Глава 24. Отношения
16 июля 2014 г. в 10:30
— Ты мне ничего не хочешь объяснить? — поинтересовался Шрединг первым делом, едва вошёл в бывшую комнату Дмитрия Брашинского. В руке администратор держал две игральные карты.
Серёга, не ожидавший подобного приветствия, вздрогнул.
Он поздно проснулся — оттого, что, переворачиваясь на живот, задел чувствительную после уколов кожу груди. Вспомнив нынешнюю ночь, Серёжа довольно улыбнулся и потянулся. Давно он не получал подобного наслаждения от сессии. С Максимом всё перечеркивала неопытность и неуверенность Верхнего, с Владом — он переживал смерть Дмитрия Евгеньевича. Впервые за последний месяц Серёжа ощущал себя счастливым, и его воспоминания о смерти любимого хозяина притупились.
Семёрка пик и бубновый король легли поверх одеяла. Серёжа посмотрел на карты, вздохнул и с виноватым выражением лица уставился на ждущего пояснений администратора.
— Я хотел показать, что просто так не сдамся, господин, — со всем упрямством заявил молодой человек.
— И солгал Верхнему? — уточнил недовольно Михаил. Даже сейчас в нём, одетом в повседневный чёрный костюм, проглядывали черты садиста. Серёжа подумал, что это будет его любимый образ. Странно, что долгое время он почти не обращал на Шрединга внимания, полностью сосредоточившись на Брашинском-старшем, а потом — на младшем.
— Да. Мне показалось, что вы проверяли меня на прочность, господин. Выдержу ли я или проиграю.
Серёга поднял обе карты, рассматривая их. Он иногда гадал с подругами из театра, потому хорошо знал значения карт. Память у него была достаточно хорошей, чтобы запоминать текст постановок и лексикон английского языка. Жаль, что Серёга принял решение отказаться от сцены. Он не потянет и учёбу, и актёрство. Тем более что важные роли ему после такой депрессии не скоро доверят. Он и так подвёл многих, пустив всё под откос.
Когда Серёга вытянул семёрку пик, то не задумался ни о чём. В душе, нервничая и переживая за сессию и отношение Верхнего, он вдруг вспомнил значение карты — обман, неожиданность, ссора. И в голову пришла мысль исполнить её предсказание.
Труднее всего было не выдать настоящую. Под грузом боли и страданий в голове всё перемешивалось. Серёга знал, что под сабспейсом выдаст все секреты и даже не вспомнит, что говорил. Ему пришлось долго повторять себе ту карту, которую он выбрал. Бубновый король. Стоя под душем, очищая себя для сессии, он беспрестанно шептал название карты, чтобы в требуемый момент сказать нужную.
— Возможно, — неопределённо сказал Шрединг, нависнув над парнем. Серёга почувствовал острое желание спрятаться под одеялом от его взгляда, пока не понял, что администратор пристально разглядывает его грудную клетку. — Ты себя нормально чувствуешь?
— Да, ну немного болит, но терпимо.
Серёга не стал добавлять, что ноющая боль ему даже нравилась, заставляя вновь переживать сессию: тёмный подвал с пятном света на медицинском столе, невозмутимого, наслаждающегося его страданиями штандартенфюрера и недостаток кислорода в лёгких.
Шрединг присел на край кровати и поманил его поближе. Серёга пододвинулся, и Михаил прикоснулся к припухшей коже, провёл пальцами, словно лаская. Парень вздрогнул. При том, что грудь не была его эрогенной зоной, она стала намного чувствительнее.
Это не осталось без внимания администратора, но он молча осмотрел свою работу и посоветовал сходить к Николаю Ивановичу:
— Провериться стоит. Не хочу, чтобы возникли какие-то осложнения. — Его взгляд упал на карты, потом вперился в глаза Серёжи. — А насчёт карты мне твои объяснения не особо нравятся. Как и подкуп.
— Я вправе купить любого Верхнего в клубе, если у меня хватает денег для оплаты, господин, — слегка напыщенно заявил Серёга.
