Спасибо, что спас меня...

Снова. Это происходит снова и опять. Ханагаки не может привыкнуть к этому всему. Ему страшно. Но он боится не за себя, нет, он боится за свою мать. Маленький мальчик находится в проёме двери, что ведёт на кухню. Такемичи видит, как отец вновь срывается на женщину, что сидит на полу, в углу. Покрывает её благими матами, проклятиями и пожеланием скорейшей смерти. Из глаз ребенка текут слезы. Он смотрит на это с ужасом, он не может уйти, потому что боится того, что мужчина нанесёт очередной удар по беззащитной девушке. Ханагаки не желает что бы это повторялось. Он хочет защитить мать и укрыться где-то от разъярённого отца. В очередной раз мужчина замахивается, девушка закрывает глаза, рефлекторно прикрываясь руками. Удар. Она сильнее жмурится. Но, вот не задача, звук есть, новой боли нет. Женщина с ужасом открывает глаза. Действие мужчины пришлось на хрупкого мальчика. Траектория удара сменилась с нее на ребенка. Видимо то, что тот встал на защиту матери больше разозлило этого человека. Пощёчина для мальчика оказалась сильнее, чем тот думал, из глаз до сих пор текли слёзы, в ушах звенело. Только слышен приглушённый крик женщины, она явно кричала его имя. Такемичи не понимал и не осознавал ничего. Это всё, что он помнит по этому случаю, лёжа на кровати в своей комнате. Рядом на стуле сидела мать, что облокотилась на кровать. Она задремала, держа в руках пакет со льдом. Такемичи быстро убрал с рук этот холодный предмет. Взяв свою мать за руку, он пытался тем самым согреть обледенелую, уже с синим оттенком руку. -Мамочка, — тихо проговорил он, придерживая её руку на своей щеке. Та горела адски, словно взяли горячую палку и хлестанули по лицу. Такемичи было плевать, что ему самому было ужасно больно, он надеялся, что таким образом как-то поможет женщине. Слёзы градом текут по лицу. Он смотрит на исхудалое тело, та находилась в весьма потрёпанном состоянии. Её темно синие волосы, что в темноте казались чёрными, были запутаны до ужаса. Хотя утром всё с ними было более менее нормально. Видимо отцу не понравилась новая причёска, потому тот решил сам наладить марафет. Женщина всё же поднимает свои веки. Такемичи переполняет радость, что та всё ещё жива. Женщина посмотрела своим пустым, безжизненным взглядом на ребёнка. Он этому не удивляется, уже привык, он ждёт. После пробуждения её глаза вновь наполнились неким светом, слёзы так же не обошли её стороной. Мать обняла ребёнка, прижимая к своему телу. -Господи... Мичи. Ты меня до чёртиков напугал,— приговаривала та, поглаживая по голове Ханагаки, что вцепился руками в старое платье матушки. -Прости, прости, прости... — как молитву проговаривало дитя снова и снова. Ему тошно от того, что он опять причинил ей неудобства. "Она и так без того страдает, а я делаю её жизнь ещё хуже", — эти мысли всегда крутились в голове у ребёнка, что в очередной раз лежит на кровати с холодным компрессом. -Зачем нужно было это делать, Мичи? Это мама должна защищать тебя от невзгод... — голос был тихим, надломленным, женщина пыталась говорить ровно, хотя отдышка и слезы этого не позволяли. Такемичи помотал головой. -Тогда маме будет плохо, а я этого не хочу...— ребёнок не обращал внимания на боль, потому как сейчас в его приоритетах самочувствие самой матери. Выдают его только слёзы, реакция организма не даст соврать. -Мама у тебя сильная, ни за что не сдастся! Поверь мне, Мичи, это пустяк, — женщина наконец выпустила ребёнка из объятий. Её взгляд упал к огромному синяку на хрупком теле. Взяв пакет со льдом, обмотав его какой-то тканью, она ласково попросила ребёнка лечь и закрыть глаза. Такемичи послушно выполнял все её просьбы. Ханагаки шипел, но на странный вопрос "больно?" отвечал, что всё нормально, не нужно волноваться. -Будешь водички?— после недолгой паузы спросила женщина. Он лишь кивнул. Матушка только тепло улыбнулась, поцеловала того в лоб и удалилась с комнаты. Ханагаки лишь смотрел как фигура матери уходит через проём его комнаты. Скрипел только пол, ведь двери в его комнату нет. Такемичи часто задавался вопросом, почему же у мамы и папы в комнате стоит дверь, а у него нет? Первой его догадкой было отсутствие денег на этот предмет. Но они жили в достатке и папа зарабатывал достаточно хорошо. Потому этот вариант отпадает. Долго Такемичи разглядывал и дверь родителей, и свой проём. Вторая догадка: "Может двери в магазине не подходят для моей комнаты, потому они ждут когда привезут ту, которую заказали?" Большинство его догадок пали крахом, когда он спросил про это у матери. Ребенок считал её чем-то всемогущим и всезнающим, тем существом, что знает ответы на все вопросы. И потому этот вопрос не стал исключением, правда, на него ответила не она, а он. Отец вмешался в разговор на кухне. Его холодный грубый голос пробирал до мурашек. Такемичи не хотелось смотреть ему в глаза, потому он находил утешение в тонно тёмно-голубых глазах матери, что мальчишка воспринимал как космос. Хоть всё же резкий удар по столу дал понять, что стоит лучше смотреть на того, кто говорит, а не на ту, что молчит. Такемичи дёрнулся, неохотно поворачиваясь к отцу. - Не приспичило тебе такое, — первое, что тот выдал, смотря на ребёнка прожигающим взглядом. -Что ты от отца скрывать будешь?! — снова резкий удар по столу, он уже приподнимается со своего места. Это сильно пугает ребёнка, со всей силы зажмуривается, пытается скукожиться, чтобы просто стать пылью, которую не заметят. Отец семейства просто проходит мимо, невзначай задевая стул, на котором находится ребенок. Мать на это лишь больше прикрывает мальчика собой. -У нас с твоим отцом нет на это денег, подожди ещё немного... Хорошо?— мать попыталась успокоить ребёнка, ответив на его вопрос. Тот лишь на это слабо кивнул, убирая выступившие слёзы. -Не стоит бояться. Мама рядом... -... -Еда остывает, я думаю тебе лучше приступить к ней, — поговорила она мягким голосом, поглаживая голову Такемичи. Скрип пола вновь возвращает из мыслей. Женщина была словно призрак мёртвой невесты в этом неком белом платье. Правда невеста видимо была бедна, так как платье было очень простым. Матушка, усевшись на стул рядом с кроватью, передала воду. -Держи, мой хороший, — позже скрестила свои две ладони друг с другом. Видимо, ей все ещё холодно. Такемичи сделал несколько маленьких глотков, оставив большую часть воды, чтобы завтра, проснувшись, выпить. Поставил стакан на тумбочку. -Давай, ложись спать. Завтра в садик рано вставать... — женщина накрыла ребёнка одеялом, вновь поцеловала в лоб, пожелав спокойной ночи. Так же тихо ушла, как и пришла. Утро раннее начинается с будильника. Он был достаточно тихим, что бы не разбудить никого, кроме того кому он принадлежал. В тишине так же послышался тихий звон, только с другого конца дома. Хотя, возможно, это всё фантазия того, что может произойти по логике событий. Встав с кровати, Ханагаки сонно зевает, а позже и подтягивается. Забывая из-за сна что было с ним вчера, он дотрагивается до места удара. От такой резкой боли он зашипел, отдёргивая руку. -Ну, зато не нужно просыпаться из-за холодной воды в лицо, — проговорил тихо мальчик, так же незаметно смеясь. Достав с тумбы стакан, он опустошил его чуть ли не полностью, поставив обратно. Вскочив с кровати, пройдя в перёд, смотря в пол, он сталкивается с фигурой в тени, что не увидел. От такого Такемичи резко отшатывается назад, смотря вперёд. -Тише, ты чего так испугался? — спросила мать, у которой в руках была аптечка. Ханагаки недоумённо прищурился, а позже радостным тихим голосом, вскрикнув "мама!", обнял женщину. -Конечно... Кого ты ещё ожидал увидеть? -П... Страшного призрака, — быстро поменяв свой ответ на ходу выговорил ребёнок. -"Хотя что папа, что страшный призрак, иногда это для меня две одинаковые вещи ", — от таких тёмных мыслей Ханагаки решил избавиться, сделав вид что нечаянно дотронулся до своего синяка. Снова не слабая боль. Наказание. Ведь нельзя так думать о собственном отце. Матушка положила на комод аптечку, раскрывая ее. -Не волнуйся, если тут будут монстры или призраки, а это навряд ли, мама тебя защитит. Даю слово, — проговорила женщина, опускаясь ниже к ребёнку, держа в руках медикаменты. -А ты знаешь, если мама даёт слово, она никогда и ни за что не предаст его. Потому что, что? Правильно. Мои слова как нерушимая клятва. Я сделаю то, что сказала, даже если буду в ужасном состоянии, — говорила она, обрабатывая синяк, клея на жмурившегося от боли, но терпеливого ребёнка, свёрнутую в несколько слоёв марлю, закрепляя полосками лейкопластыря. Закончив завтрак, во время которого он весело качал ногами, Такемичи отправился в путь. Держа за руки свою матушку, он смотрел то на неё, то на дорогу. В его голове часто промелькали силуэты мамы вчера и сегодня, непроизвольно сравнивая друг с другом. Синяков и бледной кожи будто не бывало. Магия, не иначе. Только он не понимал почему мама не решила и на нем попробовать эти заклинания. Эта идея все же не давала покоя. Потому, он всё же не выдержав, спросил об этом. Реакция мамы показалась ему странной. -"Будто ее маленькую поймали на воровстве какой либо вкусной еды, что оставили на потом. Или она попробовала запрещённые чипсы тайком от папы", — пока не было ответов от мамы, именно так Такемичи описал её реакцию. Эти мысли тут же ушли когда женщина заговорила. -Понимаешь, Мичи, такая магия весьма... — она запнулась. Видимо нервничая . -Опасна. А я не хочу подвергать тебя опасности... — в конце та как-то криво улыбнулась. -А