***
Я — лекарь и потому сразу понял, что произошло. Оборванная открытая связь. Обычно, если связь остаётся открытой после смерти близнеца, то её блокируют, чтобы выживший не сошел с ума… Счёт шёл на секунды. Позвать по имени, попытаться поймать взгляд, дать ощутить физический контакт, если не поможет, то используем крайнее средство — боль. — А-А-ай! — Зрачки, что расплылись на всю радужку, немного сузились и сфокусировались на мне. — Ты слишком ушла в себя, — Я убрал хвост. Вроде обошлось. Никогда бы себя не простил, если бы она ушла по моей вине, — Почему твою связь не заглушили? — Я… Не знаю… Голос Рэй звучал потеряно. Минуту назад она была уверенной в себе девушкой. Как же мы, близнецы, зависим от связи… Великий Отец, я не устану благодарить тебя за то, что Луи жив. Я не открывал глаз от её лица. Рэй была бледной, как призрак из книг. Было видно, что она старается удержаться, не сорваться за грань разума. Её нужно отвлечь. Только я хотел сказать что-нибудь, не важно что, как она заговорила замогильным шёпотом. Она признавалась в сокровенных, личных вещах, таких, которые, наверное, не знает никто. Лишь бы не потерять рассудок. Открывала душу. Слышать её лихорадочный, сбивчивый шёпот было невыносимо. — Посмотри на меня, — Её взгляд стал чуточку осознаннее. — Я боюсь услышать её шёпот. Я почти слышал её признание в том, что она на самом деле его слышит. Если бы не болезнь, ты бы не дала так просто смутить себя. — Потому что это не так. Я просто иногда схожу с ума, — Я же ничего не говорил? Она ответила голосу в голове? Это очень плохой знак. Безумная… — Расскажешь о своих достижениях? — В её глаза вернулся свет. Вот так, потихоньку. Несмотря на бдительное наблюдение за состоянием Рэй, я внимательно слушал. Эта история о подставе Реймонда. Нет! Рагнара. Разве все мы не братья и сестры друг другу? К чему распри? Не понимаю, как он мог обмануть её. Во время рассказа она была чуть отстранённа, находилась в себе. Отходила от потрясения? — И вся вина легла на тебя, а не на Рагнара, что позволил тебе этим заниматься? Странно, — После моего вопроса она наконец посмотрела мне в глаза, уверенно и твёрдо. Будто решив для себя что-то важное.***
Рассуждения о собственном не самом лучшем прошлом. Помешательство после смерти всех, кто был дорог. Потеря памяти. Она даже не может в полной мере отвечать за свои действия в том состоянии, а её все равно за это до сих пор судят. Будто клеймо. Она знает, что это ненормально, что она больна. Рэй никогда не реагировала на «ярлыки» и прозвища, потому что все они — правда. Знает или догадывается о причине, но ничего не может с этим сделать и потому ей остается лишь держать себя в руках. И она так просто об этом рассказала. Несмотря на все это Рэй адекватна. Я… не хочу об этом спрашивать. Но если бы спросил, она бы ответила. Кого вообще каждый раз провоцирует Новый Совет? Мне действительно захотелось зарыться в архив, чтобы найти зацепки, подтверждения и ответы. Рэй не имеет к ним доступа, тем более к архивам лазарета. Возможно, это искупит хоть часть моей вины перед нею. Мне говорили, что когда-нибудь я наступлю сам себе на хвост, это говорят вообще всем драконам, потому что наш характер часто невыносим. У каждого дракона есть какая-то обостренная черта, делающая нас отвратительными в общении. Нас учат контролировать это. Но в этот раз я облажался. Наше проклятие — драконья гордость, потому что даже если мы понимаем вину, мы ни за что не признаем её, разве что тихо начнём её искупать своими поступками. Проклятие и благо. Но на этом все не закончилось. Нет, только началось. В конечном итоге я объявил Рэй, что она жива только потому, что находится в Эмрубе. Но на самом деле я не знаю. Сложившая ситуация противоречит всем моим представлениям: две вакфу разных существ, да в одном теле! Они должны бороться за главенство или просто иметь разный ритм течения, плотность, силу и другие характеристики, но они находятся в балансе. Даже больше, драконья