Спасибо, что спас меня...

-Поговорить с тобой хочу… — Такемичи резко переключил своё внимание на мужчину, но позже снова вернул свой взгляд в пол. -Вот… Понимаешь…— начал тот. Ханагаки пытался как-то справится с нахлынувшим на него страхом. Главное унять дрожь и слёзы, остальное не важно. -Блядь… Я даже не знаю с чего начать… — затуманенный взгляд от алкоголя смотрел прямо на ребёнка. -Как же с тобой сложно… Да вообще с вами двумя, — сказав это, он снова выпил, -Одна слёзы льет словно водопад, ты туда же. Когда же вы уже закроете свои краны с солёной водой… — он как-то грубо засмеялся, -Жить с вами невыносимо… — глубокий вдох и выдох. Ханагаки всё больше насторожился, так как после этих действий, что должны успокаивать человека, всё было в точности да наоборот. В голову к ребенку прокралась мысль, точнее одно слово: «Мама». -"Мамы нет дома… Я рад, что она в безопасности, в магазине… «, — только это обрадовало ребенка и тот на мгновение расслабился. Ханагаки пропускал мимо ушей всё, что только можно было. Правда резкие удары по столу и вопросы, что были адресованы якобы Такемичи всё же возвращали в прекрасную реальность. Хоть в оковах мыслей не было слаще. Так продолжалось некоторое время, пока… -А вот твоя мать… — заводил вновь мужчина, продолжая распитие неизвестного бренда алкоголя, что был крайне отвратительного запаха. Отцу было глубоко плевать на ребёнка. Потому не выходя из-за стола он закурил свою дурно пахнущую сигарету. Двери, как и окна были заперты, потому Такемичи крайне не хватало хоть какого-то воздуха. Но даже так все силы ушли на то, что бы пристально смотреть на отца, не собираясь уходить, так как дело касается матери. -Хоть трахай её во все щели, никак не угомонится… — выдыхая дым в сторону Ханагаки, проговорил отец. Мужчина и не собирался как-либо смягчать свои слова в присутствии ребёнка. -Всё равно что-то заблеет в мою сторону. Особенно когда речь идёт про тебя, — последнюю букву слова он протянул, улыбаясь. Улыбка его могла напугать кого угодно, особенно семилетнего мальчика. То ли заставляя Такемичи обратить своё внимание на его слова, то ли желал повеселиться, он тыкал сигаретой в лицо ребёнка. Ещё немного и горячая часть дотронется своим жаром до явно холодного от страха Такемичи. -Маленький кусок дерьма… — проговорив это, отец опрокинул своё тело назад, на стул. Со вздохом и каким-то мечтательным тоном, он продолжил: -А я ждал наследника… — улыбка. Эта мечтательная улыбка ассоциируется только с каким-то маньяком по телевизору, которого ребёнок видел только мельком. Ханагаки страшно. Быстрая перемена настроения отца всегда пугает. Вот как сейчас. На его лице вновь красовался гнев. Этот смертный грех всегда был почетным гостем для мужчины. Такемичи не удивился, если бы ему сказали, что четвёртый грех и его отец близнецы, либо одно и тоже. -А получил знаешь что?! — продолжал тот, уже встав со своего места и ударив достаточно сильно по столу. Только этот звук, звук посуды, что стояла на столе разрезал эту резкую тишину. Ханагаки лишь быстро мотал головой в знак незнания. Он пытался понять о чём вообще говорит Иошайо и что значат эти слова. На его щеках уже давно текут слёзы. Маленький ребёнок не знает что делать. -Бесхребетное существо, от которого пользы, как от твоей матери в постели! Нулевой! — мужчина с яростью смотрел на мальчика. Его точка кипения явно не заканчивается на этом, — Да даже дочка будет в 100 раз полезнее тебя! — прокричав это, отец взял уже опустошённую бутылку из-под алкоголя, одним резким движением разбив об стол. Итог очевиден. Стекло. Немаленькое количество стекла разлетелось по разным сторонам. Ханагаки уже рефлекторно закрыл лицо руками, дабы обезопасить хотя бы свои глаза. «Страшно поднять веки вновь. В темноте так хорошо, не видно ничего». Жаль, что только слух подводит. К сожалению всё слышно чётко. Правда… Это пустяк. Главное, что можно увидеть только черный цвет, вместо разбушевавшегося отца, который держит в руках остаток бутылки. А с шумом? Звук можно приглушить, забыть о нём настолько, насколько это возможно. В пух и прах его размышления и на коленке построенный способ ухода из реальности разнёс Иошайо. Он схватил маленькие руки ребёнка, отдёргивая их от ушей. -Слушай что отец тебе говорит! — прокричал прямо в лицо мужчина. У Ханагаки паника. Взгляд мальчика прильнул к «стеклянной розочке», что явно не стоит дарить никому, особенно ребёнку. Отец поднял свою руку для нанесения увечья. Такемичи ещё сильнее зажал себя, ожидая боль. Слёзы. Слёзы бегут по лицу, не останавливаясь. Миссия не заплакать уже давно как провалена. Это и не важно. Резкий замах мужчины слышится, но не видится. -А? — только случайно упало с уст Такемичи, как он ощутил слабую боль и шаги отца. Тот видимо отошёл. Ханагаки теперь может хоть немного открыть глаза. -Не-ет… — протянул угрюмо отец, выкидывая своё самодельное орудие в мусорку. Ханагаки в страхе дотрагивается до места раны. Небольшая царапина, что кровоточит. Только и всего. Посмотрев на ребёнка, он только улыбнулся. -Пока живи… — проговорив это, он ушёл с кухни. Такемичи находился в шокированном состоянии. Его тело обмякло, быстрое дыхание сменялась надрывистым благодаря слезам. Ханагаки пытался их вытереть, успокоиться, так как возможно скоро придёт мама, а маме нельзя волноваться, ведь у неё и так много проблем. Слух всё ещё улавливал всё, что происходит. Один отрезок звука наконец был обработан мозгом. Звук воды. Мужчина сейчас в ванной. Такемичи решил уйти со своего места, так как потихоньку его тело начало слушаться его. Оцепенение от страха проходит. Это радовало Ханагаки. -"Если я быстро пробегу, то смогу попасть в комнату…» — подумалось мальчику. Потому, встав, немного пошатнувшись, он направился к двери, осторожно обходя большие стёкла, но маленькие всё же устремились под кожу. Неважно. В комнате он их достанет, а пока нужно до нее дойти. Выйдя с проема, Такемичи встретился взглядом с отцом. Тот смотрел прямо в душу. Он явно собирался обратно на кухню, вот только неизвестно, выпить или снова продолжить бессмысленный диалог якобы с сыном, ведь его собеседником всё это время была пустота. Напугавшись, мальчишка, не успев никак подумать, бросился в свою комнату. Мужчина, что не успел среагировать, пошёл за ним. Такемичи сам себя загнал в ловушку. Двери нет, спрятаться можно только под кровать, хоть там его быстро достанут. Времени, что он забрал у отца, не хватило, чтобы как-то выпутаться из этой ситуации. Мужчина уже подходил ближе и ближе. Пугала неизвестность его намерений, ведь от него можно было ожидать чего угодно. Беззащитность. Страх. Буря эмоций и сильный дискомфорт от маленьких стёклышек в ногах, что можно достать только пинцетом. Все это давило. Подарком ещё был огромный мужик. -Иди сюда, Такемичи… — проговорив это, мужчина потянул руку к ребёнку. Ханагаки пятился, не желая подходить к нему ни на метр. При этом надрывисто вздыхая и щурясь от боли. В комнате хоть и не так сильно пахнет сигаретами и алкоголем, но дышать от этого легче он не стал. Такемичи был похож на маленькое беззащитное животное, что спряталось в угол и боится сделать даже малейшее движение. Это больше взбесило Иошайо. Потому он не стал церемониться, схватил ребёнка за запястье и потащил за собой. Ханагаки ничего не успел обдумать, как его затолкали в ванную комнату. Он посмотрел опасливо на мужчину, находясь возле наполненной ванны. Тот лишь улыбнулся, смотря на растерянность в глазах его сына. Взгляд мальчика, заострённый на воде, что так спокойна, сразу же оказался на отце. Так как тот схватил Такемичи за шиворот футболки. Ханагаки вцепился руками в руку мужчины, а он, в свою очередь, подняв мальчика вверх, другой рукой схватив его ноги, окунул в воду. Резко. Такемичи ударился головой о дно. Боль ударила по вискам, но вода вокруг всё же забрала всё внимание на себя. Ханагаки успел только вдохнуть немного и рефлекторно задержать дыхание перед тем как его окунули. Этого было мало. От такого быстрого перемещения с суши в воду, Такемичи понабирал жидкости. Закрытые резко глаза всё же открылись. Резкий скачок вперед. Его вытащили из воды. Такемичи схватил столько воздуха, сколько смог, пытаясь ещё откашляться. Плохо, вода, что стекала с него, забиралась во всё, что только можно было. Холодно. Голова пуста, нет идей для того, как выбраться от сюда, да и время было ограничено. Главное, что он хотел это выжить. Тело само непроизвольно набирало воздух, дабы не захлебнуться. Шея. На шее ощущается рука мужчины, она сдавливает гортань. В голове мысли меняются молниеносно, Такемичи не успевает их обрабатывать. При всём этом только одна мысль властвовала над остальными: «Дышать». Мужчина забавляется, мальчику же вовсе не весело. Но отца это не шибко волнует. Главное, что весело именно ему. Ребёнок брыкается. Пытается схватить воздух с помощью рта, попутно пытаясь выбраться из хватки мужчины, царапает его. Бесполезно. Это только заставляло человека сильнее давить на шею, забирая и этот способ находится в сознании. Всё происходит до одури быстро. Вода заливается в уши, в рот, нос. Она везде. Плохо видно. Картинка мыльная. -Маленький котёнок… — только послышалось приглушённо и смех. Смех, что врезался в память. Неизвестно сколько прошло времени, но это слишком для ребёнка. Ханагаки не выдерживает. Он начинает постепенно терять сознание, хватка ослабевает, неосознанно выпустив воздух изо рта. Брыкаться тот перестал. -М? И это все? — проговорил мужчина, приподнимания голову Такемичи. Не только одежда отца, но и всё помещение было забрызгано водой. Иошайо это никак не волновало, как и состояние ребёнка. Усадив парня так, что бы тот не утопился, в той же самой ванне и не удосужившись даже слить воду, покинул комнату. -Не прошло и двух минут… Какой же ты слабак… — тело, находящееся в ванной постепенно покрылось мраком, последний лучик света был остановлен дверью и скрыт от бледного тела Такемичи. Звук открывающейся входной двери прорезал пространство. Слышится шуршание пакетов, а позже мягкий, тихий голос. -Я дома! — мать, набрав немного в свои лёгкие аромат этого пространства, сразу захотела выйти обратно на улицу. -Нужно открыть окна… — поборов желание уйти, она опустила пакеты с продуктами на пол. Утихомирив свои мысли, Юко всё же обратила внимание на обстановку дома. Тишина окутала её. Женщине это не по нраву, она насторожилась сильнее. «Мичи…» — ребёнок, что так радостно встречал мать, не показывается на глаза. Только одна догадка пришла к ней. -"Спит?» -"Он в это время не любит спать…» — она покрыла свою же догадку фактом. Забыв про пакеты, прошла вперёд проверять комнаты. Первая, конечно была сама комната дитя, но в постели его не оказалось. -Мичи! — попыталась дозваться та, заглядывая под кровать, где, возможно, мог бы оказаться мальчик. -Мичи, солнышко, выходи. Это не смешно…— женщина аккуратно пыталась найти Такемичи и в помещении, где заснул ее муж. Тот лишь сквозь сон крайне любезно попросил её помолчать. -Заткнись на хер! Нет его здесь… — она хоть и дёрнулась, но