Глава 25. Козырная карта
24 июля 2014 г. в 23:43
Мысли некоторых людей лежали на поверхности. Другие скрывали их на протяжении многих лет настолько тщательно, что даже близкие и родные могли испытать огромное потрясение, наконец узнав эти сокровенные тайны. Были такие, что говорили в открытую, но порой им не верили и считали всё шуткой.
Шрединг сталкивался с разными вариантами, но мысли Сергея Карпова заставляли его задуматься. Ещё до смерти Дмитрия Брашинского Михаил стал замечать за парнем замкнутость и приближающиеся признаки депрессии. После похорон Сергей ходил словно зомби, пока не задумался о том, чтобы упросить Максима стать своим Верхним. Дмитрий Евгеньевич тщательно следил, чтобы парни не сталкивались, и Карпов понятия не имел, что его ждёт.
Если бы кто-то спросил Михаила, он бы сказал, что Сергей напоминает ему брошенного котёнка, который боится вновь обжечься об огонь, но очень хочет согреться. Он тыкается, мяукает и просит взять его к себе, накормить и приласкать, а за это он верой и правдой будет служить хозяину — мурлыкать, ловить мышей и греть по ночам.
А вот Максим Брашинский походил на необъезженного норовистого жеребца, которого следует приручить. Агрессивный, привыкший к свободе, он признает только одного человека — покорившего его. Поначалу Шрединг сомневался, что Владиславу Савину стоит связываться с подобным парнем, явно не склонным к принуждению или к мазохизму. Добровольность — это не просто слово в БДСМ, это одна из его основ. Однако нынешняя ситуация развивалась совершенно непредсказуемым образом. Впрочем, Михаил не собирался влезать в дела своего друга, который подозревал его, как и всех остальных в клубе, в предательстве.
В любом случае, лично Шрединг предпочёл бы домашнего котёнка.
Такого, который сейчас, опустившись на колени, расстегивал ему ширинку и брал в рот налившийся кровью твёрдый член. Длинная челка скрывала глаза парня, и Михаил собрал волосы в кулак и оттянул назад. Серёжа поморщился от боли и поднял взгляд, послушно смотря на мужчину, обхватив губами ствол и имитируя фрикции. По телу прокатилась волна удовольствия, бёдра сами двинулись навстречу, толкаясь глубже и резче в расслабленную глотку. Судорожно дёрнувшись, Шрединг кончил, и Серёжа проглотил сперму, а потом аккуратно, с явным удовольствием облизал обмякший член.
Происходящее в пустой ложе не касалось БДСМ, просто их отношения перешли на другой уровень. Один парень отсосал другому за закрытой дверью. Всё-таки вечеринка оказалась жаркой, и невольно хотелось секса.
— Я не люблю, когда нижний напрашивается на наказание, — заметил Михаил, приведя в порядок одежду. Серёжа так и сидел на коленях, задрав голову вверх. — Ты уже много лет в Теме и сам должен знать правила. Ты ведь послушный сабмиссив.
Сергей немного побледнел. Приученный следить за цветом кожи нижнего, Шрединг даже в тусклом свете мог заметить некоторые различия, хотя и мог ошибаться.
— Простите, господин, — прошептал виновато Серёжа, опустив взгляд. — Просто я пришёл в отчаяние.
Шрединг положил ладонь на темноволосый затылок, задумчиво перебирая волосы. Ещё в прошлый раз Сергей заставил его поразмышлять о согласии. Конечно, ему не нравились методы парня привлечь внимание, в какой-то степени Михаил оставался консерватором. Строгий этикет должен соблюдаться. Нижний должен быть послушен и верен своему хозяину. Последние недели Сергей метался от Владислава к Максиму, а потом и к нему, Михаилу. При этом про Брашинского-старшего молодой человек не забывал, и потому Шрединг сомневался, что Карпов отдаёт себе отчёт в своих поступках.
Михаил давно наблюдал за ним. Не только из личного интереса. «Bound Gods» следит за судьбой и отношениями всех нижних и Верхних клуба, чтобы ничто не запятнало как репутацию самого заведения, так и БДСМ в глазах обычного и тематического общества.
Насчёт Ромы он не волновался: Доминант может иметь нескольких сабмиссивов, но не наоборот. Работа в «Bound Gods» способствовала спросу на знания и умения Михаила, на заказы регулярных сессий. Рома не обижался, что у его Дома есть другие, а вот с Серёжей будет сложнее. Дмитрий Брашинский избаловал парня, и от этого нижнего нужно будет отучить.