вакфу будто бы уступает вакфу Рэй специально, подстраивается под неё, чтобы не навредить. После приступа Рэймэй стало понятно почему. Это вакфу её сестры. Приступ отдельная история. Она задумалась посреди фразы, а потом свалилась, схватившись за голову. Будто пыталась разжать невидимые тиски вокруг головы. И вопль боли, и снова стеклянные глаза. Её колотило, я пытался удержать её на кровати и одновременно наложить заклинание, но она очнулась сама. Так же резко, как свалилась. — Что с тобой опять не так? — Вырвалось как крик души. Ни с кем столько проблем не было. Как я её завтра оставлю? Как уйду на дежурство? Она же помрёт, а снадобьями в подобной ситуации многого не сделаешь. Я пытался игнорировать то, что заклятиями тоже. — Отпусти, а? — Всё так же беспечно, хоть и устало. — Мне кажется, что сейчас я чувствовала отголоски того, что было с Тондрой перед её смертью, — И снова вывернула душу. Чем я заслужил это доверие? Даже имя сестры сказала. Невиданная честь. У меня появилась ещё одна причина… Неважно. Тогда я решил, что с меня хватит, да и с неё тоже. Погружу в сон, подлечу как следует, а остаток дня проведу в диагностике и попытках предположить почему она ещё жива. А ещё как эту жизнь сохранить. Действительно, жива волей Великой Матери. Пусть драконья вакфу не борется за главенство в теле, она все равно слишком сильна для постоянного нахождения внутри. Я даже не буду задаваться вопросом почему за столько времени она ещё не вымылась из организма при тренировках. Такое ощущение, будто бы у Рэймэй внутри есть её источник. Но его нет, я не вижу его внутренним зрением, не ощущаю диагностическим заклинанием. Источника нет, а копящаяся вакфу — есть. Мои рекомендации про тренировки являются грустной правдой. Если вакфу не использовать, то драконья просто вытеснит энергию Рэй, даже не «желая» этого. Хм… А ведь наша вакфу является нашим отражением и продолжением. А в случае первородных, ещё и их сутью. Могла ли Тондра передать остатки своей вакфу Рэй в момент смерти по связи? Как передаём мы при перерождении в первом отложенном дофусе? Вот только Рэй не дофус. Отсюда и все проблемы? Я снова глянул на энергетику неугомонной подопечной. Растянутые каналы, драконья вакфу, что снова начала входить в один ритм с вакфу девушки, пятна тату. Вот оно. Если бы не всматривался, то не заметил бы. Микротрещины. Так же тщательно мы осматривали её в лазарете, пока она была в очень долгом сне. Тогда микротрещин не было, были крупные, от использования тату. Её вакфу текла очень медленно из-за препаратов и расходовалась организмом на лечение, как я и говорил Рэй, так нечему было двоиться. Нечему создавать микротрещины. А сейчас есть, они ещё и не на одной волне. Это из-за потерянной синхронности? Или потому что драконьей вакфу больше, чем родной? Понаблюдаю внимательнее. Ха, в конце концов, время есть.***
На моей талии сомкнулись знакомые руки. — Кэя, — Он положил подбородок мне на плечо. — Рагнар, — Я повернулась и поймала его взгляд. — Что делаешь? — Он был без шапки и его волосы, как всегда, в беспорядке. Я с нежностью взлохматила причёску ещё больше, не касаясь крыльев. В его глазах заплясали смешинки. — Составляю графики патрулей постовых, — К сожалению, мне нужно работать. Я повернулась обратно к столу. — А, точно, твоя очередь же, — Я продолжила тасовать дозорных. Так, этого раздолбая нельзя ставить в пару к Нир… — Я вот никак не пойму. — М? — Я постучала кончиком карандаша по губе. А вот так сойдёт. Нир и Милена, сбалансированная двойка. — Твоё отношение к Рэймэй. Оно странное. Ты больше всех была против её присоединения, в начале задавала больше всего каверзных вопросов и если был хоть какой-то минус, то голосовала против. При этом в тесном кругу «видевших» говоришь её не трогать. Тренируешь её. Теперь ведёшь вместе с Рэй какие-то дела. Дрейку нужен дальник… Может Мирзафал? Нет, оба драконы, передерутся еще. Я покусала кончик ногтя. Пусть передерутся, будет тренировка на