проигнорировала его. Страшные мысли наносили удар всё сильнее и сильнее. Неприятное предчувствие заставляло её содрогаться. Перепугавшись, Юко понадеялась на последние два помещения, в которые она не заглядывала. Решив проверить сначала ванную комнату, она постучала. -Мичи… Ты там? — она прислонилась ухом к двери, но не услышала ни воды, ни ответа, ни единого звука. Посмотрев на выключатель, она поняла, что свет так же выключен. Снова окинув комнату взглядом, женщина ужаснулась увиденной картиной: мальчик лежал в ванной, словно мертвец. Кожа того чуть ли не посинела окончательно. Ребёнок не реагировал на свет и на какие-либо другие действия. Первые секунды та была ошарашена этим, но выйдя из оцепенение первое, что она сделала, вытащила ребенка из воды. Ее руки окунулись в очень холодную, будто зимой в проруби, воду. Паника заставляла женщину делать всё быстро. Проверив, дышит ли Такемичи, она ужаснулась ещё больше, ведь дыхание было крайне слабым. Страх окутал мать и паника тоже не забывала себя показать. Женщина «оправилась» достаточно быстро. Ударив себя по щекам, та затолкала все чувства, что мешают, куда подальше. Используя свои знания со своей работы, она попыталась помочь ребёнку сама. Проверив пульс ещё раз нажатием двух пальцев на сонную артерию, женщина начала. Положив ребёнка животом на своё колено, как бы перегнув пополам, чтобы голова оказалась ниже груди. Немного похлопывая, она открыла тому рот. После таких действий со рта Ханагаки начала стекать вода. Повторив последние действия снова и снова, поняв, что он находиться в более хорошем состоянии, та набрала побольше воздуха в свои лёгкие, ведь всё это время она не сделала чуть ли ни одного вдоха. Такемичи начал откашливаться, приходя в сознание. Юко выдохнула. Но пока рано. Она попросила прощения у сына, а так же предупредила того, что бы он не боялся действий, которые она собирается совершить. Получив лишь кивок, мать аккуратно надавила на корень языка мальчика, попытавшись вызвать рвоту, при этом хлопая Такемичи по спине. Ей это удалось, ещё немного воды вышло из Ханагаки. У Такемичи лились слезы из глаз, он жадно пытался набрать воздуха. Ему страшно и крайне не приятно. Всё снова плывет. Ничего не разобрать. Он только слушал, хоть и так же мутно. Спокойный, но в тоже время и твёрдый, насколько это возможно у матери, голос. Сняв с ребёнка футболку и штаны, она немного и достаточно быстро высушила того полотенцем. Расстелив на полу всё то же, что она нашла в ванной, перевернула мальчика на спину, под шею положив свёрнутую свою кофту. -Подожди меня, милый. Мама сейчас вернётся, — сказав это мягким голосом, та вышла из комнаты. Опять тишина. Плохо. Оставаться одному в такое время мальчику совершенно не хотелось. Он все ещё глотал воздух так, словно через секунды ему снова его перекроют. Матери по мнению Такемичи долго нет. Правда он не знает сколько прошло. Может секунды, а может минуты, но факт остаётся фактом, женщины нет. По прошествии ещё неизвестного времени, она наконец появилась в проёме. Зрение уже почти вернулось, да и вода с ушей немного слита. Потому Ханагаки снова рад слышать и видеть свою матушку. -Прости… — проговорила та, всхлипывая. Видимо, замок, что сдерживал эмоции всё же раскрылся, ключ повернулся в другую сторону, позволяя это сделать. -Сейчас скорая приедет. Не волнуйся слишком сильно, хорошо? — с глаз её текли слезы. Та осторожно переодела ребёнка, снова вытерев его уже новым чистым полотенцем. -Зачем? Ты же помогла…— после этих действий спросил ребёнок, хрипло и вяло, выдавливая из себя эти слова. -В легких может оставаться вода, которая не сразу, но приведет к отеку лёгких и человек может задохнутся, — проконспектировала женщина. -Ясно…— отрешённо высказался ребёнок. — Тебе снова очистят тело, намного лучше чем я… — она замолчала на некоторое время, сидя на коленях возле лежащего на спине. Тому явно было крайне неудобно, но он не жаловался. -Мне… Мне очень жаль…— начала та, чувствуя пожирающую вину за то, что её не было рядом, а так же за то, что не может дать ему более квалифицированную помощь. -Мне нужно было вызвать скорую быстрее… Нет, мне нужно было взять тебя с собой, чтобы такого не произошло, — говорила она достаточно быстро, словно вот вот потеряется связь. — Из-за этого… Если бы я не успела, ты мог бы уже через минуту умер… — она закрыла себе рот. Слишком быстрый говор дал не нужной информации вытечь наружу. -Ясно… — всё так же отрешённо высказался мальчик. Видимо шокирующее состояние всё ещё его не отпустило. Женщина, тихо выдохнув, отпустила некоторую панику. -Я забрала твоё время на свои бессмысленные оправдания… Я сама не понимаю зачем…— она немного утихомирила и остальные свои чувства. -Но продолжай слушать меня… Только не отключайся! Всё, чего хотел Такемичи сейчас, это лежать где-то в теплом помещении, спать. Ему сложно было как запоминать, так и анализировать любую информацию. Разговор так же давался ему сложно. Он медленно немного повернул свою голову, чтобы увидеть женщину. Та была снова обеспокоена, вытирая слёзы, которые пыталась сдержать. Каждый раз проверяла телефон, видимо для того, чтобы узнать время. Обеспокоено смотря на гаджет, Юко обратила внимание на пристально смотрящего на неё сына. Она немного улыбнулась. -Не волнуйся так сильно. Скоро машина приедет, позже отдохнёшь на теплой кровати, — поглаживая волосы, проговорила та. Ханагаки спокойно закрыл глаза, ему не хотелось продолжать находиться в сознании. Его снова растормошили, он и не заметил, как отключился. Такемичи аккуратно поднял на руки взрослый неизвестный мужчина, пока девушка, что находилась рядом что-то спрашивала у матери. Ханагаки это показалось неважным, поэтому он не стал тратить свои силы даже на то, что бы услышать этот разговор. Его несут быстро в карету скорой помощи, что-то говоря, но мальчик не понимал что именно от него хотят. Вот Такемичи уже положили на кушетку. Через несколько секунд Ханагаки почувствовал холодное прикосновение на своей руке. Догадки ребёнка оказались верны, это была обеспокоенная мать. Сам он находился в забвении мыслей, был будто отключён от мира. Такемичи доверил свою жизнь матери и может отпустить тревогу за свое тело, не пытаясь анализировать то, что творится вокруг. Пройдя некоторые достаточно неприятные процедуры в больнице, теперь он вновь находился на кушетке, только теперь в комнате, пока мать долго беседовала с врачом. -"Я хочу спать…» всё время раздавалось эхом в голове у Ханагаки. Но спать нельзя, мать не сможет дотащить мальчика до дома. Придётся терпеть. Такемичи никак не вникал в разговор, но некоторые предложения, точнее отрывки оттуда ему всё же удалось понять своим отключающимся мозгом. '-Да… Все верно.» «Он заснул там, я не углядела, да…» " Мне очень жаль. " «Я поняла» — голос матери был таким успокаивающим, хотя она явно не весела и не спокойна. Ханагаки сам не знает почему, возможно потому что рядом дорогой ему человек беспокоится о нём? Наверное. Это сейчас не важно. Проговорив ещё немного, женщина мягко разбудила вновь отключающегося мальчика. -Мичи… Нам пора. — она захотела взять ребёнка на руки, но тот помотал головой. -Я сам дойду… -Но… Мичи, ты в ужасном состоянии. Матери ничего не будет, если я тебя понесу, — но тот на отрез отказался. Ничего не поделаешь. Дошёл до дома он сам, хоть потратили они на дорогу больше времени, чем могли бы. Юко не раз говорила ребенку, что может понести его, но ответ всегда был отрицательным. Открыв дверь, те снова ощутили неприятный запах. -"Совершено забыла про окна…» — положив руку на свое лицо, подумалось женщине. -Я хочу спать…— тихо вновь проговорил, но только уже в слух, Такемичи. -Конечно, милый, садись на стул. Я сама сниму обувь, понесу тебя хотя бы до кровати. И не спорь, пожалуйста, — под напором матери сын всё же сдался, сделав так как она попросила. До сих пор всё крайне плохо. Вот он уже в постели, накрытый одеялом, окна в его комнате немного приоткрыты. Женщина не отходила от ребенка, боясь за дитё. -Мама… Не волнуйся. Я в порядке. Не беспокойся, — проговаривал, тот пытаясь успокоить мать, правда уже смыкая свои глаза. -Мичи… — она явно хотела что-то сказать, но ребенок уже отключился. Выдохнув, Юко проронила слёзы, склонившись к кровати, она, обвив своими ладонями лицо мальчика, аккуратно поцеловала того в лоб. -Мне очень жаль… Мичи… Прости меня, за всё, — не захотев больше мешать, она вышла из комнаты. Направилась та прямиком в спальню. Гнев окутал её. Вытерев слёзы, она вошла в помещение, где мужчина уже не спал, наслаждаясь банкой пива и телевизором. -Жёнушка! Как я рад тебя видеть! — засмеявшись, высказался тот, даже не поворачиваясь в сторону к женщине. -Что, чёрт возьми, произошло? — грубо начала она, сложив руки на груди. Смех мужчины тут же прекратился. Он немного напрягся, то ли от злобы, то ли от негодования, а может от всего этого вместе. Выдохнув, отключил телевизор, убирая банку пива от себя, он аккуратно привстал. -Что-то тебя разозлило? Любовь моя, — медленно поворачиваясь, начал тот. Женщина находится в весьма ужасном расположении духа. -Ты ещё спрашиваешь? — тон голоса становился все твёрже. -Раз спрашиваю, значит мне что-то не понятно, — обогнув диван, он подошёл ближе к женщине. -Ребёнок… Что было с ребёнком?! Почему я нашла его в таком ужасном состоянии?! -Ну мы повеселились слегка, с кем не бывает. -С кем не бывает?! Иошайо, если бы я пришла на 1-2 минуты позже, он мог бы умереть! -И что? -И что?! — который раз женщина повторяла те вопросы, что задавал мужчина, всё больше закипая от гнева и других, крайне неприятных чувств. -Он лежал синий в холодной ванне! Твой ребенок чуть не умер… — её взгяд метался, руки сжаты в кулаки от ужасных мыслей. Но она продолжала. — Благодаря тому,, что в лёгкие попала вода! — закончила она своё начатое предложение, - Мичи не глупый ребёнок, что может утонуть в простой маленькой ванне. В придачу ко всему, в его ногах были стёкла, явно от бутылки! Маленький порез на лице, которого утром не было! — женщина яро жестикулировала, смягчая свои слова, в голове же оставляя то, за что явно получит больше, чем в обычное время. -Не мои проблемы, что он слабак. -Он ребёнок! Ему только через день исполнится восемь! — на эти слова мужчина лишь цокнув, закатил глаза. -Я просила… — начала женщина сбавлять свой тон, - Я умоляла…— она вся дрожала, но не только от страха, все переполненные чувства смешались и Юко не знала что будет дальше, - Не трогать Мичи, когда я ухожу… Я искренне об этом тебя просила… Ты же ответил, что согласен. Но, вот я прихожу, и вижу это… -Я ничего не обещал, — спокойно говорит мужчина. Он не гневается, выглядит холодным и большим, как неприступная гора. Но это гора явно будет извергать пламя, рано или поздно. -Ладно я! Но пожалей хотя бы его! Он родился на свет благодаря тебе! Именно ты хотел ребенка! Забрав мои таблетки и не выпуская меня никуда! — на глазах её уже давно слёзы, горло болело от криков. Впервые за такое время она не сдерживается в своём тоне. -Замолчи… — поговорил мужчина, присаживаясь