Впрочем, Шрединг не сомневался, что молодой человек станет прилежным сабом и с ним будет весьма увлекательно. Тем более что у них достаточно похожие интересы. Только оставался нерешённым вопрос: стоит ли соглашаться брать его в отношения или ещё понаблюдать за поведением?
— Если бы ты был моим нижним и посмел мне солгать, тебя ждало бы наказание, — неторопливо размышлял Шрединг. — Ты испортил занимательную сессию. У меня теперь возникает ощущение, что она не закончилась, потому что я не выпытал у тебя настоящую карту. И я сомневаюсь, что ты раскаиваешься.
Серёжа опустил голову ещё ниже. Шрединг в последний раз провёл ладонью по волосам и убрал руку.
— Не только Верхний несёт ответственность в отношениях, но и нижний, — добавил Михаил. Он пришёл к определённому решению. Время для Серёжи сейчас — лучший друг. — Я считаю, что тебе ещё рано заводить новые.
— Возможно, — пожал плечами Серёжа. Он поднялся с колен и отряхнулся. — Однако пока что я свободен. Вы позволите мне ещё раз купить сессию с вами, господин?
Шрединг не торопился отвечать, подошёл к выходу и приоткрыл дверь. Несколько минут для отдыха он мог себе позволить, но не больше. Серёжа замешкался на пороге, не сводя с администратора пристального взгляда.
— Позволю, — наконец сказал Михаил. — Только придерживайся правил игры. Позже я зайду к тебе, обсудим твои табу и прошедшую сессию.
С улыбкой Сергей дал слово и пошёл к своей комнате.
Удивительно, что в этот раз Максим проснулся первым. Влад не успел уйти по рабочим делам или даже встать с кровати, а мирно спал, крепко охватив поперёк живота Брашинского и прижимая к груди. Сбитое ими одеяло прикрывало лишь ноги — видно, два мужских тела выделяли слишком много тепла и им стало жарко. Да и сейчас Максим ощущал, как горяча кожа Савина, как равномерные выдохи щекочут ему шею и затылок.
Обернувшись, он проверил правильность своей мысли. Савин спал, улыбаясь, как довольный кот, получивший миску сметаны. Вспомнив ту жажду и желание в глазах Влада, сейчас мирно прикрытые веками, Максим передёрнулся и скрипнул зубами. Да, его пугало собственническое отношение Савина, но он солгал, если бы сказал, что секс ему не понравился. Хотя последствия не заставили себя ждать.
Максим с трудом разлепил ноги. Между бёдрами все слиплось от спермы, смешавшейся со смазкой, болели мышцы поясницы и тазобедренные суставы. Видимо, сказывался недостаток практики и физической подготовки скакать верхом на чьём-то члене. Максим поморщился от эротических воспоминаний, но замер, когда пальцы Савина переменили положение, поглаживая курчавую паховую поросль, а потом легли на вялый пенис и чувствительно сжали. Все вчерашние переживания, весь страстный запал, неконтролируемое возбуждение — всё мгновенно всколыхнулось и отозвалось на эту лёгкую спонтанную ласку.
— Как ты себя чувствуешь? — сиплым после сна голосом прошептал ему на ухо Влад. Максим только открыл рот, чтобы съязвить что-нибудь о своём самочувствии, но не успел ответить. Предугадывая его реакцию, Савин со смешком добавил: — Только не шуми. Тебе понравилось, не отрицай.
— Я не отрицаю, но у меня всё болит, — проворчал Максим. Ему не нравилось, что в голосе Савина столько довольства, раздражало собственное тело, утомлённое вчерашней беготнёй по клубу, танцами и сексом, но однозначно реагирующее на мастурбацию. Пальцы Савина смело и бесстыдно ласкали член, вызывая ответную эрекцию.
— Насколько и где? — уточнил Влад, пошевелившись и прижавшись сзади. Его рука, устав от однообразных движений, к тому же придавленная тяжестью тела, легла поверх простыни. — Подними ногу, — приказал Савин и подхватил под коленом, закинув себе на бедро. Максим идиотом не был и прекрасно знал эту позу — только обычно он занимал место Влада.
— Везде болит, — едва не рыча, повторил Брашинский, полуобернувшись через плечо.
— Я вчера был грубоват, — более серьёзно сказал Савин. — Впрочем, мы оба потеряли контроль. Возможно, стоит провести обследование...
