Красная нить или Братство 2.0

Дверь медленно закрылась, и Ами торопливо направилась в сторону выхода, стараясь успокоиться, однако с каждым шагом она лишь ускорялась и вскоре сорвалась на бег, чуть касаясь босыми ногами мраморных плит. Минуя лифтовый холл, девушка выскочила на лестницу и, вцепившись свободной рукой в перила, бросилась вниз: даже узкая юбка, к удивлению, не сковывала движения. Ами отчаянно не желала признавать: она страшилась не того, что Зойсайт мог последовать за ней, а того, что этого могло не случиться. Лишь спустя пару пролётов Ами смогла заставить себя остановиться и устало разжала ладонь: туфли с негромким стуком упали под ноги девушки, и вновь наступила вязкая тишина. Грудь тяжело вздымалась, в боку кололо от быстрого бега, обнаженные ступни обжигал холод бетона, а левая нога болезненно ныла от удара о стеклянную столешницу. Мицуно отступила в сторону и устало опёрлась спиной о мерцающую в лунном свете стену: холод камня пробирался сквозь ткань пиджака, однако девушка ощущала лишь как сердце бешено бьётся о ребра. В голове шумело из-за вороха бессвязных мыслей, а кожа лица горела, словно от страшного мороза. В синих глазах блеснули злые слёзы, и девушка, стараясь сдержать их, до боли прикусила нижнюю губу и подняла голову вверх. Однако глупо было надеяться, что это движение поможет: солёные слезинки сорвались и медленно покатились по лицу, оставляя тонкие, блестящие дорожки, однако с губ не сорвалось ни звука. Ами прижала руку к груди и глубоко вдохнула, мысленно считая до десяти, и медленно выдохнула. Понадобилось несколько минут прежде, чем Ами сумела вернуть самообладание и заставить сердце подчиниться разуму: даже сейчас, когда Мицуно была уверена, что никто не сможет увидеть её, на миловидном лице вновь застыла серьёзная маска, к которой привыкли окружающие. Ами отошла от стены и, быстро надев туфли, нервным движением поправила пиджак. Несмотря на эмоциональное потрясение, Мицуно собиралась пережить произошедшие события в одиночестве, хотя и была уверена, что Рей Хино, к которой вернулись воспоминания, без сомнения, поймёт её, а Макото Кино, даже ничего не зная, сумеет поддержать. Но привыкшая к одиночеству Ами стремилась как можно скорее попасть домой: три раза провернув ключ в замке входной двери и плотно задёрнув шторы, она сразу почувствует себя намного лучше. Девушка неторопливо начала спускаться по ступеням: оставалось лишь забрать свою сумку, вызвать такси и, главное, постараться ни о чём не думать хотя бы до следующего утра. И с последней задачей, бесспорно, сумеет помочь бутылка изысканного, красного вина. Правая рука соскользнула в карман пиджака, однако вместо смартфона Ами нащупала лишь мягкую подкладку. Продолжая движение вниз, девушка потянулась к левому карману, уже зная, что не найдёт там телефон: будучи излишне педантичной, Ами любила аккуратность и порядок, обязательно возвращая вещи на их места. В памяти мгновенно всплыла картинка: смартфон остался на широком подлокотнике кресла в кабинете Зойсайта. Из-за волнения девушка пропустила ступеньку и соскользнула вниз, ровно, как и сердце в её груди сделало кульбит и остановило стук. Ами, вцепившись в перила, смогла остановиться прежде, чем упасть, и рассеяно посмотрела вверх, отчего надеясь увидеть Зойсайта, у которого появилась ещё одна причина догнать её: забытый телефон. Однако робкая надежда разбилась также мгновенно, как и возникла: девушка по-прежнему была одна. Ами застегнула пиджак и, подняв голову выше обычного, начала быстро подниматься по лестнице. Без преувеличения, Мицуно поддерживала комфортную жизнь с помощью смартфона, который уже давно перестал быть лишь средством для общения, а значил много больше: банковские карты, управление умным домом, различные сервисы и доставки… Не имея пластиковых карт и тем более наличных денег, Ами даже не могла оплатить такси до дома. Однако главной причиной, по которой Ами решила вернуться в