2.
24 октября 2022 г. в 01:36
Harry.
— Это было весело, — на лице Найла красовалась самодовольная улыбка, когда мы выходили из Midnight Blues. Такое странное название для стрип-клуба, подумал я, когда мы вошли внутрь. Я не часто бывал в подобных местах, но заведение больше походило на джаз-бар, чем на стрип-клуб. Очевидно, я был очень неправ.
Поправив ширинку, Найл подмигнул мне, прежде чем потер нос. Несколько крупинок кокаина попали ему на пальцы, и он слизнул их дочиста.
— Ты повеселился, Гарольд? — спросил он, когда я даже не попытался прокомментировать события сегодняшнего вечера, будучи слишком занятым своими мыслями.
Я никогда не был особым болтуном и, вероятно, никогда не буду. Я всегда был слушателем. Всегда хотел услышать истории других людей, а не обсуждать свои собственные. Хотя на этот раз моя голова была где-то в другом месте. Где-то до сих пор рядом со Спайси, симпатичной брюнеткой с вишнево-красными губами и гипнотическими танцевальными движениями. Сначала я посчитал ее слишком маленькой. Такая миниатюрная и хрупкая на вид. Но ее усталые глаза резко вспыхнули, как только Найл прикоснулся к ней. В тот самый момент в ней словно зажглась искра. Она была другой, это точно.
Я ненавидел себя за свое неловкое поведение, когда едва мог вымолвить хоть слово. Мне оставалось только надеяться, что она не посчитала меня странным. Однако она понимающе улыбалась мне, как будто точно знала, что делает со мной. Скорее всего, при такой работе и с таким красивым личиком, как у нее, так оно и было.
— Было здорово, — наконец ответил я, пока мы шли по пустым улицам Вегаса. Мы жили здесь уже почти три года, а я до сих пор так и не смог смириться с тем, насколько грязной была Америка по сравнению с Англией. Люди здесь не умели убирать за собой. Я поморщился, когда мы проходили мимо семейства крыс, пробегающих по переулку. Мерзость.
Я знал, что у Найла был секс с той, кто пригласил его на танец. Он был готов потратить любые деньги, чтобы просто хорошо провести время. Судя по его походке и ленивой ухмылке, которая отказывалась сходить с его лица, он был доволен, что потратил большую сумму на девушку на ночь. С нашей работой он мог себе это позволить. Его походка была уверенной, плечи отведены назад, а руки естественно покачивались. Иногда мне хотелось быть таким же беззаботным, как он. Может быть, моя неловкость исчезла бы, если бы я мог просто притвориться на некоторое время. Притвориться, что я нормальный.
— Она очень хорошенькая, — пробормотал я. — Сказала мне, что ее зовут Спайси. Как думаешь, она соврала?
Найл хмыкнул.
— Она стриптизерша, Хаз. Они не называют своих настоящих имен.
Я нахмурился, засовывая руки в карманы.
— Полагаю, это для безопасности? Им запрещено говорить свои настоящие имена клиентам.
Найл бросил на меня свой фирменный косой взгляд, пробормотав что-то о моей наивности и о том, как это никогда не перестанет его удивлять. Он засунул руки в карманы пальто и кивнул в знак согласия.
— Тебе нужно чаще выбираться на улицу, — сказал он мне. — Вечное сидение за рабочим столом не помогает твоим социальным навыкам.
