Три месяца спустя
— Как ты себя чувствуешь сегодня? Император вошёл в покои своего супруга. Джин стоял перед зеркалом в полный рост. Из одежды на нём только полупрозрачная белая сорочка. Омега ничего не ответил на вопрос, но это было и не нужно. Блеск в глазах, чуть заметная улыбка на лице, расслабленная поза и руки, которые лежали на ещё незаметном животе. Он гладил его, чуть сместив ткань в сторону, чтобы касаться гладкой кожи. Неожиданно, но очень трепетно и осторожно, длинные, чуть грубоватые пальцы легли сверху. Переведя взгляд на отражение мужа, что стоял за спиной, Джин улыбнулся шире, а по щеке скатилась слеза. — Я счастлив. — До сих пор не могу поверить, что у нас будет малыш, — шёпотом сказал повелитель. — Он точно родится альфой. Большим и смелым, как его отец. Медленно развернувшись лицом, Сокджин оставил лёгкий поцелуй. Его прижали к себе и поцеловали настойчиво и пылко. Тёплые ладони сместились на талию, потом на спину, не переставая хаотично гладить всё тело омеги, посылая мурашки, даже щекотку. — Я люблю тебя, — снова прошептал император, после того, как оставил ещё один страстный поцелуй, вкладывая в него всю свою преданность и благодарность, страх и надежду, веру и твёрдую решимость, что на этот раз счастье не обойдёт их дом стороной.***
Тем же вечером, сидя на мягких подушках, они ужинали только вдвоём. Намджун не мог отвести влюблённый взгляд, ловя каждый вдох, каждую скромную улыбку. Страх. Это чувство не отпускало их, всё ещё сжимая горло своими тисками. Надежда. Она помогала сбрасывать эти оковы и с уверенностью смотреть в глаза своему будущему. — Мне так стыдно перед Юнги. — Сокджин виновато опустил голову. — Не стоит переживать, любовь моя. Уверен, что мой брат не держит на тебя обиды. Ты всё правильно сделал. Я ни в чём тебя не виню. В двери постучали. — Войдите. В комнату зашёл целитель. Увидев его, император поднялся на ноги. Его лицо стало крайне серьёзным. Хосок поклонился низко и стал ждать. Причину, по которой его позвали, он не знал. — Чон Хосок. — Слушаю вас, мой император. — Я повелеваю тебе остаться жить в столице, продолжать заниматься медициной. Также я хочу, чтобы ты обучал новых врачей и делился с ними своими знаниями. Сможешь ли ты выполнить эти условия? — Я был бы рад всё это сделать, но боюсь, что моих накоплений не хватит на покупку даже очень скромного жилья в городе. Продолжать помогать людям я могу и хочу это делать, но вот заниматься обучением мне негде. Джин пытался скрыть улыбку, глядя на растерянного целителя. — Тебе выделят дом рядом с дворцом, предоставят в помощь слуг. А по поводу новой больницы, где ты будешь работать, я уже распорядился начать её строительство. Что скажешь? Хосок ещё раз низко поклонился, не до конца веря тому, что сейчас услышал. — Я не достоин такой высокой чести, но если вы считаете иначе, то кто я такой, чтобы спорить с императором. — Вот и славно, — уже с улыбкой произнёс Ким. А затем подошёл к Хоби и сгрёб его в объятия. — Спасибо, что вернул надежду. Из-за стола послышался чих. Джун тут же обернулся и с испугом взглянул на омегу. — Что случилось? — Успокойся. Я всего лишь чихнул. Всё в порядке. Смотреть на волнение мужа по такому пустяку было приятно, но в тоже время нет. «Пусть на этот раз всё получится. Пожалуйста. Высшие силы, не отбирайте у нас и этого малыша». — Как вы себя чувствуете? — Вежливо поинтересовался Хоби. — Всё замечательно, спасибо. — Если мне будет позволено, я хотел бы остаться до самых родов. — Сказал целитель. — Конечно! Я не отпущу тебя из дворца ни на шаг. Даже не надейся, — притворно возмущаясь, проговорил немного беременный омега. Намджун не смог скрыть довольной улыбки с ямочками. Как же он счастлив, и как страшно это счастье потерять. Он искренне надеется, что его брат однажды тоже сможет испытать нечто подобное. И ему не придётся столкнуться с таким предательством.Три месяца назад