почему подвергаешь себя? ... Я тоже не хочу, что бы мама была в опасности! — проговорил ребёнок, вцепившись в платье женщины, чуть ли не плача. -Понимаешь... Мичи, — её глаза бегали, будто пытаясь найти ответ где-то написанный на заборе. -Это заклинание для меня безвредно, потому что оно специально написано для меня. А если на тебя такое заклятие наложить, то будут весьма плохие последствия, — успокаивающе поглаживая проговорила мать. Ребёнок заметно успокоился. Шмыгая носом, он посмотрел на мать снизу вверх. -Правда? Даёшь слово? — Такемичи пристально посмотрел на женщину. -Конечно. Даю слово, — она ярко улыбнулась, взяв на руки ребёнка. -Стоит поторопится, а то опоздаем. А так делать нельзя, — проговорила та, весело смеясь, побежав вперёд. Ребёнок также залился смехом. Такемичи любил такие моменты. В них было что-то тёплое. Он не понимал почему таких моментов мало. Ему хотелось ещё, ещё больше. Он явно был слишком жадным ребёнком, потому упрекал себя за это. Например: за желание посидеть на коленях матери ещё хотя бы на пять секунд дольше. Поговорить о чём-то весёлом хотя бы немного побольше. Если доставались такие моменты, это безумно радовало ребёнка, но позже это его и колечило. Дитя всё больше и больше не понимал, почему на улице, в детском саду было лучше, чем дома. Хотя все твердили обратное. Он смотрел с непониманием на детей, что заводили истерики о том, что не хотят здесь находиться, хотя ничего плохого Такемичи в этом не видел. Ему нравилось открывать новый мир, ему нравилось учиться чему-то новому, ему нравилось заводить друзей. Он светился как яркое солнце, притягивая внимание. Потому его так и назвали в детском саду. Хотя были горячие споры на тему как его называть "солнце" или "луна", так как цвет его волос никак не сочетался с этой звездой. -Ну посмотри на его глаза! Они синие! И поэтому это больше подходит к луне, 2 и 1! Луна выиграла! — проговорил мальчик, что был выбран руководителем отряда по тому, чтобы назвать его "лунный мальчик" -Да нет же, дурак! Они у него голубые, и поэтому больше подходят на ясное небо днём! Поэтому этот бал в пользу "солнца"! — крикнула в ответку девочка, что была главой другой группы. Пока мальчик собирался что-то сказать, она первая нанесла удар. -Никто из нас не виноват, что ты не можешь различить синий от голубого! — враг повержен этими словами прямо в голову. Другому представителю нечего сказать. -Я ещё не все сказала! — та сделала шаг в перед, показывая рукой на Такемичи что сидит в ступоре, пытаясь понять что вообще происходит. -Он никак не вписывается в характер луны! Он солнце! Яркий, дружелюбный, милый... — девочка продолжала закидывать мальчика всеми словами, что вообще подходят под эту ситуацию, дабы уж точно выиграть в споре, вгоняя Такемичи в краску. Весь этот спор решила наконец унять воспитательница, что снимала всё это, тихо хихикая. -Почему бы вам всем просто не спросить что сам Ханагаки желает? — поинтересовалась та, подойдя ближе к кругу. В тут же секунду все взгляды уставились на него. Такемичи показалось, будто его кинули в клетку со львами, что готовы растерзать его в любую минуту. Вновь став голосом всех сплочённых двух команд, что сделали это даже не обсудив, вышла девочка, что переиграла другого командира. -Такемичи. — грозно спросила та, смотря прямо в его глаза. -Мы ждём от тебя ответа. Выбор только один. Солнце или Луна?... -А... — Ханагаки не знал что делать. Его глаза бегали по всем присутствующим. Ему не хотелось никого обижать, потому решил так. Встав с места, он извинился, поклонившись. -Лучше стоит меня называть по имени. Если хотите, каждый на выбор может добавлять тот вариант, который вы желаете. Я не буду против, — он положил одну руку на свой затылок, неловко засмеявшись. Дети переглянулись, стояла неловкая тишина, но всё же всех устроила такая позиция. После этого бедлама дети вновь начали резвиться, как будто этого спора вовсе не было. Уже вечер. Всех разобрали по домам. Родители Ханагаки не заявились. Плохо. Воспитательница не желает отпускать ребенка в такое время суток. Она пытается дозвониться до матери, либо отца, но всё бестолку. У неё уже закрадываются мысли, что ребенка просто так выбросили ужасным способом. -Ханагаки, ты знаешь где ты живёшь? Точнее дорогу?... — девушка присела рядом с ребёнком. Тот лишь мотал головой. Она лишь цыкнула. -Грустно... Давай посидим рядом, подождём твою маму, хорошо? — вежливо спросила та у растерявшегося мальчика. Он лишь просто кивал, так как другого выбора нет. Прошло какое-то количество времени. Никто из родителей так и не пришёл. Девушка уже постукивала своей ногой, отбивая ритм, пытаясь успокоиться, либо ходила кругами. Мальчик на это дело лишь вяло смотрел, так как его клонило в сон. Наконец через ещё где-то пол часа появилась фигура. Правда ходила она крайне странно, видно не вооружённым глазом, что хромает. Женщина наконец дошла до места, поклонившись, искренне извинилась за то, что не смогла прийти раньше. Воспитательница на это, конечно, тераду завела, но всё же через несколько секунд остановилась. -У вас были какие-то проблемы? — она решила рассмотреть лицо получше и вообще разобраться с ситуацией. -Нет, что вы... Кхм... Просто были некоторые трудности... — она быстро поменяла тему разговора, прикрывая рукой лицо. - Вы не представляете, как я вам благодарна за то, что подождали, — она поклонилась ещё раз. Это вогнало в некий стыд воспитательницу. - Так, пожалуйста, остановитесь! Не нужно так делать более... — она поправила свои волосы, прочистив горло, продолжила. -Ну, раз вы уже здесь, я пойду... — собрав свою сумочку, девушка на прощание лёгенько поклонилась, скрылась в неизвестном направлении. Ханагаки держал за руку мать. Разглядывать её было сложно, особенно когда улица не освещена и ты маленького роста. -Мам... Что-то случилось? — спрашивал тот, сильно сжимая её руку. -Нет, сынок, всё в порядке, — в голосе чуствовалась нотка паники. Это не очень обрадовало Такемичи, но давить на мать он не стал. Всю дорогу от сада до дома мальчик молчал. Это для него было не свойственно, ведь всё время он говорил о многом: о том как день прошел, кого встретил и так далее. Сейчас он как будто воды в рот набрал. Это напрягало мать. Ей было не очень удобно идти в тишине, так как мысли и боль, от которых она хотела укрыться настигали в этой злосчастной тьме. Ей было неловко начинать разговор с ребёнком, так как тот казалось, уже ушёл в себя, не хотелось ему мешать. Дойдя наконец до дома, открыв дверь, войдя в помещение, первое, что сделала женщина, рванула в туалет. -"Маме явно не здоровится..." — подумал про себя Такемичи, снимая обувь, когда услышал не очень приятный звук, вперемешку со вздохами и неким плачем. Оставаться на пороге не хотелось, потому он сразу пошёл в свою комнату. Проходя мимо кухни, взгляд невольно оказался там. Картина поменялась. Вместо милой кухонки, что была утром, сейчас там от нее только запах еды, правда...вперемешку с отвратительным запахом сигарет вместе с алкоголем. Ханагаки сразу закрыл нос, быстрее побежав вперёд. Он был рад, что на кухне не было никого. Находясь в своем пространстве, он все равно чуял этот ужасный аромат. Открытые окна не помогали. -"Гадость", — это слово крутилось у мальчика постоянно в голове, пока он находился на кровати, закутавшись в одеяло, пытаясь не вдыхать часто. Это не помогало. Пролежав ещё некоторое время, Такемичи всё же решил проведать мать, так как всё это время не только противился запаху, но и переживал за неё. Она всегда отправляла его в комнату в такие моменты и он это сделал уже по привычке. Собравшись с духом, Такемичи тихо направился вперёд, пробегая часть с кухней не дыша. Ханагаки добрался до спальни родителей. Видимо, она там, раз слышен тихий плач. Он несколько раз тихо постучал. От такого действия звук из комнаты прекратился, будто отключили устройство что издавало его. -Мам? — спросил ребёнок, а в ответ тишина и возня. Через неизвестное количество времени, пока Такемичи стоял у двери, ему наконец открыли. -Ах, Мичи, это ты?... Что-то случилось? — проговорила женщина , стоя в полумраке спальни. -Я пришёл спросить всё ли с тобой хорошо... — промямлил ребёнок, смотря в пол, чувствуя стыд, что как-то помешал матери, -Я тебе не помешал? — всё же решил удостовериться в своих догадках. -Что ты, мой дорогой. Конечно нет, — проговорила женщина, наклонившись к ребёнку, потрепав того по голове. Ханагаки невольно взял за руку мать, чтобы та никуда не ушла. Ее руки как всегда были холодные, - С мамой все хорошо, не волнуйся сильно, — проговорила женщина, мягко улыбаясь. -Тебе не спится? — поинтересовалась та. Такемичи лишь помотал головой. -Где папа? — спросил он это тихо, возможно, чтобы иметь шанс быть не услышанным, потому как ему вообще сейчас не очень интересно где он. -Твой отец ушел с друзьями, приедет домой поздно. Так что если хочешь его подождать, то не стоит, лучше сразу лечь спать, чтобы набраться сил для нового дня. Хорошо? — Мать всё так же стояла в тени, но глаза уже более менее привыкли к этому мраку и уже можно различить выражение лица. Такемичи лишь устало кивнул, обняв свою мать, пожелав "спокойной ночи". Услышал в ответ только сдавленный вздох с каким-то тихим бормотанием, которое тот не разобрал. Ханагаки просто отрубился в своей постели, так как не смог нормально заснуть, переживая за женщину. Его сну пришёл конец, когда под утро субботнего дня отец пришёл в пьяном угаре. Решив, что каждому в его семье нужно