Наше время. Запретный Лес.
В небольшом деревянной доме было настолько тепло, что хотелось немедленно снять колючий бежевый свитер. Сам дом изнутри выглядел не менее чарующим, чем снаружи. Односпальная кровать, над которой висели засушенные растения; небольшой сосновый столик, усеянный различными склянками с разного цвета жидкостями и невероятно яркий жёлто-оранжевый свет, исходящий от одной-единственной настольной свечи. Амелия отлично сочеталась со стоящим в уютной комнатушке запахом трав и перьевыми оберегами, прикрепленными к стенам.
— Это мой давний друг. Изидор, — произнесла Амелия, указывая на ведьмака.
Мужчина, чьё лицо безвозвратно было обезображено ожогом, переходящим на затылок, из-за чего чёрный ежик ложился проплешинами, добродушно улыбнулся, снимая с себя привычную каменную маску.
— Таисса, — растянула губы в ответ, принимая рукопожатие.
— Дитя, выпей, а то здесь можно и заболеть, — мягко сказала Амелия, подставляя ко мне кружку с густо пахнущим отваром.
Я послушно отпила, ощущая, как тепло распространилось от горла до живота. На вкус было совсем неплохо: нотки жасмина и бергамота. Пока я пила отвар, мы сидели в полной тишине. Однако, совсем не напрягающей. В обществе Амелии и Изидора находиться оказалось вполне комфортно. Они не торопили и ни к чему не принуждали. Предрасполагали к себе, не надавливая. Впервые, за время моего пребывания в сверхъестественном мире, ощущала небывалое спокойствие, позволяющее широко расправить плечи.
— Ты, должно быть, читала мой дневник? — спросила Амелия, помешивая тростниковый сахар в чашке.
— Д-да… — неуверенно произнесла, не зная, какой реакции ожидать.
— Ох, ничего! Я так и хотела. Хоть и обстоятельства не совсем приятные у тебя сложились, — принялась объясняться Амелия. — Не переживай только, это я у тебя в голове увидела.
Да уж, после такой фразы как раз переживать и хотелось. Вслух я, правда, этого не произнесла, что-то промычав в ответ. Амелия — очень сильная красная фея, раз от неё потребовалось избавиться самому Александру. Поэтому ничего удивительного нет в том, что она могла узнать всю мою жизнь, всего лишь прислонившись губами ко лбу.
— У тебя много вопросов, не так ли, дитя? Светлые не очень многословны, как правило. И моя сестра тоже.
— Верно, — согласилась я, посчитав, что лишней информации не бывает.
— Ну тогда слушай, — умиротворенно сказала Амелия. — История начинает свои корни в очень давние времена. Тогда, когда ведьмы, уставшие помогать измученным от нападок людям, наградили тёмных проклятием ночи. А тёмные восстали, намереваясь отомстить за собственные страдания. Думали они, что виноваты во всём светлые.
— Что за «проклятие»? — уточнила я, смутно догадываясь о чём речь.
— Второе по мощности из когда-либо существующих, — подал свой грубый голос Изидор. — Все ведьмы мира разом прокляли вампирский род. Тёмные больше не могли находиться под солнцем, мигом сгорая. И заходить в чужие дома, пока владелец сам не разрешит.
— Да, дитя, страшное было время, — нахмурилась Амелия. — Но среди тёмных явились и не согласные с восстанием. Два брата, считающиеся сильнейшими по праву, ведь никто не мог сравниться с их скоростью… А на шее у обоих висел амулет, подаренный ведьмами, что позволял им без страха под гнетом солнца ходить. Росли они с первой семьей высших светлых в одной общине, так и сдружились. Решили братья направиться к ним, на современный лад Смитам, и предложить мир, пока кровь обоих народов не заполонила земной шар. Серафина, тогда только вступившая в полномочия главы, согласилась. Однако, своего обещания не сдержала. Напали светлые теплым июньским днём на тёмных. Застали врасплох, кровожадно расправившись с врагами. Не было вины Серафины в этом. Не успел до воинов дойти приказ, — Амелия говорила очень старомодно, отчего погрузиться в историю удавалось полноценно.
