Только дыши... на моих губах

      Дни стремглав помчались один за другим, словно пытаясь нагнать те задержки, что допускали в момент убийств. Тогда день ощущался за месяц, сейчас день — секунда. Нью даже сам не успел понять, как оказался выписанным из больницы. Он же только-только поступил сюда в тяжёлом состоянии, а врачи спасали его, помогали восстанавливаться, превозмогая боль, но вот он уже и не пациент. Это очень странно ощущалось, если честно. И в какой-то степени пугало.       Что важнее, так это то, что Прэм и Джеймс тоже оказались в списке выписанных пациентов, поскольку почти-то полностью восстановились. Их раны были намного серьёзнее, чем у Нью, поэтому их реабилитация займёт ещё какое-то время, но самое главное, что они живы. Джеймсу теперь необходимо регулярно посещать врача, а также ему стоит забыть про спорт и активные виды отдыха, но, в принципе, не сказать, что он особо не расстроен этим фактом. Намного сложнее было осознать и принять тот факт, что их друг, человек, с которым он прошли столько лет рука об руку, является тем, кто так бесчеловечно убивал их. Он улыбался им, сопереживал, пытался помочь и приободрить, всегда оптимист и весельчак, а по итогу, самый настоящий психопат. Ом как-то обмолвился, что мог подумать на кого угодно, но не на Макса. Смерть Кая… для Тхитивата стала сильным ударом, и, думается, с чувством вины он будет жить всю оставшуюся жизнь, но он поклялся родителям Кая, что обязательно искупить свою вину перед ним, что сделает всё, что смерть их сына и человека, которого он всё же решил выбрать, не была напрасной. Ну а ещё Ом много извинялся за то, что не присутствовал во время всего этого безобразия и никак не помог в поимке Сарана. Но разве кто-то обвинял его? Конечно нет, но парню потребуется длительная психологическая помощь.       Эмоциональный и взрывной Байбл метался из стороны в сторону. Он тоже никак не мог понять, почему никто из ребят не звал его, не предупреждал, ведь Вичапат мог бы им помочь! Потом также поддавался чувству вины и расстройства, плакал, а затем сломлено и беспомощно просил объяснений у друзей: как же так могло выйти, что убийца — Макс? Но у них ответа тоже не было…       Им всем далось это с трудом. И у каждого была своя причина.       Нью, кстати, очень сблизился с Джеймсом. Вместе они посещали терапии и занимались восстановлением собственного здоровья, и как-то незаметно становились ближе и ближе. между парнями оказалось намного больше общего, чем они оба думали поначалу. Но мы ведь уже неоднократно говорили о том, что нельзя судить по первому впечатлению, ведь, не дав шанса человеку, никогда не узнаешь, какой он на самом деле. Между такими моментами вместе, Нью первый открылся Супамону, рассказав о трагедии, которую пережил. Он, конечно, в подробности изуверств не вдавался, но описал новому другу, какой ад ему пришлось пройти в детстве. Рассказал и о первом опыте неудачных отношений, хотя он до сих пор не обвиняет того парня в чём-либо, хотя Зи и настаивал, что это — предательство. На самом деле, не так уж и плохо, когда человек думает и заботится о себе. Все мы эгоисты, в конце концов, так что не стоит держать обиду на тех, у кого это чувство завышено на фоне остальных. Люди разные, и это нормально. Джеймс же в ответ открывается Чаварина, рассказывая и о своей жизни. Таких трагедий ему, к счастью, пережить не пришлось, но у всех своя боль. Супамон же признался, что часто страдает от депрессий, а также его посещают нехорошие мысли. он очень тяжело переживает неудачи, поэтому старается всегда выйти победителем. В отношениях с Нэтом у них всё наладилось, а Нью, не упуская возможности, решил всё-таки узнать, как они вообще дошли до того, что было между ними. И ответ его сильно удивил, но с тем же почему-то стало очень грустно. Не имея никакого понятия о причинах сей действий, но именно Макс, как истинный манипулятор, дёргал за ниточки. Это он говорил им гадости друг о друге, порой, даже подстраивая ситуации так, чтобы сомнений в его словах не оставалось. На вопрос Нью, почему они сразу не обсудили всё происходящее между ними, Джеймс с лёгкой улыбкой ответил Нонгу, что они оба с Нэтом дураки, которые боялись сделать этот шаг.       