Только дыши... на моих губах

      С крепким сном у Нью не срастается. Поддавшись влиянию нарастающей паники, Чаварин не смог заставить себя расслабиться, не смог отдохнуть так, как того требует измотанный организм. Он ведь всегда старается контролировать свои эмоции и чувства, и пускай у него это часто не получается, Чаварин вновь и вновь предпринимает попытки взять в узду себя самого. Эта история с самого начала принесла в его жизнь знакомые звоны паранойи. Смерть по понятным причинам внушает ему ужас, ожидание скорой опасности, побуждает его найти источник, вот только… Нью сам порой задаётся вопросом, что будет, если однажды он его (источник) всё же найдёт: встретит ли он его смело и открыто или напротив — падёт.       Даже сейчас, лениво лёжа на постели, смотря в потолок, Чаварин не может свободно выдохнуть — у него борьба с назойливыми мыслями, что упрямо пытаются добраться до его сознания. Чаварин помнит слова психолога, и честно, искренне пытается абстрагироваться от ситуации, которая его не касается. Он же не был знаком с тем студентом, он не потерял близкого человека в его лице, да и не видел изувеченного тела, лишь слышал слова других людей, которые, ещё и не факт, что правда, тогда почему… Почему с того дня его не покидает чувство, что за ним кто-то следит? Он же понимает, что это грозится проявится приступ паранойи, ведь нет никаких оснований предполагать, что за Чаварином кто-то следит, да и это странное ощущение появилось именно после того, как он узнал ту страшную новость. Значит именно она стала источником смущающего его чувства, а не реальная опасность. И пусть Чаварин понимает это, с некоторыми вещами бороться просто невозможно.       Заняв сидячее положение, Нью лениво разминает шею, без особого интереса открывая экран смартфона. Несколько пропущенных от Прэма сразу бросаются в глаза. Он, конечно, настойчивый, но пятнадцать звонков даже для него странно. Гудки звучат раздражающе долго, а полусонный взгляд истерично фокусируется на графине с соком, что вчера нехило так подогрел лёгкое помешательство Нью на фоне стресса. — Алло? — слегка осипшим голосом обращается Нью к другу. — Ты тут? — Какого хуя ты не отвечал мне? — с ходу претензия, хотя голос взволнованный и напряжённый. — И тебе доброе утро, — коверкает голос Нью, попутно включая чайник. — Я спал, Прэм. Ты же знаешь, я на беззвуке… — Ты мне слово давал, что будешь включать телефон на звук! Блять!       Чаварин в ответ лишь закатывает глаза, лениво опускаясь на стул. — Что случилось? — Я вчера в твоей библиотеке посеял свой ключ! Мне срочно нужно его найти!       Нью заливается хохотом: — Ха-ха-ха! Ты порой меня поражаешь! И что мешает тебе его забрать? — ну а сам-то уже знает ответ, просто дразнит друга. — Не пойду я в это место без тебя! Ты же уже проснулся? Собирайся, я сейчас буду выезжать! — голос Прэма знакомо грубый и раздражённый. В таком расположении духа он обычно бывает, когда что-то идёт не по его плану, и, как смеет предположить Нью, видимо, у Варута вчера случился великий облом. А такие моменты Прэм ненавидит очень сильно. Даже слишком. Вижу цель — не вижу препятствий, это точно про Варута. Так что не мудрено, что неудачи он воспринимает крайне болезненно.       Не дожидаясь ни согласия, ни отказа, Прэм сбрасывает, а Нью лишь небрежно покачивает головой. Что уж тут поделать? Таков его друг, и Чаварин любит его даже таким спонтанным и эмоциональным — у каждого должны быть свои тараканы, пусть даже и дикие. Решив не тратить время в пустую, Нью спешит в душ — ванные процедуры по расписанию, и он даже успевает выпить чашку горячего чая, прежде чем ему вновь звонит Прэм, требуя как можно скорее спуститься к нему. Что искренне удивляет Чаварина, так это время, в которое его потревожил Варут. Восемь утра на часах, когда Нью запрыгивает в автомобиль друга, а Прэм-то бодрый и свежий, считай, не гулял вчера всю ночь. Хотя достаточно просто посмотреть на это спокойное белоснежное лицо, сразу становится страшновато — Варут не в духе, и это миллион и один процент. — Чего ты такой злой? Что случилось? — как можно мягче интересуется Нью, пристёгиваясь. — И что за спешка с этим ключом? От чего он вообще?       Как же откровенно округляются в удивлении глаза Чаварина, когда он видит побелевшие от напряжения костяшки пальцев Прэма, что сжимают руль. Он зол… на него?.. — Прэм?..       