послушать от него самого какие они бесполезные, сколько он сил и энергии на них тратит, мрази, твари. Такемичи, зажатый в одеяло не желал дальше слушать. Он просто хотел, что бы это всё прекратилось, его трясло, одеяло впитывало слезы. Ему страшно. Опять. Он хотел прижаться к матери, чтобы та успокоила своим мягким голосом и холодными руками остужала его горячее тело. Жаль, что этому не бывать, здесь, в этой темноте под одеялом хоть и слышны птицы, но вылезать из теплой тюрьмы мрака хоть в какой-то свет не хотелось. Есть риск попасться на глаза отцу. Да хоть если притвориться спящим, он всё равно его растормошит. Поэтому легче закутаться в одеяло с головой и не иметь возможности нормально вздохнуть по собственной воле, а не по желанию человека, что перекроет кислород своими большими руками. Когда в одеяле тебе можно высунуть нос в другую сторону от проёма что бы никто не заметил и забрать столько воздуха сколько сможешь. А вот с отцом такое не прокатит. Становиться трудно дышать, слёзы наворачиваются на глаза, больно в области шеи, ещё и он что-то орёт, отвратительное ощущение. Такемичи не хотелось чувствовать это снова. По прошествию какого-то времени всё стихло. Возможно он уже лёг спать. Ханагаки ликовал, что его в этот раз никто не тронул, - "Вылезать из кокона рано, может он ещё сидит на кухне?", - с такой мыслью его разум вновь отключился. Проснулся он уже поздним вечером. Видимо про него забыл отец , а мать дала проспаться, раз в этот день его никто не отправил в садик. Живот бурчит, всё это время он не ел. Страшно. Такемичи не желает идти на кухню. Он встаёт с постели, сделав всего-то шаг, к его взгляду пристала тарелка омлета с овощами и чашка чая, что стоят на тумбе. Его глаза наполнились искрами. -"Спасибо , мама!", — радостно кричал в голове Такемичи. Он сразу же приступил к трапезе, но сначала притащил стул к тумбе и поблагодарил за еду. Опустошил он тарелку гораздо быстрее, чем ожидалось. Мальчик радостно выдохнул, наполнив желудок. Так как спать не хотелось, Такемичи начал повторять два алфавита, что дали в садике. Ханагаки засунул подушку в одеяло, сделав манекен себя в домашних условиях. Сам открыл тихо тумбочку , забирая от туда листы, книгу, канцелярию, а так же не забыл схватить фонарик. Спрятавшись за кроватью, Такемичи разложил все вещи для удобства. Сначала он решил выполнить письменные задания, а позже устные, ведь не хотелось мешать. Включил фонарик, при этом закрывая его почти полностью , что бы свет попадал только на то, что ему нужно писать. Это сложно, но только так можно выполнить задание, не включая свет и не привлекая внимания. У Такемичи уже затекли две руки держать фонарик поочерёдно. Потому он захотел облегчить себе жизнь. Поставил цель и тихо привстал с колен и тут же чуть не упал, ведь ноги затекли. Но кто он такой, что бы сдаваться? Пересилив это странное ощущение, ведь бывало и хуже, он направился вновь к тумбе, там должно лежать всё, что нужно. Времени ушло гораздо больше, чем хотелось, надо было делать всё тихо и без шума. Поставленная цель определённо выполнена. Из игрушечного строительного крана, что лежал в коробке с игрушками, был сделан каркас, правда его ещё нужно было починить. Использовав изоленту, чтобы скрепить фонарь, да так, что бы потом можно отцепить его. А так же с помощью бумаги и ножниц он вырезал полукруг для того, что бы прикрепить эту часть к фонарю. Настроив всё, он наконец приступил к занятиям, выбрав более менее нормальное положение для самого себя. Очередной зевок. Такемичи после того, как вновь проснулся, начал повторять в слух все два алфавита, пока было слышно как на кухне что-то готовится. Утро воскресенья, можно никуда не идти. Через время слышится вкусный запах, потому, не теряя ни минуты, рывком Ханагаки устремился на кухню, не забыв взять с собой посуду от субботнего перекуса. Мать была как всегда красива, даже в фартуке и с не очень аккуратнвм пучком она выглядела для Такемичи как модель. Её тёмно-голубые глаза были сосредоточены, это завораживало. Ханагаки любил сидеть на кухне, когда отца нет и смотреть на то, как готовит родительница. Он всматривался в каждое движение, запоминая всё. А позже, когда играл, то играл в повара и всё то, что увидел, пытался воспроизвести с использованием подручных материалов. Вот уже финиш, матушка накладывает приготовленную еду. От запаха у Такемичи заурчало в животе. Женщина, услышав это, тихо засмеялась в кулак, потрепав Такемичи по голове. Поставила перед ним блюдо, передав палочки. Сама она про себя тоже не забыла, но взяла тарелку поменьше. -"Видимо ее снова воротит от еды, раз она взяла именно такую..." — проговорил Ханагаки у себя в голове, пытаясь скрыть такие мысли за улыбкой, чтобы не беспокоить мать. Первым, кто начал разговор, на удивление была женщина. Она расспрашивала о том, как прошёл день в садике и так далее. Такемичи конечно рассказывал всё, не упуская ни одной детали. Когда матушка смеялась, в его сердце становилось как-то тепло. Он желал услышать ещё больше смеха, потому приправлял свои истории странными, но смешными шутками, доводя женщину до слёз от смеха. Такемичи это успокаивало больше, чем зарывание в одеяло. Идилия быстро закончилась, когда дверь отварилась. Мужчина зашел на кухню, недовольно зыркнув на жену. Та поняла намек, быстро встала и приготовила для мужчины стакан воды в месте с таблеткой от головы. Поставила на стол, а позже начала накладывать ему пищу. Отец просто сел на место матери, убрав подальше тарелку, воткнув вертикально палочки в её еду. От такого действия Такемичи ужаснулся, быстро обратив взгляд на отца, а позже и на палочки в рисе. -Папа... Пожалуйста, можешь убрать палочки... — вымолвил ребёнок, с ужасом смотря на них. -Это ещё на хуя?— тембор голоса вновь испугал, но так просто сдаваться он не желает. -Папа, это плохая примета. Это знак... для траурной церемонии, — проговаривал Такемичи, пытаясь дотянуться до еды матери, чтобы вынуть палочки, за что получил не хилый такой шлепок по рукам. -А ты думаешь, что твой отец такой дегенерат, что не знает этого? Вот такого ты обо мне мнения?! — вновь кулаком по столу, Ханагаки съёжился, убирая руку, ведь мать уже поставила еду отца возле него, сама убрав палочки. -Не волнуйся, так много времени не прошло, потому-то не умру, — быстро придумав успокаивающую ложь, заверила мать. Такемичи всё же пришлось под пристальным взглядом отца доесть свою порцию и выйти со стола. Дни протекали достаточно медленно, большую часть времени, после садика он сидел у себя в комнате, рисуя, собирая пазл, пытаясь выучить до идеала два алфавита. Выходить гулять было страшно, так как в этот период по городу ходили случаи пропажи детей, да и в принципе людей любых возрастов. Телевизор всегда был включен на максимум, поэтому ребёнок слышал каждые новости которые смотрели родители. Такемичи несколько раз просился у матери выйти хотя бы на два часа, но та всё отвечала отказом, так как приглядывать за ним просто будет некому. Мать больна и потому не может нормально проследить в такое время, отец не желает как-либо контактировать с ребёнком. Родственники по маминой линии отвернулись и не помогают. Родственники папы. Им плевать, если это не касается Иошайо Ханагаки. Именно так звали отца. Такемичи ничего не оставалось, кроме как развлекать себя в своей комнате самому, так как только этот уголок в доме хоть как-то принадлежит ему, хотя отец так не считает, часто крича, что : "Ничего твоего тут и в помине не было, кусок дерьма!". -Такемичи! — послышался голос матери. От резкого звука он дёрнулся. Собравшись и крикнув в ответ "сейчас", Ханагаки оставил всё то, чем он занимался и направился к женщине. -Что-то случилось, мам? — спросил ребёнок у женщины, что явно куда-то собирается. -Пойдёшь со мной? Прогуляемся по магазинам...— поговорила она тихо, улыбаясь, смотря на то, как глаза мальчишки загорелись от её слов. Быстро закивав, маленький Ханагаки побежал переодеваться в уличную одежду. Вот уже через минуту он рядом с матерью выходит из дома, закрывая дверь на ключ. Мать в спешке отправилась с Такемичи по магазинам. Это было достаточно весело. Женщина хотела отвлечь ребенка от обстановки дома. Бюджет был, конечно, ограниченный, но она постаралась сделать всё, что было в её силах. Провели они весь день на улице, вернувшись домой достаточно поздно. Мальчик сиял от радости проведённого дня. Это успокаивало мать, что была в не лучшем состоянии. В доме не было так тихо. Слышны были крики и музыка на полную громкость. Ребёнок успел обратить на это внимание. -"Видимо, отец вновь пришёл с друзьями..." — пролетело в голове у мальчика, пока его мать, взяв покупки, попросила того идти к себе в комнату. -Жёнушка пришла! — с таким ярым криком встретил жену муж. Пока все взгляды были переведены на неё, стало неловко. Она поклонилась, поприветствовав каждого. -Юко-сан, чего же вы с нами не выпьете? — спросил один из гостей женщину. Та только отнекивалась, перебирая пакеты с продуктами. -Какая она у тебя стеснительная, Иошайо... — сказав это, мужик закусил. -Да, она у меня такая... — проговорил муж, смотря на жену с неким пренебрежением в глазах. На это женщина не обращала внимания, пытаясь как можно скорее покончить со всем этим и вернуться в спальню. -Приготовь нам ещё закуски, жена, — скомандовал мужчина достаточно грубым голосом, улыбаясь, зная, что находиться в такой компании огромный стресс для нее. Она не посмела ослушаться. Сглотнув, та выдала, пытаясь сделать голос более