— Болит, но не до такой степени! Просто с непривычки! — взорвался Максим и тут же услышал негромкий смех. Савин просто поддразнивал его.
— Ты уверен? Возможно, тебе стоит привыкнуть, — усмехнулся Влад и передвинулся ближе, отеревшись скользким и твёрдым членом о промежность, дразняще ткнулся головкой в исстрадавшиеся, отдающие жжением мышцы сфинктера. Свободная рука пробралась под ногу, отчасти заставляя Максима задрать её выше, нагло помяла упругие ягодицы, несильно шлёпнула по коже. Пальцы пробрались к сжавшему проходу и покружили, мягко массируя. — Передай мне, пожалуйста, презерватив и смазку. Они в верхнем ящике. Конечно, если у тебя болит всё не до такой степени.
Вопреки своим недавним словам, больным мышцам и самому себе, после короткого замешательства Максим дотянулся и резко дёрнул верхний ящик, приходя в ещё сильнейшее раздражение, когда презерватив и смазка нашлись не сразу. Не поворачивая покрасневшего лица, чтобы не столкнуться взглядом с Владом, Брашинский передал ему вещи и напрягся, ощутив лёгкий, почти невесомый поцелуй в плечо.
— Молодец, Максим, — похвалил его Савин и принялся растягивать проход. Первоначально сфинктер пекло, но прохладный гель унял боль, а вместе с мягким массажем пришло наслаждение и расслабленность. А когда пальцы скользнули внутрь, стимулируя простату, Брашинский прикрыл глаза и не сдержал глухого стона. Приятные ощущения словно с каждым разом становились острее, но хотелось большего. Сгорая от нетерпения, Максим онанировал себе, прикусив губу. Спиной он чувствовал, как тем же занимался Влад. Савин заворочался, вытянул руку из-под парня и выругался на не желающий надеваться одной рукой презерватив.
— Максим, — позвал Влад, отпустив его ногу, и Брашинский поднялся и присел на колени, обернувшись на мужчину. Савин взобрался повыше, устроившись на подушках и протягивая ему латексный кондом. Максим принял презерватив и уставился на гордо стоящий член мужчины. Сама мысль, как вчера Влад трахал его...
Даже нет, Максим сам насаживался, двигался и получал незабываемое удовольствие от безудержного, какого-то животного секса с вызывающим у него противоречивые эмоции мужчиной. Раздражение и злость никуда не исчезли. Добавились близость, доверие, появилось что-то общее. Секс, влечение и желание.
Помассировав ствол, Максим раскатал латекс по члену и посмотрел на Влада. Савин поманил его к себе, хлопнув по бёдрам. Очевидно, ему понравилось, когда Брашинский скачет на нём.
— Я сам, — предупредил Максим, послушно поднявшись и опускаясь на корточки над пахом. Савин согнул колени, и Брашинский ухватился одной рукой. Другой он осторожно вводил в себя член, прикусив губу и выгибаясь, чтобы поскорее накатила волна испытанного ночью блаженства. Опустившись до предела, он судорожно выдохнул и замер, обеими руками цепляясь за ноги партнёра. Ладони Влада легли на колени Максима, раздвигая, и до парня дошло, что Савин наслаждается полноценным видом растраханного сфинктера и входящего в ректум по мошонку пениса.
— Двигайся, — приказал Влад. Максим расставил пошире ступни и, откинувшись слегка назад, принялся вставать и садиться. Колени задрожали, физическая нагрузка отдалась в ноющих мышцах, и, плюнув на мнение Савина, он уселся верхом. Жжение, боль — всё ушло на задний план, оставив желание довести себя до оргазма и кончить от двойного удовольствия. — Вот паршивец! — усмехнулся Влад.
Приподняв Максима, он опрокинул его на спину, а затем одним движением перевернул на живот. Ладонь легла на затылок и с силой вжала парня в матрас, и дыхание вместе с недовольным криком оборвалось. Максим упёрся руками в кровать, подался назад и сам помог Владу ввести член, насадившись до упора. Тело содрогнулось, ладонь сильнее вжала Брашинского в покрывало, позволив лишь чуть повернуть голову, чтобы вдохнуть кислород. Первые же толчки лишили парня равновесия, и он распластался на кровати.
Грубые, резкие фрикции опустошили мысли, подавляли, заставляли понять, кто хозяин положения. Не Максим. Влад просто позволил ему поиграть в главного.