Она ненадолго замолчала, тихонько прокашлявшись. После сильно сжала моё плечо, в ожидании удовлетворительного кивка и продолжила.
— Так война затянулась на несколько лет. Оскорбленный предательством Серафины Ксандр, возжелал отмщения, а Владислав, наоборот, по-прежнему хотел мира. Пошёл он к светлым вновь с просьбой о договоре. На этот раз Серафина отказала, поддавшись влиянию других высших. Напряжение между светлыми и тёмными нарастало. А бойни становились всё более кровопролитными. Спустя ещё один год, попросил Ксандр о встречи с Серафиной. И та согласилась на его условия, придя без охраны. Прослывший ненавистью, считал Ксандр, что смерть царицы заметно ослабит светлых и справедливость наконец восторжествует. Пронзил он её множество раз мечом, давным давно подаренным ему ведьмами-покровительницами, одними из первородных. Способен был этот меч, со вкраплениями синего камня, забирать всю энергию из любого существа, истощая его до смерти. Так и Серафину начало поглощать отчаянье. Не успевала она восстанавливаться, как Ксандр наносил новые ранения. Однако, девушка была сильна, успела она застать приход Владислава, что гибелью Серафины был невероятно опечален. Ксандр и сам, осознав совершенное, раскаялся. Хоть и от своего не отступил. Не согласился он с братом идти на поиски феи, по слухам, способной любого оживить.
— То есть, это Ксандр убил Серафину? И даже не ходил к Тиане? — удивлённо спросила я.
Такое попросту не укладывалось в голове. Как можно было настолько переврать первоначальный источник, что Ксандр, убивший несущую свет, стал почитаемым героем, а Владислав — злодеем, сеющим разруху? Если всю историю так создавали, то ни в чём нельзя быть уверенным.
— Нет, за братом он своим пошёл, дитя, — вздохнула Амелия. — В том то и дело, что пошёл. И Тиану они нашли. В те времена не было разделения на фей и ведьм. Были просто ведьмы. Хоть у некоторых из них и впрямь была возможность летать, позднее утраченная. И моя сестра, обладательница немыслимой силы, уже тогда носила титул правительницы. Оживить мертвого, а Серафина, когда братья принесли её, не дышала, невозможно по своей сути. Сестра совершила огромную ошибку, решив обмануть братьев. Сказала она правду, что спасти её не сможет, однако, сумеет перенаправить энергию в другой живой сосуд, тем самым позволяя Серафине жить вечно. Но и солгала одновременно. Высказала она условия, при которых один из братьев должен сосудом стать, тем самым сохраняя баланс в мире. Вызвался стать жертвой Владислав. А Тиана, тогда считавшаяся, что тёмные и впрямь не заслуживают жизни, данной им, решила схитрить. Обладала она, как и некоторые её приспешники, телекинезом. И хотела Тиана при помощи телекинеза и Владислава, в котором заключена тёмная энергия, всех тёмных перенести и оградить от мира… — Амелия неожиданно заплакала, резко прерывая повествование.
Изидор тут же метнулся к ней, наливая побольше горячего отвара. Поил им фею до отвала, пока та не успокоилась. Я же смиренно ожидала продолжения, не решаясь как-то помогать. Мне не были понятны её чувства. Да и мысли тоже.
