Спасибо, что спас меня...

Это осознание факта не игрушечного пистолета, ведь мысль всё ещё тлела на задворках сознания, как та, когда-то не потухшая сигарета, этот резкий показ мужчины, что он может нажать на спусковой крючок, жёстко ударили по сознанию ребёнка, да так, что тот схватил головокружение от переизбытка эмоций. -Отец... Выстрелил, — проговорил он кратко снова. -Вы-стре-лил, — мозг пытался прийти в себя. Сквозь отвратительный звук искрящегося ужаса своих ушей, Ханагаки желал слышать свои мысли. Тело ощутимо трясло, да и не только тело, Такемичи ощущал, как с каждым ударом трясётся весь дом. Ханагаки видел, как сыпется потолок. Ханагаки не понимал, это фантазия от дальнейших возможных сценариев в голове или это явь. Становилось сложнее дышать, Такемичи не понимал дышит ли он вообще, поэтому смог с трудом положить руку на свою грудную клетку и ощутить, как она поднимается сначала очень быстро и резко, а после прекращает как-либо двигаться вовсе. Мир в глазах почернел, всё окутала мгла. Ханагаки осторожно дотронулся до места, где было сердце, оно неистово бьётся, словно в конвульсиях. Такемичи был рад, что жив. -"Сердце бьётся, значит я выживу. Сердце бьётся и кричит, что гоняет кровь по телу. Сердце работает, ничего вроде не повреждено..." Слух продолжает бешено кричать самым тонким писком, но Ханагаки волновало другое. Ребёнок смотрел в небытие некоторое время. Его глаза были пусты. Если бы Такемичи смог заглянуть в зеркало, он бы сравнил эти глаза с глазами мёртвой матери, лежавшей у себя в кровати. "Нет... У матери они наполнены хоть чем-то, а ты пустой", - раздался голос из глубин его сознания, который поглотил его, словно тьма и он никогда не увидит свет снова, никогда не почувствует умиротворение снова, потому что их поглотят, унесут в разные дали, сожрав с потрохами. Резкий жёсткий удар в дверь, Такемичи подпрыгнул, понимая, что слишком застрял. Глаза медленно очутились на пакетах. -Такемичи... — голос отца был услышан, но так, словно Ханагаки находился под водой. -"Опять под водой. Не хочу, что бы меня топили... Воздух. Баллон с воздухом!" — ребёнок медленно и крайне отрывисто, теряя равновесие, быстро моргая, желая убрать темноту подальше от себя, ухватился за моток пакетов. -Открой дверь, пожалуйста... — раздался опять же грубый удар по двери, который не дружил со спокойным, немного даже обиженным тоном мужчины. Такемичи с усилием оторвал один пакет, пришлось зажать ногой тот, который был нужен, так как руки не хотели слушаться, тело в принципе не вело себя покладисто, это бесило мальчика. Пакет получен и, сразу же раскрывшись, он оказался у рта ребёнка. Такемичи дышал через него. Ханагаки ощущал, как этот пакет прилипал к его рту, как он достаточно быстро то надувался, то сжимался так сильно, превращаясь во что-то очень твёрдое непонятной формы. Пакет был действительно как какой-то баллон с воздухом для аквалангистов, поэтому путы страха "задохнуться под водой и не выжить" медленно отпускали, хоть и оставляли такой склизкий след на ребёнке, которым покрывается утопленник. След можно смыть, вытереть, не важно, важно другое, ведь в баррикаду опять послышались теперь уже недовольные удары -Дверь открой, Такемичи Ханагаки, — голос мужчины был тверд, но спокоен, правда, мальчик слышал нотки гнева от мужчины. Ребёнок перетащил своё тело подальше от двери, поближе к раковине и медикаментам. Маленькая территория мальчика и радовала, и напрягала одновременно, всё под рукой, всё близко, однако и он находится под рукой и рядом, если этот монстр вырвет дверь с корнями и доберётся до него. -Такемичи, ну ты чего? Ханагаки странно быстро принял эту ситуацию, Такемичи смирился с ней и с тем, что он не выберется без чужой помощи. Безжизненные глаза осмотрели каморку по новой. Такемичи ощутил непонятное пустое пространство в неизвестном месте то ли в голове, то ли в той части, где, как Ханагаки думал, находится душа. Ощущение как в день смерти матери, только тогда ребёнку не нужно было переживать за живого человека, ведь этот человек был уже мёртв, без шанса на жизнь. -"Я здесь в безопасности на некоторое время... У отца пистолет, но можно спрятаться в ванной, ведь сложно представить, как пуля может вообще до неё дойти", — Ханагаки покачивался. Его мышление замедляло ход, но хорошо работало, только иногда заворачивало в иную сторону, да так незаметно, что ребёнок чуть в этих мыслях не утопал. -"Она железная..." — Такемичи оглянулся на ванную. -"Она холодная..." — начиная сверлить ледяным взглядом, при этом желая, дабы та нагрелась, ведь холод не был приятен, хотя можно его и потерпеть в такой ситуации, но... -"В неё набирается вода..." — Ханагаки уходил далеко, отца почему-то слышно не было, либо он немного отошёл, либо стук не был слышен, но вторую идею ребёнок посчитал глупостью. -"В ней... Меня топили..." — голос в голове мальчика был до одури неестественно спокойным, да так, что мальчик сам успокаивался от этого. -"Она возможное моё спасение..." — но этот голос постепенно начал возвращать себе эмоциональность, хоть и на долю секунды. -"Я выбью к черту краны!..." -Такемичи,ты как зайчик спрятался в своей коморке, — наконец насмешливый тон мужчины донёсся до ушей мальчика, Ханагаки только сейчас осознал, что звон немного прошёл и был менее остр, - Плохо ведь так. Такемичи, давай выходи. Ханагаки облегчённо выдохнул, ведь это был плюс, значит постепенно всё налаживается, значит он не оглох, значит он более-менее в порядке. -"Раз я в порядке, значит всё хорошо. У меня нет ранений, которые привели бы к моей смерти, значит я всё ещё могу жить и значит смогу продолжить стараться над исполнением обещания для моей мамы. Ура", — голос был лишь какой-то странно-дешёвой подделкой на счастье, но в этот момент он являлся самым чувственным и представлял подлинные эмоции и размышления ребёнка. -Такемичи! — отец явил на свет свой гнев, удар был с такой силы, что ребёнок подумал, будто дверь действительно сейчас вылетит с петель, но этого не произошло. Это привело только к тому, что мальчик сжался сильнее, - Если не откроешь дверь, я выбью её нахуй! Тебя зашибёт похлеще ,чем пуля, которая в тебя не попала! Не притворяйся, что она в твоём теле! Я-то знаю, я не попал в тебя! Я знаю, что прицелился туда, куда хотел. Не ври мне, паршивец! — тот удар повторился вновь. Ханагаки удивлённо открыл рот и прикрыл его обратно, уводя в сторону тёмные, словно ночь без звезд глаза, которые были поглощены большим оттенком синего. Словно художник, когда рисовал небо, решил по-новой каждый раз наносить мазки, превращая более светлый оттенок тёмного в густую непроглядную тьму закрытого без окон и дверей пространства. -"Значит, отец не желал меня попадать... Это хорошо, значит, я не умру от пули. Значит, мои мысли о том, что он не хочет меня убивать... правда. Потому что, если бы хотел, он бы уже давно это сделал. Это хорошо..." -Зайчик, ну выходи, — речь снова стала плавной, мягкой, такой, какой Иошайо пользовался рядом с Такемичи очень редко, однако мальчик слышал знакомый тон, когда тот разговаривал с другими детьми, которые крутились перед Иошайо и ярко улыбались, не думая какой тот на самом деле. -Давай спокойно, без скандала, побеседуем, иначе мне придётся повысить голос, опять, — они не видели кто он на самом деле. Им повезло. Им очень повезло, Ханагаки от всей души был рад за них. Ведь им не больно, они радуются, а счастье это хорошо, пускай счастье и в неведении. Такемичи покрутил головой, отказываясь, будто мужчина смотрел сквозь дверь, имея рентгеновское зрение, но он понимал, что мужчина и без зрения знает ответ маленького ребёнка. -Зайчик, я понимаю твои чувства, — Ханагаки вздрогнул от такого резкого высказывания. -Пони... — Такемичи наклонил голову набок, - маешь?... -Ты сейчас растерян и напуган, хоть сам этого ты не осознаешь. Паника. Биение сердца режет слух, который покоцан от такой резкости пистолета, — Такемичи удивлённо слушал отца, а у того такой сладкий и приятно-спокойный голос, в котором ощущается действительно что-то безопасное, такое, будто за ним можно укрыться. Мягкий и бархатистый голос, который понимает и даёт тебе надежду на хорошее будущее, без боли и страха. Это манит, словно насекомое в Венерину мухоловку, а у той механизм захлопывания листа быстрый. -Извини, забыл подкинуть тебе беруши под дверь. Действительно хотел это сделать, дабы ты легче пережил такое, но, к сожалению, я не успел. Палец нажал на спуск быстрее,— последнее предложение заставило вздрогнуть и на секунду понять мальчику "здесь что-то не так", но дальнейший монолог продолжал наседать на уши. -Такемичи, у тебя есть только я, который может дать тебе безопасность, только выходи. -"Я говорил, что здесь выход только один и это рано или поздно выйти из этой комнаты самостоятельно?... Не помню", — Ханагаки ощущал себя маленьким зайчонком, который застрял в путах странной змеи. А та ласкала его грёзами, но попутно завладевала им, ломая кости. Заяц от тягучих речей змеи и от страха, желания скрыться, начал забывать что именно змея являлась той, от кого он бежал, - "Или меня отсюда вытянут, но я не верю... Отец лжёт... Отец всего лишь лжёт..." — установки и личный опыт дали зайцу понять, что над ним просто насмехаются. Грубо насмехаются. Это и показали дальнейшие действия отца. -Такемичи, выходи, пока я дверь не разорвал на части с использованием молотка, потому что руки свои не желаю поганить, — через эту сладкую ложь всегда мелькала та самая гниль, которая была скрыта под приятными иллюзиями речей, она была