***
Ты получил необходимое для операции оборудование. Вещмешки по весу и размеру в полтора раза больше твоего собственного. Закрепил ремни на теле и поспешил на точку сбора. Ты не пытался просчитать, какой будет приказ нового командира группы. Ты лёгкой тенью подошёл к нужному грузовику и забрался в него. Сканирование происходило в фоновом режиме. Команда новая. Явно не привыкла, что с ними работает киборг. Ты поймал на себе несколько противоречивых взглядов. Восемь из десяти собравшихся отнеслись к тебе со странным интересом, как будто им и любопытно, и одновременно неприятно находиться рядом с тобой. Тебе не привыкать к такому отношению: люди ценили исключительно людей. И то не всегда... и не всех. Словно можно сделать исключения для своих же. Вот только ты не мог понять, кто для них из себе же подобных являлся ценным, а кого не жалко пустить в расход. Ты надеялся со временем просчитать паттерн такого поведения. Командир подразделения оказался знаком тебе. Ты уже видел его. Месяцев пять назад примерно. У него отсутствовал мизинец на левой руке и набита витиеватая татуировка на левом предплечье, которая огибала руку по спирали. Ты точно знал, что в татуировке зашифровано послание. Он сам это говорил. На военной базе на другой планете. Ты знал его фамилию и звание — лейтенант Строуфорд. Но на попытки найти подтверждение в электронной памяти процессор отзывался конкретно: раньше вы никак не могли встретиться. Ты не покидал пределов базы или территории планеты. Сколько бы запросов ты ни отправлял, результат оказывался однозначным — это ваш первый контакт. В доступной электронной памяти находились сведения лишь о последних пятнадцати днях. Тогда откуда у тебя знания о твоей модели и андроидах вообще? Здесь с тобой не делились подобными данными. Единственное место, где ты мог ознакомиться с такой информацией, — Земля. Но ты покинул «родную» планету сразу после прохождения необходимых тестов — шесть месяцев пять дней и тринадцать часов назад. Это странно. Неправильно. Опасно. Ты стеклянным взглядом смотрел прямо перед собой, чтобы не нервировать людей, и пытался понять, что происходит. Стоит ли по этому поводу обращаться к технику, и поможет ли он? Прикажут ли тебе после задания зайти в медицинское крыло? Если бы ты мог просить командование или какие-то неведомые высшие силы, которых часто упоминал Стефан, ты бы просил. Ты мысленно послал запрос в космос сам не зная кому, чтобы всё быстрее закончилось. И планировал вернуться на базу и заняться полученными ранениями: левая рука и правый коленный сустав функционировали лишь на пятьдесят процентов — результат предыдущей миссии. Но нельзя сбрасывать со счетов и другие травмы, которые организм не успевал залечивать, — последствия более старых вылазок. Ехали довольно долго: полтора часа по пересечённой местности. Судя по встроенной карте, вы забрались на самый край условно нейтральной территории. Дальше нужно двигаться пешком. Командир группы сказал одному из сидевших рядом парней, что потом ещё придётся пробираться не менее часа вглубь земель, принадлежащих противнику. Невидимые боги, похоже, услышали твои неумелые молитвы. На нужное место вы вышли к обозначенному времени: в двадцать два часа пятьдесят семь минут. Боевой режим, вражеские объекты — все чувства обострены до максимума. Команда передвигалась стремительно и бесшумно. Видно, что это слаженная работа профессионалов. Командир Строуфорд совершенно чётко дал распоряжение, выдохнув его в твоё лицо. Ты подтвердил получение приказа и равнодушно зашагал вперёд. Твоя цель — сопровождение и прикрытие подразделения. Столь конкретная формулировка не оставляла лазеек. Программа перехватила контроль над твоим телом, активируя процессы, которые могли помочь при достижении цели. Захват территории, зачистка. Продвижение вперёд короткими перебежками. Обстрел. Тебя отправили для разведки боем. Ты успел убить трёх стрелков, когда внутренний экран вдруг затянуло красными предупреждениями. Тебя ранили — заклинило травмированный коленный сустав, и ты не успел среагировать и вовремя убраться с линии поражения ещё одного бойца. Новая точка, шквальный огонь и противопехотная мина. Целая сеть из противопехотных мин, которые до сегодняшнего дня противник не применял. Незначительные ранения получили все в отряде, а ты — ещё и море нецензурной брани в свой адрес и массу злобных взглядов, из-за того, что не сумел своевременно заметить и обезвредить чужую ловушку. Как будто это так легко, даже