на кровать. -Почему сейчас я должна молчать?! Не увиливай от темы разговора! -Из-за тебя у меня голова раскалывается… -Потерпишь! Как мне говорила твоя мать! Потерпишь! — Мужчина уже не выдерживал скандала, всё больше раздражаясь. -Какая разница?! — выпалил тот, озлобленно смотря на женщину. Та от резких действий стихла на мгновение, но переварив сказанные слова, вновь продолжила. -Какая разница?! Ты видать совсем из ума выжил?! -Хочешь сказать, что я псих?! — Это уже ты придумал! Видать раз в голову пришло, значит так оно и есть! — со странной издевательской улыбкой прокричала та. Это были слова, что побудили мужчину встать, а после оставить достаточно сильную пощёчину. Звук раздался чуть ли не по всему дому. От такого удара женщина пошатнулась, но не упала. Тишина была настолько давящей, что можно было услышать звук быстро бьющегося сердца каждого в этом помещении. -Не смей такое говорить, да и мою мать не приплетай, — в ответ первым делом он услышал приглушённый смех. -Я искренне рада… Что Такемичи пошёл в меня… — она выплюнула кровь. Видимо, прикусила язык. Посмотрев на него острым взглядом, Юко продолжила, - Я благодарна за то, что мои гены, мои гены устояли в этой схватке лучше, чем твои. Я очень этому благодарна. Так как ему явно не будет приятно смотреться в зеркало и видеть в своём отражении такое существо, как ты! — не обращая внимания на боль, она продолжила спор. -Я так же благодарен за то, что он не пошел в меня. Было бы отвратительно смотреть на то, как твоя копия полностью противоположна тебе! — влез в её монолог Иошайо, но был проигнорирован. -Бедный ребёнок не должен был рождаться в такой ужасной семье… Я хотела счастья для моего ребёнка, хотя бы немного… Я … — Юко сбилась с курса, дав волю своим эмоциям, она говорила то, что так долго копила в себе некоторое время. Неосознанно в голове всплыл образ ярко улыбающегося ребёнка, она смягчилась благодаря этому, позабыв на мгновение где находиться. В это же время мужчина был крайне недоволен и чуть ли не изрыгал из своего рта лаву. -Опять ноешь? Ну и где этот твой острый взгляд? Что, уже не вывозишь? Ты ведь выбрала меня в качестве мужа! Так что пожинай плоды, — у мужчины в глазах можно было прочитать наслаждение этим беспорядком. -Ты думаешь я бы хотела?! — вернувшись в ужасную реальность, она снова дала словесный отпор, — Ты держал меня в запрети! Домогался! Избивал! Шантажировал! И это только часть списка! Ты угробил меня! Я не позволю угробить и моего дорогого ребёнка! — с этими словами, переполненной яростью во взгляде, она нанесла пощёчину мужчине, ту, в которую вложила почти все силы. Иошайо этого не ожидал. Голова его была повернута в сторону удара, на шокироанном лице через мгновение появилась улыбка, как и красный след от пощёчины. Как же эта улыбка ненавистна и пугает остальных двоих жителей дома. -Ты стала слишком дерзкой. После того, как ребёнок подрос, показывать свой характер начала ещё больше. Мне это не нравится, — взгляд был переведён на женщину, что напряглась сильнее, но не отводила своих глаз от него. Вернув голову в исходное положение, он резким движением приблизился к Юко, заглядывая прямо в глаза. Тёмно-голубые, они были наполнены страхом и гневом. Это забавляло его. -Будешь непослушной девочкой, тебя будет ждать наказание, — проговорил он, хватая жену за волосы. Та от боли издала только глухой звук, но через секунды уже послышался резкий выдох, перемешку с откашливанием. Мужчина достаточно сильно впечатал женщину в стену. -Не брыкайся, либо дойду до сына, — надавив словами на слабое место, он швырнул Юко на кровать, - Спать. Завтра будешь готовится к скорому празднику, — скомандовал он, снова устроившись на своё прежнее место, не забыв взять банку пива и пульт. Отпивая, будто ничего не случилось. Секундами позже, он рассмеялся над шуткой, которую успел услышать. Женщина лишь тихо прошептала слова проклятия и скорейшей его смерти, пытаясь вернуть своё спокойное дыхание, держась за голову. Такемичи был в отключке долгое время. Очнулся он только в обед, как показали часы. Это насторожило его. Дав себе некоторое время, чтобы прийти в себя, он наконец нашёл в себе силы аккуратно встать с постели. Пошатнувшись и облокотившись на мебель, он, набрав воздуха, направился на кухню, откуда доносились разные звуки. Там он и встретил мать, что занималась готовкой, точнее подготовлением. Снова в наушниках. Ханагаки не стал как-то кричать, поэтому просто подошёл, подёргав за часть её одежды. Та вскрикнула, но всё же поняв, что перед ней стоит Такемичи, успокоилась и выдернула один наушник. -Рада, что ты проснулся, Мичи, — женщина озарила его тёплой улыбкой. -Угу… Что… Ты делаешь? — с хрипотцой спросил он, пытаясь разговаривать, так как сил на это никаких нет. -Ох… Готовлюсь к твоему дню рождения. Он ведь уже завтра, — глаза ребёнка что были пропитаны сном сразу же преобразились. Шокирующая информация все же вывела из некого забвения и дала немного прийти в себя. -Завтра? — переспросил мальчик все с таким же хриплым голосом. -Да… Мичи, — женщина подождала несколько секунд, дабы внимание мальчика было устремлённо к ней. Аккуратно села, чтобы быть на ровне с ребёнком, положив руку на плечо, она поинтересовалась. -Как твое самочувствие? -Намного… лучше, чем вчера… — проговорил он, постепенно теряя блеск в своих глазах. Видимо, углубляясь в свои не самые лучшие свежие воспоминания. Мать на это лишь горько вздохнула, забрав Такемичи в свои объятья. -Прости… — прошептала она на ухо ребёнку. На это Ханагаки лишь поглаживал её по спине, приговаривая слова с одним и тем же смыслом «Всё хорошо», «со мной всё в порядке». Юко отпустила его спустя какое-то время, убирая слезы со своего лица, ещё раз извинившись. -Это я должна тебя успокаивать, а не наоборот… Мне очень за это стыдно… — Такемичи лишь покачал головой. Решив сменить тему, он попросил воды. Юко, конечно, подсуетилась. Встав, она быстро налила воду в стакан. На этот резкий звук включённого крана он дернулся и неосознанно вдохнул, задержав дыхание. Женщина аккуратно преподнесла ему стакан. -Помогать мне сегодня не стоит, так как тебе будет крайне сложно это сделать… В таком-то состоянии, — опередила та Такемичи и его будущий вопрос о помощи. Ханагаки лишь кивнул, снова продолжая дышать только после того, как мать передала в руки стакан. Потрепав мальчика по голове, та поинтересовалась не хочет ли он есть. На что ребёнок покачал головой в знак отказа. Юко лишь вновь вздохнула. -Мичи, если что, я отнесу еду в твою комнату. Если тебе нужно её разогреть, просто скажи мне, хорошо? Я каждый час буду приходить к тебе. Ладно? — Такемичи кивал, все силы его явно ушли на то, что бы просто дойти до матери. Женщина взяла с рук ребёнка стакан, поставив обратно, - Тебе нужен отдых. Не волнуйся, мама всё сделает, — Юко хотела отвести ребёнка в комнату, но путь преградил отец. Он был крайне недоволен, а так же пришёл, что для него странно, рано. Это уже плохо. Что шокировало ребенка ещё больше, так это достаточно большой пластырь на щеке отца. Такемичи видит такое впервые, толком не веря своим глазам. Ханагаки перестал разглядывать мужчину, после того, как тот злобно посмотрел на него. Мать, что держала за плечи Такемичи, напряглась. Это было понятно потому, как та неосознанно сжала свои руки на плечах мальчика. -Такемичи, иди в свою комнату, — твердо скомандовал он, присаживаясь на стул, - С матерью твоей нужно поговорить. Юко, невозмутимо посмотрев на отца семейства, сглотнула. Наклонившись к ребёнку, она вежливо попросила идти к себе, пообещав, что зайдёт позже, с едой. Ханагаки не хотел оставлять мать, но та лишь одним взглядом убедила того всё же сдаться и довериться ей. Исполнив указание отца, он вышел из кухни. Последний раз на неопределённое время встретившись глазами с матерью. После того, как он это сделал, за ним резко захлопнулась дверь на кухню. Такемичи остался один. Компанией стал только приглушённый разговор позади. Подслушивать плохая идея. Ничего не разобрать, а если попасться, будет очень больно. Сейчас и так хватает головы и тела, что не унимаются. Постояв несколько секунд, обдумывая, он выдохнул, направившись медленно в свою комнату. Качаясь, пошатываясь, но дошёл, сразу же забравшись на кровать. Усевшись, попытался найти взглядом то, что может его отвлечь. Ничего в гудящую от боли голову не приходило, кроме боли и мыслей, вновь воспоминаний, от которых хотелось спрятаться, убежать. Рассмотрев досконально, настолько, насколько это возможно в таком положении комнату, ничего путного так и не нашёл. Взгляд его упал вниз, на свои руки. Они дрожали, как и всё остальное тело. Такемичи, наклонив голову на бок, ухватил одной рукой другую за запястье. Таким странным действием ребёнок хотел остановить тряску. Но как и следовало ожидать это не подействовало. Через некоторое время веки стали тяжелеть ещё сильнее. Ханагаки уже не выдерживал тишину и своё состояние. -Мама сказала, что постельный режим поможет быстрее прийти в норму… — проговаривал шёпотом мысли в слух. -А если я быстрее поправлюсь, смогу помочь маме, — на этих словах ребёнок немного повысил свой тон, все равно держа звук голоса под определённой «тихой» планкой. Воодушевлённый и с твердым настроем он лёг в кровать. Как странно. Вот уже какую долгую минуту Такемичи не может замкнуть глаза, просто смотря в потолок. -Это неудобно… — пожаловался шёпотом Ханагаки на свою позу сна. Ему хотелось ее поменять, но страх держал в узде, поэтому он терпел. Поза напомнила ему словно… -Словно сосиска в бэнто… Так вот как она себя чувствует…— это нелепое размышление и подняло его крайне испорченное настроение, - Надо сказать маме, что бы давала больше своего свободного места для сосиски… Ведь она зажата по бокам рисом. А это явно не очень удобно… — такое размышление уводило прочь от непонятных, страшных мыслей. Это радовало Такемичи, на уставшем лице уголки губ все же поднялись вверх. Находясь в забвении, но не во сне, он наконец услышал скрип пола. Видимо прошёл обещанный час. Кое-как открыв лишь глаз, что долго фокусировался, не давая точной картинки, Ханагаки наконец увидел кто пришел к нему. Мать аккуратно поставила поднос, на котором стояли, стакан воды, миска с покупными чипсами, и тарелка с кари. -Как ты?.. — поинтересовалась тихо женщина, сев на угол кровати. -Страшно… Больно и неприятно… Мысли, они меня окружают и не дают заснуть. Мне очень страшно… — высказал ребёнок первое, что пришло на ум. Вот уже в положении сидя, руками сжимая одеяло, рассматривал лицо беспокойной матери. Одно вызывает счастье, в том что на ней нет новых ранений, по крайне мере, Такемичи не увидел их. -Мичи… — она подвинулась ближе к ребёнку, вытирая холодной рукой накопившиеся капельки слез, - Запомни только одно: чувствовать всё, что ты перечислил, это нормально. Этого не нужно стыдится. Ведь испытывать весь спектр эмоций это прекрасно. Не нормально только то, из-за чего у тебя до сих пор шок… Но ты у меня сильный мальчик. Потому ты победишь в этой схватке, — она аккуратно обняла