Я любил Найла и знал, что его слова не должны были причинить мне боль, но все равно почувствовал укол в груди. Он был моим лучшим другом, человеком, который знал меня вдоль и поперек, знал такие вещи, о которых я никогда не осмелился бы рассказать ни одной живой душе. Он знал, насколько правда плохи мои социальные навыки, и поэтому Найл… ну, он подумал, что было бы уместно сводить меня в стрип-клуб. Он сказал, что в этом нет ничего плохого, если я просто потренируюсь в общение с противоположным полом с карманами полными стодолларовых купюр и непринужденной улыбкой. Он не ошибся. Все, с кем я разговаривал сегодня, хлопали ресницами и хихикали, как будто то, что я говорил, было забавным. Даже когда я спросил у какой-то девчонки, где находится уборная. Деньги — это необыкновенная вещь. Они дают слишком много власти над другими. Я покачал головой при этой мысли, и мой разум вернулся к маленькой Спайси и тому, как она набросилась на Найла за то, что он коснулся ее без согласия. Я сделал мысленную заметку об этом, когда был с ней в комнате. Мои пальцы умоляли меня протянуть руку, чтобы убедиться в том, действительно ли ее кожа такая мягкая, как кажется. Чтобы почувствовать тепло, исходящее от ее тела. Но я этого не делал. Я сказал себе, что не посмею прикоснуться к женщине без ее согласия. Похоже, она тоже была не в лучшем настроении. А я не хотел расстраивать ее еще больше, чем это сделал Найл.
— Но я сегодня вечером был не так уж и плох, не так ли? — нервно спросил я Найла. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Найл начал выводить меня из моей зоны комфорта, и я чувствовал, что становлюсь лучше в социуме.
Я так привык работать за письменным столом, в одиночестве, в комфорте собственного дома, что практически забыл, как вести себя в присутствии других. Моя тревога и паранойя протекали по телу, как кровь, и временами я забывал, как вообще себя вести. Я забыл, как вытаскивать себя из мыслей, как избавляться от демоном, которые тихо сидели в глубине моей головы, ожидая любого знака, чтобы вызвать хаос в моем сознании. Это была постоянная битва, которую я пытался преодолеть.
Найл обнял меня за талию, ведь его руки были слишком коротки, чтобы обернуть их вокруг моих плеч без какого-либо дискомфорта для обоих.
— Перестань волноваться, у тебя все отлично получается. Просто нужно немного расслабиться. Хочешь колы?
— Сейчас четыре утра, — категорично напомнила я, качая головой.
— Это означает «нет»? — спросил он, и его смех эхом разнесся по улицам. У Найла всегда был заразительный смех. Он был таким гармоничным. Как музыка. Я замечал, как к нему стекались девушки, и это было то, чему я завидовал. Не помню, когда сам в последний раз смеялся.
Я покачал головой, не потрудившись ответить что-нибудь еще. Я не употреблял наркотики, не прикасался к алкоголю. Из меня высвобождалось что-то ужасное, когда я делал это. Мои мысли снова вернулись к тому, что сказала Спайси о моих глазах. Она увидела это. Она поняла, что во мне что-то не в порядке. Вероятно, она имела в виду это скорее в сексуальном плане, чем в каком-либо еще, но, по крайней мере, она вообще это увидела. Иногда, когда я смотрел на себя в зеркало, у меня появлялся вопрос, не схожу ли я с ума при виде собственных глаз и того, насколько опасно они начинают выглядеть. По крайней мере, теперь я был не единственным, кто это заметил. Если бы только она знала всю глубину этого, и каким сумасшедшим я мог стать. Прикоснулась бы она ко мне тогда?
Теперь я пытался придумать, каким могло быть ее настоящее имя. Спайси ей не шло. Она была слишком красива для такого странного имени. С ее нежной кожей и полными губами я представлял себе, что оно должно быть каким-то необычным. Похожим на леденец, скатывающийся по языку. Мое тело требовало, чтобы я развернулся и пошел обратно, чтобы спросить ее имя, чтобы я не крутился всю ночь, думая об этом. Я подумал о том, насколько было бы неуважительно, если бы я дал ей чаевые в триста долларов, чтобы она назвала мне его. Хотя, уверен, были и другие способы, которыми я мог бы его выяснить…
Мои мысли были прерваны громким хохотом, за которым последовал грубый голос.
— Эй! Развернитесь, мать твою! — раздался незнакомый голос. — Куда это вы так спешите? Ублюдки быстрые.
Нахмурившись, мы с Найлом остановились как вкопанные и повернулись, чтобы увидеть источник шума. Обычно я хорошо обращал внимание на то, что меня окружает, но по какой-то причине сейчас не заметил, что за нами шли двое крупных мужчин. Я приподнял бровь и посмотрел на Найла, который наблюдал за их приближением. Они поджидали, пока мы не добрались до улицы, полной заброшенных магазинов, сдаваемых в аренду. Не добрались туда, где никто не услышит, как мы зовем на помощь. Это был умный ход с их стороны.
