«Bound Gods»

             Глава посвящается Тишке и Касанди, которые в очередной раз не могут измерить любовь друг к другу подручными средствами.       Трахайтесь уже, а?       — Что?..       — Стой, дослушай, — оборвал возмущение Максима Сергей, заметив, как тот сверкает глазами. — Я не имею в виду секс! Если ты хочешь меня избить, я готов добровольно тебе это позволить, но в рамках сессии.       Сергей выжидательно замер, глядя на Брашинского. Подходить близко он, очевидно, опасался, так как Максим мог не сдержаться, и был прав. Брашинский находился на грани очередного взрыва.       Великодушное предложение Серёги хотелось засунуть куда подальше без какого бы то ни было глубинного смысла. Максим однозначно понимал, что его только что опустили ниже плинтуса, предполагая, что он такой же, как Дмитрий и Владислав. Против отца он ничего не имел, так как недавно выяснилось, что он не знал о том ничего: Брашинский-старший умел хранить тайны о себе. А вот Савин вызывал в нём непреодолимое внутреннее отвращение после сессии, после всего, что он ему сказал в машине, после того, как видел его позор в лифте. И уподобляться Владу и ему подобным Максим не собирался.       — Да хоть как! Я не собираюсь заниматься этим! — подчеркнул последнее слово Брашинский, вскочив единым махом с кровати.       Сергей возвёл глаза к потолку и вздохнул, скрестив руки на груди. Длинная чёлка уехала набок, открывая его бледное лицо.       — Я не требую от тебя моментального ответа и нарываться на новую драку не желаю, — Сергей тактично отступил к двери. — Просто подумай.       С этими словами Карпов удалился. А наутро ушёл раньше, чем проснулся Максим, оставив на столе записку и завтрак в виде тостов и омлета. Брашинский был рад, что остался один во всей квартире, и, отчаянно зевая, отправился в душ. Совершив все положенные ему водные процедуры, Максим ушёл в дебри Интернета, дожидаясь обеда — Маша должна была приехать на двенадцатичасовом поезде. Впрочем не успел Брашинский оглянуться, как время пролетело. Собрав рюкзак и одевшись, Максим выскочил, то и дело посматривая на мобильный.       Ещё вчера он отклонил два вызова Маши, а потом не мог до неё дозвониться: видно, девушка на него обиделась за бесцеремонное игнорирование накануне приезда. С утра она сбросила короткую смску, интересуясь, будет ли он встречать её, и Максим ответил согласием и извинениями. Потому сейчас ему важно было не опоздать и не подвести свою девушку из-за потрепавших ему нервы последних дней.       Успел он вовремя — над его головой как раз разносилось объявление о прибытии поезда. Сориентировавшись по платформам и путям, Максим подождал, пока грохочущий по рельсам поезд остановится и затихнет, и принялся отыскивать нужный вагон. Ещё в окне он заметил смутную фигуру девушки и её помахивание рукой. Зная, что сейчас толпа на выходе не позволит ей выйти какое-то время, Маша приоткрыла верхнюю часть окна и по плечи высунулась наружу. Максим широко улыбнулся, подходя к ней.       — С приездом! — искренне порадовался Брашинский, хватая ладошку девушки и сжимая в руках. Маша ответила ему улыбкой. Почему-то рядом с ней ему хотелось романтики. — Я соскучился!       — Я тоже.       Отпустив нежную ладошку, Максим, подпрыгнув, вцепился в раму окна пальцами и подтянулся повыше, пока лицо Маши не оказалось рядом, а его губы — на расстоянии одного вдоха. Девушка испуганно посмотрела по сторонам, опасаясь, что кондукторы начнут ругаться, но Максим тихо шикнул, чтобы она не волновалась. Маша чуть покраснела, закрыла глаза и поцеловала своего парня, по-видимому, решив простить его проступки ранее. Впрочем, Максим всегда любил подурачиться, привлекая излишнее внимание. И потому никогда не жаловался на дефицит подруг.       Мышцы заныли, не выдерживая долгого висения в неподвижном состоянии, пальцы заскользили по раме. Неохотно отпустив мягкие губы Маши, от которых исходил слабый привкус чая и мятного орбита, Максим спрыгнул на асфальт. Людской поток спешил к переходам, толкая его со спины, пока Брашинский терпеливо ждал, когда толпа разойдётся. Маша скрылась в поезде и через некоторое время спустилась по ступенькам, передав ему свои чемоданы на колёсиках. Максим наконец прижал её к себе, вдыхая цветочный аромат её коротких пушистых волос.       — О, теперь я вижу, как ты соскучился, — засмеялась Маша и ловко вынырнула из-под руки, подхватывая сумки. — Поехали домой. Я так устала, что просто ужас.       Рыжая, невысокая, достающая ему до плеча, худенькая, что иногда Максим жаловался, что её не за что ухватить, Маша Нагорная несла в себе позитив и хорошее настроение. И пусть Максим вспоминал Влада и Серёгу практически каждое мгновение, сравнивая и пытаясь понять, что обоих прельщает в мужском сексе и однополых отношениях, он не мог не радоваться, что его подруга наконец вернулась к нему. И он не мог дождаться, пока они останутся вдвоём в её комнате, когда всё понимающие родители уйдут в магазин или к знакомым.       Всю дорогу в такси Брашинский приставал к Маше, прижимаясь ближе и требуя поцелуев. Девушке было приятно поначалу, ведь видно было, что Максим соскучился, но вскоре она стала раздражаться и стукнула по наглым рукам. Парень прекратил домогательства, изобразив обиду, но стал послушно отвечать на многочисленные вопросы о самочувствии и своих делах, избегая некоторых особо неприятных тем о Серёге и Владе.       Маша жила с родителями в их трёхкомнатной квартире. Они были в курсе того, что дочь встретит Максим, и хорошо относились к парню, благословляя их союз, хотя не раз и не два Брашинский получал нарекания в излишней наглости и прочих своих грехах от матери. Впрочем, он нисколько не волновался по этому поводу. Наблюдая за тем, как бурно восторгается отец дочкой, к её смущению нахваливая, какая красавица и умница у него выросла, Максим испытывал разные чувства. Однако в голове крутились другие мысли. Он очень хотел наконец остаться наедине с девушкой.       Едва он зашёл в её комнату, втаскивая тяжёлые чемоданы, как повернулся и прижал Машу к двери, незаметно закрывая на щеколду.       — Макс! — вспыхнула девушка, когда его губы прошлись по обнажённому изгибу шеи. — Прекрати!       — Ну я так соскучился, — пробормотал Максим. Он и правда давно её не видел.       — Я тоже, но я... — Рука парня пробралась под кофточку, обхватывая упругую выпуклость груди, обтянутую кружевом. — Максим!       Уже без каких-либо намёков на шутки Маша оттолкнула Брашинского, сверкая глазами. Максим невольно поморщился, осознав, что поторопился и разозлил подругу.       — Слушай, это уже слишком! — заявила Маша, одёргивая кофточку и поправляя бюстгальтер. — Я только с дороги, грязная и уставшая!       — Послушай, просто я так давно тебя не видел... — развёл руками Максим. Объяснять, что у него не было секса две недели и проблем выше крыши, он не стал. Девушка и сама могла почувствовать, насколько твёрдый ниже пояса. — И я люблю тебя любой.       — И поэтому нужно начать сразу с секса? — обиженно проронила Маша, отворачиваясь. Вероятно, ей польстили слова, насчёт «любой», но она не желала идти на поводу наглости парня. А возможно, она и правда устала с дороги.       — Маша... — сделал очередную попытку Максим, обнимая за плечи девушку и намереваясь поцеловать. Однако вновь натолкнулся на сопротивление и явное нежелание. Злость поднималась с глубины души, он очень хотел настоять на своём. Маша — его девушка! Разве не могут они просто взять и переспать без лишних разговоров?       Досадливо поморщившись, парень отступил. Он и правда переходит черту.       — Макс, спасибо, что встретил и помог доехать, но лучше я пока приму душ и приду в себя, — заметила Маша, тряхнув рыжими волосами. — Давай лучше завтра встретимся, сходим куда-нибудь, а?       Глубоко вздохнув, Брашинский попытался побороть раздражение. Откровенно говоря, он просто жаждал завалить Машу и заняться сексом, чтобы доказать себе, что всё с ним нормально после перипетий последних недель. Но, видимо, его планы будут не реализованы из-за его собственной нетерпеливости.       И ведь не сознаешься девушке, что нужно доказать себе свою мужественность.       — Маш, прости, — покаялся Максим. Девушка внимательно посмотрела на него, слабо улыбнулась и подошла ближе, тонкими руками обнимая за талию.       — Ничего, я понимаю, что тебе было тяжело, — она невесомо коснулась его губ своими, отодвинулась и взглянула в глаза. — Тебе нужно отдохнуть.       — Наверное, — согласился Максим, не особо веря собственным словам.       