сына. -Ты жив рядом со мной. Сделанное не вернуть. К сожалению сейчас нужно принять это. Поплачь. Выпусти эмоции, выскажись мне. Тебе будет от этого чуточку легче… Доверься мне, не бойся, — под эти слова и объятия, Ханагаки уже не смог сдержать слёз. Приобняв мать, он попытался поговорить с ней, но стиснутые зубы не давали этого сделать. Мать лишь тихо успокаивала его, поглаживая спину. -Мичи… Если тебе тяжело, ты не обязан мне сейчас говорить об этом. Просто так же запомни, что я всегда тебя выслушаю. Поэтому терпеливо подожду, находясь рядом, — женщина пыталась заглушить тишину своими длинными монологами, заставляя ребенка обратить внимание именно на её слова, а не на мысли в его голове. Такемичи лишь кивнул на эти высказывания, всхлипывая. Сев поудобней, Юко посадила Ханагаки на свои колени, приобняв так, что бы он был «защищён» со всех сторон. Аккуратно начала убаюкивать его, тихо, не используя слова начала петь колыбельную. Такемичи стал медленно засыпать и последнее, что он услышал это… -Ты не виноват в содеянном, и никогда не будешь… — поглаживание его волос и тихий вздох. Тепло. Хоть тело матери холодное, но когда она обнимает, всегда тепло. Такемичи не хочет покидать эти объятия. Ханагаки хочет остаться в них навсегда. Только когда мать обнимает его, Такемичи чувствует себя в безопасности. Будильник. Он сильно бьёт по голове, точнее звук, что тот издавал. Ханагаки вскочив резко с кровати, найдя этот предмет, быстро выключил его. Когда он это сделал, его дыхание стало медленно стабилизироваться, ведь резкий звук всегда пугал его. -Будильники ужасны… — проговорил мальчик находясь в состоянии аффекта. Отцу не понравилась спокойная мелодия, под которую ребёнок всё время просыпался и потому-то сменил рингтон до базового. Такемичи немного пошатнулся, из-за резкого действия потемнело в глазах. Немного успокоившись, он осмотрелся. Матери в комнате не обнаружилось. Зато остался поднос с нетронутой едой и водой. Просверлив взглядом воду и в принципе поднос, он ничего не тронул. Спустившись с кровати, аккуратно прошагал в ванную комнату. Открытие крана далось ему не очень легко. Мальчик некоторое время стоял, периодически поглядывая на зеркало. По прошествию некоторых секунд, под странный скрип, который напугал его, он всё же открыл немного кран. Вода спускалась тонкой бесконечной ниткой, добавлять напор ребёнок не хотел. Немного подержав руки под холодной водой, не стряхивая, протёр так своё лицо. Позже насухо вытер всё полотенцем. Последнее, что он сделал, это почистил свои зубы, пока не заметил в приоткрытой двери силуэт. Женщина, открыв дверь, встала в ступор, ахнув. -Мичи… Это ты. Что же я… -Нет, я уже закончил, — опередил ребёнок мать, - Доброе утро, — улыбнулся Такемичи, подойдя к Юко, приобняв её. -Да… Доброе утро, Мичи. И поздравляю с днём рождения, — как-то воодушевлённо высказалась женщина, потрепав его за волосы. -Сегодня они тоже приедут? — поинтересовался он, не отпуская мать. -Да, поэтому нужно выглядеть красиво. Я уже все приготовила, осталось только нарядить тебя и по мелочи. -А где?.. -В нашей с отцом комнате, на гладилке. Ты пока беги, забери вещи, я позже тебе помогу, — мальчик лишь кивнул, наконец отпустив мать, пошагал до комнаты родителей. Дойдя до закрытого помещения, он постучался. Не услышав никаких претензий, он, пытаясь не сильно шуметь, начал открывать дверь, но та всё же издала скрипучий звук, что был крайне противным в этой тишине дома. Как оказалось, в комнате никого не было, потому быстро сориентировавшись, ребенок нашел приготовленные для него вещи и, не желая оставаться здесь ещё дольше, вышел с комнаты, направившись в свой уголок дома. -Снова будет шумно и много гостей. Но зато папа будет добрее, — приговаривал Такемичи, раскладывая одежду на кровать, чтобы не помять её. В это время к нему уже зашла Юко, радостно что-то пряча за своей спиной. -Что же, Мичи. На твой день рождения я подготовила подарок, — наконец передав маленькую красивую коробочку, женщина потрепала по голове сына, вновь поздравив его с праздником. Ребёнок находится в неком приятном шоке. Улыбнувшись, он вновь обнимает мать, искренне её поблагодарив. Идиллию нарушил грубый мужской голос, что позвал мать. -Поторапливайся! — взгляды обоих были прикованы к стороне, откуда доносился голос. Юко повернулась к ребёнку первая. -Пока можешь его где-нибудь спрятать, а позже открыть. Хорошо? Солнышко, — ответом стал кивок. Такемичи аккуратно положил коробку на кровать, подготавливаясь для того , чтобы переодеться. Нарядив ребёнка в парадную одежду и причесав его, женщина поцеловала Такемичи в лоб. -Какой ты у меня красивый, — проговорила та, отойдя немного, чтобы увидеть сына в полный рост. Снова резкий крик мужчины, от которого вновь вздрогнули и мать, и ребёнок. -Юко, блядь! — Ханагаки обеспокоено посмотрел на мать. Та лишь спокойно улыбнулась. -Жди пока в комнате. До прихода гостей не выходи, так как сейчас твой папа на взводе. Хорошо? -Угу… -Вот и отлично, — уже по привычке она захотела потрепать мальчишку по голове, но сразу же остепенилась. Если она так сделает, явно потраченное время и труд на то, что бы причесать непослушные волосы уйдут на смарку, а так же не забываем как героически ребёнок все это терпел. Потому она всё же убрала руку и, посмотрев на сына, скрылась за проходом. Ханагаки сидел на кровати, болтая ногами, смотря на коробку, что предоставила женщина. Странно, что ребенок не спешил открывать её. -Она слишком красивая… Я не хочу как-то разрушать такую красоту… — проговорив это, он спрыгнув с кровати. Подойдя к шкафу в месте с подарком, найдя укромное для него место, спрятал от других глаз. -Я позже открою… Хоть мне и интересно что там… — Пока Такемичи пытался понять чем себя занять на некоторое время и унять без таблеток боль в голове, родители пытались понять кто придет первым и во сколько. Ведь каждый гость, странно дело, не приходит в назначенный час. Кто-то раньше, кто-то позже. А приготовления должны быть идеальны, чтобы ни у кого не осталось сомнений, либо каких-то странных вопросов к семье. -Ты нормально приготовила блюда? — спрашивает отец, отбивая ритм одной ногой, недовольно смотря на свою жену, что настраивает плиту. -Я готовлю достаточно долго, чтобы сказать, что «вполне нормально». Да и я не понимаю, зачем это нужно? Ведь твоя мать явно закажет большой стол в кафе, так как она всегда недовольна моей готовкой. -Не дерзи мне. Жена должна хорошо готовить, — это высказывание осталось без ответа. Но появился новая проблема. -Мне нужно нарядится, я не успею приготовиться, если мне нужно стоять на кухне. -Успеешь, — как отрезал, сказал мужчина, выйдя из комнаты. Проведя на кухне где-то два часа, при этом услышав про себя много неласковых слов от мужа, Юко всё же управилась с едой. -"Слава ками, я подготовила всё заранее» — проговаривала про себя женщина, вымывая свои руки. Пройдя в спальню, она пошатнулась, так как в лицо сразу прилетело платье на вешалке, что больно ударило по носу. -Вот это надень, — скомандовал тот, смотря на свой телефон. -Иошайо… — проговорила женщина, рассматривая платье, так же аккуратно терла свой нос из-за ушиба. - Оно не слишком броское?.. Платье красиво, я не спорю, но я не думаю, что оно мне подойдёт. Я… -Просто надень то, что я тебе передал. Не еби мне мозги, — прервал её мужчина, что уже закипал от гнева. Его уже какое то время покоящийся телефон на кровати, куда небрежно закинул его хозяин, издавал дребезжание, благодаря уведомлениям и звонкам, что были успешно проигнорированы. Сам он находился возле зеркала, поправляя свою одежду. Юко ничего не оставалось кроме как постепенно снять свою одежду, надевая переданное платье, что было ей не по душе. Проклиная этот мир про себя, женщина пыталась просто напросто влезть в это платье. Оно было для нее слишком узким. Юко боялась сделать какое-либо неаккуратное движение, так как шанс того, что платье порвётся, достаточно высок. В один момент в голову к ней пришло озарение, после того как всё-таки удалось надеть на себя эту вещь. -Откуда оно? — муж на этот вопрос лишь посмотрел косо на свою жену, держа в руках свой галстук, что не смог завязать. -Моя мать для тебя купила, — выплюнул он ответ, продолжая мучиться с галстуком. Юко только тяжко вздохнула от перетяга ткани её тела, подошла к мужчине, взяв с его рук галстук. Аккуратно подняв его голову, она потянула вверх воротник рубашки, освободив видимость действий. Закинув через шею ткань, Юко быстрыми движениями завязала его, осталось только потянуть вверх, дабы тот смотрелся более презентабельнее. Когда та это делала, руки невольно тянули все сильнее и сильнее. Ту точку на которой нужно было остановиться она проигнорировала, и дальше тянула вперед, пока мужчина не выдержал, крикнув на неё, вернув в сознание. Всё это время та смотрела на него, словно на труп. Сама она так же в этот момент почти никак не отличалась от мертвеца. Глаза не выдавали в ней жизни. -Задушить меня вздумала?! — вновь крича, поинтересовался мужчина. На что получил лишь безэмоциональный жест, что означал об неверности рассуждения этого человека. На этом все. Она стояла в ступоре некоторое время, муж ждал какого-то разъяснения и извинений, но ни того ни другого он не получил. Иошайо на это только цыкнул, закатив глаза. -Как будто с мёртвой диалог виду. Да поставлю я свою душу, что если бы сидел с мертвецом, у нас был бы более живой диалог… — пока бранил свою жену, он расслаблял галстук. Телефон все продолжал и продолжал издавать уже привычные звуки, на которых уже давно было плевать каждому в этой комнате. Некоторые мгновения погодя, мужчина всё же оставил жену одну в этом пространстве, последний раз недовольно на неё посмотрев. Захлопнулась дверь. Женщина не вздрогнула ни разу, смотря на проём. Она затерялась в своем мире. Её глаза постепенно озарялись осознанием своих действий и так же постепенно от шока расширялись, когда как зрачки наоборот становились всё меньше. -Я хотела его задушить… — первое, что она сказала за продолжительное молчание пустоты. - В моей голове всё это было так красочно… — её онемевшие губы двигались, издавая тихие звуки, что складывались в слова, — Он дрожал, его глаза закатывались. Ему не хватало воздуха. Лежал на полу. Изо рта капает его слюна… — проговаривала та отрывки, что сумела преобразовать во внятную речь, остальное осталось в голове. — Я… Мне иногда страшно от самой себя… — глаза Юко пересеклись с глазами отражения в зеркале. То, что находилось в отражающем предмете, пожирало её взглядом, заставляя чувствовать себя более убитой. Она не заметила как уже прикасается к зеркалу. Тонкая рука её закрыла глаза, вторая же шею. Отстранившись от него, та оставила еле видимые отпечатки. Отступив ещё раз назад, Юко мотала головой. Остановившись, пыталась быстро что-то найти. Взгляд метался по всей комнате, пока не остановился на столе, где лежала косметика вместе с разными раскрытыми таблетками. Ни одна коробка медикаментов не повторялась. Тяжело дыша, женщина нашла нужную ей коробку, так же бутылку