***
You're not sleeping alone tonight …***
Бледная рука ели касалась одеяла, откидывая его прочь от изнемогающего тела. В большой багровой луже, уже успевшей впитаться в ткань покрывала и пронзить белую подушку, лежало нечто, некогда бывшее очаровательной рыжеволосой девушкой. Теперь это были лишь кости, способные проломиться от неосторожного прикосновения, кое-как обтянутые белоснежной, почти трупной кожей. Вся эта масса дрожит, как осиновый лист на ветру, как высокая трава, как будто в легких конвульсиях. -Лорелай? - с усмешкой спрашивает мужчина, осторожно трогая пальцами впалую щеку. - ты в порядке?***
Не дождавшись ответа, Кристиан берет почти бездушное тело в свои руки, с его лица не сходит странная улыбка. Медленной поступью, такой легкой и изящной, он спокойно проходится по тускло освещённому коридору, чувствуя непреодолимое желание поскорее овладеть этим телом вновь. Овладеть этим телом? Почему бы и нет? Неужели так сложно довести дело до конца, ведь этого хотел не только он. Она все ещё дрожит. Прижимается к нему, как вчера, когда он стал объектом ее заигрываний и флирта за званым ужином, состоявшим только из двух персон, когда она выпила слишком много, даже сумела неслегка опьянеть от дорогого красного вина, а потом даже не смогла подняться со стула. Теперь она чувствует ту же жажду, что и он все эти годы. Но эту жажду невозможно утолить вкусной пищей или же обыкновенной водой, будь она пресная или морская. Такой непостижимый для человека транс, какой иногда испытывает студент, отдав свою первую в жизни бессонную ночь главному и единственному объекту своих воздыханий, какой испытывает фотограф, сделав самое лучшее фото в своей жизни, желающий разглядеть снимок получше, увидеть каждую его деталь и запомнить на всю жизнь.***
Носком лакированного кожаного ботинка мужчина приоткрывает дверь в темную комнату, где даже если и есть окна, то они плотно зашторены или даже заколочены. В этом царстве вечной тьмы могло произойти все что угодно, и это ещё вчера подкупало юный ум, вступивший на порог старого особняка… Протягивая руку неизвестному мужчине… …позволяя снять с себя ярко-красное пальто… …дав поцеловать тыльную сторону своей ладони… Словно собрать всю нежность и холодность этого мира, он кладёт ее на стол, ещё вчера служивший для пышного дорогого ужина на двух персон. Кристиан вновь осматривает это худое обнаженное тело, ели прикрытое коротеньким красным платьицем, надорванным в районе плеч и ниже. Кажется, что вот-вот это тело издаст последний вздох и успокоится, но мужчина знает, что этого не случится, поэтому и не торопится, продолжая наблюдать за страданиями юной особы.***
Его рука нащупывает фужер - такой тонкий узкий бокал из самых эстетичных сервизов прошедших эпох, и крепко сжимает стеклянную прозрачную ножку. Но все бутылки уже давно пусты. На их стенках давно засохли последние багровые капельки, которые уже не представляли никакой ценности. Ничего не оставалось, лишь пойти на не слишком приятный шаг. Взбросив вверх сверкающее лезвие кинжала с золотой рукояткой со вставленным в неё алеющим рубином и выгравированной на нем фамилией «Pohl», мужчина резко пронзает им свою руку, чуть ниже запястья. Кровь, цветом совсем не похожая на человеческую, струится по его руке, ладони, тонким пальцам, заполняя собою прозрачный бокал, звучно ударяясь об его стекло. Он с особой аккуратностью подносит фужер к ее посиневшим губам. Соленная жидкость медленно заливается в ели глотающий воздух рот, пробивая себе путь в горло. Не смотря на жуткий соленый вкус, отдающий металлом, девушка жадно глотает ее из последних сил.***
-г-где я..? - тихо шепчет совсем ещё девичий голос, отдаваясь таким же тихим эхом в темноте. -дома. - ласково отвечает другой, мужской голос. В нем не чувствуется злобы или усмешки. - ты дома, Лорелай. -меня… меня зовут Эмми! - отвечает все тот же слабый голос в темноту. -но ты ведь сама говорила… - мужчина осторожно берет ее ладонь в свои и уважительно целует ее тыльную часть. - тебе всегда хотелось называться Лорелай. -кто вы такой?! - она выдернула собственную руку из его хватких лап. -и уже меня не помнишь? - уголки его губ приподнялись чуть выше. - вчера ты сама пришла ко мне в дом. Мы немного выпили, а потом… - тут он сделал небольшую паузу, дабы успеть уловить реакцию Лорелай. -…а потом мы уже год, как вместе, милая Лорелай. Неужели тебе хватает и вчерашней капли