— Так вот, когда начала она колдовать, чующий неладное Ксандр, схватился за меч, намереваясь убить Тиану, так же, как и Серафину. Да не успел вовремя: лишь слегка ранил, чары уж начали действовать, а остатки энергии, взятые из мертвой Серафины, вместо Владислава, чрез завороженный металл меча перешли в Ксандра. Меч разрушился, а вся мощь, заключенная в нём, заполонила юношу, что его держал. Закричал тогда Ксандр громко, чувствуя невыносимую боль, разрушающую тело. А потом стих. И сменились его красные глаза чёрными навеки до наступления ночи. Вот и появилась байка о свет несущей, ведь всё поселение, в котором феи жили, засветилось светлой энергией Серафины, ослепляющей ещё несколько гектар. А от меча остался лишь один синий камень, в котором частичка энергии и чар Тианы осталась. В последствии его вставили в перстень. И невозможно завесу снять, пока все чары не падут. Поэтому Ксандру и необходимо уничтожить перстень тоже.
— А что стало с Владом? — спросила я, чувствуя, как по коже медленно расползались мурашки от услышанного.
— Тиана задействовала все свои силы и силы приспешников, телекинезом перенося всех существующих тёмных в одно место, называемое кровавой поляной. Это маковое поле, что подобно лесу, скрыто от людских глаз. Только вот не только от людских, а от всех. Даже мне неизвестно наверняка его местоположение.
— Но как такое возможно? Разве энергией управляют не светлые? — пробурчала я себе под нос, не решаясь спросить напрямую. Но меня услышали.
— Да, дитя, энергией способны управлять лишь светлые. Однако, что светлые, что тёмные произошли от ведьм или фей. Раньше наши умения были куда более великими. Но следом за образованием завесы и исчезновением тёмных, ушли и наши силы. Даже мой дар предсказаний раньше был куда более ясным. Тиана, воспользовавшись столь мощными чарами, собрала энергию по всему белому свету… Оставляя тем самым на земле только одного тёмного — Ксандра, которого не забрала завеса из-за наличия светлой энергии в нём. Он многие годы волочил своё бессмысленное существование, не зная, зачем живет. Ему по-прежнему требовалось пить кровь… Вместе с этим, Ксандр нуждался в чужой энергии. Он, по своей сущности, совершенно не злой и убежденный в том, что во время заклинания произошла ошибка, считал себя настоящим паразитом, загубившим весь род и единственного брата. Через некоторое время Ксандр повстречался с Тианой, и та взяла его под своё крыло. Она скрывала от него правду, заботясь, как о собственном сыне. Ей было жалко юного вампира, первого в мире гибрида. Страдая от угрызений совести, сестра впервые за длительный срок, наведалась ко мне, в надежде узнать о дальнейшей судьбе Ксандра. Тогда уже роковую ошибку совершила я, рассказав правду и предсказав ему падение завесы после гибели сто первой жертвы. Некоторые юные ведьмы и ведьмаки, прознавшие о такой не справедливости по отношению к их братьям ночи, примкнули к нашедшему смысл жизни Ксандру, образовав тем самым касту синего камня. Он же пришёл к светлым, как высший, удивляющий своими действительно виртуозными способностями. С годами его влияние только росло… Что значительно упрощало дальнейшие дела. К сожалению, мы прознали обо всём только после моего нового видения. Хитрый, выращенный мудрейшими ведьмами юноша, умудрялся скрывать злодеяния веками: маскировал эмоции так, что белые феи-эмпаты, всецело ему доверяли, уверенные в том, что высшее судейство он праздником заделал только в знак собственной скорби, а про нареченных обреченными никто и не знал до поры, до времени. Я в те времена жила в далеких горах и не участвовала во внешних делах. Ксандр успел принести в жертву семьдесят пять свет несущих, к тому моменту, как я начала действовать. Отыскала я высшего, что перстень от всех в глубокой тайне хранил, Иолана Роспонда. Рассказала ему правду, однако, тот мне не поверил, хоть и обещание не выдавать местонахождение кольца сохранил. Думал тогда Ксандр, что перстень у фей или ведьм находится. Незнание правды сильно его замедлило. А правда заключалась в том, что меня оно, как и других фей или ведьм, сводило с ума из-за заключенной в нём мощи, древней энергии Тианы, смешанной с чистой Серафины. После смерти Иолана, ненадолго перешел перстень ко мне. Тогда и начала активно писать в дневнике, чтобы рассудок в конец не потерять. А спустя года, присмотрелась к Зибору Роспонду, единственному светлому, что с особым подозрением относился к Ксандру. Поведала ему историю и связалась энергетической клятвой, перед тем, как передать кольцо новому хозяину. Когда Ксандр прознал о том, что я пытаюсь препятствовать его плану, он пытался добиться моей казни, однако, благодаря Зибору, выступившему в суде, меня заточили в Запретном лесу.