взаимодействие. — Кэ-э-эя, — Рагнар стянул с меня шапку. Я повернулась. — Что? — Что с Рэй? — И не надоедает же ему. — В лазарете лечится, — Я махнула рукой. — Нет, она вчера выписалась. Я о другом. — Поч-… — Не сказал, потому что ты заперлась на полигоне, — Моё возмущение погасло, не успев разгореться, — Так почему ты так относишься к Рэй? Я отвела взгляд. — Я её опасаюсь. — Ты уже много раз так увиливала от ответа. — Что ты хочешь от меня услышать? Если я один, два, три раза не ответила, то зачем ты снова спрашиваешь? — Я беспокоюсь, — Как и всегда, я успокоилась после этой фразы, потому что знала, что он говорит правду. Я в бессилии откинулась на спинку стула. Хорошо, ладно, ты победил. Мне надоело.Может, мне наконец станет легче? Хоть чуть-чуть? Может, я смогу успокоиться? — Я боюсь других её личностей, — Я зарылась рукой в волосы, так и не выпустив из рук карандаш, — Меня как-то взяли с собой в Эмруб до второй войны. Ученые ходили к Рэй. Меня взяли, потому что я не люблю болтать, даже показали её медицинскую карту. Она провела в Эмрубе больше 200 лет, и все эти годы её личности боролись за главенство. Рэй, Мэй и, очень редко, Немл. Последняя личность так и не назвалась, поэтому её прозвали так за абсолютно отсутствующий вид. Я вздохнула. Какой позор, я раскрываю тайну, кажется, я знаю, какой сюжет будет в сегодняшнем кошмарном сне. А ведь я клялась. — Я видела Мэй. Совершенно нет никаких ограничений, необъяснимая мощь, перепады настроения, а еще она уверена в том, что её мертвая сестра жива и всегда рядом. Самое пугающее то, что её не останавливает заморозка «реста», — Стоило только начать, как слова полились из меня неостановимым потоком, теперь я не смогу остановиться, пока не скажу всё, — Учёные каждый раз её «укладывали». А она просыпалась, начинала бродить, крушить Эмруб и… читать. Чувствуя моё состояние, Рагнар мягко поднял меня со стула и перенёс на кровать. А я всё это время рассказывала. — Я говорила с ней. Психопатка. Она смеялась надо мной и говорила какой-то бред про время, про то, что ей нравится огонь и про то, чтобы я почаще давала себе волю, а то это не доведет меня до добра, — Я истерично хохотнула и устроилась поудобнее, облокотившись на парня, — Свихнувшаяся от потери сестры искренне беспокоилась о моем рассудке, спрашивала про Вили и говорила, что скоро проснется… Рагнар меня обнял. Стало теплее и спокойнее. В комнате было темно и было лишь два пятна света: лампа на столе и наши крылья. — По рассказам учёных это еще адекватная реакция, в прошлом Мэй спрашивала своих бывших одногодок о их судьбах, издевалась над ними и говорила, что они её бросили, хотя она тоже является их семьёй. Пыталась сжечь их всех за… за непонятно что, учёные говорили, что ей просто очень обидно и она не знает куда это все деть. Я повела рукой, начиная говорить про следующую «героиню». — Немл. Личность без личности. Делала что скажут, на все вопросы отвечала: «Скоро мы с ней встретимся». Вроде бы ну и что, что повторяет одно и тоже, какая разница, но она тоже опасна. Однажды её очень долго расспрашивали, и она наконец ответила, криком: «Оставьте меня в покое, то, что я сделала, за это нет прощения!» После этого у неё случилось что-то вроде истерики, по записям, она исторгала огонь всем телом и выла на одной ноте. Когда у неё кончилась вакфу, Немл плакала и извинялась перед Рэй, говорила, что не хотела. Не делая пауз, я начинала торопиться, будто захлёбывалась словами. Да у меня самой — истерика. — Рэй — основная личность. По записям, пока находилась в обществе появлялась чаще всего. Вела себя одновременно адекватнее и нестабильнее всех. Когда чувствовала приближение приступа, старалась убраться прочь. Разговаривала сама с собой и не могла осознать смерть Тондры, много читала, периодически страдала от провалов в памяти. Меняла поведение, в заметках было сказало, что подражала сестре. Я вдруг подорвалась, не в силах усидеть на месте от переполнявших эмоций, и продолжила громко говорить