кабинет, — необходимость встретить Зойсайта: после внезапного поцелуя девушка чувствовала себя взволнованной и растерянной, однако, не желая тешить себя пустыми надеждами, Мицуно должна была увидеть привычное равнодушие в изумрудных глазах, и тогда её жизнь вернётся на круги своя. Свежую рану необходимо прижигать, как можно скорее, пока не истёк кровью, даже если боль от калёного железа кажется невыносимой. Ирония происходящего заключалось в том, что и палачом для Ами, и спасением служил один и тот же человек — Лорд Зойсайт. Ами толкнула дверь и, покинув лестничную клетку, направилась к дверям кабинета Зойсайта, нарочито громко чеканя шаг. Каждый стук каблучков о каменное покрытие полов был подобен удару молотка, забивающего гвозди в крышку деревянного ящика, в котором девушка была вынуждена вновь похоронить свои чувства. Ами остановилась возле дверей кабинета и, не давая себе времени передумать, громко постучала кулачком. Однако ответа не последовало, даже когда девушка повторила стук. Мицуно с силой сжала челюсти, однако, несмотря на все усилия, в груди словно лопнула туго натянутая струна и тщательно скрываемые волнение и обида вырвались наружу. В висках застучало, а с губ Ами сорвалось столь непечатное ругательство, услышав которое, опешил бы даже неотесанный мужлан. Девушка в сердцах пнула дверь и повернулась, чтобы уйти, однако тихий скрип петель остановил её: видимо, Зойсайт, уходя, забыл запереть замок. Ами шумно втянула воздух, и крылья носа побелели. Не позволяя голосу совести развязать спор, девушка поспешила войти в кабинет директора в его отсутствие. Мицуно быстро огляделась и с неясным разочарование осознала, что в комнате ничего не изменилось: помещение также скрадывал полумрак, смартфон одиноко лежал на прежнем месте, царила всё та же неловкая тишина. Стоило признать, что этим вечером мир с ног на голову перевернулся лишь для одного человека — Ами Мицуно. Девушка взяла телефон и привычным жестом нажала на экран: уведомлений не было. Однако свет смартфона разорвал темноту кабинета, позволяя Ами боковым зрением увидеть яркую рыжину волос, а следом рассмотреть и руководителя, лежащего на полу. — Зойсайт! — ахнула Ами и бросилась к мужчине, однако, встретив ненавидящий взгляд изумрудных глаз, замерла, будто наткнувшись на каменную стену. Лицо Третьего Лорда искривила гримаса злобы, смешанной с презрением, словно перед ним стояло мерзкое чудовище, а не девушка, которую он недавно так нежно целовал. Мицуно сглотнула ком в неожиданно пересохшем горле, однако не отступила ни на шаг, продолжая наблюдать за попыткой Зойсайта подняться с пола. Перерождаясь вновь и вновь, Амелия оставалась прежде всего воином, залогом выживания которого служили не только умение вести бой и сила, но и хорошо развитые инстинкты, в том числе инстинкт самосохранения и жажда жизни. Однако сейчас всё естество девушки кричало лишь одно — спаси Зойсайта! — о себе подумаешь потом. Несколькими минутами ранее… Сознание вернулось к Зойсайту столь же резко, как и покинуло его: мужчина распахнул глаза и жадно вдохнул, словно утопающий, всплывший на поверхность воды и сделавший долгожданный глоток воздуха, без которого лёгкие будто сжирал огонь. Зой попробовал сжать ладонь в кулак, однако тонкие пальцы правой руки лишь неуверенно дрогнули: ослабевшее тело отказывалось повиноваться приказам мозга. Голова раскалывалась от настолько невыносимой боли, что мужчина был не в силах вспомнить своего имени. Задержав дыхание, Зойсайт перекатился на спину и, даже не попытавшись встать, раскинул руки. В большие окна, занимающие всё расстояние от пола до потолка, светила луна: ночь была ясной, и на бледном диске спутника отчётливо виднелись тёмные пятна. Холодный свет заливал помещение, придавая вполне обычным вещам зловещий вид. — Прости меня, Зойсайт… — внезапно раздался тихий мужской голос, наполненный ласковыми, баюкающими нотками. Горечь этих слов эхом прозвучала в голове, заставляя