Спасибо, что спас меня...

-Такемичи... Ханагаки застыл на месте. Резкая мысль, которая желала как-то помочь ребёнку снять напряжение сравнила его с теми мужчинами из телевизора, когда тот останавливал видео на паузу, но это не помогло. Давление реальной жизни было сильнее. Все важные, такие нужные для организма действия прекратили свой ход. Кровь перестала течь, перестала наполнять ребёнка хоть чем-то тёплым. Застой медленно студил кровь. Желудок перестал переваривать сам себя, он начал переваривать самого мальчика. Это ребёнок понял благодаря острому покалыванию в животе. Снова перекрыли кислород. Воздух в этот момент для Такемичи был словно очень дорогое удовольствие, которое можно приобрести только за круглую сумму денег, либо... С помощью главной платы - жизни и то в возможном перерождении. Он продолжал смотреть в пол, не силясь пошевелиться. Страшно. До безумия страшно. Появились не только холодные испарины на лбу, жидкость в виде слёз так же решила покрутиться на конъюнктивальном мешке глаза. -"Что-то будет! Что-то обязательно будет! Это "что-то" - "бум"? Я не знаю! Что-то будет! Я не подготовился. Я не знал и до сих пор не знаю как к этому готовиться! Я... " — зрачки ребёнка дрожали, как и его маленькое тело. Такемичи уже понимал, сюжет тянется к худшему исходу, ведь он знал, что рано или поздно это настанет. Тишина была лишь в помещении и в стуке сердца мальчика. Уши ребёнка по новой напряглись, они желали услышать, просто услышать! Однако... Ребёнок почувствовал себя глухим. Раз уши не могут уловить, тогда глаза могут проследить. Периферийное зрение не нашло ничего опасного. -"Что?..." — Ханагаки резким движением посмотрел в сторону, вновь мгновение устремив взгляд в пол. Рядом не было отца. -"Показалось?" — Ханагаки настолько был шокирован этим, что попросту на секунды позабыл о страхе, вливаясь в свои и так запутанные дебри мыслей, -"Нет... Оно не могло показаться. Не могло! Я слышал! Я. Это. Слышал!" — тело начало трясти более ощутимо. Ненавистный холод, появившийся из недр страха ребёнка либо из пола дома, это мальчика не волновало, уже давно как окутал его. Холод обнял крепко, но это действие нужно было, дабы просто сломать игрушку. Живого мальчика словно засунули в жидкий азот, превратив его в холодную статую. Одно неловкое движение и статуя рассыпется, не желая возвращаться в состояние живого существа. Ребёнок любил тактильность, но тактильность с холодом он презирал всей своей душой. Поскольку в этих случаях под корку ненавистного льда просачивалось что-то мерзкое, убогое. Эти мысли ручьём обливали ребёнка новым слоем льда, из которого и так сложно выбраться. -"Его голос ведь был таким отчётливым... Бред. Я слышал. Не могу пошевелиться... Хах, а!" — Такемичи поймал себя на утешительной мысли. Она единственная ниточка за которую ребёнок успел ухватиться, -"Пригрозил. Раз я не слышу, как он зовёт меня по новой, значит... Он лишь пригрозил. Быстрее... Уходить как можно быстрее!" — желание безопасности било по всему естеству. Било, ведь это было самым желанным в этот момент. Приятная причина затишья дала новый старт сердцу, заставляя её по новой качать кровь, наполняя мальчика теплотой и энергией для дальнейшего шага. Этот "дальнейший шаг" стал для ребёнка безумно сложным для исполнения трюком. Всего лишь нужно делать то, что научился делать относительно хорошо, но почему-то весь опыт в этом куда-то пропал. Такемичи почувствовал себя малышом, который желает сделать первый шаг. Однако у этого ребёнка не получается. -Кх... — Ханагаки от недовольства сжал свои зубы сильнее, язык прилип к нёбу. Эта боль ещё не восстановившегося от чистки языка и заставила его прийти на секунду в себя. Та секунда является секундой свободы от пут. Благодаря ей удалось найти силы дойти хотя бы половину пути к комнате. Цель была действительно близка. "Безопасность" уже желала затянуть его в свои иллюзорные объятия. Мальчика с такой мысли постепенно отпускала тревога и страх. Тот лёд, который на вид не поддавался топке, медленно, крайне медленно, но верно продолжал испаряться. Глаза Ханагаки сузились от такой радостной причины и почти осязаемой мысли, как это повторилось снова. -Такемичи. Резкий и грубый удар в гонг. Вот что значил для ребёнка этот голос и лишь одно слово. Донеслось всё с кухни. Тон был настойчивым, не терпеливым. Мальчик сразу понял, от него что-то хотят. Ему не угрожают, дабы тот вернулся в комнату, нет, эта теория отмелась сразу же после того, как голова наконец проанализировала эту единственную часть. Ребёнок стоял на перепутье, не зная куда пойти. -"Побежать в комнату? Закрыться в ванной?!... П-пойти к отцу?..." Последняя дорога была хуже смерти, идти по ней мальчик не желал вовсе. Оставались две дороги. Мозг метался между двумя соломинками, не зная за какую ухватиться, как резкий хлопок по плечу заставил подскочить и вскрикнуть. Тяжёлая рука находилась на плече ребёнка. -"Б-бесшумно?!" — внутренний голос мальчика дрожал, при этом половину слова в голове произнес достаточно писклявым тоном, поднимая последние слова вверх, заставляя самого от такого скривиться. -Такемичи... — из пасти мужчины произвелся утробный рык крайнего недовольства, - Я позвал тебя... Три раза. -... -Грубо с твоей стороны меня слышать, но убегать. Ты же не трусливое животное, которое услышало хищника и решило удрать? М? -... — Ханагаки превратился в неживую статую. Холодную, с гримасой безудержного страха. -Грубо так же не отвечать на вопросы отца, когда он у тебя что-либо спрашивает, скотина. Ханагаки как под дых ударило осознание, что ему стоит медленно и спокойно настраивать себя под ситуацию. Заставить своё тело работать в таком режиме. Ведь от него что-то требуют. Требуют, а он находится в состоянии некой беспомощности и растерянности, пробирающей до костей. Слёзы продолжали литься, они успокаивали. Такемичи было приятно и отрадно чувствовать, как слезы катятся по щекам. Это позволяло ему возвращаться в рассудок. Это позволяло понять, что он жив. Мальчик смотрел в никуда, отец странно молчал, не предпринимая никаких действий. Ребёнок смотрел прямо не моргая, пока в голове происходила жесткая и экстренная перестройка. Ханагаки в такой момент решил немного понять ситуацию, ведь сейчас его пугает именно неизвестность и он это понимал. Глаза ребенка теряли свой блеск, терялись в небытие. Пустой взгляд, это то, что видело сейчас пространство. -"Отец находится позади, он ждет. Чего он ждёт? Ждёт моих эмоций... Он точно любит смотреть за эмоциями, а если я их не дам, меня изобьют, наверное, я не уверен в этом-то толком," — его голова полностью опустела. Он сидел в пустоте и тараторил что-то невнятное для того, что находится в темноте. Такемичи волновало лишь своё понимание ситуации. Мысли сменялись, нити находились, ускользали, при этом оставляли невидимый след, который позволял открыть проход к другим веткам, -"Отец даёт мне передышку. Воняет алкоголем, сигаретами. Не обращай внимания на этот запах, просто думай, что он присутствует лишь в этой задаче. Неизвестно в каком он сейчас состоянии. Сколько именно он выпил и насколько сейчас он себя не контролирует. Но если бы он был в ужасном состоянии алкогольного опьянения, отец бы не подошёл близко ко мне, вернее, я же вздрагиваю от резких звуков. Резкие звуки возвращают меня от всего и вся. А когда отец полностью в алкоголе, он не может и шага ступить, дабы хоть что-то не разбить. Он был бы шумным. Шум это резкость. Значит... Сейчас он может более-менее себя контролировать, но не факт, что этот контроль поможет мне выжить, однако он даст надежду на спасение. Я не умру. Он точно не захочет моей смерти. Я не знаю почему я так в этом уверен, но что-то говорит мне об этом. Почему я так решил? Я не знаю. Спрашивать, дабы заделать дыры этого вопроса, я не хочу. Рядом с отцом нельзя быть любопытным, это я уже понял,"— окаменелые пальцы мальчика дрогнули и медленно, крайне медленно, начали сгибаться, превращая руку в странную пародию кулака с пробоинами. Но после, по мере мыслей, они сжимались в действительный кулак, пускай даже и не такой крепкий, - "Не нужно резкий движений, делать нужно то, что отец будет говорить. Не выводить его на конфликт. Иметь за собой план побега. Следить за каждым движением. Следить за каждой вещью. Вещи, в случае экстренных ситуаций очень помогут. Следить, анализировать, не трусить. Мама всегда вбивала, что моя жизнь важнее в случае нападения, чем жизнь нарушающего закон. Мне нужно сделать всё, дабы остаться в живых и не быть убитым. Я справлюсь. Я должен справится!" — глаза возвращали свои искры осознанности, грудная клетка начала подниматься от вдоха. Мальчик словно такими действиями разрушал лёд и позволял окаменению и холоду покидать тело. При этом тело оставить в живых, пускай от таких перемен с температурой и осталось покоцанным. Мужчина, видимо, довольствовался происходящим в голове ребёнка, но сам мальчик этого не понимал, ведь тот ничего толком не показывал, не было видно с ракурса ребёнка. Ханагаки находится словно на струнах этой ситуации. Эта струна натянута отцом и именно он может себе позволить дёрнуть за неё, заставив не саму струну издать звук, ведь та тихая, он заставит ребёнка быть этим звуком, этим голосом натянутой режущей нити. Иошайо, находившийся позади, хмыкнул, сжав плечо ребёнка, немного сильнее. -Такемичи. Мне нужен собутыльник. Ханагаки вздрогнул от резкого предложения отца. Предложение отца в самый подходящий момент. -"Он ждал когда я закончу сейчас анализировать? Как он это понял? Он смотрел на меня, при этом я этого даже не заметил? Настолько ушел в себя? Он читает мысли? Подождите... Собу...