Максима. — По ходу разберёмся. А сейчас я вызову нашего водителя. Он отвозит клиентов домой, если они кхм... не в состоянии сами сесть за руль, — последние слова были настолько двусмысленны, что Максим прищурился. Но Савин проигнорировал недовольство парня, добавив: — Кстати, нашего водителя зовут Роман. Советую тебе уже сейчас запоминать всех по именам. Это будет неплохо для начала.       Мысленно Максим уже сотни раз в матерных выражениях разъяснял Савину всё, что о нём думает. Вслух — не сказал ничего. Савин несколько секунд подождал, потом с лёгкой полуусмешкой повёл парня к парадному входу. Добирались они намного быстрее, пропустив основные залы для клиентов, через служебные помещения. Поймав одного из работников, Владислав попросил отыскать некоего Романа и подать машину.       Продолжая игнорировать Савина, Максим просчитывал свои действия в ближайшем будущем и сопоставлял всё, что знал на сегодняшний день. Отец старательно подготовился к своей смерти. Нужно отдать должное: Савин был тем человеком, на которого можно было бы рассчитывать, если бы клуб являлся просто клубом. Но есть это самое чёртово «но»!       Ясно, что Савин преследует свои цели. Дождаться, когда Максим полностью сможет распоряжаться наследством, и выкупить долю партнёра? Малоправдоподобно, хотя возможно. Или он предпочитает ничего не смыслящего в бизнесе студента, чем вторую жену Брашинского-старшего, которая может испортить ему игру? Более вероятно. Или, возможно, Савин хочет чего-то от самого Максима? Вон как вцепился в него. Однако это попахивает откровенной паранойей.       Максим так и не пришёл к определённому выводу, когда Савин объявил, что они на месте. Выйдя из машины, парень поднял глаза к небу, рассматривая многоэтажку. Творение буйной фантазии какого-то архитектора, элитный жилой комплекс, возвышалось на добрых двенадцать этажей и было окружено аккуратно засаженными деревьями-клонами. Форма здания была похожа на букву «П», во внутреннем дворе которого находились детская и спортивные площадки. Выкрашенное в бежевые и коричневые цвета, оно производило солидное впечатление.       Савин позвал его за собой, дождавшись, пока Максим вволю налюбуется. Парень бросился за ним, ведь ждать его Владислав не собирался. Первым делом Савин показал ему обе его новые машины, но долго их изучать не позволил, заметив, что у него не так много времени, а Максим всегда успеет. С неохотой парень расстался с обеими красотками, пообещав себе в ближайшее время разобраться с водительским удостоверением, чтобы встречать Машу, свою девушку, на великолепной иномарке. Представив то, как он будет хвалиться своим наследством, Максим почувствовал прилив бодрости и энтузиазма.       Квартира его была на двенадцатом этаже. С лифтами проблем, Максим решил, не будет, так как их в наличии насчитывалось три, а техобслуживание в таком доме должно быть на славу. Да и всё вокруг было чистым и опрятным, что немало приводило в замешательство. Максим сам не раз разрисовывал стены тёмных и старых подъездов, то желая подгадить кому-либо, то передавая незамысловатое признание в любви какой-нибудь девчонке, как и все мальчишки в подростковом возрасте. Но он был уверен, что скоро привыкнет.       К хорошему привыкают быстро.       Торжественно открыть квартиру Савин разрешил Максиму. Массивная дверь поддалась, пропуская в прихожую.       Потолки были высокие, выше трёх метров, прикинул парень. Если поначалу он думал, что квартира будет напоминать клуб, то ошибался — здесь оказалось намного светлее и уютнее, хотя чувствовалось, что здесь живёт мужчина. Крутя головой по сторонам, Максим с дико бьющимся сердцем осматривался — радость продолжала бурлить в нём, грозя перелиться через край.       Однако что-то не давало покоя. Его отец умер, а квартира была слишком жилой. Разве её не должны были опечатать или типа того?       