Обречённая: Наследие

1948 год. Франция. Париж.        Каблуки, которые любезно дала поносить мадам Жансен, были мне слишком велики, из-за чего я едва могла передвигать ногами, не выглядя, как трёхлетний ребёнок в маминых туфлях. На входе меня ожидал сгорбленный старичок. Он очень усердно махал рукой, как бы привлекая к себе. — Bonjour madame, — поприветствовал меня мужчина, аккуратно проведя шершавыми пальцами по моей ладони. — Извольте, я Вас проведу. — на ломаном английском произнёс он. Я натянула самую обворожительную улыбку и легонько кивнула так, как меня и учила когда-то давно миссис Смит во время уроков по этикету. Открыв внушающих размеров дверь, старик сделал жест рукой, позволяющий мне пройти вперёд, что я собственно и сделала. — Признаться, на наше объявление мало кто клюёт, — весело начал мужчина, ведя меня по замысловатой лестнице. — Все думают, видимо, что мы — шар-р-р-латаны, — вытянуто, как и подобает французу, сказал он. — Ну, полагаю, что эти люди не так сильно нуждаются в деньгах, — хмыкнула я. Странная брошюра попала мне в руки два дня назад совершенно по случайности — я, убирая дом мадам Жансен, обнаружила её под ножкой плетёного кресла. Текст в ней был немногословен, всего пару предложений, гласивших о том, что за приличную, даже по меркам богачей, сумму, надо всего-то поучаствовать в каком-то «энергозатратном» представлении. Безусловно, первой мыслью было то, что это развод. Но жизнь, состоящая из вечного мытья полов у высокомерных господ, которые мало того, что платили копейки, так ещё иногда давали гораздо меньше, чем обещано, заставила согласиться. И вот, в первый же свой выходной, я шла в кабинет к заказчику сего представления в единственном своём парадном чёрном платье. — Сию минуту, madame, — произнёс старик, останавливаясь у большой деревянной двери. Он пару раз постучал, после быстро заходя внутрь. Мне лишь краешком глаз удалось зацепиться за, горящий необычайно красивым изумрудным цветом, камин. Долго ждать не пришлось, хотя из-за неудобной обуви, для меня даже минута казалась целым часом. Я совершенно не понимала, как можно носить каблуки каждый день, ещё и на такой высокой шпильке. Эти элегантные «madame» с глянцевых обложек явно были ещё теми извращенками. — Проходите, — старик подтолкнул меня вперёд, а сам остался стоять снаружи. Я, успев разве что пригладить пушистые от влаги волосы, торопливо зашла внутрь. Помещение, которое можно было назвать кабинетом, оказалось достаточно просторным и мрачным. Единственным источником света служил тот самый камин, находящийся в левом углу комнаты. Повсюду висели разные картины в красивых, наверняка дорогих рамках. В самой середине же находилось два чёрных кожаных кресла, в одном из которых восседал мужчина, одетый в строгий тёмный костюм и узкую шляпу, являющуюся писком моды в этом году. — Присаживайтесь, — любезно произнёс он, похлопав рукой по обивке. Я, нелепо покачиваясь из-за треклятых туфель, поторопилась занять свое место. — И так, Элизабет? — Верно. Мой ответ прозвучал неуверенно. Мало того, что я нервничала, находясь в совершенно непривычной для себя чрезмерно вычурной атмосфере, так ещё и невозможность увидеть лицо собеседника из-за тусклого света, сильно давила на состояние. — Как Вам Поль? Он учтиво с Вами обходился? — Он был очень мил, — промямлила я, посчитав, что под Полем мужчина имел ввиду того старичка. Между и без того натянутым разговором возникла долгая пауза, разграниченная только треском дров в камине. Я нервно потёрла руки, мысленно чертыхнувшись, что не успела выпить ромашкового чая перед приездом. — Сколько Вам сейчас? — Пятнадцать, — неуверенно ответила я, сомневаясь, что вопрос был про возраст. — Вы уверены, что хотите приниматься за эту работу, Элизабет? Назад дороги уже не будет. Я скептично повела бровью. Работа для таких денег казалась наилегчайшей. — Думаю, мне хватит сил, чтобы разыграть сценку. — Ох, — он приподнял голову. — Прошу извинить, кажется, объявление вышло не совсем понятным. Вам ненужно участвовать в спектакле, Элизабет, — мужчина поднялся, поставив стакан с, кажется, виски на стол. — Из Вас буквально высосут энергию, — я и не заметила, как он успел переместиться ко мне за спину и крепко схватить за плечи, заставляя поёжиться. По телу прошлись мурашки. Мысленно я считала до трёх, чтобы успокоиться. Ситуация казалась мне необъяснимо жуткой. — Что Вы имеете ввиду? — прошептала я, ощущая, как он ледяными пальцами проводит по моей ключице. Мужчина мне не ответил, вместо этого плавным движением схватил за подбородок и запрокинул мою голову назад. Последнее, что я успела разглядеть — полностью чёрные глаза, заглядывающие прямо в душу. Тот день разделил мою жизнь на до и после. Я познакомилась с миром с совершенно другой стороны. С миром, в котором существовали похожие на нас, но совершенно другие существа. С миром, который полностью изменил мою последующую судьбу. В тот день я познакомилась с Александром, заставившим меня поверить в сказку.

***

Наше время. Польша. Винецбург.       Первой моей мыслью, когда я раскрыла глаза было: «Просто очередной кошмар». Но реальность быстро поставила всё на свои места. Кровать слишком широкая и мягкая, на потолке — цветная роспись, полностью опровергавшая мое предположение. Я однозначно находилась в поместье. Не торопливо поднявшись, я обнаружила, что нахожусь в королевских размерах спальне, обставленной позолоченной мебелью и всяким антиквариатом. Подойдя к зеркальному шкафу, увидела перед собой вполне себе бодрую девушку. Словно прошлый день был самым обычным буднем. «И что это, черт возьми, было?» — подумала, продолжая красоваться перед зеркалом. Я была одета в, очевидно, чужую шёлковую пижаму, сильно сковывающую движения. По размеру она мне совершенно не подходила, хоть и являлась девичьей. В голову полезли воспоминания о бурной ночи. Вначале — бабушка и завещание, затем — какая-то чушь о потустороннем мире. Глаза вновь начали становиться предательски стеклянными; разглядывание себя в зеркале же, равное проявлению жалкости в трёхкратном размере, ещё больше усиливало желание расплакаться. Моей любимой бабушки больше нет, а я даже не успела с ней попрощаться. Вместе с грустью пришла и злость. Лиззи скрывала от меня так много, при этом каждый раз