везде, ребёнок наконец осознал это и постепенно начал стараться выбираться из хватки, но тот отказался его отпускать. -Зайчонок, ты же знаешь, что у меня терпение не резиновое? — сквозь уже некий гнев под улыбкой поинтересовался отец, но Ханагаки не хотел отвечать, Такемичи лишь хотел вернуть свой разум, который даст дальнейший план действий, ведь пока за ним никто не приедет. Только если не соседи, которые должны были услышать выстрел, позвонили в полицию или та же смерть от неосторожных движений мужчины в бешенстве заберёт его первая, как обычно радуясь новой победе над жизнью какого-либо живого существа, ведь победа это так здорово. Нельзя не радоваться победе, верно? Такемичи сглотнул слюну, смотря на дверь и под неё, в этот маленький разрез, где точно было видно присутствие мужчины и то, как он либо стоит, либо переминается с ноги на ногу, не желая стоять на одном месте слишком долго. -Выходи, нечего меня бояться, отец твой потерял последнюю пулю, в пистолете ничего нет, да и сейчас у меня его нет в руках, — голос был дружелюбный и немного лёгкий, это заставило ребёнка цыкнуть и крутить головой, отказываясь верить. -Лжёшь! Отец лжец! За дверью образовалась тишина. Это первые слова ребёнка, которые тот прокричал с хрипотцой и действительным ярким гневом в голосе, видимо Иошайо думал что сказать далее, но... -"Что бы отец ни придумал, я не выйду. Ни за что!" -Ну, раз моим словам не веришь, поверь своим глазам, однако для этого нужно открыть дверь. -... — Такемичи насупился, он снова помотал головой. -Но я ведь не солгал, это логичный довод. Ханагаки ощущал себя тревожно, но в тоже время непонятно спокойно, мальчик не мог понять своих же чувств, которые крутились вперемешку. Словам отца о его чувствах ребёнок отказался верить, он сам хотел разобраться с ними, хотя мозг кричал что : "Вот! Вот ответ на вопрос! Тебе его дали! Ну и что, что он не ты?! Какая разница?! Он взрослый! Он знает больше! Ты же ребёнок! Тебе 8, а ему больше 20. Гораздо больше тебя! Зачем нужно по новой думать, разбирать и тратить энергию, если можно взять этот ответ!" Но Ханагаки уперто затыкал этот голос, не желая даже думать о том, что отец понимает его лучше. -"Отец не я! А значит у меня могут быть другие чувства. Отец не находится в такой ситуации, в какой нахожусь я! Бред! Отец страшный лжец!" -Ну же, зайчик, — от дальнейшего спора с самим собой его снова вывел мужчина, - отец глупо пошутил, что же теперь, за такую глупую шутку на мне крест ставить? Ты ведь знаешь, что я не умею шутить. Плохо у меня такое получается. Вот не наделила природа юмором. Ну же, сына, выходи, я ведь не кусаюсь. Такемичи вздрогнул от слов Иошайо, мозг быстро сопоставил его слова с реальным положением дел. -Ты выстрелил в дверь! -... — мужчина на секунду замолчал, Ханагаки представил, как тот удивлённо смотрит на дверь, словно не понимая для чего она нужна. Фантазию быстро разогнала речь Иошайо. -Я говорил, что не кусаюсь, я не говорил о пистолете, которого у меня сейчас нет. -Отец повторяется, чтобы я поверил? -У тебя плохая память, зайчонок, я лишь напомнил. -Не важно! Если нет пистолета, значит ты причинишь боль как-то иначе! Не верю! Я не верю тому, кто не блюёт от лжи, постоянно стекающей с его рта! -Ну, зайчик, — слова ребёнка будто не могли выходить за дверь. Будто всё действительно работало в одну сторону и не в пользу мальчика, кричавшего в пустоту. -"Отец слышит лишь то, что хочет слышать..." -Ты ведь сам вынудил меня проверить на прочность твои слова, я желал увидеть, не кидаешь ли ты их на ветер. -Дома нет ветра! -"Но не важно! Я ведь могу разговаривать, он не отнимает у меня речь. Пусть он не слышит меня часто, но я ведь себя слышу... Верно?" -Это и не важно. Слова можно просто выплюнуть, не осознавая их важность и что они обозначают. Выплюнуть пустой звук, при этом для остальных он будет иметь вес. Ну же, зайчик, не упрямься и открой эту чертову дверь. -Наверное ты так и живёшь, я не верю твоим пустым словам! Не хочу! Не буду! Не буду! Ни за что! Никогда! Лжец! Ты лжец! -Знаешь, я проверил кухню... — проговорил Иошайо, мгновенно сместив диалог. Такемичи услышал, как тот что-то делает с дверью, но Ханагаки не мог понять что именно. Какой-то странный звук железа о железо, тихий, раздирающий и так заведённые нервы напуганного ребёнка доходил до ушей, - Своего телефона я там не обнаружил. Я слышал в этой тишине пиликанье смс, у тебя нет своего телефона, зайчик, — Такемичи вздрогнул, он наконец вспомнил про технику, взгляд начал искать его по полу. -Зачем ты забрал мой телефон? Ты же знаешь, что трогать чужие вещи очень грубо. Ты вор, Такемичи, ты вор. А вор это плохой человек, нарушитель закона. Плюс, ты ещё мой сын... Сын обокрал отца, как тебе не стыдно? А? Зайчик, — Ханагаки не обращал на это внимание, слова отца сейчас были просто звуком, которые выходили из пустоты, ведь Такемичи сидит в темноте своих дум и пытается развязать то, что пытается руководить телом вместо него. Взгляд цеплялся и вытаскивал на свет только нужные предметы вокруг. Ханагаки примкнул к полу, дабы увидеть телефон лучше. Суженый взгляд мальчика раскрылся. -''Н-нашёл!'' -И как же ты станешь героем, если ты вор?... Ужас, — режущие без ножа слова отца ударили по голове, как бы действительно нанося удар по мозгам, заставляя почувствовать резкий стук сердца, говорящий о скорой остановке, ведь та не желает работать без мозга. В глазах потемнело. -Ну же... — а голос всё продолжал твердить так спокойно и до одури обыденно, это выводило на странные мысли о сумасшествии. Однако ребёнок отказывался верить мыслям. -Зачем он тебе нужен? Напишешь своей бабушке по отцовской линии? Зачем? Ты же всё равно не найдёшь её номер, ведь она не подписана своим именем. Я, кстати, не знаю, помнишь ли ты её имя вообще, ведь она желает, что бы ты забыть забыл как её зовут. Ну же, зайчик, отдай папин телефон, он тебе не нужен. Рот мальчика открылся, через маленькую щёлочку губ послышалось приглушённое, -Почему именно к бабушке? -М? — в тишине дома Иошайо услышал очень тихое, вопросительное, только "к бабушке", сразу понимая первую часть и как ни в чем не бывало ответил на заданный вопрос, - Ведь только её ты более-менее должен помнить. Ты своих дядь и тёть не запомнил, да и не зачем. М, про бабку тоже напряг, так же не желаю как и она, что бы ты её знал. Но получилось как получилось. Не отвертеться теперь от неё. -Вот как... — Ханагаки постепенно возвращал к себе зрение. Тело не слушалось и не желало ловить ориентацию в пространстве, когда поднималось, поэтому мальчику пришлось доползти до стиральной машинки. -Так, ты мне зубы не заговаривай! — Иошайо, видимо, услышал и через щель в двери заметил движение Такемичи. -Зайчик... Я сейчас разозлюсь из-за тебя, — он резко ударил по двери, этот звук снова заставил вздрогнуть ребёнка, который уже тянулся до заветной техники. Такемичи замер, не понимая чего ожидает. -Ну же, ты будто думаешь, что эта дверь меня выдержит. Она не железная или не та, что используется в банках, да и ты не золото. Ну же, ты должен понимать, что эту дверь я, если захочу, могу выбить. Сколько она протянет моих ударов? А сколько ударов молотком? — Такемичи слушал отца, грудная клетка то поднималась то отпускалась крайне спокойно, когда в голове происходил жуткий бунт. Но этот бунт мальчик сейчас игнорировал, говоря тем самым, что есть вещи и поважнее его мыслей и эмоций в этот момент. Руки ощутимо трясло, тем не менее он схватил наконец-таки телефон, который пытался удрать от маленький пальцев поглубже под машинку, ведь мальчик дополз не близко, дальше, чем можно было, но не важно, ведь руки дотянуться до заветного спасительного способа прокричать другим людям о проблеме и ребёнок не прогадал. -Такемичи, зайчик мой, тебе не нужно так грубо поступать со своим отцом. Что за детские капризы? Ты же у меня взрослый мальчик, столько пережил, а сейчас жмёшься по углам, точнее сжимался, глупо это, самоназванный герой. Эти слова уже не трогали разум Такемичи. Появился иммунитет. Вернее, уже отказ переваривания большинства слов отца. Задача просто не сойти с ума. -"Он меня не слышит, значит и я не буду. Он лжец. Он пустослов. Он... Всё вместе взятое". Вся концентрация уходила на осмотр обстановки в самом доме. -"Я не слышу сигналок, не слышу других голосов, не слышу стуки во входную дверь и времени ушло много, значит никто ничего не вызвал. Я сам..." — он сглотнул вязкую слюну, дабы быть готовым, - "тогда вызову," — Ханагаки крепко сжал телефон и вытянул его из под заточения. -Ну же, я тебя не обижу. Тебе ведь нужна безопасность? — Ханагаки вздрогнул, похолодев от этого манящего слова. Иошайо, видимо, знал как пробиться сквозь защиту мальчика, - Если выйдешь, я её тебе дам. -Дашь? — Такемичи повернулся на бок, сверля своими глазами дверь. Его голос был удивлённым и нотка странной надежды всё же вырвалась из пут и оказалась в этой интонации, за которую мужчина и уцепился. -М? Конечно. Не волнуйся, я сдерживаю свои обещания. Я дам безопасность и тепло. Ханагаки немного приоткрыл рот, его глаза были хорошо открыты и невинны, насколько это было возможно с пустым взглядом. Дыхание перехватило. Мальчик открыл рот, дабы сказать ответ, но после резкое осознание ударило в голову. -Кх... — лицо того быстро сменилось, появился оскал, брови оказались у переносицы, глаза сузились в гневе, - Не верю. Отец лжец! -Тц... Да ёб твою мать! — Ханагаки наконец приземлил рядом с собой открытый отцовский телефон. -Давай, выходи из своей норы, сколько ещё ждать, щенок... Выходи я сказал! Живо! Чего как олень себя ведёшь?! Такемичи, блядь! -"Я кто угодно из перечисленной добычи, но не человек", — эта резкая мысль сменила ту, которая была раннее. Но сменщица мимолётная, как констатирование факта, поэтому первая мысль вернулась обратно, предоставляя проблему, которая мешает спасению. -"Я забыл как пользоваться... Нет, я забыл какой номер... " — зрачки дрожали, смотря на телефон, руки продолжали трястись, когда те находились на маленькой высоте над техникой. Глаза ощутили покалывание, слёзы выступили по новой. -"Идиот! Вспоминай! Вспоминай же! 102? 