Прежде чем он успел что-либо спросить, из глубины квартиры послышался шум. Максим удивлённо посмотрел на Владислава, словно ожидая ответа на немой вопрос, но Савин молчал, с лёгкой полуулыбкой ожидая, когда некто выйдет к ним. Возможно, домработница?        — С возвращением, Мастер, — произнёс чей-то мужской голос, а потом и показался его хозяин — парень, старше Максима примерно года на два-три. У него были слегка отросшие, выкрашенные в чёрный волосы, делавшие его похожим на подростка-эмо, и очень светлые серые глаза — сочетание получалось потрясающим. Парень был одет в длинную майку и джинсы — тоже чёрные. На левой брови у него красовался пирсинг, на ключицах виднелся край татуировки. Шею закрывал кожаный ошейник с металлическим кольцом впереди.        На домохозяйку парень не смахивал никоим образом.        Владислав словно не удивился ни тому, как его назвали, ни появлению парня. И в ответ на его короткий кивок незнакомец, поколебавшись, медленно и плавно опустился на колени, уставившись в пол с видом покорного раба.        — Добро пожаловать домой, хозяин, — тихо произнёс парень-эмо, явно обращаясь к Максиму. Брашинский неожиданно понял, что всё это время непроизвольно отступал и сейчас спиной упирался в закрытую дверь, словно пытаясь просочиться сквозь неё на лестничную площадку — подальше от этого дурдома.        — Какого чёрта?! — Максим перевёл взгляд с коленопреклонённого парня на внимательно наблюдающего за всем Владислава.        — Максим, познакомься, это Сергей, — Савин повёл рукой в сторону незнакомца, словно предлагая оценить его вид. — Это... саб твоего отца. Теперь он хочет быть твоим.               *****               — Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?! — спросил в ярости Максим, стараясь не смотреть на молчаливо ожидающего Сергея. Обращался он к Савину, так как буквально видел удовольствие в его карих глазах: садист откровенно наслаждался паническим испугом и бешенством Брашинского.        — Это Сергей. Он был сабмиссивом твоего...        — Это я слышал! Да встань ты уже наконец! — повернувшись к парню, жёстко приказал Максим, словно хлестнув ударом плети. Он не заметил, как сузились глаза Савина. Сергей тут же вскочил на ноги. — Какого чёрта мой отец здесь творил?! Вы знали, что он будет меня тут ждать?! — повернулся Брашинский к Владу.        — Знал, — коротко ответил Савин.        — Тогда...        — Давай пройдём в гостиную и там поговорим, — с металлом в голосе произнёс Владислав. Максим замолчал — ещё немного, и это будет походить на истерику. — Серёжа, сделай нам кофе.        Дождавшись, пока парень кивнёт и покинет коридор, Влад повёл Максима в гостиную — большую светлую комнату, центром которой являлся огромный бежевый диван и огромный плазменный телевизор напротив. Впрочем и Брашинский, и Савин предпочли кресла.        — Только не говорите мне, что его трахал мой отец.        Максим запрокинул голову и закрыл глаза, словно желая отгородиться от сумасшедшего мира. В мысли лезли картинки того, что могло происходить в коридоре, в гостиной этой квартиры, в спальне... Сергей казался старше, но не намного, и годился Дмитрию Брашинскому в сыновья.        — Дима его не трахал. Его трахаю я, если тебя это так волнует.        Максим медленно открыл глаза и уставился на Савина, пытаясь переварить полученную информацию.        — Какого... — он замолчал, когда вошёл Сергей с подносом и стал сервировать низкий диванный столик. Делал он всё так же — на коленях, словно это было для него привычно. Владислав окликнул его и велел выйти. Поколебавшись, Сергей кинул внимательный взгляд на Максима и вышел, плотно прикрыв за собой двустворчатые стеклянные двери. — Рассказывайте. Почему он... мой? Кто-то говорил, что рабства у вас нет, — напомнил со злостью Брашинский.        — Рабства... в твоём понимании нет, — ответил Савин. — Он сам, добровольно, хочет, чтобы ты занял место своего отца.        — Ни-за-что, — чётко и раздельно процедил Максим. — Заберите его себе. Вы же сами сказали, что вы его... трахаете.        — Я трахал его по просьбе Димы. Сейчас Сергей хочет служить тебе, — повторил Савин. — Просто позволь ему это.        Максим раздражённо посмотрел на Владислава. Возникало желание послать его куда подальше, но Брашинский его старательно топил в душе. Не хватало ему открытой ссоры с Савиным, который словно этого и добивался.        — Ему это нужно. Тебя никто не заставляет его трахать или проводить «экшен». Ему нужно просто подчинение. Когда-то мы с Димой его спасли. Его изнасиловала компания пьяных придурков, с которыми он связался по глупости. Мы его нашли грязного, окровавленного, перепачканного в сперме в переулке за каким-то второсортным баром. Мы с Димой сделали всё, чтобы он выжил — отправили в лучшую больницу, разыскали родителей, наняли лучших психологов. Но он получил травму, которая сделала его мазохистом. Ему нужна боль, нужны унижения, нужен секс с мужчинами. Большую часть времени с ним проводил Дима, потому он слишком сильно воспринимает его. Я же скорее дополнение.        Рассказ заставил Максима поёжиться. Савин знал, что и как сказать, чтобы надавить на чувства — это было несомненно. Максим бросил мимолётный взгляд на закрытые двери, не представляя, что можно добавить. Он не хотел связываться ни с клубом, ни с этим мазохистом. Но собственная жадность заставила его принять условия отца, а сейчас он был вынужден смириться с присутствием в квартире какого-то ненормального.        — Он нормальный, — словно прочитав мысли Максима, произнёс Савин.        — Судя по вашим словам, нет, — отрезал Брашинский, нетерпеливо вскочив со своего кресла, чтобы подойти к окну, открывающему потрясающий вид сверху. От высоты кровь забурлила, как и обычно, даря непередаваемый словами адреналин и радость. — Отец ещё что-либо мне оставлял?        — Ах да, — словно только сейчас вспомнил Савин. Максим медленно развернулся к мужчине, поднявшемуся и протягивающему ему белый запечатанный конверт. — Отец оставлял тебе письмо со всеми пояснениями. По поводу клуба, по поводу Серёжи и прочего.        Конверт буквально обжигал руки Максима, но больше того — взгляд Савина. У них был почти равный рост, может, лишь на пару сантиметров Владислав выше, но Брашинского приводило в бешенство поведение Влада.        — А раньше вы не могли его отдать?! — возмутился Максим, изнывая от желания врезать кулаком по лицу Савина.        — А раньше ты не спрашивал, — пожал плечами Владислав. — Ты настолько увлёкся свалившимся наследством и тем, что делают в клубе, что даже не поинтересовался, как жил твой отец и где был похоронен.        Максим вспыхнул. Он думал о том, чтобы навестить могилу отца, но рядом с Савином думал лишь о наследстве и о клубе. Да и занятия в университете никто не отменял, как и гулянки с друзьями, работу над курсовой и прочие мелочи. Он собирался сходить на кладбище. Действительно собирался.        — Максим, я уже говорил тебе, что хочу наладить с тобой отношения. Мой юмор иногда бывает несколько... чёрным или извращённым, но придётся тебе к нему привыкнуть и не воспринимать близко к сердцу. Постарайся научиться мне доверять.        Если бы это было возможно! Максим фыркнул, потом отвернулся, вскрывая конверт. Руки немного дрожали от злости, потому рвал он криво, но письмо внутри не пострадало. Развернув сложенный вчетверо кусок бумаги, Максим погрузился в чтение.        