Отношения между Боуном и Прэмом едва ли сдвинулись с мёртвой точки. Хотя Ноппанат опекал и ухаживал за Варутом вплоть до окончания его восстановления, Прэм своего отношения к парню не изменил ни на секунду. Боун же всё терпел, порой, грустно, с тоской улыбаясь. Нью всё же выпытал у друга, в чём же причина их размолвки. Но эта компания, день ото дня, приводит его всё в больший шок. Оказывается, ещё по школе, Боун поспорил со своими приятелями, что сможет переспать с ним. Пари он выиграл. А вот потом делал вид, что вообще понятия не имеет, кто такой Прэм Варут, да и с чего он вдруг смотрит на него таким болезненным и разбитым взглядом. Поэтому Прэм, с тоской на устах, объяснил Чаварину, что что бы не делал Ноппанат, это ложь и фальшь, направленные на получения каких-то определённых целей. Нью с другом спорить не стал, но со стороны, по крайней мере, ему казалось, что Боун питает к Прэму романтические чувства. Но в их отношения он лезть не собирается.       Стало больше тепла и заботы в отношениях Зи и Нью. Поглощающее объёмы время теперь могло сполна нагнать упущенные моменты, даря парням такие необходимые лёгкие и положительные эмоции. Ведь не было больше никого, кто мог бы им помешать. Прук очень скрупулёзно заботился о Чаварине от начала и до самого конца. Периодами, он даже сам кормил его, хотя это сильно не нравилось Нью. Он же, в конце концов, не рук лишился. Но Зи тоже изменился после этой ситуации. Макса он считал одним из лучших и преданных своих друзей, так что, невольно, сам Зи ужесточился и стал твёрже. Каждый раз смотря на покалеченные губы Нонга, он с сожалением оглаживал их кончиками пальцев, едва касаясь, но никогда не говорил, о чём думает в этот момент. Нью не давил на него. Честно сказать, как раз-таки для Нонга всё случившееся оказалось наименьшим потрясением, ведь ему не приходилось мириться с тем, что его предал близкий человек. Но он тоже не мог допустить мысли, что это окажется Саран. Нью помнит ту ночь в одной из комнат их общежития, когда Макс, словно увидев что-то в окне, поспешил задвинуть шторы. Нью никак не мог отпустить эту мысль, придя к устрашающему итогу: а что, если Макс работал не один?       С такими мыслями он часто ложился спать, но сон никак не приходил к нему. Спать не хотелось вовсе, а навязчивые воспоминания с того дня крутились в голове на повторе. Не отпускала тревогу и за мелодию, что напевал ему Саран. Он никак не мог участвовать в убийстве родителей Чаварина, но как тогда он смог узнать об этой мелодии? Откуда он знает… Всё это… не отпускало Нью…       Но жизнь на месте не стояла, и за всеми этими сумбурными событиями прошло полгода. — Нет, ну я, блять, не могу! — продолжает причитать Варут, нанося макияж у своего зеркала. — Какой же пидарас! Блять! Я хотел отправить вам видео, чтобы вы поняли, что это он! Я так охуел, когда понял, что это Макс!       Джеймс, лёжа в обнимку с Нэтом на постели друга, лениво уточняет: — Как ты вообще понял, что это он?       Прэм немного стихает, пару минут не двигаясь, погружённый в собственные мысли. Он же никогда и не скажет, как сильно страдает на самом деле, потому очень сдержанно произносит: — Я не знаю, как это объяснить. Когда открыл дверь и увидел его, просто вот смотрел и… Макс? Ну то есть я вот прямо сразу его узнал! — Я до сих пор поверить не могу, — выдыхает Байбл. — Он столько гадостей говорил мне про тебя, про Кая. Я так предвзят к вам был, ведь… Ай! Чёрт! Я даже не знаю, с чего решил, что он говорил правду. Сколько раз он рассказывал мне истории, как Джеймс, влюбив в себя Нэта, отворачивался от него, чтобы поразвлечься с кем-то ещё! — Этого никогда не было…       Вичапат переводит полный вины взгляд на друга. — Прости… — А мне-то была отведена роль разлучника, — поигрывает бровями Варут. — Хотя, теперь мне кажется, что я тоже поступал неправильно. Возможно, мы все сможем вынести уроки из этой ситуации… Во всяком случае, я предлагаю больше не быть такими имбецилами, которыми так легко вот помыкать и сразу, в случае чего, обсудить и просто поговорить! — Дошло ли всё до этого бы, поговори мы сразу?.. — чуть слышно спрашивает Сирапхоп, нежно поглаживая Супамона.       Варут тяжело вздыхает, поворачиваясь к друзьям. — Я не думаю, что есть смысл думать о чём-то подобном. Что было бы если… По факту, всё так, как оно есть. И лучшее, что мы можем сделать, это вынести огромную кучу уроков, которые нам преподнёс наш «друг».       