Она у него есть/He Has Her

      Глава 5       Как только Десмонду наложили швы, Джек предложил ему два крошечных обезболивающих и призвал лечь на спину и расслабиться. Он сделал это охотно, его кости и разум устали одинаково.       Убирая беспорядок, который он устроил, Джек был обременен мыслями о том, что сказал Десмонд. О Кейт, о его будущем и о том, действительно ли он готов отпустить ее. Решив, он схватил открытую бутылку медицинского спирта, хлопчатобумажную ткань, рулон медицинской ленты и марлевую повязку, и пошел за ней.       Когда его глаза нашли ее, она уже вышла из ванной, лицо у нее было задумчивое, даже немного растерянное. Ее определенно что-то беспокоило. Наконец-то он смог оценить ее внешний вид. Она была бледна, слишком бледна на его вкус. Она выглядела такой измученной, какой он никогда ее не видел. Джек сдержал чувство вины, которое угрожало захватить его.       — Кейт?       Он сказал это задолго до того, как собирался, желание просто наблюдать за ней было очевидным, но ему просто нужно было, чтобы она знала, что он сейчас с ней. Он опоздал, но он был там. Этого должно было хватить, пока они не попрощались навсегда. Она посмотрела на него, сначала испугавшись, но быстро привыкнув к его присутствию. Боже, она была прекрасна, он восхищался ею.       Джек читал язык ее тела, как мог только он. Она стояла за смотровым столом, в оборонительной позе, настороженно, как будто ее только что застали в созерцании, которое он мог каким-то образом украдкой расшифровать, просто взглянув на нее. Она неловко заерзала, чувствуя, как его глаза изучают ее гораздо дольше, чем ей хотелось бы в данный момент.       — Как Бен? — спросила Кейт.       Джек наклонил голову, все еще наблюдая за ней.       — Он стабилен… пока.       — А Десмонд?       — Он будет в порядке.       Джек утвердительно кивнул, наблюдая, как облегчение отразилось на ее лице.       — Я должен промыть рану и сменить повязку, — он подтвердил, указывая на ее плечо, не зная, как подойти к ней, но ему нужно было все еще быть рядом с ней. Совет Десмонда заставил его по-настоящему запутаться, смутить то, в чем он когда-то был так абсолютно уверен. Что он делает? Она садилась в этот самолет без него. У них не было времени на его размышления и рассортировку эмоций.       Наконец она заметила медицинские принадлежности, которые были в его руках. Кейт благодарно улыбнулась, но не хотела, чтобы он был рядом с ней. Было бы легче, если бы она держалась от него на этом безопасном расстоянии, но она боролась с желанием сорвать ткань и расцарапать швы, а это означало, что рану нужно промыть. Она предположила, что медицинский спирт, зажатый в его правой руке, сделает свое дело.       Джек осторожно подошел к ней, и, вопреки ее мыслям держаться подальше, Кейт почувствовала, как ее ноги предают ее, приближая ее к нему, пока они не встретились на свободном краю смотрового стола, их туловища были на расстоянии дыхания. Он молча призвал ее сесть, и как только она это сделала, Джек отошел, бросил все необходимое на голый хирургический поднос и повернул его для удобства доступа.       Их взгляды снова встретились, она наклонила голову и теперь казалась ему такой нежной и маленькой, хрупкой. Кейт подняла свои тяжелые кудри и убрала их с дороги, пряди упали ей за спину и обнажили длинную линию шеи, пока она ждала его неизбежного прикосновения.       Действие было для него более сексуальным, чем должно было быть, но так было всегда со всем, что касалось ее. Очистив горло и разум от таких мыслей, он стянул верхний край ее рубашки через плечо и вниз по плечу, насколько это позволяло. Он потянул за ленту, чтобы открыть ее швы. Это место было более пухлым и красным, чем в последний раз, когда он проверял его, когда они были в джунглях, решая, каким будет их следующий шаг. Казалось, что это было так давно, но между тем временем и настоящим прошло всего несколько часов.       Она могла чувствовать его дыхание на своей коже, когда он приблизился, чтобы оценить степень заражения, и слегка вздрогнула, что осталось для него совершенно незамеченным. Он сохранял острую, как бритва, концентрацию на поставленной задаче. Инфекция была ограничена только ее швами; покраснение и отечность не прошли дальше, что было хорошим знаком.       «Черт», — подумал он.       Ему нужны были антибиотики. Хотя он знал, что это небольшая заминка, он все же хотел, чтобы она приняла что-нибудь, чтобы бороться со всем, что могло попасть в ее кровоток. Если бы аптека на станции не выглядела полностью лишенной хороших вещей, он бы попробовал, но он знал, что ему очень повезло найти эти обезболивающие для Десмонда. Второй раз ему так не повезет.       — Где Сойер и Хёрли? — спросила она, нарушая молчание и его одержимость этими антибиотиками.       — Я дал им передышку.       Джек слегка усмехнулся, продолжая осматривать местность. Он потянулся за хлопчатобумажной тканью и медицинским спиртом. Когда он это сделал, ее глаза блуждали.       Именно тогда она заметила ватный тампон, приклеенный к складке между его татуировкой и предплечьем, испачканный небольшим пятном крови. Она отпустила небольшую понимающую улыбку. Она могла бы догадаться. Сначала он позаботился о Бене, неустанно работая над тем, чтобы вернуть его, дав ему собственную кровь, а затем перешел к Десмонду, чтобы зашить раны, которые она заметила, когда они с Херли несли его. Затем, что не менее важно, он пошел за ней, ни на секунду не думая о себе.       — А когда ты дашь передышку себе?       Ее голос вдруг стал игривым, дерзким. Это заставило его остановиться и улыбнуться так широко, что в его глазах появился опьяняющий огонек. Она повернулась, чтобы полюбоваться видом, все еще убежденная, что он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо встречала, с самой теплой улыбкой за всю историю.       Момент был упущен, когда он вдруг стал серьезным, задумчивым. Его улыбка испарилась, когда он сказал:       — Очень скоро.       Их глаза снова встретились. И боль, и тоску в них невозможно было отрицать. Кейт отвернулась первой, на глазах выступили слезы, но она не могла позволить ему увидеть это.       Джек наклонил голову, пытаясь разглядеть ее лицо, извиниться, что-то сделать, но быстро сдался. О чем он думал, говоря что-то подобное? Момент, наконец-то, стал менее напряженным, но он его испортил. Он мысленно пнул себя, когда вернулся к работе, изо всех сил пытаясь избежать темного облака, сгустившегося над комнатой.       — Будет больно. — Он предупредил ее, но она не возражала. Ей и так уже больно. Боль была повсюду, его слова вырвали из нее то, что было настолько болезненным, что его никогда нельзя было как следует спрятать. Он прижал пропитанную спиртом хлопчатобумажную ткань прямо к ее швам, заставив ее вскрикнуть от боли. Ее рука нашла его ближайшую конечность, правое бедро, и вонзилась прямо внутрь, ее кулак крепко схватил джинсовую ткань.       Несколько мгновений спустя он ослабил давление, еще раз искусно взглянув, пока не убедился, что спирт очистил это место. Он немного выпрямился, приклеивая сложенную марлевую повязку на это место, чтобы убедиться, что она надежно закреплена.       Через несколько секунд после того, как он это сделал, она натянула футболку на плечо, встала и, не говоря ни слова, оттолкнулась от него, ее спина сгорбилась, и он теперь видел только ее. Она должна была уйти от него; ей нужно было какое-то расстояние, хотя бы на секунду, прежде чем шлюзы рухнут, и она окажется в его объятиях. Она была уверена, что этим разговор и закончится. Она была слишком безумна, чтобы представить это прямо сейчас, но это было неизбежно. Она не могла оставаться сильной слишком долго, и она знала это.       Джек попытался сдержать свои обиды из-за того, что она едва могла находиться рядом с ним, но он знал, что что-то происходит, он почувствовал это, как только вошел в комнату.       — Кейт.       Она услышала мольбу в его тоне. Она подняла руку, чтобы остановить его, предупредить, чтобы он остановился.       — Просто…       Когда-то она была вне себя от радости от того, что сказал ей Сойер, но теперь это наполнило ее яростью. Реальность этого ребенка лишила ее надежды. О, как она была рада этой беременности, ведь она так долго мечтала об этом, но теперь не могла разделить с ним этот момент. Она даже не могла вынести мысли о том, чтобы сказать ему, дергая его между тем, что он хочет, и тем, что нужно ей. Желание заставить его вернуться к ней все еще было, но она не могла быть эгоистичной. Не с ним, хотя она была достаточно зла, чтобы сделать именно это.       Она сделала несколько форсированных вдохов, «Дай мне минутку», хотела сказать она, но дамба была сломана, и все, что, как она думала, ей нужно было в эту минуту, чтобы отшатнуться от него, больше не работало. Она повернулась к нему, в ее глазах были огонь и лед одновременно.       Она заметила, что он был ближе, сделав несколько шагов к ней.       — Значит, ты собирался просто посадить меня в этот самолет и никогда не говорить мне, что ты пытался сделать?       