уже о своих чувствах: — Все три личности больны разумом! Я когда увидела, что она возится с детьми, чуть не поседела, даром, что уже. Потом решила подождать, пока Рэй останется одна, чтобы не травмировать детей, — Я горько рассмеялась, — Так нет же! Она от них ни на шаг! Я неделю за ними ходила по пятам, вздрагивала от каждого громкого звука, боялась, что услышу смех Мэй. Я сделала паузу, вновь усаживаясь на кровать и начала говорить тихо: — Рэй ходила ни жива не мертва, с пустым взглядом, периодически дёргалась. Я думала: Немл, но нет, говорит, что Рэй, — Я сцепила руки в замок, но сразу же его разжала, — Бальтазар с организацией совета дал повод подойти поговорить, — У меня затряслись руки, — Будто кукла. Не знает зачем ей даровали волю, но шевелется. Ты бы знал, как я напугалась, когда она спросила про место в совете, сразу ляпнула «Нет!». Я заглянула в глаза Рагнару. Он сидел, напряжённый, не знающий как лучше поступить, коснуться или не стоит, как будет лучше. Но мне было легче уже просто от того, что я наконец поделилась всем этим. — Ты бы видел этот лихорадочный блеск. Я дала ей цель, — Я шептала, ощущая себя полоумной. Себя, а не её, потому что Рэй прекрасно справляется, в отличии от меня, это меня мучают кошмары, это я достаю всех со своей паранойей, а не она. Она нашла в себе силы двигаться дальше, а я — нет, — Сбор совета должен сниться мне в кошмарах. Рэй мигом нашла куда приложить свою безумную одержимость, манипуляциями достигла цели. Настала очередь моих подозрений, обхватывающих меня, словно болото, но при этом представляющих из себя лишь пустынные миражи. Моя речь окончательно перестала быть понятной, но я была уверена, что Рагнар точно разберёт этот бред сумасшедшего. — Я боюсь её возможностей. Она может уничтожить нас изнутри. Я постоянно держала её в поле зрения, следила, наблюдала, оценивала. Ты когда-нибудь видел со стороны этот злопамятный обиженный блеск? Конечно видел, ты же поругался с ней восемь лет назад, о чём это я? Не видела ничего более зловещего в своей жизни. Рэй в этот миг будто оценивает, с какой стороны лучше ударить, причём не смертельно, чтобы жертва мучалась, живя, — Я всё бормотала и бормотала, а Рагнар решился и вновь меня обнял, — Знаешь, она очень похожа на Килби. Только вот Рэй знает куда и как хочет прийти с наименьшими затратами. Пугающая способность к анализу и вычислениям. Её безумие даровало ей немыслимые возможности. Я упёрлась лбом в плечо Рагнара, пытаясь успокоиться. — Нет, не так. Она взяла безумие и сделала его своим. Заставила приносить пользу. Рэй отлично себя контролирует, хотя я точно знаю, что её всегда тянет на разрушения. А она! — Я снова вывернулась из объятий и зашагала по комнате, — А она направляет эту жажду в мирное русло, создавая в себе страсть. Все эти её проекты именно отсюда, — Наконец, я дошла до своих более поздних размышлений, — Я вижу в ней угрозу и одновременно… — Я сделала глубокий вдох, — …Спасение. Я зарылась рукой в волосы, пошевелила крыльями и полюбовалась синеватыми бликами на стенах. — Рэй талантлива, умна, сильна и даже очень. Будучи запертой в Эмрубе она заставляет нас двигаться вперёд. Ха, если бы у нас не было Короля, я бы последовала за ней. — Что ты говоришь? — Парень впервые с начала разговора нахмурился. Опасные мысли высказываю, да. — Я вижу, как она к нам относится. Рэй искренне желает процветания элиатропам. Только есть одна проблема. Ей нужен тот, кто сможет её остановить в случае чего. Только один человек подходит на эту роль. Король Юго. Она по какой-то причине никогда не посягала на его авторитет. В наших разговорах она часто говорила о том, что Килби просто отвратительно воспользовался своим даром, Шинономе слабохарактерная, потакала брату в его безумии, что Бальтазар не может вести нас на собой из-за старости, — Я в третий раз села на кровать, — Она уважает Бальтазара, но не пойдёт за ним, как за лидером из-за его приобретённой немощи, он для неё скорее объект защиты. Его