делая вид, что я всё знаю, что она — открытая книга, которую я могла бы в любой момент прочесть. Если так подумать, за вчера я узнала, что мне лгали абсолютно все. Даже мама, никогда не забывавшая мне рассказать про очередную интрижку её сотрудницы, всё равно умолчала обо всём, включая треклятое поместье, которое, кстати, теперь по праву принадлежало мне. — Мисс идиотка, которой все врали в лицо, зато имеющая огроменный дом! — скривила негодующую гримасу сама себе, таким образом пытаясь поднять настроение. Этого, правда, не получилось, зато я окончательно проснулась, наконец, подмечая, что и знатно потрёпанный макияж мне тоже смыли. — То что идиотка — это точно, — я вздрогнула от неожиданно возникшего Кристиана за моей спиной. Когда он вообще успел зайти? — Или, по крайней мере, неуравновешенная, потому что я ещё не видел адекватных, которые разговаривают сами с собой. Он возвышался передо мной в зеркале, с явной насмешкой заглядывая своими глазами в мои. — Задира, — покраснела я, автоматически скрещивая руки на груди. И нет, ночная рубашка всё хорошо прикрывала, но, всё-таки, перед парнем, которого знала несколько часов, я была не готова представать в таком виде. Развернувшись на пятках, я разглядела его с ног до головы. Кристиан выглядел, как с иголочки: идеально натертые гелем лаковые туфли, строгий белый костюм с длинным, очень чудным пиджаком и красиво зачёсанные назад вьющиеся волосы. Да, он определённо не уступал в красоте брату. — Куда так вырядился? Жениться собрался? — усмехнулась я, довольно замечая, как тот сильно нахмурился. Конечно, заклятыми врагами мы ещё не стали, однако, я чувствовала, что каждое мое движение или замечание безумно его раздражало. В прочем, мне он тоже не особо симпатизировал. «Смазливым лицом паршивый характер никак не скроешь», — как-то раз сказала мне Сандра после очередной их ссоры с Феликсом. И в этом я с подругой была полностью согласна. — Я только с учёбы вернулся, — задумчиво произнёс он и после добавил. — Знаешь ли, меня самого не особо радует, что меня оставили тебе в няньки. Я удивлённо приподняла бровь, наверняка, слишком глупо на него уставившись. Во-первых, с каких пор в школу ходят в таких нарядах? Во-вторых, какие ещё такие «няньки»? Неожиданно я поняла, что из-за мыслей про бабушку и обиды на всех вокруг, я забыла самое главное. Точнее, помнила, но мой мозг решил полностью отрицать произошедшее, откидывая на задний план. — Слушай, а что там твой папа говорил про то, что сказка — не сказка, а вы — не люди? — должно быть, это прозвучало очень глупо, но по-другому сформулировать у меня не удалось, как бы не пыталась. Кристиан хитро улыбнулся, кажется, впервые за время моего нахождения в поместье, после, неожиданно схватил меня за руку и потянул к выходу. — Эй, куда?! Ответь на вопрос! — пыталась вырваться я. — Серьезно, это у тебя привычка такая — хватать людей за руки? — Просто иначе ты начнёшь выкаблучиваться ещё больше, — с насмешкой произнёс он, а я мысленно подметила, что слег из его уст звучит уж очень нелепо. — И, кстати, не папа. Дядя. Я невольно возмутилась тому, что Роспонд поправить меня насчёт своих родственных связей не забыл, а вот от ответа на вопрос увернулся. За дверью нас будто бы поджидала та самая девушка, которая меня встретила у машины. Из-за слишком большого количества событий, из моей головы совершенно выпало, как её звали. — Госпожа, Вы наконец проснулись? Ох, и господин Роспонд здесь, позвольте, я Вас проведу, — тихо произнесла она, совершенно не замечая, что ситуацией я была очень не довольна. — Спасибо, Василиса, — вежливо ответил ей Кристиан, продолжая держать меня под локоть. Как оказалось, мы были на третьем этаже. Огибая длинный коридор, я увидела через лестничные перила тот самый холл, вымощенный невероятно красивым мраморным полом, через который я и вошла внутрь дома. На стенах, оклеенных золотыми с переливами обоями, висели портреты неизвестных мне людей. — Кто они такие? — спросила я, с интересом разглядывая каждое лицо. Историю я знала хорошо, даже слишком, оттого и смутилась. — Ох, госпожа, смотря кого Вы имеете ввиду, — начала Василиса. — Например, вот это, — лёгким движением руки она указала на портрет статной рыжеволосой девушки, одетой в платье эпохи возрождения, — Анастасия Гавронская, известная на весь мир красная фея, трагично погибшая во время последнего ослабления завесы. Я ошарашено на неё зыркнула, слегка притормаживая шаг, правда, сделать этого мне не позволил Кристиан, продолжающий крепко, в какой-то степени больно, удерживать меня мертвой хваткой. — Фея? — А кто ещё, госпожа? — удивлённо захлопала длинными ресницами Василиса. — Ох, Вам ещё не рассказали! — пролепетала она, виновато посматривая на Кристиана. Либо они подговорили и дворецких, либо я уже не могла найти оправдания данной ситуации. Ну, правда, звучало смешно: мой вечно хмурый отец и ненавидящая его мать решили устроить самый странный розыгрыш, при этом зачем-то подкупив на это семью Рафала, а вместе с ними и всех слуг поместья. Ах, да, ещё они заставили какую-то женщину представиться Тианой, и обучили странной психологической методике, позволяющей успокаивать человека, находящегося на грани нервного срыва, одним движением руки. Да уж, чем больше я об этом размышляла, тем сильнее приходилось сомневаться в собственных убеждениях. — Осторожно! — взволнованно произнёс Кристиан, по инерции подхватывая меня за спину. Я, испугавшаяся от такого резкого крика над моей головой, заторможенно осознала, что чуть не упала с лестницы, которую из-за собственных раздумий совсем не заметила. — Справлюсь, — огрызнулась, наконец сумев вывернуться из хватки. — Так куда мы идём? — Завтракать, — пожал плечами Кристиан, заставляя меня нахмуриться ещё сильнее, — По идее, ты должна быть голодна. То есть, вся эта загадочность и хватание и без того бедных девушек за руки было ради того, чтобы спуститься поесть? Замечательно! Я ускорила шаг, таким образом пытаясь показать, что идти рядом с Кристианом не намерена. К моему облегчению, никаких попыток опять меня схватить он не предпринял. — Нам налево, — спокойно сказала дворецкая, заметив, что я собиралась свернуть не в ту сторону. — Вчера мы были на первом этаже, — пробормотала я, решая идти позади Василисы. — Во-первых, не