У Розалинды всегда есть план

      Тело Андреаса парило над землей, корчась в муках. Его шею покрывала тонкая корочка льда, а взгляд затянулся туманом. Розалинда стояла у стола, опершись. Её глаза светились серо-голубой дымкой. Она ловко шныряла в сознании Андреаса, но не находила нужной зацепки. Причин было две: либо он наловчился скрывать от нее нужную информацию, либо она недостаточно хорошо прошерстила потаенные уголки его сознания.       Но нельзя колдовать над чужим бессознательным долго, иначе изнутри всё тоже покроется могучим льдом и в конце концов верный подчиненный умрет, а лишний труп Розалинде был не к чему. К тому же она всегда знала меру, абсолютно во всём — начиная пытками и заканчивая количеством выпитого алкоголя посреди рабочего дня.       Наконец Андреас почувствовал облегчение, встав на твердую поверхность, чуть покачиваясь, словно выпил лишнего. Он тряхнул головой, прогоняя дурные мысли, или неприятные сновидения после тревожного сна. Андреас не всегда помнил, что Розалинда Хейл пытала его самыми изощренными способами. Он помнил, только когда она сама того хотела.       — Я слушаю. — Сияние в глазах Розалинды испарилось, но глаза продолжали поблескивать, подчеркивая проницательность ее взгляда.       Эраклионский чемпион замялся, стараясь не подавать виду, что он нервничает прежде чем дать ответ. Он понимал, что следует быть аккуратным и крайне осторожным в своих словах. Особенно с Розалиндой Хейл.       — Даулинг нужна нам здесь, — отдышавшись начал Андреас. — Она сильная боевая фея и из неё можно высосать гораздо больше сил, которые сумеет впитать портал и те существа.       — Скребки, — поправила Розалинда.       — Верно. — Андреас кивнул, подтверждая слова директрисы. — Фару необходимо тренировать, чтобы она раскрыла свой потенциал, и ты сможешь впитать куда больше энергии, чем в прошлый раз.       Андреас мог только гадать, поверила ли Хейл его словам. Он заключил, что говорил достаточно убедительно, чтобы по крайней мере избежать новой порции пыток. Но как оказалась, Розалинда была совсем другого мнения.       — Да, возможно ты прав, но я чувствую, что ты недоговариваешь.       Дав ему небольшую передышку, директриса возобновила заклинание. Невидимый поток магии сковал тело Андреаса и снова поднял над полом. Раздался спасительный дверной стук.       — Входите, — голос Розалинды сквозил недовольством. Андреас снова стоял на полу, пошатываясь.       В кабинет заглянула Беатрикс, твёрдым шагом сократив расстояние между дверью и столом директрисы. Андреас, всё ещё приходящий в себя после пыток, тупо глядел под ноги.       В руках девушки держала папку с документами, которые Розалинда просила проштудировать до конца дня. Но Беатрикс поняла, что её отец подвергнется наказанию. Он всегда ему подвергался, когда заходил в кабинет директрисы. Беатрикс стало казаться, что Розалинде просто доставляет удовольствие мучить Андреаса, особенно когда она в дурном настроении. А была она в нём почти всегда. Поэтому девушка заполнила документы на скорую руку, мало интересуясь насколько всё верно. Беатрикс демонстративно шлепнула кипой об дубовый стол, с вызовом взглянув в лицо Розалинды.       — Как твои шрамы Беатрикс? — лукаво поинтересовалась директриса. — Смотрю, они почти зажили.       — Да, я уделяю им особое внимание, после того, как меня атаковали неизвестно откуда взявшиеся твари, — парировала Беатрикс.       Хейл улыбнулась уголком губ и бросила взгляд на измученного Андреаса.       — Можешь идти, — сказала она ему. Всё ещё тупо смотря себе под ноги, он развернулся и медленно вышел из кабинета.       — Ты тоже свободна, — не глядя произнесла Розалинда, с нарочитым видом разглядывая принесенные Беатрикс бумажки. Уже в дверях, Хейл остановила девушку. — Имей ввиду, если что-то заполнено неверно, будешь сидеть до глубокой ночи и всё исправлять.       