***
Яркие солнечные лучи умело пробивались сквозь светлые занавески. Они то и дело желали привлечь внимание молодой девушки, которая с задумчивым лицом восседала за небольшим деревянным столом. Но ни одна из попыток не оказалась успешной. Хэвон ушла в себя, потеряв счёт времени, ещё с того самого момента, как открыла переданную ей в качестве товара шкатулку. Множество мыслей ни с того ни с сего заполнили разум, и вместо положенных нескольких минут она провела за разглядыванием необычного предмета, кажется, больше получаса. Девушка давно уже привыкла к занятию, которым зарабатывала себе на жизнь. Через её руки проходило немало драгоценностей, картин и даже артефактов, иначе говоря, всего, чему можно было дать оценку, и всего, что хотели продать. Нелёгкая задача, справиться с которой могли только избранные, и Хэвон определённо к ним относилась. Приобрётенные в своё время знания как никогда оказались полезны, и сейчас, без капли скромности, девушка могла заявить, что в их портовом городишке лучше торгаша не найти. Особенно если клиентов интересовала анонимность, скорость и хорошие деньги. За последние несколько лет Хэвон повидала не одну дорогую и действительно стоящую вещь, но то, что сегодня утром попало к ней, не терпело никаких сравнений. Даже сама шкатулка, которая по сути служила только способом хранить драгоценность, вызывала немой восторг. Слишком искусная работа, умелая и необычная. При взгляде на неё сразу становилось понятно — из королевства Морской Пустыни, ведь на суше таких материалов попросту не было. Подогревало интерес и то, что предметом сделки оказалась не шкатулка вовсе, а спрятанная внутри вещица. Поначалу Хэвон и глазам своим не поверила, но чем дольше смотрела, тем сильнее терялась — жемчужин в своей жизни она не видела ни разу. О подобных морских дарах слагались легенды, рисовались картины, но едва ли можно было найти человека, который воочию убедился в их существовании. Этот заманчивый факт прибавлял несколько нулей к и без того круглой сумме. Впервые девушка не знала, как именно поступить с продажей невиданного ранее сокровища. Желающих определённо точно будет много, её небольшому бизнесу после столь удачной сделки откроются новые горизонты, и жизнь заиграет совсем другими красками. Вот только какое-то странное чувство не давало покоя. Буквально на протяжении всего времени, что девушка рассматривала жемчужину, ей хотелось плакать. — Всё в порядке, Хэвон? — в дверном проёме показалось взволнованное лицо подруги. Девушка не ожидала подобного вопроса, поэтому лишь растерянно кивнула. Кажется, она и впрямь слишком много времени провела за разглядыванием товара. — Я несколько раз стучала, но ты не ответила. — С головой ушла в работу и даже не заметила, прости, — лёгкий укор совести царапнул девичье сердце, но всего на секунду. Хватило одного взгляда на жемчужину, чтобы давящее ощущение вернулось. — Исыль, взгляни на это. Девушка ненадолго замешкалась. Не то чтобы Хэвон раньше никогда не показывала товар, бывали ведь моменты, но всё же она придерживалась правила — меньше знаешь, безопаснее будешь. Исыль полностью поддерживала такую анонимность, хотя бы потому что сама ни капли не разбиралась в подобного рода вещах. И в те редкие разы, когда подруга с восхищением рассказывала о новом искусно сделанном товаре, лишь улыбалась, с теплом на сердце наблюдая за искорками в родных глазах. — Неужели это тот самый товар, который доставили из глубин водных просторов? — Исыль в изумлении прикрыла рот ладошкой. С каждым её шагом жемчужина начинала сиять всё сильнее, и девушка наконец-то поняла, чем именно подруга любовалась непривычно долго. Хэвон заворожено кивнула, но тут же потрясла головой. Всего несколько минут назад белая бусинка не была охвачена свечением, лишь переливалась в ласке полуденного солнца. Так почему именно сейчас сокровище вдруг засияло? Загадка, которую девушке неимоверно сильно захотелось разгадать. Брать вот так просто в руки товар — нарушение одного из правил, но Хэвон не могла себя контролировать. Желание прикоснуться к чему-то настолько волшебному одолевало с каждой прошедшей секундой всё сильнее. Мысли о возможной опасности