Красная нить или Братство 2.0

Длинные пальцы мужчины часто постукивали по кожаному рулю, выбивая случайно придуманный ритм, пока автомобиль стоял в многометровом заторе: рабочий день большинства людей подошёл к концу, и оттого дороги города были заполнены машинами. В боковом окне мелькнуло синее пятно: рейсовый автобус быстро проехал мимо по выделенной полосе. Кунсайт устало откинул голову на спинку сидения и шумно выдохнул: видимо, следовало поехать домой на общественном транспорте или же, как обычно, задержаться на работе допоздна. Однако сегодня, с трудом дождавшись окончания рабочего времени, мужчина вышел с офиса раньше своих сотрудников, привычно загруженных работой. Опасаясь трусливой лжи намного больше, чем неудобной правды, Кунсайт был вынужден признать, что причиной этому послужил странный инцидент с Минако — женой лучшего друга. Если быть искренним до конца: не само произошедшее, а реакция девушки вызвала смутную тревогу в сердце мужчины. Поток машин медленно двигался через оживленный перекресток, и, наконец, Кунсайт, вырулив в крайний ряд, резко нажал на педаль газа. Раздалось довольное урчание мощного мотора, и автомобиль, быстро набирая скорость, вырвался вперёд, оставляя затор позади. Спорткар неспешно въехал в открытые ворота и остановился возле ярко-красного автомобиля, припаркованного возле гаража. Кунсайт, кинув быстрый взгляд на белые цифры часов, поспешно вышел, ощущая нарастающее беспокойство. Знакомая машина, которую мужчина ошибочно принял за Ferrari Нефрита — частого гостя в их доме, — оказался автомобилем жены. Столь раннее возвращение домой Рей казалось странным: девушка предпочитала задерживаться на работе до позднего вечера. Коротко кивнув дворецкому в знак приветствия, Кунсайт торопливо поднялся на второй этаж: звук его шагов был отчетливо слышен в хрустальной тишине. Полумрак давил, делая дом чужим. Мужчина коротко постучал согнутым пальцем в дверь, ведущую в спальню жены, и, не дождавшись ответа, позволил себе войти внутрь. На мгновение показалось, что беспокойства напрасны: красные туфли были небрежно сброшены посреди комнаты возле камина, а их обладательница, не сменив деловой костюм на пижаму, спала на кровати, прижав колени к груди. Однако упавшее на пол одеяло не позволило Кунсайту сразу уйти из комнаты, закрыв за собой дверь: окно было широко открыто, и осенний воздух врывался в спальню, принося с собой холод и сковывая легкие. Толстый мягкий ковер скрадывал звук шагов обутых в итальянские туфли ног мужчины, словно сберегая сон хозяйки комнаты. Кунсайт подошёл к кровати, желая укрыть девушку одеялом, однако, наклонившись, ненадолго замер: лицо Рей блестело от слез. Беззвучные слёзы непрерывно текли по щекам, а капелька крови из прокушенной губы скользила по подбородку. — Моя сила не вредит никому… — едва слышимые слова сорвались с бледных сухих губ Рей. Кунсайт тяжело выдохнул, понимая по бессмысленному шепоту, что к девушке в сновидения вернулся нежеланный гость — очередной кошмар. Прежде, чем прервать дурной сон супруги, мужчина поспешил закрыть ставни окна, но едва он отодвинул невесомый белый тюль, тихий шёпот Рей догнал его и заставил обернуться, замерев: — Джедайт… Имя соперника набатом прозвучало в голове Кунсайта. В том, что именно Джедайт оказался безликим до этого момента виновником развода, у мужчины не было ни малейшего сомнения: столь спокойно и нежно прозвучал полный любви голос Хино. Однако прежде, чем Кун сумел разобраться, что он теперь, узнав желаемое имя, думает по поводу развода, Рей неожиданно содрогнулась всем телом и выгнулась, как струна, словно её сотрясла страшная конвульсия — предвестница жуткой агонии. — Рей! — громко позвал Кунсайт, не обращая внимания на внезапно пересохшее горло, и