***
Пилотный огонек: небольшое пламя, постоянно горящее для повторного зажигания основных газовых горелок, когда это необходимо или желательно. Когда он очнулся на белой больничной койке, Дазай Осаму почти ничего не помнил о своей прошлой жизни. По словам врачей, последняя попытка самоубийства серьезно повредила его мозг. Что-то было связано с нарушением связи между гиппокампом и миндалиной. Один из врачей, Мори Огай, которого он смутно помнил по предыдущим аналогичным посещениям больницы, заверил его, что со временем воспоминания могут вернуться, но Дазая это не волновало. Даже в его затуманенном после передозировки сознании было несколько констант, которые он не мог оставить позади. Одиночество, вытравленное в его нутре, безумная пустота в груди, заставляющая его чувствовать, что не хватает воздуха, чтобы вдохнуть, нависшая тьма за плечами и желание умереть. Дазай догадался, что Мори не просто врач, только после двух невнятных разговоров, поэтому, когда доктор предложил ему безболезненный способ умереть в обмен на небольшую услугу, подросток нисколько не удивился, узнав о теневом бизнесе мафии. Мори обещал снова и снова, и Дазай, нывший о самоубийстве, как психически неуравновешенный ребенок, принимал каждое задание, брошенное ему на пути. Месяцы прошли под тщательным присмотром Мори и все более жестокими тренировками, но, честно говоря, Дазаю нечем было заняться между бесплодными попытками самоубийства, поэтому он терпел этот беспорядочный, жестокий способ… чего-то. Поначалу он даже не был уверен, чего на самом деле хочет от него Мори, пока однажды не собрал все кусочки головоломки воедино. И он абсолютно ничего не почувствовал. Так же, как он ничего не чувствовал и в тот день, когда Мори пригласил его сопровождать его на своевременный визит к боссу Портовой мафии. Он помнил алый цвет крови, которая пропитывала постель с почти угрожающей скоростью. Порез на горле старого босса немного напомнил ему тот случай, когда он впервые использовал настоящий нож на себе, а спустя несколько часов очнулся в больничной палате, весь перебинтованный. Дазай стоял рядом с Мори, не издавая ни звука, а доктор смеялся и смеялся, казалось, без конца, но взгляд широко раскрытых глаз подростка оставался пустым. Пляшущие тени вокруг них казались ему знакомым спутником, и с тех пор он позволил тьме завладеть своим сознанием. После этого Мори стал Боссом, назвав Дазая единственным свидетелем того, как наследство перешло к нему перед безвременной кончиной старого босса, и Дазай почувствовал себя немного раздраженным. Он злился на Мори за то, что тот убил человека у него на глазах, так и не выполнив обещание о безболезненной смерти, данное подростку. После этого тренировки Дазая стали еще хуже. Его заставляли выполнять самые жуткие задания, грязную работу, так сказать, и постепенно он превратился в пустое, жестокое существо. Он соединился с тьмой, которая преследовала его всю жизнь, и на свет появился Демон-вундеркинд Портовой мафии. К шестнадцати годам Дазай Осаму замучил и убил больше людей, чем большинство служащих Портовой мафии вместе взятых. Люди по всей Йокогаме, может быть, даже по всей Японии, и особенно его подчиненные, боялись его, но уважение есть уважение, и когда год спустя он начал тренировать Акутагаву Рюноске, он даже не задумывался о том, как обучение Мори отражается на его обращении с мальчиком. Одинокими ночами, лежа без сна в холодном грузовом контейнере, который он называл своим домом последние несколько лет, он часто задумывался о смысле жизни. Он не находил ценности ни в своей, ни в чужой, и не испытывал абсолютно никаких угрызений совести за то, что забрал ни то, ни другое… Так в чем же был смысл этой вещи, называемой жизнью?___________________________
Дазай зашел в маленький бар, спрятанный между темными зданиями, по прихоти. Ему ужасно не хотелось возвращаться в холодный грузовой контейнер. Нависшие тени над плечами были его постоянным спутником, а отголоски пустоты одиночества в груди заставляли его задыхаться. Каждый раз, когда ему приходилось сидеть в этой проклятой металлической тюрьме, борясь с бессонницей и слишком реалистичными кошмарами, его не покидало желание вылезти из собственной кожи. Он хотел сорвать все повязки и выпустить собственную кровь с помощью острого ножа, который он спрятал под хлипким матрасом. Хотелось кричать, хотелось плакать, хотелось биться головой в уже разбитое зеркало на простой стене и наконец-то почувствовать что-то кроме невыносимой темноты, которая грозила разорвать его тело на части. Дазаю хотелось, чтобы хаос в его голове наконец прекратился. Он уже давно знал об Оде Сакуноске. Слухи о подчиненном мафии низкого уровня, который отказался убивать, дошли даже до руководящего круга. Ода был приветлив с самой первой их встречи, и Дазай был потрясен спокойной добротой, которую проявил к нему этот человек. Они проговорили всю ночь, и впервые за свои 17 лет жизни Дазай почувствовал себя настоящим человеком. Не суицидальным ребенком, которому не к кому было обратиться, не напуганным Демоном-вундеркиндом, даже не воплощением всепоглощающей тьмы, с которой он себя ассоциировал, а просто Дазаем Осаму, который только что встретил друга. После их первой встречи он несколько часов лежал без сна, но в этот раз он не думал о новом способе самоубийства или о борьбе с демонами, выползающими из проклятого пространства под его кроватью. Странное ощущение гула в груди было ему совершенно незнакомо, тепло товарищества было почти так же трудно постичь, как и саму жизнь. Поэтому Дазай снова и снова возвращался в бар в поисках этого тепла, и Одасаку принимал его с распростертыми объятиями. Этот странный человек, служивший в мафии, но отказавшийся убивать, вскоре стал его лучшим и, если уж на то пошло, единственным другом. Их несовместимая компания стала единым целым вскоре после этого, когда Сакагучи Анго присоединился к ним после совместного проекта. У Дазая, который всю жизнь прожил в пустой дымке одиночества, наконец-то появились два человека, с которыми он мог быть вместе. У него наконец-то появились друзья. Он все еще размышлял о самоубийстве, и каждое мгновение, проведенное в одиночестве, казалось ему пыткой, но впервые он действительно подумал, что, какой бы бессмысленной она ни казалась большую часть