Он вспомнил вчерашнее. Сергей говорил ему, что он на грани и может взорваться в любой момент. И пострадать могут близкие. Максим не сильно верил его словам, но сейчас понимал как никогда, что ему не хочется тратить время на то, чтобы Маша отдохнула, пришла в себя и была готова. Не хотелось никаких прелюдий, цветов и прогулок. Просто секс, немного грубый и без нежностей.       Лучше уйти, пока он не натворил проблем. А завтра со спокойными нервами встретиться со своей девушкой.       Быстро распрощавшись с Машей, Максим вышел на улицу. Погода портилась вместе с его настроением — над головой сгущались тёмные кучевые облака. Встав у козырька ближайшей остановки, Максим задумался, как ему теперь быть.              ******              Могила уже начала зарастать травой. Примерно так же чувствовал себя Серёга — на душе начинали рубцеваться раны, хотя смириться со смертью всё равно невозможно. У него было время, но он его упустил. Ведь врачи предупреждали, что со своим слабым сердцем и нагрузками Дмитрий Брашинский долго не протянет.       Устроившись на изгороди, как и каждый раз, когда он посещал могилу, Сергей уставился на надгробие. С появлением Максима всё слишком осложнилось. Карпов не раз сталкивался с такими людьми: с одной стороны, они честно и открыто выражают свою точку зрения, с другой — они держатся только одной точки зрения, своей собственной. Переубедить их весьма трудно.       Злость и раздражение Максима были физически ощутимы. Хищник, попавший в ловушку и скалившийся на любого, кто подойдёт ближе, хотя ему просто хотят помочь. Для обезумевшего от неволи зверя любой был врагом. Не то чтобы Сергей жаждал ему помочь, однако он считал это своим долгом. По крайней мере, по отношению к умершему хозяину. Карпов не простит себе, если останется в стороне.       Конечно, предложение было глупым и вряд ли Максим согласится хотя бы на одну-единственную сессию, хотя это могло бы снять стресс. Сергей не был дураком и подставляться не собирался — если что-то и получится, то Владислав будет недалеко, чтобы не дать молодому Доминанту перейти черту. Клуб был удобен тем, что пары могли не искать по всему городу нужные им девайсы или средства фиксации, а также могли подобрать себе помещение по вкусу — от подземелий до роскошных спален королей. Антураж был одной из особенностей клуба, многое он выигрывал на фетишах своих членов, готовых заплатить огромные деньги, чтобы окунуться в мир своих фантазий. Для многих Тема была игрой, для других — жизнью, как для Сергея.       All the world's a stage,       And all the men and women merely players:       They have their exits and their entrances;       And one man in his time plays many parts...¹       Прошептав давно выученные наизусть слова, Сергей усмехнулся. Он играл много ролей в своей жизни: сперва в школе, изображая ничем не отличающегося от толпы парня, потом вдруг сорвался, решив, что не стоит скрывать свою ориентацию. Он точно не помнил, кажется, тогда ещё была история с одноклассником, которому он признался, а после — понеслось-поехало. Оскорбления, унижения, издевательства, вынужденное изгнание и изоляция — всё приходилось терпеть, надевая маску равнодушия. Доверчивый по натуре Сергей был раздавлен тем, насколько предательской может быть человеческая натура.       На волосы упали первые капли дождя. Сергей терпел, надеясь, что это всего лишь кратковременный дождь, но когда влага стала проникать за ворот под куртку, поднялся, накидывая капюшон на голову. Пора бы вернуться домой. Ещё неизвестно, что принесёт вечер — новую драку или долгожданный мир.       Но повернувшись, он удивлённо замер. Недалеко под берёзой, склонившейся от тяжести капель воды на листьях, стоял Брашинский, такой же промокший насквозь, как и Карпов. Засунув руки в карманы куртки, он хмуро смотрел на Сергея.       — Я уже ухожу, — успокоил его Карпов, обходя парня.       — Знаешь, ты был прав, — слова Максима остановили Серёгу на полпути. Брашинский же продолжил напряжённым от чувств голосом. — Я едва не сорвался на собственной девушке.       Сергей молчал, позволяя высказаться Максиму, а капли дождя всё продолжали стекать по его лицу и волосам.       — Всё задрало. Почему отец раньше не связался со мной, если знал, что ему недолго осталось?       — Я уже говорил. Он боялся, что ты его не поймёшь, — повторил Сергей.       