даже не думали появляться в некогда светлой голове. Сейчас руки сами тянулись к жемчужине, и противиться такому вот внезапному порыву девушка не стала. Понадобилась всего пара мгновений, чтобы оказавшееся в ладошках сокровище засияло с новой силой. Подобное зрелище завораживало. Свет хоть и был ярким, но глаза не слепил, обманчиво позволяя обеим девушкам вдоволь насмотреться. Всё происходящее напоминало какую-то сказку, красивую и самую что ни на есть дивную. Ровно до тех пор, пока нежную кожу не обожгло чем-то горячим. От резкой смены температуры Хэвон будто пришла в себя, но было уже поздно. Все последующие события происходили словно в тумане, без права найти хоть какой-нибудь выход. Исыль не понимала, по какой причине свет жемчужины завлекал. Не просто как предмет, который ей удалось увидеть впервые, а как нечто важное, особенное и ценное. Сокровище будто звало её, манило подойти ближе, сделать шаг навстречу и… девушка даже не успела опомниться. И без того яркий свет мгновенно заполнил собой небольшую комнатку, не оставляя возможности разглядеть даже стоящую рядом Хэвон. Всего за секунду шумы вокруг стихли, девушка не слышала ничего и не видела тоже. Она лишь зацепилась за мысль, будто внутри все чувства разом исчезли и теперь она не более, чем пустой сосуд. Захотелось кричать, но получился лишь невнятный жалостливый писк, застрявший где-то в горле. Пришедшая в себя Хэвон попыталась сделать хоть что-нибудь, но не пойми откуда возникшая волна оттолкнула к стенке. Исыль вздрогнула. Та самая жемчужина будто очертила вокруг нее барьер и сейчас без какой-либо заминки летела прямо в её сторону. Девушка попыталась сделать шаг, но не смогла даже пошевелиться. Происходящее внушало ужас. Липкий страх стайками мурашек бегал по спине, от копчика до самой шеи и обратно. Из-за переполняющих изнутри эмоций Исыль не могла открыть глаза. Ей казалось, что стоит только поймать солнечный свет, и все те тянущие тоской стоны сведут с ума. Сердце всё ещё терзала дикая, пронзающая насквозь боль, будто кто-то минутой ранее вонзил в девичью грудь кинжал, не забыв прокрутить напоследок. В какой-то момент Исыль подумала, что лучше бы и правда умерла, от раскалывающих внутренности ощущений даже дышать нормально не получалось. Было слишком больно, тяжело и почему-то одиноко. Будто в неё вселилось не сокровище Морской Пустыни, а преданная девичья душа. Схватившись за голову, которой минутой ранее стена оказала радушный прием, Хэвон вскрикнула. Буквально на её глазах ослепляющая вспышка света исчезла, и в то же мгновение Исыль упала на колени. Жемчужина без особых усилий оказалась внутри подруги, и от этой правдивой мысли кровь в венах застыла. Все звуки, которые когда-либо издавала Хэвон, будто забылись, лишь губы беспомощно чертили вопросы, которые Исыль сейчас вряд ли услышит. Впору было бы сорваться и подбежать к ней, чтобы проверить а дышит ли вообще, не ранена, не больно? Но пляшущие перед глазами молотки, которые без зазрения совести отбивали в ушибленной голове свой адский ритм, не давали возможности даже вздохнуть, не то что ползти. Когда, казалось бы, вот-вот отпустит, станет легче, удушье с новой силой подступало к горлу. Исыль могла только представить, как плохо она выглядела со стороны и как беспомощно себя чувствовала Хэвон, наблюдая за этим. Девушку пробила мелкая дрожь вперемешку со страхом. Неутешительные догадки закрались в чумную от смены эмоций голову. Захотелось бежать. Без какого-либо конечного пункта, просто вперёд, просто подальше от этого места, от подруги, которой одно только нахождение рядом могло навредить. Исыль будто по указке не отдавала себе отчёта ни в одном из проделанных действий. Всё нещадно проходило мимо: и оглушительно громкий, измазанный волнением шепот Хэвон, и адресованное ей «ты должна жить», отчаянно слетевшее с губ, и удивлённое лицо пекаря по соседству, которого девушка едва не сбила с ног вылетая из здания. Куда неслась на всех парах, даже она не знала, находя в себе силы только на бег. Мелькающие вокруг картинки сменялись слишком быстро, от подобного затошнило, но Исыль и не думала останавливаться. Неприятные ощущения, сдавившие бедный