вчера, а четыре дня назад, — вмешался Кристиан, к моему сожалению, вновь оказавшийся рядом со мной. Как он вообще мог так бесшумно передвигаться? — Во-вторых, мы были в зале для переговоров, а не в столовой, глупышка. — на его щеках заиграли весёлые ямочки. Видимо, чувствовать себя умнее меня ему безумно нравилось. — Четыре дня?! Но как так… — я была удивлена настолько, что пропустила его вторую реплику мимо ушей. Да, я действительно чувствовала себя будто заново перерожденной, а мне, особенно учитывая ситуацию, было это совершенно несвойственно. Но как человек вообще мог проспать такое большое количество времени? — Если я щас начну всё объяснять, ты опять взбесишься и устроишь скандал, госпожа неустойчивое настроение, — продолжал с усмешкой говорить он, сверху-вниз разглядывая мое раскрасневшееся лицо. — Поэтому давай обсудим все насущные дела за едой. Наберешься там сил, энергии… — последнее слово он выделил особенно сильно. Я хотела ему ответить что-то вроде: «Происходящее требует объяснений именно сейчас», но мы как назло, обогнув овальный арочный проход, зашли, по-видимому, в ту самую столовую. Она отличалась от остальных комнат удивительно современным интерьером. Если весь остальной дом был сделан исключительно в золотисто-тёмных тонах, то в этой комнате белым являлось абсолютно все, начиная подсвечниками, заканчивая небольшим стеклянным столиком, находящимся в самом центре. Такой минималистичный дизайн, хоть мне и нравился гораздо больше вычурных узоров, от которых уже знатно начинала болеть голова, все равно сюда совершенно не вписывался, отчего планировка комнаты становилась мне более чем непонятной. — Мы находимся в северном крыле, — увидел мое замешательство Кристиан, уже усевшийся на наверняка мягкий кожаный диван. — Оно предназначается для белых фей, из-за чего такие перемены в интерьере, — увидев, что на моем лице все ещё была гримаса недоумения, Роспонд махнул рукой, — Ох, да чего я распинаюсь? Все равно ничего не поймёшь. С этим было тяжело не согласиться и я, решая в этот раз повести себя, как истинная леди и не отвечать очередной колкостью, просто села напротив него, неосознанно начиная тревожно теребить шёлковый рукав пальцами. Не прошло и пары минут, как в помещение заявились сразу две молодые, удивительно похожие на Василису девушки, отличные от девушки только одетыми поверх белых платьиц, фартуками. В руках каждая несла по два подноса с самыми различными вкусностями. Они поклонились, а я невольно ахнула, замечая, что еда в буквальном смысле летела на стол, поочерёдно его заполняя. — Приятного аппетита, госпожа, — в хор произнесли обе, так же быстро удаляясь, как и появились. Я принялась разглядывать принесённые вкусности: блинчики, политые мёдом, яичница, овсянка, тирамису и даже яйца Бенедикт. Нерешительно подвинув к себе одну из тарелок, я заметила, что Кристиан уже за обе щеки уплетал, кажется, оладьи, обмазанные черничным джемом. — Какие-то проблемы? — спросил он, отхлёбывая небольшой глоточек ароматного кофе. Вначале нерешительно пожав плечами, я всё-таки сумела проглотить хоть и невероятно вкусный, но совершенно неуместный кусок блинчика. Отчего-то трапезничать совсем не хотелось. «Удивительно, учитывая, что я не ела четыре дня…» , — подумалось мне. После же, совсем не терпя лишь нагнетающую обстановку тишину, я громко прокашлялась, наконец глазами полными решимости посмотрев на Кристиана. — Рассказывай уже. — Что именно? — Ох, ну не знаю, может, начнёшь с того момента, какого хрена тут вообще происходит, а закончишь тем, почему я проспала четыре дня?! — возмущённо начала я. — Ах, да, ещё, напомни мне, куда все подевались и почему остался здесь именно ты? Я испепеляла его взглядом, показывая тем самым, что за ответы готова вступить и в драку. Кристиан лишь самодовольно откинулся на спинку дивана, из-под приоткрытых век продолжая насмешливо меня разглядывать. — Какие мы дерзкие, — наигранно произнёс он, проводя рукой по завивающимся на концах волосам. — Даже не знаю, что мне за это будет? Раскрыв до неимоверных размеров рот, я с минуту ускоренно моргала, не веря сказанным мне словам. Резкий порыв гнева нахлынул на меня. Я снова схватила вилку и, оперевшись на стол так, что он начал пошатываться, направила её к лицу Кристиана. — Ты обещал, что все расскажешь… И, вообще, быстро отвечай! — приказала я, уверенно держа вилку где-то в районе его носа. Роспонд рассмеялся, за одно мгновение оказываясь сидящим рядом со мной. Не успела моргнуть, как он схватил со стола нож и приставил его к моей шее. — К-как?.. — выдавила из себя я, чувствуя, как от прикосновения холодного металла кожа начала покрываться мурашками. — Всё предельно просто, Ти, — сказал он, изображая Рафала. — Я — энергетический вампир, правда, мы себя называем просто «светлыми». Он положил нож на место, наконец, переводя цепкий взгляд с меня на соседнюю стену. — Видишь эту картину? — Кристиан кивнул, обращая моё внимание на огромный холст. На нём были изображены люди, если так можно было назвать существ с искрящимися жёлтыми глазами. Они стояли на коленах, словно в мольбе, а в небе возвышалась белокурая девушка, излучающая свет всем телом. — Серафина, — догадалась я, с интересом разглядывая картину. Бабушка обожала мне рассказывать ту часть истории, где Серафина, посланная с небес, впервые предстала перед Ксандром и его соратниками, поэтому происходящее на картине быстро сложилось у меня в единый пазл. — Какая смышлёная, — кивнул Кристиан, указывая пальцем на мужчину, сидящего на краю горы. — А это — Ксандр. Самый первый «светлый». Он нас породил. Кристиан замолк, словно позволяя переварить мне сказанную им информацию. Отрицать сверхъестественную скорость Роспонда или магическим образом парящие в воздухе блюда было глупо. Поэтому я быстро повернулась к нему, ожидая продолжения. — Мы, светлые, высшая расса. Мы контролируем разум человека, его жизненные успехи, взамен требуя лишь капельку энергии. — Энергии? И как вы всё контролируете? Вы что-то типа богов? — Боги… Как примитивно, — поморщился он. — Нет, мы лишь проводим волю Создателя к людям, у нас есть отдельные центры, отвечающие за то или иное событие. Мы, в отличие от ваших богов, не способны уследить за каждым человеком и отвечаем только за глобальные