109? Чёрт! Тупица! Ненавижу свою память!" — надежда ребёнка начала медленно сбавлять свои обороты. Язычки пламени медленно тянулись вниз, к земле, однако не спешили покидать, ожидая нового хвороста. -Я жду, видимо, приезда скорой, — Такемичи вздрогнул, когда услышал спокойный, действительно обыденный голос отца, который не играл в другие игры со своим тоном, - полиции или, возможно, пожарных? -"Отец успокоился?... Отец... В ещё большем бешенстве?!" — Ханагаки как маятник качался в разные стороны этих двух размышлений. За тот промежуток, пока маятник дойдёт до другой стороны, мальчик отвергал разные мысли на разный счет, вернее опровергал и доказывал правоту обоих сторон. Каждый раз палочки "баллы" проходили в копилку одного или другого. Всё время они пополнялись и не ясно теперь кто выиграет и при этом действительно прав, пока отец вновь не заговорит. -Тебе ведь мать это говорила? Не волнуйся, на потроха их не пущу, как и тебя. Давай, если не можешь выбрать позвони в скорую 119, у них явно найдутся медикаменты, которые помогут тебе не сойти с ума, — Ханагаки мгновенно замер, услышав нужные цифры. -О! Или ты предпочтёшь полицию 110-тку? Ведь у тебя уже есть то, чем можно наглотаться. Такемичи, ебаный в рот! — снова жёсткие грубые удары по двери, - Открывай! Сколько ещё будешь там сидеть?! Мерзость! -"Спасибо большое, отец..." — взгляд метнулся на телефон, выбор пал на последние слова мужчины, которые больше запомнились от долгого количества повторения этого слова в информативном пространстве ребёнка. Полиция. -"У них с собой должно быть оружие... Они более защищены, верно?!" — дрожащие окаменевшие пальцы даже не попадали по кнопкам, так же на них нужно было слишком сильно давить в такой ситуации, это бесило. -Ты же выйдешь рано или поздно, я тебя самолично достану. Выбирай, либо сам вылезешь, либо мне придётся принять меры и использовать подручные материалы, в том числе и пистолет, — Ханагаки радостно вздохнул снова глотая слюну, когда он нажал на последнюю кнопку, позволявшую дозвониться до спасения, -Нет, как в фильмах открывать замок не смогу, что за ёбаная тупая хуйня? Хочешь, что бы мне рикошетом ёбнуло? Я поступлю куда более жёстко, — послышались заветные гудки. -Давай, выходи, щенок! Нехуй прятаться! Поднимай свой зад и открывай дверь! — Такемичи поспешно схватил телефон и поднёс к уху, из глаз солёная жидкость продолжала стекать, но это не мешает, по сравнению с забитым носом. -Не мои проблемы, что ты испугался чего-то непонятного, которое тебе приснилось! — отец сменил пластинку, тон стал более доброжелательным, при этом громкости не убавил, пока в трубке наконец-то послышался голос человека, ребёнок не смог разобрать от туда ничего, ведь был на седьмом небе от счастья слышать кого-то другого. -Сынок! Это не повод для того, чтобы закрываться и не выходить. Сынок, я не буду играть в твои игры, я даже правил не знаю. Такемичи... Открывай. -{Ало? Вы слышите меня? Что у вас происходит? Ало-о?} — человек неизвестно какого пола пытался привлечь к себе внимание. -Отец ждет и достаточно долго. Давай, мой маленький, открой дверь иначе мне придётся её вскрыть, дабы вызволить тебя оттуда! Ну же! — Иошайо продолжал стучать, только более спокойно. Ханагаки смог открыть рот только чтобы сказать сначала свой адрес, а после: -Меня хотят убить. Пистолет. Ханагаки Такемичи. 8 лет. Пожалуйста... Ай, — в дверь нанесли сильный удар, телефон выпал из рук. -Такемичи, сынок, будь душкой и веди себя спокойно, а то видно шерсть дыбом встала и боишься её показывать. Ханагаки после звонка стало легче дышать, поэтому он воспользовался случаем набрать воздух в лёгкие, радуясь каждому вдоху. Такемичи ощущал странный наплыв, такое странное ощущение, видимо появилось второе дыхание. Либо тиски зажима ситуации медленно отпускали, хоть и оставляли от того жесткого пресса красные следы. На этих парах новой энергии ребёнок смог вспомнить про таблетки, когда мальчик желал успокоиться, ведь радость понемногу начала уходить, как прилив на море. Эта мысль о медикаментах засела и руководила, не отпускала, поэтому мальчик решил к ней прислушаться. Такемичи с трудом, но добрался до них. Руки тряслись так, словно он пожимал руки морозу, а тот и не желал отпускать. Игнорируя это, мальчик со сложностями вытащил одну пилюлю из заточения упаковки. Та упала на пол, однако ребёнку было всё равно, подняв, он засунул таблетку себе в рот. Таблетка оказалась в сухом месте, она не хотела проталкиваться в глотку, Ханагаки такое не устраивало, он затолкал её немного глубже пальцами и опрокинул голову назад, делая глоток. Это помогло, она оказалась глубже, но ребёнок почувствовал рвотный рефлекс. Он сразу же закрыл рот продолжая часто глотать, не позволяя таблетке выходить наружу. -"Не думай об этом! Не думай об этом! Не думай! Смени тему! М... Полиция! Полицейская машина! Интересная, красивая! С мигалками! Красная, синяя, красная, синяя! Отец..." Ханагаки остолбенел от последнего слова. Он попытался прислушаться к миру вокруг. Но Такемичи не смог ничего услышать, кроме быстрого биения сердца и этих страшных мыслей, которые водили хоровод, не позволяя мальчику забыть о них. Мысли крутились прям перед глазами, плясали, пытались привлечь к себе внимание разными способами. Они пестрили всеми возможными и невозможными цветами, кричали всеми понятными и непонятными голосами, но мальчику было милее смотреть на темноту и желать слушать и беседовать только с тишиной, где он мог разбавить её какими-то другими, приятными для его ушей звуками. За неизвестный промежуток времени всё стихло. Ханагаки этому не верил, он пытался успокоиться и снова взялся за пакет. Голова сейчас не варила, она отдыхала, стараясь как-то остудиться. Видимо, поэтому мальчик ощущал сильный мороз по всему телу. Мерзкий, бесячий, не нужный мороз. Ханагаки не понимал что с его телом, облокотившись на закрытую дверь нижнего шкафчика под раковиной, распластав ноги. Оно было расслаблено или находилось в ужасном напряжении? Не ясно. Сил на то, что бы оказаться в железной ванной не было, хотя и там находиться желание было крайне спорным. Ханагаки положил свою руку на грудную клетку, ощущая эти медленные вверх-вниз, вверх-вниз. Каждый раз вверх-вниз, вверх-вниз. Они успокаивали. Ханагаки считал их, каждый раз сбиваясь, но снова и снова делал это. Жёсткий удар по двери, да так, что послышался хруст дерева. Такемичи вздрогнул, ощущая рукой, как сердце начало по новой марафон, а дыхание не отставало. Сложно уже было что либо делать, только смотреть на то, как ручка перекосилась, как дверь задрожала и как резкий удар отца ногой позволил ей открыться, а ему стоять на пороге. С приходом мужчины в это укромное место ворвался новый страх, холод, бесчеловечность, поглощающая и поедающая с аппетитом все эмоции напуганного, но уже не растерянного ребёнка. Отец сначала смотрел на Такемичи спокойно, безэмоционально, мальчик ощущал себя так, будто смотрел на огромную гору, перекрывающее солнце. Но Иошайо издал этот чёртов смешок, который разозлил ребёнка. Разозлил, но только в глубине души, ведь показать мимикой это мальчик не смог. Иошайо смотрел на него как охотник на добычу, которая попалась в капкан и сломала себе две конечности и поэтому животное не сбежало. -Нет ног, нет проблем? Что за глупость, — мужчина подошёл ближе и сел на корточки, достаточно весело улыбаясь, - А я тебя нашел,а я тебя поймал, — с задором поговорил тот. Ханагаки пусто смотрел на отца и лишь с хрипотцой и остановками процедил. -Поздравляю... Отец... У меня нет конфет, дабы дать их победителю. Будешь... — он осмотрелся вокруг, вернув взгляд на мужчину, - таблетки? Успокоительное. -Хах, — Иошайо удивился такому ответу и видимо слова мальчика заставили его немного повеселеть, - какой ты щедрый ребёнок...