повседневным. -Конечно, подождите немного... — Юко начала постепенно выполнять наказ мужа, но не забывала следить за каждым человеком в этой комнате. Мужчин было трое, считая самого мужа и они уже достаточно напились. Женщине было страшно, что один из них может пропасть из виду и дойти до комнаты Такемичи. А там уже что только пьяному в голову взбредёт. Страшно представить. Атмосфера у каждого была своя, хоть и находились они в одном помещении. Поставив закуски на стол, женщина вздрогнула от того, что на её бёдра положили руку. Когда Юко повернулась, её встретил похотливый взгляд одного из гостей. -Какая вы хорошая, Юко-сан, — промямлил тот, ведь язык от алкоголя заплетался. Женщина в ступоре. Ей страшно. Через несколько секунд она начинает быстро вдыхать-выдыхать воздух, стараясь успокоиться. Пока муж смотрел на это и смеялся, подталкивая другого мужчину полапать, например её грудь. -Разрешаю! — говорил тот, разрываясь от смеха, пока у женщины на глазах наворачивались слёзы. Мужчина всё же убрал свою руку, правда нехотя, от того, что ему налили новую порцию. Другой мужчина всё же отказался от такого "заманчивого предложения", аргументируя это тем, что: -Не достану я до неё... Да и лень как-то вставать. Извиняй, что не пользуюсь таким прекрасным предложением, — Юко кое-как придя в себя вытерла слезы и быстрее ушла с кухни, так как не хотела более там оставаться. Она решила проверить сына, всё ли хорошо с ним и не нуждается ли он в еде. Подойдя к проёму, она постучала, чтобы мальчик обратил на неё внимание. Такемичи отвлекся от собирания пазла. -Мама! — от такого радостного голоса и лица у матери на сердце стало спокойнее. Она подошла поближе, сев рядом. -Да, солнышко. Чем занимаешься? — женщина стала разглядывать ещё на половину собранный пазл. -Играю, хочешь со мной? — проговорил ребёнок, пододвигая части пазла. -Конечно, — женщина миловидно улыбнулась, рассматривая картинку. -К тебе никто не приходил? Мичи? — спросила та осторожно ребёнка, ставя часть пазла в нужное место. Мальчик лишь помотал головой на вопрос матери, задумчиво проверяя куда деталь может подойти. -Это хорошо... Если кто-то придёт.. — не успела она договорить, как Такемичи продолжил ее фразу. -Всеми способами привлечь к себе внимание в этом доме и сделать всё возможное, чтобы убежать, даже если человек угрожает родными, ведь он этого не сделает. Верно? — Ханагаки наконец повернул свою голову к матери, улыбаясь. Мать лишь ответила на его улыбку, потрепав за волосы. -Правильно, молодец. Мичи, — идиллию нарушил резкая тишина и звук разбитого стекла. От такого ребёнок и женщина вздрогнули. Мать посмотрела на Такемичи, а позже ухватив руками его лицо, притянула к себе, соприкасаясь лбами. -Никуда без надобности не уходи, хорошо? — она говорила крайне тихо, но он всё слышал и только кивнул в ответ. Женщина, встав с места, быстро направилась туда, откуда донёсся звук. Такемичи только сжал свои руки в кулаки, провожая взглядом мать. Она долгое время не приходила. Крики, ругань, всё это можно было услышать даже в комнате Ханагаки. Ему было страшно. Выйти из комнаты он не мог, так как согласился со словами матери, а если он соглашался, то мог нарушить их в самых крайних ситуациях. Через некоторое время все утихло. В доме наступила гробовая тишина. Такемичи не нравился шум, Такемичи так же и пугала тишина. Ведь что в первом, что во втором варианте, ничего хорошего не наблюдалось. Ханагаки нервничал, он пытался отвлечься чем только можно было, но все мысли снова и снова возвращались назад. Вот на часах уже четыре утра. Он всё ещё бодрствует. Шорох, доносящийся из коридора ужаснул. Такемичи быстро укрылся одеялом по самую голову, сделав вид, что давно спит. Слыша только приглушённые шаги и звук тарелок что ставят на тумбу. А позже мягкие поглаживания через одеяло, и тихий шёпот. -Спи спокойно... — и вновь после нескольких секунд тишина. Ханагаки живёт в этом мире уже семь лет. За это время он насмотрелся дома не мало чего. От разбитых бутылок, до разбитой головы из-за того, что ты неправильно посмотрел на отца семейства. Отвратительно. Постепенно мальчик терял уважение к своему отцу. А оно было? Возможно. Но в большей степени скорее "уважение" являлось страхом. И эта истина постепенно снимала с себя камуфляж, показываясь во всей красе. Когда ему было шесть, ещё тогда ходил в детский сад. Он думал, что отец так же важен и что он изменится. Но вот уже год прошёл с той мысли, а отец всё дальше продолжает бунтовать из-за ничего. Неизвестно что ему нравится, кроме избиений людей. Но зато видно отчётливо, что ему не нравится. Он на это достаточно бурно отреагирует. Младшая школа. И представить нельзя, как Ханагаки обрадовался тому, что он туда пойдёт. Новые знания, новые знакомства и т.д. Это все будоражило ум маленького ребёнка. Матушка была рада тому, что Такемичи так яро туда желает. Ей было в радость смотреть на то, как светились его глаза, когда они ходили по магазинам, дабы закупиться всем необходимым. Начало было весьма многообещающим. Ханагаки смог найти общий язык с ребятами из своего класса, а так же с учителями. Уроки для него были в новинку и весьма интересными. Теперь у Такемичи будет чем заняться в своей комнате, так как домашнее задания значительно прибавилось. За год эта сказка рухнула, как карточный домик от малейшего дуновение ветерка. Положение дома стало ухудшаться. Точнее с возрастом понимание неправильных действий отца, пьянки и отвратительный запах алкоголя и сигарет мешал. Оценки стали потихоньку падать, но не так критично. Ханагаки приносил на себе новые побои. Взрослые, а точнее учителя, конечно, обеспокоились таким. Вызвали родителей в школу. Пришёл отец. Тот искусно начал врать о том, что ребёнок бандит, что достаточно часто влезает в драки. Все несостыковки в словах и вопросы он заделывал некими придуманными фактами. -"Вы не понимаете моё дитя. Я его отец и живёт он со мной с момента своего рождения, а точнее выписки из роддома. Мне лучше знать своего ребёнка," — Таким был последний аргумент родителя, который никто не мог оспорить. Перекрутив в свою пользу эту ситуацию, вылепив из минусов плюсы, он спокойно удалился из кабинета директора. Благодаря этому большинство взрослых запретило детям подходит к Такемичи. Мешал тот факт что он и вправду влезал в драки. Но только чтобы защитить человека. Положение Ханагаки в классе падало, так как дети не смогли ослушаться своих родителей. Постепенно мальчик терял друзей. Упав благодаря сильному толчку на землю, Ханагаки смотрел снизу вверх на двоих парней, что явно старше его на год либо два. В его глазах читалось непоколебимость, ведь это не нова для него, пока те злорадно ухмылялись. -Теперь не такой борзый, а?! -Верно, — потдакнул второй. -Что, нет тех людей, которые будут смотреть на твои "героические" поступки, поэтому и сдулся? — Такемичи лишь выдохнул, медленно пытаясь встать. -Я не понимаю о чём вы говорите... — пролепетал он, как сразу же получил кулаком в лицо. -Ещё смеет что-то вякать. Дебил, блядь, — разъярённый голос первого и приглушённый смех второго. Ханагаки стоял на своих двоих, держась за место удара. Позже послышалась сдавленная усмешка. -И это все?... Знаешь, у меня бывало и хуже... Какой же ты слабак, — его взгляд был направлен на них, а ухмылка не сходила с лица. Это ещё больше разозлило старшего из компашки, тот схватил Такемичи за грудки, пытаясь как-то вызвать у него чувство страха. -"Ты не сравнишься с моим отцом, мальчик. Сколько бы ты тут не визжал, не махал своими конечностями, но руки отца будут куда сильнее, его тон голоса будет куда страшнее твоего..." — хотелось сказать Ханагаки , правда, его останавливал тот факт, что это будет хлопотно. Ведь новые раны ему сейчас не нужны, достаточно тех что в подарок оставляет родитель. -Эй! — послышался голос человека позади них. -Вы что творите? — взгляды всех троих переместились на человека, которому этот голос принадлежал. За ним был ещё один, но он молчал. Поза мальчика явно выражала недовольство. -"Ему что-то от них надо? Или от меня? Если от меня, то я не помню его вообще..." — задумался Такемичи, отведя взгляд куда-то в сторону. Ему явно не мешал тот факт, что он находится в весьма неловком положении. -Отойдите от него, — скомандовал мальчик, на что ребёнок обронил задумчивого Ханагаки на асфальт. -И что ? Какого чёрта ты вообще докопался? — проговорил старший, подойдя вплотную к нему. Гляделки закончились, когда черноволосый посмотрел за плечо другого и с криком. -О, смотрите, там директриса! — показал рукой в перед. -Ты думал я поведусь на такой дешёвый трюк? — спросил тот с усмешкой, на что ответ получил от другого человека. Рука взрослого оказалась на его плече. -Что здесь творится? — спросила та недоумённо. -Вкратце, мисс директриса. Мы увидели, как два этих мальчика избивали другого, вот пришли проверить всё ли хорошо и не нужна ли помощь, — наконец отозвался тот, кто всё время молчал. Телефон, что был в его руках теперь снова в кармане. -Ясно. Это уже какой раз за этот месяц? Я прощала вам те ошибки, сейчас у вас больше нет такой возможности. В мой кабинет, живо! С руганью, но всё же те ушли. Остались только трое. Ханагаки все это время просто находился в забвении мыслей, сидя на асфальте. -Пиздец... Откуда они только такие слова знают, — поинтересовался видимо напарник мальчика. Игнор. -Хэй, ты в порядке? — спросил мальчик протягивая руку. Такемичи несколько мгновений посмотрел на неё, а позже всё-таки ухватился. -Более