— И будешь покупать меня до тех пор, пока я не соглашусь стать твоим Верхним постоянно? Ты хочешь лайфстайл?
Серёжа покачал головой и отвернулся, избегая пристального взгляда немца:
— Для лайфа я ещё не готов. Но вашего внимания буду добиваться. Я серьёзно хочу отношений с вами, господин.
— Ты уверен, что я не замена Диме или Максиму? У тебя ведь есть Влад, твой Мастер.
— Я хочу начать всё сначала, как вы мне и советовали, господин, — напомнил Карпов. Потом, задумчиво дотронувшись до соска, мгновенно потвердевшего от прикосновения, спросил: — А там, в подвале... в шприце ничего не было?
Едва заметная улыбка скользнула по губам администратора и тут же исчезла:
— Конечно, ничего особого не было. Обычная вода для инъекций, ты же знаешь устав. Я не стал разбавлять физ.раствором, посчитав, что ты хочешь усилить боль.
Мобильный Шрединга завибрировал, без звука напоминая, что наступила его рабочая смена. Михаил вздохнул и встал.
— Ладно, поговорим позже, сегодня у меня ещё много дел, — сказал он. Замешкавшись у двери, Михаил развернулся и внимательно посмотрел на парня, наблюдая его реакцию на следующие слова: — Хочу тебя предупредить. Влада выписали из больницы. А ещё в клубе Максим, и он провёл эту ночь в его комнате.
Несмотря на то, что Серёжа старательно избегал мыслей о Максиме, сердце кольнуло тупой болью. И Шрединг это хорошо видел.
— Не забудь наведаться к Николаю Ивановичу, — бросил напоследок администратор и вышел.
В эту субботу Серёга никуда не торопился: ни в университет, ни в театр, не стремился сбежать из дома от Максима или вернуться туда. Пролежав ещё полчаса в кровати, он понял, что одного хочет точно — позавтракать или, вернее, уже сразу пообедать. Организм, измученный своим хозяином и заодно Шредингом, требовал восстановления, а для этого ему необходимо хорошее питание.
Первым делом Серёжа направился в душ, привёл себя в порядок, а потом принялся слоняться по комнате. Позвонил по телефону и попросил принести обед ему наверх, где он и поел. Позднее сходил к доктору и едва не столкнулся с Максимом и Сашей. Парни, оба одетые в форму клуба, шли на нижние этажи и несли коробки с девайсами. По дороге Саша рассказывал про назначение игрушек — весело и доходчиво, так, чтобы не отвратить неопытного в их деле Максима.
Серёга вышел из-за поворота, где прятался, и попался под ноги следующему за парнями Роме. Водитель чертыхнулся, выронил коробку и принялся складывать многочисленные упаковки салфеток. Извинившись, Карпов ему помог и поспешно поднялся, опасаясь столкнуться с Максимом.
— Куда-то торопишься, Серёжа? — перехватил его уже на втором этаже голос администратора. Стараясь скрыть чувства, парень обернулся и улыбнулся. Но почему-то догадывался, что Шрединг ему не верит.
— Наверх. Хотел поехать домой, — ответил нижний. — Я к Николаю Ивановичу сходил, как и обещал. Все нормально, наоборот, он просил передать, что доволен.
Шрединг быстро взбежал по лестнице, догнал и всмотрелся в лицо. Серёга скривился, решив не юлить:
— Я видел Максима, но он меня не заметил. Не волнуйтесь, всё нормально.
— Вообще-то я хотел поговорить о сессии, но сейчас бегаю и нет возможности... — С досадой администратор посмотрел в ту сторону, где должна была находиться спальня его сестры, Матильды. — На мне ещё и долг висит, так что я практически один.
— Я могу подождать, мне нетрудно, господин, — предложил парень. Чувство обиды и разочарования при виде Максима уступило другому — более насыщенному тёплыми тонами. Вряд ли их разговор будет затрагивать что-то большее, чем впечатления от совместной сессии, но Серёга был рад и этому. — Возьму книжки из кабинета Дмитрия Евгеньевича, почитаю пока что.