пальцами коснулся плеча девушки. Хино резко распахнула глаза и посмотрела на мужчину, едва ли осознавая, кто на самом деле стоит перед ней: тёмные глаза были наполнены невыразимой печалью и пронзительной болью. Слёзы продолжали катиться по бледной коже щёк, а на сухих губах застыла смиренная улыбка, производящая куда более жуткое впечатление, чем гримаса боли. — Рей, — тише повторил Кунсайт и убрал с лица девушки прилипшую прядь чёрных волос, вложив в этот жест всю нежность, на которую была способна холодная сталь его сердца. Однако это незамысловатое движение, призванное успокоить, произвело на девушку обратный эффект: плечи девушки содрогнулись, а из груди вырвался то ли стон, то ли крик. Кунсайт легко подхватил Рей, и, несмотря на слабое сопротивление, усадил к себе на колени, опустившись вместе с ней на измятую постель. — Всё хорошо, — прошептал Кунсайт, не позволяя девушке отстраниться, — я здесь. Я с тобой. — Не переставая шептать, он медленно покачивался взад-вперед, словно убаюкивая испуганного ребенка. — Это просто сон. Возвращайся в реальность. — Хино перестала вырываться, пытаясь выбраться из плотного кольца сильных рук мужчины. Вцепившись дрожащими от напряжения пальцами в лацканы пиджака, Рей уткнулась лицом в грудь Кунсайта, пряча лицо и тщетно стараясь заглушить рвущиеся рыдания. — Возвращайся ко мне. Всё хорошо. Я здесь. С тобой. — Делая паузы после каждого произнесённого нараспев низким голосом предложения, подобного волшебной мантре, Кун невесомо касался губами макушки Рей. Новый галстук и белоснежная рубашка пропитались слезами, но хрупкие плечи девушки продолжали сотрясаться. В чистых голубых глазах мужчины мелькнули недобрые хищные огоньки, когда он вновь подумал о Джедайте. Кунсайт надеялся, что девушка не сможет расслышать громкий гул его сердца: удушающий гнев волнами поднимался в груди, рискуя превратится в оглушающее цунами, хотя в эту минуту, как никогда, следовало сохранять спокойствие. Кун не был уверен, что именно Джедайт — причина кошмаров Рей, но знал одно наверняка: случайно или нет, Джед — мужчина, ради которого Хино была готова рискнуть всем, — оставил её, позволяя в одиночку столкнуться со своими демонами, тем самым представляя для неё лишь угрозу. Кунсайт позволял себе следовать инстинктам лишь осознанно, однако сейчас внутри бурлило животное желание защитить свою семью от возможной угрозы, коей и казался ему Джедайт. Оттого Кун не подавлял гнев в груди, желая обрушить его на голову университетского знакомого. Кунсайт запоздало заметил, что рыдания стихли, а плечи девушки закаменели. В спальне вновь воцарилась абсолютная тишина. Рей отпустила пиджак мужчины и прижала холодные ладони к щекам, словно надеясь, что это поможет скрыть следы недавних слёз. Приснившийся кошмар отступил, и теперь Хино сотрясал озноб: тонкая шёлковая блуза не спасала измученное тело от вечерней прохлады. Усадив жену на кровать и плотно укутав в одеяло, Кунсайт произнёс нарочито спокойным и бодрым голосом: — Позволь, я разожгу камин? — однако охрипший после долгого молчания голос показался неожиданно чужим. Въехав в дом после свадьбы, Рей выбрала своей спальней ту единственную комнату, в которой был камин. Обычно возвращаясь домой после окончания рабочего дня ближе к девяти вечера, Кунсайт знал, что застанет жену, уютно устроившуюся в кресле с книгой или ноутбуком, перед камином. Смеясь, Рей с готовностью рассказывала, что недаром родилась в апреле: знаку зодиаку овен покровительствовала огненная стихия. Однако свою любовь к огню Хино объясняла восхищением и благоговением перед его силой: с одинаковой лёгкостью пламя было способно безжалостно уничтожить или милосердно очистить этот мир. Всё изменилось в ту ночь, когда к Рей впервые пришел кошмар: девушка запретила работникам, привыкшим к приходу хозяйки разжигать огонь, приближаться к камину. Столь резкую перемену Хино не могла объяснить не только супругу, но и самой себе. Однако сегодня на предложение Кунсайта девушка ответила кивком головы. Мужчина, присев перед камином, ловко уложил берёзовые поленья. Чиркнула спичка, и крошечный огонёк быстро перескочил на белоснежную кору. Спустя несколько мгновений пламя разгорелось и жарко заполыхало, отбрасывая отблески на тёмные стены спальни, разрывая прежний полумрак. — Воды? — вновь спросил Кунсайт, и вновь немой кивок послужил ему ответом. Едва за мужчиной глухо закрылась дверь, Рейана поднялась с кровати, не обращая внимания на соскользнувшее одеяло. Девушка быстро набрала мудрёную комбинацию из десяти цифр на кодовом замке: сейф громко однократно пискнул и тяжёлая дверца послушно распахнулась. Вытащив на свет чёрную кожаную папку, лежащую прежде поверх ценных бумаг и особо дорогих сердцу Хино драгоценностей, девушка рванула тонкий шнурок, освобождая документы, напечатанные на нотариальных бланках. Пустая папка с глухим стуком упала к ногам Рей и распахнулась, но девушка лишь перешагнула через неё и медленно наклонилась к камину. Яркий сноп искр, подобных рою красных пчёл, выстрелил вверх: огонь приветствовал свою хозяйку. Не боясь опалить распущенные волосы, Рейана придвинулась ближе и запустила руку в огонь, опуская бумаги на поленья. Языки пламени стали лизать тонкие пальцы девушки, не причиняя боли. Рей выпрямилась и, обхватив себя руками за плечи, наблюдала, как медленно чернели и кривились документы, словно не желая гореть. Легкое пуховое одеяло вновь опустилось на плечи брюнетки, и раздался спокойный голос Кунсайта: — Что ты делаешь? Хино не слышала, когда мужчина вернулся в комнату, но, осязая его пронизывающий взгляд кожей, знала, что он стоял за её спиной уже некоторое время. — Исправляю свою ошибку, — тем же ровным тоном ответила Рей, не отводя взгляда от огня, танцующего в камине. Отблески пламени янтарным светом сияли в чёрных волосах и трепетали на бледном лице, делая его холодным и отстраненным. — Я больше не прошу развода, Кунсайт: я хочу быть рядом с тобой до того момента, пока ты сам не примешь иного решения. — А как же твои чувства? — в вопросе Куна не было ни намёка на насмешку. Мужчина чувствовал: в восприятии Рей что-то безвозвратно изменилось, и он силился понять причину столь резкой перемены. — Отчего-то я не сумела ответить тебе в вечер нашего первого свидания, — Рей интонацией выделила два последних слова, насмешливо растягивая их, — я люблю тебя настолько искренне и утешительно, насколько способна любить младшая сестра своего брата. Ты для меня не менее ценен, чем самый лучший мужчина мира. И я не собираюсь выбирать между вами двумя. — Хино выразительно приподняла четко очерченные брови и посмотрела на Кунсайта, однако тот, ожидая продолжения, молчал. — Неважно когда начнутся отношения с ним: сейчас, через год или десять лет, нас ждёт заранее предопределённый финал. Кунсайту показалось, что девушка говорит совсем не о хэппи энде, обещанном бессчётными книгами и фильмами, однако все свои вопросы, кроме одного, мужчина решил оставить при себе, надеясь, что однажды сможет задать их Рей и получить искренний ответ. — С чего ты решила, что он поймёт и будет ждать этот год или ещё десять лет? — спросил Кунсайт, намеренно не произнося имя Джедайта вслух. — Он другой, — повторила свой прежний ответ девушка, и болезненная улыбка скривила пухлые губы. Спокойствие Рей не было напускным: казалось, слёзы выжгли не только глаза, но и душу, оставив после себя пустоту. Перед Куном стоял совсем другой человек, прячущийся до этого где-то на задворках сознания. Кунсайт буквально услышал в