воды. Подняв с пола стакан, она наполнила дрожащими руками его почти до верху. Открыв пузырёк с успокоительным, та добавила нескольких капель в воду. Несколькими большими глотками осушила ёмкость полностью. Это действие было выполнено быстро, но не для Юко. Начав наконец ровно дышать, она села за стол. Дрожь в руках еще не прекратилась, но ей нужно нанести косметику, дабы скрыть синяки под глазами и не только. Времени даётся мало. Первая гостья. Она всегда была первой на каждом мероприятии и она не желает быть последней. Никогда. -Какая радость вас встретить, матушка, — Юко глубоко поклонилась в знак уважения этой особе. -Приятно вас снова увидеть, бабушка, — проговорил Такемичи, так же, как смог поклонился гостье. Она озарила их недовольным взглядом с ног до головы, не обращая на их приветствие никакого внимания, женщина поинтересовалась. -Где мой сын? -Он на кухне, не успел к сожалению выйти, так как вы слишком рано пришли… — ответила на вопрос Юко, медленно набирая в лёгкие воздуха когда закончила предложение. -"Она пришла ещё раньше…" — промелькнуло в голове у жены, когда с её поля зрения женщина уже не виднелась, пока из кухни донёсся крик «Сынок». Такой яркий радостный тон Такемичи редко слышал. Сам же "сынок'' находится возле окна на кухне, закуривая свою сигарету. -Здравствуй, мам… — как-то уставше проговорил он, закатывая глаза на то, что та раскрыла свои руки для объятий. -Ты же знаешь, я ненавижу обниматься… — сказав это, одарил её недовольным взглядом снизу вверх и обратно, снова сместив своё внимание на сигарету в руке. Женщина немного расстроилась, но видимо ожидала такую реакцию. Потому, присев на стул, заранее вытряхнув с него что-то, что видно только ей, начала разговор. Опять. -Почему бы и не завести ещё, а? — видимо продолжила недавний известный только им разговор, прищурив глаза. -Я говорил, что мне такое неинтересно… -Почему бы не попробовать? Сыночек, — не унималась женщина. Мужчина на это лишь злобно посмотрел на неё, затушив сигарету о пепельницу. Всем видом тот показывал, что не желает продолжать этот непонятный разговор. Та лишь надулась, сложив руки на груди. -Мать же как лучше хочет. Слушать меня надо почаще. -Я слушаю. -Нет. Не вижу я этого. Если бы слушал, женился бы на другой. Ну вот зачем она тебе! — тон её с обиженного тихого, становился с каждой фразой всё точнее и громче. Положение её тела так же менялось, она попыталась быть немного ближе к мужчине, не вставая со стула. -Мама! — крикнул тот резко это слово, на что женщина вздрогнула, замолкнув, вновь устремив своё тело назад. По прошествию нескольких немых секунд, где оба играли в гляделки, та всё же выдаёт. -Но вторая жена, ведь такая хорошая идея. Почему ты это отвергаешь?.. — женщина действительно искренне не понимала «почему?». -Мне и так хорошо. Наши деньги и так тратятся пиздец как быстро. А тут ты со своей «новой». -Мы же не бедны. Как-то справимся. -Я не вижу функционала в этом. Секс у меня есть. Постиранная, поглаженная одежда присутствует. Еда есть. И дальше по списку. -С одной же так скучно… Будет 4 руки. Вон та же родила, дряхлая уже. Тебе бы молоденькую, да по свежее. Зачем тебе та, что уже износилась? Кошмар, да и только. -Ма, я тебе говорил не лезть. -Ну всё, всё…— она снова замолчала, отводя взгляд. Но через секунды воодушевлённо встрепенулась, вновь посмотрев на сына. -Но если надумаешь! -Мама! — опять прокричал тот, потирая переносицу. Новых гостей пока не ожидалось. Потому-то, Юко дала себе отдохнуть, спокойно сидя возле мальчика, что забрал со своей комнаты миску с чипсами и уплетает их за обе щеки, не забывая передавать тарелку ещё и матери. Развели они диалог на тему как себя нужно будет вести перед гостями, что говорить можно, а что категорически нельзя. -Поэтому не стоит высказываться на эту тему… — А разве мы не обманываем людей? Мы же не честны с ними… А это плохо, — ребёнок смотрел на мать невинными глазами, действительно не понимая этот момент. Он ждёт объяснений. -А… — женщина на секунды забыла как дышать. В голову ничего не приходило. Весь тот подготовленный текст на этот вопрос куда-то пропал. Найти его в дебрях памяти сейчас не представляется возможным. А малыш ждёт, не отрывая своего взгляда. Он ждёт. Сглотнув, женщина сделала глубокий вдох, сначала успокоив себя, позже взглянув на ребёнка, та спокойным тоном начала. -Это сейчас сложно тебе объяснить, милый… Понимаешь, это такая ужасная игра у взрослых, она, можно сказать, помогает нам жить. -Помогает… Жить? — переспросил Такемичи, наклоняя голову на бок. -Да… Это сложно объяснить… Это… — Юко пытается подобрать слова, но всё в голове ужасно спуталось. Воспоминания, новые а так же старые мысли. Все смешивалось в одну консистенцию. Эта же масса мешала дать удовлетворительный ответ. Но, нужно было даже постараться выдавить из себя хоть какой-то, чтобы ребёнок перестал задавать этот вопрос, хотя бы на некоторое время. -Мы не плохие люди. Ложь в спасении себя и если это не будет мешать другим, а так же, когда у тебя нет выбора… Это нормально. — ребёнок пытается переварить сказанное, всё ещё пристально смотря на мать, та продолжила, — Это как… Супергерои скрывают свою личность. Нельзя, чтобы люди узнали, что прячется за ширмой. -То есть мы… — он сделал паузу, искоса поглядывая на женщину, -Супергерои? -Э… Нет, я не думаю что это так. Я привела пример сладкой лжи, в голове всплыли именно они. К сожалению…или к счастью, — та произнесла конечное слово немного вопросительно - этого я не знаю. Мы не супергерои… Мы скорее жертвы… — последнею фразу она произнесла очень тихо, пытаясь сделать так, чтобы ребёнок этого не услышал, отвернувшись от него. -А, кто мы?.. Я не понимаю… -Извини, солнышко… Мои мысли непонятны даже для самой себя. Я объясню тебе немного позже, когда сама буду готова, хорошо? -Хорошо… А когда ты будешь готова?.. -Возможно после празднования твоего дня, под конец или утром. Потерпишь? -Угу… — Такемичи вновь углубился в миску, болтая ногами. Ханагаки решил сменить тему, но выбрал самый ужасный вариант из многих. -А где бабушка?. -Ты же видел, она пошла за твоим отцом. Сейчас на кухне, болтают. -А…— ребёнка словно осенило, - О чём?.. -Этого, дорогой мой, я не знаю. -Грустно… — проговорил он, продолжая наслаждаться запрещённой едой. Итак без того бессмысленный диалог зашёл в тупик. В комнате повисла тишина. Напрягала она только женщину, так как ребёнок был полностью увлечён комиксом про героев, перечитывая его уже какой раз. Та посмотрела на проём. Её съедали собственные непонятные мысли. Пойти туда она не решалась, а времени для прибытия других гостей много. Ничего не оставалось кроме как облокотиться на кровать, рукой накрыть свои глаза, вдыхая через рот, продолжить размышления над ответом для ребёнка. Мужчина все же удостоил чести мать своим пребыванием на стуле рядом с ней. Та же решила поинтересоваться блюдами, что украшают стол. Вальяжно раскинувшись на стуле, та не отпуская своей головы, рассматривала еду. Иошайо же лишь скрестив руки облокотился на стул, наблюдая за матерью. «Я жду концерта.» — именно это можно было прочитать на его лице. Женщина всем видом показывала, что не хочет прикасаться к блюдам, смотря на них с отвращением. Немного наклонившись, она движением руки притянула запах к себе, словно на уроке химии, где в пробирке находилась непонятная жидкость. За это время они не проронили ни слова. Лишь когда мать тяжко вздохнула, облокотившись на стул и всем драматическим видом положила свою руку на лицо, пытаясь не видеть ничего, мужчина решил позвать свою жену. Юко вздрогнула от крика мужа, что звал её. Видимо та задремала, пока находилась в темноте и в тишине. Вскочив с кровати, она чуть не потеряла равновесие, ухватившись за край дивана. -Божечки… — только сказала та, пытаясь аккуратно дышать, так как платье рвать не желательно. Постояв немного, вернув своё зрение, ведь пелена темноты потихоньку отступила, а так же уверив своего ребёнка, что с ней все хорошо, под ещё одни крики своего мужа, она наконец пошла на кухню, где её ожидают. Как ей и подумалось, встретил её недовольный взгляд женщины, и ждущий представления муж. -Всё что ты сделала… Меня напрягает… — первое,что выдала та, смотря на неловко стоящую девушку. -Что именно вам не понравилось? — Юко пыталась скрыть своё раздражение и понимание, что это не закончится так быстро. -Всё. Я тебе должна что ли объяснять где ты допустила грубые ошибки?! — женщина словно взлетела со стула, ударив руками по столу. -Я не понимаю где вам не понравилось. Если вы мне скажете и уточните, я смогу исправиться и не допустить этой ошибки вновь. Прошу вас раскрыть мне эту тайну, — как можно более вежливее проговорила жена, пытаясь даже улыбнуться. У неё всё же это получилось, не так хорошо как хотелось бы, но всё же. Это ещё больше взбесило женщину постарше. -Я не должна тебе это объяснять! Ты должна сама понять! Потому что эти ошибки просто нелепы! — продолжала она, не раскрывая всех карт. -Извините… Я конечно… -Молчать! — прерывала её свекровь. -Будешь мне ещё тут огрызаться! — девушка невольно вздрогнула от такого высокого голоса. «Разговаривать с ней бесполезно…» — проговорила Юко в своей голове, безразлично посмотрев на женщину, что из кожи вон лезла, дабы вылить всю желчь на бедную жертву. Та всё же заметила её взгляд, который девушка быстро убрала, когда на неё наконец обратили внимание, ведь всё время женщина смотрела куда угодно, но не на неё. -Что это был за взгляд?! — крикнула та, снова ударив по столу. -Вы о чём?.. Не понимаю… — обеспокоено поинтересовалась жена. -Тебе безразлично всё, что я тебе говорю?! Я тебе столько советов дала по улучшению еды, с помощью которых, ты можешь поднять свой уровень готовки хотя бы до «можно есть и не отравиться»! -Я конечно искренне прошу прощения, но я всё внимательно слушаю, и не пропускаю ничего мимо. -Не верю я тебе! — не сбавляла свой тон. продолжала та. Юко говорила спокойно, потому как не хотела перекрикивать её, ведь знала, что это будет бесполезно и именно Юко обвинят во всех смертных грехах, когда она только хоть немного поднимет свой тон. В этот момент в голове пролетали воспоминания, где она отстаивала свою позицию. И то, как она получала удары по лицу от свекрови за то, что Юко была не согласна. А муж… Муж лишь смотрел, иногда поддакивая своей матери, дабы продолжить нелепый спектакль. Поэтому она выбрала тишину, не подливать масло в огонь и остаться при своем мнении, не говоря о нём, ведь это будет бесполезно и больно. Кроме случаев с её ребёнком, девушку не пугало так сильно что может случиться с ней, её пугало что может случиться с её сыном. Ведь главным рычагом давление был именно он. Она уже давно не сильно волновалась о своем теле, ей уже на него было всё равно. Главный приоритет сейчас это защитить бедного ребёнка, что она поклялась оберегать и хорошо воспитать, отдавая всё самое лучшее ему, чтобы тот не так сильно волновался и вырос более менее хорошим человеком. Мать мужа совершенно чужой человек, а пресмыкаться перед ней Юко не намерена. Ей