***
Доминик нервничал….Мэттью был отпущен домой на выходные. Морган хотел убедиться, что он мог нормально существовать за стенами Института, и задача наблюдать за тем, как Мэттью справлялся, и справлялся ли, лежала на нем. Это означало, что ему нужно было обуздать свои чувства к Мэттью; что, он знал, сделать будет очень сложно. Как можно заставить себя перестать кого-то любить? Его мысли были прерваны Крисом, который в это время смотрел в окно гостиной. — Машина приехала. Никто из семьи не видел Мэттью после его нападения на Томаса, а Доминик не видел его с того единственного визита после того, как его поместили в изолятор. Ему было невыносимо смотреть на то, как состояние Мэттью ухудшалось. Однако с тех пор в его программу лечения включили медикаменты, и Морган сказал, что удалось достигнуть некоторого прогресса, хотя им все еще предстоял долгий путь, и он допускал возможность, что Мэттью мог никогда не избавится от этих других личностей. Доминик все это знал, но он и семья Мэттью не собирались оставлять надежду. Открытие входной двери и приглушенные голоса остановили все дальнейшие мысли, и они с Крисом глубоко вздохнули, никто из них не знал, чего ожидать, когда Мэттью войдет в комнату. Первыми вошли мистер и миссис Уолстенхолм, затем Келли, но Доминик не видел Мэттью. Келли опять исчезла, и Доминик мог слышать, как она сказала что-то мягким, но настойчивым голосом. Несколько мгновений спустя Келли вновь появилась, и на этот раз с ней был Мэттью, и Доминик моргнул. Ярко-синих волос не было, и стрижка была другой…и черт возьми, он выглядел таким худым, одежда, в которую он был одет, казалось, была для него слишком велика. Но тем, что его потрясло больше всего, было поведение Мэттью; он выглядел встревоженным и смотрел куда угодно, только не на него и Криса. — Мэтти, — сказал Крис и сжал его в объятиях. — Мне тебя чертовски не хватало, приятель. Давай, я отнесу вещи в твою комнату. Доминик старался не чувствовать разочарование от того, что Мэттью его проигнорировал, но было больно. — Не ожидай от него слишком многого, Дом, — сказала Келли. — Ему страшно, как и тебе и его семье. Она вручила ему пакет. — Это его лекарства. Он принимал их без проблем, но здесь все может быть по-другому. Если он будет отказываться, тебе надо быть твердым и при необходимости применить силу. Ты сможешь это сделать? Доминик кивнул. — Дом, мне нужно, чтобы ты это сказал. Если он будет отказываться, ты сможешь сделать то, что нужно сделать? — Да, я и Крис сделаем так, чтобы он принял свои лекарства. — Хорошо, но внимательно следите за ним. Только потому, что он сидит на лекарствах, не значит, что у него не может быть обострения. Для этого потребуется лишь одна вещь, которая его расстроит, и никакие лекарства не помогут. — Я буду внимателен, если покажется, что он не справляется, мы вернем его раньше времени. Келли кивнула. — Давай надеяться, что это не случится. Она отвернулась, чтобы поговорить с мистером и миссис Уолстенхолм, и это оставило его наедине со своими мыслями.***
Вплоть до этого вечера у Доминика никак не получалось оказаться наедине с Мэттью. По всей видимости, у него осталась привычка брать еду и есть ее где-то в другом месте, но Доминик все равно его нашел. Он был на веранде, через которую он сбежал той ночью, и он сидел на одном из шезлонгов, смотря в ночное небо. Доминик знал, что он услышал, как он вошел, но, очевидно, его игнорировал. Он не собирался отступать так просто, он был здесь, чтобы выполнить требующуюся от него работу, но еще он хотел восстановить с ним связь; у них была слишком большая история, чтобы сказать, что между ними не было ничего личного. — Мэттью, — сказал он, надеясь привлечь его внимание. Мэттью вздохнул, после чего сказал: — Там не было звезд. Доминик нахмурился, что он имел ввиду? — Почему там не было звезд? — спросил он. — Там не было ничего, кроме яркого белого света.звезд не было. Но знаешь, что было хуже всего? — Нет. Мэттью повернулся на своем месте и посмотрел на него, зрачки этих голубых глаз были слегка расширены от препаратов. — Хуже всего было сидеть одному, когда с тобой нет никого, кроме демонов в твоей голове…или, по крайней мере, я так думал. Но даже хуже этого тишина, которая теперь там. Он остановился, и Доминик гадал, собирался ли он продолжать, но он молчал. — Все наладится, Мэттью. Взгляд, который он получил в ответ на это, нес в себе столько грусти, и маленькое отрицательное движение его головы говорило о многом. Доминик не стал останавливать его, когда он поднялся и ушел….это будет душераздирающе трудно, он уже чувствовал.***