— Я больше не могу... — прохрипел Брашинский, жмурясь от сочетания боли и удовольствия. Накапливающееся напряжение в паху сводило с ума, даже без прикосновений к члену. — Пусти! — безрезультатно дёрнулся Максим, но Влад, войдя до упора, навалился всем телом и замер.
— Проси, — жёстко потребовал Влад ему на ухо. Бёдра мужчины вновь двинулись, вбивая член глубже. Чёткими, чувствительными толчками. Максим простонал, вцепившись в простыни.
— Какого... — Брашинский сжался. Зубы Влада впились в плечо, потом зализали ранку. Руки накрыли скрюченные, впившиеся в ткань пальцы, зажимая в тисках. Ещё один толчок, и у Максима невольно вырвалось: — Пожалуйста! Дай кончить!
Телу внезапно стало легче и прохладнее. Скатившись на бок, в первоначальную позу, Влад задрал ногу Максима и стал ритмично вбиваться, дыша в плечо. Освободившиеся руки сомкнулись на изнывающем члене, несколько раз прошлись по всей длине, и парня накрыло опустошающим оргазмом. Все мысли вылетели из головы. Обмякнув, словно лишённая хозяина кукла на шарнирах, Максим ощутил догоняющего его Савина.
— Ты меня затрахал, — расслабленно и довольно шепнул Влад чуть погодя. Максим невнятно промычал, готовый поспорить, кто кого. Сил не осталось вообще. На то, чтобы встать и дойти или хотя бы доползти до ванной, у него точно не было. А ведь Савин, словно завзятый извращенец, вновь излился ему на промежность, между саднящих мышц ануса. Не будь у них секс спонтанным, а проведённым со всеми правилами гигиены, Максим не сомневался, что кончал бы Савин в нём. И вряд ли бы Брашинский нашёл силы для сопротивления.
Глаза закрылись сами, и парень мечтал лишь о том, чтобы дрыхнуть весь остаток дня, но у Влада были другие планы.
— Вставай, Максим, — потянул его с кровати Савин, поднимаясь. Вялые отговорки не подействовали, и Влад добавил: — Либо ты пойдёшь сам, либо я тебя отнесу.
Максим проигнорировал предупреждение, и мужчина сдёрнул его с кровати, взвалив на плечо. После короткого сопротивления Брашинский встал на ноги и, прихрамывая, побрёл в ванную вслед за Савиным. Влад приставил его лицом к стене и велел не мешать. Мягкая намыленная мочалка заскользила по телу, смывая пот, смешавшийся с семенем и грязью. В промежности саднило, и, вернувшись в спальню, Влад усадил его, закутанного в халат, в своё кресло и, раздвинув ноги, смазал кремом. Закончив, мужчина запахнул на парне халат и чуть устало сказал:
— Я сейчас велю поменять постельное бельё, а потом ты ляжешь и ещё немного поспишь. Пока можешь позавтракать.
Максим покачал головой, не открывая слипавшихся век. Навалившейся после купания усталости было так же трудно сопротивляться, как и Савину, если тот что-то решит. Даже эта мысль вызвала лишь мимолётное раздражение, а не обычную злость и агрессию.
— Тогда можешь подремать... — сквозь зыбкую тень сна донёсся голос Влада.
В следующий раз Максим проснулся уже один, на чистых, приятно пахнущих простынях. Сонно моргнув, попытался присесть, но лишнее телодвижение оказалось не по силам. Пустой ещё со вчерашнего дня желудок урчал и выл, требуя восполнить потерянные во время секса калории. Максим с трудом дополз до тумбочки и обнаружил свой мобильный телефон, поставленный на беззвучный режим. Куча пропущенных вызовов, главным образом от Маши. Представив себе разговор с девушкой, Максим раздосадованно тряхнул головой и набрал номер Савина.
С первого раза не получилось. Телефон Влада был занят, но он мгновенно перезвонил:
— Ты уже проснулся? — поинтересовался Савин, хотя и знал ответ.
— Да, — сипло подтвердил Максим и требовательно заявил: — Я жутко голоден и хочу пить.
Из динамика донёсся смех, а потом Влад пообещал накормить его. Максим положил мобильный обратно на тумбочку и уткнулся в подушку. Через несколько минут в комнату вернулся Савин, в руках он нёс столик-поднос и поставил его на кровать. Запах еды едва не заставил свернуться желудок от голода.
— Тебя покормить или сам? — с усмешкой поинтересовался Влад, когда Максим заворочался под одеялом и выполз, откинувшись на взбитые Савиным подушки.