Беатрикс промолчала и только громкий стук каблуков дал понять насколько сильно она гневиться.       Девушка нагнала Андреаса уже в коридоре школы, остановив его за предплечье. Вокруг сновали взволнованные студенты от чего в коридоре стоял повседневный гам.       — Я знаю, что ты хочешь сказать, — проговорил Андреас пространным тоном. — Пойдем в мои апартаменты. Надеюсь, Розалинда тебя не хватиться.       В апартаментах, Андреас кое-как уселся на диван, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Беатрикс открыла окно, впустив свежий осенний воздух. Позади она услышала как шумно и облегченно выдохнул отец.       — Спасибо, моя маленькая гроза, — ласково поблагодарил Андреас. Он редко был ласков с кем-либо, но с дочерью у него была особая связь. Он к ней привязан, хоть Розалинда и предупреждала его. Но как можно не привязаться к маленькому ребёнку, который был его единственной радостью все эти долбанные шестнадцать лет?!       Беатрикс присела рядом, терпеливо выжидая, когда отец начнёт разговор. Он подышал ещё некоторое время. Затем поддался вперёд, сложив руки в замок, глядя прямо перед собой.       — Вероятно ты хочешь спросить какого хрена я терплю эти пытки? — спокойно спросил Андреас. Беатрикс качнула головой. — Всё просто. Она угрожает причинить тебе вред, и я должен подчиняться, чтобы защитить нашу маленькую семью. Я в её власти, так же как и все в этой школе.       — Она просто грёбанная стерва, которая пользуется тем, что может в любой момент измываться над тобой! — возразила девушка. Голос её стал на пару октав выше от возмущения.       — Не смей! — Андреас резко повернулся к дочери и повысил голос. — Не смей говорить так! Ни в чьем присутствии, ясно?       — Но…       — Никаких «но»! Ты поняла меня?       — Да, папа.       Послушный тон дочери прозвучал для Андреаса убедительно. Они почти всегда сходились во мнениях и редко спорили. Но если подобное происходило, Беатрикс всегда капризничала, начиная с младенчества. Сначала он находил это милым, пока девочка не начала переходить границы дозволенного. С того момента иногда между ними случались стычки, но в итоге они всегда мирились. Беатрикс редко добивалась своего в этих спорах.       — Я буду делать то, что должен, — сказал Андреас, заглянув в грустные глаза дочери. — Защищать тебя. Иди сюда.       Беатрикс поддалась к отцу в объятия. Тот нежно обнял её, поцеловав в макушку.       — Мы обязательно справимся, моя гроза.       Сдержав слёзы, Беатрикс отстранилась от Андреаса и выпрямилась.       — За что она пытала тебя на этот раз?       — Я рассказал Скаю о том, что специально ранил Даулинг, чтобы её спасти от грядущей смерти. Я говорил тебе.       Беатрикс кивнула. Отец всегда и всем делился с дочерью, мало что утаивая, ведь девушка была крайне любопытной и настойчивой, особенно когда дело касалось правды. Андреас поведал ей о сговоре между королевой Луной и Розалиндой. Королева против присутствия Даулинг в школе, так как она лезет куда не просят. Их план состоял в том, чтобы послать Фару саму разыскивать Блум, но на самом деле, Луна подготовила ловушку, где Даулинг должны были убить. Случайнымобразом. Какое-то время среди студентов были бы волнения, но Розалинда бы однозначно сгладила подозрения и сделала бы она это беспрекословно.       У Беатрикс же хватило ума никому не проболтаться.       — Я сказал об этом Скаю, — Беатрикс глянула на отца с удивлением. — Не нарочно. Попросил его молчать, но он, видимо, растрепал всё Сильве, думая, что он сможет защитить Даулинг. А этот поганый ублюдок, — рот Андреаса напрягся, он стиснул зубы, — трусливо меня сдал. Ведь никто больше не знал.       Идиот, подумала Беатрикс. Как можно быть настолько наивным дебилом, чтобы растрепать такую информацию? Ну ничего. Ему предстоит познакомиться с всеобъемлющему гневу феи воздуха.       