менее. Скажу по секрету, падение на асфальт было куда больнее, чем его удар. Благодарю, — проговорил тот, кланяясь. Мальчик, что стоял позади только хмыкнул, второй же недоумевал за что благодарность. -Э?! Я даже толком ничего не сделал... — махая руками, пролепетал тот. -Вы пришли на помощь, а это уже достаточная поддержка. Я вам благодарен. Но, к сожелению, мне нужно откланяться. Хорошего дня! — сказал Такемичи с улыбкой, уже собираясь уходить, как его схватили за руку. -Подожди! — Ханагаки неосознанно дёрнулся, после этого все же повернулся, наклоняя голову в бок в вопросе. -Что-то от меня нужно? — Такемичи смотрел то на лицо мальчика, то на чужую руку, которая сжимает его. -А... — тот немного замялся. Видимо вопрос вылетел из головы. Понимая это, напарник закатил глаза и поинтересовался вместо него. -Да. Нам нужно твоё имя. И, Шин, отпусти его руку. Ему явно некомфортно, — тот осторожно поддел его локтём. -А? Ой. Чёрт. Извини, — проговорил он, убирая конечность, неловко смеясь. -Всё в порядке. Моё имя Такемичи. Если полное, то Ханагаки Такемичи, приятно познакомиться, — вновь одарил улыбкой двоих, пока ждал их ответа. Первым, кто это сделал, был тот, кто и спросил. -Такеоми Акаши, так же приятно познакомиться, — все взгляды были переведены на последнего неназванного. -Шиничиро Сано, рад нашей встрече, — тот так же показал свою улыбку. -Да, жаль только, что она состоялась таким вот образом... — тем двоим осталось только согласится со словами Такемичи. -Чего они до тебя докопались? Ты что-то сделал? — прервал тот, прищурив глаза, рассматривая мальчика. -Такеоми! — сразу всполошился Сано, хотя было уже поздно. -Я без понятия. Разве что... существую? Такая причина вас устроит, Такеоми-кун? — от вопроса и пронзающего взгляда стало как-то неловко. Тишина продлилась не долго. -Кхм...— кашлем Шиничиро привлёк к себе внимание и как раз заставил Ханагаки опомниться. Не успел Сано начать, как его прервали. -Извините, мне в правду пора. Думаю, мы ещё встретимся. Желаю вам удачи! Ещё раз спасибо! — поклонившись, Такемичи покинул место. Вновь тишина навалилась на двоих людей, но скинул груз опять же Акаши. -И...что это было? — немного растягивая, поинтересовался Такеоми, смотря на Шиничиро, что не отвел взгляд от того человека. -Не спрашивай, — достаточно резко для самого себя ответил тот. -Ну и хер с тобой, — пожал плечами Акаши. Открыв дверь, Ханагаки тихо проговорил "Я дома!", снимая свою обувь. Из кухни выглянула мать и с улыбкой на устах поприветствовала его. -С возвращением! Мичи! -Да, Матушка, — проговорил тот, пытаясь быть в тени, так как не хочет так быстро показывать явный синяк, что остался после удара. -Будешь есть? — уже зайдя вновь в глубь крикнула та. -Конечно! Мамина готовка всегда прекрасна! — проговаривал Такемичи уже в своей комнате, кинув свой портфель на кровать, ища аптечку. Самолично оказав первую помощь, он направился на кухню, при этом успев по дороге помыть руки. На столе уже находилась порция еды на двоих человек. -Отец сегодня не придёт? — решил начать разговор Такемичи, ожидая того, что бы мать села за стол. -Нет. Он сегодня снова задержится на работе, — та уже хотела сесть, когда остановилась, посмотрев на лицо Ханагаки. -Мичи... Опять?... — она уже хотела подойти, но Такемичи ее остановил. -Всё хорошо, я просто неуклюжий, вот поэтому так получилось. Не переживай. Давай уже приступим к еде? Я ужасно голоден, — Юко только шумно выдохнула, присев за стол. Поблагодарив, они начали трапезу. Хоть за столом нужно вести себя тихо, но всё это время они весело общались, узнавая что нового произошло за этот день. Сегодня был достаточно продуктивный вечер. Благодаря тому, что никто не шумел, Ханагаки смог сконцентрироваться и выполнить за достаточно короткий срок домашнее задание. Осталось время для прекрасного сна. Об этом можно было только мечтать. Ханагаки каждый раз был счастлив таким редким дням. Но вот незадача. Прокручивание мыслей в голове не даёт сладкий сон. Ведь дома давящая тишина, которая открывает путь самым разным мыслям. Ведь весь день всё проходило через него, он не задумывался ни о чем толком. А ночью это всё приходиться анализировать, но делать этого Такемичи не любит. Слишком неприятно. Давит. Тишина давит. Такое чувство, будто стены зажимают и он в ловушке. Будто сейчас на него упадёт потолок, либо он медленно наступает. Чувство, что ещё чуть-чуть и эта комната его задавит со всех сторон. Спасает тот факт что в комнате нет двери, выход на свободу , выход к человеку что укроет его от бед. Но, зачем её тревожить по пустякам? Верно? Открыв глаза Такемичи осознал что сильно был зажат и всё это долгое время лежал в позе эмбриона. Немного расслабившись, он почувствовал, будто снял с себя тяжёлые доспехи напряжения. Присев, он ощутил достаточно неприятную боль по всему телу. Видимо некоторые части затекли. Ханагаки скорчился от такого, пытаясь как-то растереть части тела, что ныли. -Ох... Чёрт... — поговаривал тихо тот. Посмотрев в зашторенное окно, он спокойно выдохнул, сместив свое внимание на часы. Три утра... За это время он не замкнул глаза и не отправился в желанный сон. Такемичи все же решил заострить своё внимание на чём-либо другом. Память подкинула последнее воспоминание со школы. Этот лучше, чем ничего. Тогда он был как на автомате, толком не разобравшись, пытаясь как-то быстрее закончить диалог, ведь опаздывать было категорически нельзя. Если бы дома оказался отец, ему бы было крайне больно. Собрав в объятия одеяло и положив голову на него, он задумался. -"Шиничиро и Такеоми значит..." — проговорив это, Ханагаки хотел сконцентрировать своё внимание ещё на чём-то спокойном и тёплом. Потому, решив встать с кровати, он раскрыл шторы. На улице всё ещё нет того, чего тот ожидал. Но, вернувшись обратно, он все же смотрел именно в окно. -"Странные люди... От одного веет странным...сомнением? Он будто подозревает каждого. Хотя... Я его немного понимаю", — Такемичи крутил в руках часть одеяла. -"Тот был забавным... А так же и достаточно отважным, что бы дать отпор... Нет. Скорее они не странные, а интересные", — на лице мальчика появилась тёплая улыбка. -"Надеюсь ещё встретимся... Хотя я даже не знаю где они учатся. Только их имена и внешность... И то возможно их забуду..." — от таких мыслей Ханагаки покрутил головой. Резко встал со своего насиженного места. Подойдя к тумбе, нашёл там ручку и листок. На нём он записал имена этих двоих, пытаясь поставь ещё ассоциации и рисунок, что должны были походить на мальчиков. Спрятав в карман своих брюк этот листок, он с чистыми мыслями вернулся обратно. Теперь он не забудет имена и не произойдёт неловкой ситуации. Правда... Как посмотреть в листок, чтобы не спалиться. Не ясно. Но эти раздумия Такемичи оставил тому будущему Такемичи. А пока стоит уже лечь, глаза достаточно болят, да и слабость берет вверх. Отключиться лучший способ убежать от надоедливых мыслей. Так мальчик и сделал. Разбудил его будильник. Это отрадно, ведь мог вместо него сделать это пьяный отец. Как часто это происходило. Вставать не хотелось, голова гудела. Настроение было крайне плохим. Но всё же собрав свою волю в кулак, Такемичи аккуратно встал с кровати. Переодевшись, потопал на кухню. За это время, либо ещё раньше, мать Такемичи уже находилась за плитой. -Мамочка? Тебе помочь? — поинтересовался ребёнок, на что женщина не сразу ответила. Нарезая морковь, она случайно обранила маленькую часть. Решив всё же убрать её, она встрепенулась. -Божечки... — проговорила та, снимая с себя один наушник. -Доброе утро, — проговорил Такемичи, улыбаясь, на что получил ответную улыбку и потрёпывание по голове. -Да, доброе утро, Мичи. -Тебе помочь? — всё ещё не унимался ребёнок. -Ах, что ты, не нужно. Ты можешь испачкаться, а в школу грязным ходить нельзя! — проговорила Юко наигранно серьёзным тоном, что рассмешило Ханагаки. -Можешь помочь вечером, если гости не придут. Утром я возьму всю готовку на себя, хорошо? — Такемичи осталось только кивнуть и усесться на стул. Все утренние дела уже были сделаны, поэтому оставалось только ждать, вяло разговаривая о чём угодно, главное только не засыпать. Время длилось крайне медленно, когда ты двигался и крайне быстро, когда ты только моргнул. За плечо Такемичи потрясли, сладко говоря, что "Пора вставать". Ханагаки, приоткрыв глаза, потёр их, пытаясь прийти в себя от сновидений. -Я не спал... — вяло и с зевком проговорил тот. На что услышал тихий смех матери. -Как скажешь...— проговорила та, ставя омлет на стол вместе с кружкой чая. -Кушай, а то опоздаешь, — усевшись за стол и положив свою голову на руку, Юко спокойно смотрела, улыбаясь сыну. В её улыбке считалась как и радость, так и передаваемая через щели в этом тепле грусть. Через некоторое время та выдохнула. Помотав головой, видимо мысли занесли её в совершенно другое русло, которое ей явно не понраву. Пока она летала в своих мыслях, которые скорее давили на неё, словно пресс, Такемичи опустошил не только тарелку, но и кружку. -Было очень вкусно! — продолжал нахваливать еду Такемичи, выйдя из-за стола, смотря на часы в кухне. -Конечно, мой ребенок должен есть всё самое вкусное, — проговорила мать, убирая посуду. -Э?! — опешил тот, — Мама! Я хотел сам убрать... — с недовольной гримасой произнёс Такемичи, скрестив руки на груди. -Ох... Прости, прости. Мама это по рефлексу уже... — положив свою руку на шею, та неловко засмеялась. -Ты и так много делаешь... А я ничем помочь не могу... — проговорил Ханагаки, отводя взгляд. Явно ещё чуть-чуть и из глаз польются слёзы. -Мичи...