Шрединг сказал, что принесёт их сам. Выбрал и велел прочесть к его приходу. Зная, что вечеринка будет идти практически всю ночь, пока большая часть клиентов не разойдётся по отдельным номерам и комнатам для экшенов, Серёга устроился в кресле и увлёкся новеллой Томаса Манна «Смерть в Венеции». По крайней мере старательно изображал вид, что увлёкся. С наступлением темноты все мысли возвращались к Максиму, Михаилу, Владиславу и покойному Дмитрию Евгеньевичу.
Отложив в сторону книгу, Серёга вышел из комнаты и спустился на верхний ярус главного зала «Bound Gods». Отсюда можно было наблюдать практически за всеми развлекающимися членами клуба. Серёжа обозревал клетки и с удивлением обнаружил в одной из них Максима. Брашинский отрывался под оглушающую музыку, а несколько минут спустя целовался с Савиным и ушёл вместе с ним через вход для персонала. Не возникало никаких сомнений в том, что последует дальше для этих двоих.
Почувствовав на себе взгляд, Серёга поднял голову и заметил наблюдающего за ним Шрединга. Администратор стоял в двух метрах от него и, видимо, всё прекрасно видел. Карпов оттолкнулся от перил и подошёл к нему.
— Я не дочитал Манна, — не особо раскаиваясь, сказал Серёга.
— Это очень нехорошо с твоей стороны, — серьёзно заметил Шрединг.
— А ещё я солгал вам, — напомнил Серёга, слегка улыбнувшись. Неожиданно он представил себе, что Михаил мог бы его ревновать. Конечно, это просто опека старого знакомого, однако Карпов хотел хотя бы немного помечтать о большем. Если не сейчас, то позже он добьётся ответных чувств Верхнего. — Мне кажется, я уже совершил достаточно, чтобы заслужить наказание, господин.
— Это решать не тебе, — заверил его Шрединг. Посмотрев вниз, он отметил на посту Инну. Михаил обхватил запястья Серёжи и махнул в сторону одной из лож, хозяева которой уже отправились развлекаться в более уютное место. — Но я бы хотел услышать, как ты раскаиваешься в содеянном.
Наверное, Максим просто не представлял себе, насколько он был сексуальным. С оголённым торсом, в узких брюках, открывающих подтянутый живот и слабо виднеющуюся тёмную поросль паховых волос выше ремня. Горячий, покрытый каплями пота и пролитой воды, с полузакрытыми от эйфории глазами.
Предполагая, что Максиму могут понравиться танцы на высоте, Влад не догадывался, какое на него самого произведёт впечатление запертый в клетке парень, откровенно наслаждающийся музыкой и движениями. Поначалу он просто наблюдал за его поведением, но вскоре это стало раздражать и появилось желание наказать молодого человека, который так увлёкся, что забыл о нём. К счастью, некоторые девайсы находились в пределах досягаемости. Достаточно было одного удара, но дальнейшее превзошло все его ожидания. Максим за глоток воды стал настолько податливым, что Савин потерял контроль. Все планы медленно ввести парня в Тему, а не одним махом, как того хотел Брашинский, забылись, оставив одно желание.
Прижимая, не отпуская от себя ни на шаг, Влад вёл его в свою комнату. Максим спотыкался на ступеньках лестницы, нескладно переступал босыми ступнями, и Савин придерживал его. Он чувствовал сотрясающую Брашинского мелкую дрожь, слышал сдавленные выдохи, но не ощущал привычного сопротивления.
Спальня утопала в темноте. Влад нашарил выключатель, свет ударил волной по глазам, на секунду ослепив. Максим прищурился и привалился рядом с косяком двери, приходя в себя. Исступление вечеринки, видимо, постепенно сходило. Савин опёрся руками по сторонам парня, приблизив лицо настолько, что только вдох мешал соприкасаться губами.