Жизненный путь Брашинского-старшего напоминал метания зверя, пойманного в клетку. В СССР не было секса, не было геев, не было Темы — свои увлечения и наклонности Дмитрию приходилось скрывать, в нужный час закончив университет, женившись на положительной и одобренной родителями женщине, чтобы заслужить право на независимость. С развалом Советского Союза многие ранее не доступные вещи стали возможны, страна стала открытой, и Дмитрий решился сначала на многочисленные измены, а потом и на эксперименты.       Он совершил много ошибок, не в силах принять самого себя. Сергей его прекрасно понимал, как и то, насколько ему повезло, что он встретил Савина и Брашинского.       — А после его смерти вот возьму и пойму? — огрызнулся Максим. Сергей пожал плечами. — Ты можешь сказать, зачем он выдумал такие условия?       — Нет, не смогу, — тихо прошептал Карпов. — Ты был для меня табу. Он не хотел, чтобы ты знал обо мне или клубе. В последние месяцы он сильно переживал, потому что не мог выбрать между вами. Клуб и Тема стали для него жизнью, это было его наследие, которое он хотел передать тебе. Думаю, это была его попытка как-то привязать к нему.       — Глупо, — процедил Максим, откинув со лба липкие пряди.       — Согласен. Ты что-нибудь для себя решил?       Максим обжёг его злым взглядом. Определённо он думал над предложением Серёги и не раз. Почему-то это заставило Карпова затаить дыхание. Странно, он не мог вообразить себе, что ответ Брашинского-младшего будет настолько ему важен.       Если подумать, Максим принадлежал к тому типажу, который ещё со школы нравился Сергею. Темноволосый, высокий, худощавый, упрямый, с сильным взрывным характером. И за четыре года Серёга не раз задавался вопросом, что было бы, если бы они встретились.       — Ничего я не решил. Мне в клуб нужно. Завтра я не смогу, у меня дела, — Максим развернулся и пошёл по тропинке к выходу, позволяя Сергею идти следом за собой. Карпов подумал, что Брашинский ведёт себя странно. Вроде бы он не избегал его, но уходил от того, что его волнует.       — Сегодня там опять... вечеринка будет, скорее всего. По субботам там всегда какое-нибудь мероприятие.       Сергей не стал уточнять, что порой вечеринки сопровождались не только показом искусства флаггеляции или шибари, но и групповым сексом. Публичные унижения были достаточно эмоциональной встряской для некоторых нижних. Сам Сергей не ставил себе подобного табу, однако Дмитрий Евгеньевич был собственником. Кроме Савина, к Карпову никто не прикасался.       Рядом выматерился Максим. Сергей взглянул на него краем глаза. И правда, хозяин выбрал не лучший способ навязать клуб сыну.       — Пофиг, буду сидеть в кабинете и никого не трогать, — решил Максим. — Ты домой?       Сергей замешкался с ответом. На самом деле он планировал зайти в театр и пообщаться с подругами, чтобы узнать, к кому можно съехать на время. Но он ощущал, что нужен Максиму. Кажется, Брашинский не хотел идти один в клуб или в компании Савина.       — Если ты не против, то я с тобой, — деликатно ответил Сергей.       — Я не против, — выдохнул с облегчением Максим. Карпов нашёл правильный подход к упрямству парня.       Общественный транспорт однозначно отпадал, и Сергей сказал, что вызовет им такси. Максим напряжённо кивнул и отвернулся, позволяя договориться с диспетчером. На самом деле Карпов позвонил Владу и попросил приехать за ними. Савин сказал, что всё устроит, и отключился — он был занят.       Через несколько минут подъехала машина клуба. Максим с прищуром осмотрел машину и сел. Водитель недовольно что-то пробормотал и передал полотенце. Сначала им вытерся Брашинский, потом — Карпов. Передавая обратно махровое полотно ткани, Максим поблагодарил Рому за него, назвав по имени, и Сергей ощутил себя дураком.       Видимо, на память Брашинский не жаловался.       В клубе Сергей быстро его проводил по задним коридорам на второй этаж, в кабинет Брашинского. Соседняя дверь была чуть приоткрыта, и краем глаза он заметил Шрединга и Савина, занятых серьёзным разговором с кем-то из членов клуба. Вполне возможно, какое-то нарушение правил. Максим тоже успел увидеть и нахмурился, запахиваясь поплотнее в мокрую куртку.       Молодые люди прошли в кабинет, и секунду спустя на пороге объявилась Инна, раздавая распоряжения направо и налево: снять и развесить сушиться верхнюю одежду, не промочить ковёр и стулья. Очень быстро парни остались лишь в брюках, а администратор, забрав мокрые вещи, сказала, что вернётся с сухими.       