— Приватная встреча? Кто бы мог подумать, что я удостоюсь такой чести. — Конечно. Ангел, у тебя есть имя? — Дазай Осаму. — Ты действительно прекрасен, знаешь, Дазай? ИЛИ: ангел Дазай отправляется в Ад, чтобы договориться с демоном Чуей о прекращении конфликта между ангелами и демонами, и все складывается лучше, чем они могли себе представить.

— Тебе нравится? Чуя дает ответ только после паузы. Дазай улавливает ее, какой бы незаметной ни была эта задержка для других. Ресницы дрогнули. И его рука, словно инстинктивно, тянется к оставленным им стакане с остатками водки. — Что? — Быть окантованным. Разве это приятно? Я бы подумал, что это так раздражает. — Кокетливый изгиб губ грозит расколоть его лицо надвое. В его словах звучит маниакальный тембр. Пальцы проводят невидимые линии по обнаженным бицепсам Чуи. — Хм?

Модель на камере была такой сияющей, великолепной, что ему пришлось сделать двойной дубль, чтобы убедиться, что то, что он видит, реально, а не его воображение играет в грязные шутки с его эмоционально и сексуально замкнутым сознанием.

— Я не ребенок, ты, дерьмовая каланча, — рявкнул Чуя через мгновение. Как только слова покинули уста рыжего, мужчина еще раз оглядел его, и на его губах появилась заманчивая ухмылка. — Это, я вижу, — он облизал губы, голос упал на что-то до боли знакомое, и Чуя чувствует, как по позвоночнику пробежала дрожь. Что, блять, происходит? — Уже не ребенок, но все еще такой нежно-маленький. — О, я могу показать тебе нежность, ты своло—

И это было все, не так ли? Это было то, что нужно Дазаю. Чтобы Чуя завладел им, проглотил его целиком, поглотил его, пока не останется никаких следов, а Дазай хотел сделать то же самое в ответ. Никаких обязательств. Никаких эмоций. Никаких ожиданий, никакой боли... Дазай должен был знать лучше, должен был распознать предупреждающие знаки, прежде чем его сердце могло разбиться так глупо.