Видя, что Юнги мнётся с ноги на ногу, Ким спросил: — Есть что-то ещё, что я должен знать? — Да. Сделав нерешительный шаг вперёд и опустившись на колени перед повелителем, Юнги поведал ему о том, что встретил в гареме истинную пару и, несмотря на запрет к нему приближаться, всё-таки сделал это, чтобы убедиться окончательно. Всё подтвердилось. В связи с этим, Мин просил отпустить их. Тем более, что теперь омега сможет родить только от истинного. А значит, его нахождение во дворце утратило всякий смысл. Внимательно выслушав, император откинулся на спинку своего трона, на котором восседал в тот момент, и сурово посмотрел на всё ещё сидящего перед ним на коленях брата. — И что мне с тобой делать? — Меня простить, а Чимина отпустить. Мин поднялся на ноги и уставился на брата. — Я и не думал, что в наше время ещё можно встретить истинную пару. Тебе очень повезло, надеюсь, что вы будете счастливы вместе. Широкая улыбка на тонких губах преобразила лицо брюнета. Он кинулся к своему повелителю и сжал в объятиях. — Ты правда отдашь его мне? — Ещё не до конца веря, спросил Юнги. — Ты сам сказал, что омега теперь не сможет родить от чужого альфы, поэтому нахождение во дворце бессмысленно. Если у твоего целителя всё получится, а я уже сам в это верю, гарем будет распущен. Если Джину не удастся родить наследника для этой страны, и мне всё-таки придётся разделить ложе с другим, я не буду принуждать к этому омегу, который предназначен тебе судьбой. Ещё раз крепко обняв брата, Юнги не переставал осыпать его благодарностями. — Ты меня раздавишь. Прекрати. — Для формальности повозмущался Джун. — Могу я увидеть его? — Теперь ты разрешение просишь? Кажется, в прошлый раз оно тебе не потребовалось. — Мне необходимо было убедиться. Если я ошибся, то никогда бы не стал просить отдать мне Чимина. — Я это знаю и поэтому не сержусь на тебя. Он позвал слугу и приказал незамедлительно привести сюда Пака. — Я думаю, что вам с ним надо обсудить дальнейшее будущее. Затем он подозвал стражника и повелел издать указ, согласно которому другого омегу нужно будет немедленно казнить. — Не слишком ли суровое наказание? — Спросил Юнги. — Минки заслужил это за все страдания, что пришлось вынести Джину. Я бы его голыми руками задушил. Это государственная измена. Чимин находился в своей комнате. Когда её двери внезапно распахнулись и невысокий альфа, что прислуживал императору, подхватил его под руку и практически поволок куда-то, Пак был уверен, что это всё из-за визита того альфы, явившегося поздно ночью. Блондин не мог выкинуть из головы его самого и тот удивительный запах, что источал незнакомец. Он даже не назвал своего имени, но знал, как зовут Чимина. Они совершенно точно не встречались ранее. Так, откуда же он узнал имя? И что делать с истинностью, которой они теперь связаны? Омега мало знал об этом, кроме того, что это весьма редкое явление. Альфа не представлял собой угрозы, это было очевидно. Но, что ему нужно от Чимина? Хотелось разобраться во всём. И зачем его хочет видеть повелитель? Течка ещё не началась, да и в гареме какой день шепчутся о том, что император последние три дня провёл со своим супругом и все надеются, что это принесёт свои плоды. Чимин тоже хотел этого всем сердцем, потому что был абсолютно не готов к сексу, несмотря на уверения Минки о том, что во время течки тело само будет просить о близости с альфой. Впихнув в покои императора, слуга закрыл дверь с той стороны. Чимин сделал пару шагов и опустился на колени. Он боялся поднять глаза и ждал того, что скажет повелитель. — Встань, дитя, и подойди ближе. Намджун говорил спокойным и ласковым голосом. Омега поднялся на ноги и мельком глянул вперёд. Увидев рядом с императором «ночного» визитёра, Чимин разволновался ещё сильнее. Что здесь происходит? — Мой брат сообщил, что вы с ним являетесь истинной парой. Как ты, наверное, знаешь, понять это можно, ощутив запахи друг друга, недоступные остальным. Поэтому, скажи мне, Чимин, ты тоже почувствовал свою пару в лице Юнги или нет? Ким по-прежнему говорил негромко, не требуя немедленного ответа, как если бы перед ним стоял обычный слуга, он словно беседовал со своим близким другом и хотел знать, что тот