Лиличка!

      На дефиле Киру выпустили в чёрном боди, скрывающем огромные гематомы на рёбрах и животе, лицо плотно загримировали и дали распоряжение операторам не брать крупный план, снимая в основном тело. Синяки на руках и ногах можно было объяснить неуклюжестью, как их заверила Дарья, но ни Лиле, ни Кире не было до этого никакого дела. Им обеим было некомфортно, и если Кире — из-за её физического состояния, то Лиле, оправившейся от простуды за три дня и имевшей лишь остаточный кашель, было неприятно из-за присутствия мужчины. Алексей Сухарев вроде и имел нечто располагающее в своём облике и жестах, но Лилю всегда потряхивало дрожью в непосредственной близости от мужчин. Она начинала потеть, язык тяжелел, тело каменело. Пройтись в нижнем белье, пусть и накинув сверху пижамную рубашку, казалось настоящей экзекуцией.              — Я считаю, брюнетка в красном — это красиво. — только и сказал Алексей, а Лиля уже чуть было не уронила комплект, растерявшись от внезапного обращения к себе, и только нервно засмеялась.              Идее досталось практически идентичное бельё, только кружевное, без твёрдых чашечек и косточек, и они заинтересованно сравнивали те, отметив, что даже оттенок красного — а Идея в них разбиралась — был один и тот же. Лиля сжала ткань пальцами, взволнованно вздыхая — последний мужчина, который увидел её полуобнажённой, сейчас был зарыт в землю многими метрами ниже, в Нижнем Новгороде, после того случая Лиля даже не посещала врачей, если те не были женщинами. Она не хотела снова чувствовать на себе взгляд противоположного пола, она не хотела, чтобы её оценивали и даже думали о ней в таком ключе.              — Блядские тряпки. — лаконично высказалась Кира, стиснув чёрное боди в кулаке и морщась от головной боли. Она впервые за последнее время заговорила с ней, но Лиля знала, что отвечать не требовалось. Кира просто давала понять, что в хорошем расположении духа, что к ней можно подступиться и агрессии не последует.              Они стояли рядом в шеренге, построившись, как солдатики, пока Мария объясняла им суть этого задания, тараща свои красивые глаза. Лиля только кивала, глядя себе под ноги, когда Кира вдруг взяла её за руку, уверенно и крепко, как в самый первый день, перед полным составом учителей. Лиля растерялась, не отреагировала никак, просто позволила, но затем сама почувствовала, как её напряжённые до этого плечи расслабились. Их ладони прижались друг к другу, сцепившись в замочек, и Лиля зарделась. Идея рядом цокнула языком, еле ощутимо толкнув её в бок, но ничего не сказала — всё же помнила, чем то было чревато.              Когда они шли переодеваться, Кира всё ещё вела её под руку, и Лиля шла у неё под боком, засматриваясь и чудом не спотыкаясь. На красивом лице с уже спавшими отёками местами виднелись пятна тонального крема, на самой большой ссадине на скуле был наклеен пластырь. Лопнувшие капилляры никуда не делись, но Дарья и на это нашла объяснение — уже сегодня вечером Кире придётся записать видео, в котором она расскажет, что у неё высокое давление и из-за этого у неё частенько разрываются сосуды.              Бредово и бесчеловечно, но Кира и не подумала возмущаться. Она не искала справедливости, не жаловалась на Кристину и поддерживала эту ложь о падении с лестницы и болезненности. Смирилась.              Но Лиля всё же восхищалась ей, трепеща от того, как та сжимала её ладонь в своей, и тепло разливалось в груди, и улыбка сама собой растягивала уголки губ. Кира наконец оттаяла к ней, ожила, даже говорила с другими в привычной дружеской манере, перекидываясь шуточками, и атмосфера была невероятно спокойной. Как затишье перед бурей, но Лиля об этом даже не думала, будучи слишком радостной от сладких мгновений уюта.              — Ты как экзотическая проститутка, — протянула со знанием Диана, оглядывая её и запахивая на себе рубашку. Лиля, смутившись комментарию, последовала её примеру, принявшись застёгивать на себе пижаму. — Руками трогать можно?              — Бабок не хватит. — в привычной хамоватой манере отозвалась за неё Кира, помогая её трясущимся пальцам с пуговицами.              Лиля только стояла, как дурочка, наблюдая за тем, как та застёгивает на ней рубашку, так сосредоточенно и серьёзно, нахмурив брови и сцепив крепко зубы. Но без агрессии, а с вниманием. Кира отчего-то была удивительно внимательна к ней сейчас, даже заботлива, и почему-то Лиля машинально вспомнила о Лизе. Лиза так же сжимала губы и хмурилась, когда одевала её абсолютно нагую, точно маленькую девочку. Лиза сама продевала её ноги в штанины и натягивала на неё кофту после того, как…              В ушах зазвенело, к горлу подкатил ком, а кожу обдало холодом далеко не из-за недостатка одежды. Лиля печально улыбнулась, когда Кира вдумчиво на неё глянула. Нельзя было об этом вспоминать, не сейчас хотя бы, когда всё вроде бы начало налаживаться.              — Красотка, — протянула удовлетворённо Кира, оставив почти все верхние пуговицы нетронутыми. — Лёхе башню снесёт, отвечаю.              Лиля кивнула, отведя взор смущённо:              — Ты тоже, — и, осмелившись, добавила, — очень красивая.              И это было первым, что Лиля сказала ей, и она постаралась вложить в свой голос больше уверенности, но тот всё же подвел, вздрогнув. Лиля робко подняла на Киру глаза, встретив в тех недоверие на грани неприязни, но затем Кира смягчилась, даже черты её лица словно сгладились, и она лёгким движением поправила её волосы, заправив локон за ухо.              — Спасибо, Ляль, — и эти слова, то, каким тоном они были сказаны, не подходили ситуации. Как и то, что Кира смотрела на неё с неописуемой тоской, виновностью, что подтолкнуло Лилю к мысли — вдруг они не обречены на провал? Вдруг Кира всё это время, что она провела в одиночестве всеми забытая, наконец осознала, что была неправа? Что обижала Лилю, что относилась к ней нехорошо. Вдруг Кира готова исправиться? Лиля хотела прочесть это в её осунувшемся покаянном лице, и читала, и заучивала, принимая слишком близко к сердцу.              Не имея ни малейшего понятия о том, что происходило в чужой голове, но интуитивно чувствуя уязвимость Киры, Лиля взяла ту за руку, пригладив жёсткую кожу подушечками пальцев, заглянув в тёмные-тёмные глаза. Мир вокруг канул в небытие, посторонний шум спешных сборов не тревожил, чьи-то недовольные взоры тоже. Лиле было важно лишь мнение Киры, а Кира смотрела на неё так же тяжело, скорбно и губы изогнула в невесёлой усмешке, вдруг запустив руки ей в волосы и сжав те слегка.              — Моя девочка.              Дефиле прошло спокойно, без казусов. Лиля лишь не знала, как ей встать, чтобы хорошо выглядеть в кадре, ей всё казалось нелепым, особенно то, как она распахнула пижаму, позволив той театрально сползти по плечам на согнутые локти. Но Кира была там, в ряду с остальными, закончив для себя испытание, и громко свистела, подбадривая её, даже хлопала в ладоши, подначивая других. Вскоре к поддержке присоединились Лиза с Идеей, а Вилка закричала громче всех:              — Я хочу тебя!              И Кира так забавно повернулась к ней, резко перестав хлопать и веселиться, что Лиля прыснула со смеху, накрыв лицо ладонями и забыв про стеснение. Ей не нравилось, что там был Сухарев в числе зрителей, но она могла с этим справиться, она смогла, потому что ей была оказана большая моральная помощь. Кире нравилось, как она выглядела, она смотрела со скупой теплотой и некой гордостью, неизвестно откуда взявшейся.              Лиля переминулась с ноги на ногу, застегнув заново рубашку наспех, отчаянно краснея от стыда, и случайно столкнулась взглядом с Сухаревым. Тот улыбался широко, с выражением искреннего восторга и одобрения в глазах, явно радуясь своему выбору комплекта. Тот в самом деле эффектно, правильно сидел на ней.              — Как вы себя чувствуете, Лилия? — поинтересовался воодушевлённо Алексей, сложив руки в молитве, — Глядя на себя в зеркало, что вы первым делом подумали?              — Что это необычно. — сгладила правду Лиля.              — Однако, не кажется ли вам, что такое бельё раскрывает вашу женскую природу?              Какая дешёвая чушь, — мысленно простонала она. Женская природа была у каждой здесь, кроме самого Алексея, между ног, и раскрыть её красными трусами было невозможно. По крайней мере, если мыслить в рамках приличия. Но озвучивать это Лиля, естественно, не стала, вместо этого ответив лаконично:              — Я к такому не привыкла.              — Вы не выглядите как та, кто предпочитает маскулинный стиль в одежде, я рискну сказать, в первый день вы пришли во всеоружии с этим платьем… — Мария витиевато провела рукой в зоне декольте, — Вам идут женственные образы, Лиль, вы только без перегибов. — добавила она едко, и Лиля с трудом удержала улыбку на лице.              — Я вас поняла, — кивнула она смиренно, вскипая изнутри. Не она на себе платье разорвала, это была пьяная выходка Кристины с её загребущими лапами. Где она вообще? Лиля запоздало отметила, спускаясь по лестнице, что Кристины нигде не оказалось. И в числе девочек, готовящихся выйти, её тоже не было.              Неужто застеснялась выходить? Кристина не была похожа на человека, которому знакомо стеснение, она была похожа на человека, который мог с лёгкостью напасть на другого посреди бела дня, чуть ли не доведя до комы, а потом преспокойно веселиться. Отношение к ней у Лили не изменилось, она её сторонилась и боялась, как огня, и правильно делала.       

***

      У них была запланирована ещё одна съёмка, масштабная, из-за которой их повезли на съёмочную площадку по московским пробкам. Сидя в автобусе, снова напротив Насти с Кристиной, потому что больше свободных мест на двоих в автобусе не нашлось, Лиле было стыдно. Когда Кристина скашивала взгляд на их с Кирой сцепленные вместе руки, Лиля покрывалась испариной и будто бы хотела отстраниться от Киры, но не позволяла себе этого, не могла она отказаться от бесценного внимания. Пусть Кристина хоть плюется ядом, Лиля не отпускала чужой ладони, прижимаясь к крепкому плечу.              Кира же была холодна и собрана. Её рука не дрожала, не потела, сама она смотрела в окно или на Лилю, то и дело поправляя ей волосы или шепча на ухо что-то необычно-милое. И ради этого жить хотелось, и простить всё, да что там, Лиля уже простила. Кира наконец стала дарить ей чувство важности.              — Всё хорошо?              — Всё хорошо. — кивнула кротко Лиля, и к сожалению услышала, как Кристина, сидевшая прямо лицом к лицу с ней, хмыкнула мрачно и глумливо.              Кристина наверняка в очередной раз была разочарована Лилей, вероятно, хотела сделать язвительное замечание или снова помахать кулаками. Да и плевать, да и пошла бы Кристина к чёрту! Лиля верила, что Кира менялась, это было видно невооружённым глазом уже сейчас. Она не набрасывалась на девочек за неудачные шутки, не воспринимала в штыки каждое слово, сказанное в её сторону, и было стыдно за эту мысль, однако Лиля всё же в неё верила — Кире просто-напросто вправили мозги тумаками, усмирив, и теперь она была приятной, хорошей девушкой. Её мягкость заставляла Лилю мгновенно таять, её забота была долгожданна, и Лиля чувствовала себя счастливее, чем когда-либо, кажется, благодаря Кристине.              Было ли это плохо? Думать так, рассуждать об избиении Киры в таком ключе, если Кира была жертвой? Лиля не знала и подвергать свои суждения критике не хотела, она просто малодушно радовалась изменениям. Кто знает, может, если бы не та драка, Кира бы продолжила её обижать. Сейчас Лиле было комфортно.              