желудок, требовали немедленного освобождения, но девушка будто и не замечала этого. Только спустя несколько тихих кварталов, она наконец поняла, что желание бежать и не её вовсе. Сердце будто тянулось к чему-то, оббивая ребра, требовало оказаться в совершенно другом месте. И будто снова плакало. Так жалобно и тоскливо, что у самой Исыль вдруг покатились слёзы. К тому моменту, как она оказалась на базарной площади, о себе дала знать уже не одна мозоль. Исыль всё ещё ощущала себя безвольной куклой, которая не может противиться и просто бежит. Переставляет ноги так быстро, как только способна, из-за желания уберечь родного человека. Бежит чем дальше, тем лучше. Но по правде, она лишь следует указаниям внутреннего пепла, который отгорел своё уже очень давно, а теперь, кажется, хочет сжечь ещё одно человеческое сердце. Перед глазами всё так же плывет, и даже попробуй Исыль сфокусироваться, ничего бы не вышло. Колючая дрожь с новой силой пронеслась по коже, заставляя трястись посильнее листьев на дереве. Девушка понимала, что с минуты на минуту может и вовсе потерять сознание, прямо здесь, среди огромной безразличной толпы, и это в лучшем случае. Пересилить себя, чтобы бежать дальше, вдруг кажется чем-то невозможным. Сила внутри больше никуда не тянет, а только стонет, размывая горечью посторонние шумы.***
Добраться до очерченного Саном места получилось не так быстро. Всё-таки ночной шторм оставил свои разрушительные отметины, и корабль хоть и был на плаву, но требовал починки. Непредвиденные расходы и такая же внезапная трата времени на путь, которого раньше ни на одной карте Хонджуна не было, заставляли желать разобраться со всем побыстрее. Отыскать жемчужину, вернуть её и принца на законное место, привести любимую Destiny в прежний вид и отправиться в новое путешествие — почему-то именно сейчас мужчина ощущал всё это таким далёким, будто что-то внутри уклончиво подсказывало скорого разрешения не ждать. — Держись рядом, Сан, — странно было говорить это человеку, за которым ты, по сути, идёшь. Но друг на суше бывал не так часто, и Хонджуну бы очень не хотелось искать его, когда каждая минута могла стать решающей и для команды, оставшейся чуть поодаль порта, и для них самих. Пейзажи вокруг сменялись довольно быстро. Вот только ребята оставили позади шлюпку, ловко внедряясь в толпу портовой пристани, проходили по небольшим тихим улочкам, сбиваясь со счету в количестве поворотов, как уже перед глазами замельтешили базарные лавки. Хонджун давно уже не испытывал какой-либо связи с сушей, его жизнь последние десять лет принадлежала морским просторам, и желания вернуться туда, где всё начиналось, не было. Почти не было. Но об этом капитан старался не думать, занимая все свои мысли командой, кораблем и целью — возродить пиратство в новом полезном свете. — Хонджун, она совсем рядом… я чувствую, — голос предательски задрожал, и Сан даже растерялся на секунду. Подобные слабости из него давно уже выбили, ещё в самом детстве, когда учителя пытались создать удобную куклу вместо наследного принца. Но ныне парня будто без разрешения заставляли давиться всеми эмоциями этого мира, наполняя его сердце не самыми приятными из них. Новая волна ощущений слишком давила, сжимала горло стальной хваткой, лишая возможности контролировать свои же действия. Ведомый какой-то инородной силой, Сан без лишних слов прибавил шаг и всего за несколько секунд затерялся в толпе. Крики растерянного друга остались где-то позади, когда скорость собственного движения превысила когда-либо развиваемую принцем ранее. За последние сутки он совладал с прорывающими изнутри чувствами, даже улыбаться криво-косо получалось, но сейчас, оказавшись на шумной базарной площади, ниточки внутри потянули будто с новой силой. Кажется, жемчужина совсем близко. Сан даже не мог представить, как именно он сможет отыскать такую маленькую вещь среди множества незнакомых, но останавливаться не смел, ноги сами вели по дороге. Впервые находясь в этом портовом городе, парень даже не обращал внимания на окружающие его здания и даже людей. Он просто следовал зову, бежал и нередко спотыкался, ведомый надеждой наконец вернуть домой