времени, жизнь может дать что-то большее. Общение между ними тремя было как глоток свежего воздуха, как маленький мерцающий огонек, способный осветить тьму внутри него. Но все знают, что когда кто-то находится высоко, легче упасть и разбиться. Смерть Одасаку ударила по нему сильнее, чем что-либо в его жизни. Он слышал о взрыве по касательной, и он знал, как много те сироты значили для Оды, поэтому в тот момент, когда он понял, что тот действительно ушел, чтобы противостоять их врагу в одиночку, его сознание отключилось, и он побежал. Он все еще помнил смех Оды, когда тот показывал им рисунок, который один из детей подарил ему во время последнего визита. Дазай пытался остановить его. Они встретились в переулке, разговорились, Дазай протянул руку… Дазай всхлипывал, прижимая к себе измятое, истекающее кровью тело Оды. Мужчина еще дышал, но, учитывая размер лужи крови вокруг них и то, как холодна была его кожа под дрожащими руками Дазая, ему оставалось недолго. Дазай никогда раньше не молил о жизни, ни о своей, ни о чьей-либо еще, но в этот момент, цепляясь за быстро ускользающее сознание своего лучшего друга, он отдал бы все, чтобы спасти его хоть раз. Последним, слабым усилием Ода поднял руку и начал снимать повязку с глаза, и Дазай позволил ему это сделать, слушая голос друга в последний раз. — Пожалуйста, Дазай, живи. Не уходи, а живи. Он долго держал в руках мертвое, недвижное тело Одасаку. Когда он наконец отпустил его, его дрожащие руки были окровавлены, а одежда и бинты обесцвечены воспоминаниями о потерянном друге. Дазай вызвал Хироцу для очистки — ему нужен был кто-то, кому он мог бы доверять, чтобы тот уважил его просьбу о надлежащем погребении друга. Дазай все еще был весь в крови Одасаку, когда вошел в кабинет Мори. Он не гневался и уж точно больше не плакал, он оставил все следы слабости вместе с телом Оды во все увеличивающейся луже крови несколько часов назад. У Дазая был один вопрос, хотя в глубине души он уже знал на него ответ. Когда Мори протянул ему разрешение на ведение квалифицированного бизнеса для мафии, выданное не кем иным, как правительственной конторой, Дазай ни секунды не колебался. Тот самый нож, который он хранил под матрасом, веря, что однажды он станет причиной его собственной смерти, легко скользнул по горлу Мори, изобразив на лице босса странную гротескную кровавую улыбку, когда Дазай разрезал его от уха до уха. Дазай не смеялся, не так, как Мори, когда он убил своего предшественника. Проведя год с Одасаку, мечтая о свете в своей пустоте, он снова почувствовал оцепенение. Вишенкой на торте стало предательство Анго.___________________________
Убийство Мори принесло Дазаю странное чувство покоя. Он не интриговал со своим приходом к власти, не то что Мори до него. Он вернулся домой в грузовой контейнер, собрал все свои вещи, которые состояли из нескольких предметов одежды, бинтов, оружия и таблеток, и созвал совещание в кабинете Мори. Дазай не вызвал команду по очистке тела Мори. Когда руководители, включая Акутагаву, вошли в комнату, не было ни шокированных вздохов, ни возмущенных требований ответов. Все они знали, насколько гнилым был их предыдущий босс, и захват власти Демоническим вундеркиндом не стал ни для кого неожиданностью. В комнате чувствовалась тревожная нервозность, но никто не ставил под сомнение его повышение в звании. После этого Коё попросила несколько выходных, и Дазай, на удивление, выполнил ее просьбу. В это время ему нужно было похоронить друга. Хироцу и Акутагава сопровождали его на церемонии, и он не плакал, пока работники кладбища опускали гроб в землю. Ода Сакуноске: друг, хороший человек, лежащий под землей. Дазай даже оставил Анго в живых, ради Одасаку. Взять под контроль деловые аспекты Портовой мафии было совсем не просто. Дазай должен был пройти через годы внутренней коррупции и устранить ключевые фигуры Мори, и в то же время иметь дело с внешними конфликтами, вызванными конкурирующими организациями, вышедшими на авансцену после смерти Мори Огая. Но Дазай не просто так был признан Демоническим Вундеркиндом, поэтому мелкие враги вскоре отступили, не желая терять больше своих людей. Старых головорезов Мори казнили одного за другим, подавая пример всем, кто хотел усомниться в авторитете Дазая в мафии. Даже имея процветающий бизнес и будучи окруженным верными подчиненными, постоянные люди Дазая оставались с ним. Когда Одасаку не стало, одиночество пронзило его еще глубже, пустота в груди окрасила легкие в черный цвет, сердце лишилось частички, а тени оставили свою грозную осанку и навалились на плечи, как тысячетонная смирительная рубашка. Больше всего на свете Дазай Осаму хотел умереть, но он дал обещание своему умирающему лучшему другу. В предрассветные часы Дазай, оставив без слов еще одно теплое тело, размышлял о том, зачем он вообще это делает. С тех пор как он стал боссом, люди подходили к нему налево и направо; все хотели получить кусочек холодного и недосягаемого босса Портовой мафии. Они хотели переспать с Демоном Вундеркиндом, но никогда с Дазаем. Так он чувствовал себя уже некоторое время… Физический аспект секса все больше и больше казался ему ненужной тратой времени и энергии, даже когда он кончал, это не приносило ему такого удовлетворения, как раньше. Люди, которых он встречал, казались ему скучными и неинтересными, и поддержание любого контакта с ними тяготило его до такой степени, что ему хотелось кричать во все горло, лишь бы его оставили в покое. Это было поистине иронично. Кроме физического удовлетворения, он уже много лет как остыл, так что в самом половом акте не было ничего, чтобы он продолжал мучить себя, составляя компанию людям. Поэтому он просто перестал спать с людьми.___________________________