Беатрикс быстро пересекала тренировочное поле, высверливая дыры в своей цели глазами. Ею являлся по несчастной случайности сводный братец. В крови девушки циркулировала исключительная злость; энергия переполняла её и требовала немедленного освобождения.       Она хотела заглянуть Скаю в глаза прежде чем сделать, то что он заслужил. Но соблазн атаковать его со спины был слишком велик. Пускай это будет считаться трусливым поступком, зато приносящим неимоверное наслаждения и победную справедливость.       Скай Эраклионский отрабатывал жесткие удары на боксерской груше, и Бетрикс поймала себя на мысли, что с радостью бы понаблюдала как этого идиота изобьют точно так же. Жёстко и безжалостно, как ее отец убивал Сожженных.       Она подошла ближе, бесшумно — Скай был слишком увлечен тренировкой и не сразу почувствовал присутствие кареглазой бестии. А когда почувствовал было поздно.       Электрический разряд среднего тока прошелся от головы до кончиков пальцев. Парень поморщился и на секунду остолбенел, когда Беатрикс толкнула его в спину и тот свалился на тренировочный тент. Возможно стоило ударить сильнее, размышляла девушка, но тогда пришлось бы собирать золу и преподносить ее в качестве подарока Солу Сильве.       Со Скаем у Беатрикс были…натянутые отношения. Точнее, их не было вообще. Она всегда знала, что у Андреаса есть биологический сын о котором тот предпочитал не вспоминать вовсе и уже тем более говорить. Не то чтобы Беатрикс была против, но сколько она себя помнила, всегда хотела узнать причину такого поведения своего отца. Когда фея впервые встретила светловолосого парня со смазливой рожей, она не сразу поверила, что он сын Андреаса. Бесхребетный маленький мальчик делающий вид, что это совсем не так. В окончательной его тупости она убедилась, когда он стал ухлёстывать за грёбанной Блум, благодаря который под раздачу попал чуть ли не каждый. Но это Беатрикс усилием титанической воли смогла стерпеть, однако стукачество сынка Сола Сильвы было не просто непростительным — оно было катастрофический ошибочным.       Скай перевернулся на спину, когда боль прекратилась и последние искорки исчезли с пальцев рук. Он не сразу заговорил, удивлённо распахнув свои красивые невинные глазки. Отвратительное зрелище.       — Не делай вид, что не понял! — рыкнула Беатрикс, грозно нависнув над сводным братом.       — Понятия не имею почему ты решила опробовать на мне свою магию, — отшутился Скай.       — Не надо шутить со мной, иначе следующий разряд превратит тебя в пепел! — прошипела Беатрикс. Сегодня был идеальный день для убийства. Блестящее солнце, мягкий покров зеленой травы, тёплый ветер и будущий распростертый на земле труп тупоголового придурка.       — Прежде чем ты это сделаешь, — Скай продолжал лежать на земле, стараясь не спровоцировать агрессивно настроенную фею над ним, — объясни что происходит. Я действительно не представляю, что мог такого сделать.       Рот Беатрикс напрягся, от чего уголок губы едва заметно дернулся. Ей было приятно, что малыш Скай её опасается. Но самое обидное, что он действительно не понимал (или не знал), что происходит, потому что ложь для него слишком сложная штука.       — Кому ты сказал о Даулинг? — резко спросила Беатрикс, опустив наэлектризованные ладони.       Во взгляде парня мелькнуло непонимание, а затем пришло озарение.       — Только Сильве, — честно ответил Скай. — Только ему и больше никому.       — Нахрена ты растрепал Сильве? — обреченная беспомощность и злость сквозили в голосе.       — Я думал, что он сможет помочь мисс Даулинг.       — Он настучал на Андреаса, — замогильным тоном проговорила Беатрикс. — Теперь я понимаю, почему Сильва твой отец. Два идиота.       — Беатрикс, стой!       Но фея развернулась на каблуках, не желая слышать оправдания жалкого сосунка. Разве этим что-то можно исправить?