На этом её история была, очевидно, закончена. Однако, мне не терпелось узнать ещё. Нутро подсказывало, что Амелия могла дать куда больше. Всё сказанное будто происходило перед моими глазами. Убитый горем Ксандр, вдохновившейся безумной идеей снять завесу и вернуть тёмных. Потерянная Тиана и пытающаяся всё исправить Амелия… Они все отображались силуэтами на стенах, освещенных игриво переливающимся огнём.
— И что было дальше? Зибор не сумел сохранить кольцо? — мне хотелось узнать побольше о судьбе отца Кристиана.
— Не сумел. Зибора подставил собственный брат, Войцех, отдав кольцо Ксандру, хоть и выманил тот его обманом. Впоследствии, он передал его твоей бабушке, Элизабет, заставляя её произнести энергетическую клятву хранить кольцо до самого конца. Оно и правда осталось у неё вплоть до смерти. Ох, бедная Элизабет… Мне так её жаль, дитя. Она столько настрадалась. И я ничем не могла помочь.
Значит, повествование дошло вплоть до моей бабушки… Я с самого начала знала, что всё взаимосвязано и теперь лишний раз убедилась. Меня преисполняли эмоции. Возможно, Лиззи рассказывала мне ложную сказку, в надежде оградить от происходящего. У неё почти получилось. Я прожила целых семнадцать лет, не подозревая о той жути, что меня окружала с самого детства. Сложив «2+2», в виде красных глаз, сменяющимся чёрными, жаждой снять завесу и связью с Лиззи и Роспондами, не сложно догадаться о личности Ксандра. Да и имя… По сути, одно.
— Александр Драгомир и есть Ксандр, не так ли? — уточнила я, пусть и была уверена.
— Правильно, — улыбнулась Амелия. — Ксандром его звали по детству и юности. Потом он перешел на более формальное имя. Бессмертием он обладает благодаря тёмной энергии. Его растили могущественные ведьмы, которых ты встречала во сне. В их же поселении жила семья Смитов, на тот момент не имеющих такую фамилию. Там Серафина и Ксандр впервые встретились и шли бок о бок, пока их пути не разошлись. С твоей бабушкой же он познакомился совершенно случайно в Париже. Не смею утверждать, но длительный срок Ксандр не оказывал на неё никакого внушения. Она примкнула к нему добровольно, возможно, не зная о истинных намерениях. Он свёл её с Полем Дюбуа, чтобы как раз родилась последняя Обречённая. Однако, они терпели неудачи, а потом и вовсе родился сын, точно обладающий ведьминским даром. Тогда пришлось дождаться следующего поколения…
— Но зачем ему ребёнок от ведьмака и человека? И почему, в таком случае, нельзя было взять никакого другого? Как понимаю, браки между людьми и ведьмами не такая уж и редкость, — не унималась я.