Торговля с Гильдией с самого начала была подозрительной сделкой. Их лидер, американский бизнесмен по имени Фицджеральд, был напыщенным и эгоистичным человеком, настолько уверенным в себе, что у Дазая начинала болеть голова каждый раз, когда ему приходилось с ним общаться. У него хватило ума не впутывать Коё в это дело, поскольку тот говорил о женщинах в столь унизительной форме. Дазай был уверен, что Коё перережет Фицджеральду глотку в течение нескольких минут, если он пустит свою руководительницу в одну комнату с этим напыщенным хреном. Вместо этого он отправил Коё разобраться с их небольшой проблемой с Овцами. Овцы состояли в основном из детей-сирот и молодежи, и Коё доказала, что неплохо справляется с такой компанией. Кроме того, ей очень нужно было отвлечься, так как Кёка, ее гордость и радость, ушла работать в Вооруженное детективное агентство. Дазай винил в этом Ацуши, но, по правде говоря, он странно полюбил этого добродушного паренька-детектива во время их последнего перемирия с помощником прокурора. Одасаку понравился бы Ацуши. Когда Фицджеральд в последний момент попытался отказаться от торговой сделки, Дазай взял на себя обязанность выведать и проследить за его следами в Интернете. Он знал, что у этого человека есть семья, это не было секретом, и у Дазая была целая папка, полная его замятых скандалов, бумаг о разводе, которые были отозваны после чистосердечного публичного признания в любви, и многих других предыдущих (все еще скрытых) социальных самоубийств со стороны этого человека, но ему нужно было найти что-то новое. Что-то, что могло бы разрушить не только личную жизнь мужчины, но и подорвать его публичность. Это было так просто, как детская игра, высокомерный урод даже не использовал VPN, чтобы замести следы. Вскоре, всего через день слежки за Фицджеральдом в сети, Дазай обнаружил себя на главной странице раздела для геев европейского сайта вебкам-моделей. Он прокручивал текущие чаты, пока не нашел тот, на который указывали отслеживающие файлы cookie, и проверил, что его собственный VPN с высокой степенью защиты, разработанный мафией, не поврежден, прежде чем нажать на кнопку ввода. Чат был открыт только для членов клуба, а в коде сервиса было на удивление много антихакерских элементов. У Дазая не было столько времени, чтобы вызвать своего хакера и разгадать бесконечный код, блокирующий его вход, поэтому он выбрал самый быстрый путь и создал свой собственный аккаунт. Он просто не мог пропустить Фицджеральда, поскольку не был уверен, как часто бизнесмен заходит на этот сайт. Когда ему предоставили доступ, и он, чтобы не показаться подозрительным, оставил чаевые в размере 1000 евро, включил свою шпионскую программу и начал снимать, как Фицджеральд (а кто еще включит камеру в публичном чате, если не такой эгоистичный урод, как он?) общается с камбоем. Вымогательство было таким милым занятием. Пока программа творила свои чудеса, глаза Дазая блуждали от маленькой фигурки Фицджеральда к мальчику на большом экране, тут он и застыл на месте. Модель на камере была такой сияющей, великолепной, что ему пришлось сделать двойной дубль, чтобы убедиться, что то, что он видит, реально, а не его воображение играет в грязные шутки с его эмоционально и сексуально замкнутым сознанием. Парень был миниатюрным, но с утонченной мускулатурой, а красочный наряд Сейлор Мун, в который он был одет, показывал его обнаженную кожу лишь настолько, чтобы подразнить зрителей. При виде плоского живота рыжего и изгиба его талии, выглядывающей из обрезанного топа, Дазаю пришлось сглотнуть. Блять, кто это был, и как такое захватывающее дух существо могло обитать в таком поганом мире, как этот? Вскоре он отключил свою шпионскую программу, сохранил файлы в постоянно растущую папку шантажа Фицджеральда, а потом просто остался и стал наблюдать. Это было весьма любопытное чувство. Он мог поклясться, что никогда в жизни не испытывал такого возбуждения, даже близко. Покинув чат в ту ночь, Дазай продержался всего пять дней, прежде чем отыскал тот же самый сайт. Он просто не мог выбросить рыжего из головы. Чувство, что он нашел кого-то интересного спустя столько времени, оставило его в здравом уме, и он с волнением нажал на строку поиска, чтобы узнать больше о красивом парне, который преследовал его мечты с того момента, как он положил на него глаз. В его профиле была представлена лишь основная информация о рыженьком, что было вполне ожидаемо при том типе контента, который он предоставлял, но Дазай узнал, что каждую пятницу вечером он проводит открытый чат. ForTheTaintedSorrow Chuuya, 22 года, Франция Доступен для публичного чата: Пятница, 19:00 CET Доступен для приватного чата: по запросу (ограниченное количество) Затем он просмотрел фотографии Чуи в его публичной галерее. Большинство из них представляли собой композиционные снимки в различных нарядах, некоторые сексуальные, некоторые граничили с неуместной миловидностью, но у парня было и несколько полуобнаженных селфи. Эти снимки, с небольшой знающей ухмылкой на его симпатичном лице, стали новыми фаворитами Дазая. Как только он понял, что на сайте отключены правые клики, он включил свою шпионскую программу и бессовестно сохранил все фотографии, которые Чуя когда-либо загружал на свой профиль; он даже смог найти несколько скрытых жемчужин, сделанных несколько месяцев назад, которые рыжий уже удалил, но его программа могла уловить следы, и было легко выкрасть их из интернета. Удовлетворив на время свое любопытство, он решил немного подкорректировать свой профиль и начал искать в Интернете информацию типа «как получить права на приватный чат с камбоем». В реальной жизни он был резким и напористым, и вряд ли существовали препятствия, которые он не мог преодолеть с первой попытки, но в этом онлайн-чате, разговаривая с кем-то и в некотором роде добиваясь его, не имея при этом образа Демона Вундеркинда, за которым можно спрятаться, он был не в своей тарелке. На большинстве сайтов и форумов говорилось о щедрых чаевых, а с камбоями, не склонными к извращениям, о том, чтобы не говорить о странных фетишах на первых встречах. Многие пользователи говорили о том, что у этих парней бесчисленное количество предложений, поэтому, если кто-то находил камбоя, с которым хотел бы стать одним из постоянных клиентов, ему приходилось работать над этим. Это была довольно странная концепция — работать, чтобы получить возможность потратить на кого-то тысячи евро, но, углубившись в тему, Дазай узнал, что приватные чаты включают в себя разговоры и специальные запросы. В тот день он лишь слабо слышал придыхательные стоны Чуи, и ему навязчиво хотелось услышать, как рыжий произносит его имя. Его настоящее имя. NoLongerHuman Samu, N/A, N/A Два дня, которые ему пришлось ждать, пока он снова сможет увидеть Чую, тянулись медленно, и к тому времени, когда он наконец смог сесть перед ноутбуком за