думает. — Я узнал его запах, хоть мы никогда и не встречались ранее. — Щёки покрылись румянцем. Ким довольно улыбнулся и перевёл взгляд на брата. — Юнги, пожалуйста, хорошо позаботься о своей паре. Если я узнаю, что ты с этим не справляешься, тебе несдобровать. — Слушаюсь, мой повелитель. Клянусь любить, оберегать и никогда не обижать. Двери покоев ещё раз открылись. Двое стражников практически силой втащили насмерть перепуганного Минки. — Юнги, уведи отсюда Чимина. Мы с тобой позже договорим. — А вот сейчас этот голос не оставлял сомнений, что император в бешенстве, и чья-то голова сегодня точно полетит с плеч. Пак не понимал, что происходит, поэтому и не сопротивлялся, когда Юнги, мягко подталкивая в спину, вывел его в коридор. — Что происходит? Почему Минки так напуган? Блондин переживал за своего наставника. Кроме него и Джина с ним больше никто не общался. Остальные наложники намеренно игнорировали, кроме разве что Кая. Тот никогда не упускал возможности как-то задеть или обидеть. Чимин не вёлся на его провокации, предпочитая просто отмалчиваться. — Минки совершил очень тяжкое преступление и его за это казнят. — Казнят? Но, что он сделал? — Это из-за него Сокджин не мог выносить ребёнка. Он что-то добавлял в еду, провоцируя выкидыш.***
Пока Мин пытался выяснить какую-нибудь информацию о Чимине, Хосок вёл своё расследование. Первое, что он выяснил: Еда, которую готовили для Сокджина, была с «секретом». В неё добавляли очень редкое растение, которое обладало лечебными свойствами. Но в случае, если его употреблял беременный омега, оно провоцировало выкидыш. Замена блюд на новые позволила организму естественным образом очиститься от действия яда. Оставалось найти того, кто этим занимался. Отследив всю цепочку: от поступления продуктов на кухню до подачи готового блюда в покои, Чон выявил очень интересный момент. Оказывается, пищу приносил всегда один и тот же слуга, что прислуживал Джину. Имя омеги было Минки. Неизвестно, откуда пополнялись запасы используемого растения, но вот уже несколько лет именно он отравлял еду и не давал возможности Джину выносить и родить малыша. Хоби захотел выяснить причины такого поступка. Он и Минки видели друг друга каждый день. Хоть последний теперь должен был присматривать за Чимином, но он не позволял никому, кроме себя, приносить еду. Чон в первый же день распознал вкус добавленного яда, но не подал вида. Он просто пошёл на кухню и попросил всё заново приготовить. И уже сам отнёс еду в покои. Минки это видел, но промолчал, боясь раскрыть себя. На следующий день история повторилась. Омега каким-то образом умудрялся снова и снова добавлять в еду сок растения, но целитель каждый раз успевал это исправить. Необходимо было доказать, что именно Минки это делал. Однажды Хосок был на кухне и ждал, пока приготовят обед для Джина, чтобы вновь самому отнести его. Омега находился здесь же. В помещении было очень жарко и душно, поэтому Чон предложил им выйти на свежий воздух. Омега немного смутился, но отказываться не стал. Прохлада коридора немного спасала, но не до конца. — У меня есть отличный охлаждающий напиток. Сам готовил. Хотите попробовать? — Он сделал осторожный шаг ближе, спокойно улыбаясь и смотря прямо в глаза. Причин для отказа омега не нашёл и выпил предложенный отвар. На вкус он был действительно очень лёгким и освежающим, Чон улыбнулся ещё шире, а затем схватил омегу грубо под руку и поволок в ближайшую пустую комнату. Голова у слуги кружилась, сопротивляться он не мог. Прижав к стенке, альфа потребовал ответа. — А теперь говори: зачем ты травишь омегу нашего повелителя? В напиток целитель тоже давил один ингредиент, который и развязал язык. — Он никогда не был достоин императора. Причиной оказалась банальная ревность. Минки и Сокджин вместе прибыли во дворец несколько лет назад и оба претендовали на то, чтобы выйти замуж за нового повелителя этой страны. Выбор пал на Джина. Минки остался прислуживать супругу императора, но простить его никак не мог. Поэтому и травил все эти годы, в надежде на