Нью неосознанно вжимается в сидение, предполагая, что в таком состоянии Варут начнёт лихачить на дороге, но к очередному удивлению этого не происходит. Пусть и в напряжённой тишине, но едут спокойно. Вот только неспокойно на душе у Чаварина. Как-то странно он себя чувствует из-за этой ситуации, а спросить, вернее, обратиться в Прэму ещё раз боится. И что же делать? Ехать молча до библиотеки? Ох, благо тут пять минут езды, но всё же… — Это ключ от моей квартиры, — наконец-то отвечает Прэм, но голос его холоден, — а звонил я тебе, потому что ночевать негде было.       Одновременно чувствуется облегчение и игривая вина. Всё не так уж и страшно, а Нью уже распереживался весь! — Бог ты мой! — вскрикивает Чаварин, начиная хохотать. Силы не жалеет, когда бьёт друга в плечо! Ну да, вину признаёт и понимает, но не стоило такую атмосферу вокруг себя создавать! — Прости-и-и-и-и меня, — но покорно руки перед собой складывает, корча милую рожицу. — Прости дурака! Прости-прости! Я вчера на работе вырубил звук из-за постоянных сообщений в беседах, потом забыл включить его…       Прэм мягко усмехается, значит, не злится так сильно. Нью ведь тоже можно понять: Варут ночевал у него в комнате лишь однажды, и то лишь потому, что Чаварин уговаривал его трое суток, так откуда он мог допустить даже самую безумную мысль, что Прэм, вечно собранный и продуманный, потеряет ключ и решит переночевать у него? — Ладно уж, — снисходительно выдыхает Варут, заворачивая на знакомую улицу, — я нашёл где переночевать, — и лукаво улыбается, от чего Нью вновь закатывает глаза. Он друга, конечно, не осуждает, хотя, откровенно сказать, не понимает его образа жизни. И прежде чем Чаварин что-либо успевает произносить, Прэм раздражённо шипит, щурясь, — что за нахуй?..       Проследив за взглядом друга, Нью цепенеет. Слишком знакомая картина открывается его юному взору: ограждённая лентой территория, полиция, зеваки… И это возле библиотеки? Да быть не может…       Хах. — Тормози, — невнятно бормочет Нью, на ходу отстёгивая ремень и открывая дверь. — Ты спятил, что ли?! — взвизгивает Варут, резко нажимая на тормоза. Но Чаварин его не слышит, широкими шагами идя вперёд. Библиотека не работает сегодня, а вчера в неё остался лишь Пи’Пун… Это просто невозможно! — Эй, парень, сюда нельзя, — окликает незнакомый голос, но Нью уши заложило от подскочившего давления. Он упрямо идёт вперёд, уже готовясь пролезть под этой разящей смертью лентой. — Парень! — грубая мужская ладонь хватает Нонга за предплечье, с силой утягивая в свою сторону. — Ты меня слышишь?       Сосредоточиться на чём-либо или ком-либо крайне тяжело, но Чаварин-таки переводит подрагивающий взгляд на мужчину, строго смотрящего на него. — Как тебя зовут? — спокойнее, но серьёзно обращается незнакомец к Нью.       Во рту вдруг становится так сухо. — Нью Чаварин… — Ты студент?       Чаварин коротко кивает, вновь поворачиваясь в сторону галдящих за лентой людей. Он так старается понять хоть одно слово, обрывки этих слов, но… — Зачем ты здесь? — Я… Я… — всё тише и тише становится голос. — Я здесь работаю? — и нервно усмехается. Честное слово, неосознанно, но вот бровь мужчины дёргается. — Библиотекарь, полагаю? Я детектив, Ракковиц Сет. Обращайся ко мне Пи’Сет.       «Детектив…»       Слепая надежда ускользает, а глаза устало закрываются. Как же так вышло? Как это могло случиться с таким замечательным человеком, как Пи’Пун? Как?.. — Нью! — слышится знакомый и взволнованный голос. — Бог ты мой, как ты?! Не поранился?! Нахрена ты на ходу начал выхо… — Прэм, не замечавший никого вокруг, сталкивается с острым взглядом незнакомого мужчины. — Здравствуйте. Могу чем-то помочь?       Ракковиц коротко усмехается, кивая в знак согласия. — Давайте отойдём в сторону, — и показывает в сторону лавочки, — задам вам несколько вопросов, — а сам поворачивается к коллегам и махом руки зовёт кого-то.       