то, что потерял. Со стороны Сан, наверное, казался умалишённым, но ему чуть ли не впервые было плевать. Сердце всё ещё выпрыгивало из груди как сумасшедшее, не давая возможности сделать нормальный вдох, а в голове и вовсе гуляла пустота, звенящая и громкая. — Прошу прощения, — послышалось откуда-то сзади, совсем неискренне и торопливо. Сан даже не сразу понял, что извинение адресовалось не ему. Обернулся из вежливости и застыл. Буквально в двух шагах от него остановилась девушка. Она тяжело дышала, жадно хватая ртом воздух. Темные каштановые пряди несуразно выбивались из некогда аккуратной косы. На лице не было ни тени эмоций, кроме усталости и безнадежности. А в глазах никакой осознанности. Впору было бы перестать разглядывать чужого человека, но Сан не смог. К причудливой незнакомке вдруг необузданно сильно захотелось подойти и помочь. Чем именно, парень не понимал, потому что сам выглядел не лучше, но противиться желанию снова не смел. Сан сделал шаг навстречу, как и подсказывало сердце. Без каких-либо объяснений захотелось протянуть руку к девушке, прикоснуться, обратить внимание на себя, чтобы отвлечь от внутренних терзаний, перенять и забрать их себе без остатка. Вопрос о том, откуда взялась эта необъяснимая тяга, силой превосходящая волю самого парня, даже не промелькнул на задворках сознания. Будто по волшебству Сан снова замер. Необъяснимое воздействие, настолько глубокое и непокорное, пробравшееся до сознания из самого сердца, заставило буквально вцепиться взглядом в глаза напротив. Сан смотрел молча. Всматривался так пристально, даже дотошно, будто пытался своими же руками раскопать не свои тайны. Но неожиданно осекся. В карих омутах вдруг заискрилась целая вселенная, такая необъятная и далекая. Стало невдомёк, насколько эта самая вселенная по правде непостижима, но парень знал. Знал, что в глазах, которые стращали разорвать нутро на мелкие кусочки, крылся нужный ответ. Сан чувствовал её. Чувствовал даже сильнее, чем ему самому сию секунду было известно. Девушка, взявшаяся из ниоткуда, вот так просто затмевала собой всю суету мира, даже гулкие звуки проходящих мимо людей меркли на фоне её тяжёлого дыхания. Сейчас незнакомка существовала для Сана как маяк, источающий свет. Сильный, яркий и ослепляющий, грозящий без труда превратить нечто очень важное внутри него в пепел. — Ты ведь… — глаза бедняги, лишь на секунду сумевшие зацепиться за силуэт парня, закатились. Девушка с жадностью вдохнула воздух, будто утопающий перед последним погружением вглубь, туда, где выхода уже никогда не будет. Дымкой застланное сознание прояснилось, предоставляя Сану возможность среагировать быстрее, не дать обессиленному телу соприкоснуться с неприветливой землёй. За какие-то доли секунды парень будто обрел осознанность, потерянную с того самого момента, как впервые за долгое время ступил на сушу. Сан до сих пор не мог быть уверен в происходящем, но одну вещь чувствовал настолько отчётливо, что поверить самому себе казалось единственно правильным. Искомое прямо перед ним. Жемчужина здесь. В его руках.***
Хэвон сбилась со счету, сколько неудавшихся попыток осталось позади, прежде чем ей удалось подняться и с трудом, но всё же удержать равновесие. Неожиданный удар оказался не самым лёгким. Голова нещадно гудела, а количество пальцев, на которых девушка пыталась сфокусировать внимание, время от времени увеличивалось вдвое. Стукнув кулаком по несчастной стене, Хэвон скорее выглядела жалко, нежели грозно. Но сил держать внутри непонимание вперемешку с обидой попросту не было. Прошло уже с десяток минут с того самого момента, как Исыль выбежала из комнаты, не отдавая себе отчёта, и был ли хоть малейший шанс догнать её, девушка не знала. Стало ужасно стыдно. Из-за её глупого интереса и неосторожности пострадал самый близкий человек, и, задай кто-нибудь вопрос насколько всё случившееся опасно, она бы точно не дала ответа. — Исыль, куда же ты могла направиться… Только оказавшись на улице, при ярком дневном свете, Хэвон ощутила себя ничтожно беспомощной. У нее не было ни одной идеи, где именно искать подругу и куда податься прежде всего. Мысли всё ещё путались, заставляя переставлять