несколько минут до двух часов ночи, ему казалось, что вселенная сыграла злую шутку с его психическим состоянием. В течение дня он тысячу раз проверял разницу в часовых поясах, не вполне доверяя интернету, что в этот раз это действительно имеет значение. Всю пятницу он чувствовал незнакомое волнение, гуляющее по телу, и как бы он ни старался сохранить свой образ холодного босса, растерянные, а иногда даже испуганные взгляды Акутагавы во время их совместной миссии заставили его поверить, что ему немного не удалось скрыть свои истинные эмоции. С другой стороны, реакция его бывшего протеже была забавной и помогла ему сконцентрироваться на задании. Когда он наконец вошел в систему, ForTheTaintedSorrow уже был онлайн и разместил две новые фотографии, которые Дазай сделал пометку сохранить позже, затем он воспользовался своим шансом и, несмотря на то, что до официального начала было еще несколько минут, нажал на кнопку запроса. NoLongerHuman просит присоединиться к публичному чату ForTheTaintedSorrow. Запланировано на: 19:00 CET. Ранний доступ: ограничен. В ожидании ответа сердце Дазая забилось в груди. В худшем случае он попадет в чат через семь минут, а все остальные застрянут в комнате ожидания. В лучшем случае… ForTheTaintedSorrow принял ваш запрос на ранний доступ (ограниченный). Теперь вы можете отправлять сообщения, и прием чаевых открыт! (1) Сообщение от NoLongerHuman: Привет, спасибо, что принял мою заявку! Чуя слегка хихикнул, глядя на него с другого конца экрана, наряженный и еще более красивый, чем он помнил. Дазай должен был понять, что, как бы великолепно он ни выглядел на них, фотографии не передавали справедливости Чуи. Что же делать дальше? Он перечитал свое сообщение и понял, что говорил как застенчивый подросток. Блять, он уже соблазнил бесчисленное количество людей, почему вдруг он ведет себя как идиот? Вы отправили ForTheTaintedSorrow чаевые в размере (€1,000) Дазай наблюдал, как расширились красивые голубые глаза Чуи, когда сумма появилась на его собственном экране, но рыжий в мгновение ока вернулся к своей манере камбоя. — Я помню тебя с прошлой недели. Первые новички обычно не отдают такие большие суммы денег, понимаешь? — Заговорил Чуя, и сознание Дазая зависло. Акцентированный английский рыжего был одной из самых приятных вещей, которые он когда-либо слышал, а его голос был глубже, чем Дазай мог себе представить после того, как в прошлый раз слышал от него только дразнящее воркование и высокочастотные стоны. Это осознание сделало его еще более занимательным в глазах Дазая. (1) Сообщение от NoLongerHuman: Большинство новичков, может быть, и нет, но при виде такой великолепной куколки, наряженной и дразнящей меня на экране, мои пальцы заскользили по нулям. — Оу, так ты один из этих типов, — насмешливо промурлыкал рыжий и снова засмеялся. От резкого движения левая сторона его шелковистого халата слегка приоткрылась, открывая намек на бледно-белую кожу и демонстрируя темно-синюю полоску нижнего белья, которое было на нем надето. Дазаю пришлось сглотнуть, так как у него буквально началось обильное слюноотделение от маленькой выходки рыжего. Когда Чуя смотрел прямо в камеру, создавая ложную иллюзию зрительного контакта, Дазай вдруг понял, что постоянная пульсация, которую он ощущал в своем теле с тех пор, как рыжий открыл рот, была сосредоточена в одном месте. Он был тверд в своих штанах после долгих лет незаинтересованного воздержания, и Чуе достаточно было произнести всего два предложения, чтобы заставить его жаждать еще больше белой кожи, огненно-рыжих локонов и сверкающих голубых глаз. — Хорошо, у нас есть… еще три минуты, прежде чем остальные смогут присоединиться. Я даю тебе эти три минуты, чтобы убедить меня, — Чуя на мгновение наклонился ближе к экрану, что-то нажал, затем продолжил, — Саму, в том, что мы можем хорошо провести время друг с другом, и я, возможно, разрешу тебе приватный чат на следующей неделе. Член Дазая дернулся в штанах, когда он услышал свое имя, сорвавшееся с таких великолепных губ, голос Чуи звучал на грани насмешливого, но все же соблазнительного тона. Он назвал имя Саму в качестве псевдонима, потому что оно было ближе всего к его настоящему имени, не выдавая ничего очевидного, но он никогда не думал, что услышав его, он почувствует что-то. Что-то больше похожее на страсть, на желание, чтобы его наконец-то увидели таким, какой он есть, а не под бесчисленными псевдонимами и личностями, которые ему приходилось создавать вокруг себя. Но у Дазая не было времени размышлять над незнакомой пульсацией в затылке, не сейчас, когда красивый, игривый, увлекательный Чуя только что бросил ему вызов, а он уже потратил полминуты их оставшегося наедине времени. Он глубоко вздохнул, приспособил свой обделенный вниманием член, чтобы чувствовать себя немного комфортнее, и отправился набирать самое важное сообщение в своей жизни. И если в конце своего сообщения он нечаянно добавил еще один ноль к отправленной сумме в качестве последнего аргумента, это никого не волновало, потому что к концу ночи у него была назначена приватная встреча с Чуей на следующий вторник и потрясающе приятный оргазм.___________________________
Когда Дазая так долго готовили к тому, чтобы он стал Демоном Вундеркиндом, он был испорчен не в одном смысле. Когда он лишал кого-то жизни, он не чувствовал угрызений совести по поводу совершенного убийства. Он никогда не чувствовал себя достаточно человеком для такой слабости, даже когда Ода был еще жив. Именно поэтому он чувствовал себя таким потерянным, когда после работы на него внезапно накатывал ужас. В этом не было ничего такого, чего бы он не делал раньше. Несколько простых шагов: пытки, эмоциональное манипулирование, затем, как только он получал информацию, заставлял их закусывать зубами бордюр, бил по голове, переворачивал жертву, затем трижды стрелял в грудь. Простые, легкие этапы, через которые он прошел больше раз, чем мог сосчитать. Сейчас, после еженедельных разговоров в течение семи месяцев, Дазай поймал себя на том, что думает о Чуе в самые случайные моменты своих дней. Как бы ни пытался его мозг оправдать это, где-то в глубине души он понимал, что впадает в нечто более опасное, чем обычное увлечение. Он много раз пытался образумить себя, однажды даже отменил встречу с