Тем временем Прэм, вцепившись в руку Нью, помогает парню дойти до лавочки. У него самого пока что шоковое состояние, и он тоже ничего не понимает, но волнуется о друге больше, чем о себе, ведь знает, что Чаварин и этот старичок-охранник очень хорошо ладили. А тут… за четыре дня Нью оказывается свидетелем второй трагедии, пусть и косвенно, но всё же… — Малыш, ты в порядке? — шёпотом спрашивает Варут, садясь рядом с другом. — Только не паникуй, хорошо? Тебе нельзя нервничать… — Прэм резко замолкает, так как видит двух мужчин, подходящих к ним. — Возьми, — Сет протягивает Чаварину бутылку с водой, но Нонг только поднимает голову, как Прэм уже забирает и открывает для него прохладную жидкость. — Представься, пожалуйста, — обращается мужчина к Прэму. — Прэм Варут, закончил первый курс прикладной информатики. — Нью… а ты?.. — слегка неуверенно посматривает мужчина на уже позеленевшего Нонга. — Я… языки… — Он изучает иностранные языки. — Давайте я представлюсь, — вступает в разговор второй мужчина, лучезарно улыбаясь, — Я Макс Даллон. Ведущий следователь в этом деле. Скажите, парни, вы были знакомы с пострадавшим?       «Пострадавший…»       Как же неприятно жмёт сердце… Очевидно, что Пи’Пун мёртв, но это слово… звучит до ужаса обнадёживающе.       Прэм первым отвечает на вопрос Макса: — Я был знаком, но на уровне «здравствуйте и до свидания». В библиотеку я забегал только для того, чтобы Нью навестить, так что с Пи близок не был. Но он хорошим человеком был, — пожимает плечами Варут, даже сам задумавшись, — ну то есть… вот с кем общаюсь с универа, никто плохого слова об этом мужчине не сказал ни разу… — Нью, — Сет обращается к поникшему парню, что нервно крутит в руках бутылку с водой, — что скажешь ты?       «Что меня тошнит и от ситуации, и от себя самого». — Я устроился работать сюда сразу после школы, то есть… ну чуть больше года я библиотекарь. С Пи’Пуном знаком, соответственно, столько же. Мы были… — и поднимает потухший взгляд на Ракковица, — близки. Он заботился обо мне, часто угощал меня, переживал о моём здоровье, — трогательная и такая печальная улыбка расцветает на лице, — даже вчера… — Вчера?       Нью словно прошибает многовольтный разряд. Вчера же он видел… — Вчера! — вскрикивает Чаварин, резко выпрямляясь, во все глаза смотря на детективов. — Я вчера работал, зачитался там, просидел время комендантского часа, в общем… не в этом смысл… Я… Я включил телевизор и… — мысли начинают молниеносно сгущаться, отсюда и не вяжутся слова. — Прэм, это был ты?!       Варут смотрит на друга как на дурака, едва ли понимая, о чём он там щебечет. — Давай сделай глубокий вдох, — с улыбкой предлагает Макс, — и попробуем ещё раз.       Чаварин следует совету старшего. Он делает несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем продолжает свою историю. — Я не был в этом уверен. Вернее, не хотел верить в этом, но… Вчера… Кто-то был в здании, — Нью глухо сглатывает, нервно потирая покалывающие подушечки пальцев. — Я не мог выключить телевизор с помощью пульта, поэтому подошёл к нему. Когда выдернул шнур из розетки, то увидел в отражении кого-то. — Подожди, Нонг, — мягко перебивает его Макс, пока Сет прожигает его взглядом, и непонятно каким: то ли проверяет на выдержку, то ли просто не верит, а может… подозревает?.. — Тебе могло показаться? Или, как ты сам предположил, это был твой друг? — Это был не я! — резко отвечает Варут, со злостью смотря то на Нью, то на Макса. — Я зашёл в библиотеку в тот момент, когда ты, Нью, свет выключал, и это можно увидеть на камерах. Благо они там есть!.. — Прости, Прэм, — Нью виновато смотрит на друга, понимая, что сейчас мог выставить друга не в лучшем свете, однако возвращает своё внимание на Макса, продолжая свой рассказ. — Я думал об этом, что показалось, понимаете. Но это было… ну… не в ту же секунду, понимаете? Прошло несколько минут, прежде чем я увидел, как кто-то прошёл между полок. Я ещё тогда в оцепенение впал, понимаете? Быстро сгрёб вещи в сумку и ушёл… И вот, как и сказал Прэм, он меня напугал прямо в момент, когда я свет погасил. — Ты был один? — строгий голос Сета вынуждает сжиматься. Очень некомфортный человек, в понимании Нью. — Я был с ним, — сам отвечает Варут. — Приехал за Нью буквально за пару минут. Зашёл в библиотеку, когда тот выключал лампу, напугал его, — и горько усмехается. — Кстати, Пи, я там ключ потерял от квартиры. Мне он жизненно необходим… Он должен быть прямо возле его стола. — Ну, вообще-то, всё, что находится в помещение, потенциальные улики, — поясняет ему Даллон, с нескрываемым интересом смотря. — А домой мне как попасть, предлагаешь? — нервно разводит руками Прэм, прожигая взглядом старшего. — Охренеть, блять, просто.       