ноги скорее машинально, нежели в каком-то конкретном направлении. Предательское головокружение только усиливалось, смешивая все возможные варианты дороги. Хэвон ненавидела тот факт, что ещё чуть-чуть, и она просто расплачется от бессилия. Всего этого не должно было случиться, только не с Исыль, не с человеком, который слишком чист и светел для этого прогнившего мира. Она не должна страдать вот так. Как назло, скорость движения замедляла ещё и подозрительно большая толпа. Хэвон приходилось протискиваться вперёд, расталкивая при этом зазевавшихся горожан, и нередко ловить нелестные слова в свой адрес. Но все недовольства доходили до неё будто сквозь пелену затуманенного рассудка, и даже самые отборные ругательства не останавливали. Сейчас Хэвон просто шла вперёд, практически на ощупь, ощущая себя в каком-то непробиваемом тошнотворном вакууме. В какой-то момент девушка даже подумала, что, появись перед ней подруга, она может банально не узнать и пройти мимо, головная боль не вовремя размывала образы. — Эй, смотри, куда идёшь. Хэвон не сразу поняла, что обращались именно к ней, и даже не почувствовала, как кто-то грубо схватил её за локоть. Обратить внимание на говорившего пришлось, только когда сделать хотя бы один шаг девушка не смогла. Хватка усилилась, а перед ней непонятно откуда вырос разъярённый стражник. Размениваться на перепалки с мнимыми блюстителями порядка не было ни сил, ни времени. Особенно против всего сказывались иглы в голове, которые будто с особой страстью прошивали место удара. Сосредоточиться в данной ситуации казалось чем-то невозможным, и Хэвон только рассеянно смотрела по сторонам. Получится ли сегодня сбежать, девушка старалась не думать — если ослеплённые властью муравьи захотят затоптать её, никто не поможет. — Ты что, оглохла? Мне привести тебя в чувства? Мужчина злился, и Хэвон это отчётливо понимала. Ей казалось, будто ещё чуть-чуть, и рука, которую стражник сжимал настолько сильно, что слёзы выступали на глазах, сломается. Впору было бы ответить хоть что-то, попытаться сгладить ситуацию, но здравого объяснения своему поведению не было. На языке крутились только невнятные слова или, того лучше, ругательства, которые подобным лицам ни за что нельзя говорить. Тишина, повисшая в воздухе, начала давить сильнее отбивающей в висках болью. Только учащённое дыхание над ухом разбавляло картину и заставляло внутренности сжаться ещё сильнее. — Отпустите, мне нужно идти. Свой же голос показался донельзя чужим, долгое молчание дало свои плоды. В горле пересохло, и любое слово казалось сейчас пыткой. Но всяко менее болезненной, чем пощёчина, которой один из бравых мужей решил отрезвить наглую девку. Получить удар от кого-то подобного казалось Хэвон унижением. Любое рукоприкладство она воспринимала как что-то жалкое, обусловленное нехваткой слов и мерзкое. Сейчас, девушка была уверена, за разыгравшейся сценой наблюдает не один человек, и все жаждут продолжения. Публичное наказание, приведённое в действие стражами без каких-либо законных причин, — самое то, что многим из здешних людей приходится по душе. Хэвон рассмеялась. Так громко, едва ли не с нотками сумасшествия. Прямо в лицо тому стражнику, чья рука снова взметнулась вверх. Этот день был уже чем-то излишним для её нервов. По щекам покатились слёзы. Соленое доказательство слабости, которое девушка всегда так сильно ненавидела. Но смеяться не перестала, не смогла себе позволить. Пусть лучше посчитают из ума выжившей, чем безвольной жертвой. Хэвон даже не зажмурилась, продолжая истерически хохотать. Когда-нибудь им надоест, и всё закончится. По крайней мере, девушка думала так ровно до того момента, пока шершавая ладонь не остановилась в нескольких сантиметрах от её покрасневшей щеки. — Ну что же вы, статные и сильные мужи, поднимаете руку на хрупкую девушку? — насмешливо и с нотками презрения, как будто говоривший не боялся стать следующей мишенью. Как будто в каждом слове была скрыта порция яда, которую удивлённые стражники даже не заметили. — А ты ещё кто? — хватка на руке ослабла, и Хэвон наконец-то перестала ощущать, как её собственные кости вот-вот дадут трещину. — Иди, куда