Видно хорошо воспитан. Ханагаки кусал засохшие губы, смотря в пол, не зная, что можно предпринять и просто ожидал стуки полиции в дверь. -У меня ничего нет, ну, кроме пакета. Ты можешь его взять и положить туда свой приз, — Такемичи не понимал почему он вообще с ним ведет диалог, ведь тратит свою энергию на это глупое занятие, а сил осталось мало. -Угу, — кивнул с интересом мужчина, вновь хмыкнул, - Это как... Дети своим родителям дарят "подарок", просто преподнося то, что можно найти в доме? — аура рядом с Иошайо странно поменялась, опять какое-то переключение, теперь с ним более-менее можно было находится в маленьком помещении, ведь от него не веяло той опасностью, от которой Такемичи убегал ранее, она немного ослабла. Видимо отец наигрался. -... — слов на доводы мужчины у Ханагаки не было, он просто существовал и был в напряжении, ожидая, что тот снова непонятно почему взорвётся и мальчик улетит в стенку, кашляя от боли. Но пока этого не происходило, а отец продолжал говорить о своём. -Мне нравится, что дети эгоистичные существа и что в их поле зрения, то принадлежит им, хотя у них вообще нет на это никаких прав. Что за душки, — Ханагаки следил, как тот с обыденностью и лёгкость дотянулся до телефона и отключил человека на линии. -Отец... -М? — Мужчина перевёл взгляд на ребёнка, убирая телефон в карман, попутно поднимаясь горой вновь. -Что... это за запах? Он новый... Он странный... Он пахнет, он для меня просто воняет. Он... Что это? Отец пришел, он появился. -Скорее это запах пороха, новый запах, а ты в шокированном состоянии ощущаешь его не так, как он пахнет на самом деле. Тебе принести пистолет, чтобы ты понюхал дуло? Получше запомнив этот приятный запах химии. -Пистолет... — Такемичи оглядел отца и только сейчас понял, что пистолета в руках мужчины действительно попросту нет, - П-по... — Ханагаки прикрыл резко рот руками, открыв от неожиданности широко глаза смотря в никуда. Рвота нарастала. Ханагаки не хотелось дышать этим воздухом. Такемичи желал уйти. Уйти, убежать на улицу или хотя бы постоять у окна. Запах пороха. Это новый запах, который тот возненавидел всей душой. Он въедался похлеще дыма сигарет. Ханагаки лучше перенесёт то, как на конце сигареты струиться вверх дым, чем если то же названия как "дым" будет струиться с железного дула. -"Отец любит то, что приносит смерть. Отец любит дым. Сигарета и пистолет для отца одно и тоже!" -Не нужно устраивать мне на полу последствие жёсткой дискотеки, — послышалось над головой, - Хочешь блевать? Блюй в раковину или в ванную, потом сам их отмывать будешь, О... — заветный стук во входную дверь, стук не требовательный, спокойный. Они наконец-то здесь, приехали, однако это заметил только Иошайо. -Гости пришли, пойду открою, — мужчина прикрыл свои глаза с улыбкой на лице удалился с помещения, пока Ханагаки заглатывал обратно всю рвоту, не желая, что бы та вышла наружу. -... — Такемичи находился в прострации, но найти что-то, что поможет убрать этот запах, хотя бы так, чтобы стало легче, просто было необходимостью для Ханагаки. -"Нужно... Скорее..." Мальчик приложил большие усилия, дабы попросту подняться. Голова кружилась, ноги ватные, тело как обычно трясло, но это была действительная обыденность, на которую тот уже не обращал внимания. Такемичи чувствовал себя плохо, как перед обмороком, только крови не наблюдалось. -Но, главный! Мы и так нарушили и ехали без мегалки! Это... Неуважение и действительное нарушение! Куда ещ.... -Заткнись, — послышалось часть приглушённого диалога с коридора. Приглушённо, так как голова начала гудеть, непрерывно гудеть, но кто вообще волнуется насчет головы, если нужно волноваться на счет рвоты? Такемичи повернулся к раковине и заприметил кусочек ароматического мыла, то что нужно. Ханагаки с трудом достал его, забрав в свои маленькие ручки, которые ежесекундно прикрыли нос и рот оставляя пространство внутри, где и лежал кусочек мыла. Своего рода мальчик смастерил пародию на маску чумного доктора, вернее на её работу. Он снова присел и облокотился на шкафчик под раковиной. Снова голоса с коридора были проанализированы мозгом. -Не видел её раньше. -Да, это новенькая. -Работаю уже год, — снова этот молодой звонкий и стойкий голос. -Ясно. Ханагаки отказывался уходить в дебри реалии, ведь нужно подумать сначала о себе и о своем спокойствии, пока есть время. Этот приятный запах мыла начал перебивать всю эту ужасную вонь и позволял Ханагаки оказаться в приятном тёплом месте, где этот запах гуляет по полю, благодаря мягкому ветру, который разгонял его вокруг, доставляя другим людям этот чудный аромат. Умиротворение и спокойствие с безопасностью проникали в организм ребёнка через нос, успокаивали и давали костру надежды снова поднимать свои язычки пламени вверх, к солнцу, желая стать более яркой её заменой. Фантазия резко оборвалась, когда послышался отцовский голос, который требовал подойти. Ханагаки не хотел. Вернее сказать даже не мог. Ему нужно было обо что-то облокотиться, использовать что-то в качестве костыля, а искать его выше сил маленького мальчика. Но на это место пришёл сам отец, который схватил за руку ребёнка, потащил за собой. Ханагаки чуть не обронил мыло, но крепко его держал в одной из рук. Кусочек был почти не виден в кулаке мальчика который тот держал возле носа. Такемичи падал, но мужчине не составило труда придерживать, нести его лёгкое тело. Теперь новая ситуация предстала перед глазами. Ханагаки стоял немного позади отца, державшись за его штанину, пытаясь прийти в себя. Мужчина же положил руку на плечо ребёнка, тем самым придерживая его. Глаза мальчика заприметили двух людей в полицейской форме. Один был мужчиной, не сказать, что упитанный, но что-то такое виднелось, ведь под одеждой этого не скрыть. Немного, на 5 см, ниже своей спутницы, видно благодаря тому, что у той была обувь на незаметных толком каблуках, которые давали на 2 см выше рост, чем реальный. Мужчина ребёнку сразу не понравился. -"Мерзкий..." — ёмкое слово, которое ребёнок смог ассоциировать с ним. Обычная внешность, как у всех, но что-то давило. Возможно его прищуренные глаза и улыбка на лице. Они вкупе представляли странный набор, Такемичи не мог понять на кого он похож. Слово вертелось на языке, но никак не могло наконец спуститься с него. Глаза отказывались как-либо заострять на нём больше интереса, чем нужно. -Такемичи Ханагаки, он ведь вам предоставил нужную базу данных, или вам нужен его полный расклад информации? На ребёнка обращала внимание только полицейская, которая старательно рассматривала мальчика. Она Такемичи больше понравилась. В её лице не было каких-либо примесей, только какое-то сочувствие и серьёзность, она была полной противоположность мужчины рядом. Девушка создавала впечатление серьёзной охранницы порядка, что действительно вовлечена в дело. Её глаза зелёного цвета успокаивали ребёнка, он сравнил эти глаза с красивым клевером. -"Красивая удача", — описал Ханагаки девушку перед ним. -Не думаю, — голос мужчины полицейского выбил из мыслей, - Не вижу тут никаких проблем. Пистолета в руках не видно, — голос звучал как и он мерзко, отстранённо. -"А.... Я пропустил большую часть диалога. Что происходит?" Полицейская была ошарашена словами мужчины. Её обеспокоенная серьёзность сменилась серьёзностью гнева. -Но! Извините меня пожалуйста! Тут воняет алкоголем и сигаретами! При этом, я чувствую вроде как другую примесь. Мы даже не зашли в дом! Откуда вы знаете, что он не спрятал пистолет?! -Цыц, а ну-ка! — мужчина локтем подтолкнул девушку, - Не мешай старшему по званию! -Ай... — полицейская гладила рукой по ушибленному месту, но продолжала с недовольством смотреть на полицейского. Тот же злобно зыркнул на неё и сместил свой слащаво-доброжелательный взгляд на Иошайо, -Вот баба, да ещё и новичок, ничего просто не понимает, вы уж извините, — он немного поклонился. -Ничего страшного, — проговорил Иошайо, прикрыв глаза и немного неловко улыбаясь, но не собирался кланяться вовсе, даже не пошатнулся. -Э? -"Отец прячет глаза?... Это странно..." -Но объясните мне, пожалуйста! — продолжала настаивать девушка, - Вы находитесь в действительно трезвом состоянии? -Тц... — полицейский начал видно закипать, - Ты посмотри на него! Алкоголя ни в одном глазу! Ты же видела наши корпоративные вечера! Чё, ещё не можешь различить пьяного от трезвого?! Вот вернёмся, заставлю тебя перепройти тесты на зрение! -С вашего позволения, — встрял в диалог Иошайо своим спокойным и приятным голосом, - Я лишь недавно пришёл, сигареты и алкоголь остались от тех людей, что были до этого, видно мои гости решили немного выпить и свалить в бар. От меня пахнет так же, ведь с ними одну стопку выпил, заставили. А так, я трезв, как стекло. Не переживайте, — полицейская хотела что-то сказать, но Иошайо, видимо, прочитал её мысли первый, - Говорю, не стоит переживать, ребёнок не видит этого каждый день, от силы раз в несколько месяцев и то, если "повезёт". Мои друзья далеко и приезжают крайне редко, не волнуйтесь, всё соблюдено, дабы мальчик жил в целости и сохранности. -... — девушка сверлила его взглядом и оценивала, видно не верила ни единому слову мужчины, - Извините, пожалуйста, но я не думаю, что ваши слова истина, вы только посмотрите на ребёнка! У него мокрая футболка, сам он дрожит и находится в ужасном состоянии! Видно же, что у него шок! Ребёнок не будет звонить в полицию при этом достаточно правильно. А именно, сначала проговорив свой адрес а после некоторые факторы, в которых фигурировал пистолет и попытка убийства. Плюс, слышны были стуки в дверь и, видимо, ваш голос. Но я не знаю, так как мы не можем зайти в ваш дом и убедиться, что вы здесь не одни. Такемичи посмотрел на отца, который был спокойным удавом, видно, он был готов к такому раскладу событий и/или к таким вопросам. -Мой ребёнок просто пугливый, — он прижал его ближе к себе, - закрылся в ванной и не смог открыть дверь из-за того, что забыл, как замок открывать, а потом он еще и заел. Мальчик у меня всего и вся боится. Ребёнок ведь. Вот поэтому развёл панику и, чтобы вы быстрее приехали, наплёл насчет пистолета, тогда мы в войнушку играли, вот мысль и сохранилась в голове. Каждый раз ведь говорили, в экстренных случаях звонить полиции, пожарным, скорой, при этом учили правильно, так он мой телефон, который я оставил на стиральной машинке, и взял. Он у меня ещё боится закрытых пространств, вот и словил панику. Он игрался со замком и не углядел, как закрылся, получается сам себе закрытое пространство предоставил. Я-то пришёл, начал пытаться до него докричаться, потому что тут в панике что-то орал, а я не мог разобрать что. Вы понимаете, он орёт, а если я буду говорить тихо, он ничего не услышит. Вот поэтому