Амелия не отвечала, медленно перевела взгляд на до этого молча слушавшего наш диалог Изидора. Мужчина блекло кивнул, подавая голос:
— Поль Дюбуа не самый обычный ведьмак. Мы с ним происходим из одного рода, поэтому наша возможность перевоплощаться так схожа. Однако, по силе я и в подметки ему не гожусь. Поль — единственный из ныне живущих ведьмаков, кто лично участвовал в наведении завесы на тёмных. И также, он единственный из древних ведьмаков, кто примкнул к Александру. Как рассказывали мои предки, передавая это из уст в уста, именно Поль прознал и рассказал Александру о том, что последняя Обречённая должна быть способной удерживать внутри себя сразу пять энергий: человеческую, светлую, тёмную, фей и ведьм. И здесь не всё так просто. Чтобы Обречённая сумела прожить хоть малый период времени, перед тем, как умрёт из-за невозможности выдержать такой напор силы, все пять энергий должны быть в определенном балансе. Дозировке, так скажем. Поэтому, если бы у тебя проявился в полной мере магический дар, всё было бы тщетно, так как ведьмовская энергия сильно преобладала. Одновременно, обычный ребёнок, без способностей, имел бы чересчур маленькое количество нужной энергии и сильно преобладающую человеческую. Благодаря мощнейшей силе Поля, возможна верная «концентрация», при которой человеческая и ведьминская энергии будут примерно в одинаковом соотношении. Поэтому Александр ухватился за Поля. А то, зачем это самому Дюбуа и почему он жив, с учетом того, что это невозможно, мне неизвестно. Извиняюсь, если нагрузил. Объяснения — не моя сильная сторона, — он смущенно пожал плечами, почесывая макушку.
Вопреки его ожиданиям, я всё поняла. Хоть и неимоверно устала, что подтвердилось, когда сладко зевнула. Хождение по свежему воздуху и огромный поток информации, превосходящий по своим масштабам, все прошлые, действительно меня вымотали. Плюс ко всему, не совсем понимала, в том ли мы часовом поясе находились, что и Польша.
— О, дитя, ты сильно хочешь спать. Изидор отведет тебя в место для ночлега. А как отдохнешь, мы продолжим. Хотим научить тебя многому, чтобы даже, если ты и встретилась с врагом, сумела ему противостоять, — Амелия нежно сжала мою ладонь в своей. — Только, умоляю тебя, не поддавайся влиянию во сне. Просто наблюдай и ни о чём не думай. Он может специально посылать тебе те воспоминания, которые заставят ему сочувствовать…А судьбе Ксандра не позавидовать, — с горечью произнесла она, словно прочувствовала это на собственной шкуре.
Мы покинули тёплый дом, вновь оказываясь на шумной пещерной улочке. Рассказ был долгим. Как я предполагала, прошло не менее трёх часов с моего прихода. Амелия периодически останавливалась и подливала всем горячий отвар, а иногда задумчиво молчала, будто сама вспоминала, как это происходило на самом деле. Узнав обо всём происходящем, из моей головы совсем исчезли мысли о тоске по дому и Кристиане, которого я оставила одного совсем нечестным путём. Теперь же, зайдя в другую, не менее тёплую хижину, в которой располагались сразу две кровати и один письменный стол, все невзгоды, все терзания вернулись, мучая меня до тех пор, пока разум окончательно не сдался. А сознание не оказалось в царстве Морфея.
***
На этот раз сновидение меня встретило тёплым днём и громко шумящими ребятишками, пробегающими мимо. Они бежали к колодцу, торопясь наполнить жестяные ведерки водой. Место, в котором я оказалась, было похоже на ту заснеженную деревню, однако, немного отличалось. Дома выглядели богаче и просторнее, а вместо широкого костра, в самой середине располагался деревянный указательный знак. По инерции обернувшись, как только кончики пальцев начало приятно покалывать, увидела двух широкоплечих юнош, в одном из которых едва ли узнала Александра. Он был моложе и с чёрными волосами по плечи, которые так и норовил перебаламутить сухой весенний ветер.
— Не хочу уходить, — произнёс он. — Тут так спокойно и тепло. А за пределами сплошной мрак и холод.
С его словами и внутри меня образовалось неприятное ощущение, вполне схожее с тем, что чувствовала в реальности. Тоска по родному краю и невозможность вернуться.
