Inktober со вкусом Ядер-колы

У них было два пакетика сушёной кошачьей мяты, пухлая баночка баффаута, три вида психо, гигантский шприц транквилизатора, горсть Мед-Х, ментаты всех цветов, а ещё бутылочка текилы, в которую Барни затолкал жало касадора, и «комплимент» от Ханов — турбо. Не то чтобы это всё было нужно для работы, но раз Барни начал коллекционировать наркоту, то идти в своём увлечении следовало до конца. Единственное, что его беспокоило, — это загадочная банка из-под лака для волос с неровно наклеенной бумажкой — тот самый «комплимент». В мире нет никого более беспомощного, безответственного и безнравственного, чем человек, решивший, что остановил время. Барни знал, что довольно скоро он в это окунётся — и ждал с нетерпением. Впрочем, не обошлось без дробовика, охотничьей винтовки, связки гранат и упорности брамина — на одной химии и виски парочка путников не выжила бы. Кэсс искренне не понимала, почему каждый прохожий желал обидеть беззащитного Барни — милое, похожее на неуклюжего яо-гая, существо, пусть и немного радиоактивное от постоянного употребления ядер-колы. — Как твой адвокат, советую отпраздновать триумфальное возвращение «Караванов Кэссиди» и не булькать. — Как раз «булькать» охота больше всего. Даже не думай предлагать пойло с ядом — я слишком трезва для этого дерьма. Барни как-то пропустил момент, когда он превратился из неудачливого курьера в востребованного специалиста — первого в Вегасе юриста с боевой подготовкой, харизмой и безотказной удачей. Он всего лишь хотел помочь Розе Кэссиди — милой даме с душой старого плотника, — а внезапно раскрыл заговор «Красного каравана» с Ван Граффами, автоматически став защитником малого бизнеса и всех неприкаянных. Подробностей Барни помнил мало, многому удивлялся, но итог вполне устраивал. Возможно, пуля не просто пробила череп, но и перетрясла всё внутри так, что в Барни открылись новые таланты — правда, включались они только в миксе с виски и ягодными ментатами. Кэсс была не против разделить с Барни тягости приключений, благо караваны она лично больше не водила. У её адвоката всегда водились деньги на выпивку, даже если он, слишком сильно накачавшись, забывал об этом. Женщина с чересчур нежным для пустошей именем со всей ответственностью заменяла Барни сердобольную няньку: следила, чтобы его мозги не спеклись, а тот, в свою очередь, защищал от Чертей, мутантов и странных зелёных человечков, существование которых он пока не мог ей доказать. Вдвоём им было хорошо. Солнышко светило, касадоры стрекотали, крышки сыпались с неба только потому, что Барни стал знаменитостью. В его карманах всегда можно было найти много интересного: синие пилюли — для философских размышлений о бренности бытия, красные — для осознания того, что всё вокруг — тлен и пора найти себе работу. Вечер среды в Нью-Вегасе не отличался от других дней недели: по улицам бродили все те же покачивающиеся солдаты НКР, некоторые спустившие все крышки игроки пытались утопиться в фонтане, но внимательные секьюритроны вытаскивали их за воротники некогда белых рубашек, попутно околачивая дубинками за нарушение правил безопасности. Словом, никто не выделял из толпы парочку искателей приключений, что замерла на площади перед «Лаки 38» в позе унылого «шалаша» — плечом к плечу, чтобы не упасть, едва держа разъезжающиеся в стороны ноги. Мир шатался и вертелся, не желая останавливаться, будто Барни и Кэсс с интересом наблюдали за работающей стиральной машиной. Иногда они переругивались, решая, куда стоит зайти дальше, но так и не приходили к консенсусу. Огни Вегаса вскружили им головы. Барни плохо помнил, зачем постучался именно в «Лаки 38», но двери ему открыли, и остановился он только у бесконечной стойки с бутылками. Цепкий взгляд тут же дал характеристику: довоенное виски, выдержанное, просто мечта — не ровня тому пойлу, что разливали из чугунных ванн грязными руками в «Атомном ковбое». Недолго думая, Барни сгрёб несколько бутылок на руки под возгласы робота Виктора: — Эй, приятель, мистер Хаус впечатлён, как ты разобрался с «Красным караваном». У него есть интересное дельце об украденной собственности — интересует? Эй, у нас есть для тебя работа! Последнее слово сработало как впрыск горючего в двигатель; Барни рысью помчался к выходу. Кэсс ожидала на том же месте, слегка покачиваясь на ветру, но в строю пьяных гостей Вегаса она выглядела чуть ли не самой трезвой. Рядом несколько зевак указывали на раскрывшиеся ворота «Лаки 38» и покрасневшего от впечатлений Барни, сжимающего по две бутылки виски в каждой руке; из рюкзака их торчало не меньше десятка. Точно пойманный вор, он втянул голову в плечи и, свистнув своей напарнице, направился подальше от людных мест и главных отелей Семей. Всем от него чего-то хотелось, но кто бы спросил, к чему стремился сам Барни? Человек он простой, цели тоже. Кэсс сразу его поняла. Они развалились за пластмассовым столиком летнего кафе, заказали тарелку с закусками и открыли первую бутылку. Не церемонясь, Кэсс приложилась к горлу и зажмурилась от удовольствия. — Хорошо живём! Кивнув, Барни заглотил горсть апельсиновых ментатов и запил бесценным вискарём. Как в автоответчике, услышанная за день информация воспроизвелась и выстроилась в цепочки отличных идей. — Чтобы приготовить пустошный виски, потребуется плод невадской агавы, вода и… — Барни почесал лысеющий затылок. — И бутылка из-под виски. Именно такая, это очень важно! Иначе как мы поймём, что это именно виски? — Справедливо, — качнула головой Кэсс. — Как твой адвокат, советую вложиться в производство немедленно. — Слушай, а ты прав: караваны для сбыта у меня уже есть! — Отгрохаем тебе лицензию, вот хоть сейчас, — Барни махнул в сторону посольства НКР. — Осталось товарный знак придумать. «Роза Запада» — как тебе? Кэсс хихикнула. — Впервые моё имя действительно звучит не вычурно. Не знаю. Я подумаю. Чутьё подсказывало, что действовать нужно здесь и сейчас, пока удача на стороне её адвоката. Точно карма пришла в действие и отдавала Кэсс долги за всё дерьмо по жизни. Впрочем, кутить вечно им не позволял треклятый пустошный капитализм. Хотелось быть свободным и независимым, но финансовая необходимость постоянно толкала Барни к Гарретам. Всё подряд ему не поручали, только самые отбитые задания для тонкой душевной организации, а Барни никогда не отказывал. Пробить на конвейере протектрона-проститутку и зарегистрировать как помощника по хозяйству — ноль проблем. Провести виски под накладной с антисептиками — так не поспоришь же. Ради любимых барменов любой каприз. Кэсс ворчала, но не отговаривала, будто хотела знать, чем всё это закончится. Как по волшебству, любая идиотская или безвыходная ситуация оборачивалась для Барни выгодно или хотя бы без новых повреждений. На худой конец имелась подозрительная банка с турбо, а также две ноги, чтобы их унести. Что поделаешь — дыра же в голове, поди, мозг через неё вытекал вместе с неуверенностью и чувством самосохранения. Вегас всегда притягивал таких людей. Главное, не упороться до состояния эфирного гуля, а остальное — пустяк.