— Уже передумал? — спросил Влад, поражаясь своему охрипшему голосу.
Максим заёрзал, его тело блестело от мелкого бисера пота. Эти капли Владу хотелось собирать языком, облизывать каждый сантиметр кожи, потому он старался не опускать взгляд ниже вздрагивающего кадыка. Но искушение было слишком сильным. Савин накрыл полуоткрытые губы, солёные от пота, и Максим без лишних слов ответил, подавшись вперёд и не уступая ни в чём. Он потрясающе целовался, кусался и пытался перехватить инициативу, а Влад не позволял.
Кто из них захлопнул дверь, Савин не помнил. Он прижал к ней Максима, оглаживая плечи, бока, плоский живот. С удовольствием сжал выпуклость между ног, свидетельствующую, что не только Влад возбуждён и хочет продолжения. Как давно он об этом мечтал, как сильно этого жаждал, воображая каждую секунду, проведённую с Брашинским-младшим. Практически ощущая плен страсти, наконец охвативший их сейчас. Максим разделял его желание, он не корчился от отвращения или возмущения, лишь был недоволен, что ему не позволено вести в их игре.
Влад расстегнул ширинку, освободил эрегированный член и погладил сочащуюся нежную головку. Максим толкнулся ему в руку, негромко простонал в ухо и в отместку дёрнул замок молнии на штанах. Ладонь сжала ствол и чуть резковато задвигалась вверх-вниз.
На мгновение у Савина мелькнула шальная мысль связать Максима, чтобы он не своевольничал. При всей выдержке Влада, его не хватит надолго. Максим даже не догадывался, что играет с огнём. Ещё немного — и Влад поимеет его, просто прижав к двери.
— Пойдём, — шепнул Савин, перехватил запястья Брашинского и подтолкнул к кровати. Опьяняющий запал слегка прошёл, парень напрягся и упёрся одной ногой в пол. — Максим, я не деревянный, — предупредил Савин, сжав руку.
— Я тоже, — огрызнулся парень в своей обычной манере. Он всё ещё не свыкся с мыслью, что ему отведена роль пассива. Влад дёрнул его на себя, прижав полуголое тело. Сейчас Максим, стоя босыми ногами на полу, был ниже его, смотрел снизу — упрямо, жёстко и возбуждённо.
— Ты хочешь, чтобы я тебя заставил? — вкрадчиво поинтересовался Влад. Брашинский вспыхнул, от его тела шёл нестерпимый жар. Головки их членов соприкоснулись, слегка потерлись, и каждый вздрогнул от мимолётной волны удовольствия. — Связал и трахнул?
Максим не ответил, но лицо вытянулось и стало агрессивнее.
— Или, может быть, ждёшь, что я тебе сделаю минет или массаж? Подрочу тебе, а сам пойду в душ расслабляться? — продолжал, словно пытку, Влад.
Последнего раза ему хватило. Яростной мастурбации с именем Максима, с воспоминаниями о его стонах и податливом теле. Если он не трахнет парня до их предполагаемой сессии, он просто потеряет контроль и может выместить злость в ударе плети.
Слишком долго он наблюдал за ним. Слишком долго ждал.
— В этот раз я пойду до конца. Этого хочу я, — сказал Влад, толкнул Максима на кровать и навалился сверху, вжимая в скрипнувший под их тяжестью матрас. — И так хочешь ты сам, просто боишься признаться.
Максим собирался ответить, открыл рот, но лишь для нового поцелуя. Савин вновь прижался к его губам, запечатывая бессмысленные возражения. Да, Влад бы не отказался от лёгкого намёка на БДСМ, связав ему руки, однако не желал слышать на следующий день обвинения, что секс был не добровольным, а под принуждением.
Даже обычный секс с Максимом, он знал, будет просто феерическим.
Парень всё ещё оставался напряжённым, на взмокшей коже лба собрались морщины. Он не сопротивлялся, не говорил ничего, да и не мог распухшими от укусов губами, которые Влад не оставлял ни на секунду. Максим не жаловался на излишнюю жестокость, терпеливо сносил и пытался снять с мужчины одежду. Савин наконец разорвал поцелуй, приподнялся, и вдвоём они справились с ненужными им брюками, трусами и рубашкой.