тыльник? Я?" -Чего ты такой ошарашенный? — отец снова попал в яблочко мишени, будто зная всё на перёд, либо роется в голове мальчика, наводя ещё больший хаос в этом бардаке, - Поить тебя алкашкой нет смысла, да и глупо это. Просто посидишь со мной. Тем более, ты явно хочешь есть, после того как твой недавний приём пищи теперь на свободе в туалете, а не является твоей энергией во спасение, — он говорил размеренно и спокойно, как бы говоря, что "так оно и надо". Тон голоса и сам голос Иошайо были ориентирами, дабы получше понять его состояние. -"Язык не заплетается. Он не икает. Спокойно рассуждает. Не давит на меня так, как мог давить в приступе действительного жесткого состояния под алкоголем. Читает меня, понимая мои мысли и страхи. Крутит фактами сегодняшнего случая..." Мужчина цыкнул и наклонился к нему. Такемичи старался дышать, но внутри снова это отвратительное чувство сжатия лёгких. Периферийное зрение показало, что Иошайо лишь спокойно смотрел. Действительно спокойно. Это для него было редкостью. -"Он не смотрит на меня так, как мог бы... Значит, пока я в безопасности." -Хорош хуйней сейчас маяться. Я тебя перед фактом поставил, — мужчина грубо поднял свой корпус за счёт тела ребёнка. Плечо мальчика от веса немного упало вниз. Это чуть не лишило Такемичи и так хрупкого равновесия, - Шуруй со мной на кухню, живо. -"Так же является агрессивным, как обычно... " Иошайо, как недовольный зверь повернулся первый, возвращаясь на кухню. Ханагаки пытался вдохнуть воздуха, получилось это только обрывисто, но и этого было достаточно. Подготавливая себя морально, пока в голове колотил страх, Такемичи прошёл в след за отцом. Голова пуста. Так легче существовать в этой ситуации. Ханагаки научился на маленький промежуток времени как бы отключаться от мира сего, вернее, не воспринимать слова близко к сердцу, да так, словно это говорят не ему. Однако разум... Разум все еще продолжает крутить что-то на задворках сознания, он-то не позволяет ему уходить далеко. Разум точно понимает, что пропадать в небытие рядом с этим человеком категорически нельзя, будет плохо. -"Не важно. У меня память плохая, если не заострить на этом внимание, оно быстро пройдёт. Просто забудь. Просто... Забудь." Мальчика уже усадили за стол. Здесь запах алкоголя и сигарет был естественно самым сильным. Ребёнок старался вдыхать реже и привыкать по новой. Закрыть рот и нос не получится, отец, когда Такемичи такое делал, тут же становился недовольным, гневным. Лучший способ это привыкнуть, адаптироваться. -"Каждый раз почему-то смешивается разный запах... Ненавижу..." Ханагаки отказывался блевать. Больше нечего отдавать пространству, но эта странная вязкость, непонятное давление рядом с язычком в гортани, которая всё больше и больше нагнетается, не даёт ребёнку полностью избавиться от той мысли и полностью уверовать в факт отклонения повтора объятий с унитазом. Тело продолжало находиться в зажатом состоянии, голова наклонена немного вниз, пока зрачки бегали по мебели, а именно по столу. Он как обычно набит всем, чем только можно, при этом Такемичи заметил странность, это всё не выглядело бардаком как таковым. Там был странный и своеобразный, но порядок. Ханагаки заметил на столе несколько бутылок алкоголя, рыбу, мясо, овощи, рис, салфетки, на которых мирно покоились кости того же мяса и рыбы, палочки и пепельницу вновь с горящей сигаретой. Этот дым крутился и стремился вверх, словно благоухание, однако благоухания курильщика ребёнок не взлюбил. -"Ненавижу сигареты..." Странная минута молчания, словно костям на салфетках дали упокоиться с миром. Ханагаки не желал делать резких движений. Он боялся как-либо открыть рот, отец же будто ожидал чего-то от него, либо давил этим молчанием на мальчика. Он точно не знал какой из этих двух вариантов верный, но без промаха понимал, что ему страшно находиться в тишине. Такемичи поймал себя на странном ощущении, которое сковывало ребёнка и давала странную ассоциацию. -"Словно заяц смотрит на стол, где приготовлена утка..." -Передышку, — Ханагаки вздрогнул, отец видимо решил пожалеть его, - я давал тебе ровно 1-3 минуты. Молодец, — Такемичи шокировано поднял взгляд на Иошайо, тот же миловидно улыбался, - Видно, уложился в это время. Похвально. Ребёнок сглотнул слюну. Его зрачки бегали по Иошайо, который в свою очередь сменил свою улыбку на спокойное выражение лица, при этом дотрагиваясь до своих палочек для еды. -Отец... — Ханагаки с трудом открыл рот, мужчина сместил взгляд на ребёнка, тот же от такого действия вновь замолчал. Переглядки продолжались секунд 8, пока Иошайо вновь не убрал внимание к еде, находящейся на столе. Мальчик решил продолжить только после того, как на него перестали смотреть, - следил за моими эмоциями?... Мужчина на секунду остановил свои действия, точнее момент, когда он забирал мясо в свою тарелку, но это лишь секунда переваривания пьяным мозгом вопрос. Ведь есть то, что мальчику знать по мнению Иошайо не нужно. На алкогольную голову можно много что сказать и проинформировать, поэтому нужно быть осторожным. Ребёнку же мужчина бы пожелал быть внимательнее, но в слух сказать да и за прикрытым ртом на языке отплясывать этим словам Иошайо не позволил. -Я их вижу чисто по твоему телу. Мне в твоё лицо толком не нужно смотреть. Мимика, движение, расслабление, напряжение, вся такая туфта. Всё, что является книгой о тебе, я следил и анализировал. Да и дети, особенно эмоциональные, легко читаются. Если приноровиться, можно понять их ход мыслей, но... — он цыкнул, недовольно поднимая палочки с мясом ко рту, - с бухой головой это делать сложнее... -"Отец не поднимает тарелку, когда ест?... Не помню такого ранее, это ведь считается..." — Такемичи отдернули от мыслей. Иошайо резко посмотрел на мальчика пронзающим взглядом. -Хах, а ты как думаешь, зачем я бухаю? — и таким же пронзающим вопросом который взялся неизвестно откуда и неизвестно почему. После ступора, длившегося всего доли мгновений, мальчик смог открыть рот, дабы на него не накричали и не стали выбивать ответ физическим способом. -Потому что... — ребёнок давно понимал, не ответить на вопрос отца нельзя, опасно. Такемичи метал взгляд в разные стороны. Потел. Словно боялся сказать ответ у доски, когда не знаешь правильный он или нет. Тот же ком в горле. Та же растерянность. Тот же пустой словарный запас. Тот же взгляд взрослого. Та же пугающая напряжённая атмосфера, с которой просто хочется сбежать, но бежать-то не куда. Только эта ситуация для ребёнка хуже неудовлетворённой оценки, - грустно? — очень тихо произнёс Ханагаки. Ответ услышали. Ответ видно не понравился, не тот, который загадал взрослый, ведь резкий удар по столу заставил вздрогнуть и съёжиться. -Потому что заебался! — его глаза вспыхнули гневом, дышал мужчина глубоко. Наверное это и помогло немного остудить пар, так как мужчина снова опустился на свой стул и выдохнул. Возможно так же алкоголь сыграл с ним злую шутку, вернув на место. -Меня каждый раз крутит огромное количество информации. Башка трещит по швам, — в то же время его выдавал тон голоса. Он продолжал показывать и рассказывать о негодовании и недовольстве Иошайо. -Лучший способ сбежать, это отключиться. Лучший способ быть при этом в сознании, это легальное употребление легальных зависимостей. -П-почему? — Ханагаки только на подсознательном уровне ощущал как медленно его любопытная сторона забирает к себе. Как течение меняется. Как под водой видны камни и вскоре они поднимутся всё выше и выше, исход его дальнейшего расспроса отца неизвестен. -Потому что... — Иошайо взялся за бутылку, Ханагаки рефлекторно снова сжался, прикрывая голову, ведь тогда от любознательности он позволил себе расслабиться, - людям нравится не испытывать чувства стыда и моральных норм в таком состоянии и не только это, — тем не менее мужчина попросту налил в свой опустевший стакан новую порцию спиртного. Ханагаки, который уже раз 20 проклял себя за свою любовь к вопросам, выдохнул с облегчением, когда бутылка вновь оказалась на столе, - Людям нравится уходить от ответственности, ведь "это сделал не я, а алкоголь внутри меня!", понимаешь? — Иошайо приподнял бровь, смотря на Такемичи. Ханагаки помотал головой в непонимании. -Ответственность никому не нравится, — он тыкнул мальчика той рукой, в которой находился стакан с алкоголем, - От неё быстро устаёшь. При этом, для меня она ещё и скучная нудная ноша, — мужчина резко отпил, немного покрутил головой, сжав свои губы, а после вздоха продолжил, - Ответственность за свою жизнь и за жизнь чужих людей такая морока. -З-за жизнь чужих людей?