шёл, парень. Толпа заинтересованно загудела. Происходящее приобретало новые обороты, и никто из находившихся на площади не догадывался, чем всё могло закончиться. Даже Хэвон перестала смеяться, пытаясь сфокусировать взгляд на человеке, который не прошёл мимо и голос которого ей показался отдаленно знакомым. Но рассмотреть лицо никак не получалось. Внезапный спаситель буквально отгородил её от разгневанных мужчин, предоставляя взору только спину. Хонджун и сам на секунду осекся. Влезать в чужие разборки не входило в его планы, когда Сан исчез буквально из-под носа. Но и бездействовать мужчина не смог. Даже будучи пиратом, он придерживался нескольких правил — женщин и детей не трогать, зазря никого не убивать. И вот сейчас на его глазах эта самая нерушимая праведность поганилась теми, кто должен был служить образцом. — О вашей смелости и честности слагают легенды. Неужели вы не проявите великодушие к моей больной сестре? — на лице ни капли насмешки, в голосе мольба и только. Хонджун мастерски давил на точки воздействия, не испытывая при этом ни капли сожаления. Враньё для пирата — оружие, которым мужчина владел не хуже шпаги. — Тебе повезло, что она попала именно в наши руки, — ещё несколько жалостливых фраз, и раздражение стражников сменилось снисхождением. Из-за неприкрытого потока лести, коим пират умело смазал сложившуюся ситуацию, мужчины отступили. — Следи получше за своей умалишённой. Хонджун согнулся в услужливом поклоне, всё так же мастерски продолжая играть роль примерного старшего брата, до тех самых пор, пока толпа не начала терять интерес. Понадобилось всего ничего, чтобы горожане разбрелись по своим делам. И столько же понадобилось Хэвон, чтобы наконец узнать, кто стоит перед ней. Чтобы в последствии округлить глаза в немом шоке. Чтобы получить ещё одну невыносимо болезненную пощёчину, только не по щеке, а по забившемуся в агонии сердцу. Девушка не понимала, почему сегодняшний день оказался настолько тяжёлым. Почему вдруг все тучи этого мира сгустились именно над ней. Почему в момент отчаяния перед ней появился человек, чей образ в голове разбивал сознание посильнее неприветливой стенки. Хэвон злилась. Ещё немного, и здравый рассудок помашет рукой, испугается той смены эмоций, проносящейся бурей внутри. И всё, пути назад уже точно не будет. Самое время уйти восвояси, кинув напоследок слова благодарности, но здравые мысли ускользают в тот самый момент, когда на запястье ощущается аккуратная, но цепкая хватка. Хэвон даже не успевает ничего сказать, как оказывается в какой-то из бесчисленно опасных подворотен. Вокруг ни души. Слишком тихо. А перед глазами не кто иной, как Ким Хонджун. Не тот подросток, коим он оставался в девичьей памяти долгие десять лет. Не тот мужчина, которого девушка мельком увидела в порту, возвращаясь с очередной прибыльной сделки. А кто-то новый и совершенно чужой, чьё удивление и беспокойство невыносимо сильно захотелось смыть с лица всеми теми слезами, которые она выплакала, пока думала, что… — Что ты здесь делаешь? — Хонджун продолжал неверящим взглядом оглядывать девушку, которая выглядела совершенно не той, кто всё ещё жил в его памяти. Хэвон лишь горько усмехнулась. Отвечать не было никакого желания. Как и находиться рядом, показательно гордо держать подбородок и стараться не упасть. Ворошить прошлое казалось девушке чем-то ненужным, предательским и до боли невыносимым. В её жизни давно уже нет Хонджуна, и никогда больше не будет. — Спасибо за помощь, — единственные слова, в которые Хэвон смогла вложить искренность и не смешать с презрением, ядом и болью. Эта благодарность — единственное, что девушка смогла оставить после себя, прежде чем окинуть давнего друга безразличным взглядом и, воспользовавшись замешательством, скрыться за поворотом. Сейчас не время для разборок, разговоров по душам и сожалений. Хэвон всё ещё не знала, куда подевалась Исыль, с чего начать поиски и как вообще выпутаться из сложившейся печальной ситуации. Об оставшемся позади мужчине она подумает позже, в один из теплых летних вечеров, когда всё наладится. Но точно не сейчас, когда жизнь её подруги под угрозой и никакого выхода на горизонте