Кто-то мог бы посмотреть на это и сказать, что это базовые ухаживания, ерунда, не стоившая стольких надежд. Это было так. Будь на месте Киры кто-то другой, какой-то мужчина, например, один из тех, что пытался попытать удачу с ней ранее, Лиля бы постаралась поскорее скрыться. Но это была именно Кира, с самого первого дня и до этого момента, никто больше не интересовал её так, никто не притягивал так взгляд, не занимал её мысли. Никто никогда не заставлял её испытывать столько эмоций из-за базовых ухаживаний. Никто никогда не смог бы.              На съёмочной площадке, пока операторы настраивали оборудование, они стояли так же рядом — Лиля держалась за Киру, а она болтала с Лерой, возвращая себе былую браваду и обаяние, что не могло не радовать. Лера то и дело поглядывала на их руки, непонимающе и слегка смешливо, но ничего не говорила по этому поводу. Лиля не спешила делать выводов, но ей почему-то казалось, что Лера и сама… любила женщин. Может, тут вообще все любили женщин, и Лиля оказалась тут не случайно. Ей было так странно спокойно, потому что тут не было осуждения или гомофобии. Никто не был яро против, большинство и сами заглядывались друг на друга, и этот вкус свободы в их консервативной стране был сладок. Лиля даже не задумывалась об этом раньше. Что уж, она не задумывалась о своём влечении к женщинам всерьёз.              Окинув полутёмное помещение взглядом, Лиля отметила для себя, что все стояли либо парочками, как Кристина с Мишель, либо стайками, вроде Идеи, Лизы и Виолетты. Что у этой троицы общего Лиля даже задумываться боялась, вдруг окажется, что ненависть к Кире. По крайней мере, Лиля не могла найти иных причин. Лиза не казалась компанейской особой вообще, Идея была подчёркнуто девочковатой, а Вилка была гиперактивной батарейкой на ножках. Ну, что кроме неприязни к Кире их связывало?              Кристина о чём-то переговаривалась с Мишель, стоя у самой дальней стены, пока та, опираясь о ту спиной, наматывала волосы на палец, щурясь игриво и улыбаясь во все тридцать два зуба от смеха. Кристина, судя по всему, рассказывала что-то забавное, наклонившись, опершись локтем рядом с её головой и закрывая обзор на комнату. Так, пока Мишель чуть подгибала колени и была зажата в углу, Кристина даже казалась выше той. Тут её огромная ручища с перебитыми костяшками поднялась и до пошлости трепетно погладила Мишель по волосам, заставив зажмуриться, и Лиля тяжело восприняла эту картину. Почему-то ей казалось, что в любой момент Кристина сожмёт эту пятерню и намотает чужие локоны на кулак, сделает что-то страшное, изобьёт Мишель, например. Но Кристина продолжала стоять, поглаживая ту с осторожностью и глядя во все глаза, улыбаясь так же нежно.              Как кто-то, практически совершивший убийство, мог быть настолько ласковым?              Действительно, Лиля, как же? Рука в чужой ладони вспотела. Она начинала осознавать, что тогда, в ванной, она вовсе не была пьяна вдрызг. Что Кира, в свою очередь, была почти что трезвой. Что там был вовсе не секс по согласию, потому что от секса по согласию не могло образоваться столько крови. Дрожь пробирала её всякий раз, стоило ей вспомнить, как Кира поливала её ледяной водой, и обида застревала в глотке, когда она думала о том, как мучилась от простуды днями после этого. Но сейчас Кира была такой хорошей.              Лиля выпуталась из несильной хватки, и Кира замолкла прямо посреди диалога с Лерой, но, увидев, что Лиля всё ещё рядом, продолжила невозмутимо:              — Короче, я не особо шарю во всей этой школьной херне, все надежды на Лялю.              Тут Лиля опешила. И ей стало одновременно и приятно, и тревожно, она ведь могла не оправдать возложенных надежд и разгневать Киру этим, что тогда будет? Однако, Кира на неё надеялась, на её мозги, если быть точными, и это льстило сверх меры. Она даже не слышала их разговора, увлекшись своими тяжёлыми мыслями.              — А Ляля чё, — поинтересовалась добродушно Лера, задирая при этом подбородок и демонстрируя сильную шею, — дохуя учёная?              — Я филолог. — подтвердила Лиля смущённо.              — Чё? — хмыкнула та, продолжая рисоваться, но Лиля пугливо замолкла, побоявшись возможной агрессии.              — Я базарю! — воскликнула весело Кира, хлопая Лилю по плечу, и снова притянула ту к себе. От Киры веяло теплом, уверенностью, и рядом с ней Лиля ощущала твёрдую землю под ногами, Кира дарила ей некую опору здесь. — Вывезет!              Сам тест на эрудицию шёл гладко. Лиля исправно отвечала на все вопросы верно, не без высокомерных замечаний в сторону девочек, которые она, естественно, держала в уме, не выпуская через рот. Даже задание с пословицей для неё не было сложным, они изучали устаревшие пословицы на парах литературы, у их преподавателя был какой-то бзик на поговорки. Потому для Лили всё было легко. Для Киры не очень.              — А что же это такое, кулик? — поинтересовалась знающе Лаура, обратившись к Кире. И Лиля встрепенулась, поняв. Лаура видела. Она видела, как Кира списывает у неё ответ!              — Птица. — еле слышно прошептала Лиля, закрыв нижнюю часть лица дощечкой. Она не была уверена, услышит ли её Кира, ей казалось, она только губами и шевелила от липкого страха, опутывающего её с ног до головы при взгляде на Лауру. Та сквозила неодобрением и подозрением.              — Птица! — с улыбкой вторила Кира своим громким голосом.              Лаура глянула на Лилю строго, припечатав одним взором к месту, но ничего не ответила, терпеливо кивнув. Лиля выдохнула с облегчением, и словно пятитонный груз свалился с её плеч, её мелко потряхивало. Дальнейшую викторину они провели так же: Кира списывала всё подряд, посмеиваясь о том, как удачно она всё угадывает, Лиля молилась, чтобы Лаура ничего не увидела, а Лаура наблюдала за каждой из них, за всеми пятнадцатью, упуская Киру из виду, слава всему святому.              — Кристина, аргументируйте свой ответ. — заострила внимание на той Лаура.              — Человек же хищник, — не поняла её Кристина. — мясо ест, зубы нам на что? Мясо драть.              — Ответ неверный. — отмахнулась сухо Лаура, не впечатлённая тем. — Лилия.              — Всеядное. — робко отозвалась она.              — Почему?              — У людей есть и острые, и плоские зубы для пережёвывания разной пищи.              Кира вскинула брови, кивнув одобрительно, и за дощечкой подняла большой палец вверх, а Лиля зарделась, улыбнувшись ей радостно, но скромно. Ей гордились! Не зря она зубрила всё это, корпя над учебниками.              — Да она школу закончила недавно, — возмутилась Кристина, поправляя на себе кепку раздражённо. — свежаком оттуда, ясен хуй, она всё помнит. Я лет двенадцать назад за партой сидела в последний раз, сравнили, блять, конечно.              Лаура опешила, оглянувшись на операторов, и те только плечами пожали.              — Вырежем. — заключила Лаура, вновь войдя в привычную роль. — Всё верно, Лилия, благодарю за ответ. Следующий вопрос, дамы.              Комнату покидали девушки одна за другой, до тех пор, пока их не осталось там пятеро: она с Кирой, Настя, Геля и Амина. Голосуя за слабое звено, все единогласно изгнали Настю, как сильного представителя конкуренции, но Лиля затормозила на вопросе о Голландии. Она думала о Нидерландах и Дании и сделала выбор в пользу второго, тут же вылетев вслед за Настей.              — И Киру я так же попрошу покинуть нас. За жульничество. — добавила строго Лаура. Лиле было страшно смотреть в сторону Киры, она ощущала виновность за свой провал, а так же за то, что Киру поймали на списывании, но Кира рядом только хмыкнула что-то неразборчиво и, поклонившись издевательски, взяла её под руку и пошагала на выход.              