— выдоховнув, женщина подошла к нему, положив руку ему на голову, начиная поглаживать. Спокойными движениями она пыталась успокоить ребёнка. -Я очень признательна, правда... Но я родительница и должна заботиться о своём ребенке как никто другой. Поэтому не принимай это на свой счёт. Хорошо? — та ждала ответа, пока мальчик всё ещё дулся, правда не так сильно. -Хорошо? — переспросила Юко, на что получила только хмурый взгляд в пол и глубокий вдох и тихий ответ. -Хорошо... -Вот и славно! — поговорила та, хлопнув в ладоши. — Ах, да... Мичи, пора выходить. Школа не ждёт! — Такемичи от таких слов встрепенулся, видимо совсем ушёл в себя и потерял нить того, куда он вообще собирался. Быстро обняв мать, Такемичи направился в свою комнату. Забрав оттуда портфель, в спешке надев обувь и попрощавшись с мамой, он наконец вышел из дома, направившись к месту назначения. Уроки проходили достаточно скучно. Тягомотина. Такемичи не мог сконцентрироваться на них, всё время клонило в сон. Бессонница всё же оставила свои следы в жизни. Своё присутствие она отрабатывает по полной. -Ханагаки! — послышался суровый голос учителя прям над ухом. Такемичи рефлекторно закрыл свои уши, аккуратно приподнимая свою голову с парты. -Да, учитель? — сонно проговорил он, пока зевал, прикрываясь рукой, пытаясь сделать это как можно более быстро, так как не мог остановить этот процесс. -Какое нахальство... — пробормотал педагог, достаточно сильно ударив по парте линейкой, что заставило весь класс вздрогнуть от резкого звука. -Я ударил по парте, а мог бы ударить по твоей пустой голове, Ханагаки Такемичи! -Что... Что я такого сделал? -В том то и дело, что ничего! Ничего! Я звал тебя долгое время, пока ты летал где-то в облаках, это не уместно в этом месте! Сколько раз можно тебе повторять!? — свои слова он подкреплял ударами линейкой по мебели. -Извините... — Ханагаки отводил взгляд, кусая свои губы. На глазах ребёнка наворачивались слёзы. -В этом месте так же не место слезам! Я не смягчусь благодаря этим уловкам. -Конечно, учитель... — проговорил Такемичи, вытирая их, пытаясь унять дрожь. -Что за дети пошли.. Особенно парни. Беспредел,— проговорил учитель, скрестив руки на груди, уходя от места Такемичи. "Успокойся, Мичи... Тебе ничего не сделали... Успокойся... Пожалуйста..." — повторял в уме он неоднократно, пытаясь сдержать панику. Это выходило плохо. Взгляды. Странные взгляды устремлённые к нему не давали этого сделать. Ничего не слышно. Звуки просто превращались в кашу, хотя это и не важно. Страх. Неровное дыхание, так как попытки схватить побольше воздуха не прекращались. Такемичи сильно зажмурился, закрыв уши руками. Но даже так он не мог избавиться от картинки в голове. Потеря времени. Сколько точно просидел Ханагаки в такой позе неизвестно. До конца урока уж точно, так как прозвенел звонок. Достаточно громко и резко. Это и вывело Такемичи из тревожного состояния. Вновь чувство осязания вернулись к нему. Тело вновь ощущалось и двигалось по его велению, как и должно. Это расслабило Ханагаки. Он сделал глубокий вдох с медленным выдохом. Снова убирая уже остатки слёз, встал со своего места, оглядев класс. Как и ожидалось - никого. Пусто. Это последний урок, потому всем явно не терпится оказаться дома. У Такемичи такого сильного чувства нет. -Не люблю математику... — проговаривал Ханагаки, собирая предметы в свой рюкзак. Выйдя из кабинета, он аккуратно закрыл его, направляясь к выходу. Тишина нарушалась только в его голове. Мысли не давали покоя. -"Жаль нет того, что есть у мамы... Как это называется?... Ну, чтобы слушать музыку...Это явно поможет отвлечься..." — Такемичи переобувался, за это время в голове представляя как дойдет до дома и съест что-нибудь, что приготовлено матерью, а после за чашкой чая рассказал бы что-то из его скучной жизни. Раздумия зашли не туда, когда он по привычке засунул руки в карманы. Ощутив, что там что то есть, он достал это. Как оказалось часть листа с именами тех двоих. -Ох... Я и забыл, что это писал. Моя память просто прекрасна... Рад, что я хотя бы додумался до этого. Правда явно позже и про это забуду...тц, — цокнув самому себе, он аккуратно снова завернул листок, положив его обратно, вышел из школы. -"Интересно, где они. С того дня я их не видел. Что же... Мама говорит мир тесен. Возможно встретимся", — на лице расцвела спокойная улыбка. Вдохнув поглубже, отправился в путь. "Я дома" — снова тихие слова, что открывают своеобразные двери в ад либо рай, смотря на сколько везучий Такемичи сегодня. Тишина, которую нарушают тихие скрипы. Они часто бывают дома. Из-за мебели, сквозняка и другого. -"Значит они либо в своей комнате либо не дома... " — подумалось Ханагаки, он сразу направился в свою комнату. Нужно сделать уроки пока есть время, пока на него никто за маленькую ошибку не наорет разорвав листок, а может даже и саму тетрадь от гнева. Отец не очень любит объяснять. Просидев за уроками где-то больше часа, Такемичи выдохнул, опрокидываясь на спинку стула, руками прикрывая лицо. -Как же это сложно... — проговорил он, даже всхлипывая. -Если я не сделаю... Меня снова ждёт... — не успел тот договорить, как без стыда, совести и стука в его пространство вломился Иошайо. Ханагаки резко выпрямился уткнувшись в стол, вытирая быстро слёзы, пытаясь заглушить неровное дыхание. Напряжение. Оно до странного почти всегда достаточно сильное, когда рядом этот человек. Страх. Руки трясутся, глаза бегают по всему столу, неизвестно вообще, что Такемичи хочет найти там, но мысли об учебе пропали. Сейчас только одно в голове: "Какими-либо движениями не спровоцировать отца на гнев." Но всё же это в большинстве случаев не работает. Никогда не работало. Бессловесность отца пугает. Как-то страшно поворачивать свою голову к нему. Ханагаки прикусывает губу, пытаясь не дать волю эмоциям, пока человек сзади просто иногда надрывисто дышал, смотря прямо в затылок. Ханагаки это чувствовал чуть ли не всем телом. Сглатывание большого комка в горле не привело ни к чему, он всё так же как и застрял там, так и остался. Время бежало ужасно медленно, будто оно решило поиграть с временными нитями и немного ослабила ход на одной из них. Не самый лучший момент и не самый лучший вариант, Великое и часто называемое "Мудрое" Время. -Знаешь... — начал тот, усаживаясь на кровать. От резко начатого разговора Ханагаки вздрогнул. Такемичи не хотел поворачивать голову и вообще тело, чтобы увидеть отца. -Повернись, — немного с хрипотцой голос скомандовал достаточно громко. Выбора нет. Такемичи сделал всё, что от него ждали. Хотя, нет, скорее только то что было высказано в устной форме. Ведь он не смог посмотреть в глаза мужчине, а так же был крайне зажат, его руки сжимали ткань штанов. Отец явно хотел, что бы тот смотрел на него, но он не мог. Не получается. -Так, о чем это я... — говорил он медленно, спокойно, будто сам с собой в одной комнате разговаривает, смотря за Такемичи, а не на него. -Вот... Ты же понимаешь, что я люблю вас? И тебя и твою мать. Я вас люблю... Только моя любовь... Как сказать... Не такая как у других... — Ханагаки слушал мужчину, в нос медленно попадал шквал запаха алкоголя в перемешку с сигаретами. Отвратительное сочетание. Такемичи хотелось открыть окно но вставать его тело, как и он сам, отказывались. -Вот, пойми меня, сынок. Я же это делаю ради вашего же блага, — теперь мужчина уже смотрел на Ханагаки, Такемичи сразу это понял, так как всё ещё искоса поглядывал на окно. Сразу же глаза устремились в пол. Такемичи от взгляда отца на несколько секунд даже перестал дышать. -Такемичи! — сразу же раздался крик мужчины. И снова вздрагивание, от такого Ханагаки сильно прикусил губу, что вернуло его обратно с длительным эффектом. Он попытался вытереть кровь руками и следил, что бы ни одна капля не упала на его одежду, так как он ещё не успел переодеться в свою домашнюю. -Какой же ты у меня пугливый. Слезы льёшь постоянно. Не мужик, а тряпка... Тц... — проговорил отец, сев прямо и смотря на Ханагаки сверху вниз. Это нельзя было увидеть физически, скорее это было ментально. Так как кровать была ниже стула, на котором сидел Такемичи, рост у них в этом случае был почти одинаковый. Это не помешало склонить Ханагаки голову так, как этого явно от него и ждут. Вновь тишина. Видимо отец пытается сформулировать свои мысли. -Как твоя мамка. Женился, блядь, на свою голову... — проговорил тот со стоном усталости, опрокидывая голову назад. Его лицо из более менее удовлетворённого в миг преобразилась в гримасу гнева. Тот встал со своего места, подойдя к мальчику. -Чего молчишь?! Пародия на мужика! — он замахнулся. Ханагаки зажмурился, стискивая сильно зубы. Удара не последовало. Это ещё больше пугает. Со страхом Такемичи медленно открыл глаза. -Мама... — только удалось шокировано выдавить из себя Ханагаки. Женщина, что дышала обрывисто, держала руку мужчины. -Иошайо...