Мужчины были одеты в такую же черную одежду, как ночное небо над головой, хотя их тусклые глаза сияли под масками и шапочками. Я мог заметить ножи в их руках за милю и глубоко вздохнул при виде этого. Это было последнее, в чем я хотел участвовать сегодня вечером. Ограбление, серьезно? В такое время? Хотя, лучше уж ножи, чем пистолеты.
— Я же говорил, что надо вызывать такси, — пробормотал Найл себе под нос. Я закатил глаза. Конечно, он пытался обвинить меня в этом. Мне нравилось гулять. Это позволяло мне думать. Но я ведь не знад, что произойдет ограбление, не так ли?
— Давай не сейчас, — так же пробормотал я, когда они подошли ближе. Тот, что покрупнее, прижался ко мне, лезвие его ножа внезапно соприкоснулось с моей шеей, заставляя меня отшатнуться к кирпичной стене. Я пару раз моргнул от неожиданности. — Не очень то приятно…
— Заткнись, блять, — прошипел он, когда его пальцы вцепились в мой воротник. — Сколько у тебя с собой налички, мажорчик? Клянусь, если ты закричишь, я засуну это лезвие так глубоко тебе в горло, что ты почувствуешь, как оно выйдет с другого конца.
Что за чертово зрелище, мрачно подумал я. Я взглянул на Найла, делая все возможное, чтобы оставаться спокойным, несмотря на гнев, который начал нарастать у меня внутри. Найл, казалось, был в порядке, его руки были подняты, как будто он стоял перед закадычными друзьями, выглядя даже скучающим, пока ему кричали, чтобы он отдавал все. Я почти видел, как крутятся колесики в голове Найла. Он никогда не был из тех, кто проявляет агрессию. Даже в таких ситуациях, как сейчас, он держался так же беззаботно, как и всегда.
— Поживее, гребаный фрик, — снова прошипел мужчина, указывая на меня. Найл вздрогнул от такого обращения, а я в то же время ощутил, как моя кровь внезапно похолодела.
— Вот блять, — пробормотал Найл, качая головой. — Зря ты это.
Я терпеть не мог, когда меня обзывали, но в слове фрик было что-то такое, что потрясало меня до глубины души. Что-то глубоко внутри меня, подпитываемое травмой, содрогалось от этого слова, и какой бы зверь ни был внутри меня, он вырывался наружу. Мой глаз дернулся при этом обзывательстве, и оно несколько раз эхом отдалось в моей голове, пока я сам не начал повторять его несколько раз. Мужчина, который держался за мою рубашку, уставился на меня, и его хватка на мгновение ослабла. Наверное, я выглядел сумасшедшим, когда снова и снова бормотал одно-единственное слово, пока что-то в моем мозгу не щелкнуло.
Я усмехнулся мужчине, и мое колено внезапно соприкоснулось с его животом. Это явно застало его врасплох, потому что он согнулся пополам от внезапной боли и застонал. Не теряя времени, пока мой мозг все еще повторял это слово, я схватил его руку, вцепившуюся в нож, и вывернул ее назад, прежде чем услышал удовлетворительный хлопок. Вскоре с его губ сорвался крик. Именно в такие моменты мой гнев брал верх, он боролся с здравомыслием в моем сознании, после чего одерживал победу за то, что правильно, а что нет.
Я надеялся, что если когда-нибудь мы окажемся в такой ситуации, как эта, Найл не будет просто стоять в стороне, как делал это сейчас, с ужасом наблюдая, как я вывихнул руку этого парня во всех возможных местах, а после вонзил его собственный нож ему в живот.
Кровь покрыла мои руки, и я впился взглядом в лежащего без сознания мужчину. Он испортил такой дорогой костюм. Костюм, который до сих пор пах Спайси. Теперь, из-за крови, которая была забрызгана повсюду, мне придется стирать его часа четыре, чтобы вывести все пятна. Просто фантастически.