В отличие от Максима, кожа у Влада была выбрита от лишней растительности. Мысленно Савин забил себе в голове заставить парня поступить так же. Конечно, тот будет сопротивляться из-за устоявшегося мнения, что так ведут себя лишь геи, однако после сегодняшней ночи Влад может предъявить весомые аргументы.
Полностью обнажённым Максим его не видел. Насторожённые глаза шарили по плечам, по груди и ниже, к возбуждённо стоящему члену. Влад терпеливо ждал, стараясь сдержать усмешку, пока парень оценит и привыкнет, прежде чем вновь вдавить в матрас и коленом раздвинуть ноги, пробираясь к промежности. Мышцы после анальной пробки были мягкие, не слишком растянутые, но и не тугие, как в первый раз. Влад пальцем покружил вокруг сжавшейся дырочки, а потом раздражённо вздохнул, что ему приходится прерывать ласки, и встал за смазкой и презервативом.
Максим присел на край кровати, ожидая его. Сжав зубы, с решительным взглядом «раз уж без анала никак нельзя». Им обоим до боли хотелось секса, а не выяснять отношения. Когда Влад вернулся к нему, парень сам обхватил его за шею и притянул к себе, требовательно впиваясь поцелуем. Савин оттолкнул его и велел перевернуться.
Встав на колени, Максим послушно улёгся животом на кровать и сжал в кулаках покрывало.
— Только быстрее, — сердито попросил Брашинский. Савин усмехнулся, он и сам горел нетерпением.
Опустившись сзади, мужчина растёр лубрикант в ладонях и раздвинул ягодицы. Навалившись сверху, зафиксировал собственным телом. Принялся исследовать языком красивую прогнувшуюся спину, кусать треугольники лопаток, отвлекая от разминающих сфинктер пальцев. Тело в его руках подрагивало, Максим неловко разводил колени пошире, поднимал бёдра и шипел какие-то ругательства. Он не мог дотянуться до изнывающего от возбуждения члена, безнадежно обтираясь о шершавую ткань простыней.
Прелюдия занимала слишком много времени. Приподнявшись, Савин зубами надорвал блестящий квадрат презерватива и раскатал по члену.
Влад перевернул парня на спину, закинув одну ногу на плечо, а другую подхватив под коленкой. В глазах Максима промелькнула паника, он дёрнул ступнёй в опасной близости от лица Савина, а потом затих, немигающим взглядом смотря на мужчину. Напрягся, сжался, когда в анус толкнулась головка, тяжело выдохнул, получив несильный шлепок по ягодице.
Он совершенно не умел расслабляться.
А Влад не мог больше терпеть.
Он слишком долго ждал, наблюдая со стороны, как парень мечется и перебирает.
Медленно, щадя первый раз Максима, Савин вводил член. Они оба морщились, парень, откинув голову, сдавленно простонал. Слишком туго и сжато. Выдохнув, Максим смог немного расслабить мышцы, и Влад скользнул до упора, прижавшись мошонкой к промежности. Посмотрев на взбудораженного, словно пробежавшего длинный кросс, парня, раскинувшегося на кровати, вышел наполовину и толкнулся вновь. В ушах раздался лёгкий шлепок, пошлое хлюпанье смазки, чей-то рваный стон, и Влад ритмично задвигался бёдрами.
Максим не мог лежать спокойно. Извивался, пытался подстроиться под Влада, тянулся к своему члену и дрочил. Выскользнув из парня, Савин влез на кровать и утянул к изголовью Максима. Парень недовольно что-то пробурчал и последовал за ним. Влад устроился на подушках, чуть согнул колени и усадил на себя Брашинского, вводя член снизу. Головка ткнулась в припухший проход, чуть смазала, и нетерпеливый Максим сам направил её в себя, проворно насаживаясь.