пожалуйста не трогай Такемичи. Я тебя очень прошу... — проговорила она, смотря на своего мужа острым, но обеспокоенным взглядом, держа другой рукой свой халат. Тот отдернул руку, избавившись от её хватки. -Ты как здесь оказалась?! Я говорил тебе лежать и не двигаться. Я обещал, что будет хуже в два раза, если ты хоть пальцем пошевелишь. А обещания я свои исполняю... — мужчина придерживался за ту часть руки, за которую схватилась женщина, потирая. -Если тебя в ближайшее время будут искать, а после наградят званием "пропавшей без вести", ты в этом будешь виновата, Юко, — дыхнув на нее перегаром, он вышел вон из комнаты, при этом на секунду остановишь в проеме, чтобы сказать с презренным взглядом "Бесполезный мусор". Женщина только смотрела вперёд, рефлекторно прикрывая рукой сына. -Мама... — отозвался тихо Ханагаки смотря на Юко, схватившись за её руку. -Не хватает только драматичного захлопывания двери, правда? — выговорила мать, сменив своё суровое лицо на более мягкое, залившись тихим измученным смехом. -Мама! Это не смешно! -Прости, прости, — только проговорила мать и тут же схватилась за голову, пошатнувшись. -Мама! — Такемичи тут же вскочил со своего места. -Мне что-то... немного плохо. Прости, Мичи, я могу прилечь на твою кровать?... -Почему ты спрашиваешь такие очевидные вещи?... — приговаривал с беспокойством Ханагаки, помогая женщине улечься. Ответом стал только неловкий смех. Такемичи места себе не находил, после того, как она легла, пожелав "спокойной ночи", отключилась. Та явно этого не хотела, но её тело сказало об обратном. Хананаки сидел на стуле рядом, разглядывая женщину. Сама она была не в лучшем состоянии. Руки были покрыты ссадинами, местами ожогами и порезами. По всему телу, что не было прикрыто, были пятна, видимо синяки. Они были разных размеров и форм. Самый запоминающийся это на её шее. Словно отпечаток на глине, виднелась рука взрослого мужчины на ее горле. Таких на теле достаточное количество, но этот самый точный. Было такое чувство будто матушка вылеплена из этой самой глины и всякое неосторожное прикосновение каралось ужасными вмятинами. "Скульптор" не жалел своё творение. Он явно желал, нет, жаждал разрушить прекрасное до основания. Насладиться её мягким и послушным телом. Ведь времени ему даётся много, игрушка от него не сбежит. Никогда. Только если он сам это ей дозволит. А это будет только в одном случае. Такемичи шмыгнул носом, он снова прикрыл лицо руками. -Почему?... Почему всё так? — проговаривал он тихо, чтобы не разбудить никого. Он задавался этим вопросом уже не один раз, но, к сожалению, так и не получил развёрнутого ответа. -Это из-за меня ? Мама пришла в ужасном состоянии... Ей плохо, а тут я... Я мог бы и потерпеть несколько ударов. Почему?... — руки как и само тело дрожало, Ханагаки пытался приглушить всхлипы. -Я мог бы и потерпеть, чтобы мама отдохнула... Почему? — Такемичи сильно сжал свои зубы, будто пытаясь их таким образом сломать. Слёзы капали на одежду, но это было не важно. Ведь это не кровь, быстро отмоется. Плохо. Ужасно. Некуда бежать. Некуда. Нет проблеска света. Его нет. Только чернота. Если разглядеть эту черноту поближе, поймёте, что это мысли. На стуле, в окружении тьмы. И слова, огромное количество слов были будто запутавшиеся нитки, накиданные на него. Заставляя под своим достаточно большим весом пригнуться. Никто не поможет. Никто. Дышать. Хочется вдохнуть поглубже. Нужен воздух. Но его нет. Куда пропал кислород, который так важен?... Проблеск света. Голос. Знакомый голос. Спасение. Темные мысли, как змеи потихоньку сползают с Такемичи, уползая куда-то в неизвестность. Куда? Это неважно. Важно то, что они ушли и можно с лёгкостью в груди вдохнуть столь желанный воздух. -Мичи... — только слышится над головой. -Мичи, прошу проснись...— теперь уже чувствуются холодные прикосновения, сменяющаяся тряской. Они помогают вытянуть его из ужаса. Доброе утро. -Доброе утро... — с утренней хрипотцой пролепетал Ханагаки, ещё не придя в себя. -Для кого-то утро может и доброе, но ночь видимо отыгралась за двоих... — Проговорил мягкий обеспокоенный голос. Такемичи протирает глаза, видно всё достаточно размыто. Не успел он нормально встать с места, как его тут же заковали в объятия. -М-мам? Ты чего? — поинтересовался Ханагаки, пытаясь понять вообще ситуацию. -Ты не представляешь как я испугалась...— всхлипывая, проговорила женщина. -Мама?... — сон мгновенно как рукой сняло. -Я... Я открыла глаза, не понимая ничего, а позже увидела тебя, облокотившегося на кровати. Тебе явно что-то снилось, что-то страшное... Я пыталась до тебя дозваться достаточно долго. А потом ты перестал дышать... Потом уже ты резко вдохнул. До чертиков меня напугал, Мичи!... — говорила та быстро, пытаясь явно рассказать, то что видела, чтобы Такемичи не был в неведении долго. Она пыталась говорить более складно, настолько, насколько получается. Всхлипы заглатывали некоторые слова, но можно было по контексту понять, что это было. -Мам, не переживай. Я же сейчас дышу и стою перед тобой живой... — высказался тот с ноткой смеха и странной улыбкой, за которой хотел скрыть резкие смены эмоций. Такемичи стал медленно поглаживать спину матери, пытаясь её успокоить. -И-Извини... — выговорила та, потихоньку ослабляя хватку. А позже и вовсе выпрямилась, убрав свои руки. -Я... Очень сильно испугалась. Прости, что и тебя напугала, ведь ты только проснулся, а я уже в слёзы, — снова неловкий смех и она вытирает капли солёной жидкости своей рукой. Ханагаки лишь помотал головой в знак протеста. -Мама меня спасла, тут незачем извиняться! — Взгляд у Ханагаки был острый и твёрдый, словно им он хотел больше убедить мать в том, что она не виновата. Женщина сдалась под взором этих пронзающий глаз. -Хорошо, хорошо. Как скажешь, солнышко, — проговорила мать, потрепав того по голове. Такемичи склонил голову под мягкое, холодное прикосновение, что так грело душу. Женщина сменила тему разговора. -Что же... С этим мы разобрались. Сейчас, настолько я помню, суббота. Поэтому тебе идти в школу не нужно. -А... — Ханагаки встрепенулся. -Что такое, Мичи?... -Я... Совершенно забыл про уроки... — он опустил взгляд. Настроение стало ещё хуже. -Ох... Не переживай. Если сложно, я помогу, — та положила руку на плечо Такемичи, дожидаясь, когда тот посмотрит на неё. Ханагаки сразу преобразился. Солнце засияло ярче прежнего. Мать привстала с кровати, немного потшатнувшись. Но Такемичи усадил её обратно. -Нет! -Но как я тебе... — не успела закончить она, как её опередили. -Сейчас всё будет! Но сначала! — Ханагаки отошёл к тумбочке, что-то ища. Женщина смотрела на это недоумённо, пока тот успел достать аптечку. -Я хочу обработать мамины раны! — с яркой улыбкой сказал Такемичи, смотря на мать. -Мичи ... — проговорила тихо та и на лице её показались слёзы. -А?! — это полностью сбило мысли Такемичи. -Каким ты хорошим у меня растёшь... -Э?...Мам, всё хорошо?... Где-то болит?! -Это просто слёзы надежды, не волнуйся Мичи, — своей рукой она пыталась убрать их, но это не слишком хорошо получалось. Такемичи подошёл ближе, положив аптечку на кровать. Открыв её, он посмотрел на мать. -Я никогда не стану таким, как мой папа! — вновь с острым взглядом он продолжил. -Мама. Мама, это тот человек, которым я восхищаюсь. Поэтому я хочу быть похож на маму! — в глазах виднелись искры. Так ярко...Это поражает. Пугает. После недолгой паузы, она всё же дала ответ. -Солнышко... Я рада, что ты такого обо мне мнения. Но, пожалуйста, дай мне нерушимое слово, что ты не повторишь мою судьбу. Хорошо? — Юко положила свои руки на плечи Такемичи, смотря на него со всей серьёзностью, но и в этой серьёзности виднелась нежность. -Судьбу? — недоумевал Такемичи, наклонив свою голову в бок при вопросе. -Да...Прошу, будь внимательнее... Ты можешь попасться в паутину к плохому человеку. Как я...— добавив это, она помотала головой. -Поэтому, борись. Давай отпор в любом случае. Даже если противник сильнее, не отступай, чтобы спасти жизнь! Пожалуйста... — последние слова были сказаны так отчаянно, что по телу пробежали мурашки. -Я... Я даю слово... — удалось только вымолвить шокированному ребенку. На что получил объятия и тихое: -Спасибо... Потихоньку отпустив эту ситуацию, женщина разрешила ребенку исполнить то, что он намеревался сделать. За ним было интересно наблюдать. Сосредоточенный вид мальчика немного забавлял. Матушка не могла скрыть теплую улыбку. Такемичи крайне аккуратно всё делал, будто от этого зависело многое. Он осторожно прикасался к телу, пытаясь не делать лишних движений, чтобы не было больно. Женщина не знала что творится в голове у мальчика, но видно по лицу и некоторым взглядом, что что-то не слишком яркое. Дело дошло до шеи. Самого сложного. -А тут... — проговорил он, пытаясь подобрать слова для раскрытия своих мыслей. -Не стоит. Тут я сама справлюсь, — она спокойно взяла некоторые медикаменты и вышла из комнаты , при этом удостоверив, что скоро вернётся. Ханагаки ждал не так долго и вот уже перед ним стояла Юко с забинтованной шеей. Она убрала все в аптечку, предложив начать заниматься уроками. Такемичи нехотя согласился. По прошествию некоторого времени, они кое-как, но закончили с этой домашней работой. Ханагаки тяжко выдохнул, облокотившись на спинку стула. -Устал, Мичи? — в ответ только еле слышное "угу". На что женщина немного подумав, посмотрела на часы. -Ещё не так рано. Да и мы не спим. Почему бы что-нибудь не приготовить? — кто-то явно знает как заинтересовать ребёнка. Искры из глаз это своеобразный ответ на вопрос. Проверив дом на наличие отца, они поняли, что тот вышел. Обрадовавшись такой удаче, те отправились на кухню. -Что же... Что будем делать? — спросила мать завязывая свой фартук. Этот вопрос заставил Такемичи сильно задуматься. Хмыкнув, женщина первая предложила свою идею. -Почему бы не сделать самодельные чипсы? Раз магазинные нельзя... — Ханагаки, когда услышал это, выглядел так шокированно, словно узнал самую ценную информацию на свете. -А так можно?! — с восторгом спросил ребенок у