голове, как таймер, ведущий обратный отсчёт до чего-то неизбежного, остановился. — Что я могу сделать для тебя, Рей? — произнес мужчина, ощущая свою причастность к происходящему. — Я хочу прогуляться до храма Хикава: составь мне компанию, — мгновенно ответила брюнетка. — Хикава? — задумчиво повторил Кунсайт, и едва заметная морщинка залегла между густых бровей: мужчина пытался припомнить местоположение храма. — Придется далеко идти, на автомобиле будет быстрее. — Я надену кроссовки. *** Круглые часы, висевшие на стене напротив сидящего во главе стола Зойсайта, отсчитывали минуты, которые тянулись мучительно медленно. Голос мужчины, лишённый всяких эмоций, звучал непривычно монотонно, однако вместо того, чтобы вгонять собравших сотрудников — начальников отделов или их заместителей — в состояние анабиоза, заставлял нервничать больше обычного. Несмотря на все старания — нехитрые махинации со средствами уходовой косметики, Зойсайту не удавалось скрыть следы усталости и бессонницы: тёмные круги под глазами и бледные впалые щёки придавали ему болезненное выражение. Сотрудникам оставалось лишь гадать, чем вызвано подобное состояние директора — упадок здоровья или неурядицы в бизнесе — однако и то, и другое грозило серьёзными переменами. С губ Зойсайта сорвался вздох облегчения, когда он отложил в сторону очередной отчёт: перед ним осталась лишь одна папка — отчёт отдела, который, в связи с выходом начальника на больничный, сегодня представляла Мицуно. Мужчина потёр подбородок и бросил хмурый взгляд на Ами: девушка сидела с абсолютно прямой спиной и, казалось, была вся во внимании, регулярно делая пометки в ежедневнике. Рука Зойсайта вновь коснулась лица: он задумчиво потёр левую бровь костяшкой пальца. Недавний инцидент не давал мужчине покоя: уставший организм принял предательское решение — уснуть в машине, пока за рулём была Мицуно, которая, согласно данным видеорегистратора, решила покатать Зойсайта по городу, а после ушла, передав на руки доверенному человеку. Столь внезапное проявление искренней заботы сбивало с толку: ведь куда проще было доставить Зойсайта прямиком домой и, разбудив, вернутся к работе. После пару раз сталкиваясь в офисе, Ами не допускала возвращения к этой теме, игнорируя наводящие вопросы и расплывчатые намеки. Не имея возможности выяснить мотивы данного поступка, Зойсайт мучился от ужасного чувства недосказанности. Хотя у этого инцидента был и своеобразный плюс: мужчина точно знал, чем будет занят его мозг в очередную бессонную ночь — вновь и вновь прокручивать произошедшее. Взгляд изумрудных глаз задержался на Мицуно излишне долго, однако Зойсайта совершенно не волновало, что это заметили сотрудники, присутствующие на еженедельном собрании. Зой молча передал девушке отчёт о работе её отдела и поднялся с кресла, давая тем самым понять, что совещание на сегодня окончено. Зойсайт нажал кнопку на кофеварке и скинул пиджак на рядом стоящий диван, следом небрежно упал галстук. Мужчина потёр руками лицо, словно это могло помочь собрать ленивые мысли воедино. Конец рабочего дня приближался, однако Зойсайт не спешил домой, несмотря на то, что водитель уже должен был ждать руководителя у выхода из офиса: неважно где будет Зой — дома, в кабинете или в люксовом номере лучшего отеля — тоска и бессонница последуют за ним. Раздался громкий стук, и Зойсайт, не отрывая взгляда от падающих капель кофе в фарфоровую чашку, коротко ответил: — Войдите! Негромко скрипнула дверь, и Зой бросил быстрый взгляд на вошедшую Мицуно. Этих секунд хватило, чтобы понять: Ами сейчас пребывает в дурном расположении духа. В синих глазах мелькали всполохи неудовольствия, а пальцы, которыми девушка прижимала папку с отчётом к груди, побелели от напряжения. — Кофе не предлагаю: уверен, Вы ещё собираетесь спать этой ночью, — произнёс Зойсайт, делая небольшой глоток ароматного напитка. Мужчина не изменился в лице, однако в его голосе промелькнули нотки мстительного удовольствия. Зой прошёл мимо неожиданного посетителя и опустил белоснежную чашку на невысокий столик, вокруг которого стояла пара больших, удобных кресел. — Я бы с удовольствием выпила кофе сейчас, даже несмотря на Вашу бесцеремонность, — прозвучал прохладный ответ Ами. — Вы непоследовательны, госпожа, — ответил Зойсайт, и уголки его губ слегка тронула ехидная улыбка: он получал неожиданное удовлетворение от словесной перепалки. Однако мужчина всё же вернулся к кофемашине, и кабинет вновь наполнился горьковатым ароматом обжаренных кофейных зёрен. Казалось, Зойсайта мало волновали причины появления Мицуно, однако в изумрудных глазах горело плохо скрываемое любопытство. Ами же, напротив, не скрывала нетерпения, и как только вторая фарфоровая чашка опустилась на стеклянный столик, торопливо произнесла: — Почему Вы не озвучили замечания по моему отчёту и работе моего отдела? — Мицуно строго поджала губы и, не сводя внимательного взгляда с директора, распахнула папку наугад: чёрный текст на белых листах пестрил красными чернилами. — Думал, Вы достаточно умны, чтобы самостоятельно разобраться в сделанных мной пометках, — деланно удивлённо произнёс Зойсайт, пожимая плечами. — Присутствующие на собрании представители не менее умны и гораздо более опытны, — возразила Ами, в глазах зажглись нехорошие огоньки, и она крепче сжала зубы, — но Вы разобрали отчёт каждого из них. Поэтому возникло логичное предположение: я сделала что-то не так, что позволило Вам пренебрегать мной? Не торопясь с ответом, Зойсайт подошёл к девушке и вытянул руку вперед ладонью вверх. Поблагодарив кивком, Зой принял папку из рук Ами и опустился в одно из кресел. Раздался едва различимый щелчок и, торшер, стоящий за спиной мужчины, загорелся тёплым, жёлтым светом, освещая лишь небольшую часть кабинета, за окнами которого сгущались вечерние сумерки. Зойсайт неторопливо опустил папку с отчётом перед собой и, сделав глоток кофе, посмотрел на Мицуно, которая застыла возле дверей кабинета: видимо, вся её решительность неожиданным образом испарилась. Мужчина недоумённо приподнял брови и взглядом указал на стоящее напротив кресло, приглашая Ами сесть. Маленькая стрелка часов уже давно перескочила цифру шесть, однако процесс обсуждения итогов недельной работы отдела Мицуно был в самом разгаре: девушка пытливо разбирала каждое из замечаний, искренне не желая повторять подобные ошибки в дальнейшем, однако иногда она позволяла себе спорить с руководителем, бросаясь на защиту своих коллег. — Вы ссылаетесь на коммерческое предложение, которое не было направлено в мой адрес, — Зойсайт выразительно постучал пальцем по листу отчета и потянулся к чашке, в которой уже не осталось кофе. Вспомнив об этом, мужчина остановил себя и раздраженно поморщился. — Было, — коротко ответила Ами, впрочем, делая соответствующую запись в ежедневнике. Зойсайт исподлобья бросил тяжёлый взгляд на девушку и твёрдо произнёс: — Не было. Ами хотела возразить, но, не проронив ни звука, закрыла рот и в задумчиво коснулась пальчиком чётко очерченных губ. — Дайте мне пару мгновений, — наконец, произнесла Мицуно. Зойсайт со вздохом отодвинул отчёт и, сделав приглашающий жест рукой, откинулся на мягкую спинку кожаного кресла. Улыбнувшись в ответ, Ами выудила из кармана твидового пиджака смартфон и быстро застучала ноготком по экрану. Войдя в аккаунт рабочей почты, девушка начала просматривать отправленные письма, однако, по закону подлости, нужное письмо не попадалось на глаза. Невольно удивившись, что ещё не слышит самодовольного смешка Зойсайта, Мицуно