Коротко говоря, отец рассказывал ему о себе, о клубе, о Сергее и Савине. Он просил поддержать его, взять бразды правления, даже если поначалу Макс будет от этого воротить нос. Он просил позаботиться о Сергее Карпове, принять помощь Владислава, который обязательно его всему научит. Почему Максим должен нянчиться с парнем, который даже старше его, он не понимал, хоть убейте. Однако не принять последний завет отца было кощунством, о чём непременно напомнит его ближайший друг и партнёр по бизнесу.        — Хорошо, он останется, но пусть со своими извращениями ко мне не лезет, — выдохнул Максим. Его взгляд вновь вернулся к окну — завораживающая высота отгоняла все проблемы на задний план.        — Замечательно, — удовлетворённо заявил Савин прямо за его спиной. Максим дёрнулся, не ожидая, что тот стоит так близко. Все чувства сбились в кучу, а потом вспыхнули новым огнём злости.        Савин трахал парня, который перенёс тяжёлое изнасилование. И более того, он скорее всего делал что-то и похлеще.        В глазах Максима мужчина опускался всё ниже и ниже.        — Видимо, мне следует вернуться в клуб, так как сейчас я там нужнее и желательнее, — протянул Влад, прочитав всё о себе во взгляде Максима. Тот кивнул, не собираясь возражать. — Позвони, когда будешь переезжать. На этой неделе ты уже был в клубе, по правилам ты должен снова там побывать завтра или послезавтра. К тому же мне нужно будет проведать Сергея. Я сейчас поговорю с ним о тебе, а потом уйду. Думаю, ночевать ты будешь у матери? — Максим подтвердил, и Савин пошёл на выход. — Тогда до встречи.        Несколько долгих мгновений парень смотрел на двери, за которыми скрылся Влад.        Не так он представлял себе самостоятельную жизнь.        От мыслей его отвлекло появление в дверях Сергея. Максим насторожённо уставился на него, ожидая, что тот вновь будет ползать перед ним на коленях, но парень лишь предложил ему показать квартиру. Отказываться было глупо, потому несколько минут спустя он уже осматривал свою новую собственность.        Квартира была огромной, и Максим невольно задумался о том, зачем двум людям столько лишнего места. Просторная современная кухня поражала своими полированными поверхностями. Сам Брашинский редко готовил, потому оценить в полную меру не мог, но Сергей сказал, что этим в основном занимается он, и раз в день к ним приходит домохозяйка, которая убирается, закупает продукты по списку, если нужно, а также иногда может состряпать что-то съедобное. Больше всего Максима порадовали разные комбайны и машина для приготовления кофе — легко и просто, самое то для него.        Две спальни — одна принадлежала отцу, вторая — Сергею. Выгнать из своей комнаты парня было невозможно, а значит, Максиму придётся занять комнату Брашинского-старшего, хотя тут попахивало суевериями и неприятием. Отцовская спальня была больше: огромная двуспальная кровать прямо под открывающимся люком, позволяющим наблюдать прямо из кровати за звёздами — о таком парень мечтал в детстве. Отдельная гардеробная с одеждой, которую Максим пообещал обязательно выбросить и сжечь, и ванная комната с душевой кабинкой и просторной ванной. Спальня Сергея была скромнее, и стены в ней были забиты книгами. Максим невольно удивился, просмотрел несколько корешков, отметив оригинальные издания Толкиена и Шекспира. Заметив интерес Брашинского, Сергей объяснил, что заканчивает университет по специализации «Английский язык и литература».        Это совершенно не вязалось с образом секс-раба в глазах Максима, но что-либо спрашивать он не стал. В углу у окна стоял письменный стол, на котором стоял ноутбук и стационарный компьютер. Монитор мигал с раскрытыми страницами сайта. Из любопытства Максим хотел было посмотреть, но Сергей оказался быстрее, моментально свернув все окна.        Настроение Максима упало — он краем глаза всё-таки успел заметить и догадаться, что это было порно. Адекватное поведение Сергея ввело его в заблуждение, ведь он почти стал считать его нормальным человеком, но тот был мазохистом и геем в придачу. Заметив, что Максим нахмурился, парень принял виноватый вид и попросил прощения, что подлило лишь масла в огонь.        