— мальчик протёр то, место куда его тыкнули, ведь он почувствовал, что его таким способом запятнали, он хотел стереть пятно. Мальчик себя от дернул от этого действия, приподнял голову и наклонил её в бок. -Ты, когда ответственный за свою жизнь, ответственен за жизнь других людей, ну если считать социум. -В смысле? — Такемичи прищурился и хлопал глазами. Он пытался сам переварить мысль, но голова, которая работает сейчас на автомате в стрессовой ситуации, говорит ребёнку, что не может исполнить счет и пусть это сделает за него кто-то другой, а они попытаются что-то сделать с этой информацией. -Много вариантов, — Иошайо откинулся на спинку стула. Мужчина смотрел на плескающуюся жидкость в стакане, он производил круговые движения, - Например, некоторых останавливает от убийства... закон, — на его спокойном лице промелькнула ухмылка, - ведь если они убьют, они угробят не только чужую, но и свою жизнь. Понимаешь? Или, например, то же убийство, человек не может его совершить, хоть и хочет, потому что у этого человека имеется ответственность за более молодую жизнь. Много разных примеров. Но факт остаётся фактом, — безмятежность мужчины как вуаль резко и грубо спала. Иошайо снова пристально смотрел за окаменевшим от такой резкости мальчиком, - Ты должен следить за собой, за своими моральными нормами и действиями, ведь они это ты. А ты - часть социума. В социуме много людей, и ты, нет-нет, да и будешь с ними контактировать, оставлять свой след, — Иошайо сменил кнут на пряник, снова отпил жидкость в стакане, сместив свои глаза в сторону. -А когда ты не ответственный за свою жизнь, ты хаос в строе. Причём хаос в самом отвратительном ключе, хах. Людям приходиться огребать за тебя, если повезёт. Людям приходится сдирать с себя грязь, в которую ты их окунул. Если ты ещё хитровыебнутый, — Иошайо сузил глаза, в них читался странный азарт вместе с весельем бывалых дней, - умеешь вертеться, так вообще можешь позволить себе больше, чем обычный среднестатистический человек, — мужчина вздохнул, отпивая, и возвратил свой взгляд на Такемичи, приятно улыбаясь, - При этом, среднестатистическому человеку это "позволить себе больше" возможно в большем проценте и не нужно, потому что этот человек адекватный, — Иошайо опять поменял карты. Теперь на ребёнка смотрят потухшие глаза человека, который знает о чем говорит, да и до этого не было сомнений, что он не лжёт, как часто, возможно, это бывает. -Я говорю лишь об одной стороне моего вопроса, на который я и акцентировал твоё внимание, остальные "а что если...", "но в тоже время...", "но...подожди!", мне не нужны. Это уже совершенно иные мысли, которые уведут человека от моей главной идеи этого монолога, — зубы скривились в недовольной хищной гримасе. Такемичи опустил взгляд вниз, сжал свои штаны руками, сильно, настолько, что волна тряски из-за этого действия проходила по рукам. Мальчик ощущал, как жёстко бьётся его сердце, которое явно не хочет оказаться в когтистых руках чудовища, смотрящего на него с явно не спокойными эмоциями. Голова пуста, потому-то биение проходило эхом в черепе ребёнка, однако... Оно о что-то билось. То самое... Любопытство. Любопытство никуда не денется даже в таких случаях, ведь... Понять противника нужно. Не то что "нужно", это очень важно. Неизвестность обязательно хочется заделать и если есть для этого подходящее время, мальчик заделает. Это и являлось пока жизненной позицией на ровне с выживанием у Такемичи. -Отец... — сухие губы от волнения всё же разомкнулись и из них вышел тихий, но наполненный интересом голос маленького ребёнка, - говорит...про свою жизнь? -Частично, — Иошайо, пока мальчик находился в своем мире, успел съесть почти половину тарелки риса, вместе с таким же количеством мяса, - Вкупе. Но там я намешал других людей. У меня много различных историй на разных личностей, а значит и разных жизней, хах, — мужчина прильнул к новой бутылке алкоголя. -Отец... — Ханагаки находился всё ещё в зажатом состоянии, при этом пытался скрыть свой звериный страх перед тем, как Иошайо вновь употребляет алкоголь, - общительный? Иошайо хохотнул, приподнял свой тон. -Сам социум! — Такемичи вздрогнул, смотря за мужчиной. Тот же немного утих, - Конечно. Люблю находить для себя "кейсы", чтобы скучно не было. -«Кейсы»? — ребёнок приподнял бровь. -Проще говоря, жизни людей. Я по разному их открываю. У кого-то ломом, у кого-то душевным диалогом, — Иошайо держал стакан, с его ракурса он находился на одном и том же уровне, что и интересующийся мальчик. Мужчина отрегулировал стакан, дабы через него можно было увидеть голову ребенка, а после она медленно, по велению Иошайо, заливалась алкоголем до краёв. Мужчина не мог или, точнее говоря, не хотел скрывать лицо с будто дьявольской улыбкой. Ребёнка пробрал до костей, неизвестно какой за этот промежуток времени, прилив страха. Окутал, начиная с кожи, заканчивая всем тем, что таилось внутри, до самой души, переворачивая её с ног на голову, при этом выжимая как какую-то тряпку для стола. Выжимал эмоции, выжимал, но почему-то толком не получал, благодаря защитным махинациям. Сейчас не место для сильных эмоций. Мальчик их покажет позже. Когда останется один и сможет себе позволить высвободить то, что он старается, не затушить, нет, немного отрегулировать этот огонь, сделав меньше. Главная задача в этот момент, не поддаться таким манящим эмоциям. -Что отец делает с ними? С этими..."Кейсами"? -М? — мужчина словно забыл, что тут вообще кто-то находиться кроме него, но это лишь первая мысль на его реакцию, которая привиделась Такемичи, - Хах. Играюсь. Анализирую. Что ещё с ними делать ? Я разбираю эту историю, этого человека по полочкам и... Рассматриваю. Мне интересно. Мне часто бывает скучно, поэтому я маюсь такой хуйнёй. Часто кейсы мне попадаются интересные, завораживающие, — Иошайо полностью расслабился на стуле, как простой выпивоха, однако мальчик понимал, что это лишь глупая поза, которая ничего об этом человеке не говорит, - запоминающиеся. Многих из них я беру на своё вооружение и усмотрение, — он довольный отпил с бокала. -Зачем? -Дабы дополнить свою вторую или первую часть личности. Я ещё не решил, какая из них первая, а какая вторая. Потому что обе это я и обе должны главенствовать на равных правах. Ханагаки запутался ещё больше. Он потерял на секунду страх, погружаясь в непонимании ситуации. Размышление отталкивали эту эмоцию и ребёнок даже расслабился, дабы всю эту собравшуюся энергию направить на понимание слов отца. В ход пошло абсолютно всё: от диалогов разных людей, до фильмов, книг, услышанных, прочитанных. -Раздвоение личности? — шокировано и взбудоражено поинтересовался мальчик. Такемичи впечатлительный ребёнок, потому-то то, что заставило его запечатлеться и заинтересоваться, остаётся в его голове дольше. Вот поэтому там и нашлась эта мысль. Долго она не показывалась на свет, но эти слова отца дали вспомнить как в фильме говорилось об этой завораживающей для маленького ребёнка вещи, о которой он долго расспрашивал мать, а та что-то да и отвечала, стараясь быть предельно понятной. Мужчина сразу отдёрнул ребёнка продолжать развивать эту мысль. -Нет. Просто так мне удобнее говорить. Не нужно вешать на меня то, чего у меня сто процентов нет. Я тебе это гарантирую. -Удобнее? — Такемичи уже погряз в интересе, потому желал получить только ответы. -Тц... — однако Иошайо, хоть сейчас и разговорчив, отмёл развитие такого диалога прочь, - Не хочу под алкашкой пояснять тебе за свою личность. Моя личность сложная в понимании, тем более 8-летнего ребёнка. Тут не каждый взрослый её догонит, ты и подавно не успеешь. Не любишь ведь бегать, хах, — мужчина остался доволен своей шуткой и снова запил её алкоголем. -Вот как...— Такемичи понял отрез дальнейшего диалога на такую тему, опустился снова на стул. При этом не хотел отставать. Решил пробраться с другой стороны, вспомнив о, так называемых, "кейсах". -Когда отец взял "это" на... — Ханагаки замялся, вспоминая странное выражение Иошайо, - вооружение... — проговорил тот его с вопросительной интонацией, всё еще не уверенный в правильности всплывшего в памяти слова, - что отец делает? -Пользуюсь ими, конечно же. -Что? -В разном куске социуме по разному. Понимаешь, одна вещь в одном "социуме" будет являться прорывом вперёд для человечества, но та же вещь в другом "социуме" может являться прорывом назад для того же человечества. Смотря на моральные нормы. -Что? — голова ребёнка снова на некоторое время остановила свою работу из-за проблем и перегрева. -"О чем отец говорит?! Мы говорили про другое?... Или это про одно и тоже? Я ничего не понимаю! Я слишком глуп понимать это, при этом, отец ещё... п-пьяный!..." -Это-о?...