женщины, на что та лишь позабавилась с реакции мальчика. -Конечно. Только они не будут как в магазине. Да и готовить это будем впервые, поэтому сложно сказать каким окажется результат... — Юко нашла много нюансов, уводя свой взгляд, продолжала их пополнять у себя в голове... -"О Господи, ну вот зачем я это сказала. Огорчу бедного ребёнка только нелепым предложением о том что готовить. У него и так была плохая ночь... А тут я..." — не успела та закончить мысль, как её из этого потока вырвал Такемичи, что дёргал её за фартук, пытаясь привлечь внимание. -Не-важ-но, — по слогам вымолвил тот. -Всё же попробуем? — неловко спросила та, смотря всё на то же искрящееся от идеи лицо. -Да! — вскрикнул Ханагаки, подпрыгнув. -Ну хорошо... — настроение у матери значительно поднялось. Видимо позитив от мальчика весьма заразный. Вот уже засунув в духовку ещё сырые "чипсы", поглядев на время, Юко поставила будильник. Пока Такемичи упал на стул со счастливым лицом. -Доволен проделанной работой, Мичи? — спросила та, снимая фартук. В ответ счастливо протянутое "ага" и яркая улыбка. -Рада, что тебе понравилось. Но самое главное впереди. Нам нужно дождаться будильника, — Такемичи лишь прищурился смотря на духовку. -Так сидеть будешь до самого конца? -Да. -К-какой быстрый и твёрдый ответ. -... - Что-о же, — протянула она, - Не хочу тебя отвлекать, но думаю нам нужно привести в порядок это помещение, чтобы было уютно и как раз время скоротаем, — Юко подошла, взяв тряпку для стола. -А? Хорошо, — согласился Ханагаки спрыгивая со стула. Во время уборки, еда, что так долго готовится явно должна была ускорить свое приготовление в два раза, так как взгляд Такемичи просто прожигал её насквозь. И вот долгожданный момент. Будильник выполнил свое предназначение. Скучающий Такемичи даже подпрыгнул от такого резкого звука. На него пришла и Юко. -Что же... Давай посмотрим что у нас вышло? — та так же с детским нетерпением надела перчатки, при этом сказав ребёнку, что бы тот отошёл немного дальше. Вот открывается духовка. Первый, кто встречает двоих взволнованных людей, это пар. Вторым же стало то, чего так желали. Поставив противень на подготовленное место, женщина достала тарелку с полки. Пока Такемичи только любовался сделанной работой. Прикасаться не хотелось, так как даже находясь немного далеко от еды он всё ещё ощущал жар. -Так, вот этими щипцами для кухни будем доставать наши чипсы. Вот посуда, — та передала её в руки Ханагаки. -Держи её по краям, это чтобы не обжечься. Когда закончим, сразу же иди в комнату с телевизором. Такое блюдо всегда должно поедаться, когда смотришь что то интересное. Ведь так? — Такемичи лишь кивнул, дожидаясь. Последняя чипсина упала в ёмкость. Ханагаки вскрикнув победное "ура", сразу же отправился выполнять порученое ему ранее задание. Пока мать тихо посмеиваясь, убрала противень обратно, что бы позже вымыть. Женщина, закончив свои дела сразу направилась к ребенку. Тот уже выстраивал теплое "гнёздышко" из подушек и одеял. -Вот так! — сказав это, Такемичи упёр свои руки в бока, и поднял свой нос вверх. Видно, что ребенок гордится тем, что сделал. -Какой ты у меня молодец, Мичи, — проговорила та, потрепав мальчика по голове. Включив нужный канал по телевизору и устроившись поудобнее, ещё вместе с соком, что был припрятан в этой комнате, они по полной начали отдыхать. Первый, кто дегустировал блюдо был Такемичи. Ребёнку было крайне любопытно, что получилось, поэтому Юко не смогла отказать. Откусив, мальчик долго жевал, смотря куда-то в сторону. -Ну? Как получилось?... — женщина крайне была взволнована. -Вкусно! — только выдал с улыбкой на лице Ханагаки. Мать с облегчением выдохнула. -Я рада, что тебе они пришлись по душе, — лицо Юко озарилась улыбкой, а позже внимание её забрал телевизор, за ней последовал и сам Ханагаки. За это некоторое время слышно было только похрустывание чипсами и некий канал, где рассказывалось о медицине, выживании. Такемичи было интересно смотреть на то, как люди выживают в лесу, но это не самое главное, он ждал. Ждал когда эти программы закончатся, так как после них идёт прекрасный фильм про супергероев. Мальчику они крайне нравились. Дождался. Когда фильм только начался, Ханагаки ликовал, так как не пропустил его, как было в прошлые разы. На половине фильма, когда уже был тот решающий момент. Он оборвался. Реклама. Такемичи только недовольно вскрикнул, чипсина которую он хотел съесть теперь снова в тарелке. -Не честно...— проговорил тот недовольно сложив руки. На это мать только тихо посмеялась. Когда Ханагаки смирился с действительностью и начал пить сок. Женщина поймала этот момент, решив спросить то, что ей так интересно узнать. -Мичи, я давно хотела спросить... — она продолжила после того, как на неё обратили внимание. -Почему они тебе нравятся? Нет, не пойми меня неправильно. Просто мне правда интересно, что тебя в них привлекает? Ведь ты смотришь на них с такими яркими искрами в глазах, — этот вопрос заставил встать в ступор Такемичи. Скорее не из-за того, что ему нечего было сказать, а из-за того, что эти мысли нужно ещё правильно сформулировать. Матушка терпеливо ждала. -Сила и их бесстрашие!— первое, что выдал ребёнок после некоторого молчания. -Они выстоят даже если противник сильнее их! — мальчик вскочил, смотря на женщину блестящими глазами. - А ещё они умные! Всегда найдут решение в любой ситуации. Не сдаются, даже если всё крайне плохо! — Ханагаки немного поубавил свой пыл. Стал немного спокойнее. -Они интересные. Я хочу быть как они. Если я буду как эти герои, я смогу защитить маму! — в его глазах читалась некая надежда и сила воли. Хотя на самом деле там был целый калейдоскоп эмоций, но эти две были самые сильные. Женщина смотрела на ребёнка с удивлением. Её глаза бегали по непоколебимому лицу мальчика. Она спокойно опустила голову, тихо хмыкнув. Резко её подняв, она улыбнулась, на глазах были видны слезинки. -Спасибо, но ты уже мой герой, — проговорила она, распахивая руки для объятий. Такемичи не смог отказаться от такого. Он с радостью обнял свою мать так крепко, словно та пыталась куда-то уйти. Просидев так неизвестное количество времени, Ханагаки не смог справится с дремотой. Матушка, что была в забвении мыслей, наконец обратила на это внимание. Перестав гладить по волосам Такемичи, она аккуратно переложила его сначала на пол с расстеленными одеялами, а позже встав, подняла его на руки. Ханагаки тихо сопел в её объятиях. Женщина, смотря на ребёнка, спокойно улыбнулась, ближе притягивая к себе. -Приятных снов — проговорила тихо она, пошагав в комнату к Такемичи. Уложив ребёнка на кровать, Юко поцеловала в лоб Ханагаки, удалившись с его пространства. Так как ребенок спит, то и сооружение из подушек и не только, больше не нужно. Она начала спокойно убирать это всё. Вот уже какая подушка мягко приземлилась на свое законное место и последнее одеяло было сложено и убрано, как на глаза попалась тарелка с недоеденными чипсами. Юко ни разу за это время так их и не попробовала, оставив все это Такемичи. Потому, взяв одну штучку, она закинула её в рот. Прожевав немного, женщина сразу захотела это выплюнуть. Начала поиски глазами чего-то, что можно использовать как мусорку, но ничего такого нет, кроме этой самой тарелки. Она всё-таки проглотила это. -Фе.. Боже, это ужасно... — вспомнив, что в комнате все ещё есть сок, она попыталась им как-то избавиться от вкуса. Спустя один опустошённый пакет с соком, она избавилась от такого сильного вкуса. -Бедный мой Мичи...Как он это ел?... — ответа женщине пока никто не даст, так как будить ребёнка из-за тупого вопроса она не собирается. На следующее утро, за завтраком она всё же поинтересовалась какое на самом деле было впечатление от чипсов. Ханагаки понял, что мать уже их попробовала и теперь не отвертеться. -Ну...— протянул он, пытаясь таким образом потянуть и время для ответа. -Мичи, говори правду. Пожалуйста, не ври. Мне нужны истинные твои мысли на этот счёт. Понравилось или нет? — Юко смотрела на Ханагаки пристально. "Может у него другой вкус на продукты и ему правда понравилось? А я тут донимаю его..." — промелькнуло в голове у матери. Но эта мысль разбилась в дребезги ответом мальчика. -Да... Они были ужасными на вкус...— ребенок пытался не смотреть в глаза женщине, ему было крайне неловко. -Но.... Почему? — недоумевала та. Пытаясь как-то понять ребенка. -Я не хотел тебя расстраивать. Да и когда ты смотришь интересное кино , ты забываешь про вкус... — Ханагаки неловко посмотрел на мать. -Мичи... -А ещё у героев есть противостояние к яду! — его глаза заблестели от этого факта. -Мичи! После этого разговора Юко начала первая пробовать блюда которые делала впервые. "Отец снова пьян. Хочется уйти. Нельзя... Наругают, причинят вред матери... Сиди... Только не плачь..." — разложил факты и успокаивал себя в уме Такемичи, сидя за столом, который был набит разного рода закусками. На отца мальчишке страшно посмотреть. А тому это не мешает. Он потянулся за стаканом, что стоял рядом с Ханагаки. Напряжённый ребёнок дёрнулся от такого. На что мужчина тихо посмеивался. -Что ты так трясёшься? Словно ёкая увидел, — ему не ответили, на это Иошайо лишился улыбки, цыкнув, опрокидывая в себя новый стакан алкогольного напитка. Ханагаки от такого ещё больше сжался, настолько, насколько позволяет ситуация. -Поговорить с тобой хочу...— грубо, как будто плюнув, высказался мужчина. Не только тон голоса, но и сами слова пугают. Ничего хорошего от такого явно ждать не нужно.