то, что Намджун бросит бесполезного омегу и обратит свой взор на него. Вот такой доклад он озвучил Юнги, а тот, в свою очередь, своему брату. Наказание за это будет смерть. Чимин ничего не ответил, он был шокирован тем, что услышал. Минки, казалось, очень любил Джина. Всегда хорошо о нём отзывался. Этот поступок был просто бесчеловечным. — Давай поговорим в спокойном месте? Не стоять же посреди коридора, правда? Блондин только кивнул в знак согласия. Мин, осторожно взяв под руку, повёл омегу в свою комнату. Когда суета осталась за закрытыми дверями, Юнги усадил его в удобное кресло с мягкими подушками, не выпуская маленькой ладони из своей. Это немного смущало, но Чимин не отнимал руки. Несмотря на неловкость, обожание во взгляде альфы очень подкупало, тело снова расслаблялось от окружающего аромата. В покоях запах был особенно сильным, помогая взволнованному сердцу окончательно успокоиться. — Чимин, мы с тобой пока ещё чужие друг другу люди. Но я хочу это изменить. Узнать тебя и чтобы ты тоже узнал меня. Возможно, не почувствуй я твой запах, мы бы и не встретились никогда. Но это вовсе не означает, что нам придётся быть вместе только по причине того, что являемся истинными. Ты понравился мне с первого взгляда, это правда. И я хочу быть с тобой рядом. Что скажешь? — Я не знаю. Простите. Омега слышал новости о том, что во дворец прибыл младший брат императора - Мин Юнги, но и подумать не мог, что они окажутся с ним истинной парой. Всё это пока не укладывалось в голове. Он высвободил свою руку и отвёл взгляд. — Не нужно извиняться. Я всё понимаю и ни в коем случае не давлю. Просто скажи, что мне сделать для тебя? Осмелившись посмотреть в глаза, блондин озвучил свою просьбу. Тем более, что альфа сам интересовался желанием Чимин. — Я хочу домой. Юнги ждал и боялся, что омега попросит именно этого, но у него был план, отступать от которого он ненамерен. — Хорошо. Я отвезу тебя к семье. Пак в удивлении распахнул глаза, не веря своим ушам, а затем соскочил со своего места и кинулся на шею, спеша обнять в знак признательности. Неужели он снова сможет увидеть отца и брата? — Спасибо. Я вам за это так благодарен. Его обняли в ответ и не желали отпускать, даже когда он попытался отстраниться. — Ты так потрясающе пахнешь, когда чему-то радуешься. Я буду очень стараться, чтобы от тебя всегда исходил такой аромат. — Юнги сказал это почти шёпотом, несильно сжимая чужие бока. Омега смотрел в глаза напротив и видел в них своё отражение. Аромат, что наполнял лёгкие, стал ещё насыщеннее, слегка кружа голову. Слова альфы заставляли всё естество трепетать. — Можно тебя поцеловать? — Этот низкий хрипловатый голос пробирал до мурашек. Чимин не успел ничего ответить, потому что его губы накрыли чужие невесомым поцелуем. Вполне могло показаться, что и не было никакого поцелуя, если бы омега в этот момент закрыл глаза. Таким нежным и осторожным являлось прикосновение. Ещё раз посмотрев на него, Юнги сказал: — Прости, не смог удержаться. Чимин сделал шаг назад, разрывая объятия, но не отводя взгляд. Он прикоснулся рукой к левой стороне груди. — Вы заставляете моё сердце биться чаще и при этом в один миг можете его успокоить. — Тихо прошептал блондин. Альфа взял вторую руку Чимина и приложил к своему сердцу. — Со мной происходит то же самое. Пожалуйста, обращайся ко мне на «ты» и называй меня хён. Не хочу всех этих формальностей. — Хорошо, Юнги-хён. Омега опустил глаза на большую и тёплую ладонь, что вновь накрыла его маленькую ладошку. Он чувствовал быстрый и сильный стук влюблённого сердца. Посмотрев в глаза альфы, Чимин тихо произнёс: — Мне страшно, но в то же время, я чувствую, что вам, то есть тебе, можно доверять. Не могу этого объяснить. — Так и есть. Ты можешь мне доверять. Если позволишь, я это докажу. Пак смущённо улыбнулся и просто кивнул. Юнги был очень счастлив. Его не оттолкнули и разрешили находиться рядом. Это очень важный шаг. Он станет одним из многих таких шагов, которые им предстоит сделать, чтобы по-настоящему полюбить друг друга и быть вместе.