Джек прищурился на ее вопрос и в замешательстве покачал головой.       — Что? Что ты…       — Я знаю, Джек! — Кейт взорвалась, нетерпеливая из-за его неумолимой забывчивости. — Я знаю все.       Когда до него дошло, черты его лица смягчились. Она знала о бомбе, о его разговоре с Сойером. Он был пойман, единственное, что он скрывал от ее, что так долго преследовало его. Он торжественно кивнул, готовясь к столь заслуженному нападению.       — Сойер сказал тебе. — Это был не вопрос, а утверждение.       — Ага. — Он мог услышать ее разбитое сердце в одном этом слове, угрюмом и напряженном от эмоций. — Впрочем, не стоит его винить. Он бы унес эту тайну в могилу, если бы я не вытащила это из него.       Она скрестила руки на животе в обороне.       — Думаю, теперь он более лоялен к тебе.       — Кейт… — Он запнулся, не зная, что сказать, чтобы объясниться. Он не мог солгать и сказать, что собирался рассказать ей, потому что он никогда не собирался. Она никогда бы не узнала, если бы не его ужасное везение.       — Я согласилась на весь этот план, потому что ты так сильно этого хотел, — подчеркнула она, указывая на него пальцем, — и ты даже не удосужился сказать мне другую причину, по которой ты это делаешь, кроме того, чтобы вернуть Клэр к Аарону, и исправить все те ошибки, которые произошли на этом Острове. Ты вообще когда-нибудь собирался мне рассказать?       В ее тоне сквозила уязвимость, что одним этим ответом он мог все решить или все разрушить. Хотя она уже знала его ответ. Если бы он когда-либо хотел это сделать, он бы уже это сделал, задолго до того, как у нее появился шанс выбить это из Сойера. Его глаза внезапно заблестели, он знал, что этим ответом он снова причинит ей боль.       — Нет. — Джек почувствовал столько стыда в одном этом слове. Если бы он только мог солгать, чтобы пощадить ее чувства, но он не мог. Он был не таким, и она это знала, но это не помешало сардоническому, грустному смеху вырваться наружу, когда из ее глаз потекли слезы.       — Самое смешное, что в ту секунду, когда ты убежал с этой бомбой, я открыла рот, чтобы сказать, что люблю тебя, — сердито провела она по лицу, вытирая слезы, — потому что я хотела, чтобы ты знал, прежде чем все это закончится, потому что я хотела верить, что эти слова остановили бы тебя от ухода, но я не сказала их.       Опечаленные черты Джека смягчились после ее признания.       Ее пальцы ерзали по бокам, когда она прошептала:       — Тебя бы это остановило?       — Да. — Он выпустил мрачную струйку воздуха. Это было так трудно сказать, но он был в долгу перед ней. Это было самое меньшее, что он мог дать. Кейт все еще любила его. Он позволил этому чудесному знанию проникнуть в него на секунду, прежде чем ее голос снова зарычал в его сторону, пытаясь найти ответы, которые он был слишком упрям, чтобы дать.       — Тогда почему ты просто не подошла ко мне и не сказала?       — Я не думала, что смогу исправить все самостоятельно, ясно?       Настала его очередь расстраиваться и повышать голос в ее сторону. Слишком поздно для этого, вспомнил он, как признался Сойеру, сидевшему напротив него, ошеломленному тем, на что он пошел ради любви этой единственной женщины.       — Я не думал, что ты хочешь, чтобы я вернулся.       Джеймс сказал ей об этом, но было больно слышать это от него.       — Кто заставил тебя так думать?       — Ты. — Ее глаза вспыхнули от удивления, когда она не сводила их с его лица.       — В ночь перед тем, как мы сели в этот самолет, мы были вместе.       «В ту самую ночь, когда был зачат наш ребенок», — своенравно подумала она.       — Я знаю, что значила для тебя та ночь, и я знаю, что часть тебя обижалась на меня из-за того, что случилось с Аароном, но я все еще цеплялся за этот крошечный клочок надежды, что с нами все будет в порядке, что однажды мы переживем это, но этого не случилось.       — Значит, ты принял мое горе из-за Аарона за то, что я больше не хочу быть с тобой? — спросила она, обиженная тем, что он может предположить такое из того, что было таким ужасным временем для нее, для них обоих.       — Это было не просто горе, Кейт, — продолжил Джек, — это был гнев на меня и на себя, и печаль, из которой я один не мог тебя вытащить. После того, что я сделал, уйдя от тебя и Аарона, я не виню тебя за то, что ты чувствовала, за то, что ты не хотела дать мне второй шанс. Я не заслуживаю его, поэтому я попытался создать его.       