если бы не пострадала ни одна из твоих систем. Но тем не менее группа перемещалась по вражеской земле, явно преследуя какую-то цель. И медленнее, чем им хотелось бы. Для того чтобы тебе не нагружать повреждённые части тела и полноценно выполнять поставленную задачу, целесообразно остановиться и перераспределить вес в наплечных сумках. Но для твоего нового подразделения не имело значения, что происходит с оборудованием, то есть с тобой. У них, несомненно, поджимало время на отведённую миссию, или то, что они искали, имело определённый срок годности. Это проявлялось в их нервозности, торопливости. Очевидно, что они не знали территории, но у них имелись какие-то ориентиры, которыми не спешили делиться с тобой. Вы проскочили несколько полуразрушенных зданий, когда-то бывшими заводом. Все члены команды подобрались: кажется, цель близка. Скоро у тебя будет шанс на полноценное восстановление. А пока интерфейс всё чаще затапливало сообщениями: «Пополните энергозапас», «Рекалибровка» и «Требуется отдых». Ты моргнул, сбрасывая их вниз — после списка выставленных задач. Ставить их в приоритет никак нельзя, но очень хотелось. Нужно было пробраться в полузаброшенное здание, видимо, на начальных этапах противостояния там находилось что-то вроде администрации или штаба. Зона военных действий постоянно смещалась, и то, что ещё совсем недавно значилось рабочим объектом, сейчас таковым не являлось. Здание едва уцелело от постоянных обстрелов c обеих сторон, чудом не сложившись внутрь. Ты чётко следовал заложенным алгоритмам, прикрывая новый отряд и по возможности щадя себя. Но травмированный коленный сустав заклинивало всё чаще, приходилось прилагать всё больше усилий, чтобы идти во главе группы и своевременно реагировать на препятствия и атаки бойцов сопротивления. Вероятно, командир Строуфорд останется доволен тем, как закончилась эта миссия. Тогда не исключено, что высшее командование даст требуемое время на восстановление. Киборги не умеют мечтать. Но ты почему-то мог. И очень хотел, чтобы твоё скромное желание осуществилось. Тебя отправили зачищать нижний этаж, когда подразделение буквально растворилась в пространстве. Ты выполнил поставленную задачу, расстреляв практически весь боезапас, и вернулся на пункт сбора. Никого пока не было, и ты решил запустить диагностику. Результат оказался неутешительным: уровень энергии упал до критической отметки, и восполнить его нечем. Новая команда совершенно точно не станет делиться своим пайком, а ты сможешь получить необходимое лишь на базе. Когда уровень энергии упадёт до критической отметки, наноимпланты перестанут откликаться на команды процессора. Ещё немного — и ты упадёшь от усталости: как простой человек. Всё, что ты мог сейчас, — беречь конечности. Если киборг лишался части организма при выполнении работы, никто не занимался выращиванием для него недостающих компонентов — слишком дорого. Гораздо проще и дешевле его утилизировать и выписать нового. Спасибо завскладом. Это он просвещал тебя, совершенно не догадываясь о подобном. Только лишь закончился отчёт системы, как тебя окликнули: — Эй, Коннор. Ты рвано поднял голову на окрик. Перед тобой стоял глава группы и сосредоточенно изучал твоё лицо, словно впервые позволил себе как следует тебя рассмотреть. Он легко, едва заметно улыбался. Похоже, они закончили с тем, что им было необходимо. — Меня всё интересовало, как это — работать с киборгом последней модели. Ты ничего так, молодец. — Спасибо, лейтенант Строуфорд. Мужчина резко дёрнулся, словно ты его ударил. И только когда произнёс его фамилию вслух, ты понял, что ты не мог помнить этого человека. У тебя нет этих данных. А следовательно, вы никогда не виделись. Ты не мог знать его звания или фамилии: он не представлялся. И Строуфорд прекрасно об этом знал. Но ты вспомнил его. Вы виделись больше трёх месяцев назад на Низерии, третьем спутнике Эдема. За это время твою память трижды форматировали. Как возможно, что эти данные всё же остались в тебе, но не отображались на внутреннем экране?! Баг системы? Строуфорд нервно улыбнулся и отвернулся, отчего-то недовольный. Это плохо. Очень-очень плохо. Есть все шансы, что тебя отошлют на диагностику, а потом посчитают испорченным и тогда уничтожат. Но ты не доставишь проблем. В тебе нет непоправимых изъянов. — Знаешь… ты утолил моё любопытство. Спасибо. Он развернулся к тебе, неестественно улыбаясь. А потом выстрелил тебе в лицо. В упор.Жизнь "до"
20 августа 2023 г. в 16:58
Ты открыл глаза.