Нью потрясённо пялится на друга, с опаской посматривая на старших. Но Макс лишь шире улыбается на дерзость младшего, а Сет… он глаз не сводит с Нью… Вынуждая того вновь сжаться. Как неприятно от этого взгляда… Он такой… ощутимый, склизкий. Фу. Но всё же щипает Варута, чтобы тот остудил свой пыл, однако Прэм не был бы собой, не заведись ещё сильнее? — Да в чём я не прав, Нью? Это прикол, что ли, какой-то?! У меня один ключ от квартиры! И он сейчас в библиотеке! Все документы в доме! Никто не сменит мне замок, блять! — Успокойся, парень, — хмыкает Макс, — мы поищем ключик. И после того, как его обследует наши криминалисты, — а сам показывает раскрытую ладонь, видимо, намекая на отпечатки, — я лично верну его тебе.       С серьёзной миной Прэм слушает старшего, кивая на каждое слово, чтобы выдать итогом: — Охуеть не встать. — Прэм, блин! — Нью толкает друга, раздражённо смотря на того. — Они же старшие!       Прэм медленно поворачивается к другу, склоняясь к его лицу, и лишь одними губами он шепчет: мне похуй. Нью осуждающе качает головой. Уж много он может стерпеть от друга, но не такой ужасной грубости к старшим! Это же неправильно. — Так, а живёте вы где? — Макса вовсе не интересует перебранка двух Нонгов. — Я так понял, Варут живёт в квартире. Нью?.. — Я в общежитие, — и показывает в сторону выезда с территории, — тут на машине минут пять. Пешком где-то двадцать минут. Может, плюс пять или десять. — А… — только Макс собирается задать новый вопрос, как его перебивает спокойный, но всё ещё ужасно недовольный голос Варута. — Я теперь тоже в общаге. — Извини? — У меня есть комната в общаге, — выдыхая, поясняет Варут. — Мамка настояла, чтобы была. Мало ли что… — сквозь плотно сжатые зубы шипит Варут. — Ха-ха, — не может сдержать смеха детектив, — видишь, не зря.       Надломив брови в недоумении, Прэм недоверчиво смотрит на стоящего перед ним мужчину. Вот глянув на этого… как его… Сета, можно сказать, что детектив. Брутальный красавец, крупного телосложения, кобура вон торчит, а Макс… Чего он вообще улыбается? — А Пи точно в правоохранительных органах работает? Как-то не похож.       Наигранно цокнув, словно оскорбившись, мужчина достаёт свои документы, вежливо показывая их Прэму. Хотя уверенности это Нонгу не даёт — может, он их купил. Псих какой-то! — В общем, моя общага чуть дальше общаги Нью. У Нью третья, а у меня пятая. На всякий случай, — Варута очень очевидно раздражает складывающаяся ситуация. Это Чаварин — святая простота, а Прэм не лыком делан, понимает, что они оба вполне за подозреваемых сойдут. — Оставьте свои номера, — неожиданно произносит Сет, до этого молча наблюдающий за ситуацией. — История слишком интересная получается. Думаю, нам ещё нужно будет поговорить. Проблем нет? — и протягивает телефон Чаварину. Нью спокойно кивает, принимая смартфон в руки, вводя свой номер, следом протягивая чужой телефон другу. — Вот и славно. Теперь прошу вас покинуть место преступления, и… оба, — обводит он взглядом Нонгов, — никуда не уезжать за переделы города.       Мужчина получает лишь короткие кивки в знак согласия, прежде чем удалиться, а вот Макс ещё раз широко улыбается Варуту, у которого глаза готовы из орбит выпасть от действий этого человека. — Да он же псих какой-то… — шепчет Прэм другу на ухо. — Ты посмотри на него. Улыбается, словно он на концерте клоунов, блять! — негодования Прэм не скрывает, ведь едва ли понимает, как в такой ситуации можно улыбаться. — Прэм… — голос Нью срывается на писк, и Варут испуганно поворачивается к другу, грубым движением хватая того за подбородок. — Давай вернёмся в общагу?       Прэм виновато поджимает губы, поглаживая друга по бледной щеке: — Поплачь, Нью… Это будет правильно… Да и тебе это нужно… Он не был тебе чужим…       Чаварин горько усмехается, обнимая себя руками. Поплакать? Да он едва ли отдаёт себе отчёт, что он вообще сейчас чувствует… И чувствует ли что-то вообще?.. Тело всё ослабло и покалывает, так неприятно и щекотно, а внутри словно пустота… Разве это не отвратительно? — У тебя шок, Нью, — Прэм словно слышит мысли друга, знает о его переживаниях и страхах, — давай вернёмся, — а сам насильно расцепляет руки Чаварина. Этот жест не самый хороший знак — Нью незачем защищаться, а эта поза — защитная. Чаварин не одинок, у него есть Прэм, и никому, никогда Варут не позволит причинить вред своему дорогому другу.