вещи. И то, следим мы не за всеми, а только за теми, кто заключил эксклюзивные контракты. И да, в отличии от низшей расы вампиров, которых называют «тёмными», мы отказались от пропитания кровью, то есть принесению физического страдания человеку. Мы питаемся энергией, эмоциями, — он щелкнул пальцами и Василиса, которая, судя по всему все это время находилась в комнате, положила на стол толстую, знатно потрёпанную книгу без названия. Словно заранее знающий, какую страницу нужно открыть, Кристиан остановился на ровно семьдесят девятой. Неизвестным мне языком на ней красовалась огромная надпись, под которой расположились три красивых рисунка. — У нас есть своя иерархия. Высшие «светлые» — четыре семьи верховных. Это мы, польские Роспонды, румынские Драгомиры, французские Бернар и, наконец, английские Смит. Мы способны питаться любой энергией, отрицательной или положительной, по принуждению или нет. Высшие могут истощить человека вплоть до скорой смерти, но это, кстати говоря, запрещено, — он указал на первый рисунок. На нем был изображён статный темноволосый мужчина, держащий в руке кольцо с синим камнем внутри. — Это тоже Ксандр? — спросила я, мысленно удивляясь тому, насколько спокойным был мой голос. — Да, первый потомок Драгомиров. А в руке у него перстень, при помощи которого Тиана отделила нас от «тёмных», — отчего-то Кристиан выглядел страшно довольным, словно одна фамилия вызывала в нем огромное восхищение и гордость. Прокашлявшись, он продолжил. — Самый распространённый класс светлых — несущие или служащие. Они могут питаться только с разрешения «сосуда», то есть человека и не могут пожирать отрицательную энергию, исключительно положительную, — он указал на девушку, в руках которой был зелёный клубочек. — И последний — гибриды, полукровки или просто гиповампы. Смешанная кровь, как и вампиров, так и ведьм или фей. Их очень мало, потому что соитие с остальными видами запрещено законом и карается небытием. — Небытием? То есть, смертью? — Нет, мы, светлые, не бессмертны, в отличии от тёмных, однако, и не умираем, как обычные люди. Мы попадаем в безвременье, так называемое «небытие». По крайней мере, так написано в трактатах. Подобно людям, нам не дано знать наверняка о жизни после смерти. — И что это? — недоуменно спросила я, не совсем понимая, чем «вампирская» смерть отличалась от обычной. — Это неважно, — замотал головой Кристиан, раздражаясь от моего чрезмерного любопытства. Я на это лишь закатила глаза и начала ожидать продолжения рассказа. Несмотря на весь скептицизм ко всей ситуации, от всего, что говорил Кристиан, я чувствовала неимоверную лёгкость, словно вновь попала в те времена, когда бабушка мне рассказывала сказки перед сном. — Ещё есть феи, у которых имеется два вида — красные и белые. Красные или феи диких земель, обладают так называемой «чуйкой». Одним прикосновением они могут узнать о человеке или об ином другом существе абсолютно всё, что и делает их достаточно опасными. Они способны копаться в чужих воспоминаниях и менять их под себя. В отличии от нас, воинов по большей части, красные феи являются центром информации, хотя им подвластно две стихии — огонь и земля. Я неожиданно вспомнила странного Розальда и то, как он ни с того ни с сего прикоснулся ладонью к моему лбу. Наверняка причудливый неумеха являлся красной феей! — Белые феи могут чувствовать эмоции людей. Также они обладают телекинезом и на уровне вибраций способны вводить человека в то или иное настроение. Их стихиями являются вода и воздух. — А Тиана?.. — Да, та самая из легенды и действующая королева белых фей. В прочем, белыми феями являются и все слуги этого дома. — Почему феи прислуживают вам? — с интересом спросила, припоминая, что все, начиная от Василисы, заканчивая кухарками внешне были и впрямь очень похожи с Тианой. — Слишком много вопросов… Если коротко, наша семья оказала определенную услугу королеве белых фей, — пробурчал Кристиан, продолжая дальше листать книгу, пока не остановился на изображении угрюмой женщины преклонных лет. Основной её особенностью был донельзя хмурый взгляд и амулет в виде руны, который я уже когда-то видела на своём отце. — Ведьмы или ведьмаки, в зависимости от пола. По сути, по силе никто из них особо не отличается. Просто есть более талантливые и менее… Пожалуй, единственные из перечисленных, кто совершенно не стесняясь заводят отношения с людьми, да и в целом, с кем не попадя, — он брезгливо поморщился, на что я иронично закатила глаза. — Наверное, с ведьмами у тебя проблем не возникнет, так как по большей части, они ничем не отличаются от того, что ты видела в фильмах. Тоже колдуют, делают всякие обереги, могут проклясть, например, — Кристиан задумался, заостряя челюсть. — Если честно, ведьмы всегда держались особняком от всех остальных, так что я мало чего о них знаю, кроме общеизвестных фактов… А, да, есть определённые ведьминские семьи, у которых контракт с высшими светлыми. Коротко говоря, ведьму или ведьмака в раннем возрасте обещают одному из четырёх главенствующих семей. Твой отец служит Войцеху, например. От услышанного мои глаза полезли на лоб. Мой папа — ведьма?! Ой, нет, ведьмак! В любом случае, звучало, как-то, с чем примириться мне будет очень сложно. — Получается, раз он… Э-э… Ведьмак, то тогда я — тоже? — спросила, думая о том, что наконец подошла к сути. Кристиан меня строго оглядел, после пропуская тихий смешок. — Какая ты наивная! Стали бы такие серьёзные особы с тобой нянчиться, будь ты обычной ведьмой? — Ну, тогда кто? — недоуменно уставилась на него я. — Постой, а кто моя мама? — Человек, самый обычный человек, как и бабушка. Дело не совсем в родстве… — он будто бы пытался подобрать нужные слова, но ничего дельного так и не сумев придумать, резко закрыл книгу. — Так, думаю, на сегодня экскурс пора заканчивать, я и без того был не обязан это всё болтать. Одним махом Кристиан оказался в проходе, видимо, решая оставить меня наедине с собой. Все ещё поражённая его невероятной скоростью и рассказом, мне не оставалось ничего, как проглотить собственную гордость и прокричать в его спину: — Постой, а где все остальные? И как же тёмные? И где вы прячетесь? У вас, наверное, есть свой мир! — в голове было слишком много вопросов, ответы на которые, к сожалению, я так и не