***

      Изнурительная тренировка окунула Фару в воспоминания прошлых лет. Тогда, пожалуй, выносливости была куда больше. Прошло несколько месяцев после событий в Восточном крыле и злосчастной тренировки. За это время, Фара даже не пыталась выяснить, зачем Розалинде понадобилось высасывать из неё магию. Ответ был ясен и без того — твари в террариумах питались магией, а после того, как Хейл избавила её от ограничителей, магия разогналась в крови. В голове маячил единственный вопрос: как Луна могла одобрить разведение этих тварей? Даже ради мнимой угрозы Кровавых ведьм, которых не видели много веков.       Вытерев пот с верхней губы, она подошла к скамье где оставила свои вещи, и откупорив бутылку воды, осушила добрую её часть. Приятная усталость сладко растекалась по телу и ощутимо погружала в дрему. Фара, собрав свои вещи в небольшую и компактную спортивную сумку, отправилась в апартаменты, где её ждала шёлковая подушка и тяжёлое плотное одеяло.       В коридорах школы было пусто и тишина действовала успокаивающе. Она уже сделала шаг в свои комнаты, когда за поворотом послышалось тяжелое сбивчивое дыхание и глухой стон. Фара поставила свою сумку и закрыв дверь, направилась к источнику звука. Завернув за угол, она удивлённо выдохнула: бледное лицо Андреаса было обращено к потолку, а стеклянные глаза даже с далекого расстояния выражали исключительную тоску и боль. Тело его держалось лишь благодаря подпирающей позади стене. Грудная клетка Андреаса поднималась медленно, словно каждый глоток воздуха давался ему с титаническим усилием. Изо рта вырывались пары, как если бы он сейчас сидел в морозильной камере. Спустя ещё несколько секунд его тело проняло мелкой дрожью.       Фара подошла ближе, заметив тонкую корочку льда у основания его шеи. Она тихо окликнула его, и он еле повернул голову к источнику звука. Всё обстояло куда хуже, чем Фара изначально предположила. Она была знакома с подобным заклинанием как никто другой, и видимо применивший его сознательно оставил его в стадии незавершенности, чтобы продлить мучения.       Фара взяла ледяную руку и положила себе на плечо. Он ощутимо содрогался и передвигался с трудом, словно уже обратился в ледяную статую. Кое-как они добрались до апартаментов. Фея уложила дрожащего Андреаса на кровать и попыталась оценить его состояние. Она бы сказала критичное, если бы не знала, что это заклинание имеет подобный побочный эффект, который может продолжаться от нескольких дней до пары месяцев. Никогда нельзя было угадать точно — каждый организм переносил это по-разному.       К моменту, когда Фара накрыла Андреаса тёплым одеялом, в апартаменты зашла Беатрикс. В замешательстве она взглянула на Фару, а затем испуганно в сторону отца.       — Что случилось? — взволнованно спросила девушка, опускаясь на колени рядом с Андреасом.       Фара видела, как Беатрикс привязана к своему приемному отцу, даже без магии разума.       — Скорее всего Розалинда переборщила с заклинанием и это вызвало сильный стресс у организма. У каждого есть определенный запас ресурсов, которые борются с подобными вещами. Его исчерпался.       Фара сомневалась, что Беатрикс слушала её. Она была сосредоточена на лице содрогающегося Андреаса и еле сдерживала слезы.       Даулинг поднялась с кровати.       — Ему нужен уход, — сказала она. Взгляд Беатрикс переместился на Фару. Девушка в один момент превратилась в маленького беззащитного и испуганного ребёнка. Фаре даже стало искренне жаль её. — Без магии этот эффект спадет не скоро, всё зависит от него. Беатрикс молча кивнула, снова повернувшись к отцу. Он прикрыл глаза. Фара оставила их вдвоём и вышла из апартаментов, испытывая смешанные чувства.       Даулинг точно знала кто стоит за дверью, когда раздался стук. И всё же Фара открыла дверь. Растерянная и (смущенная?) Беатрикс потупила взгляд, прежде чем приоткрыть сухие губы. Когда Фара ещё была директрисой, она помнила совсем другую своенравную и довольно наглую девицу, любящую употреблять нецензурные словечки в разговорах стоя в дверях директорского кабинета. Впрочем, не зря она дочь Андреаса.       — Беатрикс? — сдержанная интонация директрисы совсем не клеилась с явным непониманием на её лице.       — Я хотела поговорить об Андреасе, о моём отце. Могу я зайти?       Фара мельком оглянулась за своё плечо, что не укрылось от проницательной Беатрикс.       — Не волнуйтесь, я знаю о ваших отношениях с мистером Сильвой. И могу вас заверить, что Розалинда ни о чём не узнает.       Фея разума усмехнулась, слегка качнув головой вовсе не удивившись шантажу со стороны Беатрикс.       — Замечательно! — губы Фары растянулись в улыбке, вот только глаза едва ли передавали дружелюбный настрой. — А то я уже испугалась, что ты побежишь ей докладывать. В любом случае, ты можешь сделать это прямо сейчас, если хочешь. Не смею тебя задерживать.       — Нет, мисс Даулинг! — взмолилась Беатрикс, удержав закрывающуюся у неё перед носом дверь. — Прошу, мне нужна ваша помощь. Розалинда пытает его каждый день.       Фара тяжело вздохнула, поджав губы.       — Чего ты хочешь от меня?       — Поговорите с Розалиндой или хотя бы помогите Андреасу восстановиться. Пожалуйста.       — Он сам выбрал сторону, — холодным тоном произнесла Фара.       — Все совершают ошибки, — с сожалением сказала Беатрикс.       Фара вздохнула ещё раз и отвела взгляд в сторону, задумавшись. Андреас, задолго до того как они стали врагами, был её близким другом, равно как и Сол Сильва. Тогда он подшучивал над ними и каждый раз намекал на отношения между ней и Сильвой. Но оба никогда не обижались на это, а наоборот поддерживали эту легенду ради того, чтобы Андреас мог в очередной раз пошутить.       Даулинг сама не поняла, как так вышло, что их союз был разрушен всего за один день. Андреас прошёл тяжелые испытания и видел в Розалинде истинного лидера и слепо следовал её приказам. В один момент, он превратится в её марионетку и перестал быть тем веселым чудаком, каким его помнила Фара. Он превратился в язвительного, жестокого и способного на все что угодно человеком. Она предполагала в чём причина.       Так или иначе, ради тех хороших воспоминаний, что они разделяли в прошлом, она хотела помочь Андреасу, не смотря на то, что он дважды пытался её убить. Вряд ли это даже было его инициатива, но выяснять было некогда. Следует начать действовать.       Андреас лежал в том же положении, в каком его оставила Фара. Со стороны могло показаться, что он не дышит, но по мере приближения, она заметила, что грудная клетка очень медленно вздымается и тяжело опускается. Каждый вздох и выдох давался ему с трудом, словно нечто сковало лёгкие.       — Я понятия не имею как ему помочь, — почти в слезах призналась Беатрикс.       Фара старательно не обращала на это внимание. Она подошла к изголовью и положила ладонь на лоб Андреаса. Ледяной, как и всё остальное тело.       — Сможешь наложить звукопоглощающий барьер? — спросила Даулинг.       Беатрикс кивнула без промедления.       — Тогда займись этим сейчас.       Барьер был создан за несколько минут. Тем временем, Фара присела на кровать и сосредоточено глядела в лицо обездвиженного мужчины. Она понимала, что ограничения в магии мало, что позволят сделать, но немного прощупать разум некогда друга она в состоянии.       — Заклинание которое использовала Розалинда, — спокойным тоном как врач объясняющий лечение родственникам пациента, начала Фара, — буквально плавит разум, если его использовать слишком часто и постепенно превращает испытуемых в беспомощных марионеток.       Она привстала, чтобы дотянуться ладонью до головы Андреаса, а затем медленно повела ею вниз — вдоль всего тела, вплоть до кончиков пальцев. Андреас по-прежнему был одет в фирменную одежду Алфеи для специалистов — чёрные спортивные штаны, кофта с длинными рукавами того же цвета и защищающие корпус чёрные (естественно) пластины. Свет отражался в них, превращая в подобие обсидианового камня.       — Ему можно помочь? — с надеждой вопрошала Беатрикс. Она придвинула стул ближе к отцу, нежно коснувшись ладони его лба и утешающе погладила по плечу, когда тот тихонько постанывал.       — Да, именно поэтому я попросила наколдовать барьер. Будь рядом с ним и не задавай вопросов.       