— после того как голова была немного остужена набранным воздухом, Такемичи попытался воспользоваться нейтральным вопросом, дабы получше открыть пасть мужчины, заглянув глубже в его понимание этой темы. -Лидерство, — и это у мальчика получилось. Слово со странным спокойствием произнёс мужчина, снова взявшись за палочки, забрав к себе оставшиеся куски мяса. Ребёнок в недоумении повернул голову в бок. -Ты не представляешь как людям лень думать и они желают, что бы кто-то думал за них. Да, так удобнее. Кучка людей, которые умеют в своей жизни только одно, собираются вместе слушать лидера, который может себе позволить командовать, завлекать народ пламенными речами или действиями и вот... Эти люди, имеющие только по одному навыку в группе учатся и возвышаются, строят дальнейшее своё и чужое будущее, — мужчина взялся палочками за мясо и поднял его вверх, опрокинул голову и поглотил целиком хороший кусок мяса, лишь немного его пережевал, а после запил алкоголем, словно водой. -Это работает и в адекватном социуме, и в социуме гнили, — мужчина остро смотрел на ребенка, вытерев рот рукой. -Гнили? — буйная фантазия мальчика показала ему страшную картинку мертвецов, непонятных страшных созданий не похожих на людей. Тех сущностей, что выбрались прямиком из ада. -Тёмной изнанки блядского мира, социума человеческого, — Иошайо осадил его фантазию, заставив думать о людях. Такемичи не знал как о них думать, поэтому думал о простых людях, только с "другой стороны мира", не понимая идею и то, что хочет донести мужчина до несформировавшегося мозга маленького ребёнка. -Лидер нужен в двух таких "социумах". Хороший лидер позволяет подняться либо одному, либо другому. Если совсем ахуевший, то может работать на два фронта. -Отец... — ребёнок решил идти грубо и на пролом, не понимая что вообще говорит, - может ли быть, что отец имеет ввиду себя? Этот вопрос видно застал в ступор Иошайо. Он показывал это мимикой и остановившимися движением. -...Хах, — отморозка вновь резко прошла. Мужчина пьяным мозгом понял, как выкрутиться из ситуации, - Не знаю. А ты как думаешь? — он отодвинул от себя подальше мешающиеся предметы на столе и облокотился на мебель, хищно смотря на ребёнка, желая понять его ход мыслей, - Я на стороне тех, кто имеет только одну направленность не имея лидерских качеств или являюсь тем, кто возьмёт на себя ответственность за жизни людей? Ханагаки не хотел смотреть в глаза мужчине. Они его пугали. Поэтому мальчик увёл взгляд в сторону, дабы просто не иметь никакого зрительного контакта. Такемичи боялся, что он, как в комиксах, будет под властью странного гипноза и потеряет себя в этом забвении. Ханагаки этого не хотел, потому что пообещал матери о его хорошем будущем, а если он будет не им, то проиграет и его обещание для матери станут попросту пустым звуком. Обещание дорогому человеку станет пустым звуком. Это до одури было ненавистно Ханагаки, обещание и крепкость этого обещания позволяли ему не сдаваться. Потерять колонну смысла маленькой жизни ребёнок железно отказывался. -Я не думаю... что отец будет в числе тех, кто имеет только один навык... — дался ответ ребёнку сложновато, но странно дело, нетерпеливый отец спокойно выжидал ответ, при этом даже не попытался надавить. -Какой громкий ответ, — мужчина сильнее заинтересовался, даже улыбнулся. Улыбнулся тот просто, однако мальчик, который решил мельком посмотреть на реакцию Иошайо, тут же пожалел об этом. Ведь первое и последнее, что увидел ребёнок перед тем, как снова увести взгляд в далёкое направление, это клыки отца. -И почему же? Я ведь точно не выгляжу сейчас как тот, кто может такое себе позволить. Посмотри на меня, на то, что я предоставляю тебе сейчас. Не уж-то такой лидер вообще имеется? Глупость. Только если лидер алкашей...и то-о... — мужчина протянул слово, увел взгляд в сторону, хмыкая. Ребёнок при этом толком не слушал мужчину, ведь воспоминания подкинули что-то, связанное с этой темой. Как интересно, ведь тема оказалась затронута воспитательницей в детском саду о лидерстве. Именно там Ханагаки в первые узнал что такое лидер, вернее обозначение. Только сейчас его знания пополнились так же тем, что предоставил сам Иошайо. Такемичи лишь соединил это воедино, при этом не зная толком что правильно, намешав в кучу непонятных ингредиентов. Раздумывать в страхе здраво получалось немного плохо. -Лидер ведь может находиться в одной группе всю жизнь или "гулять"... -М? — Иошайо вновь вернул всё своё внимание на мальчика, тот увел взгляд, но продолжал стойко говорить. При этом, мужчина ощущал эту дрожь, эти скрываемые эмоции, это забавляло и притягивало его ещё больше. -Лидеру нужно много знать, дабы понимать как с людьми общаться... Отец сказал, что он общительный и что ему скучно. Отец сказал, что устает всё время что-то анализировать. Отец говорит, что так же следит за людьми и таких "кейсов" много. Значит ли что... отец "гуляет"? Значит ли это, что отец говорит о себе? На празднике именно отец был в центре внимания. Отец так же имеет много собутыльников, при этом, в этих группах все слушают именно отца. Они так же возможно, — Ханагаки сглотнул слюну, - боятся тебя?... Я не знаю. Я не следил за отцом. Но я не вижу, что бы отец кому-то прислуживал. Это будет выглядеть странно. Это как... Ответственный герой в какой-то момент, например, кого-то убьёт, чтобы почувствовать силу, при этом убьёт не щадя, не жалея, даже если это будет ребёнок. Ну вообще никак не сходиться. Пазл никак не соберётся, потому что это бракованная деталь, которая вообще не должна была существовать. -... — мужчина похлопал глазами в недоумении, нет, скорее в удивлении раздумий мальчика, - Хах... — опять же выдохнул этот смешок, довольствуясь разъяснениями ребёнка. Он нашёл до чего можно зацепиться , - Ты каждый раз вставлял "отец" для того, чтобы меня пихать, как кота в миску или в его лоток, дабы животное знало что это именно его дерьмо? -Э? Н-нет... Я... — ребёнок сразу всполошился. Такое сравнение с его примером не шло в тему того, о чем он думал и потому мальчик боялся, что его убьют за слова, которые он даже не говорил, не имел в виду. -Остынь, — Иошайо был спокойным, он посмотрел на выпитую бутылку алкоголя, ухмыляясь. -Отец не правильно понял мои слова... -Глупость! — Ханагаки вздрогнул и отпрянул от идеи переубедить и не быть виноватым, - Всё звучит именно так, как я сказал. -К-конечно...ой, точнее... Хорошо. Да, отец. -"Не понимаю его толком и на кого отец злится? Злится ли вообще? Что значит его ответ? Это ответ или просто слова, которые сменят тему?... Я хочу уйти. Мне страшно." Иошайо молчал, видимо находясь в своих мыслях, либо ловил самолёты, этого ребёнок так же не понимал. Но эта гнетущая мерзкая атмосфера, которая заползает во все щели тела, даже если они микроскопические, Такемичи не нравилась от слова совсем. -Я... Хотя бы близко? Отец? -"Если я буду так же вовлечён в диалог, он получит то, что захочет и надеюсь отпустит меня. А что отец вообще хочет?..." -Не знаю, — вопрос мальчика заставил того вернуться на землю, при этом задавить его новой порцией вопросов, - Как думаешь, какой лидер поднимется быстрее? В какой среде? В адекватной? Или в гнили? -Чего?... — ребёнок опешил, - "Почему ты у меня спрашиваешь то, что я не понимаю?!" -Я... Я не знаю о каком лидере мы говорим и каким человеком является лидер. Это ведь тоже важно? Я не знаю отца, поэтому я не могу сказать если отец поставит на место себя. -Ясно... Конкретики значит тебе не хватает, да? Мальчик настороженно кивнул, при этом так же настороженно поинтересовался, -Отец спрашивает у меня такие вещи... Чтобы...что? -Развить тебя! — достаточно в его манере начал тот свой ответ, - Плюс, ты ещё толком не опятнан жестким мнением других, которые думают что именно в их идеологию нужно свято верить. Тебе дали только слова, которые ты позже создашь своё мнение. Я хочу его понять и/или помочь ещё больше сформировать. Жаль, конечно, что я являюсь частью дальнейшего твоего формирования, но это мы опустим, потому что это не изменить, долгое время не изменить... — ребёнок пытался впитывать мысли отца, но те были словно бескрайнее море. Губка в море наберёт большое количество воды для такого маленького "тела" и просто утонет, так и не осознав толком ничего, в этом и крылась главная проблема. -Ты сам вообще желаешь быть лидером? Такемичи задумался о своём, держа в уме вопрос Иошайо. Ребёнок решил, что будет знать меру губки и пусть возможно понять море если заглянуть под толщу воды, но мальчик не хотел оставаться там навсегда. Ведь та не всплывёт. Поэтому будет набирать лишь часть, а после находить способ избавиться от лишней воды, возвращаясь снова на поверхность, дрейфуя по волнам. -Отец сказал, что лидер тот, кто следит за всеми. Это много ответственности. Я не хочу сейчас быть лидером. Я боюсь ответственности за другие жизни. Я могу быть ответственным только за свою жизнь, при этом, как отец сказал, спасая другие. Если я буду следить за собой, я не сделаю что-то плохое человеку, таким способом не стану причиной чьих-либо кошмаров либо поломанных мечт. У меня при этом не будет больше ответственности, это просто будет являться... бонусом? К тому, что я веду себя хорошо. -Ребёнку ответственность за других ни к чему, верно? — Иошайо хмыкнул и продолжил следить за каждым действием мальчика. Такемичи боялся даже думать, ведь он всё ещё не уверен, что у отца нет способности "чтение мыслей". -Это страшно... С-следить за всеми. -Верно, — мужчина вновь опрокинулся на стул, взгляд его метнулся на уже потухшую сигарету в пепельнице. Это действие Иошайо вызвало неприятное состояние у ребёнка, он снова боялся, что сигарета всё же дойдёт до его глаз с помощью рук отца или он не сможет выдержать новую смену того запаха, к которому