Демон моего сердца

— И ты уверен? — Что это было предательство? Абсолютно. Они были поблизости, ожидая, когда мы отвлечёмся. Командор-Кудряшка был в ударе, нас бы застукали со спущенными штанами, и это было именно то, на что он рассчитывал. К счастью, — вздохнул Камил, делая большой глоток из бурдюка с водой. — Мы с остроухим создали отличную команду, пока Её Ледышество и Красавчик-Южная-Ночь разрывали на части всех, кто приближался на расстояние магического удара. — У них был собственный маг, — сказала Динара, осматривая Рамара. Рамара, который, к счастью, сидел прямо, завернутый в одеяло. — Могущественный, но я не видела, кто это был. Они держались на расстоянии. — Сколько демонов? — спросила Валенсия, надевая что-то вроде доспехов, которые Маркус никогда раньше на ней не видел. Она облокотилась на бревно и зашнуровала высокий сапог. — Может, тридцать? - предположил Финраэль, пока Сайлар залечивал ужасный порез у него на спине. — Честно говоря, никто не считал. Пацан разорвал половину на куски. — В безопасности, — прокомментировал Мил, отходя от костра и глядя на палатку, в которой Эшран был без сознания и отдыхал. — Я старался изо всех сил. — Ты отлично справился, — сказал ему Маркус, не решаясь взглянуть на палатку. — Мил, — сказала Валенсия, пристёгивая набор ножей к бедрам. — Со мной. Мы разведаем местность. — В живых никого не осталось, — сказал ей Финраэль. — Насколько нам известно, — пробормотала она, и Мил, выйдя из палатки, последовал за ней в темноту. Рамар хранил полное молчание с тех пор, как пришёл в сознание. Корал коротко объяснила ему, что произошло, и тот кивнул, но так ничего и не сказал. В тишине, последовавшей за уходом Валенсии и Мила, она подняла покрасневшие глаза на Маркуса и сказала: — Эшран, — голос её звучал довольно надломлено. — С ним всё в порядке? У Маркуса не осталось сил на политкорректность. — Мы пока не знаем. Корал обняла Ромара и прижалась лицом к его виску. — Что случилось? — прошептала она. — С чужой кровью? Сайлар закончил исцелять Финраэля, и подошёл ближе, чтобы опуститься на колени рядом с ними. — Мы не знаем, — сказал он, на обычно безмятежном лице отразилась озабоченность. — Всего час назад казалось, что с тобой всё в порядке. Потом происходило что-либо необычное? Рамар взглянул на Корал, оба нахмурились и покачали головой. — Ты чувствовал какую-нибудь боль перед тем как потерял сознание? — Может быть немного болела грудь. Эти боли то появлялись, то исчезали в течении нескольких дней и это было… Ничего серьёзного. Теперь опасность миновала? Сайлар и Маркус едва заметно переглянулись. — Сгусток чёрной крови в твоей груди исчез. — Полностью исчез, верно? — переспросила Корал, переводя взгляд с одного мага на другого. — Да, я не могу обнаружить никакого следов этого. Когда я залечил ожог на твоём боку, старые раны зажили вместе с ним, хотя раньше не желали закрываться, если ты помнишь. Рамар закрыл глаза и прерывисто выдохнул. — Мне так жаль. Я должен был донести эту ношу до последней битвы. — Не смеши, — вмешался Маркус. — Мы не собирались позволить тебе умереть. Динара наконец убрала руки от Рамара. — Ну? — спросил её Маркус с ноткой нетерпения. — Где его мех с водой? — мрачно спросила чародейка. Камил, который уже был на ногах, поспешил принести его из палатки предводителя и протянул Динаре. Та открыла бурдюк и с подозрением принюхалась. — Если я не ошибаюсь, — медленно произнесла она. — В воде присутствует Пыль. Корал резко повернулась к ней. — Что? Это невозможно! Я тоже пила из его бурдюка, мы всегда делимся. — На тебя она никак не подействует. Ты бы даже не заметила её. — Значит, это усилило кровь древних? — задумчиво произнёс Сайлар. — В этом есть логика. Камил бегло выругался. Сайлар посмотрел на него. — Что ещё? — Сайлар быстро посмотрел на него. — Он принимал целый букет трав, — объяснил бард. — Чтобы замедлить распространение чёрной крови. Среди них крапива и рашуна. — Проклятье, — выругалась Корал. — Рушуна и Пыль… — Это компоненты для чертовски сильного эликсира, — с несчастным видом вставил Маркус. — Но даже если так, будет ли этого