время править для неё ушло. Я взяла Рагнара за руку и вперилась взглядом в наши скрещённые пальцы. — На Фаэриса она плевалась ядом из-за решения унести багряный дофус в мир. Гругалорагран тоже удостоился нелестной оценки, потому что ушел сразу же как очнулся, не вылечившись, а ведь его так же, как Бальтазара, истощила битва. Еще она как-то узнала о решении разделить венценосных близнецов при рождении, — Перед глазами вновь встала та сцена, — Я видела, как она шла к Бальтазару и увязалась следом. Рэй шла молча, неотвратимо, её бешенство ощущалось кожей. Она задала все один вопрос. — «Как вы могли?» — Как наяву, я снова увидела её, сжавшую кулаки, изо всех сил старавшуюся сдержаться, её взор горел, на лице была маска мертвецкого спокойствия, а уши шапки почернели. Я вообще не знала, что крылья способны гореть, это же часть нашей системы вакфу, боюсь представить какая температура у Рэй была в тот момент. Насколько же её зацепило это решение, что она почти сгорела от сдерживаемой ярости? Она даже не кричала. От этого было ещё более жутко. С трудом прогнав видение, я закончила рассказ о том случае: — А потом молчала. Дракон ей не ответил. Мне кажется, он знал, что это бесполезно и сейчас она не поймет. Она это вообще никогда не поймёт, Рэй свихнулась на этой почве, на эту тему с ней лучше не разговаривать, потому что её иллюзия нормальности рассыпется в прах. — Стоит ли говорить, как она относится к ним после такого решения? Оставить Короля без знаний о народе, о себе самом, никак его не подготовить. У Адамая будет наставник… — Я запнулась, — Я… Тут я её немного понимаю… — Не став развивать эту тему, продолжила предыдущую, — Остальные Перворождённые… Нора и Эфрим — жрецы, да и их характер не позволяет быть лидерами. Глип — тоже не вождь, он наставник детей, к тому же недоступен из-за Бальтазара, Мина не возродится, пока жив Фаэрис, Чиби тоже самое. Некоторое время помолчав, вернулась к началу: — Единственное, что меня сейчас смущает — её амбиции. Я говорила с ней, пыталась вызнать, но она молчит. Говорила Бальтазару, что добром это не кончится, что её нельзя оставлять одну просто так. — И что он говорит? — Голос Рагнара был пронизан беспокойством. — Ха… Что Рэй действует всем во благо, что её одержимость какой-то неизвестной идеей это способ жить. Он говорит, что это её путь, который она выбрала… Что это путь, на который её направила я и судьба, — Я закрыла лицо руками, — Какая судьба? Этот вопрос я тоже задала, — Я убрала руки от лица и тупо уставилась вперёд, — Бальтазар сказал, что она знает. — Так оставь Рэй в покое? — Парень положил руку мне на плечо, я положила сверху свою руку. — Не могу. Пробовала, внутри начинает тревожно скрестись, я подсознательно вижу в ней угрозу и не могу оставить её вне поля зрения. — Ты определись, адекватная она или опасная. Мучаешь и себя, и Рэй, — Рагнар покачал головой. Да, вот это я скрывала всё это время. — Знаешь… Она лучше всех может понять нас, тех кто прикрывал отход до последнего и видел ту бойню. Я чувствую её своей, «видевшей». — Так она видела. Причем, даже больше, чем мы. Не помнит, но это все равно оставило след. — Ты прав, Рагнар. Это всё моя паранойя. Я каждый день вижу кошмары, столько времени прошло, а у меня перед глазами все еще стоят те картины. Я ищу угрозу во всем. Рэй держит себя в руках, а вот я — нет. — Ты стараешься, это главное. Я слышал, как она называет тебя сестрицей. — На тренировках всё становится привычным и картины прошлого уходят. На совете я вижу в ней Килби. Он тоже был таким. Ко всему приводил аргументы, сначала спокойно настаивал, а потом эмоционально доказывал. Ещё её мстительность… скрытый яд. Помнишь, как мы узнали, что Килби — предатель? — Это невозможно забыть. — Как Бальтазар рассказывал, что он всё хладнокровно спланировал, знал, что начнётся война. И всё равно это сделал. Ради развития. — Ох, теперь я понимаю. Рэй тоже о развитии говорит и строит тайные планы… — У них даже манера держаться