привык с трудом когда тот закурит по новой, - Вот что значит, — однако тот закрыл глаза, начав подтягиваться на стуле, - иметь при себе с детства сестру или брата... -А? -Скажи "спасибо", — он хмыкнул, возвращаясь в исходное положение, - что ты один в этом доме из детей. -Вы хотели ещё одного?... Одну? — Такемичи было крайне неловко от такого внеземного вопроса к своему отцу. Мальчик выпалил его не раздумывая, ведь это считалось грубостью, но Такемичи желал знать. Поэтому румянец на щеках его не остановит от возможной истины. -Нет. Она бы не выдержала, — Иошайо большим пальцем провёл горизонтальную линию на своей шее, улыбаясь, после высунув язык. Стеснение мальчика отпало само с собой. Страх погладил его по всему телу, говоря, что он всё ещё здесь и никуда не уходил, хоть ребёнок его и игнорирует. -Она тебя еле родила. О каком другом ребёнке идет речь? Я тогда сказанул это, предоставляя тебе кусочек своей жизни. -У отца... — мальчик отказывался вспоминать о матери в таком ключе и в таком состоянии, поэтому решил пойти по другой ветке диалога, - есть сестра или брат, младшие? Лицо мужчины вновь преобразилось бесцветием, не было там каких-либо острых эмоций, было лишь что-то пресное. -У твоего отца есть старший брат, у которого имеется два младших брата, если считать со мной и сестра. У старшего брата имеется ещё и страшный дом с ещё одним чудовищем. У старшего брата нет жизни и нет будущего. -Чудовище? — Ханагаки в первую очередь подумалось про собаку, воспринимая это как кличку, но после до него дошли другие слова мужчины, - А, чего? Нет... будущего? Старший брат отца... — Ханагаки осознал, что хотело вылететь из его рта, потому резко закрыл рот руками, не желая говорить то, что может вывести Иошайо на агрессию. Однако тому это действие не понравилось от слова совсем. Пресность сменилось остротой. -Говори! Хули закрыл свой рот?! Не беси меня... Такемичи издал тихий писк от жесткого давления. -"Если я совершу ошибку в дальнейшем слове... Отец ударит меня? Это ведь брат отца, наверное близкие отношения. А если сказать то, что я подумал, многие разозлятся, ведь это очень грубо и плохо так говорить. Но... Но... отец ждёт!" -У-умер? — очень тихо, настолько тихо, что ребёнок, если бы не знал о том, что хотел сказать, точно бы не понял это последнее слово. Но мужчина, к удивлению для мальчика, его вновь услышал и отреагировал, ещё больше поражая, достаточно спокойно, на странном веселе. -Ага, и ты с трупом тогда виделся. Живой. Всё ещё живой и продолжает исполнять роль старшего брата в той клетке, с которой я выбрался. -А? Живой? -"Плохо так говорить, особенно когда человек ещё и живой! У отца с ним плохие отношения, поэтому он не отреагировал ударом? Подождите..." -Виделся? Стойте... отец оставил других людей в клетке?! — Ханагаки от шока чуть со стула не упал, но удержался руками за стол. -Это... немного образно говоря. Хотя тот дом от клетки или тюрячки средневековой не отличается. Мне наскучило там сидеть. Понимаешь? Скуч-но. Одно и то же с одним и тем же человеком. Я уже понял "как", "что", "когда", "где" и "почему" она реагирует на тот или иной раздражитель именно так, а не как-либо иначе и теперь мне стало скучно. Поэтому я и ушел. -Что? "Она"? "Раздражитель"?... — Такемичи покрутил головой, - а другие? -А другие должны сами понять, как выбраться оттуда. Я не герой и никогда им не был, хотя-я, некоторые будут говорить об обратном и на малую часть, кстати, будут возможно правы, но это как посмотреть, — довольный оскал зубов смутил ребёнка. -Н-не понимаю... -Я упоминал о разделении социума. -Отец его разделил у себя в голове или социум сам поделился и отец просто нашёл эту черту? — Ханагаки сам до конца не понимал к чему он клонит этот диалог, что хочет узнать от отца, но каждый раз, когда появлялся внезапный вопрос, он оказывался на языке, после и в невесомости, где его могут и даже в сто процентов случаев услышат. -Я и поделил, я и нашёл. -Отец слишком много говорит непонятных вещей, я не понимаю... -Я раскрываю тебе часть себя, по кусочку вбрасываю. И то, эти куски с разных промежутков времени, конечно ты не понимаешь. Но в них есть я. Ты любишь пазл. Ты обожаешь пазл. Ты уже явно что-то про меня писал. Ханагаки вздрогнул. Отошедшая паника начала накрывать. Дыхание стало быстрее, чем обычно. Тело бросало то в жар, то в холод. Словно оголённый провод, так же это состояние бьет мальчика током. На лице сновь появились испарины. -"Он знает?! Как много он знает?! Он нашел тетрадь?!... Но там толком ничего нет, что покажется ему интересным. Или он не знает, а просто подумал что, собирая информацию, я её запишу, так как у меня плохая память! Чёрт... Голова... Болеть начала..." — Такемичи отошёл от состояния статуи, дабы придержать больную голову. -Ты уже явно знаешь то, о чем не догадываются другие, — мужчина видел, но не обращал внимания на состояние ребёнка, не останавливая свой ход суждений. Он вбивал эти предложения большим молотом в и так раскалывающуюся от своих раздумий голову мальчика. -Продолжай вырывать, собирать информацию. Продолжай из информации создавать кусочек пазла. Пока собери всё в коробку, а потом, под методом мыслей, меняй важные стороны пазла. По типу где находиться скрепление, а где выемка. Это поможет тебе со мной не сойти с ума. Ты можешь даже не собирать полную картину, если не хочешь копаться до истины, просто собирай кусочки, чтобы выжить и использовать для защиты своей психики. Догоняешь? -П-почти?...— Ханагаки понемногу отпускала мысль, что его тетрадь обнаружили, но ужасное давление отца не прекратилось, наоборот, оно лишь повысилось. -Многое тебе будет не ясно. Многое я тебе не скажу. Потому что не зачем тебе знать то, что у меня находиться в глубине головы. За своё время я многое пережил и сейчас продолжаю буйствовать, набирать, истреблять. Я буду давать тебе лишь то, что поможет находить причинно-следственные связи. -Причинно-следственные связи? Что это? — Такемичи правда пытался понимать быстрый ход странных речей отца, но они были написаны словно на неизвестном даже божествам, языке. А раз божества не понимают, ребёнок тем более будет находиться в ступоре. -Это такая прекрасная длинная красная нить. Вспомни страницу комикса который у тебя имеется, — видимо отец решил смиловаться, опустившись немного ниже в диалоге, стараясь говорить примерами, которые поймёт ребёнок, должен понять, - Там есть момент, когда главный герой собрал крупицы информации о злодее, о различных злодеяниях, и повесил их на стену, точнее пригвоздил, а после начал водить красной ниткой по всему пространству доски , при этом записывая больше догадок и в конце сложил всё воедино. Написал нужные факты и нашел подозреваемого. -Отец читал мои комиксы? -Не это мой главный посыл и это не то, на чем ты должен заострить своё внимание, идиот. Этот метод так же показывался и в фильмах, например, про полицию. Но заметь, это так трудозатратно. Запомни, что психопат всегда желает, что бы его поймали. -Психопат? Что? -"Откуда это вообще взялось? Что это? Или кто? Злые убийцы? Не помню!" -В твоих комиксах я нашел в злодеях психопата. Забавно, правда? -А что тут забавного? -То, что этот комикс, — Такемичи ощутил, как нагнетающая атмосфера являлась глазами отца. Там, в этих глазах, которые смотрят прямо на него, которые находятся ближе, чем хотелось бы, находился пожирающее всё, неизвестное чудовище. Это чудовище будто пожирало осмысленность ребёнка, которая и так держалась на волоске, дабы не разозлить мужчину. Эти глаза олицетворение ужаса мальчика. Это самый главный алмаз страха ребёнка. Ядро. Ханагаки вздрогнул, когда увидел то, как глаза немного сузились. Мальчик понимал, что Иошайо сейчас улыбается, но он не хотел смотреть никуда, кроме его глаз, вернее, он не мог смотреть никуда, кроме глаз мужчины, - твоя жизнь. -Ч-что такое "психопат"? — выдавил из себя ребёнок не своим голосом. Сиплым, дрожащим, потерянным.. Иошайо словно подменили. Резко. Он спокойно отошёл от мальчика, словно ничего не делал, словно ничего и не было. Словно он как обычно сидел на этом стуле и негодовал о том, что открытая выпивка на столе закончилась. Словно так и нужно. -А тебе прям надо всё на блюдечке принести? Тебе еще зелёный чай приготовить и подать с красивыми позолоченными палочками для еды? — его голос окрашен его обычным тоном, к которому ребёнок уже привык. Глаза вернули обычную расцветку и не казались такими устрашающими, - Я тебе не книга "узнай всё", я скорее та херь, которая будет у тебя вымогать ответы на вопросы, которые я и так знаю. -Если отец знает, то зачем? — однако мальчик от этого так быстро не отошёл. Голос ребёнка был отстранён и тих. Любопытная сторона продолжала заговаривать Иошайо и искать информацию, когда как другая сторона пытается понять что произошло, что будет дальше. -Если я знаю, я знаю со своей стороны, мне же интересно узнать твою сторону. Ханагаки начал быстро моргать оттого, что слишком долго держал глаза открытыми. Головная боль оставалась и давила на черепную коробку. Давила, но не ломала череп, как это делал мужчина с осознанностью мальчика. -Почему отец не хочет отдать мне свою сторону? — Такемичи опустил