нашла, а единственным источником информации являлся Кристиан собственной персоной. — Тёмные — примитивные существа, боящиеся дневного света и питающиеся человеческой кровью, хоть и сверхъестественные способности у них схожи с нашими, — ответил он, затем добавляя. — Слушай, я не записывался в учителя, меня просто попросили проследить, чтобы ты никуда не улизнула, — холодно произнёс Роспонд, на короткое мгновение оборачиваясь ко мне. Он недовольно поджал тонкие губы и обсмотрел выразительно-чёрными глазами, полными презрения. Тогда у меня появился ещё один вопрос. Безусловно, неприязнь между нами появилась ещё с первой встречи. Но что произошло? Что он мог узнать такого за время моего отсутствия, отчего даже мой голос приводил его в бешенство? — Ты меня ненавидишь? — тихо спросила я, рефлекторно сжавшись от неприкрытой ничем неприязни. — Просто не понимаю, почему именно ты… — прошептал он, а когда я моргнула, в проходе уже никого не было. Кристиан оставил меня одну, зная, что после услышанного я никуда не сбегу.       На телефоне, на котором я бесконечно пыталась словить хоть какую-то связь, время отметилось, как: «16:30». С учётом того, что когда в руки впервые был взят мобильник, наступил полдень, получалось, я более четырёх часов болталась по особняку без дела. Точнее как, по началу, смятенная резким исчезновением Кристиана, который сам до этого обозначил себя «нянькой», я всё-таки плотно позавтракала, решая, что еда — лучший источник избавления от стресса. Затем попыталась выяснить побольше от Василисы, но та, на удивление, хоть и выглядела наивной, оказалась крайне несговорчивой. Дворецкая постоянно увиливала от ответа, как бы давая мне понять, что от неё больше, чем от Кристиана я не услышу. Единственным, что она мне рассказала — тайна татуировки Кристиана. Как оказалось, та фраза: «Имя — знамение», была чем-то вроде фирменного слогана семьи Роспонд, обозначающая тот факт, что они из высшей семьи и очень данным гордятся. Однако, этой информации мне катастрофически не хватило, поэтому, совсем отчаявшись, я принялась исследовать особняк, в надежде найти хоть какие-то зацепки. И тут меня потерпела неудача: почти все двери было намертво закрыты, а в тех комнатах, доступ к которым получить мне всё-таки удалось, ничего интересного или хотя бы Роспонда я так и не обнаружила. По-итогу, мне ничего не оставалось, как вернуться в комнату и играть в бесконечную аркаду на телефоне. «Может, он куда-то уехал?» — думала я, с уже опухшими от смотрения в экран глазами, продолжая собирать ягодки в «три в ряд». Сандре было не написать, все ещё из-за отсутствия связи. План побега тоже, хоть я и приняла решение не уезжать, пока со всем не разберусь, отметать со счетов не стала. И тут очередная проблема. Первое — мама уехала на машине, а значит единственным вариантом выехать из загородного дома было такси; тут выявлялось второе — интернет отсутствовал, значит, водитель на желтой машине мне тоже не светил. Ещё ненадолго залипнув в телефон, я его отложила на край и уверенно поднялась на ноги. — Так дело не пойдёт! — решительно заявила сама себе, одновременно рассматривая короткое розовое платье с длинными свободными рукавами, в которое мне дала переодеться Василиса сразу после напряжённого завтрака. Я быстро вышла из комнаты, не давая дворецкой даже попытаться за мной увязаться. — Г-Госпожа, куда Вы? — растерянно произнесла Василиса, переходя на бег, чтобы меня нагнать. — Искать Кристиана, что ещё мне остаётся-то? Ты же мне ничего не рассказываешь! — недовольно ответила я, интуитивно спускаясь на второй этаж. Не мог же он уйти? Конечно, он создавал впечатление самоуверенного в себе парня, но нельзя же настолько быть мнительным, чтобы решить, что я на все сто процентов не покину территорию. За этой мыслью появилась и неожиданная идея. — Постойте, госпожа. Господин Роспонд занятой человек, — оправдывала его девушка, — Как только у него будет время, я уверена, он сразу же Вас навестит! Я её проигнорировала и обогнув второй ярус, перешла на первый этаж, вновь ступая по идеально вымытому мраморному полу. Честно говоря, я не была уверена, что фея мне ничего не может сделать, ведь благодаря кое-кому, мне удалось узнать самый мизер из всей информации, однако, оставалось только надеяться на то, что она не имела право нанести мне какой-либо вред. — Госпожа, я бы не стал этого делать, — миролюбиво произнёс, кажется, Флориан, также «любезно» преграждая собой парадную дверь. Я недовольно пождала губы, сердито на него зыркнув. Ситуация являлась критичной… Выйти из дома мне было катастрофически необходимо. Разумеется, не для того чтобы подышать свежим воздухом. — Вы же не хотите, чтобы я, наследница этого поместья, нажаловалась Вашим хозяевам о непослушании? — грозно заявила, совершенно не уверенная, что это вообще сработает. Он заметно напрягся, рассматривая меня широкими голубыми глазищами, как впервые. Наверняка пытался понять, что я сейчас чувствую. Что же, кроме злости Вы ничего не увидите, уважаемый дворецкий. Не долго думая, он всё-таки отступил с прохода, давая мне пройти. Я самодовольно кивнула, наконец, ощущая на коже едва уловимый поток ветра, играющем с подолом моего платья. Не успела пройти и нескольких метров, как уперлась в чью-то крепкую грудь. Конечно, подобно нашей первой встречи, этим «кем-то» оказался Кристиан. Он, сильно насупив брови, недовольно рассматривал меня с высоты собственного роста. — Получилось, — победно произнесла я, подвергая себя самому изощрённому виду пыток, а именно игрой в гляделки с членом семьи Роспонд. — Ну да, спустя почти весь день кое-кто надоумился выйти во двор, — его лицо смягчилось, приобретая уже привычный отрешённый вид. — Кстати, если вдруг решишь пройтись до города пешком, — Кристиан меня осмотрел с ног до головы, особенно заостряя внимание на обуви. Кажется, из-за того, что я всё делала впопыхах, сменить розовые тапочки на кроссовки, которые не видела с того самого вечера, времени у меня не нашлось. — Знай, что на него наложено заклинание, за счет которого ты даже ногой на противоположную сторону ступить не сможешь. Я демонстративно закатила глаза, показывая, что у меня подобных мыслей не возникало вовсе. — Говоря про отца… Где все остальные, умник? Или ты разговаривать умеешь обо