Чуей, чтобы доказать себе, что он все еще контролирует ситуацию, но в конце двухнедельного перерыва он почувствовал себя почти больным от желания снова увидеть рыжего. Вся эта ситуация была лишь удивительно волнующей неразберихой. Пустота в груди — это то, с чем он давно научился жить, но возможность иметь что-то большее, что-то более яркое, чем то маленькое пламя, которое он испытывал с Одасаку и Анго в их хорошие дни, была для него настолько непостижимой концепцией, что его мозг работал на пределе возможностей каждый раз, когда он начинал думать об этом пылающем огне. Он проводил одинокие ночи в своем пентхаусе, окруженный темнотой, и мечтал о другой жизни. Жизнь, в которой он родился в нормальном теле, с нормальным сознанием, не думающим о самоубийстве так часто, как другие люди в то время, и мечтал о тысяче способов, которыми он мог бы встретить Чую. Они могли бы стать любовниками, поселиться вместе и прожить жизнь, полную препирательств, криков, любовных прикосновений и нежных слов. При взгляде на изрезанное лицо трупа, лежащего у его ног, Дазай невольно испытал чувство тошноты. Нет, не убийство заставляло ужас медленно ползти по его телу, а дневные мечты, которые он должен был отчуждать с каждой жизнью, которую он забирал, прямо или косвенно, это все равно было его делом. Его кровь была черной, как у мафиози, а руки настолько грязными, что он никогда не смог бы дотянуться ими до такого человека, как Чуя. И в этом заключалась вся его проблема. Когда он выбрал себе имя пользователя для сайта по прихоти, преследуя Фицджеральда, ему показалось, что оно странно подходит, поскольку он больше не чувствовал себя человеком. Но каждое мгновение, проведенное с Чуей в сети, даже если большая часть того, что они делали, была для сексуального удовлетворения, он все равно чувствовал себя человеком с рыжим, как никогда в жизни. После того, как он позвонил Хироцу, чтобы тот убрался, он, как в тумане, побрел домой. Он попытался проблеваться, но понял, что забыл поесть в тот день, что неудивительно. Следующим очевидным вариантом было принять таблетки, пока его сознание не перестанет разрушаться, но каждый раз, когда он тянулся за ними, последние слова Одасаку эхом отдавались в его сознании так же ясно, как они звучали в тот проклятый день. О последнем варианте он только мечтал, но что если… NoLongerHuman уже в сети NoLongerHuman установил сегодняшние чаевые на полный депозит при акцепте (€10,000) NoLongerHuman запрашивает приватный чат с ForTheTaintedSorrow ForTheTaintedSorrow в настоящее время не в сети. По электронной почте было отправлено уведомление о вашем запросе на приватный чат. В ожидании Дазай испытал приступ тошноты. Взглянув на часы, он увидел 19:11, то есть около полудня по времени Чуи. Он знал, что это неудобное время для незапланированного разговора с рыжим, но у него не было вариантов, и если бы не эта маленькая надежда связаться с Чуей, он был уверен, что эта ночь станет моментом, когда он окончательно сойдет с ума в ловушке собственного разума. (1) Сообщение от NoLongerHuman: Чуя, пожалуйста! ForTheTaintedSorrow в настоящее время не в сети. По электронной почте было отправлено уведомление о вашем сообщении. Дазай оглядел свою одежду. На его черном пальто не было никаких следов его предыдущих деяний, неудивительно, что мафия предпочитала одеваться в темные цвета, но его белая рубашка была усеяна засохшей кровью, поэтому он быстро снял пальто и расстегнул рубашку, чтобы скрыть повреждения, до тех пор, пока он не сел на диван, его обнаженную грудь прикрывали лишь бинты. Он уже почти сдался и закрыл ноутбук, как вдруг маленькая точка рядом с именем пользователя Чуи стала зеленой. Он сел прямо, слишком знакомое волнение уже нарастало внутри него, а печаль последних нескольких часов ушла на задворки сознания. ForTheTaintedSorrow теперь онлайн ForTheTaintedSorrow установил сегодняшние предпочтения на: не открывать сегодня! ForTheTaintedSorrow принял ваш запрос на приватный чат Вы отправили ForTheTaintedSorrow чаевые в размере (€10,000) Подключение… — О, Саму? — Услышав голос Чуи, назвавший его по имени, так близко к его имени, Дазай вынужден был прочистить внезапно пересохшее горло. — Привет, куколка. Надеюсь, я не застал тебя в неподходящее время, — с легкостью ответил Дазай, которому очень хотелось оправдаться. — Я как раз прибирался после обеда, так что… я не совсем готов, но могу достать что-нибудь из шкафа, если подождешь минутку. — Чуя посмотрел вниз на свою одежду — простой синий топ и черные шорты, и Дазай наконец улыбнулся. Как бы ему не нравился Чуя в его более соблазнительных образах, но в повседневной одежде рыжий красавец выглядел еще более очаровательно. Отсутствие притворства в их общении придавало Дазаю успокаивающую, знакомую теплоту, с которой он ассоциировал существование Чуи в последнее время. — Не утруждай себя тем, чтобы наряжаться для меня, куколка. В конце концов, я хочу видеть тебя нагим и удовлетворенным, так что переодеваться было бы совершенно излишне. — Дазай немного понизил тон, как, он знал, нравится Чуе, и, как по часам, увидел слабый румянец, появившийся на милом личике рыжего. — Тогда ладно. — Чуя улыбнулся, немного повозился с камерой, затем сел на кровать и посмотрел на Дазая с озорным блеском в голубых глазах. Дазай не упустил из виду бутылочку со смазкой и фиолетовый дилдо, стратегически расположенные на простынях на заднем плане. — И скажи, пожалуйста, что ты хочешь от меня сегодня? — Я хочу, чтобы ты был моим, — без колебаний ответил Дазай, и только когда слова покинули его уста, он осознал, насколько они правдивы. — О? Но я уже твой, Саму. С чего ты хочешь, чтобы я начал? Дазай коснулся ладонью своего уже твердеющего члена в штанах. Слышать мурлыкающий голос Чуи, утверждающий, что он принадлежит ему, возбуждало его быстрее, чем что-либо другое. — Разденься и откинься назад. — Чуя повиновался без лишних слов, а Дазай расстегнул пуговицу на брюках и медленно опустил молнию, пока рыжий располагался на кровати, чтобы открыть ему наилучший вид. Ему пришлось подавить самодовольную усмешку, когда он увидел, что Чуя уже наполовину тверд. — Ты молодец, куколка. Теперь медленно начинай трогать для меня свою грудь, по одному соску за раз. Закрой глаза и представь, что это мои руки играют с тобой. Чуя