В коридоре не было практически никого. Должно быть, девочки утекли в кафетерий, который был за углом, ведь там им бесплатно раздавали кофе. А на одном из узких диванчиков сидели Лиза с Виолеттой, как комбо-бельмо на глазу Киры. Они опустились на софу напротив, и Виолетта тут же наклонилась вперёд, схватив Лилю за ладошки, улыбаясь во все тридцать два зуба. Или двадцать восемь?              — Я такая тупая. — призналась Вилка с хохотом. — Просто валенок, бля буду, охуеть, говорю, Мози Монтана сказала, что у людей двадцать восемь зубов, а у Лауры пешки такие, типа, чё ты нахуй несёшь. Еба-ать, позорище...              — Не всё так плохо. — снисходительно отозвалась Лиля, умиляясь детской непосредственности. Виолетта была такая... замечательная.              — Тебе легко говорить, ты пиздец мегамозг, бля, я стою и не вдупляю, чё ты там затираешь, — тараторила взбудораженно Вилка, раскачиваясь от переизбытка эмоций, — А ты, бля, раз и правильно, а потом ещё раз, опять правильно. Ну охуеть, думаю, молодец кукла! С мозгами и сиськами, это же пиздец, тёлка мечты.              Лиля улыбнулась, алея, и глянула на их руки, сцеплённые вместе в крепкой хватке. Виолетта отпускать не собиралась, что-то говоря, а Лиля испытывала тревожность от того, как тихо себя вела Кира. Разозлится? Накричит? Ударит? Кира её ударит?              Кира вдруг ткнулась ей носом в висок, вздохнув тяжело, и приобняла её за плечи, прижимая теснее, и Лиля покраснела пуще прежнего, даже почувствовала, как щёки обдает лихорадочным жаром, как этот жар ползёт ниже, по шее.              — Посмотри на меня. — прошептала ей на ухо она, и Лиля послушно повернулась к той лицом к лицу, когда Кира слегка отстранилась. Кира ничего больше не говорила, и они сидели, просто глядя друг другу в глаза. Лиля растерянно, Кира — сосредоточенно и насмешливо, заставляя стесняться лишь больше.              Вилка незаметно отпустила её ладони, сев на диван и откинувшись на спинку, и Лиля бы обратила на это внимание, испытала бы стыд за то, что так выпала из их диалога, но Кира гладила её по волосам, смотрела на неё ласково и тепло, и ей было всё равно на Виолетту в данный момент. Ей было плевать на Лизу и её страдальческое выражение лица, говорящее о том, как ей жаль Лилю. Ей было плевать на съёмочную группу в коридоре, их шёпот, ей было плевать на сам проект, когда Кира была ей довольна. А она была ей довольна. Она даже улыбалась Лиле уголками губ.              — Красавица. — похвалила хрипло Кира, и Лиля подалась глупо вперёд, ведомая и неосознанная. — Ты нас так до финала протащишь, да? Умница же.              — Да. — кивнула Лиля, даже не поняв до конца смысл сказанного. — Спасибо.              — Только без косяков, как сегодня. Вылетели раньше Пчёлки, это чё получается? Ты тупее шлюхи? — беззлобно спросила Кира, но это всё равно глубоко задело Лилю за живое, и она качнула головой растерянно.              Лиза раскрыла было рот, пробормотав что-то возмущённо, но Лиля её перебила, заранее понимая, что это ни к чему не приведёт:              — У меня с географией проблемы. Я что-нибудь придумаю.              — С Аминой пообщайся, она вроде шарит за эту хуету. — чмокнула её в лоб Кира. — Вытряси, чё надо. Чтобы в следующий раз не тупить.              — Ладно. — кивнула смиренно Лиля, расслабившись в её объятиях, и случайно взглянула на сидевших напротив. Виолетта насупилась, как обиженный ребёнок, и сложила руки на груди хмуро, а Лиза наблюдала за ними с откровенным отвращением и округлёнными в ужасе глазами. Наверняка Вилка просто ревновала, а Лиза...              Лиза вспоминала, как отмывала её от крови и одевала обмёрзшую в ту ночь.              — Любимая девочка моя. — сказала неожиданно Кира. И пусть в её голосе не было слышно искренности или глубины, а в груди, к которой Лиля была прижата, не ощущалось тепла, Лиля растаяла. Пусть это было выжато из Киры вынужденно, как нежеланное, выбитое признание в зале суда, Лиля этого не замечала. Она была поверхностной, наивной и примитивной. Пусть так. Она была счастлива.