— Ведьмы наказали нам найти остальных. Нужно к ним прислушаться, сам знаешь, — ответил ему второй.
Владислав, как я посчитала, хоть чертами не сильно отличался от Александра, всё равно выглядел как-то по-другому. Он был немногим крупнее брата, голубоглазым и грубее лицом. Когда же разговаривал, его мимика значительно смягчалась, в отличии от некой скованности, кроющейся в лёгкой улыбке Александра.
— Знаю, — невесело отозвался Драгомир, проходя сквозь меня.
Они держали путь к выходу из деревни, однако, полагаясь на собственные чувства, я понимала, что по-настоящему планировали уходить позже. Так и получилось. Преследуя братьев по пятам, они привели меня к полноводной реке, скрытой за высоко разросшимся кустарником. Всю дорогу братья болтали о дальнейших действиях. Из всего сказанного, я уловила лишь то, что ведьмы рассказали им о существовании других тёмных, образовавших целое поселение на территории Валахии.
На речке их разговоры заметно стихли, а всему виной являлась умывающаяся прохладной водой юная девушка с длинными волнистыми белокурыми волосами.
— Серафина! — обрадовано произнёс Влад, мигом спускаясь к берегу.
Александр спокойно пошёл следом, тоже улыбнулся, однако, без особого энтузиазма. А вот девушка, заметив младшего, сразу бросилась ему на шею, только потом обращая внимание и на Владислава.
— Пришли искупаться? — спросила она, миролюбиво напевая песню.
— Еле уговорил, — поторопился ответить Влад. — Да и вернулись с охоты раньше. Принесли целого кабана и двух кроликов.
— Кабана? Дети очень обрадуются, — закивала она.
Разглядывая их со стороны, всё было более чем ясно. Влад не отрывал глаз от Серафины, ловя каждое её движение, а она — украдкой всё поглядывала на Александра, давно усевшегося на небольшой выступ. Чувствуя тоже самое, что и он, я могла знать, что и сам Александр испытывал небольшую симпатию к Серафине, но особо на этом внимания не заострял, по большей части думая о проблемах насущных.
Говоря о Серафине, можно было назвать её настоящей красавицей. Среднего роста, в меру худая и не обделенная женскими достоинствами. Белокурая, длинноволосая, с широкими наивными серо-голубыми глазами и курносым маленьким носом, обмазанным вкраплениями веснушек. Улыбка у была неё широкая, а щёки украшенные озорными ямочками. На возраст совсем юная, возможно, младше меня на года три, отчего черты лица мягкие, утонченные, порой немного детские. Если сравнивать нас, как свет несущих, внешне мы во многом отличались, хоть схожести и присутствовали. Я ей, очевидно, уступала.
— Матушка проболталась, что вы уходите от нас, — вдруг вспомнила Серафина, когда Влад зашёл в воду, подпрыгивая от холода.
— Ночью пойдем, — перед ней показался Александр, следующий за братом.
Серафина огорчённо цокнула, но осталась незамеченной. Братья брызгались друг в друга, громким смехом озаряя округу. Недовольная тем, что перестала находиться в эпицентре внимания, девушка сняла с себя платье, привлекая взгляд к полупрозрачной сорочке и присоединилась всеобщему веселью. В моей груди медленно расползалась радость. Молодой Александр, не знающий жизненных невзгод, являлся совершенно другим. Он не говорил загадками и не пытался кого-то подставить. Попросту проводил время с братом и периодически пересекался с Серафиной, не подозревая, что станет её убийцей.
— Эй! Поглядите, рыба! — крикнула Серафина.
— И правда. Кто первый словит, тот не помогает на сеновале! — бросил вызов Влад.
Все тут же бросились к периодически выпрыгивающей рыбешке, намереваясь быстрее поймать. Правду ведь говорят, злодеем можно только стать, а не родиться.