Остаток экскурсии Брашинский молчал, выслушивая объяснения Сергея. Он задумался о том, что пережил в своей жизни этот парень и кем он в результате стал. Если на вид его Максим мог не обращать внимания, так как даже в его собственном университете было полно таких эмо, панков и прочих неформальных личностей, то наклонности всё же настораживали. Однако когда тот вёл себя так, нормально, ему казалось, что Савин пошутил. Но вспоминая голос, которым он рассказывал историю жизни Карпова, Брашинский был вынужден отказаться от такой мысли. С таким не шутят.        В конце концов он так погрузился в свои мысли, что пропустил мимо ушей вопросы Сергея.        — Что? — переспросил Максим, ненароком посмотрев в глаза парня. Слишком светлая радужка буквально зачаровывала, так что взгляд в них тонул. Тряхнув головой, Максим всё-таки догадался. — Ты что, линзы носишь?        — Да. Дмитрий Евгеньевич настаивал на этом, да и зрение у меня хромает, — ответил Сергей, чуть сдвинув брови. В глазах появилась печаль. — Не нравится?        — Не очень. А нормальные, обычные линзы у тебя есть? — поинтересовался Макс. Сергей кивнул. — Слушай, носи нормальные. Я не отец и заставлять тебя что-то делать не собираюсь.        При этих словах на лице парня мелькнула тень сожаления. Максим вспомнил слова Савина.        — Послушай, я нормальный парень, потому могу предложить тебе только свою дружбу, но её тебе придётся заслужить, ясно? — решил напрямую выразить свою позицию Брашинский. — Если тебя не устраивает что-либо, я не держу. Владислав Юрьевич тебя примет с распростёртыми объятьями. А ещё у меня есть девушка... Чёрт, я же ей обещал позвонить! — стукнул себя по лбу Максим и быстро вышел на балкон, закрывшись изнутри.        Он по памяти набрал номер и нетерпеливо выглянул на улицу, дожидаясь, когда затихнет мелодия, которую поставила себе Маша. Несколько секунд спустя до него донёсся мягкий и нежный девчачий голос:        — Привет, Макс! Как я по тебе соскучилась!        Максим довольно улыбнулся, распахнув створки балкона и улёгшись на парапет. От высоты захватывало дух, но в то же время возникало дикое ощущение страха, что бетон обрушится под ногами.        — Привет. Я тоже скучаю. Жутко просто. Хочется тебя схватить и обнимать. Ты там долго ещё?        — Долго, — разочарованно выдохнула Маша. — Может, на день раньше смогу вернуться, но не больше. Ты как там? Я знаю, что вы редко с отцом виделись, но узнать, что он умер — это больно... Мне так хочется быть рядом с тобой сейчас.        — Мысленно будь со мной рядом, и я сверну ради тебя горы, — пошутил Максим. Мысли невольно вернулись к Савину. Он обвинял Максима, что тот думает лишь о деньгах. Весёлый смех Маши отвлёк его немного.        — Ты совсем глупый. Смотри там, стал богатым, так сразу начнёшь на других засматриваться! Или другие начнут тебя соблазнять!..        — Ни за что, — клятвенно пообещал Максим, не замечая, как расплывается на лице улыбка. — Я не соблазняемый!        — Смотри мне! Приеду, буду проверять! Найду помаду на рубашке, всё, развод и девичья фамилия...        Мягкий голос Маши, её интонации и шутки, пусть и старые и заезженные, лились бальзамом на душу Максима. Хотелось поделиться с ней всем, что случилось, но разве можно такое рассказать своей девушке?       Так же шутливо расставшись, он завершил вызов и задумчиво постоял ещё, рассматривая людей и машины внизу.        Он большую часть жизни боялся до жути высоты. Но в какой-то миг всё поменялось, и теперь она манила, захватывала так, что не было возможности описать. И всё равно в душе таился страх. Взбитый и смешанный коктейль удовольствия и ужаса перед бездной.        Интересно, может ли это чувство с чем-либо сравниться?..