сделал то, что ему было приказано. Он издал небольшой стон, когда его пальцы коснулись левого соска, и Дазай придвинулся чуть ближе к ноутбуку, чтобы ничего не пропустить. Иногда он задумывался, действительно ли Чуя настолько чувствителен, или это просто показуха, но его быстро твердеющий член, выставленный на всеобщее обозрение, заставил Дазая поверить, что реакция рыжего совсем не притворная. Пока руки Чуи блуждали ниже по его телу, Дазай наконец освободил свой член от пут штанов и белья. — Ты прекрасен, куколка. Ласкай себя одной рукой, но не переставай играть со своими сосками, — прошептал он новые указания еще более низким голосом, чем прежде, и обхватил правым кулаком свой собственный пульсирующий член, оказывая на него слабейшее давление. Чуя начал ласкать себя, и оба одновременно испустили стон. У рыжего был такой красивый член, что Дазай часто мечтал взять его в рот и заставить другого парня умолять о разрядке, просто отсосав ему. Дазай начал дрочить себе в такт медленным, дразнящим движениям Чуи. — Ах, как приятно, — выдохнул Чуя между небольшими стонами, затем его рука покинула грудь, чтобы пошарить по кровати в поисках флакона со смазкой. В любой другой день Дазай отругал бы его за нетерпение, но сегодня ему очень нужно было увидеть, как Чуя откроется для него, поэтому он просто позволил рыжему действовать по собственному желанию. Он смотрел, совершенно завороженный, как Чуя раздвинул ноги еще шире и без всяких колебаний ввел два покрытых смазкой пальца в щель. Блять. Дазаю пришлось крепко сжать основание своего члена, чтобы не кончить от придушенного всхлипа, вырвавшегося из уст Чуи. Было бы позорно кончить так рано в начале их сеанса. — Ты так хорошо справляешься для меня, куколка. Скажи мое имя! — Ах, Саму! С тобой так хорошо, — тут же ответил Чуя, начав двигать пальцами. Дазай сделал несколько успокаивающих вдохов, он все еще чувствовал приближающийся оргазм в глубине себя, и с трепетом наблюдал, как рыжий работает над расстягиванием себя, добавив третий палец только через несколько минут. Чуя оказался исключительно отзывчивым на голос Дазая, поэтому он не уставал осыпать рыжего горячими похвалами и развратными указаниями, пока тот расслаблялся настолько, что наконец-то мог принять в себя что-то большее, чем его маленькие хорошенькие пальчики. Дазай снова начал дрочить, когда Чуя поспешно достал фиолетовый дилдо, покрыл его смазкой и дрожащей рукой начал вводить его. Дазай надавил большим пальцем на головку своего члена в тот момент, когда дилдо оказался в отверстии рыжего, и начал говорить с Чуей, вытягивая каждое слово в горячечном исступлении. — Тебе приятно, Чуя? Представь себе, куколка, представь, что это я вхожу в тебя, — Чуя испустил восторженный скулеж от его слов и медленно начал двигать игрушкой внутри себя, явно испытывая нетерпение, но все еще привыкая к размеру. — Представь себе, детка, мой член заполняет твою прелестную щель. Я буду трахать тебя всю ночь напролет, пока ты даже не сможешь стоять. Я уничтожу тебя для любого другого, Чуя, потому что ты мой! Чуя уже практически пускал слюни и стонал, и Дазай увеличил скорость движения своей руки, наблюдая, как рука Чуи сама тянется вверх и начинает надрачивать его подтекающий, твердый член. — Ах-аму, Саму, еще пожа-ах… — Да, трогай себя, куколка. Быстрее, детка, я знаю, что ты можешь быстрее, — промурлыкал Дазай, подстраивая свои движения под торопливый ритм Чуи. — Чуя, скажи, что ты мой! — Я-ах, тв—… — Ответ Чуи был прерван очередным придыхательным стоном рыжего, и Дазай почувствовал, что ни один из них не продержится долго, но ему очень хотелось услышать это от Чуи. — Скажи, что ты мой, куколка, или я не дам тебе кончить! — У Чуи перехватило дыхание от этой угрозы, а его мутные голубые глаза уставились в камеру с почти потерянной, умоляющей искренностью. — Я знаю, что ты можешь это сделать, детка. Ты был так хорош для меня, скажи это, Чуя. Пожалуйста! — Ах, Саму, я… — застонал он, и Дазай был уверен, что дилдо только что коснулся этого особенно чувствительного места внутри него, и он чувствовал, как его собственный приближающийся оргазм сжимается в паху, когда его рука ускорилась еще больше. Он затаил дыхание, чтобы оттянуть его еще немного, когда Чуя, наконец, снова открыл глаза. — Я твой, Саму! Только твой… — Ах, Чуя, — и Дазай кончил в тот же миг, когда имя Чуи слетело с его губ на повторе. Он закрыл глаза, надрачивая себе еще несколько раз, чтобы выжать из себя весь оргазм, его член дернулся в последний раз, когда он услышал, как Чуя достигает своего пика на заднем плане. Дазай снова открыл глаза и увидел, как рыжий окончательно развалился на экране. Кончающий Чуя всегда был захватывающим зрелищем, почти как шедевр стоимостью в десять миллиардов, а Дазай просто сидел, его тело все еще удовлетворенно гудело, и любовался беспорядочной красотой рыжего. Когда оба расслабились, они немного поговорили, но их время закончилось раньше, чем хотелось бы Дазаю: через 20 минут Чуя должен был зайти на последнюю консультацию по поводу своей дипломной работы с преподавателем университета. После того как они попрощались, Дазай отключился от чата. Позже он забрался в постель, удовлетворенный телом и странным спокойствием, поселившимся в его сознании, и наконец погрузился в сон без сновидений, несмотря на все свои горести, связанные с работой.___________________________
