В тени твоих крыльев

      Дрожь. Бьющая, пронизывающая током все тело, до трясучки в кончиках пальцев на ногах. Меня в прямом смысле этого слова колотит.       Держась за кровать, словно за спасательный холмик земли среди бушующих волн океана, впиваюсь в нее пальцами и шиплю от боли в груди, а после снова падаю тяжелым грузом тела, ударяясь головой о подушку. Закрываю глаза лишь на мгновение, шумно выдыхаю и с свойственным усилием, словно пила пару недель в подряд, поворачиваюсь — две синие точки глаз расплываются, видны лишь очертания двух мужчин, молча стоящих рядом, наблюдающих за мной.       Голова тяжелая, ватная, пустая. И эта чертова изжога…       Воспоминания о произошедшем сжирают, всплывают резкими картинками. Возможно то, что я так долго лежу в темноте объясняется общим упадком сил, произошедшим вследствие последних событий. Мягкий лунный свет пробивается через занавески окна прямиком над головой, падает, отдаваясь голубоватыми тенями по старенькому ковру, вычерчивая на нем узоры силуэтов.       И в миг, словно страшный сон, испаряются из поля зрения. В принципе пропадают, приводя с собой полную концентрацию внимания на происходящем. И я с паникой смотрю на Дина.       — А ты какого черта забыл в моем раю?       Винчестер смеется и протягивает баночку газировки, которую все это время держал в руке. Поднимаюсь, принимая ее, хватаясь второй рукой за голову, проводя ей по лицу.       Она нещадно воет и просит поскорее застрелиться.       — Если рай в твоем понимании выглядит именно так, то искренне соболезную.       Сознание возвращается рывками. Хмыкаю, делаю глоток и морщусь от неожиданного прилива газированного напитка, вдруг задирая футболку до самого лифчика. Удивляюсь, не увидев ни единой царапины от прошедшей ситуации. Провожу рукой по животу для полного удостоверения.       — Я помню, как меня рвали…       — Да, Кас притащил тебя сюда едва живую, ты проспала почти сутки, — парирует Дин, нескрываемо оглядев меня, приподнимая брови. Разворачивается будто из вежливости и уходит к столу Бобби, что-то ища на нем в свете включенного светильника, докидывая в след: — Не знаю, правда, каким образом нашел. У него, видишь ли, фетиш такой — сваливать в любой удобный момент. И от любых неудобных вопросов.       Лучезарно улыбается.       Мои белесые волосы растрепаны, уставший взгляд бегает по лицу парня, а весь организм буквально кричит о желании получить новую дозу никотина в легких.       — Так это был он?       Смотрю на него скорее с надеждой услышать отрицательный ответ, чем подтверждение опасений, закрадывающихся глубоко внутри. Я уже толком и не помню ни одного сюжета своих снов, выветренных с легкостью на душе.       — Ага, — он кивает и берет в руки книгу. — Хорошо, что ты на ходу, нам пригодится любая помощь. Но отлежаться пару дней тебе все же надо, Кас хоть и подлатал тебя, но не полностью.       Отлично. Я временно вне поле боя.       — Кстати, а где Сэм и наш хозяин-барин?       Оглядываю комнату в поисках хоть какой-то живой души, но гостиная абсолютно пуста. Такая настораживающая обстановка наедине со старшим Винчестером напрягает, но мое состояние беспокоит сейчас куда больше. Не могу я просто остаться в стороне от всего это, ведь оно касается и меня тоже, тем более, когда новых вопросов становится все больше.       — Сэм уехал за едой, а Бобби во дворе капается, к нему знакомый приехал.       Киваю и допиваю банку. Чудом вспомнив про оборвавшийся кулон еще пару дней назад, и, нащупав его, к своему счастью, в заднем кармане, я чуть приподнимаюсь на вялых ногах и достаю его, с интересом рассматривая в руке на наличие новых царапин и сколов. Которых, к слову, даже не оказалось.       По неизвестным причинам он дорог мне, хоть я даже и малейшего понятия не имею, откуда и каким образом он появился. В какой-то промежуток жизни так же достала из кармана весенней куртки и с легким оцепенением, словно завороженная, нацепила на шею, больше не намеренная когда-либо снять. Простенькое серебряное украшение с легким черным напылением взволнованно переливается в лучах луны, манит к себе изяществом аккуратно выведенного крыла.       — Дин, — обращаюсь я к охотнику чуть притихшим от внезапного наплыва голосом. — Ты не мог бы мне помочь?       — Мм? — отзывается он, оторвавшись от изучения бордового переплета книги.       — У меня застежка сломалась, и я понятия не имею, что с ней делать.       Дверь хлопает, не дав Винчестеру ответить, и в комнату заезжает Сингер. Вид у него усталый, притупленный, весь будто истасканный адскими псами. Он тяжело вздыхает, но отвечает улыбкой на мою.       