слегка прищурилась и указала в поисковой строке электронный адрес директора. — Вот, — наконец, победно выдохнула Ами и повернула смартфон экраном к Зойсайту, желая показать отправленное несколько дней назад письмо с коммерческим предложением во вложениях, однако в следующее мгновение щёлкнула кнопка блокировки экрана: мужчина спал. Зойсайт был дьявольски красив: огненно-рыжие волосы, тонкие, правильные черты лица, насмешливая улыбка, отмеченная лишь приподнятыми уголками губ, и, главное, лукавый прищур изумрудных глаз, однако эта опасная красота менялась, когда мужчина погружался в царство Морфея, становясь поистине ангельской. Усилием воли Ами заставила себя не разглядывать по-детски спокойное лицо Зойсайта и, выждав пару минут, поднялась с кресла. Стараясь тихо ступать на носочках, девушка двинулась к выходу, однако, поравнявшись с креслом, в котором сидел мужчина, она почувствовала как холодные пальцы легли на её тонкое запястье. — Останься ещё на пять минут, — прошептал Зойсайт, не открывая глаз. Его голос звучал также устало, как и раньше, однако появившиеся человеческие нотки, вместо привычной насмешки и грубости, заставили нежное сердце девушки сжаться. Мицуно понимала, что перед ней всего два варианта — уйти или остаться, и оба казались проигрышными: уйти означало вновь оставить мужчину балансировать на грани усталости и безумия, остаться — невольно приблизить момент возвращения воспоминаний. — Прошу, — добавил Зойсайт, чуть крепче сжимая пальцы, и все сомнения Ами разбились на мелкие кусочки. — Хорошо, — согласилась Мицуно, нехотя высвобождая руку из кольца пальцев мужчины и возвращаясь в кресло. — Я побуду с Вами ещё пять минут: постарайтесь поспать. Ами уже давно скинула туфли и, подогнув ноги под себя, уютно устроилась в кресле. Время бежало неожиданно быстро, пока девушка читала очередную электронную книгу в смартфоне: пять минут прошли ещё пару часов назад, однако она не спешила уходить, боясь ненароком вновь разбудить Зойсайта. Отчего-то лишь в присутствии Ами, разум мужчины позволял себе расслабляться и тот проваливался в долгожданный, спокойный сон. И сейчас лишь свет торшера мог потревожить покой Зойсайта. Беззвучно опустив ступни на холодный паркет, Ами положила смартфон на подлокотник кресла и поднялась с места. Всего пара шагов, и девушка, слегка наклонившись, нажала чёрную кнопку: щелчок показался оглушительным в наступившей темноте. Мицуно замерла, боясь даже вдохнуть, мысленно отсчитывая секунды. Желая убедиться, что Зойсайт не проснулся, девушка посмотрела на мужчину и, к сожалению, наткнулась на взгляд изумрудных глаз. — Простите, — одеревеневшими губами выдавила из себя Ами. Щёки девушки вспыхнули алым румянцем смущения, который, казалось, не может скрыть даже полумрак: выключая единственный источник света в кабинете, она склонилась над Зойсайтом, так что их лица оказались излишне близко друг к другу. Словно завороженная, Мицуно замерла, не в силах пошевелиться. Однако, казалось, Зойсайт не ощущал неловкости, сотрясающей сердце Ами: напряжённый взгляд медленно скользил по лицу девушки, будто пытался отыскать ответ на незаданный вопрос. Мицуно на мгновение прикрыла глаза, стараясь унять разумом сердце, тщетно пытающееся отыскать хотя бы одну причину остаться. Но для Зойсайта невинное движение ресниц прозвучало громче любого ответа: мужчина провёл тыльной стороной ладони по щеке Ами, взглядом повторяя это движение, а затем коснулся губами её приоткрытых губ. Сердце в груди Зойсайта с силой ударилось о рёбра и резко замолчало: вместо сладкой истомы внизу живота, которая привычно приходила после поцелуя с красивой девушкой, мужчина ощутил, как тугой узел в груди, наконец, ослаб, и мир в чёрных зрачках на мгновение вспыхнул