всём, кроме важного? И, вообще, какого лешего ты ушёл непонятно куда? В прятки захотелось поиграть что ли? — я уже поняла, что в нахальном тоне с ним разговаривать гораздо легче, чем в спокойном. Да и отвечал он на мои колкие примечания гораздо резвее. Кристиан развернулся ко мне спиной и пошёл в сторону сада, который я до этого не замечала. Поняв, что желай он от меня избавиться — давно применил бы вампирскую скорость, торопливыми шагами принялась его нагонять. — У меня были важные дела, а какие — тебя совершенно не касается. Раф в академии, должен вернуться к вечеру, — начал Кристиан, а я только сейчас заметила, что из строгого костюма он успел переодеться в обтягивающую талию чёрную футболку и спортивные шорты. Сама поёживаясь от осеннего холодного ветра, я невольно задалась вопросом, чувствуют ли светлые смену температур? — Дядя с Виктором на каком-то важном собрании. Тебе всех перечислять, не пойму? — спросил, наконец, сбавляя темп, тем самым позволяя запыхавшейся мне подойти к нему вплотную. — А мама, где мама? — поинтересовалась, решая, что исчезновение королевы фей и Розальда меня никак не колышет. — Понятия не имею. Виктор отправил её домой, а там тебе уже виднее, чем Иренка занимается в пять часов вечера. Я охотно закивала, припоминая, что мама — обычный человек. Как и бабушка… Любимая Лиззи, из-за которой, судя по всему, вся эта каша и заварилась. Мы подошли к зелёной ограде, отделяющей сад, больше похожий на какой-то жуткий лабиринт, от основной территории. Я мысленно ужаснулась, замечая, что именно над этим местом сгустился жуткий туман. А если я настолько наедоела Кристиану, что он решил меня прикончить? Как никак, Роспонд сам сказал, что я доставляю слишком много шума… — У нас нет отдельного мира, — неожиданно решил ответить на мой утренний вопрос Кристиан. — По сути, абсолютно все здания или инфраструктура лежат на поверхности, просто люди не видят ничего из-за узкого кругозора и чар. Во многих лесах или горах живут феи, а мы обитаем в самых обычных городах. Забавно, правда? — Наверное, — задумчиво произнесла я, думая о том, что мне было бы до смерти интересно увидеть хоть один сказочный домик или побывать в лесах, заселённых феями. — Наш дом тоже скрыт от людских глаз, так что, например, даже если твоя мама захочет вернуться, она все равно не сможет, пока мы не позволим. Почему-то меня эта новость совершенно не удивила. В прочем, после того, как я узнала о существовании фей, вампиров и прочих — поразить меня чем-то будет действительно проблематично. — Так как академии, центры, министерства или другие важные для нас места находятся в разных частях света, у всех светлых имеется изготовленное белыми феями специальное кольцо, — он покрутил рукой перед моим лицом, показывая мне массивный перстень с красивым рубином внутри. — В камне заложены чары, основанные на их способности к телекинезу. Сосредотачиваясь на определённом месте и передавая частичку энергии в камень, мы как бы телепортируемся туда. Еле сумев побороть в себе желание схватить Кристиана за руку, чтобы рассмотреть таинственное кольцо со всех сторон, я кратко кивнула, ожидая, что он, поражённый моим умением слушать, продолжит свой рассказ. Однако, к моему огорчению, Роспонд замолчал. Я обернулась назад, нервно замечая, что проход из высоких конусообразных кустов, которым мы пришли сюда, затягивался по ходу нашего продвижения. Мы были совершенно одни в заколдованном лабиринте, даже Василиса за нами не увязалась. От этого тревога подступала ещё сильнее. С замолчавшим Кристианом, пропали и все звуки: стих ветер, замолкли переговаривающиеся о чём-то вороны. Тишину разбавляло только шуршание желто-оранжевых листьев под ногами. — Куда ты меня ведёшь? — спросила я, всё-таки, решая развеять собственные сомнения. Роспонд остановился и взглянул на меня то ли с сожалением, то ли раздражением. Мне было сложно понять, что несли в себе эти слегка изогнутые вверх густые брови и не выдающие ничего глаза. — Вряд ли тебе понравится, — произнёс он и рванул вперёд так, что я еле успела с ним поравняться, пред тем, как проход вновь не зарос лиственными растениями. Я была совсем не уверена в том, что без Кристиана проворные кусты захотят меня пропускать вперёд. — Что ты имеешь… — не успела договорить, как ответ на недосказанный вопрос появился на поверхности. Мы зашли в запущенную, совершенно крохотную беседку, в которой, наверняка, больше двух человек и не уместилось бы. В самом центре находилась пологая каменная плита с инициалами, которые заставили мою кровь вскипеть. Со всеми событиями, резко вскружившими мне голову, я забыла спросить про похороны. Про похороны Элизабет Грант, горячо любимой мною и резко погибшей бабушки. Про похороны, которые, видимо, прошли без меня. — Когда это случилось? — тихо, еле слышно спросила я, а по щеке уже текла жгущая кожу слезинка. Разрыдаться почему-то желания не появилось. Возможно, осознание того, что бабушки не стало навсегда не до конца закрепилось в моей голове. — Её закопали вчера утром. Виктор решил, что твоё участие ещё больше может усугубить ситуацию. В этом отец был совершенно прав. Я и без того всеми силами сегодня пыталась отогнать мысли о том, что больше никогда не смогу увидеть Лиззи. Пудря себе голову неожиданно появившимся неизведанным новым миром, я утешала сама себя, делая вид, что сильная. Что переживу. Но рана была слишком свежей, чтобы суметь так быстро зажить. Оперевшись на железную ограду, я резко отдёрнула руку. На пальце обнаружился небольшой прокол, словно от тоненькой иголки. Я оторвала глаза от угнетающей, безжизненной плиты и ужаснулась. Бледно-бежевые прутья оплетали огромные чёрные розы. Розы, снящиеся мне на протяжении нескольких лет. — Чёрная роза — цветок смерти у светлых, — проследил за моим взглядом Кристиан. — Украшая ими надгробия, мы отдаём дань ушедшим из жизни. Элизабет была человеком. Но имела огромный вес в нашем мире. От услышанного мне стало жутко плохо, а ноги предательски подкосились. Я бы упала, но Кристиан, рывком переметнувшийся в мою сторону, аккуратно подхватил меня за плечи. — Слушай, я тебя привёл сюда, потому что тоже терял важных мне…людей, — его голос звучал не так, как обычно. Привычно бархатистый баритон предстал неуверенным шепотом. — Я знаю, что это