сердце зайтись в бешеном ритме. Лицо Зойсайта искривила гримаса боли: короткие, путанные воспоминания захватили затуманенное сознание. Мужчина закрыл глаза, стараясь упорядочить и понять мелькавшие картинки. И чем чётче становились образы, тем быстрее кровь бежала по венам, вызывая странное головокружение. — Кунсайт, — имя мастера сорвалось с обескровленных губ, и Зой испуганно распахнул глаза, не обращая внимания на резкую боль в голове. Рыжие брови сошлись к переносице: мысли отчаянно путались, но мужчина сосредоточившись на главном и собрав последние силы, постарался позвать Первого Лорда. Однако ответом служила тишина, заставляющая сердце замереть в болезненном предчувствии. Зойсайт верил, что его с Первым Лордом связывали невидимые нити, много прочнее стали, возникшие в тот момент, когда Кунсайт признал его своим учеником. Однако сейчас казалось, что эти нити больше не натянуты, подобно скрипичным струнам, а безвольно провисли. Паника зародилась в груди, стремительно разрастаясь и болезненно вгрызаясь в душу. Аккуратно постриженные ногти до крови впились в ладонь, горячее дыхание обожгло пересохшие губы, однако мужчина не оставлял попыток дотянуться до сознания Кунсайта. Нефрит! Казавшееся давно позабытым воспоминание ярко вспыхнуло в памяти, подобно фейерверку, взорвавшемуся под ногами: спазм сжал горло, уши заложило, а острая боль вернулась в грудину. — Высший гром! — звенящий от напряжения голос Сейлор Юпитер прозвучал неожиданно властно для юной девушки. И тотчас ослепительно белая вспышка молнии разорвала темноту вчера, освящая улицу города как днём. Мир с оглушительным грохотом раскололся пополам. — Вот чёрт… — последние слова, произнесённые Нефритом до того, как его тело рассыпалось на сотни мерцающих огоньков, похожих на холодные и далёкие звезды, были преисполнены насмешкой и усталой покорностью. Голос Второго Лорда прозвучал неожиданно тихо, в отличие от животного крика, сорвавшегося в ту секунду с губ Зойсайта, ставшего в очередной раз свидетелем смерти своего друга. Изумрудные глаза лихорадочно заблестели от переполнявшей душу чёрной ненависти, а на бледной коже выступили багряные пятна. Крохотное воспоминание причиняло физически ощутимую боль телу Зойсайта, казавшуюся во стократ мучительнее, чем та, которую мог причинить остро заточенный кинжал. Сейлор Юпитер была повинна в смерти Нефрита… Если бы только королева Берилл не погрузила Джедайта в вечный сон, не позволив тому назвать имена трех Сейлор воинов, и жизнь каждого из Лордов была бы сохранена. Воспоминания, подобно клубку пряжи, разматывались в памяти Зойсайта, стоило лишь потянуть за конец нити, однако Третий Лорд вновь и вновь мысленно переживал три смерти: свою, Нефрита и Джедайта, чувствуя как чёрная ненависть смешивалась с неистовым желанием мести и застилала сознание, словно непроницаемая пелена. Сейлор Мун. Сейлор Меркури. Сейлор Марс. Сейлор Юпитер. Сейлор Венера. Пять имён шептал сквозь зубы Зойсайт, вновь и вновь прокручивая в памяти трагичные события, не оставляя тщетных попыток призвать хоть одного из Лордов. Однако робкая надежда увидеть хотя бы одного из друзей живым не сумела укрепиться в сердце мужчины: лишь на мгновение показалось, что он сумел почувствовать присутствие Джедайта, а после вновь вернулась чёрная пустота, давящая на сознание. Зойсайт был настолько погружён в иллюзорный мир собственной боли, что даже не расслышал быстрый стук каблуков о паркет, лишь громкий женский вскрик сумел его вырвать из плена мыслей, заставляя поднять глаза: перед ним стояла Ами Мицуно. Оперевшись на правую руку, мужчина неспешно приподнялся. Ненависть, плотной пеленой застилая взор, заставляла кровь пульсировать, а мышцы мелко дрожать. Сухие губы исказила злая, презрительная усмешка, а красивое лицо обезобразила гримаса отвращения. — Сейлор Меркури… — выдохнул Зойсайт, с удовлетворением наблюдая, как на лице девушки появляется выражение почти животного страха.