пришлось тарабанить по двери и стараться его успокоить. Что-то да и получалось. Например те таблетки успокоительного или пакет, чтобы дыхание так же выровнять, сделали своё дело. Сейчас он под шоком от переизбытка ужасного состояния. Не волнуйтесь, скоро оклемается, я об этом позабочусь. А вода?... Так он запивал эти таблетки. Ребёнок не сможет проглотить таблетку без воды, да даже если сможет это, с трудом и крайне болезненно. -... -"Отец лжец..." -Всё? Довольна? — процедил мужчина полицейский, чуть ли не желая её ударить, ведь тот сжал в кулак свою ладонь, это и заметил Такемичи. -М? Дяде полицейскому нужно держать себя в руках... — проговорил тихо мальчик. Смотря только на руки мужчины, он почувствовал, как все взгляды приковались к нему, - Вы будете хуже тех, кого ловите, если ударите рядом стоящую девушку. Она же с вами работает, почему вы хотите её ударить? Вы мерзкий... Почему вы вообще работаете в полиции? — Такемичи поднял свой пустой взгляд, смотря прямо в глаза мужчины, остро и не моргая, рассматривая каждую его реакцию на свои слова. -Вы плохой человек, мне грустно,что рядом с вами находится хороший человек, который хочет помогать, а вы её всё время затыкаете... -Хах... — издал смешок Иошайо, а после, прочистив горло, решил понаблюдать за реакцией рядом находящихся. Хранитель и хранительница порядка впали в ступор, часто моргая, пытаясь сопоставить и проанализировать слова маленького ребёнка. Тот в ответ так же спокойно начал моргать, чувствуя себя неловко из-за того, что на него странно пялятся и пространство ловит тишину. -... -Не нужно на меня так странно смотреть... Вы меня пугаете, — проговорил со стеснением ребёнок, уводя взгляд в сторону. -Пф... Кхм, — Иошайо одной рукой прикрыл своё лицо, продолжая другой держать Такемичи. Полицейский помотал головой, наконец осознав, что камень был именно в его огород. Да и тот факт, что камень кинут ребёнком лет 8 знатно заставил того загореться адским пламенем, ведь если даже рядом находящийся отец ничего мальчику не сказал, то это сделает он. -Ты знаешь, — Ханагаки чуть ли не ощущал этот скрежет зубов от злости, - что так со старшими обращаться нельзя? — его глаза теперь сверкали блеском недовольства, однако он старался его скрыть, плохо получалось, - Особенно со служителями закона. Будешь плохо вести и не слушать закон, попадёшь в очень плохое место к очень плохим дядям, — но Такемичи не чувствовал как такового страха, который ему пытались навязать, ему просто было немного неприятно и любопытно. -Почему только дядям? Вы оттуда тоже вышли? — ребёнок вяло удивлённо убрал немного голову в сторону. Такемичи ощутил после этих слов, как рука отца сжала его плечо, однако мальчик проглотил желание вскрикнуть. Ханагаки почувствовал, как тело мужчины немного трясло. Девушка хихикнула в слух, не сдержалась, что привлекла внимание злого и недовольного вышестоящего, она это заметила и сразу же поменяла позу и выражение лица. Девушка встала солдатиком ровно, надев на себя маску серьёзности. Однако когда тот медленно увел взгляд в сторону, на её лице образовалась улыбка которую она хотела спрятать, но та продолжала показывать её реальные эмоции. -Что? — ребенок действительно не понимал почему на него так страшно смотрит мужчина, - Почему вы такой злой? Я просто поинтересовался... Я не хотел вас именно этим оскорблять. -Тхи, — процедил отец резкий и странный звук. -То есть, — озлобленный мужчина мял свои руки, - тогда адресованные мне слова были оскорблением? Такемичи увел свой пустой немного неловкий взгляд в сторону, не зная что говорить, зажимая зубами внутреннюю часть своей щеки. -... — мужчина кипел от злости, но поглядывал на достаточно высокого, в хорошей форме тела отца Такемичи, который сделал глубокий вдох и открыл свои глаза, убирая руку в сторону. Только после того, как лицо мужчины вновь показалось девушка встрепенулась, желая возвратится к теме. -"Что же это такое?! Как непрофессионально я себя повела! Тут ребенка чуть не убили! А я... А я тут смеюсь! Мерзость! Наказание пойдёт в подходы на твои нелюбимые отжимания и снова повторения кодекса, дорогая! Возвращайся в строй!" — твердо поговорила про себя девушка, после начала настраиваться на дальнейший диалог с человеком, который, возможно, покушался на жизнь маленького ребёнка. -Мы отошли от темы! — достаточно стойко проговорила девушка, на что мужчина рядом процедил громкое "а?", совершенно видимо забыв где они находятся. Лишь после того как он проморгался, смог выдавить из себя длинное, -А-а-а... — и прочистить горло. -Ребёнок говорит достаточно тихо, мягко и как-то... Отстранённо, да, это из-за жесткой психологической трёпки, но при этом ребёнок держится за штаны мужчины, так как, видно, сам стоять тот не в силах. Милый мой... — она немного присела и мягко, будто любящим материнским голосом, поинтересовалась, - если бы я дала тебе руку, ты бы также за неё ухватился? То есть... Ну... Человек позади не имеет значения, верно? Да даже если бы эта была мебель, тоже бы значение не имело? Пожалуйста, ответь мне, это мне очень нужно. Такемичи шокировано хлопал глазами, немного румянца от приятного голоса девушки покрыл его щёки. После ужасного недавнего опыта, этот голос был словно приятная сладкая конфета, которую положили в рот когда горло прополоскали от рвоты. -... — ребёнок уже было хотел открыть рот, как рука мужчины, которая до этого давала плечу ребёнка отдохнуть, снова начала давление. Ханагаки осознал намёк отца и меж тем вспомнил слова матери. -"Но мама говорила ведь не впутывать именно других людей, при этом использовать... А... Понял. Просто буду делать намёки, мой отец, надеюсь, не сильно меня держит и девушка, если я покажу, она может мне помочь выбраться. Но проблема в том, что я не знаю как их делать..." Ханагаки увел взгляд в сторону неохотно кивая головой, словно отказываясь от слов полицейской, при этом он сдёр кожицу на своих губах с помощью зубов, капля крови показалась на дрожащих устах. -... — девушка внимательно следила за реакцией маленького ребёнка, при этом её лицо менялось в достаточно суровое. -Ясно... А в руках у тебя что? -Мыло... -Зачем оно тебе? Можешь сказать мне? Пожалуйста. Но не нужно врать, это очень для меня и для дела важно. Такемичи уже было хотел открыть рот, как его перебили, -Чего ты до ребёнка докопалась? — поинтересовался полицейский, выдернув девушку из диалога и мыслительного процесса собирания различных моментов этого дела. -Он тот, кто нас вызвал! — та поднялась, - я должна знать его мнение! -Тц... Да какое мнение? Это ребёнок! Что только этим детям не приспичит. Говорили вон, паничку словил, напел что-то в трубку, а сам от шока из-за той же паники отойти не может. -Но! Извините, пожалуйста! Вы не спросили мальчика правда ли то, что гражданин сказал! Может это он выдумал всё! -Не тупи! Полицейским ещё себя называешь! Всё тут чисто, как поверхность хляби! -Глупость Вы несёте! Извините меня за дерзость! -Сколько извиняешься, а в извинениях ноль сожаления! -Вы не понимаете, что ребёнок пережил нечто явно ужасное! Его нужно опросить! Отправить к психологу! Чтобы в приятной обстановке можно было допросить ребёнка! Покушение на убийство это не грабёж ручки со стола, и то потом её вернули! Это попытка отнять у гражданина страны жизнь! -Да какой он гражданин?! Так... Лишь громкое слово. -Простите?! — девушка сама закипала от гнева, - Вы же знаете больше и занимайте место выше моего! Должны понимать, что каждая жизнь ценная! Каждая равна в законе! Вы должны знать свои права и права граждан для того, чтобы их уберечь! Ханагаки смотрел за тем, как девушка отстаивала свою точку зрения, пока мужчина пытался тушить её недовольство. Удивлённые пустые глаза бегали с одной на другого. Такемичи вздрогнул от того, что плечо было освобождено, ведь рука перекочевала с неё до головы, грубо взъерошивая волосы. -Хах, — послышался над головой. Довольный отец видно тоже наслаждался представлением. -... — ребёнка же пугала агрессия другого мужчины и он волновался за сохранность девушки-полицейской. -Достаточно! Отставить! Слушать старшего по званию! — после недолгой паузы, словно бешенная собака прокричал тот, на что девушка вздрогнула от такого тона и страшного гнева в глазах мужчины. Та смотрела ещё на его руку, которая находилась рядом с электрошокером, ей не нравилась эта ситуация. -"Отец ничего не говорит? Он ведь не любит, когда кто-то хозяйничает и указывает в его доме..." — ребёнок смотрел на Иошайо, тот же сузил выжидающий взгляд, рука его остановила какие-либо манипуляции над волосами мальчика. Полицейский только было дотронулся до шокера, как его что-то резко заставило обернуться в сторону ребёнка с его отцом. Мужчина не видел много, он ощущал, а фантазия приписывала уже своё. На него выжидающе смотрело чудовище. Эти глаза, блеснув не добрым светом, и привлекли его. Это странное нарастание чего-то массивного и отвратительно злобного. Это "что-то" было тем, с кем не договориться, это ясно давал понять настрой. Мужчина ощущал себя как добыча в клетке, когда голодного хищника выпустили к жертве. Полицейский уже пожалел, что вообще вошёл в этот дом и встретился с тем, с кем встречаться второй раз лучше сразу снести себе башку самостоятельно. Взгляд этого чудовища так и говорил в его голове, своим жёстким при этом протянутым тоном: -"Здесь кричать и хозяйничать могу только я... Ты лишь недалёкое звено, пришедшее сюда по ошибке. Я возьму этот шокер и засуну в твоё анальное отверстие. Это сложно будет сделать, ведь сейчас, видимо, оно размером