По внутреннему экрану сразу же побежали строчки с информацией о состоянии системы. Судя по отчёту, ты опять близок к границе своих возможностей: практически все значения находились в «красной» зоне. Начальство в очередной раз решило воспользоваться тобой, невзирая на то, что у всего имеется предел прочности. Даже у киборгов. Даже у киборгов последней модели. Да, он значительно больше, чем у кого бы то ни было, но он тоже есть.
Ты моргнул, сведения обновились. Время — двадцать один час пятнадцать минут. Сутки на этой планете длились немного дольше, чем стандартные земные: разница составляла два часа семнадцать минут. Корпорация, создавшая андроидов, расположена на Земле, поэтому система, помимо местного времени, отображала ещё и земное. Непонятно зачем.
С предыдущей миссии прошло совсем немного времени, а через двадцать семь минут у тебя новое задание. Сообщение с уведомлением об этом мигало в верхней части внутреннего дисплея, оно же вывело тебя из стазиса. Тебе нужно получить вещи для вылазки и прибыть к точке сбора, в идеале — найти что-то для восполнения потраченных ресурсов. По-простому, тебе необходима еда. Или кормосмесь, без разницы. Хотя второе — предпочтительнее.
Быстрая усвояемость, мобильность — преимущество употребления на ходу, не тратя драгоценного времени. Высокая калорийность — кормосмесь идеальна. У неё всего пару минусов: вкус и запах, на которые киборги не обращали внимания. Но ты обращал, хоть никак этого и не показывал. К тому же если покупать у производителя, то этот дефект отсутствовал, но оставалось нечто другое, более существенное — цена. Как пошутил заведующий складом, когда тебе приказали разгрузить коробки с тушёнкой: «Содержание киборгов такое же дорогое, как и их покупка. Но я знаю способ сэкономить!»
Действительно, знал. И, очевидно, поделился этим знанием с командованием. Оказалось, что гораздо проще и экономичнее скормить остатки продуктов, что не доели солдаты, чем заказывать дорогостоящее питание, разработанное специально под нужды киборгов. Безотходное производство.
Но сейчас ты бы обрадовался и этим объедкам.
Ты беззвучно поднялся с койки и стал пробираться к выходу. На самом деле место отдыха — это здание для хранения различных вещей: от запасной формы и консервированного провианта — типа банок с тушёнкой и сгущёнкой — до контейнеров с патронами и массивного оружия, которое только предстояло применить в боях.
В дальнем от входа углу приютилось несколько двухъярусных кроватей, стоящих вплотную друг к другу. На них отдыхали киборги, когда вам это позволялось. Вас не размещали в бараках с людьми: брезговали.
Едва ты бросил взгляд на источник питания, не предназначенный для тебя, как внутренний дисплей мгновенно вспыхнул сообщениями: «Использовать запрещено!», «Имущество правительства», «Необходим доступ». Ты разочарованно отвёл взгляд и пошёл дальше.
Вне помещения оказалось так же темно, как и внутри него. Но тебе это нисколько не мешало: способность перестраивать зрение на ночное — ещё одна особенность, которая и упрощала жизнь, и делала вас лишь дальше от людей.
На лагерь опустилась ночь, разгоняемая ярко горящими кострами. Возле них стихийно формировались группы от трёх до пяти человек. Они оживлённо разговаривали, не обращая на тебя никакого внимания.