— Сам смогу, — буркнул Брашинский. Савин поставил перед ним поднос и улёгся на кровати, подложив ладонь под щёку и держа на весу ступни в ботинках, чтобы не испачкать постель. Максим кинул на него взгляд исподлобья, но ничего не сказал и принялся уплетать еду.
— Твоя мать волновалась, я позвонил ей и сказал, что ты сейчас занят на предприятии отца, — проинформировал его Влад, посуровев. Максим кивнул в знак благодарности. — А вот твоей Маше звонить придётся тебе.
— Вы рылись в моём телефоне? — прищурился Брашинский.
— Проверял твою одежду перед тем, как отправить в стирку. Мобильный, ключи, личные вещи, — объяснил Савин. — Твоя мать звонила в очередной раз, потому я решил её успокоить. Ты давно не был дома, Лариса Петровна хочет, чтобы ты хоть на выходные приезжал.
Максим провёл ладонью по лицу, оттягивая кожу. Эти проблемы накапливались, как снежный ком, мчащийся с вершины горы. Не успевал Брашинский разобраться с одной, как вылезала другая.
— Попозже, как поешь, я позову Николая Ивановича, — сведя брови, добавил Савин. — Он осмотрит тебя. Крови не было, однако я хочу удостовериться, что ты в порядке.
— Я в порядке, — твёрдо сказал Максим, отложив вилку. Он подчистую съел всё на подносе.
— Тогда не хочешь поговорить о будущем? — спросил Савин, отставив поднос на пол. Максим в недоумении нахмурился, и Влад чуть более раздражённо добавил: — Нашем.
— Нашем? — переспросил Максим. На затылке встали дыбом волосы, а кожа покрылась мурашками. Он не готов был к такому вопросу. Даже Серёга терпеливо молчал, а потом понял сам, что Максим не собирается отягощать себя гомосексуальной связью с бывшим сабмиссивом своего отца. Только вот объясниться с Владом тяжелее во много раз. Ему не нравятся увёртки Брашинского.
— Да, Максим, нашем, — вкрадчиво подтвердил Савин. — Если не касаться сессии со сценарием «Заставь меня», есть ещё секс. Секс, который понравился и мне, и тебе. Мы можем поговорить о сексе, а можем — о предстоящей сессии. Но я предпочитаю объединить всё вместе.
— Объединяйте, — бросил Максим. Изначально провальная попытка уклониться от темы разговора.
— Так не пойдёт, — покачал головой Савин. Взгляд стал жёстким, а тон непререкаемым. — Я уже говорил, что если и получу тебя, то всего. Я не собираюсь делить тебя с Серёгой, какими-то машами или другими женщинами. И поверь, у меня было много партнёров, но такого секса, как у нас с тобой, не было. И не лги, что у тебя был. Не поверю.
Сексуальный опыт Максима явно уступал Савину. И возражений, как назло, не нашлось.
— Ты захочешь повторить, — продолжил Влад. — Ты любишь секс, ты слишком эмоциональный, тебе некуда выплёскивать энергию. И я могу её направить в нужное русло. Но, повторяю, меня интересуют только постоянные отношения.
— И что именно? — закрыл глаза Максим, откинувшись на подушки.
Владислав нахмурился и отвернулся, словно что-то вспомнив. Видимо, неприятное.
— Как с тобой трудно, — вздохнул Влад. — Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. У меня есть козырная карта — сессия, о который ты меня просил. Единственная или просто первая — это решится на ней. Я вижу два варианта — мы начинаем как любовники и я медленно ввожу тебя в Тему, исходя из твоих предпочтений. Начинаем от элементов БДСМ до полноценных сессий. А второй вариант - мы можем подождать эту чертову сессию и тогда будет намного сложнее.
— Я уже говорил, — поморщился Максим, открыв глаза. — Я хотел понять, что в этом находит Серёга, и, кажется, начинаю понимать. Я согласен на всё, что вы считаете нужным!
— Мне нравится слушать это от тебя, — с довольной усмешкой заметил Савин. Он встал коленями на край кровати и склонился над Максимом. — Повтори.
— Делайте со мной всё, что вам хочется, — чуть охрипшим голосом сердито сказал Брашинский.
— Думаю, начнём мы с этикета между хозяином и сабмиссивом, — выдохнул Савин ему в губы, чуть прикусив нижнюю. — И я уверен, что учить тебя будет очень интересно нам обоим.