с атом. Не смей хозяйничать в моем доме..." Сердце бешено стучалось, сильнее, чем те стуки, что они производили в дверь, когда пришли в это гиблое место. Мозг кричал о возможной смерти. Дыхание стопорилось, глаза сами начали как-то слезиться. Мужчина начал часто моргать дабы скрыть это. Потеть он начал больше. Он находился под прицелом. Этот непреодолимый ужас появился лишь тогда, когда он дотронулся до шокера. Мужчина чудом осознал это, потому медленно убрал руку, Иошайо на такое действие улыбнулся, хмыкнув. В голове промелькнуло: -"Живи, пока можешь. Пока разрешаю." Девушка с настороженностью смотрела за странной переглядкой двух мужчин, она резко посмотрела на ребёнка, но он наблюдал за этим со странным спокойствием. Мальчик не удивлялся, не жался, не производил какие-либо другие реакции кроме отрешённости. -"Это так на него продолжает действовать шок? Или он... привык", — эта мысль заставила девушку вздрогнуть, но ей не дали развиться, когда полицейский наконец вышел из каменного состояния, прикрыл свои глаза, неловко и как-то с нервными смешками дотянулся до ручки входной двери. -А? -"Что вы делаете?! Не уж-то мы уйдём сейчас?!" — хотела прокричать девушка, но остановилась, -"Может мужчина сейчас опасен и поэтому нужно промолчать?... Может мы уйдём и приедем с группой? Потому что, странно, что на такое задание отправили именно нас... Много не стыковок..." Дверь со скрипом отворилась. Глаза Иошайо следили и улавливали каждое действие и реакцию двух людей. Его рука вновь начала движение по голове ребёнка, а после снова перекочевала на плечо, немного сжимая. Никаких других и резкий действий он не приводил, не было ни одного намёка на то, что тот готовиться к нанесению каких-либо повреждений. Он стоял мирно, при этом, он был безумно отталкивающим. Такемичи смотрел в пол и мелко, аккуратно крутил головой влево-вправо, пока его тело покрывалось мурашками и накрывало липкое неприятное одеяло с головы до ног. Такое было странное ощущение, будто это одеяло необходимо, дабы украсть человека, посадить в неизвестное место и пытать разными способами. Полицейская застопорилась на действиях ребёнка, но тут произошёл резкий толчок в её грудь, он застал в врасплох. Быстрый взгляд, и вот девушка видит как недовольный полицейский пихает её на улицу. Равновесие потеряно, и та упала наземь, перешагнув таким способом порог дома. Девушка схватилась за больное место, жмурясь от боли, когда увидела лишь секунды происходящего внутри, пока мужчина не закрыл дверь. На неё смотрел ребёнок с сочувствием и шоком, его рука была приподнята, видно он по рефлексу хотел подойти и помочь, ведь и нога была на шаг ближе к двери, но его останавливала тяжёлая рука мужчины. Мужчина тем временем угрюмо смотрел на хранителя порядка, видно, был недоволен его действиями. Когда как полицейский смотрел сверху вниз на девушку, выражая лишь злобу, перед тем, как именно его лицо первое не скрылось за дверью. -... — полицейская выбыла из игры. Вернее из игры внутри дома. Ошарашенная, встревоженная, наполняющаяся гневом и сочувствуем к мальчику который остался там, с тем, кто явно спокойно принимает в своей голове ужасные намерения. Девушка сжала челюсть, как и руки в кулаки, подмяв под них землю. Трава и земля под напором сильно застряли под её ногтями. Мысли о том, что вышестоящий будет помогать именно ребёнку, попросту с треском сломались и девушка своими руками уже вырыла маленькую ямку для захоронения этих осколков. Полицейский недовольно цыкнул, смотря на дверь, продолжая словно через неё видеть лицо спутницы. Он взял на себя наглость и риск закрыть дверь на щеколду. -Насобирают таких экземпляров, лучше бы дома сидела и не высовывалась, — проговорил тот сквозь зубы. -Кхм... — почистив горло, он повернулся к уже спокойному и без эмоциональному Иошайо. Такемичи опустил руку и вернул своё пустое выражение лица. -"Надеюсь, девушка не сильно ушиблась. Видно было, как это больно... Больнее ещё наверное из-за того, что её толкнул тот, с кем она работает. Это как человека в лаву кинуть. Этот мужчина стал ещё более мерзким. Он отвратительный. Почему он вообще полицейский? Он позорит полицейских... Он мне не нравится..." — Ханагаки посмотрел на Иошайо, - "видно отцу тоже не очень... Но..." -Ненавижу девок полицейских, вечно, бляди, что-то да и учуют, по их словам, "странное," — сказав эти слова, Иошайо смотрел на полицейского, ожидая его реакции. -Д-да, — полицейский под напором глаз мужчины чувствовал себя ужасно неловко, его одежда начала его же и душить, потому-то,он пытался в части шеи сделать по свободнее, немного убирая пальцем ткань от кожи, уводил взгляд, - Эти суки блохастые что только не скажут... -Вечно с ними и с новичками проблемы в договорённости, — Иошайо прикрыл глаза с тяжёлым вздохом начал качать головой, - Надеюсь... — он многозначительно остановился, вернув пронзающий взгляд на полицейского. Говорить дальнейшие слова было излишне, ведь они явно поняли друг друга. Тот лишь глотнул вязкую слюну со своим остатком совести заталкивая внутрь, позволяя желудку переварить это, словно помойное ведро. При этом, желудок был помойным ведром явно грязного... не богача, так человека с более хорошими достатком. Он кивнул, недалёко улыбаясь. Иошайо же прикрыл глаза, миловидно хмыкнув и опустился ниже к ребёнку. Взгляд его снова являлся спокойным, при этом достаточно строгим. -Такемичи, пройди на кухню, — голос был тих, однако требователен, - Не мешай отцу. Награду ты получишь попозже. -Не в комнату? -Нет, именно на кухню. -Х-хорошо... Ханагаки понимал, что этот мужчина точно не его билет хотя бы хоть какой-то безопасности, поэтому он не стал перечить отцу. Мальчику находиться рядом с двумя мерзкими созданиями было неуютно и он сам желал убежать, но уж точно не на кухню. -"Отец сказал... Не выполнять приказа нельзя, полицейский явно стоял бы и смотрел на то, как меня избивают или же давят морально, если бы я отказал и сделал так, как хотел сделать недавно". Тело слушалось крайне плохо, пришлось убрать руку с мылом в сторону. При этом, оно уже стало скользим от нагрева тела мальчика и его пота, но тот не хотел кусочек терять, ни в коем случае. Ханагаки чувствовал себя мальчиком из дерева, которому наконец разрешили самому походить, а то всё время его таскали то в клетке то на руках, не выпуская и не давая самостоятельно, хоть под приказом, пройтись до нужной точки. Чудом доковылял до кухни, стараясь справиться то ли с ватными, то ли с деревянными ногами и желанием заснуть или упасть в обморок. Мальчик ещё не определил что он сейчас чувствовал, но глаза просто мечтали закрыться и не видеть ничего, вообще ничего. Ни зла, ни добра, лишь пустоту которая не даёт различные вопросы, а просто ласкает пустотой, хотя в ней тоже поджидали злые мысли, которые не хотели уходить. Но анализ всегда и везде пилит голову на пополам, отнимая питательные соки. Такемичи воспринимал это как способ выжить, поэтому он молча отдавал свою энергию. Оказавшись на кухне, Такемичи сразу же направился к окну, взобравшись на подоконник за счет поставленного рядом стула, открывая окно на распашку и чуть ли не падая туда от желания вдохнуть этот чистый воздух поглубже. Ханагаки наконец набрал с помощью рта и немного забитого носа жизнь в своё тело, которое не шибко уже в это верило, желая отключиться, смотря на черную вуаль, будто затемнение зрения. Некое головокружение было словно неотъемлемым гостем. Такемичи рисковал упасть, но с этого места было невысоко, поэтому ребёнок не переживал насчёт каких-либо серьёзных повреждений. Хотя, даже если было бы высоко, мальчик так же не шибко бы волновался из-за этого, ведь очутиться в больнице тоже билет на свободу от дома, хоть и крайне сомнительный. -Ах... Ты в порядке?! — послышался знакомый голос и Такемичи вздрогнул. Оглянувшись, он увидел полицейскую машину и девушку рядом с ней поодаль от дома на дороге за маленьким забором. -А... -Что происходит там?! Всё хорошо?! -Меня отправили сюда... Н-не совсем... — девушка видно прислушивалась, не понимая, поэтому Ханагаки повторил свои слова немного громче, настолько, насколько хватило сил. -Так я и знала... -Что? -Ничего! Я попробую что-то сделать! Поверь, есть хорошие люди, только надежду не теряй! Хорошо?! Договорились?! Такемичи только в ответ кивнул. -Молодец! Такемичи, ты главное не паникуй и найди укромное тёплое место! Попей горячий чай, накройся одеялом! Если есть диктофон, записывай всё туда! Только скрытно! Не выводи его на конфликт! Слышишь меня?! Ханагаки кивал, понимая, что слова девушки это база, которую говорила мать много раз, только у полицейской эта база была явно урезана, вот поэтому мозг переключился на что-то иное. Свежий воздух постепенно остудил, надежда на хорошего человека не пропала, та ведь не сбежала, не погибла, а значит слово своё может сдержать. Не погибла... -"А... Отец... Что делает?" — резкий вопрос взбаламутил опять же неспокойное море своими чернилами, это выводило спокойствие, которое медленно старалось вернуться, возвращая тревогу, - "Он его хочет убить?!" — руки мальчика сжали нижнюю выступающую часть окна, - "Или..." — этот вопрос застрял в голове и ребёнок не захотел думать об этом и накручивать себя своими пустыми фантазиями, - "Дядька мерзкий... Но убийство это же плохо!'' — Ханагаки отошёл от окна. После этого действия послышался удивлённый голос за окном: -Ты куда?! Но мальчик не слушал. Голова кружилась и давила на мозг, словно он становился слишком большим, разрываясь, или сама голова уменьшилась дабы просто раздавить