В начале разговора они лишь однажды затронули тему COVID и ограничений по всему миру, и Чуя упомянул, что срок действия его студенческой визы скоро истекает, но заявление рыжего об уходе с платформы и возвращении домой всего через несколько недель сильно поразило Дазая. Он так привык к постоянному присутствию Чуи в его жизни, что реальность потери единственного счастья навсегда оставила его ошеломленным и растерянным на несколько дней после их разговора. Дазай точно знал, что у него развилась нездоровая одержимость рыжим, а еще больше — необъяснимой легкостью, которую Чуя привносил во всепоглощающую тьму, царившую над ним день и ночь. То, что он терял вновь обретенный огонек, возвращало его к тому же безумному одиночеству, которое он чувствовал после смерти Одасаку. На камеру он вел себя скромно, флиртовал и препирался с Чуей, как и до заявления рыжего, но с каждым непристойным замечанием и дразнящим комментарием он чувствовал себя все более подавленным. Постоянная пустота в груди грозила разорвать все его тело, а бинты начинали душить его с каждым смешком и стоном Чуи. Второй раз в жизни Дазай Осаму хотел умолять кого-то остаться. Днями он почти все время работал на автомате, выполняя свои задания, поручая миссии подчиненным и даже составляя собственные отчеты — более или менее. Дома он проводил время в размышлениях, задаваясь вопросом, как он жил до встречи с Чуей, и как он прожил столько времени после Оды, не радуясь предстоящей встрече с рыжим. Дазай помнил момент падения после того, как взмыл высоко в небо, но в этот раз все было еще хуже. Даже Икар сгорел, подлетев слишком близко к солнцу. За несколько ночей до их окончательного прощания Дазай взял в руки тот самый нож, которым он убил Мори много лет назад, и сидел, глядя на острое лезвие, в темной комнате, пока не взошло солнце. Он всерьез подумывал о том, чтобы покончить со всем этим. Одасаку был мертв, он бы не узнал. Дазай желал, чтобы Чуя тоже был мертв, было бы гораздо легче отпустить его, если бы он перестал существовать, а не находился в дюйме от него. Последняя мысль вывела его из апатичного состояния. Чуя был самой жизнью, как он мог желать смерти такому светлому человеку? Более того, как он мог даже подумать о том, чтобы нарушить обещание, данное своему единственному и неповторимому лучшему другу? Как он, Дазай Осаму, босс известной Портовой мафии, мог позволить себе снова так оступиться? Чуя и он, у них еще была последняя встреча, он не мог изменить их будущее, но он мог насладиться этим часом в полной мере, а после этого отпустить компанию рыжего. Он пережил гораздо худшие вещи раньше, он сможет пережить еще раз. После того как они окончательно попрощались, и он закрыл ноутбук, Дазай забрался в свою кровать. Его тело все еще гудело от удовлетворения после оргазма, а разум был в приятном оцепенении. Дазай тихо плакал, даже не приближаясь к тем отчаянным рыданиям, которые бились в его теле, когда он держал тело друга, а спокойно принимая ситуацию. Он выплакался и уснул. На следующее утро Дазай встал с кровати и начал новый абзац в своей жизни. У него была важная встреча по поводу новой проблемы крыс в Йокогаме и все более частых покушений на них, заказанных самим Федором Достоевским. Когда он назначил Коё на следующий день, она попыталась перенести встречу на другой день, но, не приведя никаких веских доводов, Дазай на этот раз не дал ей такой возможности. На мгновение он задумался о нелепости того, что ей всегда нужен выходной после того, как он кого-то потерял, но это было мимолетно. У него была крыса, которую нужно было выкурить из канализации. Таков был образ мыслей Дазая, пока всего несколько дней спустя вся его жизнь снова не перевернулась с ног на голову. Он только что вышел из здания корпорации «Мори» после очередной встречи со своими руководителями, когда заметил рыжего, курившего у входа в здание. Мужчина стоял лицом от него, но поразительное сходство его формы и цветовой гаммы с его предыдущим любовником в Интернете мгновенно вызвало его интерес. Можно сказать, что незнакомец был как раз во вкусе Дазая, поэтому он, не раздумывая, подошел к ожидающей его фигуре и произнес первое пришедшее на ум предложение. — Посмотрите, кто у нас тут, неужели Чиби заблудился в этом большом городе? — Мужчина не ответил, только сжатие кулака, не державшего сигарету, показало, что он услышал Дазая, поэтому он продолжил с расчетливым озорством. — Разве это не большой мотоцикл для такого маленького ребенка, как ты? Это, наконец, вызвало у него довольно бурную реакцию. Мужчина повернулся к нему, отбросив сигарету в руке, и начал возмущенно кричать на него. — Ха?! В чем твоя проблема, придурок? Поскольку теперь они стояли лицом к лицу, Дазай смог рассмотреть черты лица мужчины, и охренел. Его глаза на секунду расширились, когда пришло осознание, но он в мгновение ока скорректировал выражение лица, выбрав вместо этого небольшую ухмылку. — Я не ебаный ребенок, ты, дерьмовая каланча, — вот что вырвалось из уст мужчины, и, о боже, Дазай мог бы рассмеяться вслух над абсурдностью ситуации. Он прекрасно знал, что стоящий перед ним незнакомец вовсе не ребенок. Чуя, его великолепный рыжий парень из Интернета, стоял перед ним в Йокогаме, и он был в полном восторге от такого неожиданного поворота событий. А как сверкали его красивые голубые глаза от едва скрываемой ярости, когда он выкрикивал оскорбления в адрес Дазая. Его маленький, сердитый Чиби лаял на него, как самый милый чихуахуа на свете, и Дазаю хотелось взять его домой, надеть на него поводок и никогда не отпускать. Узнав, что его Чуя — тот самый брат, которого Коё годами скрывала от Портовой мафии, их ситуация стала одновременно и проще, и сложнее. С одной стороны, Дазай понял, что Чуя не так уж недоступен для него, как он думал раньше. Рыжий был всего в одной связи с мафией, а значит, с темными делами и запятнанным прошлым самого Дазая. На данный момент он не знал, насколько много Чуя знает о незаконном бизнесе, правящем Йокогамой из тени, и рассказала ли ему Коё о своем настоящем положении, работая в корпорации Мори, но со временем он сможет узнать об этом больше. С другой стороны, Коё проявила себя исключительно заботливой по отношению к брату, если сохранила его личность в тайне даже от мафиози. Что ж, есть только один способ узнать, насколько далеко зашла эта защита. Дазай получил ответ на этот вопрос через день, когда Коё первым делом утром загнала его в угол, и, отказавшись от почестей и любого уважения к их неравенству сил, пригрозила Дазаю держаться подальше от Чуи, иначе она поднимет адский огонь, чтобы уничтожить его. Но Дазай был не из тех, кто отступает, когда чего-то хочет, и он увидел, что в глазах Чуи мелькнул интерес, а может быть, и понимание, так что он решил подыграть ей неделю, а потом сделать свой ход. Честно говоря, эта неделя была нужна и ему самому, так как его израненная психика должна была прийти в себя после всего, что произошло всего за пару дней. Это были чертовы американские горки, и Дазай удивлялся, как он прожил 23 года с ограниченным количеством плохих и даже худших эмоциональных переживаний, когда впереди было еще столько всего. Его разум перебирал все возможности, прыгая между надеждой, непривычными светлыми чувствами и слишком хорошо знакомой удушающей темнотой собственного «я». Затем, после пяти дней ожидания и попыток разобраться в своем душевном беспорядке хотя бы настолько, чтобы не сойти с ума от новых событий в его жизни, он получил по электронной почте уведомление от ForTheTaintedSorrow с просьбой о приватном чате с ним. Так что, в конце концов, Чуя был тем, кто сделал первый шаг.___________________________