Беатрикс неуверенно кивнула. Она внимательно следила за действиями Фары, которая встала с кровати, выставила руки вперёд, накрывая ими тело Андреаса и прикрыла глаза. Секундой позже серебряное сияние окутала роговицу глаз. Взгляд переместился на лицо Андреаса и тот неестественно выгнулся, застонав громче от боли, охватившей разум. Фара отчаянно пыталась пробиться сквозь корку льда — мощного защитного барьера выстроенного Розалиндой — и пробовала найти брешь. Безрезультатно.       — Ему больно.       Фара слышала Беатрикс приглушенно, будучи всецело погруженной в сознание Андреаса Эраклионского. Он продолжал стонать, а Фара биться в его разум. В конце концов она осознала, что её сил слишком мало для такого сложного заклятия и всё, что она сумела сделать, это ослабить побочные эффекты и приглушить болевые ощущения в теле.       Беатрикс почти вцепилась ногтями в руку Андреаса, когда Фара пришла в сознание и бросила взгляд на испуганную девушку.       — Мне стоило тебя предупредить, — сочувственно сказала Даулинг. Беатрикс лишь судорожно выдохнула и погладила отца по лицу. Ледяная пелена постепенно таяла, дав Андреасу возможность дышать спокойней и ровнее. Фара ощутила усталость от чрезмерного напряжения. Она присела на кровать и облокотилась на спинку позади.       Беатрикс заметив изнурённое состояние бывшей директрисы подошла к маленькому приземистому столику, где стоял графин с кристально чистой водой. Она наполнила им стакан и протянула Фаре. Та отпила немного, ощущая леденящую прохладу, совсем как при вторжении в разум Андреаса. Точнее сказать при попытке это сделать. На секунду она подумала, что характер Эраклионского чемпиона мог подвергнуться изменениям в том числе по причине частого применения заклятия.       — Она манипулировала им ещё в студенческие годы, — Беатрикс взглянула на Фару. Та отпила ещё немного прежде чем продолжить. — Мучила его этим заклинанием и каждый раз мне приходилось восстанавливать его поврежденные участки сознания, но Розалинда не отступала. Его психика была самой лабильной и легко поддающейся, потому она и выбрала его. Андреас и так был ей верен, делал всё, что она скажет и считал любое ее действие правильным. Меня она не трогала, как и Сола Сильву и Бена Харви. А сейчас она повредила его сознание настолько сильно, что он с трудом способен понять реальную опасность Розалинды и оценить адекватность ее поведения.       Беатрикс потупила взгляд и заметно напряглась, неуверенная в том, стоит ли ей что-то говорить.       — Отец всегда учил меня, что Розалинда друг нашей маленькой семьи. Что она спасла меня и я обязана ей. Он повторял это каждый день. Теперь я понимаю почему. Но самое страшное, — она взглянула на отца, — что если вдруг начнется война, она пошлет его исполнять долг в первых рядах, и он даже не будет против, а я не смогу его остановить.       Фара встала, поставив полупустой стакан обратно на столик и вернулась к Беатрикс. Даулинг присела на корточки рядом со стулом девушки и положила ладонь на её руку. Беатрикс подняла глаза. В них читалась беспомощное уныние и стойкое желание защитить отца во что бы то ни стало.       — Послушай, Беатрикс. На грядущей войне Розалинде будет не важен сорт пушечного мяса. Главное, чтобы оно было таким же безнадёжно доверчивым и преданным как ты и Андреас, например. Андреас провёл с ней много времени, но поверь, он настолько ослеплен её величием, что не заметил как она превратила его в свою марионетку.       Беатрикс была совершенно точно недовольна сказанным Фарой, так как это было неприятной истинной. Она отвела взгляд, едва сдерживая накатывающие слёзы. Девушка вздернула подбородок, быстро утерев маленькую слезинку, не успевшую скатиться по щеке. Шмыгнув носом, она расстроено кивнула, не в силах произнести свою мысль. В любом случае, Фара понимала, что она хотела бы сказать.       В дверь коротко постучали. Беатрикс встала со стула и отправилась проверить, кто решил заглянуть к ним посреди ночи. Только бы не Розалинда, подумала Фара. Видимо молитвы ее были услышаны, так как к счастью это оказалась Стелла. Она быстро вошла в комнату и торопливо захлопнула дверь.       Стелла ласково обняла Беатрикс и обратила внимание на Фару, сидевшую у изголовья кровати.       — У меня новости, — объявила Солярийская принцесса, покосившись на Андреаса. Беатрикс проследила за её взглядом.       — Он без сознания и ничего не услышит.       Стелла кивнула. Их взаимоотношения с Беатрикс имели довольно скрытый характер. По началу, они даже не задумывались о возможности завести романтические отношения друг с другом. Даже дружба казалось невозможной, учитывая то, что сделала Стелла на первом году обучения, но Беатрикс быстро простила девушку, как только узнала её лучше. Преданная и лучезарная, так охарактеризовала её Беатрикс после нескольких недель общения. Удивительно, но они быстро нашли общий язык, несмотря на острый язычок Беатрикс, с которого периодами слетали подколки. Стелла не обижалась на них, зная настоящую — травмированную и одинокую — Беатрикс, скрывающую ото всех истинную сущность.       Всё случилось само собой, будто так и должно было быть. Их просто потянуло друг к другу и поцелуй был долгим, сладким и нежным до исступления. А ночь была ласковой, обволакивающей два влюблённых обнаженных сердца, купающихся в лунном свете. Друг с другом они могли быть откровенными. Как-то между ними состоялся разговор, который дал толчок их отношениям.       — Я тебя понимаю,       — Да ну? — усомнилась Беатрикс.       — Да, ведь у нас обеих авторитарные родители, от которых слышать ласковые слова и похвалу слишком тяжело и непредсказуемо. Они жалеют нас только тогда, когда им самим это выгодно.       — Мой отец воспитывал во мне человека, способного дать отпор в любой ситуации, вне зависимости от общепринятых норм среди других. Любые методы подойдут, если они в итоге приведут к необходимому результату. Андреас запрещал мне отдыхать, пока я не добивалась ожидаемых результатов. Он учил пускать в ход любые эмоции и переживания и научил меня извлекать выгоду из негативных эмоций: насилие, издевательства, оскорбления — всё это можно научится принимать как нечто положительные, то, от чего ты можешь получить удовольствие. Это полезный навык, особенно в бою. Ведь при ощущении негативных эмоций в себе и других людях, ты будешь чувствовать тоже самое, что и при положительных. Нет разницы.       — Это изнурительно.       — Да, единственный недостаток. Поэтому важно балансировать. Это самая важная и тяжелая часть процесса. Зато овладев этим в совершенстве, ты будешь почти непобедим. Хоть это и влечёт за собой последствия.       — Ты о загубленной психике?       Беатрикс кивнув, горько усмехнулась.       — Я слышала, как королева Луна обсуждала тебя с Андреасом. Они говорили, что твой характер слишком мягкий для такой ответственной миссии. Как бы твоя мать не старалась сломать и собрать тебя заново, у неё ничего не выходило. Поэтому, мне пришлось отрабатывать за тебя. К тому же, ты уже была знакома с Даулинг.       Это был не первый их откровенный разговор, но именно он послужил началом их отношений.       — Вам лучше сесть, — порекомендовала Стелла, достав из маленькой сумочки перекинутой через плечо конверт со сломанной печатью.       Фара уже сидела, а Беатрикс опустилась на деревянный стул рядом с кроватью. Стелла казалось взволнованной и растроенной. Она явно сомневалась, переминаясь с ноги на ногу. Посмотрев себе под ноги, она прокашлялась и наконец заговорила.       — На выходных — дома — я покопалась в архивах и нашла письмо, адресованное маме. И второе письмо, адресованное Розалинде. Они состояли в любовной переписке, но это не самое страшное.       В изумлении Беатрикс и Фары, уставились на Стеллу, с трудом вникая в смысл сказанного ею. Но следующие повергло их в куда более серьёзный шок.       — Вообщем, — Стелла глубоко вздохнула, прежде чем продолжить, — если кратко, мама дала официальное согласие на уничтожение целой деревни. Астер-Делла, — уточнила она.       — Что? — вопрос Фары был риторическим, слетевшим с пересохших от волнения губ.       — Вы не ослышались, — Стелла покачала головой и передала письма Даулинг. Она внимательно прошлась сквозным взглядом по строчкам рукописного текста. Лёгкий, блеклый почерк Королевы Луны, контрастировал с размашистыми и строгими загогулинами Розалинды. Слова складывались в предложения, а предложение в единую понятную трактовку — Розалинда и Луна не просто состояли в любовной переписке, но и совершенно точно были союзницами в борьбе против Кровавых ведьм.