тяжело. Но, прошу, не теряй сознание сейчас, потому что я понятия не имею, как мне нужно будет себя повести в такой ситуации. Опять валяться без чувств несколько дней мне и самой не особо хотелось, но тело совершенно не слушалось, продолжая подрагивать каждым своим миллиметром. Ничего лучше не придумав, я, неуверенно обернувшись к стоящему позади Кристиану, дрожащими руками опёрлась об его грудь. Говорят, что люди могут забыть сами сны, но те ощущения, которые они приносили — никогда. Поэтому сейчас я находилась в своём кошмаре. Чёрные розы украшали абсолютно всю площадь куполообразной беседки и внушали мне единственное чувство, прозванное страхом. На неосознанном уровне, я понимала, что выгляжу донельзя странно. Девушка, сумевшая практически без слез взглянуть на надгробную плиту чуть ли не единственного важного человека в её жизни, испугалась какого-то цветка. Оставалось только надеяться, что Кристиан не думал в том же ключе. — Расскажи мне побольше о ваших способностях, — попросила я, примыкая лицом к тревожно поднимающейся и опускающейся грудине. — О… Это тоже всё зависит от того, к какому классу относится светлый. Например, мы, «высшие» помимо сверхъестественной силы и скорости, способны полностью менять волю любого существа под себя. Полностью влиять на их ощущения, эмоции или действия. Ещё каждый член правящей семьи имеет уникальную способность. У меня это возможность изменять любой предмет в ту вещь, которую мне только захочется, если для её создания не требуется магия. Иногда, кстати, это весьма полезно. —тон продолжал и продолжал рассказывать мне новое, совершенно этому не противясь. Казалось, будто Кристиан из беседки, позволяющий мне прижиматься к нему, как испуганному котёнку и Кристиан из столовой, смотрящий на меня с презрением — два разных человека. В какой-то момент, я даже почувствовала на своём затылке едва заметные поглаживая тонкими пальцами рук. — А Раф? Какая у него способность? — безнадёжно спросила я, чувствуя, как его хриплый голос начинал на меня воздействовать таким успокаивающим эффектом, каким на меня не действовал ни один крепкий травяной чай. Но Кристиан не отвечал, вместо этого заставляя меня ощутить, как напрягается каждый мускул его подтянутого тела. Я устало прикрыла содрогающиеся веки, довольствуясь хотя бы тем, что он от меня не отстранился. Вот так вот, Кристиан, которого я почти что записала в список своих врагов всего за пару дней знакомства, сейчас был единственной преградой, ограждающей меня от мыслей про надгробный камень, принадлежащий самому любимому человеку в мире и роз, заставляющих одним своим существованием проживать кошмар снова и снова. — Тогда перейдём к гибридам, — к моему изумлению произнёс Роспонд. — Брат, он… В общем, после смерти моей мамы, наш отец, Зибор Роспонд, завёл довольно продолжительные отношения с ведьмой. — Постой, так у вас с Рафом разные матери? И он гиповамп, правильно? — Ага, — сухо ответил он, параллельно с совершенно невозмутимым лицом пытаясь вытащить своё кольцо, запутавшееся в моих волосах. Казалось, Кристиан пытался воссоздать виденье того, что в принципе никого по макушке он не гладил, поэтому я, едва сдерживая глупую улыбку, непонятно отчего выступившую на моих губах, вида, что это заметила героически не подавала. — В общем, гиповампы не имеют никаких уникальных способностей, независимо от происхождения. Хотя, я не могу быть в этом уверен. Но, по крайней мере, в ситуации с Рафом все именно так. Он и волю подавляет едва ли, да и гораздо слабее по силе почти любого из служащих светлых. Зато Рафал способен создавать некоторые заклинания и проклятия. — Например? — даже несмотря на происходящее вокруг, меня очень позабавила картина Рафала в голове, заговаривающего официанта, чтобы он нам принёс бесплатный коктейль. А ведь и правда на нашем первом свидании, по чистой случайности, вместе с моим излюбленным горячим шоколадом нам бесплатно достались ещё два круассана с миндальной стружкой! Подобные мысли позволили мне хоть немного расслабиться. — Э-э… — не свойственно для себя протянул Кристиан. — Думаю, было понятно ещё до этого, что я совершенно ничего не знаю про ведьм. И не хочу знать, — уверенно произнёс он, а мне собственная интуиция начала подсказывать, что это связано с как раз таки неназванной им мамой Рафа. Если так подумать, то и про отца Кристиан был достаточно немногословен, отчего складывалось впечатление, что если я ковырну глубже, то наткнусь на какую-то семейную драму, а мне сейчас, пожалуй, это было нужно в последний момент. — Мистер всезнайка чего-то не знает, — усмехнулась я, вдыхая запах хвойного леса, исходящий от чёрной ткани футболки. — Смотрю тебе уже гораздо лучше, — буркнул он, легонько отталкивая меня от себя. Я, уже привыкшая к теплу чужого тела, вздрогнула, упорно избегая взглядом злосчастных роз. При этом, боясь вновь повернуться к серому камню, всё что мне оставалось — рассматривать лакированные туфли Кристиана и идеально уложенную кремовую плитку на полу. В голову неожиданно пришла безумная идея, которую я поторопилась озвучить: — Я одна из светлых? На такие домыслы меня надоумил рассказ про уникальные способности «высших». Конечно, я не являлась членом ни одной из четырёх главных семей, однако, по-другому мои сновидения, которые, как выходило, все это время меня вели к смерти бабушки, иначе я объяснить не могла. Пытаясь докопаться до истины, я даже вспомнила о том, что впервые увидела чертовы чёрные розы именно будучи у Лиззи в гостях очередным жарким летом. — Нам нужно срочно отсюда уходить, — сказал Кристиан, совершенно проигнорировав мой вопрос. Его точеное лицо было повернуто куда-то в бок. — Нет, не успеем… Я не успела с ним огрызнуться, как он быстро пробормотал: «Держись крепко», и подхватив меня на руки, словно пушинку, пару раз постучал пальцами по кольцу. Неожиданно рубин, вставленный в перстень, заискрился, полностью ослеплля мне глаза ярким красным светом, переливающимся в разноцветные искры. Раздался громкий хлопок, как от новогоднего фейерверка, и в эту секунду я затаила дыхание. Вокруг меня было будто с тысячу голосов, шепчущих мне что-то неразборчивым эхом. Всё происходило, как в каком-то трансе, где-то за гранью реальности. В теле чувствовалась неумолимая лёгкость. Я будто