С «твоим» подразделением ты встретишься не скоро: они ещё неделю будут восстанавливаться, залечивать раны и возвращать хрупкое душевное равновесие. Да и «твоим» оно числилось номинально, и исключительно внутренней системой. Это она стремилась объединить всех, с кем ты прошёл несколько вылазок, как более ценных сослуживцев, выделяя их на фоне остальных. Как будто они для тебя в большем приоритете. Как будто и ты имел для них какое-то значение. Но этого нет и не могло быть по определению. Ты — киборг, они — люди. Пропасть между вами очевидна.
Тебе предоставили для восстановления даже не двадцать четыре часа — двенадцать. Программа пестрила уведомлениями, что телу нужен полноценный отдых для функционирования в рабочем диапазоне. Это бы уберегло от сверхнагрузки кибернетический организм. Ты слал отчёты командиру группы и дублировал командующему звена. Но они игнорировали эти данные.
Никого не интересовало: достаточно ли у тебя ресурсов, правильно и вовремя ли сработала система регенерации. Вероятно, тебя стоило показать штатному медику: повреждённое восемь дней назад бедро всё ещё нормально не зажило. Пуля прошла насквозь и зацепила кость. Процесс воспаления ты остановил, не дав развернуться в полную силу, но восстановление шло слишком криво. Неправильно. Но твоих командиров всё это совершенно не заботило. Ты обязан быть в строю — и ты будешь.
Ты — высокотехнологичный гибрид человеческого тела и сверхсовременных разработок, а использовали вас как пушечное мясо. Так поступать с твоей линейкой — это всё равно что колоть орехи электронным микроскопом — дорого и не очень эффективно. Так говорил Стефан, рядовой в «твоём» соединении. Только он старался относиться к тебе с каким-то пониманием. Почти как к человеку, а не к оборудованию. Видимо, поэтому вшитые алгоритмы и выделили его среди прочих.
Внешне ты ничем не отличался от Homo Sapiens: руки, ноги, голова, корпус — всё обычное, человеческое. Нет ни тентаклей, ни дополнительных конечностей. Если тебя ранить — пойдёт кровь, привычного красного цвета. Ничто не выдавало того, что ты ещё совсем недавно был генно-модифицированным эмбрионом. Тебя вырастили в питательной среде в рекордно сжатые сроки, на стадии зародыша вживив в мозг невероятно мощный процессор. Таким создали тебя и множество твоих сиблингов, разбросанных силой корпорации КиберЛайф по галактике.
Внешность вам подбирали «удобную», улучшенную точечными мутациями в генах, чтобы избежать эффекта зловещей долины. Всё же вам с людьми работать, им должно быть комфортно. Функционал у вас довольно обширный, а при необходимости вас отправляли как диверсантов с билетом в один конец.
Но инженеры-разработчики нашли выход и отыгрались на том, что погрузили внутрь твоего тела наноимпланты. Крошечные машины — размером в несколько микрон — в огромном количестве циркулировали по твоим сосудам. Они подчинялись твоей программе, делая тебя практически непобедимым — суперсолдатом.
Процессор, вживлённый в твой мозг, мог управлять телом, корректируя параметры под задачу любого, кто в текущий момент прописан в командной строке.
Модифицированный организм легко мог отключить пищеварение, чтобы стать живым контейнером для перевозки крайне ценных грузов. Выжать максимум из симпато-адреналовой системы, становясь сверхчеловеком не на несколько секунд, что доступно и обычному среднестатистическому мужчине, а находиться в таком состоянии часами. Для тебя не являлось проблемой затянуть незначительную рану в виде пореза за пару минут. Или практически остановить движение крови в повреждённом участке тела и продолжить выполнять поставленную задачу, если конечность утрачена. И даже получив два прямых попадания в корпус из плазменной пушки, ещё двенадцать минут следовать приказу и уничтожать противника. Ты сам стал тому свидетелем. Пять дней назад так погиб последний киборг твоей линейки.
Киборгов начали выпускать полвека назад, чтобы переложить на вас грязную работу. Вас создавали с самым разнообразным функционалом: бойцы, охранники, спасатели, прислуга, подсобники для работ, требующих огромной физической силы. Секс-обслуга. Киборги для спецслужб — агенты внедрения. Вас эксплуатировали, пока вы не начинали ломаться, а потом безжалостно уничтожали в мусоросжигателях. Так повелось ещё со времён ввода в эксплуатацию первых прототипов, так осталось и на сегодняшний момент.