алкоголя, чтобы забыть на утро обо всем, что было ранее? Его слова были похожи на бред. Бред сумасшедшего. Они познакомились только вчера на улице, когда неожиданно столкнулись в подземном переходе. Потом она пришла к нему, выпила вина, почти самостоятельно ответа его в спальню… Но что-то в ней было такое, от чего можно было сойти с ума. Кристиан не испытывал чувства любви уже несколько десятков, если не сотен лет, он только заманивал к себе милых девушек, после чего они всецело находились под его властью. Любуясь этими изумрудными глазами, этими рыжими кудрявыми волосами, Кристиан сам становился невольником своих беспорядочных мыслей. Она - простая смертная. По крайней мере, она была таковой ещё вчера. В ее истории он слышал отголоски собственной жизни, он чувствовал несоразмерную боль, возможно, впервые кому-то сочувствовал. Ей не было места в этом убогом мире, где все решали деньги, и только они.***
Сейчас, она была так же восприимчива, как маленький ребёнок, рассматривающий цветастый шарик. Поэтому слова сами вылетали с его губ, лицо при этом оставалось все таким же спокойным. Он бы и сам хотел верить, в то, что говорил. Воспоминания о прошлой жизни покидали ее. -Лорелай? - вновь обращается Кристиан к девушке. - ты меня слушаешь? -да да, Крис. Я… я - вся внимание… но, мне так плохо. -выпей ещё немного. - с невозмутимым видом, мужчина двигает к ней бокал с густым содержимым. - это кровь. Мы пьём ее каждое воскресенье. -кровь? - на лице девушки промелькнуло удивление. - как странно… Но, словно находясь под гипнозом, Лорелай осторожно стала вытягивать губами содержимое бокала. С каждой каплей, ее волосы становились все пышнее, движения увереннее, кожа светлее, глаза открывались сами собой все шире. -память меня совсем подводит. - наконец, начинает диалог и сама девушка. - я не могу вспомнить даже что находится за этой дверью. -тебе уже недостаточно моего общества? - усмехается Поль, приближаясь к обнаженной Лорелай. Остатки ткани ее платья уже бесхозно лежали на полу за ненадобностью.***
Впиваясь в ее шею губами, он ненароком чувствует два прокуса на тонкой шее, не заживших ещё со вчерашнего дня. -почему ты остановился? - дрожащий голос Лорелай словно даёт ему новый толчок. Ничего не отвечая, Кристиан вновь оставляет красные следы от поцелуев все ниже и ниже, спускаясь к мягкой груди третьего размера, которая лишилась своего лифчика ещё прошлой ночью. Холодный язык осторожно проходится по мягкой коже, вызывая у бывшей Эмми дрожь во всем хрупком теле. Он спускается все ниже и ниже, уже не в силах сдерживаться. Его руки нервно настигают пуговицы на собственных брюках, нервно расстегивают ее, приспуская саму одежду вниз. Кристиан скидывает с себя пиджак на пол, вновь утыкаясь носом в мягкую грудь, робко закрывает глаза, уже представляя дальнейшее развитие действий. Он грубо хватает ее бёдра, сжимает их, притягивает к себе. Лорелай совсем не противится. Сильные мужские руки смыкаются на ее талии, притягивая всю ее ближе и ближе. Он ещё не перешел в наступление, но уже хочет владеть ей всей. Он раздвигает ее ноги, резко заходя в ее неприкосновенную раннее территорию, прислушивается к тихому стону, слегка прерывающемуся, пытающемуся заглушиться. Он все так же беспардонно хватает ее руки и прижимает их к столу, терпя ещё не прошедшую боль в своём запястье. Он все больше вдавливает ее в холодный и крепкий стол, улавливая краем уха каждый ее вздох. Лорелай принадлежала всецело ему, он не должен был упустить ни одного мгновения. Проникаясь странным тёплом, исходящим откуда то изнутри, Кристиан входит в ещё больший транс, чем после очередного полного бокала свежей крови, чувствует как сливается в одно с такой хрупкой и нежной Лорелай. Одним движением он закидывает ее ножки на себя и продолжает двигаться в ускоренном темпе, покрывая бледную кожу на женских ключицах поцелуями. Ожидание становится невыносимым, терпение лопается. Лорелай хочется кричать, кричать от радости и боли, просто визжать. Толчки становятся все более медленными, но грубыми. Последний. Странное тепло разливается по всему телу Лорелай. Она смотрит в его глаза, пытаясь прочесть ответ на свой единственный вопрос, что так глупо было бы задавать вслух. Он ложится рядом с ней, пытаясь отойти от нахлынувшего потока неожиданной страсти. Но он не глуп, он видит вопрос в ее глазах, и уже заранее знает ответ. «Ты меня любишь?» «Of course…»