глаза в пол и пытался долго их протереть. Глотал слюну он так же часто, стараясь сместить внимание на это действие, дабы возвратиться в спокойное состояние. Речь была словно отделена от ребёнка, он за ней не следил. -Потому что, — грозный тон мужчины так же возвращал в сознание, ребёнок смотрел на свои трясущиеся руки, - Я ненавижу мысль, что ты будешь думать в какой-то степени, как я. Но это неизбежно. Тем не менее, ничего не скажу, иди ищи сам. Не знаю как ты это будешь делать. Меня это глубоко не ебёт. Не притрагивается даже. Попытки ребёнка возвращаться в более-менее осознанное русло проходили успешно, это радовало и помогало ещё больше возвращать контроль над своим телом. -"Всё хорошо. Он не тронет. Нет опасности. Диалог. Простой диалог. Всё в порядке. Не волнуйся, Такемичи, всё хорошо. Нет сильной опасности. Вокруг много вещей, которые можно использовать, чтобы уйти. Всё хорошо. Резкие действия приведут к бардаку на столе, а на столе много чего, что можно использовать для защиты, всё хорошо. Видишь... Уже и дышишь спокойнее, и разговариваешь с собой, и слышишь себя. Значит всё выходит хорошо. Молодец. Продолжай в том же духе. Не отвлекайся на боль, она только мешает. Потом о боли надумаешься, сейчас нужно понять другое." -Отец ненавидит своё мышление? — после этих слов ребёнок сделал глубокий вдох и медленный выдох, смотря в неизвестную точку в полу. -Скорее оно досталось частично мне по наследству, а потом я начал собирать и сепарироваться всё дальше и лучше. Теперь я иная личность со своими взглядами на жизнь, тебе нужно сделать так же. Ты обязан сделать так же. -Что такое "сепарироваться"? — Ханагаки продолжил восстанавливать дыхание, продолжал себя убеждать, а так же, в случае чего, придумал несколько выходов из разной ситуации, но надеясь на то, что они не сбудутся и все пройдёт без происшествий. -Грубо говоря, съебаться от родителей. Стать третим взрослым человеком. Не зависеть от их мнения. Ты есть новое лицо, ты не родитель, усёк? -Д-да... — тело мальчика стало трясти меньше. Ребёнок настолько себя погрузил в иллюзорное спокойствие, что пришлось себе напоминать о том, что сейчас не безопасно и то, что он находится на пороховой бочке. Ханагаки в один момент заметил бегающую мысль "ударить себя, дабы прийти в сознание", однако он не захотел этого, ему и здесь хорошо, причинять себе боль ребёнок захочет в самую последнюю очередь, либо не захочет вообще. Ему не нравится боль. -Если ты боишься ответственности... Как ты станешь "героем"? — резко задал вопрос отец и то прекрасное странное умиротворение словно смыло волной, быстро и безвозвратно. Вот умиротворение было и вот тьма поглотила его. Резко. Чудовище в темноте обладало очень высокой скоростью. -... — после того, как безопасный пузырь лопнул, мальчик не мог подобрать слов. Он смотрел в пол половину минуты, после же, твёрдо и решительно, смотря в глаза мужчине, выдал, - В первую очередь я хочу стать героем для себя. Потому что если я спасу себя, я буду в силах спасать других. Человек, находящийся в болоте и не понимающий, что происходит, который барахтается и всё больше затягивается в эту пучину, не будет хорошим героем, он будет жертвой и целью для спасателей... -Вот как... — спокойно и как-то устало произнёс мужчина, облокотившись на стул, голову опрокинув назад и отдавая ритм одним пальцем по столу, - Умно... умно. -Но ведь... Это логично. Разве нет? — стойкость после речи немного упала. -Что для тебя "логично", — мужчина поднял голову, смотря на ребёнка, - для других может быть чудом несусветным, открытием. -А? -Поверь, ты это будешь встречать очень часто. -Отец так уверен? -Я это точно знаю. -Отец... Сталкивался с этим? -Постоянно. Что в детстве, что и во взрослой жизни... — Прошло лишь 15 секунд молчания как он издал резкий смешок, словно таким способом выдыхая последний кислород из лёгких, - Хах. Такемичи почувствовал себя некомфортно куда больше прежнего. Возвращалась та мысль о свободе, подальше от выпивки и сигарет. Хотя бы постоять у окна, укутавшись одеялом и вдыхать свежий неиспорченный воздух. -"Уйти не получится, меня возвратят назад и могут ударить о стол. Один и тот же момент, когда отец хочет, что бы я был рядом, когда он пьёт. Он что, может говорить мне информацию только тогда, когда находиться с головой в алкоголе и с сигаретой в зубах? Кстати о сигаретах... За этот промежуток он ведь ни разу не закурил. Отец всегда курит. Постоянно. Часто. За это время он должен был хотя бы выдохнуть один клубок дыма. Что-то здесь не... " — Ханагаки вскрикнул от неожиданности. Звон мобильного телефона Иошайо разрезал тишину. Мужчина достал его со своих штанов. Спокойное выражение отца тут же пропало, когда он открыл телефон. Бесследно. По щелчку пальцев. Видимо, абонент был для мужчины омерзительным. Настолько, что того перекосило жёстким недовольством. -Припизднутая, не мешай идее развиваться! — Иошайо издал недовольный рык и кинул телефон на стол. С грохотом тот было чуть не приземлился на недоеденную рыбу. -... — Такемичи пытался не дышать и никак не показывать, что он вообще живой, дабы о нём не вспомнили. Иошайо резко поднялся, Такемичи застыл и лишь следил за дальнейшими действиями глазами. Словно у статуи ожили лишь они. Мужчина сам себе на уме прошагал вперёд, прямиком к выходу из кухни, не обращая внимания ни на что, пока телефон продолжал звонить. Такемичи толком не увидел, что бы тот находился в ужасном алкогольном состоянии, даже если мальчик видел как он опрокидывал стакан и достаточно много раз. -... — Ханагаки один в комнате и только телефон, издающий глухую трель, был ему самым интересным. С настороженностью Такемичи смотрел на маленький дисплей телефона, он находился на таком расстоянии, что можно было увидеть звонящего, точнее как у Иошайо подписан этот человек. Такемичи лишь прочитал про себя. Такое словосочетание в слух говорить он просто отказывался. Его язык не отбивал написанное, но ребёнок за такое всё же немного его прикусил. Звонил подписанный номер — "конченная психопатка." Прошёл неизвестный промежуток времени. Но Такемичи понял, что это где-то больше трёх минут, ведь телефон уже не звонил, хотя попыток было три, от одного и того же абонента. Всё это время мальчик находился в прострации, думая над дальнейшим своим ходом, ведь мужчина мог прийти в любую минуту и ребёнку нужно просидеть здесь минимум 15 минут, максимум час, дабы не было каких-либо придирок со стороны мужчины, потому как "я уходил ненадолго, не уважаешь отца и поэтому не мог подождать?" Но вот мысль стрелой залетела в голову. -"А где отец?" — эти три слова вытянули из пространства по хлеще удара в маленькое тело. Накопившейся панике он решил не поддаваться. -"Нужно послушать, а иначе потороплю событие. Назад время переворачивать не могу. Жизнь и тело у меня единственные. Да и они ходят парой... Обычно." Ханагаки начал прислушиваться к дому. Окно на кухне было закрыто, на улице спокойно, ничего не мешало получше заострить одно из чувств. Такемичи набрал воздуха и перестал дышать, навострив уши. Тишина. -"Что?" Тишина. Везде была безмолвная тишина. Её не заглушали звуки. -"Отца не слышно ни в туалете, ни в ванной..." Кожа покрылась мурашками, набранный воздух был проглочен от непонятной ситуации, мальчик от такого подавился. -"Плохо...Дело плохо!" Телефон давно перестал звонить. Ханагаки только сейчас понял, что это был единственный звук, исходящий даже не от отца, а только от его вещи. Паника с упоением начала обвивать мальчика своими тяжёлыми руками. Они были до одури тяжёлые. Каждый раз давили на грудную клетку и на голову ребёнка. Но тот даже с таким телом мог сдвинуть их с места, дабы не быть добычей как олень, что стоит для декорации в лесу, думая, что его не поймают. Надеясь, что его не поймают. Ребёнок отказывался ассоциировать себя с этим животным, поэтому... -"Всё равно на правило 15 минут! Нужно бежать, прятаться!" — Ханагаки ожил. Его тело осознало серьёзность ситуации и подскочило со стула. Стул издал привычный для него звук, но в такой момент мальчику показалось, что он услышал отдалённо напоминающий странный рык, это заставило фантазию показать отца, это ребёнку не понравилось, так как отвлекаться от плана он не хотел. Такемичи быстро оглядел стол. На выбор ему представился нож и палочки. Ханагаки не знал в какой он именно ситуации и потому застопорился. План действий у каждой ситуации разнился. Что поможет в одном, является полным провалом для другого. Глаза ребёнка продолжал метаться, смотря то на нож, то на палочки. "Взять оба" вариант не подходил, слишком муторно и не ясно, как можно использовать эти два предмета в резкости ситуации. -"Я со своей прекрасной неуклюжестью оброню оба! И тогда..." Однако сообщение телефона заставило тут же обратит на себя внимания трелью. Из коридора послышалось, как что-то тяжелое наступало на деревянный пол, скрип. Ханагаки ударило током "быстрого действия", поэтому он, не задумываясь схватил телефон и решил уходить из кухни, живо. -"Полы старые, они часто пугали меня ночью самостоятельно как-то... Издавая звуки?" — успокаивал себя Такемичи и осторожно вышел из кухни, оглядываясь. Ханагаки всё ещё не осознавал, что взял чужую вещь, ему сейчас это было не важно, как и то, что он толком не знает как ею воспользоваться, вернее какой момент создать для этого, ведь телефон в планы не входил. Шаг, ещё один шаг. Всё было возможно чисто. Такемичи по крайне мере так думал и желал, что бы его мысли оставались реальностью. -Такемичи. Голос отца. Не требовательный голос, только окликающий, повседневный. Такемичи будто снова оказался в той же ситуации, которая произошла ранее, только ребёнок теперь с новым опытом. Ханагаки понял, что ему нужно было обернуться, даже если ему это не говорили, ведь "ты уже знаешь, что от тебя нужно, сученыш." Медленно и аккуратно, без резких движений, почти всем своим корпусом, он это сделал. Прошло с этого действия секунд 10. По половине на осмотр и попытку понять. Как только 5 секунд второго прошли, Такемичи услышал жесткий и громкий удар сердца. "Лучше бы я этого не делал."