Я молча подхожу, и нагнувшись в три погибели, приобнимаю наставника. Бобби легко треплет меня по голове.       — Вижу, тебе уже лучше.       — Да, не считая, конечно, того, что меня чуть не разорвал заживо вервольф, — я хрипло хохочу от собственной опрометчивости и неряшливости.       Более поспать мне так и не удается — мы весь остаток ночи проковырялись во множестве книг, пока по конечному счету Дин не завалился спать на диван с библией в руке, а мужчина не последовал его примеру за столом, уткнувшись щекой в одну из бумаг. Приехавший нежданно посреди ночи Сэм так же торчал в ноутбуке, пока не уснул. У меня же сон, как ластиком подчистую стерло. Оставалось только выходить курить почаще и думать о всем на свете, приходящем в голову, когда я в очередной за сегодня раз прокручивала в руке украшение и вспоминала пронзительные глаза. Будто впечатанные в самую душу.       Разжигающие ее пламя ярким заревом, подкидывая дров и обильно заливая все керосином. Точно пытались утопить меня в нем.       На утро, прошерстив очередной незамысловатый и столь неинтересный пергамент, содержание которого даже не укладывается в моей голове, я обнаруживаю в холодильнике остатки еды. И под рев желудка принимаюсь готовить на скорую руку, хоть и не особо умею этого делать. Но что вышло, то вышло, и в целом, я остаюсь довольна собой.       С пробуждением и ворчанием Бобби о том, почему же его мать твою не разбудили, и что за праздник на дворе, в кухню ввалились все трое. Дин с удивлением, но без лишних разговоров уселся за стол, тут же уплетая за обе щеки приготовленный завтрак под забавляющейся взгляд брата. Который, к слову, отказался кушать, покрутив в руке салат, ясно давая понять, что эти-вот-ваши-все углеводы обжаренные явно не его тема.       — Господи, Алекс, — Винчестер едва не давится, с неимоверным наслаждением прожевывая еду и чавкая, — я не ел ничего вкуснее.       — Это всего лишь омлет, Дин, — я качаю головой и усаживаюсь напротив.       Сэм садится рядом, не отрываясь от ноутбука, продолжая ковыряться в нем.       — Давно никто не готовил в этом доме помимо меня, — изрек Сингер, наклонившись к тарелке. — Спасибо.       Я легко улыбаюсь его словам. После окончания трапезы и обсуждения всего найденного за прошедшую ночь, младший охотник наконец, кажется, что-то находит, сообщая нам об этом:       — Смотрите, — он поворачивает компьютер в нашу с Дином сторону, показывая свежую статью на сайте, — Аллайанс, штат Небраска. Некая Эмбер Гриен выцарапала себе кожу до самого черепа. Достаточно странно?       — Говори, выродок, где он, блять! — искусно наточенное лезвие упирается в шею монстра, в панике сжимающего ветви высохшего дерева в руках. Мнет их и ломает.       — Да пошла ты! — его буквально трясет, но виду старается не подавать, отплевываясь от собственной крови с примесью грязи.       А меня вот-вот вырвет от лицезрения подобного жалкого вида когда-то опасного существа.       — Вполне, — Дин расплывается в ироничной улыбке и обращается ко мне. — Кстати, я знаю, куда можно сгонять насчет твоей проблемки.       — Я смотрю, ты не совсем понял мои намерения.       Самодельное орудие — точно для пыток — ловко оставляет глубокий вырез на щеке, перемещается ниже, очерчивая изгиб потеками.       Прерывистое, хриплое дыхание слышится в одном из кустов.       — Иди к черту, мясокостная, — ухмыляется, оскаливая клыки.       Голова с глухим стуком падает к ногам.       — Непременно.       Он встает, обтерев рот тыльной стороной ладони, и хлопает меня по плечу, выводя из очередного транса и призывающе кивая в сторону двора нам обоим:       — Поехали на моей. И спасибо за еду.       — Было бы, за что, — хмыкаю, уходя вслед за парнями.       Дорога проходит в тишине. По большей части.       Небо затягивает серыми тучами, а воздух пропитывается сыростью. Солнечный свет едва пробивается сквозь мрачное серое покрывало, застревая в нем, скомкиваясь в неестественных линиях. Туман, осаженный по городу словно пыльца цветка, режет ноздри холодными порывами.       Выхожу из машины, сильнее кутаясь в тонкую кожаную куртку, и думаю о своей оставленной малышке во дворе Сингера. В ней всегда было теплее, чем в любой другой машине, и уютнее, чем в любом обставленным под копеечку особняке. Наверняка скучает сейчас стоит.       Дину же с Сэмом хоть бы хны — парни переоделись в статные черные костюмы, кажется, даже не обращая внимания на холод, пронизывающий тело. Я встрепенулась при виде них.       