отвратительно сама идея говорить этой женщине, что она права. Поэтому она часто избегала эти слова, придумывая нейтральные ответы, которые можно было трактовать как душе вздумается. Женщина подолгу отравляла жизнь девушке. Всё своё нахождение рядом с ней всячески бранила, унижала её. От цепких рук свекрови невозможно было уйти. Правда, был один действенный способ. Это её сын. Она всячески его слушает и принимает всё, что он говорит, как истинную правду. «Ведь сынок не может соврать матери» Но тот не хотел лишаться лучшего места в первом ряду цирка. Поэтому ничего не делал. Наслаждаясь тем, как женщина берёт тряпку со стола и замахивается на его жену, под тряпкой же та прикрывала что-то тяжёлое, что лежало на столе. Вернувшись из сознания с помощью свекрови, что хлестанула ту по лицу, она дотронулась до щеки ладонью. Взгляд её снова наполнился хоть каким-то пониманием реальности. -Пришла в себя?! — услышала девушка после неприятного пробуждения. -Стояла тут, ни жива ни мертва! — продолжала что-то тараторить женщина, пока Юко прикидывала в голове, за сколько она управиться скрывая синяк от хорошей пощёчины. -Впредь буду бдительнее, — проговорила она, направившись в глубь дома, успев поклониться. -Какая чокнутая она у тебя… — только на последок услышала жена. Наплевав на мать мужа, та решила сначала избавиться от будущего отёка, а позже сделать новый макияж. Сделав последний штрих на своем лице, она вздрогнула, успев убрать кисть для стрелок подальше от себя. Резкий звук дверного звонка в перемешку со стуком, вывели девушку из транса выполнения каждодневной процедуры. Вскочив со своего места, она приготовилась как морально, так и физически к дальнейшему второму акту. Постепенно дом всё наполнялся людьми, слышался гул, разговоры, веселье. Дышать стало тяжело благодаря большому количеству народу, а не запаху сигарет, хоть и он тут присутствовал. Ребёнок не знал что из этого ему больше неприятно. Девушка принимала гостей с почтением и по всем правилам провела каждого в глубь дома. Все торопились как можно быстрее уйти из коридора, так как искали как многие называли его «хозяина дома». Всё внимание было уделено именно мужчине, что странно, ведь день рождения у мальчика. Было немного подарков, часто давали именно деньги в конвертах. Правда, самолично ребенку в руки конверты не подносили, да и матери их нести не собирались, всё это отдавали отцу семейства, словно так и должно быть. Но среди конвертов были и запоминающиеся подарки, например: это две видеокассеты. Одна рассказывала про выживание, другая была связана как-то с медициной. Это заворожило мальчика. Хоть они и были помяты и видно что стары, но ребёнку было все равно, ведь главное было то, что находится на этих кассетах. Пока нельзя было как-либо их открывать и смотреть, да и не получится в этой суматохе как-либо понять о чём там говорится. Поэтому Такемичи зашёл в свою комнату и спрятал их в совершенно другое место, подальше от подарка родительницы, дабы если что нашли, только кассеты. Гостей детского возраста было немного, от силы три человека, а если считать с Такемичи, то только четыре. Ему они показались странными и слишком шумными. А именно брат и сестра, те прыгали на диванах, забирали еду со стола, подкрадываясь как мышки, чтобы их не заметили, хотя они могли бы просто попросить. Резвились похлеще дьяволов в аду. Это никак не мешало родителям этих детей не обращать на это никакого внимания, находясь в бурной беседе с родителями Ханагаки. Такемичи было крайне неловко подходить к тем двоим, поэтому подошёл к последнему ребёнку, что спокойно сидел на диване, который успели разгромить те дети. -Привет?.. — с вопросом в голосе решил начать Такемичи. На что получил лишь холодный взгляд, что оценивал его. От этого по телу мальчика прошлись мурашки, в то время пока ребёнок лишь хмыкнув, без эмоций вновь уткнулся взором на пол, не обращая внимания ни на что. Такемичи неловко стало ещё больше, поэтому он решил попрощаться и пойти к матери, что крутилась возле стола, как официантка наливала каждому, а так же накладывая еду. Но его остановил голос мальчика. -Ты можешь проходить через людей и предметы? — поинтересовался тот, будто это повседневный вопрос, что задавал каждый человек чуть ли не каждый день. -Что? — Ханагаки повернулся к нему, смотря в его странный прищуренный взгляд и некую улыбку. -На своём же дне рождении, ты как призрак ходишь по дому и тебя никто не замечает. Это грустно, — наиграно сказав это, мальчик смахнул несуществующую слезу. -Разве не у всех так? -Нет. -Значит у нас такие правила в семье… — Такемичи не знает что сказать и что от него хочет этот ребёнок. -Странные у вас правила…— проговорил тот, лишь зевнув, а позже сложив руки в замок, пропал в своей голове, сказав только, что Ханагаки может идти, потому что: -Ничего путного я тебе не скажу. Ты странный, — Такемичи еле заметно вздрогнул от последнего его предложения и решил переспросить. Но тот больше ни на что не реагировал, поэтому дозваться до него ему показалось невозможным, да и сам Ханагаки не хотел навязываться. -"Кто тут ещё «странный»… Человек, что сказал всего-то несколько предложений и снова пропал из этого мира… " — обижено произнёс мальчик в голове, но не озвучил это, так и оставив там. Так и не поняв смысла этого разговора и почему его назвали тем, что он так боится, Такемичи всё же решил подойти к матери. Повернувшись к ней, вновь он встал на некоторое время в ступор. Так как мать сейчас «обслуживала» бабушку. А подходить к этой даме ребёнок боялся. Ему было как-то неуютно находится с ней рядом. Юко аккуратно взяла бокал свекрови, наливая туда алкогольный напиток. Та же рассматривала, а если точнее, пожирала взглядом бедную девушку. -Какая ты жирная… — выдала она, а позже взяла бокал с онемевших от непонимания рук. -Простите?.. — этим девушка попросила повторить слова у женщины, пока гости потихоньку усмирили свои языки и в помещении стало тихо. Даже дети замерли, наблюдая за родителями, не понимая почему те замолкли. -Говорю ты вес набрала, вон через платье же видно. Оно облегает твоё жирное тело… — попивая, как ни в чем не бывало, говорила слова, что режут эту пустоту, беспощадно разрушала наигранную атмосферу счастья. Юко не знала что ответить. Все взгляды были направлены на неё. Комната постепенно исчезла, темнота окутала её со всех сторон. Глаза всё продолжают пристально наблюдать за каждым движением жертвы жёсткого «личного мнения», как выразилась женщина позже. Постепенно зрачки каждого начали водить по её тонкому телу, что сжалось ещё сильнее, от напряжения. Они не стеснялись этого, непристойно пялясь на Юко, словно та кусок мяса. Детям наскучила такая переглядка, потому снова что-то крича они продолжили разносить дом, играя в войнушку и смотря теперь уже в потолок. -Хватит разглядывать мою жену, — сказал муж грубо, перекидываясь со взглядами людей., - Она у меня еще не в форме из-за того что родила. Не стоит её обижать, — он снова отпил. -Как не в форме после родов? Вот уже несколько лет с них прошло. Чего это она такая ленивая? — поинтересовался гость мужского пола, что находился рядом с Иошайо. -Правильно. Пора уже лентяйке встать с кровати и хотя бы заняться бегом с утра. Так растолстеет, на кого похожа-то будет?.. — добавила и своё слово женщина, что была пенсионеркой. Постепенно поднялся гул негодования, сначала темой была фигура девушки, потом её повадки и до платья дошли. Темы менялись так молниеносно, словно им дали всего-то час, дабы поговорить друг с другом и больше никогда не увидеться. Потому те решили использовать это время для промывание костей всему и вся, поливая дерьмом всё, что для них неуместно. Такемичи наконец среагировав, всё же вывел девушку из круга змееголовых людей. Взяв за руку, повёл её за собой. Уводя от стола, пока те развели какой-то спор на неизвестную для ребёнка тему. Встретился он только с прищуренным взглядом отца, пока мать находилась не в состоянии осознавать что происходит в вокруг. Усадив её на кровать в своей комнате, он убежал, сказав, что быстро вернётся. Как и сказал мальчик, он возвратился быстро со стаканом воды в руках. Вручив девушке стакан, он хлопнул в ладоши возле её лица, возвращая в мир. -Мама? — тише шёпота, спросил тот, смотря на мать, у которой на глазах наворачиваются слезы. -Д-Да?.. — с опозданием сказала та, смотря в никуда. А позже, помотав головой, та начала быстро дышать. Поняв, что в руках её стакан, только после того, как она его чуть не уронила, жадно отпила разливающуюся с него прохладную воду. -П-прости, Мичи… — наконец сказала она хоть два связанных друг с другом слова, после того как глубоко вздохнула. С глаз Юко всё ещё лились слезы, но та не обращала на них особого внимания. Ребенок хотел что-то сказать, поддержать, правда он не знал что говорить, поэтому как рыба открывал и закрывал рот в немом монологе, который не начнётся, точно не сейчас. -Всё в порядке… — проговорила девушка быстро, убирая аккуратно свои слезы с лица салфеткой, что успела прихватить, пока ставила вино на стол. -Я не вижу, что ты в порядке… -Мама, сильная, мама справится. Просто твоя бабушка… Раскрыла для меня больную тему и поэтому я так странно повела себя. Не волнуйся, мне уже лучше… — говорила та про улучшение состояния, но сама она тряслась, а из глаз всё равно текли новые слезы, руки сжимали уже мокрую от пота и других примесей салфетку. Тон ее голоса был наигранно спокойным, но паника пронизывала повсюду тело девушки. Это было видно невооружённым глазом. Ребёнок всё ещё не понимал что делать, потому подошёл к кровати, забравшись на мебель, обнял мать со стороны. Сам даже немного всхлипывая, он уверял мать, что все слова тех людей ложь, что они просто не видят насколько она красива. -Мама самая красивая среди этого народу. Ты не полная, как выразилась бабушка. Ты обычная, даже худее обычной девушки… Они говорят что бы ты стала меньше питаться, а я наоборот хочу отдать тебе свою порцию, чтобы ты хоть немного поправилась. Потому что я боюсь, что такими темпами… Я тебя рядом с собой больше не увижу. Не увижу тебя живой, — с каждым его словом он больше сжимал руками мать. Голос Такемичи то опускался,то поднимался по тону. Так как мальчик желал, что бы его услышали, но из-за слёз и кома в горле этого не получалось нормально сделать. Мать лишь ошарашенно слушала и своего ребёнка, и то, как стучит её сердце, придерживая своей рукой руку мальчика, что обвила шею девушки. -Конечно же я буду жить… Даю слово, — как можно ласковей сказала та, немного матая головой, а позже зазывая ребёнка на её колени. Но мальчик отказался, что заинтересовало её. -Что такое, Мичи? -Музыка. -Что? -Маме же помогает музыка… отвлечься? — протирая свои слезы, ребёнок потихоньку успокаивался. Видно на то были причины. -Всё так, милый… А, — когда Такемичи услышал подтверждение своих мыслей, он поторопившись, не дослушав мать, задал ещё один вопрос. -Где лежит такая маленькая коробочка? Для музыки? — поинтересовался ребёнок, смотря в глаза матери своим непоколебимым