— проговорила спокойно мысль, пока в голове мальчика просто истошно кричали. Не то что кричали, вопили от страха. Вопили истошно только в голове, ведь Ханагаки не смог произвести это звук. Он просто застрял в глотке. Просто застрял настолько, что ломом не удастся вытащить, только если не разделить шею на двое. Однако давать свободу крику ребёнок не собирался. Помогать мужчина, скорее всего, так же отказывался, ведь он продолжал стоять поодаль от двери своей когда-то закрытой комнаты, в руках он держал явно не игрушечный... -"П-пистолет... Н-настоящий пистолет...Я не видел такие дома! Отец никогда не покупал игрушки! Пистолет! Настоящий пистолет находится в руках отца! Пистолет!" — на глазах навернулись слезы, которые перекрывали видимость, однако ребёнок их сейчас не хотел убирать, он хотел сейчас спрятаться, пускай даже так. Оленёнок в траве, когда перед ним уже разявил рот хищник, но раз он его не видит, то и он тоже должен не видеть его. Такемичи почувствовал себя очень массивно, словно под своим весом проломит полы, но мальчик понимал, что он весит мало, действительно мало по сравнению с тем, кто стоит теперь уже для него спереди. Телефон мужчины в руках мальчика дрожал, вместе с самим телом Такемичи. Телефон под давлением крепких рук ребёнка в такой-то момент мог действительно попросту сломаться. -П-Пистолет? — хрипло, тихо, словно безэмоционально, ведь всё оставалось внутри головы, поинтересовался Ханагаки. Дрожащие зрачки не смотрели в сторону лица мужчины, они смотрели только лишь на пистолет в сильных руках. Это оружие сжимали хорошо. Сжимали крепко. Не верилось ни на грамм в утешительную мысль что: -"Отцу просто взбрело в голову купить игрушечный пистолет. Что отец только не придумает..."— это тут же парируется его же ответом, - "Но отец не такой человек, что бы покупать такое! Чушь! Чем быстрее поверишь в реальность, тем быстрее найдешь выход! Да даже если это игрушечный! Всё равно нужно бежать! Беги! Тупица! Беги! Идиот! Беги, никчёмное ты существо!" В голове кричали о побеге, просили, приказывали, умоляли, всё проходило мимо ребёнка, пусть это даже и он источал эти мысли и просьбы. Способ "замереть" был словно дурманящий туман, которому сейчас желалось поддаться неосознанно. "Меня нет. Я невидимый. Меня нет. Я... Стенка" вот что твердил ребёнку этот способ, говоря, что убережёт мальчика, давя на то, кем и чем он хочет быть в эти секунды. Такемичи понимал, этот способ ему нагло, очень нагло врёт. А эта ложь стоит дорого. Возможно плата отсутствие сердцебиения у мальчика. Ребёнок никогда не находился в такой ситуации и не знал толком, почему он действительно хочет сбежать, но эти чёртовы ноги вросли в дерево, словно являясь частью этого дома и скоро будет частью кровавой истории. Такемичи был как тот ненавистный олень, который смотрел на фары быстро едущей к нему машины. Отличие было лишь в том, что названная ''машина" ребёнка стояла, будто не собираясь делать ни шага. Это сравнение выводило мальчика из себя. Зубы сжались, послышалось, как они протёрлись друг о друга. В глазах Такемичи, кроме ужаса был гнев. Яркий гнев, он забирал территорию страха себе и достаточно быстро. Это видимо радовало мужчину, который обратил внимание ребёнка на свое лицо, когда приподнял голову. Такемичи обрывисто выдохнул через нос и снова вздохнул через него обратно воздух, заставив лёгкие замереть. Ханагаки настолько было холодно в этот момент, что ему привиделось, как он выдохнул дым со своего рта, забрал его снова в горячее от закипание крови тело, дабы оно снова замёрзло. На Ханагаки смотрели эти глаза и эта улыбка. Они пропитаны были экстазом, нет, они плавали в этом экстазе. Глаза мужчины были немного сужены, но было видно, как они блестели в этом свете. Свет шёл только с кухни и приоткрытой дверь кабинета. Однако эти глаза были до ужаса отчётливыми, яркими... Он находился в обычной позе несколько секунд, но решил не задерживать свою игру. Видимо кто водит, тот и начинает. Раз... -Давай поиграем в догонялки и проверим, — он со смешком пожал плечами, - сможешь ли ты спасти... свою жизнь, Та-а... — протянул тот довольно, и мелко кивнул вверх, - Ке-e... — отец резко увел голову в сторону и немного нагнулся, пистолет продолжал находится в руке без движения, -Ми-и... — он протянул это довольно с той же улыбкой и увел свою голову прямо, при этом немного наклонившись вперёд. Рука с пистолетом наконец дёрнулась и была переведена немного ближе, потом же медленно локоть согнулся и Иошайо держал орудие уже на середине своего тела. Такемичи всё это время не обращал внимание на движущейся пистолет, его приковывали к себе лишь эти глаза. Только по глазам мальчик понимал его намерение и близость к нему, это расстояние. -Чи, — резко он увел пистолет в сторону и наконец сделал первый жесткий шаг вперёд. Ханагаки под этим действием мужчины будто включился, этот шаг отца сработал словно удар в его череп, помогая той самой части мозга вернуться в более менее подвижное состояние. Послать к черту способ "замри". Ребёнок отошёл назад. Каменные ноги дали это сделать на маленькое, очень маленькое расстояние. Глаза потеряли гнев, полностью окутывающий страх вернул свои земли обратно. Вернул, да не все. Страх окутал лишь глаза, всё остальное мальчик у него забрал, передавая полномочия сумбурным действиям для спасение этого самого тела. -"Бежать!" — Такемичи видел, как мужчина дал ему фору, потому решил взять её себе. Ханагаки резко повернулся, вытирая слёзы, дабы иметь в органах чувств для ориентации в пространстве ещё и глаза. -"Куда?! Где быстрее?! Где безопаснее? Закрыться? Где дверь прочнее?! Ванная!" Как только мысль появилась, Ханагаки пулей начал бежать к этой двери. Мальчик плевать хотел на жёсткую тяжесть окаменевших ног. Но те решили немного подвести, ведь они подкосились, Такемичи чуть не запнулся, но всё обошлось. Сегодня удача решила немного пожалеть ребёнка. Два. Мужчина же встал ровно, выдохнул через нос и довольно хмыкнул. Его взгляд экстаза сменился животным безразличием, он направлялся туда, где находилась его цель. Медленно растягивая шаги, довольствуясь каждым действием и своими теориями, что творилось в голове ребёнка. Иошайо подготавливал своё тело, разминая его попутно. Ханагаки в спешке решил всё же включить свет в ванной, вбежав, опять же чуть не поскользнулся на маленьком коврике, но резко с жестким грохотом закрыл дверь, самостоятельно едва ли не сломав её. Такемичи успел закрыть дверь на замок. Действия ребёнка были размашистыми, сумбурными, но его это не волновало, сейчас нужно быть хоть в какой-то защите. -"В ванной очень хороший замок.... Пробить его можно, но...но... Но! На это понадобиться в-время. Этого должно хватит... А на что должно хват..." — его дрожащую мысль, заливавшую его голову сполна, да так, что глазам приходилось освобождать место проливая слеза, остановил серьёзный и странный тон отца. Мальчик не понимал как его описать. Этот тон он слышал впервые с его уст. За этой дверью доносилось раскатистое... -Кто плохо спрятался и не борется за свою жизнь, окажется в супе, который будет поедать другое существо, — он остановил своё повествование, Ханагаки за закрытой дверью не знал "почему" и не хотел представлять. Не хотел, ведь ребёнок точно знал, что мужчина закончит свою идею. Так и произошло, через секунду под сопровождение стонущих от телосложения мужчины досок, он завершил мысль. -Отвратительно чавкая. Ты меня понял? Зайчонок. -"Зайчонок?... Что?... " — это непонятное сейчас слово как появилось, так и пропало с головы мальчика. Такемичи словно своим телом ощутил, как мужчина прильнул к двери. В дверь после этого нанесли жёсткий удар, Ханагаки подпрыгнул, когда как отец спокойно проговорил. -Первый удар. Три! -Ну же...