мозг в фарш. Правда и то, и другое не нравилось Ханагаки вовсе. Мыло, к сожалению, от сильного нажатия выскользнуло, но остался след на руке, поэтому мальчик прикрыл рукой нос. Дверь из кухни лёгкое испытание, пройденное множество раз, Такемичи перегнул туалет и ванную, спрятавшись за выпирающей разделительной стеной. Та была в ширину небольшая, но ребёнок мог легко за ней спрятаться. Ханагаки облегчённо выдохнул углекислый газ, который долгие секунды без дыхания отравлял ребёнка и желал выбраться самостоятельно из заточения. Такемичи обрадовался, когда не увидел, что представлял ранее, но мальчик стал свидетелем кое-чего иного. Ханагаки прищурился, сжав ладони в кулаки. Иошайо пожимал своими руками руки мужчины, передавая таким образом непонятный вроде как конверт, таким способом возможно заключая договор. Полицейский был безумно рад, а вот лица отца не было видно, это мальчика и напрягало. Сложно было понимать всей картины, когда ты знаешь лишь часть пазла и не ясно куда эту часть пазла сейчас девать. -"Просто собери всё в коробку... Нужно больше деталей!" Мужчина, когда конверт оказался в его руках, сузил свои глаза. Теперь его переполнял точно не страх, хоть дискомфорт с рядом находящемся имелся. Азарт, желание, грязная радость читались в стёклах души. Полицейский перестал пялиться на конверт в руках, немного помялся, глаза опущенные вниз проводились по полу, что-то непонятное даже для рядом стоящего Иошайо было пробормотано, хотя эти слова явно были для него, но это была лишь формальность, на которую говорящий мигом забил. Полицейский аккуратно раскрыл конверт, медленно, как-то даже стыдливо доставая оттуда... -"Это.... Деньги?!" — Такемичи округлил свои глаза, шокированный этим, - "Отец заказного полицейского оплачивает?..." Человек в форме начал жадно пересчитывать купюры в конверте, одна за одной, при этом вытаскивая и рассматривая их на свету, подумывая над тем, не подделанные ли те. -Не доверяете мне? — поинтересовался смешанный голос Иошайо какого-то обиженного тона с каким-то довольно издевательским. Он сложил руки в замок и приподнял голову вверх. Такемичи ощутил этот самый взгляд, даже не смотря на него. Эта смесь заставляла чувствовать себя виноватым, даже когда ты не виноват, но здесь, здесь явно эффект усиливался, ведь этот мужчина точно был в чем-то грешен. Грешен скорее даже больше, чем было показано в эти несколько минут его прибывания в этом доме. Мужчина ещё заметнее начал мяться, видно было, как испарины образовались на лбу и дабы деньги не покрылись меж делом ещё и солёным потом неверности закона, он аккуратно обратно засунул их в конверт, сложил вдвое и засунул в карман. Меж делом он следил своими дрожащими зрачками за своими действиями и взглядом Иошайо, который, видно, ни на секунду не отвёл глаз, ведь всё предельно видно и находится на его тарелке. Не видит смысла отвлекаться или давать хоть на секунду покой для встревоженного всем этим хранителя порядка. -А-а... Хах... А... — нервный странный неясный смешок. Слышно было, как язык заплетался, чтобы что-либо сказать, мужчине нужно было предпринять огромные усилия. Он смотрел в пол, как провинившейся школьник перед директором, попавшись на том, что не соблюдает правил школы, в которой же и учится, - В-вы явно человек слова, но перепроверка никогда не будет лишней. -Вот как... — Ханагаки видел, как спина отца, в принципе всё его тело продолжало находиться в напряжении, - И это только по деньгам? — Иошайо резко наклонился к мужчине. Такемичи вздрогнул от такого, сжавшись и спрятавшись за стенку, когда как полицейский пискляво взвизгнул, словно свинья. -Хах... — Иошайо это позабавило. Полицейский, видимо, осознал, что таким действием куда сильнее упал в глазах преступника и постарался как-то горделиво выпрямить спину, выйти из зажатого состояния. Но это получилось так нелепо карикатурно, настолько, что и ему показалось это тупой и смешной вещью, но заливаться краской от стыда тот отказывался, продолжая себя вести так, пытаясь самого себя убедить, что эта ситуация находится под его контролем. -"Отец издевается над ним как только может..." — Ханагаки зажал и рот и нос, дабы не вскрикнуть, либо не дышать громко, ведь там, за этим укрытием, стояло мерзкое существо, которое наблюдало, как свинья пытается встать с ним на одну платформу. -Прошу, — как-то неожиданно выдал Иошайо, убрав одну руку за свою спину, другой указал на выход, продолжая находится в неком поклоне. Он сделал это резко, заставив полицейского вздрогнуть и дотронуться до шокера, - Вы получили что желали с этого дома, всё как обычно. Пора знать этикет гостей и что гостеприимством не злоупотребляют. -А? Д-да, конечно. Всего вам наилучшего, — мужчина попятился назад. -Вам того же, — он выпрямился, - надеюсь не попадёте в аварию. Девка та хоть и надоедливая, но крайне красивая. -П-постараемся... Спасибо большое, — он начал кланяться, но продолжал идти задом, не желая открывать спину. Позже, осознав, что раздражает мужчину, тот повернулся с пол оборота и побыстрее побежал вон из дома. Стоя у двери он всполошился, когда она не открылась, но, вспомнив щелчок говорящий о его возможной смерти, полицейский наконец открыл дверь и вышел на улицу. Неловко улыбаясь и так же кланяясь, он закрыл дверь. -... — плечи Иошайо быстро расслабились. Ханагаки смотрел за этим, но с ещё большей осторожностью и тряской в ногах. Иошайо же был на удивление спокойным. -На педофила похож, — Такемичи вздрогнул, - Не удивлюсь, если он им и является. Мерзкий тип. -"Так вот это слово, которое я не мог вспомнить..." -Этот еблан низкий, как в росте так и в моральном ключе... — он подтянулся, разминая своё тело. Ханагаки всё ещё находился в странной прострации непонятного состояния. -"Живу... Не живу... Вкус мыла отвратительный, но запах такой вкусный..." -Такимичи! — мужчина вернулся в спокойное положение, не поворачивая своего тела. Ханагаки остолбенел, вновь его поставили на паузу те, кто играются со временем, перекидывая его то в прошлое, то в будущее с моментами дежавю, то остановкой его жизнедеятельности. -Подойди. Не нужно прятаться от собственного отца. Мальчик сглотнул, набирая побольше воздуха, сжав кулаки, опустив глаза вниз, направился очень медленно и чуть не дыша к отцу, который только после того, как ребёнок оказался позади, повернулся к нему всем телом, присев рядом на корточки. -Я говорил быть тебе на кухне, но ты решил немного по-своему, что за не подчинение указаниям? Плохо, Такемичи, — он поднял свою руку, ребёнок рефлекторно вздрогнул закрылся своими руками, но тот как-то грубовато ударил кулаком по голове, - Очень плохо. -Ай... — Такемичи схватился за голову, выступили слёзы. -Это самое безобидное наказание, которое я мог бы тебе дать, сынок, — Иошайо встал и переместился с боку Такемичи, положив свои руки на его плечи, нагибаясь к нему, монотонно и с каким-то интересом проговорив. -Ты же видел? — мужчина ощутил, как ребёнка затрясло, - ты точно видел недавнюю сцену с полицейским. Не нужно мотать головой и врать мне, я знаю, что ты это видел. -...— Ханагаки сначала метал взгляд в разные стороны, а после он прикрыл свои глаза, и достаточно сильно. Мальчик от этого получил мягкий дискомфорт, но не захотел расслаблять. -О чем ты подумал первым делом? — Иошайо надавил на плечи ребёнка, сильно, Такемичи чуть ли не скрутился от боли, -Отвечать ты мне должен, это тебя обезопасит. Не беси меня, Такемичи. Не беси. -Я... — хриплый голос, который не скрывает накатываемую уже истерику, проговорил тихое, - оплата. -Оплата? Оплата чего? -Я не знаю... — Ханагаки продолжал работать в аварийном режиме, думать просто сложно и хочется лишь упасть в кровать, но пока его держат и пока его не отпустят, он должен, обязан, стоять, отвечать. -Вот как... Смотря на твои ответы тебе полицейский тоже понравился. Это было забавно, я рад что юмор достался не от меня, а то, было бы обидно. -... — Такемичи увел глаза в сторону, открыл их из-за того что слишком много сил уходит на тяжкое закрытие, при этом, если просто закрыть был риск упасть в обморок или в сонное состояние, Ханагаки не хотел получить за это удар в лицо. -"Терпи... Такемичи... Явно немного осталось. Просто вытерпи это и ты сможешь отдохнуть... Главное не сдаваться!" -Это взятка, Такемичи, — обыденно произнёс мужчина, но мурашки прошлись по всему телу, - Как... Оплата за аттракцион. -"Что?.... Аттрак...