достаточно, чтобы вызвать подобный приступ? — Было бы достаточно вызвать реакцию древней крови, вызвать в ней неестественную активность, которая ускорила бы или, по крайней мере, дестабилизировала сгустки внутри него. — Его отравили, — резюмировала Динара, швыряя бурдюк с водой в кусты неподалёку. — И это нападение было организовано идеально, но с какой целью? Что-то защекотало, а затем зачесалось внутри Маркуса. Ему нужно было пойти к Эшрану, проверить, как он. — Ему просто нужен отдых, — тихо сказал Сайлар, как будто прочитал мысли другого мага. — Оставь его ещё на час. — Ты в порядке? — с трудом прохрипел Рамар — Я в порядке, — быстро ответил маг. — Я чувствую себя прекрасно. — Хорошо, — подал голос Лето, прежде чем кто-либо успел прокомментировать чудовищную ложь Маркуса. — Тогда пойдём ты поможешь мне поднять щит над лагерем. Он двинулся к выходу, не дожидаясь младшего мага, и после секундного внутреннего спора Маркус поднялся на ноги и последовал за эльфом. — Это было тонко, — прокомментировал Маркус, догоняя другого эстерца. — Ты израсходовал много крови, — сказал тот, когда они вышли за пределы лагеря и свет костра исчез из вижу. — Больше, чем необходимо. — Я не знал, как это контролировать, — сказал Маркус. Его ладонь защипало от воспоминаний. — Я не понимал. — Это ошеломляет. По крайней мере, я так слышал. Лично я ничего не имею против этого. Магию крови, мягко говоря, крайне неправильно понимают. Маркус нахмурился, слегка сжав зубы. — Как великодушно. — Связь между тобой и командором впечатляет, хотя она и очень запутана. Я хотел спросить, вдали от остальных, осознаёте ли вы, что поддаётесь проклятию крови? На мгновение Маркус позволил себе обкатать в уме значение слово «поддаётесь». Это была болезненная, гнилая мысль, пропитанная неизбежностью и отчаяньем. Затем он начал смеяться. Между тихими раскатами почти истерического смеха он сумел спросить: — Которому из них? Другой маг изогнул бровь, раздражая этой высокомерной уверенностью. — То, которое действует на тебя сейчас. Эшран проспал всю ночь, а Маркус не отходил от него и не выходит из палатки, сам он не сомкнул глаз. Он чувствовал иррациональный ужас от того, что Эшран может умереть во сне и Маркус просто не сможет его разбудить. Слова Лето и щедрая порция новой информации глубоко и тяжело засели в глубине его сознания, но он решил что не позволял себе переваривать что-либо из этого, он не хочет чтобы это стало частью это бесконечной тяжёлой ночи, ему просто нужно было, чтобы Эшран проснулся и всё стало хорошо. Незадолго до рассвета Эшран наконец зашевелился, и имя Маркуса слетело с его губ. — Я здесь, — сказал маг, нежно поглаживая его по лицу. — Я прям здесь. Эшран медленно открыл глаза и пристально поглядел на Маркуса. — Рамар? — У него всё хорошо, — сказал Маркус. — Первое, о чём он спросил, когда пришёл в себя, был ты. Как ты себя чувствуешь? Эшран попытался сесть, но Маркус сурово откинул его обратно на подушку. — Я чувствую себя достаточно хорошо, — ответил он, изогнув бровь в сторону Маркуса. — Вода есть? Маркус передал ему бурдюк. Теперь все меха с водой были проверены и перепроверены. Тот, что Маркус дал Эшрану, принадлежал лично Эшрану и был абсолютно безопасен. Эшран сделал несколько больших глотков, так что Маркус мог видеть мощные движения его горла, а затем оторвался от горлышка слегка задыхаясь. — Кровь богов покинула его тело? — спросил он, садясь, на этот раз игнорируя попытки Маркуса задержать его в горизонтальном положении на мгновение дольше, чем это было необходимо. — Да, в этом можно не сомневаться. — А что с остальным его здоровьем? В палатке было темно, солнце снаружи ещё не полностью взошло, чтобы дать им достаточно света, чтобы можно было разглядеть больше чем просто силуэты и тени на лицах друг друга. — Он очень слаб, — тяжело произнёс Маркус. — Чего и следовало ожидать. Сайлар не ожидает, что к тому времени, когда мы прибудем на место, он восстановится настолько, чтобы сражаться, даже если будет достаточно силён, чтобы путешествовать с нами. Он провёл руко вверх-вниз по обнажённой спине