Ты не мог хотеть жить, как и не хотеть умирать. На всех стендах, что попадались на глаза, пока тебя перебрасывали с планеты на планету, радостные люди вещали, что Киборги — это технически лишь тело с высокотехнологичной начинкой внутри. У вас не может быть сознания, собственных мыслей или чего-то ещё. За вас всё решает процессор. Вы идеальные, исполнительные машины с телом человека. При включённых на максимум имплантах вы сильнее раза в три даже самого сильного мужчины. Вы бесстрашные и безгрешные. Вы — идеальные творения человечества.
Только вот это не совсем так. Ты полностью соответствовал тем характеристикам, что заявил производитель, но оставалось кое-что, о чём ты никогда бы не рискнул рассказать. Потому что любую неисправную машину необходимо уничтожить и утилизировать. Ты же совершенно исправен. Ты лишь начал осознавать себя. Словно знакомился с собой, своим телом, но не через программы и алгоритмы, а… иначе.
Так ты понял, что у тебя есть руки и ноги, но управляешь ими не ты. Ты не мог выбрать, куда пойти и что делать, но за тобой оставалось право быть простым наблюдателем, когда выполняешь чужие приказы. Если указаний нет, ты оказывался способен осторожно, не противореча внутренним установками, изучать себя и окружающий мир.
Процессор не давал перехватить управление собственным телом: программа требовала немедленного подчинения командованию. И ты выполнял всё, что необходимо, ничем не отличаясь от свои собратьев. Стрелял, взрывал, прикрывал своим телом, убивал людей всех возрастов или киборгов старых моделей. Всех, кто мешал следовать приказу.
А ещё ты стал чувствовать. Это странно. И больно. В те моменты, когда тебя избивали в качестве спарринг-партнёра, запретив блокировать, уклоняться или ещё как-то отвечать на удары, стреляли или протыкали ножом, чтобы отработать технику. Ты хотел спать, если был вынужден бодрствовать больше тридцати часов, неся караул или выполняя заданную цель. Ты чувствовал неприятную слабость и голод, и всё это исчезало, едва тебе давали местную «кормосмесь» — измельчённые остатки недоеденных продуктов, разбавленные водой. Люди, с которыми ты работал бок о бок, презрительно кривились, когда ты поглощал этот питательный раствор.
Ты пробирался на место сбора. Сейчас тебе хотелось есть. И спать. Но у тебя нет возможности восполнить потраченные ресурсы, а работа наноимплантов требовала огромной энергии. У тебя поставлена задача, и ты обязан её выполнить. С точки зрения твоего командования, ты не можешь устать: киборги всегда справляются с любыми задачами, не щадя себя. И ты справлялся.
По внутренней связи поступило сообщение:
— Коннор, зайди на склад за оборудованием. Твоя новая группа собирается у грузовика 4EРК397.
Вашу линейку всего полгода как выпустили на рынок. Ты знаешь это благодаря навязчивой рекламе. Это и то, что всех вас зовут Коннорами. Вас выпускали партиями сотнями. Вероятно, вас уже несколько тысяч. Или больше. Вам запрещалось общаться с сиблингами.
Ты случайно узнал, что погибший на прошлой неделе киборг с двумя дырами в корпусе оказался RK800 #313 248 317 — 51. Ты ни разу с ним не взаимодействовал. Тебя заинтересовало, испытывал ли он всё то же, что стало доступно тебе. Но спросить об этом было некого: уничтоженных киборгов никогда не забирали с территории боевых действий. В отличие от людей.
Ты знал, что люди возвращались за трупами погибших товарищей, чтобы с ними могли попрощаться семьи и близкие, а затем предать земле по традициям их веры. Ты бы тоже хотел попрощаться с Пятьдесят Первым. Хоть ты и не знал его, но тебе казалось правильным так поступить. Как это делали люди.
Твоя модель и номер RK800 #313 248 317 — 60. Из твоего личного лишь порядковый номер — 60. Шестидесятка. Единственный оставшийся в живых киборг из последней партии, что прибыла на эту планету. Ты знал, что на базе по меньшей мере ещё четыре десятка киборгов разных — более старых — линеек, но общаться или как-то иначе связываться с ними категорически запрещено.