***
— Блять, блять, блять! — ругался Доминик, заталкивая ноги в кроссовки и благодаря бога за то, что на нем были надеты треники. Он выбежал обратно в сад, лишь краем уха услышав, как кто-то вызывает полицию, после чего забрался по дереву и перевалился через стену с гораздо меньшим изяществом, чем с которым, возможно, это сделал Мэттью. Однако Мэттью нигде не было видно, и он не имел понятия, в какую сторону он направился. К тому времени, когда он, обогнув дом, подбежал к его лицевой части, перед домом уже стояла полицейская машина, а десять минут спустя поисковая операция шла уже полным ходом, с гудением вертолета над головой. Доминик был уверен, что такая интенсивность поисков была вызвана только именем Уолстенхолмов и психической нестабильностью Мэттью. Он не мог сидеть на месте, он хотел искать Мэттью, но ему сказали, что он не может. Он пытался сказать им, что Мэттью умел прятаться от полиции, и с двумя неуравновешенными личностями в придачу задача перед ними становилась еще сложнее. — Они не найдут его, — сказал Крис, вновь озвучивая то, что он говорил сам. Спустя некоторое время вертолету пришлось их оставить, чтобы помочь с преследованием машины. Уже начинало темнеть, и Доминик знал, что скоро они должны будут приостановить поиски; что означало, что шансы на то, что Мэттью найдут, уменьшались еще больше. Он посмотрел в темнеющее небо…где ты?***
— Ты не можешь им доверять, кто, ты думаешь, сказал им, что ты здесь? — Тебе нужно спрятаться. — Спрятаться, тебе нужно вернуться в мой мир, тогда они будут прятаться от нас. — Помолчи, Хассан. — Замолчите, замолчите! — закричал Мэттью, и голоса притихли. Он лежал, свернувшись в одном из мест, где он ребенком прятался от травивших его ребят. Он слышал звук пролетающего вертолета, но его недоверие к полиции, въевшееся в него за время, проведенное на улицах Манчестера, заставляло оставаться на месте. Вскоре он уже не мог слышать вертолет, и становилось темно; это означало, что скоро поиски должны будут прерваться на ночь. Не то чтобы их усилия к чему-то приведут; на самом деле они уже проходили мимо его укрытия, и он не хотел, чтобы его нашли. Быть найденным означало, что он вернется в то место, он никогда не хотел туда вернуться. Он поежился, когда температура начала опускаться, на нем были только футболка с длинным рукавом и джинсы. — Если бы мы были в нашем доме в Лондоне, нам было бы тепло и мы были бы в безопасности. — Нет, нигде не безопасно. — Хорошая горячая ванна и теплая постель. — И люди, которые могут тебе навредить. — Пожалуйста, хватит, — простонал он, пока два голоса препирались. Он хотел, чтобы они остановились, но он знал, что это случится, только если он вернется, а он не хотел принимать эти таблетки, потому что они делали его разум тупым. Но здесь он тоже не хотел быть, не хотел сидеть в холоде и одиночестве, наедине с голосами. Но кто мог бы ему помочь, кому он мог довериться…кто бы стал его слушать? Конечно, он бы стал; он всегда это делал. Он достал свой телефон, единственная вещь, которая всегда была при нем…какой номер? Он не мог ясно мыслить, холод и голоса затуманили его мысли. Дрожащими пальцами он простучал по экрану, надеясь, что номер был правильный. Облегчение затопило его тело, когда прозвучал нужный голос. — Але? — Доминик, — сказал он.***
Доминик не мог расслабиться, поиски были остановлены на ночь, и они собирались начать обыскивать заброшенные здания и, упаси господи, каналы. Его желудок сделал сальто при мысли, что Мэттью действительно мог быть мертв. Действие лекарств будет слабеть, и если одна из личностей не возьмет верх, голосам не потребуется много времени, чтобы свести его с ума. — Дом? Он поднял глаза и увидел Келли, протягивающую ему кружку. Он взял ее, и она села рядом с ним. — Полиция его найдет. Доминик в этом не сомневался. — Они его не знают, он знает, как прятаться и как сделать так, чтобы его не нашли. Крис говорит, он делал это с детства. — Ты должен им доверять. — Но они собираются искать в каналах…он бы так не сделал. — Это часть процедуры поисков. Я не думаю, что он бы это сделал, но нельзя сказать, что это не могло случиться. Он подпрыгнул, когда его телефон зазвонил, и нахмурился, увидев на экране неизвестный номер. — Але? — Доминик, — прозвучал ответ, и на несколько мгновений он был так шокирован, что не мог говорить. — Мэттью, где ты? Повисла тишина, которая, казалось, тянулась вечность, прежде чем Мэттью заговорил снова. — Не уверен….не могу думать…они не затыкаются. Тут холодно, Доминик, и они никак не замолчат. Заткнитесь…заткнитесь. Доминику нужно было сохранять спокойствие, если бы он допустил панику в его голосе, это привело бы в панику Мэттью и он бы сорвался. — Мэттью, что ты видишь. — Хмм…вижу….да…качели…ох, начался дождь, песок станет мокрым…я промокаю. Слишком мокро, чтобы скатиться с горки… Голос Мэттью затих, и всем, что Доминик мог слышать, были звуки дождя. — Мэттью….Мэттью? — Да….слишком мокро, чтобы скатиться с горки. Затем его уши заполнил характерный звук окончания вызова…который звучал слишком похоже на похоронный звон.