нет. Тяжелый шумный выдох разбился о каменную кладку портовой улочки. Слишком узкой и грязной. Хонджун поджал губы, молчаливо провожая силуэт давней подруги, взявшейся из ниоткуда и почему-то именно сейчас. В момент, когда Сан пропал чёрт знает куда, не оставив за собой и следа. В момент, когда над головой дамокловым мечом нависла призрачная, пока ещё неосязаемая, но приближающаяся с каждой секундой опасность. В момент, когда навалившиеся вмиг вопросы заставили сердце пирата сжаться, отбросив на задворки сознания так несвоевременно вернувшиеся воспоминания десятилетней давности. Чуйка подсказывала — времени мало. Сперва — дело. Раскапывать погребённые заживо эпизоды прошлого мужчина будет позже, омывая их отборной бутылкой рома, припрятанной на чёрный день в закромах капитанской каюты. Ощущения трубили вовсю — если не поторопиться, наступит этот самый день быстрее, чем уготовано жестокой судьбой. И Хонджун медлить не стал, скользнул в поредевшую толпу, ведомый какими-то своими инстинктами. За годы пиратской жизни мужчина научился безошибочно следовать за стихией, которая, он знал, существовала не только в море, но и в людях. Чтобы корабль не попал на мель, нужно держаться подальше от берега. Не думая, Хонджун последовал вглубь неутихающей толпы, умело петляя по живым коридорам вслед за ведущей его интуицией. Проворный, натренированный опасностями ум спешно анализировал каждую фигуру на своём пути — огромной хаотичной игральной доске. Понадобилось совсем немного времени, прежде чем расчётливый взгляд зацепился за знакомый подол плаща. Нужная цель могла быть совсем близко, и Хонджун не задумываясь устремился вперёд, уверенным рывком преодолевая оставшееся расстояние. К его большой удаче, перед ним действительно стоял Сан, и вопрос о поисках оказался закрыт. Вот только озадаченность в голубых глазах заставила пирата изогнуть бровь в немом вопросе, а после и вовсе в изумлении. На руках парень аккуратно держал бледную как мел девушку, не подававшую признаков сознания, и Хонджун готов был поклясться, что на жемчужину она точно не походила. — Это ещё что такое? — мужчина не мог подобрать нужных слов. Потеряв друга в толпе, он точно не ожидал найти его в подобной компании. Дело пахло чем-то очень нехорошим, и Хонджун был бы рад, найдись хоть один человек, который сумеет разложить всё по полочкам. — Какого лешего здесь происходит… — Исыль! — поток назревающих ругательств вдруг оказался прерван взволнованным воскликом совсем недавно ушедшей Хэвон, которая в сию секунду вынырнула из-за лениво проходящего зеваки. Настал момент, когда мужчина и вовсе перестал понимать происходящее. Кажется, фортуна сыграла с ним чересчур злую, известную только ей шутку. Пирату вдруг захотелось ущипнуть себя, прогнать неприятно вязкое чувство, вместо того, чтобы продолжать недоуменно переводить взгляд с решительного Сана на встревоженную Хэвон. Развернувшиеся события ведь не могли быть реальностью. Хонджун отказывался в это верить, желая скинуть всё на очередной удушающий кошмар, от реалистичности которого внутренности вот-вот скрутит ядовитый спазм. Впору бы разобраться наконец в происходящем, получить ответы на даже в собственной голове безумно звучащие вопросы, да у злодейки-судьбы планы оказались совсем другие. Стоящую в ушах тишину стремительно разрезал тревожный колокольный звон. Приближалась опасность — именно таков был посыл сигнала, о котором знали все. Неспешно идущим по делам горожанам понадобилось всего ничего, чтобы поддаться панике и побежать со всех ног. Бесчисленное множество звуков смешалось, но даже так крики стражников отчётливо дошли до капитанского сознания. — Пиратский корабль! У берега пиратский корабль! От услышанного захотелось выругаться пуще прежнего. Речь определенно была о пришвартованной неподалеку Destiny. Тот самый риск, на который пошёл Хонджун, прогорел, и сейчас от скорости его действий зависела судьба целой команды. — За мной. Быстро, — вдаваться в объяснения времени не было. Мужчина просто надеялся, что Сан достаточно силен и ловок, чтобы донести и себя, и девушку до шлюпки, чтобы не затеряться где-нибудь в процессе забега, который предстоял не из лёгких.