похожа. Немного холодная, снисходительная. Я развернулась и взяла Рагнара за руку. — Не повторяй мою ошибку. Рэй похожа, но она другая. В ней кипит жизнь, которой слишком много, она злопамятна, как драконы, она всех нас очень любит и прислушивается к нашему мнению. Рэй никогда не продавливала своё мнение манипуляциями, если мы были категорически против, это крайняя мера для жизненно важных вещей, таких как система образования или лазарет. Как бы мы её не раздражали своей упертостью или медлительностью, Рэй всегда пытается нас убедить, а если не вышло, то не действует. — Ты себя так же убеждаешь? — … Да. С каждым разом все проще, все-таки я за ней наблюдаю. Мне вспомнился один случай, что позволил взглянуть на Рэй без пелены страха. Как-то раз мне пришлось вытягивать её из приступа. Рэй… очень скучает по сестре. Они же из одного дофуса. Эта связь и дар, и проклятие. Тогда она меня напугала, но не так, как обычно. Всё-таки я не желаю ей смерти. Близнецы, потерявшие пару, чахнут и на это больно смотреть. Сколько таких уже было, скольких пришлось погрузить в «рест»? А ведь они могут не вернуться, та разработка опасна, поэтому мы её почти не используем. У нас даже разбирающихся в этой технологии совсем нет! — Я тебя понял. Знаешь, я тоже заметил, что Рэй трепетно к нам относится, — Он усмехнулся, — Даже когда обещает отомстить, на самом деле она снова пытается донести своё мнение или чему-то учит. Те же бумаги… — Так ты понял? — Вот он, мой избранник, простой, но мудрый. — Я тоже наблюдал за ней. Думаешь, я зря устроил бардак с системами безопасности? — Я почти умилилась, глядя на его гордый вид, но воспоминания о количестве возникших проблем здорово прочищали мозг. — Да, потому что то, что произошло, ты не планировал. — Ну не издевайся, а? Рэй превзошла мои ожидания, — Парень смешно надулся. — Она — Бедствие. Ты серьёзно не ожидал? А ведь она предупредила. — Ага, и заранее сказала, что, если что будет мстить. Мстит до сих пор, — Сколько обречённости в голосе, а ведь ты мог бы давным-давно решить эту проблему. — Скажи спасибо, что я с ней поговорила и убедила в том, что ты не специально. Рэй думала, что ты подло предал её. Её месть изначально была в другом, бумаги были лишь разминкой, — Так уж и быть, натолкну на мысль. Рагнар опасливо спросил: — И… Что она хотела сделать? — Лишить тебя доверия. Она планировала докопаться к каждой подозрительной мелочи, вывернуть все наизнанку и распустить слухи. А потом заставлять тебя подтверждать эти слухи своими действиями, — Рагнара пробило на дрожь, — Рэй была очень зла и обижена. Думаю, что, рассказав мне, она сделала предупреждение. — А я теперь думаю, что мне всё-таки стоит извиниться и написать повинную в архив. — Долго до тебя доходило. Тогда может и прекратит пакости… — Рагнар приложил руку к лицу. — Не говори об этом, я задолбался разгребать это всё. Даже когда Рэй отсутствовала, этот поток не прекратился… — Манипуляции это не твоё, и Рэй доказывает это тебе уже который год. Просто будь честным, харизма у тебя есть, а совет дадим мы: я и другие «видевшие». Неожиданно Рагнар пощёлкал пальцами. — Я тут вспомнил об одном принципе из книги… «Просто спроси». — Что за книга? — Я удивилась смене темы, но виду не подала. — Не помню, в детстве она казалась мне скучной, но отец заставлял читать. Жаль, что я его не слушал, — Я подумала, что все мы об этом жалеем, так или иначе. — «Просто спроси», говоришь? — Что-то знакомое… — «И получишь ответ, прямой ли, косвенный или молчание — всё это тебе хоть что-нибудь скажет». Я задумалась, как вдруг до меня дошло: — Рэй его использует. Иногда её реакции слишком красноречивы. — Придётся и мне попробовать, иначе я не знаю, как начать разговор, запоздавший на восемь лет… Может, используя похожий принцип, хоть под горячую руку не попаду. Я постучала пальцем по губе и посмотрела на рабочий стол, где лежали ждущие меня черновики расписаний дозоров. Мне тоже нужно с ней поговорить. Это пора прекращать.