Дазая разбудило гудение телефона на тумбочке. Он открыл глаза и моргнул, увидев, что рыжие кудри загораживают ему обзор в слабом свете комнаты. Его все еще полусонному мозгу потребовалось несколько мгновений, чтобы сложить кусочки головоломки воедино. Рыжие локоны, а также теплое тело, которое он прижимал к груди, принадлежали не кому иному, как милому Чиби, с которым он ходил на свидание накануне вечером. Тому самому Чиби, с которым он провел исключительно приятную ночь в постели, и тем самым рыжим, который всего несколько часов назад, не моргнув глазом, перерезал горло убийце на его кухне — то, что они до сих пор не обсудили в деталях. Его телефон продолжал настойчиво гудеть, поэтому, глубоко вздохнув, он начал разворачивать свои все еще вялые конечности вокруг спящего Чуи. Было странно просыпаться рядом с кем-то; даже когда он еще спал в подростковом возрасте, он никогда не оставался на ночь со своими прошлыми партнерами. Честно говоря, он даже не был уверен, что когда-либо в жизни спал так крепко без значительного количества таблеток в организме. После некоторых усилий — Чиби был довольно силен даже во сне — он наконец встал и взял с тумбочки свой телефон. Он быстро взглянул на время, было всего несколько минут после шести, и, бросив осторожный взгляд на идентификатор звонка, поднял трубку. — Хироцу, — прошептал он в трубку, а когда Чуя зашевелился на кровати под его тихий голос, он решил, что так будет лучше. Он вышел в гостиную и осторожно закрыл дверь, оставив только небольшую щель, чтобы они не были полностью отделены друг от друга. После всего, что произошло между ними за последние 24 часа, у него было чувство, что Чуя не оценит, если его будут ограждать от темных сторон его бизнеса. В конце концов, он обещал партнерам Чиби. — Босс, Акутагава-кун только что проинформировал меня о последнем покушении. С тобой все в порядке, как я понял, а с твоим… партнером? — Голос Хироцу прозвучал в трубке как бы невзначай, но где-то в глубине души Дазай знал, что пожилой человек действительно беспокоится за его жизнь. Будь то его собственные попытки самоубийства или все более частые покушения, Хироцу по-своему, отстраненно, заботился о нем. Старший был практически рядом с ним с тех пор, как его завербовал Мори, и это длительное знакомство наложило на них отпечаток странной опеки друг над другом. — О, Чуя? Ты бы видел его, он был великолепен, — ответил Дазай с улыбкой на лице. Наблюдать за тем, как Чуя убивает кого-то ради него, было действительно из ряда вон выходящим событием, которое одновременно согревало его изнутри незнакомой привязанностью и возбуждало. — Чуя? В смысле…? — Да, в смысле Накахара Чуя. Но я думаю, он еще не сказал Коё, так что давай пока оставим это между нами. Бригаду уборщиков проинструктировали о том же, когда они уходили. — А, тогда вот почему Акутагава-кун не указал в отчете личность твоего партнера. Понятно. — Хироцу хмыкнул, затем продолжил. — Но я позвонил не поэтому. Я просто получил неприятную информацию об одном из наших более… сомнительных союзников. — О? — Фицджеральд вернулся в город. У меня пока нет информации, приехал ли он по юридическим делам или как лидер Гильдии, но с нашей нынешней проблемой крыс, мне показалось любопытным, что он выбрал это время, чтобы вернуться. Должен ли я созвать собрание на сегодня? При этом имени у Дазая сжались мышцы живота. Как человек, Фицджеральд был ничем не примечателен, просто еще один американский миллиардер с тоннами достойных шантажа привычек, и даже если бы он попытался связаться с такими, как Федор, с ним можно было бы легко разделаться. Но он не мог побороть жесткую, холодную ревность, закравшуюся в его внутренности. Как и он сам, Фицджеральд был одним из постоянных клиентов Чуи в прошлом году, и он был уверен, что маленький рыжий парень произвел на американца большое впечатление. Мысль о том, что этот захудалый бизнесмен находится на расстоянии вытянутой руки от его… его кого? Его Чуи? Дазай невольно ощутил отвращение. Даже если тот находился в Японии по законным делам, Дазай хотел, чтобы его притязания на рыжего были ясны как божий день. — Да, созовите всех руководителей и брата и сестру Акутагава. Ровно в девять, в моем кабинете, — Дазай посмотрел на слегка треснувшую дверь спальни, прежде чем продолжить. — Возможно, у меня уже есть план… — Понял, босс. Когда звонок закончился, Дазаю понадобилась пауза. Он никогда не думал, что простое имя может вызвать такую неуверенность в себе, но вот он здесь, знаком с рыжим красавцем всего неделю, а Чуя уже заставил его пережить больше эмоциональных реакций, чем он думал, на что способна его замкнутая психика. Какое очаровательное создание, заставляющее его чувствовать себя живым после того, как он всю жизнь прожил в полумертвом темном состоянии. Дазай занялся приготовлением кофе для них обоих, затем вернулся в спальню, чтобы разбудить Чую. Он некоторое время любовался умиротворенным, спящим лицом рыжего. Им еще нужно было о многом поговорить, разобраться со многими секретами, а честное, содержательное выражение своих мыслей и чувств не было одной из его сильных сторон. Но, может быть, хотя бы в этот раз стоит попытаться. В конце концов, Чуя уже не был таким недосягаемым, как он заставлял себя верить целый год, ничуть. Он забрался в постель рядом с Чуей и начал будить его мягкими поцелуями, прижимаясь к его великолепному лицу. Рыжий сонно открыл глаза и улыбнулся, увидев Дазая так близко. Улыбка продержалась всего несколько секунд, потому что после этого Дазай счел хорошей идеей запустить свои холодные руки под одеяло и коснуться ими обнаженных бедер Чуи. Рыжий вскрикнул от неожиданно неприятного прикосновения, и ему удалось спихнуть Дазая с кровати, поклявшись при этом самой мучительной смертью его смеющейся фигуре, распростертой на полу. Его Чиби был таким очаровательным созданием.