Мэттью нервничал…нет, боялся, входя в дом. Но это было лучше, чем находиться в месте, где он не мог видеть неба, так что он не жаловался. Он не знал, как реагировать, когда Крис его обнял, и покорно последовал за ним, когда Крис повел его в его старую спальню. Они сказали, что в том месте он был из-за вещей, которые он сделал, но он этого не помнил. На самом деле, он много чего не мог вспомнить, не хватало целых кусков времени…диссоциативная амнезия, сказал профессор Никколз, часть заболевания, сказал он. Но он не понимал….он просто знал, что он был болен, и, должно быть, сделал что-то плохое. Он не хотел возвращаться в то место, поэтому он был намерен хорошо себя вести и принимать лекарства. У него было ощущение, что он должен что-то чувствовать к Доминику; казалось, что они должны быть больше, чем друзьями, но воспоминания снова были туманны. Быть может, это к нему вернется, может быть, он все вспомнит…он надеялся на это. Он взял в руки свой айпад…забавно, что он не забыл свой пароль. Он посидел в интернете некоторое время, пока не почувствовал себя слишком уставшим, чтобы продолжать, и лег в свою постель….да, здесь было лучше, чем в том месте.***
— Так что у нас с убийствами Донни Джеймса и Алексея Дематрова? — От полиции получить ничего не удается. Я думаю, им было сказано не вмешиваться. — Ты думаешь, кто-то сверху сказал им оставить это. — Подумай об этом, каковы шансы найти их вдвоем в одной сгоревшей машине за городом в Германии. Я думаю, здесь явно есть что-то еще…и скажу тебе, что еще странно. Ходят слухи, что Азиз Бишара недавно пропал с радаров…пропал, и теперь идет огромная война за территорию. Но это еще не самое интересное. Я просматривал наши старые колонки о Бишаре и кое-что нашел. Человек протянул фотографию другому мужчине. — Никого не узнаешь. — Подожди, это не? — Да, это главный свидетель по делу Донни Джеймса… Мэттью Беллами. Я думаю, что между этим мальчишкой и всеми ними есть связь. Бишара был большим любителем молодых парней, Дематров — продавцом секс-рабов, и, угадай что, Донни Джеймс тоже делал деньги в секс-индустрии. — Но он тоже пропал с радаров после освобождения Донни Джеймса. — Да….ну разве это не совпадение. И знаешь, что является еще большим совпадением….один из моих информаторов сообщил мне, что мальчишка вернулся, и он здесь, в Лондоне. — Если достанешь мне фотографию, поставлю это хедлайном нашего воскресного выпуска.***
Уолстенхолмы решили воспользоваться тем, что Мэттью был дома, по полной программе, и так как погода была хорошей, они собирались пойти в местный парк, просто чтобы погулять. Мэттью сопротивлялся, но Крису удалось задобрить его и подкупить горячим шоколадом….по крайней мере его любовь к горячему шоколаду никуда не делась. Их так увлекло это занятие и то, что, оказавшись снаружи, настроение Мэттью заметно улучшилось, что совсем не заметили, что кто-то их фотографировал…пока на утро воскресенья газеты не оказались на их пороге. По очень злой воле судьбы Мэттью оказался у двери первым, чтобы поднять газеты, и весь дом был разбужен криками. Доминик вывалился из кровати на лестничную площадку и увидел Мэттью у входной двери, газеты были разбросаны вокруг него. — Мэттью? — позвал он. Мэттью поднял на него глаза и то, что он прокричал дальше, Доминика напугало. — Мы были правы! Мы были правы! Ему удалось спуститься на несколько ступенек вниз, прежде чем Мэттью сорвался с места, и в тот момент, когда он преодолел оставшуюся часть лестницы, он услышал, как с грохотом закрылась задняя дверь….нет, нет. Он бросился к двери и выбежал в сад, оказываясь там как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мэттью исчезает за стеной.