Эшрана, притворяясь, что кончики его пальцев не дрожат. — А как ты? — спросил тем временем Эшран. — ГмХ… — Не говори «хорошо». Маркус фыркнул. — Значит, всё в порядке? Я не чувствую никаких особенных побочных эффектов маги крови. Глаза Эшрана сузились в полумраке. — Не лги мне. — Я и не думал. Я чувствую себя достаточно хорошо. Я определённо не потерял сознания из-за этого, это точно. — Магия, — сказал Эшран после некоторой паузы. — Она… Изменилась? — Нет, — сказал Маркус, опуская глаза. — Она уже была магией крови раньше. Теперь она просто проявила свою силу. — Сейчас я не очень сильно её чувствую. — В некотором смысле, она отдыхает. Как и ты, я полагаю. Эшран взял его за руку. — Мне так жаль, что тебе пришлось это сделать. — Грёбаная Пустота, Эшран. Ты извиняешься передо мной? Как насчёт того факта, что через твой организм прошла магия крови? Что она пыталась… Пыталась завладеть тобой и никогда не отпускать? Она чуть не убила тебя! — Говори тише. И нет, я не… Маркус разинул рот. — Ты… защищаешь её?! Эшран встал на колени и попытался отыскать свою одежду. Когда он не смог её найти, то поднял руку и использовал небольшое количество магии, чтобы создать свет. Это была не сфера, не такая красивая и гладкая, как сделал бы Маркус. Вместо ровного шара он сотворил что-то вроде мерцающего пламени, свечу без стержня. Он сделал это бездумно, как будто это было естественным продолжением его движения, и это заставило Маркуса замолчать, не зная, что чувствовать. — Я понимаю, что это тема из списка, в котором чётко обозначаем вещи, к которых мы решили не говорить прямо сейчас, но где ты этому научился? Эшран натянул через голову чистую рубашку. — Научился чему? Маркус нетерпеливо указал на парящее магическое пламя. — Я не знаю, — небрежно ответил Эшран, явно больше занятый мыслями об одевании. — Это действительно имеет значение? Маркус закатил глаза. — Ясно. Тогда больше так не делай. Одевшись, Эшран вздохнул и нежно обнял Маркуса, прижался сухими, потрескавшимися губами к губам мага в быстром поцелуе. — Я люблю тебя, — сказал он, когда их губы разомкнулись. — И когда мы вернёмся в замок, ты сможешь обучать меня в вашей пещере или делать всё, что захочешь, хорошо? Но сейчас у нас нет на это времени. Есть дюжина других, гораздо более насущных вопросов, среди них то, что мы обсуждали прошлой ночью. — Тогда перестань ей пользоваться! — выпалил Маркус. Казалось, Эшрана это почти задело. — Почему бы и нет? — Потому что ты… ты не знаешь, как делать это, ты делаешь это неправильно. — Прошлой ночью я отлично справился. Возмущённый и неуверенный, почему он не может оставить это в покое, Маркус последовал за Эшраном из палатки, босиком и всё ещё в ночной рубашке. Тусклые лучи предрассветного солнца едва прорезали сумрак. — Да, ты справился, ты использовал её, — сказал Маркус осторожно ступая следом. — А потом ты потерял сознание! Эшран резко повернулся и голосом, значительно более низким, чем у Маркуса, сказал. — Мы используем её вместе, понятно? — Ты всё ещё человек, Эшран! Ты не должен так использовать магию! Я забочусь о тебе, ясно? Я беспокоюсь о тебе и прошу прощения, если это раздражает или если тебе не нравится, когда тебе говорят, что ты на самом деле всё ещё человек, но это так! Прошлой ночью через твой организм было прокачано только Создателю известно сколько магии крови, и я просто хочу, чтобы ты… — Чтобы что? Чтобы я остановился? — Подумал, прежде чем использовать её, вот и всё. Это всё! — Просто напоминаю, — заметил Лето, грациозно входя из своей палатки и потягиваясь как кошка. — Что это общественный лагерь, а не пещера под землёй, откуда никто не услышит ваши голоса. Эшран закатил глаза, когда Маркус выдал длинную, непонятную, но очень эмоциональную тираду на эстерском. Лето ухмыльнулся и неторопливо направился к ближайшему ручью. — Я думаю, — тихо сказал Эшран, оглядываясь на Маркуса. — Я думаю, что сделал то, что должен был, а прошлой ночью мы должны были спасти жизнь Рамара. Он взял обе руки Маркуса и поцеловал каждую из них по очереди. — Я буду осторожен, хорошо? Маркус понял, что потерпел поражение.