Винчестер оставил мое украшение в ближайшем ювелирном со словами: «Вроде нормальный мастер, так что не боись, по красоте сделает». Сначала мы остановились возле местного морга, чтобы они могли взглянуть на тело Эмбер, а после отправились к следующей жертве — мужчине, умершего от сильного удара током. Единственный свидетель растерянно говорил, что «он просто пожал ему руку», и показывал на кольцо для розыгрышей, которое призвано вызывать легкое покалывание, но явно не убивать людей. Но я решила оставить их выяснять подробности дальше, уйдя обратно к машине.       Меня это мало интересует на данный момент, и то неудивительно — чье-то присутствие затмевает любые другие мысли. Всю дорогу, проведенную в пути, сидя сзади в полном одиночестве, я чувствовала всем сердцем, что далеко не одна. Точно на соседнем сидении кто-то сидит и пристально смотрит в затылок, стоило отвернуться к окну.       Мелкий дождик моросит иголками, стоит сигарете зажечься, и я знатно ругаюсь. А после еще раз, с более громким возгласом, как только обнаруживаю рядом с собой мужчину, внимательно всматривающегося в мое лицо.       — Сука, какого хера?! — отшатываюсь скорее от неожиданности, давлюсь терпким дымом и захожусь в кашле, сгибаясь.       Живот и грудь прожигает болью.       — А где Сэм и Дин? — он чуть наклоняется, пытаясь заглянуть в глаза.       — Да ты, блять, издеваешься! — раздраженно вскрикиваю, взмахнув руками. Будто пытаюсь отогнать нещадное видение. А оно почему-то не хочет растворяться.       Знакомый голос.       Поднимаю взгляд и молча замираю на месте, не в силах шелохнуться.       — Ты ведь Кастиэль, так?       — Да, — хмурится, словно ребенок. Непонимающе осматривает, будто пытается разглядеть и понять все естество человеческих эмоций.       И невольно засматриваюсь.       Бежевый плащ покоится на его плечах, рукава расходятся десятком складок. Черные волосы намокают с каждым мгновением, приглаживаясь. Капли дождя струятся по шее, заползая под ворот рубашки, на что обладатель синих глаз не обращает никакого внимания.        Господи.       Глубоко в душе, если она все еще есть там, вновь зарождается то до боли знакомое чувство, прогревающее изнутри все органы, расходясь по всему продрогшему от порыва ветра телу.       Я ежусь.       — О, Кас, а ты какими судьбами? — голос старшего Винчестера выводит из мимолетного ступора, вынуждает проморгаться лишний раз и запустить проржавевшие шестеренки.       — Из-за Джесси, — не сводя взгляда, изрекает мужчина.       — Кого?       — Дитя демона и человека, — спокойный, мягкий голос. Без единой доли неуверенности. — Антихрист.       Дин приподнимает брови. Я молча наблюдаю, не в силах вникнуть в диалог, как и принять в нем участие — голова забивается мокрыми опилками, а остатки недокуренной сигареты окончательно рассыпаются в пальцах.       Очухиваюсь лишь в тепле автомобиля, движущегося по главной дороге. Продрогшая и мокрая насквозь.       — Мальчик представляет опасность, его нужно устранить, — вздрагиваю всем сердцем от голоса рядом.       — Что? Нет! — отзывается Сэм, оборачиваясь и укоризненно поедая Кастиэля.       — Ему предначертано стать главным оружием Люцифера в войне против небес, — вторит ангел более раздраженно, — и благодаря своей силе, одним словом он будет способен уничтожить всё небесное воинство.       Его холодность поражает.       Принять существование ангелов оказывается не менее умозатратным, чем факт того, что один из них прямо сейчас сидит на соседнем сидении Импалы, рядом со мной. В запретной близости.       Настолько, что при малейшем повороте я едва не впечатываюсь в его тело, волшебным образом успевая ухватиться за край сидушки. Рука влетает в его руку.       — Но это ведь не значит, что нужно убить ребенка! — не унимается, и его понять вполне можно — такое так просто не уложится в голове.       — Так, Кас, — с серьезностью подает голос Дин, мельком глянув в зеркало заднего вида, но не отрываясь от баранки ни на секунду, — сначала мы его найдем, и поговорим. А потом уже посмотрим и решим, что делать дальше. Не вздумай сунуться один.       — У него есть шанс. И он может принять правильный выбор, — я чуть притупляюсь, увядая в мыслях лишь на мгновение.       — Я сам в свое время такой выбор не сделал, — чуть затихает Кас, встречаясь со мной глазами, — и не могу так рисковать.       И исчезает. С шелестом растворяется в салоне автомобиля. Оставляет меня наедине со своей проявляющейся шизофренией.       — Да твою-то мать! — разверзается старший охотник и вдавливает педаль газа в пол под визг колес на мокром асфальте.       Разъяснений не нужно — мы должны отыскать мальчишку первее.