Сергей почувствовал прилив бодрости. Инна могла развеселить и всегда находила подходящие слова. Разница между ней и Матильдой была огромная, и он иногда не понимал обеих женщин, которых связывали близкие отношения.       Оглянувшись, он заметил, что Максим пристально разглядывает узор татуировки на ключице и плече.       — Это... желание твоего отца, — объяснил Сергей. — Как и линзы, как и пирсинг.       — Но ошейник ты уже не носишь, — заметил Максим. Сергей и правда снял его, сложив в коробочку. На самом деле не все нижние были настолько подвержены старым представлениям о рабах и питомцах. Брашинский-старший был фетишистом, и его увлечения были достаточно разносторонними. — Потом и от татуировки будешь избавляться?       — Нет, не буду, — Сергей начинал злиться. Ему не нравилось, что Максим вновь начинает искать предлог для того, чтобы поддеть его, развязав очередную драку. — Я могу уйти, если тебя раздражаю.       — Не нужно. Просто я не знаю, о чём с тобой разговаривать.       Максим подошёл к шкафу и достал часы, аккуратно поставив их на стол.       — Если хочешь, я могу тебе рассказать о сессиях, — на свой страх и риск предложил Сергей, ожидая взрыва. Максим достал коньяк, запрятанный в секретере, и налил в бокал. Поморщившись, сел в кресло, стиснул пальцами холодное стекло и зло взглянул на Сергея.       Карпов молчал и наконец дождался неохотного ответа:       — Рассказывай.       Сергей помедлил, ожидая, когда парень пойдёт на попятную. Вернулась Инна с кем-то из персонала, передала два бархатных тяжёлых халата и приказала поставить поднос с едой на стол. Парни от горячего кофе отказались, а вот под коньяк нашлось что запить. Администратор посмотрела на обоих, улыбнулась, словно что-то знала, и ушла.       — Когда я тебе предлагал стать Верхним, то имел в виду не постоянные отношения, — подбирая слова, принялся говорить Сергей. — Просто один раз. Не нужно брать и трахать меня, необязательно даже бить. Можешь просто связать и высказать всё, что хочешь, в лицо. Даже плюнуть, — усмехнулся Сергей. — Наоборот, я бы предпочёл, чтобы ты не брал в руки плеть, потому что...       Трудно было объяснить, что Сергей опасался вновь оказаться в руках неопытного Верхнего. Слишком больными оставались воспоминания, когда он из-за доверчивости и влюблённости едва не стал калекой.       — Потому что я ничего в этом не понимаю, — огрызнулся Максим. — Я не могу взять и избить человека. Особенно связанного.       — Думаю, что ты — именно ты — сможешь, — возразил Сергей. — И мне кажется, ты сможешь стать хорошим Верхним, если научишься себя контролировать.       Он понимал, что они обсуждают предстоящую сессию. Невольно, но Максим склонялся к согласию. Он не мог просто взять и пойти против своих моральных принципов, которые ему вбивали в голову с детского сада окружающие. Сам Сергей не сразу смирился со своей ориентацией и наклонностями. Для Брашинского, уже сформировавшейся личности, это было ещё сложнее. В особенности из-за коротких сроков, отпущенных на принятие решения.       — Один раз — это только снять напряжение, выпустить на волю свою злость. Это как играть в компьютерную игру, например, «контру»². Возбуждение, адреналин, снятие агрессии. А я не девушка, которая требует нежности и ласки, всяких прелюдий. — Сергей заметил, что при этих словах Максим напрягся, и поспешил исправиться. Всё-таки Брашинский гетеросексуальной ориентации, и Карпов задел больную струну в его душе, даже не подозревая, насколько его мысли были схожи с размышлениями самого парня. — К тому же это не просто взять и пойти меня истязать. Мы всё обговорим заранее. И я буду согласен на всё, что ты будешь делать. Твоя совесть будет чиста. Это просто игра, просто спектакль в театре, где у каждого свои реплики и действия.       Сергей отпил коньяк, поморщившись. Непривычно пить в клубе.       — И Владислав Юрьевич будет следить, чтобы не было никаких проблем, — добавил Сергей. — Чтобы ты не перешёл черту.       Максим поморщился, смотря на циферблат часов. Вероятно, упоминание Савина было излишним.       — И вообще, ты можешь... — продолжил было Сергей, но Максим его оборвал, резко выпалив:       — Я согласен. ____________________________________________