цион? Что?!" — Ханагаки резко перевёл свои глаза на Иошайо и так же быстро, сжавшись, отпустил их вниз. Вопросы были излишни. Ему скажут лишь то, что скажут. -"Даже если ответ на мой вопрос будет, это слишком для меня болезненно. Не задавай вопросов и тогда кровать окажется ближе на шаг... " -Только аттракцион нелегальный нихрена, — снова мужчина привлёк внимание, - Этот аттракцион мерзкий и понравится только ублюдкам. А знаешь... Таких случаев много, очень много и у полицейских без принципов имеется такая игра "кто больше наживётся на чужом веселье и боли", — Ханагаки впитывал все эти слова, точнее ему их вводили с помощью большой иглы и без согласия, заставляя медленно обратно погружаться в безвыходное состояние, - Они живут лучше, благодаря взяткам мудаков. Они те, кто не отличаются от таких мразей, как я, кроме ранга. Они покрывают и уже становятся теми, кто участвовал в том, что я, например, поиграл с тобой в эту игру. И таких людей много. Каждый твой звонок, оплата их ужина в дорогом ресторане, который они вряд ли смогли позволить, если бы работали по закону, — слова проникали в мозг, Иошайо дьявольски нашёптывал истину. -Свинья лишь набьёт свой желудок, благодаря твоему звонку. Ему похую на твои слёзы и на то, что здесь убили человека, важно, что за молчание ему заплатят. Он трусливый, — Иошайо немного сжал дрожащее плечо мальчика, - Они вообще часто трусливы и могут продать даже того, кто их нанял, если другой предложит сумму побольше, но... Я считаю, что они и говна не стоят. Мерзко вообще на них тратить сумму денег, но это всё равно необходимость. Таким образом, как этот полицейский и думали эти уебки. Ханагаки со слов лишь осознал, что помощь от полицейских действительно будет только в их приезде и отвлечение внимания Иошайо, на большее они не способны. Та действительная маленькая надежда на органы стала медленно тухнуть. -"Таких много?... Мерзость... Мерзость... Мерзость. Погодите..." -«ки»? — ребёнок обратил внимание наконец на нюанс последнего слова, не понимая о ком говорит отец. -Да, род... — запнувшись, разогнувшись, начав массировать переносицу, мужчина выплюнул. -Тц, мусор, который зачал и которая родила твою мать. Оба поголовно. Ханагаки опешил. -А? Однако мужчина сменил тему. -Но есть такие хорошие люди, как та полицейская-девчонка, верно? Такемичи. -... — Ребёнок снова увёл глаза в пол, прикусив внутреннюю нижнюю часть губы. -Какая ассоциация? Мне нужно одно ёмкое слово. -... — поколебавшись только из-за своего состояния, мальчик тихо произнёс, - Надежда?... -Как это прекрасно, — по голосу мальчик понял, что отец улыбается, ему это не нравилось. -Сейчас... Твоя надежда на полицию всё ещё горит? Не уж-то не помнишь все эти вызовы до этого случая? И что каждый раз вы оставались дома, каждый раз никто ничего не предпринимал. -... — слёзы просто посыпались градом, мальчик уже не мог скрывать этого, мужчина же на них зло не реагировал, только это радовало. -Но мир не без добрых людей, может быть она поднимет шумиху. Ведь это твой действительный шанс избавиться от меня, но я бы не советовал. Такемичи вздрогнул. -Почему? -Пожалеешь. Как бы это заезжено не звучало. Бабка будет недовольна, другие и даже я не смогут остановить её от того, что бы поглумиться над тобой. Она это делать любит... Что только она не любит, старая, тц. -... — Ханагаки кивнул, безэмоционально произнося лишь, - Ясно... Мужчина же хмыкнул и снова навис рядом с мальчиком. Алкоголь с примесью сигарет был только в фантазиях ребёнка, ведь каких-либо запахов вообще он не ощущал, не на это нужно тратит свои силы. -Детский максимализм и твоя плохая память спасут тебя, — его рука немного ослабила хватку, - Знай, что я тебя не убью. Я лишь пугаю. Ты не умрёшь, ты в безопасности, если будешь отстаивать себя. Понял? Дай себе передохнуть, я пойду покурю часа 4. Не волнуйся. Ты прошёл проверку, хороший зайчик. Ты очень хорошо справился. Твоя жизнь спасена именно твоими руками. -"Мо... ими?" — Ханагаки до конца не осознавал происходящее и то, что ему пытаются навязать, но похвала отца сбивала с колеи каждый раз, даже когда мальчик был уверен в полной спокойной реакции и принятии различных действий. -Ты сильный ребёнок, Такемичи. Отец доволен. Главное помни. Во всём виноват именно я. Во всём виноват отец. Повтори. -Во всем виноват я?... — недоуменно. -Нет, — мужчина жестко осадил, - Никогда в жизни. Во всем виноват отец. Выкинь эту свою строчку из головы. -Во всем виноват...отец? -Да, именно. Запомни, что отец плохой и ты тут не причем. -Отец плохой, я не причём... -Молодец! — радостно вскрикнул тот, испугав мальчика, но потрепав его по голове, - анализ оставь на потом. Он тебе не поможет. Кричи и разноси комнату. Тебе ничего не будет. Ты уже отдал плату за это. -Хорошо... -Больше такого не повторится. Ты один и на тебя никто больше не нападёт. Всё хорошо. Я ухожу. Это всего лишь страшный сон. Реалистичный сон, в котором ты так же жив. Тебе нечего бояться. Зайди в комнату и засни. Всё будет хорошо, — он говорил безумно ласково. Безумно приятно и успокаивающе. В такое не верилось и всё действительно можно было списать на сон, но что-то подсказывало о том, что верить словам отца категорически нельзя, особенно его словам о реальности. Мужчина поглаживал по голове, - ты будешь в безопасности, когда пойдёшь в комнату, — но в его словах Такемичи не чувствовалась фальш. Это была чистая правда с его языка, - Забудь на некоторое время о школе и других заботах. Они сейчас тебе не нужны. Накройся одеялом. В твоей комнате будет тепло. -Тепло? -Именно. Тепло и безопасно. Я сдержу свои слова. -... — Ханагаки всё ещё находился под скепсисом насчёт речей мужчины, но перечить сил попросту нет. -Я потом отведу тебя к врачу, проверить уши и возможно выписать тебе успокоительное, а пока... Иди в свою комнату, тебе здесь делать нечего. -Делать... нечего?... -Иди, я тебя закрою, не переживай о том, что в дом не попаду. Я всегда найду способ попасть. -Вот как... Иошайо подтолкнул ребёнка, выпрямился и достал пачку сигарет. -Вот так, не беси меня и отправляйся в комнату, не теряй время спокойствия. -Хорошо... Ханагаки поднял свои спокойные глаза, озираясь по сторонам, будто позабыв, где он находится. Маршрут до комнаты наконец построен и ребёнок не теряя ни минуты направился настолько быстро, насколько смог. Главное быстрее покинуть помещение с отцом никак с ним больше не контактировать. -"Мне нужно это всё записать. Мой отец будет говорить, что это был лишь страшный кошмар. Но если это страшный кошмар, не будет записи. Чтобы не сойти с ума... Я просто про это надеюсь забыть", — волоча своё тело до заветного уединённого пространства, мальчик рассматривал свои дальнейшие действия, но когда голова оказалась в проходе комнаты, в его лицо сразу же ударил хороший и мягкий жар. -Чего? Оглянувшись, Ханагаки заметил изменения. Обогреватель был включён и стоял рядом с кроватью. На кровати же Такемичи увидел заветное мягкое и толстое одеяло. -"Одеяло, которым меня зимой накрывали... Тяжёлое... Приятное... Горячее... Так, стоп! Не забывай о первом плане!" Полностью оказавшись в комнате, ребёнок услышал, как дверь захлопнулась, были слышны повороты ключа. -... — мальчик стоял в растерянности, - "Ушёл.... Действительно ушёл..." — Ханагаки почувствовал жёсткое облегчение, словно его избавили от тяжкого груза, но это не веселило мальчика, - "Я могу отключиться в любую минуту... Где тетрадь? Описывать много не нужно. Сухие факты, зацепки, правда с моих глаз и пережитого ужаса... " Такемичи доковылял до зеркала, доставая оттуда тетрадь. -"Я и вправду сделаю так, чтобы это было у меня "в кошмарах", но.... Не буду помнить я, будет помнить тетрадь. Она всё помнит. Она моя память и факт того, что я не сумасшедший. Еще есть та девушка... Она видела, возможно, она станет той, кто поможет мне уйти", — ребёнок не сел за стол, оттуда он схватил только ручку, уместился рядом с обогревателем, до этого удивившись не пойми откуда взявшейся рядом стоящей бутылке воды. Теплой воды, как проверил мальчик, при этом бутылка была горячее самого наполнения. Такемичи оставил её, сейчас важно другое. -"У меня есть за что ухватиться, значит всё хорошо. Я прорвусь дальше. Мне сейчас нужен отдых. Много отдыха. Я... Обещал и я выполню своё обещание". Ханагаки стало тревожно, факты писались, но рука дрожала настолько, что не получилось написать нормально ни один иероглиф. -"Холодно.... Как же холодно..." — пришлось ребёнку немного поменять позу. Взяв с кровати толстое одеяло, он укутался с головы до ног, но облокотился на пол, куда касались кусочки одеяла продолжал записывать, при этом думая над дальнейшим, дабы просто не сойти с ума. -"Жизнь это нелегко и что мне? Умереть, что-ли? Нет... Мама даже в таком состоянии находила выход и жила, она продолжала жить, чтобы я жил. Если мама находила выход, значит и я найду", — эти мысли были написаны вкратце на полях, дабы сохранить их, не забыть их. Такемичи не хочет чтобы те упали в небытие, ведь и так сложно мыслить, а если они потеряются, потеряется и огромный труд. -"Отец немного расслаблен, значит я могу уйти. У меня есть надежда и я ее не потеряю... Мне нужно дожить до 16-15 лет, это максимум, минимум 13-14", — смена позы сработала, постепенно возвращался даже некий рассудок, - "Если доживу, значит пройду дальше. Отец будет стареть, его хватка будет меньше. Я же ещё мальчик, значит со временем смогу взрослеть и это наоборот пойдёт именно мне в плюс. Я постараюсь сначала выдержать всё, а после... Найду силы дабы играть с ним тоже. Отец любит игры... Я постараюсь стать игроком, — глаза ребёнка говорили за него. Стойкость, некая ярость в этих мёртвых глазах читались ясно. Ханагаки не вытирал пот с лица. -"Я что-то слышал... В телевизоре была интересная странная фраза. Она показалась мне смешной и в то же время интересной. "Попробуй сломать бамбук, бамбук сломает тебя". Что же... Я попробую пожить по этим словам. Я не понимаю что я говорю и что я несу. Возможно это бред, но сейчас это поток мыслей, которые я хочу сохранить... Я ведь сохраню", — Ханагаки дописал последний иероглиф, радость переполнила его, но вот он почувствовал головокружение, что-то начало вытекать из носа. Попытки затянуть это обратно провалились, попытка убрать это рукой показала кровь. Такемичи даже не удивился, лишь обозлился. -Ненавижу... Это состояние, — Ханагаки резким движением кинул тетрадь под кровать в надежде о том, что её не найдет отец. Такемичи почувствовал холод и побольше укутался в одеяло на полу. -"Любимое одеяло. Пропитано моей кровью... Красная, как плащ", — последнее, о чём подумал ребёнок перед тем, как закрыть глаза и ежесекундно провалиться в бездну.