радугой. Сердце в груди вновь ожило и застучало с небывалой скоростью. Множество мыслей пронеслись в голове, но лишь одна, возможно, самая бестолковая, превалировала: густые тёмные пряди волос девушки источали тонкий, дурманящий аромат лаванды. Зойсайт не встретил сопротивления со стороны Ами, однако она и не подалась вперёд: казалось, лицо девушки окаменело. Запоздалое осознание этого тотчас отрезвило мужчину, и призрачный мир грёз треснул и с хрустальным звоном рассыпался на миллиарды кусочков. — Прости, — выпалил Зойсайт, резко откидываясь на спинку кресла. — Прости. Верно, я перепутал сон и ночь… точнее, явь и день… то есть реальность и…- мужчина не представлял, что он должен сказать, и совершенно не понимал, что говорит сейчас, однако пустая, глупая болтовня казалась намного комфортнее неловкой тишины. — Раз Вы проснулись, я пойду, — прервала Ами несвязную речь руководителя и сделала неловкий шаг назад, больно ударившись ногой об угол стеклянного столика. Не обращая внимания на пульсирующую боль, Мицуно подхватила синие туфли за тонкие каблуки и торопливо выскочила из кабинета. Не пытаясь остановить девушку, Зойсайт остался сидеть на месте, лишь судорожно сжал челюсти, надеясь не обронить больше никакой глупости. Но едва за Мицуно закрылась дверь с тихим скрипом, прозвучавшим для мужчины громче колокольного набата, Зой рывком поднялся с кресла и нарочито медленным шагом направился в противоположный конец кабинета: пройдя мимо рабочего стола, он остановился возле окна и с прищуром посмотрел на собственное расплывчатое отражение в стекле, за которым ярко горели огни ночного города. Из лёгких вырвался короткий смешок, и Зойсайт отвёл взгляд в сторону, стараясь не смотреть на зеркального двойника. — Как же ты жалок, — просипел мужчина, обращаясь к самому себе. Философия Зойсайта была проста — для победы все средства хороши, и этим девизом он оправдывал любое своё действие, даже самое неправильное и неэтичное с точки зрения общепринятой морали, не желая ограничивать себя рамками. Однако сейчас стыд хлёсткими плетями обжигал очерствевшее сердце мужчины, и он знал причину этого: в момент поцелуя из всех возможных человеческих эмоций лишь чувство безотчетного страха застыло в синих оленьих глазах Мицуно. Зойсайт, резко развернувшись, сделал два размашистых шага к дверям, а затем снова замер. Он знал, что должен догнать Амелию и объясниться с ней, разрушив недосказанность, однако не представлял в каком из помещений офиса сможет найти её. К сожалению, они были сейчас не в королевском замке Меркурия, где убежищем принцессы неизменно служила богатейшая библиотека: Зойсайт не единожды находил Амелию среди высоких деревянных стеллажей, возносившихся до потолка зала и хранивших десятки тысяч книг и манускриптов… Зой сощурился и слегка склонил голову влево, настороженно прислушиваясь к чужим мыслям в собственной голове. Но прежде, чем мужчина смог осознать их, он почувствовал, как разум затуманился, а натренированные мышцы вмиг одеревенели, и по телу прошла волна лихорадочного жара. В следующее мгновение мир померк и вновь вспыхнул ярким розовым светом, словно тысячи лепестков сакуры закружились вокруг Зойсайта. Следом страшная резкая боль пронзила грудь: казалось, кто-то под лопатку вогнал ледяной шип и проткнул тело. Зой инстинктивно прижал руку к грудной клетке, словно желая зажать рану. Мужчина знал: стоит отнять руку от груди и он увидит белоснежную перчатку, пропитанную алой кровью. Однако несколько секунд спустя боль внезапно отступила, и её место заняла чудовищная слабость, нарастающая с каждым мгновением. В голове успела молнией промелькнуть мысль: «Не болят лишь смертельные раны», — и Зойсайт пошатнулся, неловко оступился и рухнул на пол, провалившись в забытьё.