Влад одобрительно сжал ягодицы и надавил. Максим не пассивное бревно, привыкшее, чтобы его трахали. Упёршись в грудь ладонями, парень прислушивался к ощущениям, поднял бёдра и неумело насадился вновь. Приноровился и поймал ритм, зажмурился, обхватив свой ствол, бессмысленно теребя и не успевая следить за общим ритмом. Влад положил пальцы поверх, ловя нужный.
— Глубже, — потребовал Влад, резко вбившись снизу, показывая, как хочет. Максим простонал. Покрасневший, запыхавшийся и злой. Влад обхватил его за шею, притянул к себе, жадно впиваясь в губы. Упёрся ступнями в кровать, снова с силой вонзился и проглотил очередной стон Макса. Отпустил, посмотрел на выпрямившегося парня, пытающегося усидеть верхом, но лишь вцепившегося одной рукой в плечо, чтобы не потерять равновесие. Другой рукой Брашинский неистово себе дрочил. С напряжённым лицом, ускоряя движения пальцев, приоткрыв рот.
Сексуальный и горячий, как в танце на вечеринке.
Готовый кончить в любой момент. Без разрешения Савина.
Влад выскользнул и повалил его на спину. Ошарашенный Максим не успел сообразить, лишь задохнулся, вновь почувствовав твёрдый член в себе. Хватило нескольких глубоких и резких фрикций, чтобы ощутить подкатывающий оргазм. Савин вновь вышел, стянул презерватив и откинул в сторону. Провёл рукой по стволу, толкнулся головкой члена между покрасневших, припухших мышц сфинктера, извергая семя внутри Максима. Часть белёсых густых капель потекла по промежности. Каким же это было наслаждением, видеть в нём, в Максиме, свою сперму.
Удовлетворившись, Влад помог парню. Истощённый, уставший Максим откинулся на смятые простыни, сомкнув ноги. Влад, слишком довольный, чтобы просто лежать, устроился сбоку, подперев ладонью щёку, и лениво размазывал пальцем по животу парня его сперму. Полукруг, зигзаг, выемка пупка, и мужчина поднял каплю, поднеся к губам Максима. Брашинский, неохотно наблюдающий за лёгкими ласками, сжал рот в прямую линию и посмотрел на Савина. Влад ответил ужесточившимся взглядом, и Максим слизнул каплю, чуть скривившись.
— Молодец, — похвалил его Савин.
Секс с Максимом был фееричным, как он и представлял. И парню определённо всё понравилось.
Вспомнив, что это был первый раз Брашинского, Влад поднялся и сполз пониже. Обхватив лодыжки, закинул их себе на плечи и устроился между ног. Максим, вероятно, желающий лишь одного — завалиться спать и обо всём забыть, встрепенулся и попытался помешать. Савин проигнорировал его возражения, осматривая сжавшийся сфинктер, покрытый липкой и подсыхающей спермой. Им бы следовало сходить в душ обоим.
Но Максиму определённо идёт быть испачканным в сперме. Влад пообещал себе как можно чаще доводить его до подобного вида.
— Болит? — спросил Савин. Максим поморщился. Видимо, наконец почувствовал жжение в истерзанных мышцах.
— Да, — признал Брашинский. Савин посмотрел на него и ощутил, что силы к нему возвращаются. Он растянул пальцами кожу, протолкнул палец внутрь, и мышцы крепко стиснули его. Максим негромко простонал.
Влад решил оставить пытки на следующий раз. Как бы ему ни хотелось помучить парня.
Подтянувшись, он развернул Максима спиной к себе и прижал к груди. Вымотанный не без его усилий парень дёрнулся, но не стал спорить, лишь протянул руку за покрывалом, которое сползло на самый край. Накрыв их обоих, Максим задремал.
Савин уснул намного позже. Ему хотелось растянуть эту ночь, непреодолимое чувство пресыщения, что Максим принадлежит ему, весь с головы до пят, эгоистичный и самовлюблённый, но наконец покорённый.