— Ну нахер, — пробормотал друг парня, прежде чем убежать, оставив своего друга лежать в луже собственной крови.
Я уставился на мужчину сверху вниз, качая головой. Если бы он просто держал рот на замке, то не оказался бы в таком положении. На самом деле это была только его вина. Я отказывался винить себя за его действия.
Найл нахмурился и подтолкнул мужчину ботинком, как будто он был мертвым животным. Он сморщил нос и достал свой телефон.
— Живой? — спросил он, наклонив голову.
Я поджал губы. Не уверен. Его руки лежали под неестественным углом, вывихнутые. Кровь вытекала с большой скоростью. Если он и был жив, ему оставалось недолго. Я опустил пальцы к его шее, отметив слабый пульс.
— Едва ли, — ответил я, пожав плечами. Достав нож из его тела, я вытер излишки крови о его дешевые джинсы, прежде чем спрятал оружие в карман пиджака. Я не должен был оставлять никаких улик. Позор, на что люди готовы, когда отчаянно нуждаются в деньгах.
— Нехорошо обзывать людей, — пробормотал я ему, качая головой при виде обмякшего тела. — Если ты останешься в живых, надеюсь, ты усвоишь урок, — я похлопал его по щеке, прежде чем подтолкнуть Найла, чтобы он продолжал идти. Он последовал за мной без комментариев, его взгляд был устремлен к телефону, пока он печатал. Рано или поздно кто-нибудь найдет его тело. Однако я не хотел больше задерживаться, чтобы убеждаться в этом.
— Именно поэтому я не понимаю, почему ты не вышел на поле раньше, — прощебетал Найл, продолжая пялиться в телефон. Казалось, его почти не беспокоило то, что только что произошло, но, честно говоря, он видел, как одна и та же ситуация разворачивалась больше раз, чем я сам был свидетелем подобного. В некотором смысле, он ценил такие моменты, когда я был таким же, как он. — Ты самородок.
Я закатил глаза, засовывая руки в карманы. Я не мог рисковать, чтобы кто-нибудь видел мои руки, ведь теперь они были липкими от крови, и мне самому пришлось сдержаться, чтобы не вздрогнуть при виде этого. Хорошо, что квартира была не слишком далеко. Я молился, чтобы мы ни с кем не столкнулись по дороге, потому что в конечном итоге это сыграло бы нам не на руку, как только тело будет найдено и полиция начнет задавать вопросы.
— Я предпочитаю оставаться за столом, — пробормотал я.
— Но что такого забавного в слежке? — Найл застонал, качая головой. — Все, что ты делаешь, это смотришь на камеры.
Я пожал плечами, не потрудившись прокомментировать это. Найл никогда бы этого не понял, но я ощущал особый контроль, когда смотрел в камеры. Я чувствовал себя Богом, наблюдая за всеми, записывая их поведение, предупреждая, когда замечаю что-то подозрительное. Я мог так много сделать, так много увидеть, даже не выходя из своей спальни. Кроме того, меня расслабляла та мысль, что я обеспечиваю безопасность всех мужчин в нашей команде. Пока я наблюдал, ничто не могло быть упущено из вида.
К сожалению, теперь меня перевели в поле. После того, как мы потеряли одного из наших людей в результате неудачной сделки, я стал заменой другой замене, которую пока не могли найти. Вот почему Найл выводил меня из дома, чтобы освежать социальные навыки. Он сказал, что с моей ужасающей осанкой и ястребиным взглядом, люди считали меня странным. Что полиция может мгновенно забрать меня из очереди и посадить за решетку исключительно на основании моего поведения. Не знаю, насколько это было правдой, но я сдался и позволил Найлу помочь мне.
Меня беспокоило то, что я ничего не чувствовал к человеку, которого оставил позади. Как я мог вонзить нож в его тело, не испытывая абсолютно никаких угрызений совести. Уверен, во мне было что-то демоническое, но опять же, Найл мог сделать то же самое, хотя и был таким же беззаботным, как и они. Может быть, это стало просто нашей нормой, и я настолько привык, что теперь отступать было некуда.