Унижение звучало в его голосе, его руки теперь лежали на бедрах, его глаза осматривали комнату, потому что смотреть на нее в этот момент было слишком много.       — Чистый лист, переделка. Только их не существует, — сказал он, найдя в себе смелость посмотреть в ее сторону. Джек мог видеть, как напряжение в ее теле ослабевает, ее глаза смягчились, когда она увидела, насколько он опустошен тем, что он привел в действие.       — Все что случилось, Кейт, случилось с нами, с ними, и думать, что у меня есть сила изменить это, все изменить… это было глупо, безрассудно и невозможно.       Он пожал широкими плечами, пытаясь решить вопрос раз и навсегда, проклиная слезы, застывшие в его глазах.       — Некоторые вещи нельзя исправить.       Он видел, что эти слова делали с ней, но это было правдой. Он любил ее так сильно, что ему хотелось поверить в обратное, поверить ей, но он не мог. Опыт держал его далеко от этого.       Кейт медленно покачала головой.       — Ты не прав. — Она была так увлечена собственной болью, что даже не начала учитывать его боль и то, как много он носил с собой. Он всегда был намного лучше в избиении себя. Ей казалось, что она пинала его, когда он уже лежал, и она ненавидела себя за это.       — Ты заслуживаешь второго шанса, ты всегда его заслуживал. Но ты тоже прав, я злилась, оплакивая то, что мы построили вместе, оплакивая Аарона и то, что я никогда не буду его матерью, и, к тому же, я наконец осознала тот факт, что мне было стыдно из-за того, что случилось с Клэр. — Кейт призналась.       Ей все еще было стыдно, потому что она снова потеряла ее, и у них сейчас не было времени, чтобы найти ее и посадить в самолет. Аарон снова остался без матери из-за ее ошибок. Кейт никогда не сможет простить себя за это.       — Я не была готова. — Она сказала это так, как будто только сейчас поняла это для себя. — Но в ту секунду, когда ты начал говорить о взрыве вещей и стирании каждого момента, который мы когда-либо провели вместе, я была.       Он провел рукой по лицу, разочарование в этой женщине не переставало дергать его за нервы.       — Откуда мне было это знать?       — Потому что я не хотела, чтобы ты это делал! — Ее голос, затухающий от жалобы, разбился на мелкие кусочки.       Разочарование исчезло с его лица, сменившись раскаянием и разочарованием в том, что он был таким слепым. Неужели он действительно был настолько увлечен? Ей действительно нужно было это говорить? Были ли слова когда-либо уместны для женщины, которая так изящно изображала свои эмоции? Он не понимал ее истинных мотивов, как и она никогда не знала его. Почему они так облажались?       — Я пошла за тобой до станции «Лебедь», думая, что Джеймс сможет уговорить тебя, потому что меня ты не слушал. — То, что когда-то было заметной вмятиной в ее стальном упорстве, теперь исчезло, слезы блестели в ее глазах. Теперь она балансировала на краю пропасти и могла меньше заботиться о том, чтобы спастись от нее. — Но на самом деле я знала, что ничего не выйдет, потому что, когда ты цепляешься за идею, Джек, за какой-то генеральный план, который все исправит, тебя никто не может остановить.       Она знала его слишком хорошо, потому что именно это он и делал, всегда делал. Только на этот раз Джек оставил ее, и Кейт понятия не имела, как сильно это причиняло ему боль. Неужели она действительно думала, что это было легко для него?       — А теперь, эта история с Джейкобом. Ты встаешь и добровольно соглашаешься на эту работу, ты ставишь точку в своей жизни, в нашей… — Она оборвала себя, напомнив себе, о том, что он не знает об этом ребенке, не может знать.       — Теперь ты защищаешь Остров, верно? Ты останешься здесь… навсегда, так что все это в любом случае не имеет значения. — Она казалась побежденной; борьба внутри нее истощалась перед его глазами, которые наполнялись из-за того, как сильно он ранил эту женщину, как сильно он все еще причинял ей боль. Каждое его настроение менялось выражением ее лица, тоном ее голоса. Сила вывернуть его наизнанку, она держала ее в своих руках. Он никогда не чувствовал себя таким беспомощным, чем в этот момент.       — Тот факт, что мы все еще любим друг друга, ничего не меняет. — Кейт позволила слезам пролиться, его молчание и его собственные слезы сказали ей все, что ей нужно было знать. Она разразилась потоком тяжелых рыданий. Он подошел к ней, намереваясь обнять ее, но она боролась с ним.       — Не надо … — Она слабо пробормотала сквозь срыв, поднимая кулаки, чтобы оттолкнуть его. Джек поймал ее правое запястье своей левой рукой как раз перед тем, как ее кулак смог приземлиться, и твердо встал напротив ее левой руки, когда она согнулась и ударила его в верхнюю часть груди столько раз, сколько она могла, прежде чем она, наконец, уступила, позволив ему обнять ее своими длинными, сильными руками, удерживая ее рядом с собой, где ей было место. Но для этого было уже слишком поздно.       Кейт плакала в его объятиях. Такой сломленной, Джек еще ее никогда не видел. Он плакал вместе с ней, находя время, чтобы позволить своей боли взять верх, выпустить ее и поделиться ею с ней, даже если это было последним, что они когда-либо сделают.       Его руки были повсюду: обхватывали ее затылок, потирали ее спину. Одна из них нашла путь вверх по ее футболке во время ее сопротивления, его большая ладонь легла на кожу между ее лопатками. Теперь в обоих ее кулаках была зажата ткань его футболки. Кейт боролась с ним, потому что он был ей нужен, и она не хотела, чтобы он был нужен, но она нуждалась. Никому не нравилось нуждаться в том, чего у них никогда не могло быть.       Она цеплялась за него, а он цеплялся за нее, удерживая ее столько, сколько ей было нужно, не смея пошевелиться ни на дюйм, боясь, что он каким-то образом вообразил все это. Он, наконец, достиг той близости, которой жаждал, но никогда не думал, что это произойдет именно так. Началась паника. Как он должен был попрощаться? Джек обхватил руками ее прекрасное лицо, вытирая влагу, ее полные губы нахмурились, и ее кровоточащее сердце отразилось в зеленых глазах, когда она открыла их с прерывистым вздохом. Ее голос был таким тихим, всего на одну ноту выше шепота.       — Что мы будем делать, Джек?       Ему казалось, что кувалда только что проделала дыру в его груди. Его ладони гладили ее щеки, а пальцы прочесывали локоны на ее висках. У него всегда был ответ, генеральный план, как она его назвала, но Джек покончил с этим. Его надломленный голос перекрывал ком в горле.       — Я не знаю.       Ее глаза мерцали свежими слезами, когда они скользили по его лицу, останавливаясь на его губах, только для того, чтобы снова коснуться его глаз, намекая, умоляя. Он прочитал ее намерение. Она хотела, чтобы он поцеловал ее, и он хотел этого, этот последний глоток ее, который он сохранит в своей памяти на вечность, которая ждет его впереди. У них не было много времени, только здесь и сейчас. В ту же секунду он склонил голову рядом с ней, но кто-то вошел в дверь, кто-то с настойчивостью в голосе и южным акцентом.       — Эй, Док, ты… — Сойер оборвал себя, когда перед ним предстало видение интимного момента между двумя самыми разочаровывающими людьми, которых он когда-либо встречал. Они стояли в милиметре друг от друга, обнявшись, на пороге поцелуя, насколько Сойер мог судить по тому, как их лица были изогнуты в предвкушении. Джек посмотрел на него, а Кейт склонила голову, теперь ее лоб упирался ему в плечо, и она уткнулась лицом ему в грудь, скорее из-за поражения и разочарования, чем из-за смущения.       «Дерьмо», — подумал Сойер, отворачиваясь от этой сцены. — «Сколько раз он будет натыкаться на них вот так»? — Он задумался.       — Извини, я… гм… — он запнулся, не зная, что сказать.       — Джеймс? — спросил Джек, умоляя его продолжить то, что ему нужно было сказать.       Сойер вздохнул.       — Это Бен.       Джек и Кейт последовали за Сойером в соседнюю комнату для осмотра. Кейт отошла к Херли, а Джек последовал за Сойером туда, где Бен все еще лежал неподвижно. Джек проверил пульс Бена на запястье. Он был сильным, сильнее, чем должен был быть.       — Я думал проверить его швы, и вот что я нашел.       Сойер снял повязку с верхней части бедра. Джек наклонился, чтобы проверить, и был поражен увиденным. Швы, на которые он потратил довольно много времени, были едва заметны, его рана полностью затянулась, не оставив после себя ничего, кроме слабой полоски рубцовой ткани. Потребовались бы недели, чтобы такая травма правильно зажила.       — Они исцелены. — с благоговением прошептал Джек.       — Да, я знаю. — Сойер сказал — Настоящий вопрос, Док, как это вышло?       Джек почти про себя, в каком-то ментальном трансе, выдохнул:       — Моя кровь.       — Что? — спросил Сойер.       Джек повернулся к Сойеру, его глаза все еще были полны шока.       — Раньше ты спросил, что произойдет, если я отдам ему свою кровь, разрешено ли это. — Он еще раз взглянул на зажившую ткань. — Вот что случилось.       Он может лечить людей своей кровью. Что за черт?       — О, круто. — Сойер сплюнул, официально сытый по горло попытками понять Остров, Джейкоба, вообще что угодно. — Рад, что мы это прояснили.       Отойдя от стола, Бен зашевелился, из его рта послышался легкий стон. Джек, заинтригованный, склонился над ним, наблюдая, как он приходит в себя.       — Бен? Эй… ты меня слышишь?       Бен широко открыл глаза, изо всех сил пытаясь сфокусироваться на его лице.       — Джек? — Его голос был хриплым и сухим. Он немного кашлянул, чтобы очистить его.       Джек улыбнулся, на самом деле счастливый видеть, что с ним все в порядке; он был взбудоражен тем поразительным чудом, разворачивающимся перед ним:       — Эй!       — Что случилось? — спросил Бен.       — Ты был очень сильно ранен, но я доставил тебя сюда, в медпункт в поселении и залатал.       — Я благодарен. — искренне признал Бен.       Слабый кивок был единственным ответом Джека. Он позволил ему прийти в себя еще на мгновение или два, прежде чем задать вопрос, на который ему нужен был ответ.       — Бен, я должен тебя спросить, — начал Джек, скрестив руки на груди, пытаясь подобрать нужные слова. Он заговорил снова, как только он это сделал, его тон был подозрительным, но легким. — Ты знал, что в крови Джейкоба было что-то особенное?       — Учитывая, что он прожил более двух тысяч лет, я думаю, что в нем было что-то особенное. — Бен ответил со своей классической снисходительностью, которая заставила Джека ухмыльнуться и закатить глаза. — Почему ты спрашиваешь об этом?       — Потому что не более часа назад ты чуть не умер. — сказал Джек, отступая на шаг от стола, давая Бену возможность двигаться. — Я сделал тебе переливание крови, и вот ты проснулся без единой царапины.       Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что пытался сказать Джек, а потом до него дошло.       — Твоя кровь обладает целительной силой? — спросил он, искренне удивленный и сбитый с толку.       — Похоже, что да. — Джек признался.       — Вау. Судя по выражению твоего лица, Джейкоб не все тебе рассказал, что, кстати, было для него довольно типично, так что не обижайся. — Джек весело покачал головой, протягивая Бену руку, помогая ему сориентироваться.       — Эта чертова работа нуждается в каком-то руководстве. — Сойер хмыкнул. Джек только посмотрел на него, слегка раздраженно, но убедившись, что его слова были правдой. Как он сможет преуспеть в защите Острова, если на самом деле не знает, на что он способен?       Как только Бен выпрямился и в некоторой степени осознал свое окружение, он чуть не упал от силы объятий Херли. Он подождал, чтобы обуздать свои эмоции, прежде чем заговорить, но они все еще были очевидны в его голосе, когда Херли выдавил:       — Ты спас мне жизнь, друг. Спасибо. Я так рад, что с тобой все в порядке.       — Я тоже рад тебя видеть, Хьюго. — Бен ответил, позволив медвежьим объятиям своего друга утешить себя. Он обнял его в ответ. — И пожалуйста.       Взгляд Джека упал на Кейт, которая стояла рядом, наблюдая за разворачивающимся чудесным возрождением Бена, улыбаясь тому, как Хёрли заключил его в свои объятия и не думал отпускать. То, что только что произошло, стало для нее суровым напоминанием о том, что Джек слишком важен для Острова и что его цель не связана ни с чем другим, особенно с ней. Она оглянулась и поймала его взгляд, упивающийся ею. Ее улыбка медленно увяла, ее милые черты все еще пленяли его, хотя она все еще была так зла. Джек мог прочитать это в ее глазах.       Прежде чем Джек успел подойти к ней, рация, лежавшая в заднем кармане Сойера, ожила.       — Джим, ты там? — спросил Майлз сквозь статичную обратную связь, привлекая всеобщее внимание.       Сойер поднес динамик рации ко рту.       — Да, приятель, что там у вас.       — Лапидус чертовски близок к тому, чтобы поднять эту птицу в воздух. Как вы думаете, вы сможете добраться сюда вовремя?       Сойер посмотрел на Джека в поисках ответа и нашел его в твердом кивке.       — Да, мы в пути.       При этом все начали суетиться. Бену помог Херли, а Сойер подошел к Десмонду, который попытался встать самостоятельно, но пошатнулся. Сойер взял его за руку, помогая подняться. С этого момента Десмонд был хорош сам по себе, немного одурманенный, но последовательный и бдительный.       — Ты думаешь, что справишься с еще одним туром по джунглям? — спросил Сойер, увидев дискомфорт в глазах Десмонда. Ему только что наложили швы, и ему было не до этого. Он не должен был передвигаться, но у них действительно не было другого выбора.       Десмонд улыбнулся:       — Думаю, мы скоро узнаем.       — Хочешь вскрыть одну из вен Джека и запустить процесс заживления? — спросил Сойер игриво, но в то же время с раскаянием.       — Нет, брат, — засмеялся Десмонд, — я думаю, что остановлюсь на лечении старомодным способом.       Настала очередь Сойера улыбаться.       — Мне нравится этот парень.       Джеку не терпелось поговорить с Кейт, получить еще немного времени, чтобы просто подержать ее, но им нужно было идти. Их взгляды снова встретились, и это было мимолетно, когда она отвернулась, прежде чем он смог передать хоть что-то своим взглядом. Язык ее тела снова стал холодным и отчужденным. Он вздохнул в поражении.       Кейт натянула ремешок винтовки через здоровое плечо, когда Джек, теперь с рюкзаком и решительным взглядом, заговорил.       — Хорошо, давайте выдвигаться.       Группа тихо шла сквозь деревья. Солнце все еще стояло высоко в небе, заливая все на своем пути теплым облаком. Хёрли и Бен шли впереди, прокладывая путь всем остальным. Херли заметил, что Бен выглядел задумчивым, почти отрешенным. Ему стало любопытно.       — Не возражаешь, если я спрошу, о чем ты задумался, — сказал Хёрли, привлекая внимание Бена.       — Когда-то я больше всего на свете хотел, чтобы этот Остров исцелил меня. — Бен признался. — Моя опухоль должна была убить меня. Мне оставалось жить всего несколько месяцев. Я отчаянно пытался спасти себя, я был поглощен этим.       — И поэтому ты схватил нас. — сказал Хёрли, имея в виду ловушку, в которую их завел Майкл давным-давно. Он мог видеть сожаление в глазах Бена о боли, которую он причинил, и о том, сколько ему еще нужно было исправить.       Бен пожал плечами.       — Мне нужна была помощь Джека, и единственный известный мне способ получить ее — это угрожать людям, которые ему небезразличны. Я был готов убить за это. Я был неправ, что сделал это.       — Я не думаю, что кто-нибудь еще злится на тебя за это. — Херли предложил, чтобы подбодрить его. — Я знаю, что нет.       — Я ценю это, Хьюго, но я не хочу забывать об этом, и я думаю, что Остров тоже.       — Как так? — спросил Хёрли, немного взволнованный тем, как Бен говорил об Острове, как будто тот каким-то образом осуждал его.       «Может быть, так оно и было», — сказал он себе. На Острове было так много всего, чего Херли не знал, и он безмолвно благоговел перед знаниями, которые Бен носил с собой.       — Я не сделал ни одного самоотверженного поступка за все годы своего пребывания на этом острове, и я знаю, что меня за это наказали, — продолжал Бен, шлюзы были открыты, и он не мог контролировать это. — Спасая тебе жизнь, каким-то образом, я наконец -то заслужил спасение.       Херли внимательно посмотрел на него, тронутый тем откровением, которым Бен только что поделился с ним. Он увидел легкую улыбку на лице Бена, прежде чем они молча продолжили свой путь.       Сойер шел рядом с Кейт, которая выглядела рассеянной и грустной. Он прикусил язык, чтобы не спросить ее о том, что произошло между ней и Джеком, но он не мог больше этого терпеть. Когда он наткнулся на них вместе чуть ранее, они были готовы поцеловаться, а теперь напряжение между ними было настолько сильным, что он едва мог это выдержать. Они вели себя так, будто ничего не произошло, и, вопреки здравому смыслу, его это беспокоило.       — Я так понимаю, вы с Доком разговаривали. — Сойер начал, но Кейт не прервала свой одинокий шаг и даже не взглянула на него, продолжая идти по дорожке.       — Что-то вроде этого. — Это все, что она предложила.       — Так что же случилось? — спросил он, раздраженный ее неуловимостью.       — Он останется здесь, Джеймс. — Она возразила, пытаясь изо всех сил скрыть боль, которую причинило ей это признание, но с треском провалилась. — Думаю, ты был прав.       — Веснушка, я… — начал Сойер, но его прервало настойчивое избегание Кейт этой темы.       — Мы должны просто сосредоточиться на том, чтобы добраться до самолета.       Кейт ускорилась, пытаясь избежать дальнейших расспросов своего друга. Сойер просто отпустил ее, его сердце разрывалось из-за нее и Джека.       «Они заслуживают большего», — подумал он.       Джек и Десмонд шли сзади, идя более медленным и равномерным шагом, чем остальные. Десмонд уловил страстные взгляды Джека в сторону Кейт. Он внимательно наблюдал за ней, прежде чем попытался напомнить себе не быть таким очевидным, прилагая усилия, чтобы сознательно не смотреть на нее слишком часто.       — Ты говорил с ней? — спросил Десмонд, ковыляя рядом с ним. Он знал ответ на этот вопрос, но ему было бы приятно, если бы его упрямый друг саа признался в этом.       Джек посмотрел на него, а затем снова вперед.       — Да.       — И что же дальше? — настаивал Десмонд.       — И я посажу ее на этот самолет. — прямо сказал Джек, его голос был не таким убедительным, как ему хотелось бы.       Десмонд почувствовал тревогу в этом заявлении.       — Ты уверен, что это то, чего ты действительно хочешь?       — Нет. — признался Джек, не глядя при этом на Десмонда, его взгляд снова задержался на Кейт. — Но это единственное, что я могу сделать.       Несколько миль спустя Сойер вышел вперед, объявив, что они почти у цели. Бен и Херли следовали за ним. Джек последовал за ними, все еще стоя рядом с Десмондом, а Кейт была последней в очереди. Она огляделась, в глубь листвы, услышав вдали какой-то шорох. Она легко отмахнулась от него, решив, что это грызун или что-то в этом роде. С этой мыслью она внезапно остановилась, найдя ближайший ствол дерева, на который можно опереться. Она снова почувствовала головокружение, и ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Она обильно потела и чувствовала, как подкрадывается тошнота, отчаянно желающая выплеснуться наружу.       «Нет, не здесь, не снова», — подумала она.       Джек космическим образом ощутил, что она полностью остановилась, и обернулся, паника охватила его грудь при виде того, как она накренилась, схватившись за живот.       — Кейт? — Его голос прозвучал как сигнал тревоги. Она не ответила, вложив всю свою энергию в борьбу с этим.       — Стойте! — крикнул Джек Сойеру. Он подбежал к ней и взял ее лицо в свои руки. Она выглядела так, будто ее вот-вот вырвет, ей было жарко, и дело было не только в душной погоде. У нее была небольшая лихорадка, которая от жары только усиливалась.       Кейт увидела тревогу в его глазах и могла сказать, что шестеренки в его голове крутятся, пытаясь понять, что с ней происходит. Затем она поняла, о чем он подумал, прежде чем он успел что-то сказать. Его глаза блуждали по повязке, которую он ранее наложил на ее инфицированные швы. Не смотря на его молитвы, инфекция распространилась, как он и подозревал.       — Черт. — Он пробормотал, быстро стягивая с плеч лямки рюкзака, и порылся в сумке.       — Джек, остановись, я в порядке. — слабо настаивала Кейт. Нет, она была не в порядке, она была беременна, слабела из-за того, что происходило с ее телом, а он даже понятия об этом не имел. Она увидела выход, способ, чтобы избежать любых подозрений с его стороны, и была готова осуществить свой замысел, но сомневалась, сможет ли. Позволит ли Кейт поверить ему, что это из-за инфекции она так ужасно себя чувствует, или она наконец найдет в себе мужество сказать ему правду?       — Ты горишь. — сказал Джек, отвинчивая крышку своей бутылки с водой и выливая немного воды на хлопчатобумажную ткань, прежде чем предложить ей. — Выпей это.       — Джек, нет. — Кейт сопротивлялась, отталкивая бутылку. — Я в порядке.       — Проклятье, Кейт, просто выпей воды. — Джек умолял ее, злясь на себя за то, что не рискнул и не поискал эти антибиотики, когда мог, и ее борьба с ним не помогала. Он приложил мокрую тряпку к ее щекам и лбу, вытерев ее о влажную кожу.       Сойер, Десмонд, Хёрли и Бен смотрели, и среди них бродило безмолвное согласие. Что-то было не так с Кейт, и Джек не сдвинется ни на дюйм, пока не придумает, как ей помочь.       — Джек, она в порядке? — спросил Сойер, наблюдая, как Кейт упрямо сделала несколько глотков из бутылки с водой, ее глаза были прикованы к мужчине перед ней, который продолжал вытирать влажным полотенцем ее лицо и шею. О был таким обеспокоенным и таким оберегающим, что у нее в горле образовался ком.       — Нет. — Джек вздохнул, его сердце бешено забилось в груди. Он решил, что так он ее не потеряет. Он собирался посадить ее на этот самолет, и ей предстояло прожить долгую, полноценную жизнь вдали от этого Острова и всего, что с ним связано. Он умрет, чтобы это произошло.       В этот момент раздались два выстрела, эхо двойных взрывов рикошетом прокатилось по деревьям. Все укрылись, прячась за тем, что было ближе всего. Джек использовал свое тело как щит, притягивая Кейт к себе и паря над ней, пока она не исчезла в его руках, не заботясь о своей жизни. Стрельба внезапно прекратилась, но он все еще держал ее.       Именно голос Сойера заставил Джека повернуться через несколько секунд, ослабив хватку на Кейт, когда стрелок заявил о себе с ее высокого насеста.       — Клэр?