Заметив, как поникли его друзья, Варут спешит сменить тему. Для них говорить о Саране всё ещё сложно, вот только не говорить о нём тоже не получается. — Кстати, когда Зи и Нью вернутся? — Панит сейчас отписался, что уже поднимаются к нам, — выдыхает Вичапат. — Сегодня дача показаний длилась намного дольше… — Возможно, всплыло больше подробностей… — Мне так не нравится ходить в суд! — резко взрывается Прэм. — Меня его рожа прямо бесит! Он сидит там весь такой сломленный, жалкий… Словно ни за что его посадили! Даже глаза ни разу не поднял на меня, пока я рассказывал, как он… резал меня! — Я до сих пор не понимаю, — шепчет Супамон, — как вы силы находите туда ходить…       Джеймс не смог через это пройти. Он боится встречаться с Максом по множеству причин, поэтому записал свои показания на камеру. Редкая практика, но допустимая, когда пострадавший не может по тем или иным причинам присутствовать на слушаниях. — Мы с Омом вызваны на следующее слушание, — делится Байбл. — Сколько их ещё будет, прежде чем его приговорят?.. — Очень много убийств, доказательств… — вздыхает Варут. — Пока всё посмотришь, заслушаешь. Плюс свидетели, плюс мы… Это очень долгий процесс, увы…       Дверь Варут не поменял, кстати. Так что открывается та самая, в которую Макс от злости всадил нож в одну из ночей, терроризируя Нью и Зи стуком. — Мы вернулись, — бледный, явно раздражённый, Зи входит в комнату с натянутой улыбкой. Нью же в более взвинченном состоянии, но видно, что уставший, закрывает дверь за ним. На замок. Это он теперь всегда делает, неосознанно. — Как оно? — приподнимается с постели Джеймс, а следом за ним и Нэт, ни на секунду не отпуская от себя возлюбленного.       Видя, насколько сейчас зол Прук, парням становится очень интересно, что же там случилось такого. Зи не самый эмоциональный человек среди них, потому видеть его таким довольно-таки… необычно и любопытно. — Я спросил у него… — швыряя телефон на стол. — Спросил, за что?.. — А он… — Промолчал, — саркастично, по злому, скалится Панит. — Мой друг, мой верный и преданный друг, который заполнял мою жизнь своим присутствием, вдруг решился на убийство наших друзей? Без каких-либо сомнений он заносил нож над ними, вырезая их сердца… А чего ради? Чего?! — Зи… — Когда я спросил это, — продолжает Панит, — он поднял на меня свой взгляд. Глаза, что полны боли и печали. У меня аж внутри всё сжалось! — Зи, успокойся, пожалуйста, — Нью осторожно кладёт руку на плечо своего возлюбленного. — Он не даст тебе ответ, который ты хочешь услышать. Такого ответа нет… — Нью, а что… — откашливается Байбл. — Ну что он тебе говорил, вообще? — Что всё это ради меня, — Чаварин опускается на стул рядом с Варутом. — Что никто не будет больше нам мешать… Что он защитит меня… — Да тебя от него надо было защищать! — раздражённо вскрикивает Джеймс. — Сумасшедший ублюдок… — На суде сегодня показывали запись той ночи, когда мы с Зи у тебя были тут, — кивает он в сторону двери. — И не только. Он камеры понатыкал во всех наших комнатах. — Слушайте, — вдруг, со всей серьёзностью, произносит Байбл, — а если так подумать, он же реально психопат какой-то. Даже если не учесть того пиздеца, что он делал с людьми, он же… снимал нас?.. Ну то есть буквально сталкерил: кто, где и с кем. И не только нас, да и других студентов тоже. — Там не только студенты были, — Зи подуспокоился уже, — там и преподаватели были. Там очень много видеофайлов. И все их надо смотреть. — Почему бы тебе не отказаться ходить туда? — обращается Джеймс к Нью. — Ты не обязан там быть каждое заседание… — Я обязан, — уверенно отвечает Чаварин. — Я не знаю, что изменило его, или, может, он с самого начала был таким, но… Он убивал их из-за меня. Из-за нездоровой и необъяснимой увлечённостью мной, так что я… — Ты не виноват… — Хах, — нервно смеётся Чаварин, — вот только сердце моё так не считает. Я пройду этот путь до конца. С ним, как он того и хотел. Он это начал со мной, без моего ведома, но я завершу всё это точно зная, чего ради. — Давайте о чём-то другом, — раздражённо цыкает Варут. — Где Ом? — Ом занимается заказами билетов. — А мы решили, куда отправимся? — В Куршевель, — отвечает Зи.       Варут недовольно закатывает глаза: — Нет бы на море!.. — Успеешь ещё, — хохочет Байбл, — успеешь!       Да. Отдых им и правда не помешает. Изменить место локации, расслабиться, отрезав себя ото всего мира. У них есть на это право, у них есть на это время. Их ждёт долгая и счастливая жизнь, контролировать которую будут только они сами. И никому другому больше не разрушить этот покой и стабильность, что, поразительным образом, посеяла между ними разруха. А пока что парни отправятся в небольшую прогулку по городу, все вместе, чтобы расслабиться, чтобы учиться жить так, словно ничего и не было.