зайчик, выходи из своей баррикадной норы, нечего меня бояться, слышишь меня? — но Ханагаки не слышал. Такемичи находился в состоянии скорого срыва, но понимал, что это приведёт только к его гибели. Ребёнок вдыхал воздух настолько часто, что от этого просто кружилась голова. Мальчик, чтобы не сойти с ума, начал искать плюсы в сложившейся ситуации. Он решил быть сам себе голосом разума и не воспринимать эту ситуацию очень близко к своей натуре. Сейчас он не хочет думать ни о чём, кроме своей безопасности. Он полностью сместил свои мысли только на себя. Позабыв на время о мужчине с оружием за простой дверью. -"Я рад, что не побежал к входной. Я бы не смог открыть быстро дверь," — он шмыгал носом, вытирая своё лицо рукой, смотря настороженно на дверь, - "Ключ на полке. Дверь входная закрыта. Входная всегда! При любых обстоятельствах закрыта! Ура, частично спасён... Мама говорила, что ванная это хорошее укрытие... Здесь припрятаны некоторые медикаменты, а так же есть пакет, для того что бы восстановить дыхание. Пакет! Где этот пакет?!" — Ханагаки сел на пол, дабы не тратить силы на то, что бы стоять. Он уже пожелал открыть дверцу под раковиной и наконец-таки вспомнил, что в его руках телефон, -''Точно... А я не мог понять что мне мешает и почему я это не хочу выпускать из рук. Так...Такемичи, найди этот пакет," — техника снова затерялась где-то в тучах копошащихся мыслей, - "Успокоительное вроде тоже тут должно быть. Воды для запивания тут уйма, надеюсь отец не закрыл воду. Хотя мне будет без разницы! Я это просто затолкаю себе в глотку!" — среди разных неоткрытых средств гигиены в специальной коробке, он на дне нашёл маток пакетов, и... -"Да! Я знал, что они здесь будут! Выпью одну... Мама говорила много таблеток даже в ужасном состоянии пить нельзя. Максимум две. Главное, что бы моё тело это не отвергло. Пожалуйста..." Ханагаки построил себе вакуум. Хороший вакуум. Не пропускающий посторонний шум вакуум. Всё ради того, что бы мыслить здраво. -"Отец за дверью, значит я более-менее спасён. Если поддамся страшной панике, я сдохну. Сдохну...Я этого не хочу", — Такемичи трясущимися мокрыми руками достал пачку и раскрыл её, доставая из заточения одну таблетку. Он с трудом приподнялся на ватных ногах, - "Давай. Не так сильно поддавайся панике. Просто думай, что отец тебя не убьёт. Всё. Отец тебя не убьет. Просто... Отец тебя не убьет, у него нет на это причин, точно!" — Ханагаки взял маленький стульчик в углу ванной, поставил его рядом с раковиной, забравшись. Было крайне шатко, - "У него должна быть причина. А когда он находится в таком состоянии у него её нет," — Такемичи не нашел стакана для воды, но это ему не помешало, он закинул таблетку по глубже в рот, наклонившись к крану начал быстрее пить вытекающую сильным напором воду. Одежда мальчика намокла, но он не обратил внимание, - "Не убьёт, уже хорошо. Не поддавайся. Всё будет прекрасно. Не устраивай сам себе усложнение ситуации, Такемичи. Думай, вспоминай что ещё говорила мама про отца и что делать в таких ситуациях. Вспоминай. Вспоминай, черт тебя! Вспоминай..." — Ханагаки умылся холодной водой, дабы не ощущать эту липкость пота, он вытерся полотенцем, при этом всё делая одной рукой. Пакеты находились поодаль от мальчика, который сидел на ковре, восстанавливая медленно дыхание. Ханагаки почему-то пока не желал их тратить, думая, что сейчас это ни к чему. Такемичи гладил себя по волосам, убирая их назад, трепля их, покачиваясь из стороны в сторону. -"Так... Что у меня есть... Что у меня есть... А..."— взгляд упал на телефон в руках, он вновь оказался в видении той части мозга, отвечающей за дальнейший план действий, - "а! Т-точно! Телефон! Выход к другим людям! Уже очень хорошо! Только.... Звонить-то куда?... Вспоминай, дырявая голова!" -... -[Всегда звони в скорую либо в полицию, можно и пожарным, кому угодно! Это даст отдышку...] -А? — Такемичи вздрогнул и покрутился, - "Мама?!" — настолько её голос был сейчас очень живым и крайне близко. Ребёнок вернулся в осознание того, что это всего лишь воспоминания, - "А..Точно, она всегда это твердила каждый раз... Что там было дальше?... Черт... Глупая голова!" — Ханагаки сжал свои волосы от негодования, - "Работай давай!" — Ханагаки уцепился за эти слова, стараясь вспомнить то, что мать повторяла под разным соусом не однократно. -[отдышку, но не спасение, — женщина была очень серьёзно настроена, Такемичи понимал, что сейчас ему нужно помолчать и впитать всё дальше сказанное, - Используй эти службы, чтобы выбраться. Не думай, что ты плохой. Ты никогда в ситуациях спасения от Иошайо не будешь плохим, знаешь почему? — шокированный ребёнок помотал головой. -Потому что тебе не стоит волноваться, так как он не трогает этих людей, никогда. Он вообще им не причинит вреда. Ему это просто не выгодно. А тебя, — она положила руку на голову ребёнка, - если ты останешься, вполне может. В хорошем таком проценте "вполне". Тебе легче находится на улице, найти людей, которые помогут в случаях ранения. Он по большей части в таких моментах остывает и когда ты возвращаешься перебинтованный, ничего не скажет, только поорёт немного и успокоится, ничего серьёзного не должно произойти... Надеюсь. Так же на улице он менее агрессивный и злой, но уж точно не спокойный. На допросы других о том, что с тобой произошло, придумай отмазку, — Такемичи недоуменно провернул голову в бок, Юко поняла намёк, - Допрос, это вопросы о случившемся, крайне настойчивые, а-а..."отмазка", это такая... Штука, — женщина не знала как объяснить такому ребёнку это понятие, что бы он все же воспользовался этим планом, - "сказка во благо", я тебе попозже этот момент расскажу, слушай меня дальше. Если ты привлечёшь этим способом ещё копов, которые были вызваны другими людьми, и этих не радушных людей в эту ситуацию, Иошайо мигом это дело прикроет. То есть... Закроет. М... Замнёт? Я это так же позже объясню по лучше. Но запомни, этим людям будут угрожать, эти копы уйдут, будто ничего и не было. Так же, если ты и других в это дело засунешь, добром это для твоего тела и психики не кончится.. Это очень вероятно. Поверь мне. Шумиха будет, но это наоборот выставит тебя глупым ребёнком, а его героем отцом, что следит за проблемным мальчишкой у которого иногда не всё в порядке с головой, и помощь в проценте просто снизиться. Тебя сразу будут отводить к нему, без какой либо помощи, потому что это "уже не их проблема". Поэтому... Передохнуть и не ввязывать лучшая идея. Да, это ужасно не справедливо, но! — она подняла палец, заставляя заострить на этом внимание, - смотря на его связи и прошлое с явным дальнейшим будущем, это лучший вариант из возможных провальных и проблемных. Он тебя не отпустит, других сметёт с пути.] -"Даже если бы я каким-то способом вообще открыл дверь," — Ханагаки стало немного спокойнее от голоса матери и от планов действий, - "и выбежал на улицу, отец бы меня всё равно поймал. В первом случае он просто и лёгко бы схватил меня, смотря на меня как на мясо или как охотник на добычу. Легко. потому что я не люблю бегать и у меня не очень хорошие показатели на этот счёт. Отец быстро догонит, особенно когда он ещё и большой, плюс бывший полицейский. Полицейским нужна хорошая тренировка. А во втором случае, даже если меня заберут в какой-то дом, отец самостоятельно позвонит в полицию и меня выведут из дома и отдадут прямо к нему в руки. Не-е-ет. Лучший способ это здесь сидеть и позвонить кому-нибудь... Только кому? Кто первый? Не важно, один и тот же номер. Ханагаки смотрел на дисплей телефона отца, там накапало много сообщений от возможно одного номера, или общительный отец не всем ответил, это не важно. -"Если полицейские придут, они усмирят отца и его азарт пропадёт. Скорее всего. Потому что ему помешали. И сигналка полиции потревожит соседей. Уже будет не так ему интересно. Вроде... Не знаю... Надеюсь на это... Всей душой надеюсь на этот хилый, но мой единственный план. " Ханагаки замолчал. Резко замолчали его мысли, ведь тело почувствовало что-то, чего не должно было быть. -"Опять, эта тишина?!" — заход паники подхватил его, но потом мягко отпустил, - "Отец...наверное ушёл?... " — в ответ была та же тишина, пусть мальчик и не спросил вопрос в слух. Это заставило уголки губ ребёнка дёрнуться в улыбке. -"Ушёл, а я не услышал, в-верно?..." Маленькое тело окатило чем-то тёплым и приятным, вместе с набираемым воздухом. Через секунды яркая улыбка уже красовалась на лице. Глаза наполнились яркостью, солёная вода из глаз теперь явно стало чем-то сладким. Детская радость прошлась по всему телу, трепетом и счастьем. Как это счастье и эту же тишину пробило грубое отцовское: -Такемичи! Твою же мать! — И внезапный оглушительный звук. Ханагаки с пропавшей улыбкой на лице обронил телефон и рефлекторно закрыл уши припадая к земле. В ушах ужасно звенело, даже если те были прикрыты, голова начала кружиться, не понимание ситуации нарастало. А про страх...это уже не важно. Такемичи осилился посмотрел вперёд, дабы понять, что это было, ведь нужно знать что делать дальше. Всё было безумно мутным, но к ошарашенным глазам ребёнка, когда мыльный фокус был пойман и скорректирован, предстала дыра от явной пули в двери. "Пуля пробила дверь", это первая мысль гудевшая в сознании. Вторая была немного абсурднее, но имела место быть: "н известно какая по счету, но она прошла сквозь хорошую дверь." Такемичи словно выпал из реальности, звон в ушах очень хорошо в этом помогал. Ребёнок чудом нашёл в себе силы повернулся в ту сторону, в которую должна была попасть пуля и мальчик это место увидел. Мишенью взбешённого Иошайо стала плитка в нескольких миллиметрах от зеркала. - Отец всё же выстрелил...