растворилась на миллион маленьких частичек, усиленно порхавших вверх. Быстро заморгав, я наконец смогла рассмотреть чьё-то обеспокоенное лицо, находящееся прямо над моим. Я потянулась к нему рукой и ощутила покалывающую кожу, еще свежую лёгкую щетину. Обведя пальцами подбородок, я перешла к тёплой шее. Совершенно не понимая, кто или что передо мной, я блаженно продолжала исследовать этого «кого-то», что продолжал мне что-то усиленно пытаться донести. Но голоса в моей голове смешались так сильно, что услышать его мне так и не удалось. Я закрыла глаза ещё раз, а когда открыла вновь, почувствовала то, как ветер рассекал волосы над головой, а тело шаталось из стороны в стороны. Мои руки и впрямь лежали на чьей-то широкой шее, скреплённые в замок. Резко одернув голову, обнаружила перед собой русую курчавую макушку из густых, наверняка мягких волос. Наконец, приняв реальность, я осознала, что Кристиан нёс меня на спине. — Что произошло? — спросила, поёжившись от холодного воздуха. Неужели я опять проспала несколько дней? Или, быть может, всё происходящее в «лабиринте» из кустов являлось сном? Вопросы, на которые у меня не было ответа, большим количеством начало нарастать у меня в голове. — Я почувствовал их присутствие, энергию, — взволнованно произнёс Кристиан, продолжая уверенно идти вперёд, — Времени не было, пришлось перенестись. Перенестись? Выпрямив спину настолько, как могло позволить мне мое положение, осмотрелась вокруг. Было темно, но я смогла различить огромные хвойные деревья, окружающие нас со всех сторон. Мы определённо находились в лесу. — Куда? И от кого? — с дрожащим голосом вымолвила я. — Таисса, — Кристиан резко опустил меня на землю и повернул к себе так, что даже через темноту я могла отчётливо разглядеть его напряженные скулы и серьёзный взгляд. Он, кажется, впервые назвал меня по имени. — Мы находимся сейчас в очень опасном месте и всё это благодаря тебе! Кольцо из-за твоего сильного испуга, перенесло нас обоих в запретный лес, просто кишащий изгнанными и очень злыми феями! — он говорил спокойно, но даже самому глупому человеку было понятно, что Кристиан был чертовски зол, — Поэтому, пожалуйста, просто иди рядом и делай всё, что я скажу. — Почему просто не перенестись куда-то ещё? — с непониманием спросила я, вздрагивая от оханья совы, притаившейся на дереве. Кристиан раздраженно цокнул и, взявшись за собственное лицо руками, сказал: — Во время переноса, ты сильно вцепилась в мою руку и кольцо слетело. Мое сердце начало биться с умалишенной скоростью. Здесь оправдать себя я никак не могла, хоть и сильно хотелось. Молодец, Тай, ты, все ещё не обладающая никакими способностями, сумела поставить вас обоих в критическую ситуацию. При этом оказалась в совершенно неизвестном мире, кишащим каким-то там злыми феями. Так держать! Я мысленно дала себя десяток пощёчин, на деле же стыдливым взглядом рассматривая землю. — И… От кого мы бежали? — не нашла ничего лучше, чем вновь осыпать его тысячей вопросов я. — От тёмных, Таисса. Чары, наложенные Тианой начали пропадать уже давно. Некоторое время продолжаются нападки на наши края, — он резко замолчал, проставляя своё лицо под потоки ветра. — Но ещё никогда не было такого, чтобы низшие пробирались так близко… Надеюсь, я неправильно отличил энергию… Сама совершенно не представляя, какую опасность вообще миру могут принести эти «тёмные», больно похожие на вампиров из типичных романов и фильмов, просто решила довериться своему чутью и кротко кивнула. Даже, если я чего-то не понимала, Кристиан, явно выглядел крайне обеспокоенным. — Веди уже, горе-поводырь, — шутливо отозвалась я, предпринимая попытку поднять всеобщее настроение. Кристиан, по-видимому, моего юмора не оценил и забавно сморщив ровный нос, аккуратно, но решительно взял меня за руку, переплетая наши пальцы. — Услышит меня Всевышний и больше я никогда не буду к тебе даже мизинцем притрагиваться… — Роспонд попытался сделать очень недовольную гримасу, что на фоне и без того нерадостных вестей, вышло у него просто на «ура». — А пока не смей даже пытаться отойти от меня хоть на шаг, поняла? — Слушаюсь, пан Роспонд, — совсем раззадорилась я, мысленно коря себя за совсем неподходящее по атмосфере расположение духа. Скорее всего, я просто настолько чертовски устала от всего происходящего, вихрем налетевшего на меня, что мой мозг окончательно сдался и решил устроить мне эдакую «разгрузку». У меня всегда так происходило в стрессовых ситуациях. Почувствовав, как моя маленькая рука «утопала» в чужой мужской ладони, я невольно вспомнила то, с каким детским любопытством мне удалось исследовать чьё-то лицо во время перемещения. Был ли это сон? Или, может, под напасть попался Кристиан? Последняя мысль заставила меня усиленно замотать головой. Да, «облапать» Роспонда являлось явно последней моей целью в жизни. Спросить про этот инцидент я, естественно, не решилась, посчитав, что даже в не совсем здравом уме я бы определённо смогла распознать в незнакомце человека, который уже находился практически в списке «главных негодяев» после Рафа, бросившего меня на произвол судьбы и Феликса, просто раздражающего одним только своим существованием. — Не отставай, — недовольно попросил меня Кристиан, потянув руку на себя. Его ладонь была удивительно тёплой. А говорят ведь, что вампиры — живые мертвецы. Хотя, Кристиана и вампиром было сложно назвать. Ни клыков, ни жажды крови, ещё и не бессмертный. «Светлые какие-то фальшивые вампиры». — подумалось мне, пока я еле как успевала за быстрым темпом высокого Кристиана и усиленно перебирала отчего-то уставшими ногами. Неожиданный порыв ледяного ветра вернул меня к реальности. Я, содрогаясь от холода, вспомнила, что нахожусь в лесу, населённым странными существами посреди ночи. Я вспомнила, что моя бабушка умерла, а кошмар стал явью. Вспомнила, что все, абсолютно все вокруг скрывали от меня правду годами. Страх вновь заселился внутри меня, создавая в области живота неприятный узел. Я не имела даже малейшего понятия, какого поворота судьбы ожидать в этот раз, поэтому всё, что мне оставалось — следовать за загадочным парнем, открывшим мне глаза на этот новый, совершенно неизведанный мир. Крепко сжимая руку Кристиана Роспонда в своей, я шла вперёд, прямиком в пугающую неизвестность.