взглядом. -Маленькая…коробочка? — спросила женщина, немного наклонив голову при вопросе, а позже улыбнулась, хмыкнув. -Это называется плеер. Я оставила его на столе, где у меня лежит косметика, — она уже хотела встать, как её тут же снова посадили обратно. -Я сам, — только выдал ребёнок и не дожидаясь ответа, скрылся. Юко смотря на это только вновь устало улыбнулась. -Думаю без меня они справятся. Ребёнок важнее этих людей. Останусь с ним на некоторое время, — проговорила она, немного расслабившись. Дрожь по телу стала ещё меньше и теперь навязчивые мысли, которые она отгоняла от себя за это затянутое время, медленно начали засыпать и дожидаться нового человека или события, что их разбудят. Ребёнок аккуратно прошел в комнату родителей, хоть там гостей было так же предостаточно, но с помощью того факта, что он является маленьким ребёнком, он быстро дошёл до места назначения, схватив нужную ему вещь, решил так же незаметно уйти. Крах. Преградили ему путь брат и сестра, которым явно наскучило играть друг с другом и они ищут… -Жертву. -Что? — недоумённо спросил Такемичи. -Мы нашли жертву, — вновь повторил уже брат. Злорадство играло на лицах обоих детей. В руках у них были палки, обычные длинные палки, коих много на улице. Где они их достали за такой короткий промежуток, неизвестно, но понятно только, что взрослым глубоко всё равно на то, что будет происходить далее, если не забрать «игрушку» у проказников-детей. -Пойдём! — крикнула сестра, схватив за руку мальчика. -Пошли! — всё так же улыбаясь, словно чёрт, сказал и брат. -Э… — только удалось выпалить из себя Такемичи, как его уже куда-то потащили. Судя по траектории, выход на улицу. Ребёнок пытался как-то выбраться из цепких рук, сначала положив в карман плеер, дабы иметь возможность пользоваться другой конечностью. Правда освободившаяся рука пробыла на свободе не долго, через секунду она снова в плену, теперь уже у брата. Кричать было бесполезно, так как никто не шелохнётся на это. Такемичи пытался поговорить с ними, но те даже не слушали его, говоря что-то о своём, поглядывая на него. Ханагаки не смирился с этим. Потому в его голове был уже быстрый план как сбежать. А он заключался в том, что мальчик может быстро убежать от них на улице и через окно залезть в свою комнату, точнее попытаться. Вот уже входная дверь, как её преграждает другой ребёнок. Вяло смотря на них, он как будто дразня закрыл дверь на ключ, что находился в замке, а после положил его в свой карман. -Ты что делаешь?! — в унисон прокричали брат и сестра. На что мальчик не сменил своего вялого лица, только покрутив в ухе палец. -Вы слишком шумные. По тише будьте, — это только раскалило тех двоих. Собравшись наброситься на этого ребёнка, они подняли свои палки. Так как акцент их внимания сменился на другого, Такемичи легко смог выбраться из хватки этих детей. Бежать он не захотел, нужно было действовать быстро, поэтому он перегнув этих двоих, встал на защиту мальчика у двери. Трое захлопали глазами, удивившись такому действию. Быстрее всех оклемались брат со сестрой, вновь натянув улыбки, те уже движением рук хотели ударить этих двоих, но вот незадача, что-то помешало выполнить такой приятный для них план действий. Они повернули головы. Мать Такемичи держалась за каждую палку, не давая как-то использовать их. Вырывать из рук этот предмет она не стала, так как боялась навредить детям. Потому грубым тоном та убедила ребят отпустить самостоятельно. -Кто вам разрешил приносить это в дом? — все ещё грозно спрашивала мать, держа подальше от этих двоих палки. -Иошайо- сан… — снова в унисон дали ответ на вопрос брат с сестрой. Как по щелчку пальцев их резвый пыл быстро сменился, стал каким то неловким бормотанием извинений и перекидыванием друг на друга ответственности. -Боги…— только прошептала та. Выдохнув, она немного наклонилась, настолько, насколько позволило платье. -Не нужно таскать в дом такие вот вещи. А так же пытаться как-то нанести вред другим людям. Это не хорошо. -Почему? Мама с папой всегда ругаются и даже бьют друг друга, — раскололся мальчик, перебив девушку. Девочка, что стояла рядом не успела закрыть ему рот своей рукой. Такемичи, как и мальчик позади, лишь наблюдали за развивающимся диалогом, не пытаясь влезть. Девушка же была немного ошарашена таким откровением от ребенка. -Дети… Я не думаю… Нет, я искренне вам говорю, что бы вы не брали пример с ваших родителей… Я не знаю почему и на какой почве происходил конфликт, что доходило до рукоприкладства, да и это не важно. Пожалуйста, не нужно брать с них пример. Бить людей это не только нарушение закона, но и разрушение вас и "жертвы" как здоровой личности, если конечно это была не вынужденная мера. -Что такое вынужденная мера? — поинтересовалась девочка, прищурив глаза, на что девушка взяла паузу для улыбки, продолжила объяснение. -Я рада, что вы меня слушаете. Вынужденная мера - это когда… У человека нет другого способа выйти из ситуации. Срабатывает поговорка «Убей или будешь убитым», — после этих слов она всполошилась, - Но, пожалуйста, не нужно её воспринимать в штыки. -Поняла… Наверное. -Я немного объяснила, но теперь вы попробуйте своими словами рассказать, что вы поняли от того, что я вам сказала. Мне интересно послушать. -Я… — снова хором сказали брат с сестрой и через секунды у них произошёл «бой» по самому устрашающему взгляду друг на друга. -Кто-то из вас хочет уступить?.. -Нет, — опять в унисон повторили те. -Что же… И как вы решаете такие дилеммы? -Не знаю что такое дилеммы. Но мы решаем такие споры на камень-ножницы-бумага, — проговорил брат, теперь смотря на мать Такемичи со спокойным лицом, пока сестра прожигала того взглядом. -Хорошо… Мы не спешим, но давайте только один раз, хорошо? — они лишь переглянулись и кивнули. Все же в этой битве на случайность побеждает — мальчик. От такого он был весьма горд, словно встал на пьедестал первого места. С него же и свалился, так как стоя в позе победителя он не начал объясняться и поэтому эту возможность забрала его сестра. -Я поняла что… — ей тут же закрыли рот, крича на ухо. -Вообще-то я победил! — но та и не хотела молчать, избавившись от помехи, она недовольно так же повысила тон. -В камень-ножницы-бумага! Но не в споре на кто первый начнёт. -В смысле?! Мы же на это и играли, — вытирал он руку об свои штаны. -Ну да. У тебя был шанс начать первым. Время ожидания истекло, — с довольной ухмылкой и со взглядом победителя, сестра продолжила, - Я поняла, что людей нельзя бить, потому что это плохо. -Конечно это плохо, но почему? -Потому что это ломает тело человека, — влез в разговор мальчик. -Правильно, это наносит вред человеку, не только физически, но и психически. Поэтому не стоит так делать… Кроме? — девушка ждала ответ от детей. -Когда… -Будет… -Вынужденная мера! — начали те по разному, закончили вновь одинаково. В глазах их горели искры. Они жаждали вознаграждение. Девушка улыбнулась, потрепав детей по голове, нахваливая их словесно. Они светились от счастья. Такемичи сидел на стуле, пока другой ребёнок сидел на шкафу, так как там в низу есть отделение для одежды, место на котором легко можно было уместится. Ему было удобно, а это для него главное. Пока один ребёнок внимательно слушал и впитывал информацию, другой крутил в руках ключ который ему казался более интересным, чем спор, на первый взгляд. Посмотрев тому в глаза, можно было понять, что он далеко от этого места, в своих раздумиях. -У тебя хорошая мать, ты такой же. Но я не поменял своего мнения. Ты всё равно странный, — проговорил ребёнок за эти минуты своей тишины. Не дожидаясь реакции от Такемичи, он отдал ключи и направился в глубь дома, к другим людям, утащив за собой тех двоих что, чуть ли не прилипли к девушке. Ханагаки же неловко смотрел тому в след непонимая ничего, пока его не позвали по имени. Не только его имя было сказано, но и имя его матери. От голоса мальчик вздрогнул. Отец Такемичи подошёл к ним с тёплой улыбкой. -Пойдемте сделаем фото, а позже в кафе заглянем. -В кафе? Когда вы успели обговорить это? -Это, моя милая, было уже давно обговорено, — подойдя ближе к своей жене, он притянул её к себе, оставив поцелуй на её щеке. Юко было неловко и в её глазах ребёнок увидел даже омерзение от таких действий. Мужчина, сжав её плечо сильнее и выкинув из её рук палки, повёл в другую комнату, Такемичи так же был подозван и взят за руку. Когда те оказались в видимости гостей, начались бурные аплодисменты. Это шокировало мальчика и заставило ещё больше напрячься мать. -Чего вы встали? Будто в пол ногами вросли. Нас будут снимать, поэтому встаём на то просторное место, — отпустив жену и ребенка, муж подтолкнул их, сам направившись туда первым. Им ничего не осталось кроме как повиноваться ему. Мужчина взял на руки Такемичи, которому было неловко и страшно от этих действий. Наклонив свою голову ближе к уху ребёнка, аккуратно прошептал ему, что бы тот сыграл радость. Видя только лицо мужчины можно было подумать, что он сказал что-то приятное ребёнку, но если посмотреть на первую реакцию самого мальчика, такого не скажешь. Жена пристально наблюдала за мужем. Она так же хотела взять ребёнка к себе на руки, но ни мужчина, ни другие люди не позволили ей этого сделать. Иошайо взял Юко за талию, прижимая ближе к себе. Девушка лишь вдохнула, а позже выдохнула настолько, насколько смогла, удерживая на устах яркую улыбку. Щелчок фотоаппарата. Звук был произведён несколько раз. Все это время семья из трёх человек напоминали восковые фигуры, но толпа находилась в забвении своих розовых очков. После того, как человек сказал, что на этом можно закончить, отец семейства отпустил ребенка, сам же подойдя к фотографу. -Надеюсь, снимки будут готовы как можно скорее. -Доверьтесь мне, — только сказал человек, пожимая протянутую руку мужчины. Такую атмосферу прервала свекровь, что недовольно проворчала. -Мы опаздываем! Только посмотри, вокруг все уже готовы. Пора отправляться в кафе! — прожигала взглядом она именно своего сына, пока сзади неё был беспорядок, так как люди потихоньку начинали собираться. -Конечно, матушка, — проговорил с миловидной улыбкой Иошайо, посмотрев на своего сына и жену, - Вы пойдёте? — поинтересовался тот у своих родных, на что Юко с Такемичи переглянулись. -Нет, — сказала мать, ребёнок же помотал головой в знак отказа. -Как пожелают мои любимые, — с этими словами он покинул помещение. Такемичи проводил его глазами и боковым зрением заметил фото в рамке. Людей уже почти не осталось, хохот и другие звуки толпы были слышны уже в коридоре. Подойдя к тому, что висит на стене, он сначала увидел прошлогоднюю фотографию его дня рождения, а позже внимание привлекает угол этой фотографии. Там, красивым размашистым почерком было написано: «Счастливая семья» и красный отпечаток губ. Такемичи наклонил голову, вглядываясь в эти наигранные лица. Они будто смотрели в тебя. Хоть люди там и пытались играя, скрыть то, что было на душе, обманывая незнающих, либо людей что не хотели признавать действительность. Но, человек что находится в шкуре одного из них