***
Пробуждение оказалось не столь приятным, как сновидение. Меня кто-то активно шлепал по лицу, вплоть до жгучей боли.
— Да что, черт возьми… — промычала я, нащупывая перед собой чей-то загривок.
Распахнув глаза, увидела не Сандру или Иренку, боящихся опоздания в школу, а никого иного, как Ханну Бучек, беспринципно вторгшуюся в мою постель. Так… Я бежала с Винецбурга вместе с ведьмами. Встретилась с Амелией и узнала правдивую легенду. Это понятно. Но она что тут забыла?
— Реально, какого чёрта ты тут делаешь? — перефразировала я, протирая глаза несколько раз, чтобы убедиться в реальности.
— Я спецагент. Пш-Пш… — рассмеялась Ханна, кидая в меня подушку.
— Чего?! — с полнейшим непониманием спросила, одним рывком поднимаясь с постели.
Тело безумно ломило из-за жесткой кровати и длительной ходьбы. Впрочем, неудобства меня волновали явно меньше, чем произошедшая ситуация. Я нацепила на себя смятую утепленную толстовку, взятую из рюкзака и уселась рядом, требуя немедленных объяснений.
— Я твоя соседка по комнате вообще-то, — ухмыльнулась Бучек, кивая на соседнюю кровать. — Да поняла-поняла. Смотри…
Как и обычно, тараторящая речь Ханны местами являлась вовсе нехронологичной и часто сбивающейся с темы. Поэтому многое уловить не удалось. Суть всего рассказа была одна: Ханна действительно гиповамп, её отец — светлый, а мама — красная фея. Вместе с этим, Бучек официально считалась сиротой, но не всё так просто. Её мать смогла бежать в Запретный лес, зная о том, что здесь имеется убежище. Родители долго скрывали Ханну и факт их отношений, поэтому на момент казни отца, девушке стукнуло четырнадцать лет, и мама сумела рассказать ей о пристанище ведьм красного камня и некоторых фей. Так Бучек стала проживать две жизни, в первой из которых — она ученица Светлой Академии и школы белых фей, во второй же — любящая дочь, разделяющая взгляды матери насчёт неминуемого конца, если тёмные вновь ступят на землю. Ханна застала моё появление в школьном госпитале совершенно случайно, но тем самым смогла раздобыть новую информацию.
— Весело, да? Я так старалась делать вид, что не в курсе событий, когда вы мне рассказывали о сложившейся ситуации, — заключила Ханна, сильно раззадорившись.
— Вообще нет, — хмуро отозвалась я, сдерживая в себе огромное желание влепить ей щелбан.
— Ну ладно, — пожала плечами она. — Кстати, Рафал ненадолго возвращался в академию. Говорят, был такой зло-о–о–й, — протянула Бучек.
Её глаза азиатского типа были красиво обведены чёрной подводкой. На губах — бордовый тинт. Непослушные жесткие волосы оказались слегка закручены и заправлены за ухо невидимками. Складывалось впечатление, что у Ханны назревало свидание, а не посиделки со мной.
— Сегодня праздник какой-то что ли? — поинтересовалась, вспоминая, что мой внешний вид оставлял желать лучшего.
— Не-а. Просто все очень рады, что свет несущая, наконец, в безопасности, — усмехнулась Ханна, распластавшись на кровати, как на собственной. — Кажется, вечером планируется небольшой приветственный ужин. Уже, кстати говоря, три. Но ты и вернулась от Амелии поздно.
Я то думала, что ведьмы всячески скрывались и жили достаточно скудно. А они застолья приветственные устраивают. Видимо, отдых требовался всем, вне зависимости от наличия магических способностей. Пусть так. Мне бы тоже не помешало расслабиться. В идеале, избавиться от назойливой Бучек, которая вот-вот начнёт меня расспрашивать о проблемах на любовном фронте.