знает секрет зашторенной правды. Хоть и не до конца понимая всё, что твориться за ними. -Разве чтобы сказать, что мы «счастливая семья» нам нужно это написать на бумаге с нашим изображением? — поинтересовался ребенок у пустоты, так как мать отошла на некоторое время приглядывать за гостями и спровадить их из дому. Ребёнок, смотря на внутреннюю составляющую рамки, чувствовал пустоту и отчаяние от этих лиц. Они его доводили до дрожи. Такемичи пугало больше всех его лицо. Видно, что ребёнок был в напряжении, нехотя находясь на этих руках. Мать же держала ребенка за его плечо, как бы говоря с помощью этого жеста, что она с ним и не нужно так сильно волноваться. А отец, что одаривал их только улыбками из фильмов ужасов, там был похож на красивую большую куклу из магазина, с приятной доброй улыбкой. Переглядки, где фото чуть ли не насмехалось над мальчиком, затягивая его в ужасные воспоминания реального мира, закончились, когда прикосновения холодных рук вывели его из транса. -Мичи… — тёплый голос приводил в сознание, а знакомый холод давал чувство спокойствия. -Да, мам? — покачав головой, вытряхивая ненужные мысли, Такемичи повернулся к матери, улыбнувшись ей. -У тебя ничего не болит? Голова не кружится? Всё в порядке? — закидала вопросами его мать, смотря на мальчика беспокойными глазами. -Мне вызвать скорую? Тебе нужно отдохнуть от такого? Ведь то, что ты пережил не усвоиться быстро, побочные эффекты есть всегда и везде… -Что?.. — у ребёнка кружилась голова от такого количества вопросов. -Нет… Всё в порядке. Правда голова немного плачет. Да и не так всё и болит, что бы вызывать скорую… — Такемичи неловко посмеявшись, положил руку на свою шею, и надеялся закончить этот разговор как можно быстрее. -Мичи… Мама волнуется за твое здоровье. Я и так допустила ужасное, это заставило тебя находиться в их окружении, а не в постели. Поэтому, если тебе что-то нужно, скажи обязательно, хорошо? — девушка, положив руки на плечи Такемичи, прожигала его взглядом. На это Ханагаки осталось только кивнуть и уверить недоверчивую мать, что всё сделает так, как она сказала. Юко лишь сменив свое беспокойство на умиротворённость, аккуратно сев, обняла ребёнка. -Я надеюсь ты будешь более тщательно следить за своим здоровьем, — тихо сказала та, лёгонько похлопывая сына по спине. На что Такемичи обнял её в ответ. -Постараюсь… -Вот и душка! — мать, отпустив Ханагаки из объятий, потрепала его по голове. -Гостей нет, вернутся они не скоро. Да и сегодня они как-то быстро ушли… Обычно они сидят и устраивают шоу подольше, как тогда… — тон её голоса становился из яркого всё больше и больше задумчивым и с каким то холодным оттенком. Но вот секунды и этого задумчивого вида как не бывало. Девушка, засмеявшись хотела что-то сказать, но её опередил ребёнок. -А что было «тогда»? Я не помню… — это подорвало «веселое» настроение матери, но не сильно. -Тебе лучше никогда не вспоминать… Хорошо? — девушка погладила по голове мальчика, и её взгляд привлекло что-то в руках ребёнка. Это заинтересовало, она остановилась и начала вглядываться. Такемичи сначала не понял что послужило такой резкой смене эмоций у матери, поэтому проследив за взглядом он увидел, что уже давно как держал в руках ключ от дома. Ханагаки не успел положить его на нужное место, так как самого мальчика быстро забрали от туда, а дальше не до этого предмета как-то было. -Так вот где все это время они были, — сказала мать с улыбкой, - А мы их искали и решили время не терять одолжили запасной, у твоей бабушки, — залилась тихим смехом девушка. -Мальчик закрыл дверь и передал ключ, а я забылся и вот… -Что же, забавная и в тоже время грустная ситуация была…— поговорила мать, взяв предложенные ей ключи. -А кто это был? Если честно я не помню ни одного человека которые пришли, ну кроме бабушки… -Это твой двоюродный брат, по моей линии… Как по мне, хоть так и нельзя говорить, странный ребёнок… -Я заметил, — Такемичи с некой гримасой недовольства, скрестил свои руки, уводя свою голову в сторону. Мать это позабавило., - К чему у тебя такая реакция? Ты уже с ним поговорил? — Это нельзя назвать диалогом. Он сказал что то странное, а потом не отвечал. — Что именно он сказал? — То, что я странный и назвал меня приведением. Я ненавижу приведений. Я их боюсь…— Ребёнок о своем страхе сказал тихо, стесняясь этого. Девушка пыталась скрыть свой смех, прикрываясь рукой, - Это не смешно! — топнув ногой, Ханагаки посмотрел на неё красный от смущения. — Извини, Мичи, — девушка не знала куда ей деться, для неё такая картина была и мила, и смешна. Такемичи ждал, всё так же скрестив свои руки и отбивая ритм своей ногой, правда с наигранно недовольным лицом, так как те прежние эмоции утихомирились, но матери это знать пока не обязательно. Немного успокоившись, она всё же смогла оправдаться перед ребёнком. -Я… — но отдышка и частички смеха не позволяли нормально этого сделать. -Мне очень жаль, Мичи. Но, я смеялась не над твоими страхами, а над нелепой ситуацией, — Ханагаки, услышав ответ, прищурился. -Честно? -Честно. -Даёшь слово? — с каким-то хитрым в проблеском в глазах поинтересовался ребенок. — Маленький проказник. Решил таким способом мать проверять? — поинтересовалась та, с таким же проблеском и прищуром, с яркой улыбкой на устах. Просверлив друг друга несколько секунд, первым не выдержал Такемичи, издав первый смешок, а позже и расхохотался. Мать же с видом победительницы простояла так же недолго, отправившись в след за сыном. -Ты же мой хороший, — проговорила она, стиснув свои зубы в улыбке, ухватив его за щёки. Ханагаки ничего не оставалось сделать, как оставить всё, как есть, ведь он проиграл и это его недо-наказание. -Мама позже уберёт всё и со стола, и так. Поэтому, что ты хотел сделать до того, как произошла эта заварушка? — девушка наконец отпустила бедные щёки мальчика. Тот же в свою очередь засиял. -Послушать мамину музыку! — ребёнок восторженно даже подпрыгнул, что не очень понравилось наушникам, и они выпали окончательно из кармана. Девушка, хмыкнув, потрепала Такемичи по голове и подняла наушники, при этом отключив их от устройства. -Как скажешь, милый. Надеюсь твоя голова не болит? Потому что мамина музыка не для слабых ушей. -Я справлюсь! Ничего у меня не болит! -Ха? А кто говорил несколько минут назад, что у него ноет голова? -…Э — Ханагаки не знал, что ответить. -Вот ты и попался, врунишка! — с улыбкой, шутя проговорила мать. Такемичи лишь сместил взгляд куда угодно, но не на мать, спрятав руки позади, ногой пытаясь проделать дыру в полу. Видимо, чтобы сбежать от этой ситуации. Юко, потешившись над этой ситуацией, всё же решила успокоить бедного ребёнка. -Я шучу. Не волнуйся. Раз уж договорились, то пошли к тебе в комнату. Там и посидим, — Благодаря этим словам мальчик снова оживился. С яркой улыбкой он побежал в свою комнату, но позже остепенился и, вернувшись к ней, взял мать за руку и повёл до нужного местоположения. Девушка, не сопротивляясь, спокойно пошла за ним. Усевшись на кровать, та протянула свою руку, чтобы взять устройство, так как наушники у неё имеются. Такемичи порыскал в кармане и предоставил его. -Мам… -Что такое, сынок? — она уже подключила наушники, взяв один из ушек для себя. -Твоё платье… -м? -Оно тебя душит? — она ненадолго оцепенела, а на лице появилась неловкость. Соврать сейчас девушка не смогла. -Немного, мой милый. -Почему ты не хочешь его снять? Одежда же должна быть комфортной, а не заставлять страдать… — на это замечание ребенка у Юко не было ответа, но мальчик продолжал смотреть, не шевелясь. -Я сниму его попозже… -Но почему не сейчас? Это же наносит вред маме, а это плохо! — снова нет слов. Юко уже привыкла к тому, что её тело зажато и она уже вполне могла дышать, хоть не так глубоко. Неловко смеясь, она всё же ответила на вопрос мальчика. -Много времени уйдёт, чтобы снять его… Да и сейчас я хочу посидеть с тобой, а не разбираться с платьем, — аккуратная улыбка красовалась на лице. Девушка своим спокойствием хотела успокоить ребёнка и не поддавалась на его правильные замечания. -Маме будет физически плохо, а это ужасно! — не унимался тот. С каждой секундой становясь все громче и громче. -Ты хочешь, что бы я переоделась? Точно? Ведь это отнимет время как и наш спор с тобой… -Я полностью уверен! Комфорт мамы важнее, чем время! — Такемичи непоколебимо смотрел на мать. Та же под напором всё же сдалась. -Как скажешь. Подожди меня здесь, — Устройство перекочевало с рук девушки на кровать. Выходя из комнаты, она только увидела довольное лицо мальчика, что был действительно рад, что его послушали. Оставив ребенка, она дошла до комнаты, исполнив то, что намеревалась сделать. Правда было сложно растягивать платье, но с этим она справилась. Надев более менее удобную одежду, девушка посмотрела в зеркало. На нём всё так же красовались следы, что она оставила ранее. По её телу прошлись мурашки. Внимание сменилось на одну из вещей её мужа, а так же на часы в комнате. -"Как же я рада, что Иошайо забрал на себя всё внимание… Они пробыли здесь всего-то час, а это рекорд…» — девушку пожирали непонятные ей эмоции. Выдохнув, она быстрее поспешила до сына. -"Слава Ками они так же не дошли и до этого светлого ребёнка… Использовав меня… " — с такими мыслями Юко дошла до Такемичи и, улыбнувшись, направилась в его сторону. -Доволен? — поинтересовалась она и увидела блестящие глаза и быстрые кивки ребёнка, что держал в руках плеер, рассматривая его. Усевшись на место, она посадила Такемичи на колени. Отдав один наушник и забрав второй, та включила устройство. Её сначала позабавила реакция ребенка, так как он сначала испугался громкого звука, но позже Ханагаки почувствовал ритм песни, начал покачивать головой. Это умиляло мать. Ей сейчас было всё равно на то, что играет в её части наушников, так как музыку и последовательность она знала наперёд, наизусть. Всё внимание она уделила своему сыну, что был в восторге. Когда заканчивалась песня, он спрашивал перевод. На что матушка останавливала начатую новую музыку. Объясняя ребенку что он услышал. Музыка была английская, поэтому Такемичи только наслаждался сопровождением, не задумываясь о словах. Некоторые песни были не для детских ушей, и поэтому перевод девушка не давала, переключая их, и говоря ребёнку, что её они послушают немного позже. Просидели они так несколько песен. А позже Такемичи завлёк мать в разговоры. Те же длились чуть ли не до вечера. Ребёнок не хотел терять время и рассказывал о многом, заполняя свою пустоту, и те дни когда он не мог себе позволить даже подойти к ней, так как она, все время была занята. -"Он вернётся домой пьяный… Опять. Нужно будет всё подготовить и обезопасить ребёнка» — все билось в голове у девушки, когда появлялся проём времени, где внимание её не было занято. А это всего лишь доли секунды. Стук в дверь, резкие удары. Всё, чего так боялась мать и не могла нормально фокусироваться на своём сыне. Они значили чуть ли ни смертный приговор. Не успела та о них подумать, как в дверь постучали. Человек за ней, слышно, не жалел своих сил.